«Вечный покой вряд ли сердце обрадует,
Вечный покой для седых пирамид… »
Л.Дербенев
Взгорбленный пустынный остров Котельный поднимался над студеными водами моря Лаптевых. Издали он напоминал высунувшуюся из воды буроватую спину кита. Вблизи его мрачные берега с залысинами выходов ископаемых льдов неровной стеной высились над небольшим парусным судном. Стоял летний полярный день 1810 года.
Яков Санников, передовщик экспедиции по геодезической съемке и исследованию Новосибирских островов опального Матвея Геденштрома, внимательно вглядывался в очертания суровых утесов. Вдруг он и его спутники увидели на пустынном берегу черный силуэт креста.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что он установлен над безвестной могилой. Деревянная основа креста была обложена тонкими пластинами свинца, от стертой временем русской надписи на нем осталось только несколько букв. На могильном холмике из камней лежали копье и две стрелы. Высокие нарты стояли рядом.
Неподалеку от могилы Санников с казаками обнаружили рубленую избу. Казаки вскрыли могилу и нашли деревянный сруб, где обнаружили человеческую челюсть, железные наконечники стрел, топор, кремень, огниво и каменные изложницы для литья пуль. Несомненно, изба и могила были остатками русского зимовья!
А дальше – больше! Санников увидел истлевший остов коча. Коч - небольшая одномачтовая парусная и гребная посудина - был русским сибирским судном 17 века.. Оно предназначено было для плавания по большим рекам и в прибрежной морской зоне, но никак не во льдах океана. Находка говорила о невероятном факте: нога русского человека ступила на остров Котельный еще в то далекое время.
- Кто же заставил храбрецов пересечь на утлом сосновом коче Ледовитый океан и достичь островов в полярном море?- думал государев землемер Яков Санников, глядя в морские просторы. Впрочем, его потомки могли бы и ему самому задать подобный вопрос.
Мог ли он знать, что его именем назовут открытые им пролив и землю, которая останется в истории лишь романтическим миражом ?
* * *
Дело в том, что в 1811 году Яков Санников заявил, что открыл к северу от Котельного большую землю или остров. Однако проведенные позднее поиски показали, что такой земли не существует, как не существуют острова Семеновский и Васильевский. Они были сложены из массы ископаемых льдов и разрушены таянием и прибоем.
Вернувшись из плавания в городок Жиганск, что на берегу Лены, Санников поведал о могиле безвестных мореходов своему больному соратнику по первому году экспедиции землемеру Ивану Кожевину, который приоткрыл перед пытливым взором Якова глухую завесу тайны о древних казачьих кочах. Его отец, Ефим Кожевин, пройдя в 1795-99 годах побережье Ледовитого океана от устья Лены до Чукотского мыса, записал сказание о трех великих кочах и передал его сыну. Вот что записал Иван со слов отца:
- Упомянутых кочей, рассказы о которых ходят среди жителей Жиганска и Якутска с древних времен, по Лене до моря сплыло три еще до основания их городов. Разбитое днище одного было брошено на волоке в горах в Зашиверском уезде близ селения Шанского. Казаки другого коча дошли до реки Анадыри на Колыме, возвернулись затем на Лену еще до заведения Гижиганского острога, осели здесь и первыми поместились жительством, а прочие были отнесены к северу к берегам Америки. Коряки и чукчи рассказывали, что видели проплывший русский коч с Чукотского мыса…
О чем заставляют думать находка на острове Котельном и сказание Ефима Кожевина?
Сведения о реке Лене русские получили от тунгусов в Мангазее и Енисейске в 1619 году. Якутск основан в 1632 году. Значит, проход кочей по Лене на Ледовитый океан состоялся примерно между этими датами. Первый коч завершил путь на берегу Индигирки к югу от Русского Устья, второй обогнул Камчатку и вышел в Гижигинскую Губу, а третий направлялся к скалистым берегам неведомой земли -Аляски. Это была дерзновенная попытка наших предков пройти Северным Ледовитым океаном в Тихий океан.
* * *
В то время, когда казаки, теряя товарищей, наперекор всему продвигались к «Теплому морю» ( Тихому океану), Китаю и Новому Свету, государевы приказные дьяки разглядывали карты и читали описание Америки в огромной восьмисотстраничной рукописи. Это был перевод известного труда Герарда Меркатора « Книга, глаголемая Космография, сиречь всего света описание». Много там было несуразностей и домыслов, и русские умы не могли найти в ней ответы на жизненно важные вопросы! Действовали по собственному разумению.
В 1632 году на правый берег полноводной красавицы Лены вышел большой отряд енисейских казаков. Во главе воинов, среди которых находился и будущий открыватель берегов Аляски Семен Дежнев, стоял сотник Бекетов. Отряд расположился в маленьком укрепленном Ленском остроге, получившем потом название Якутска, а в 1070 верстах к северу от него поставили Жиганский острог. На смену уходящей в легенду « златокипящей Мангазее» пришла реальность быстрого роста и расцвета новых сибирских городов.
Якутск становится базой для дальнейшего продвижения русских на восток.
В 1642 году в его стенах находили пристанище три тысячи одних лишь ловцов соболей, не считая других обитателей. Казачий и промышленный люд вел беспокойную походную жизнь, полную забот по разведке и освоению богатых, но суровых земель и водных просторов, их описанию и нанесению на карты.
Они шли по неизведанным рекам и землям, населенным воинственными племенами, без карт и компасов, с тяжелым снаряжением, которое приходилось тащить на себе сотни километров. Мороз достигал шестидесяти градусов. Пар, выходя изо рта, тотчас превращался в мельчайшие кристаллики, издававшие легкий шорох, который якуты поэтично называли « шорохом звезд». Весенним паводком вскрывались большие реки, грозя бурным ледоходом, и снова замерзали, образуя опасные наледи. Летом людей и коней мучил свирепый гнус – мошкА. Дремучая тайга кишела диким зверьем. В этих непрерывных походах проходила порой целая жизнь казака-землепроходца.
Новыми областями управляло самостоятельное Ленское воеводство. Оно исполняло «волю государеву». Приказ вел делопроизводство, учет и переписку. Пушной ясак, собираемый с местного населения, складывали в амбары и перевозили в Москву. Приказные люди запасали вооружение, снаряжение и продовольствие, формировали экспедиционные отряды казаков и промышленников для поиска «сторонних рек», руд, соболиных угодий, а также для приведения инородцев в подданство Государя Всея Руси.
В 1639 году томский казак Иван Москвитин по приказу атамана Дмитрия Копылова во главе тридцати двух служилых людей, начав плавание с Алдана, водой и волоком достиг берегов Охотского моря. Казаки построили в устье Ульи острожек и совершили плавание «по большому морю-окияну».
Одним из покорителей «большого моря» был енисейский казак Нехорошко Колобов. Вернувшись в Якутск, он поведал об охотских странствиях, о «гиляках сидячих», живущих на (Шантарских) островах, об увиденных берегах большой земли (о. Сахалин), о бородатых даурах, что живут по Амуру-реке и называют русских братьями. А гиляки, мол, специально откармливают медведей для своих обрядов.
Так Тихий океан был открыт казаками со стороны Сибири.
* * *
На следующий год Михайло Стадухин и Андрей Горелый в обледенелых
бронях, надетых поверх волчьих полушубков, покорили мировой полюс холода – угрюмое Оймяконское плоскогорье.
Летом 1643 года Михаил Стадухин, Семен Дежнев и Дмитрий Зырянин
на берегах Индигирки приготовили морской коч и с девятью товарищами двинулись морем на восток. Они вошли в широкое устье Колымы, чья пустынная водная гладь прорезала серебряное пространство тундры.На протоке, названной позднее Стадухинской, первопроходцы поставили зимовье и пустились на разведку новых просторов.
В ноябре 1645 года Стадухин привез в Якутский острог «государев ясачный сбор». Но тут герой колымского ледового похода неожиданно впал в немилость к воеводе Петру Головину. Своенравный правитель бросил казака в застенок, заковал « в железа». Его морили голодом, пытая, не припрятал ли где соболей и «рыбьего зуба», не таит ли сведения о некоем острове Новая Земля, который будто бы есть в море против Погычи-реки.
Под пытками Михайло наговорил много географических нелепостей. Вместе с тем, уверял, что, по рассказам его колымской жонки – ясырки Калибы, в море, действительно, есть «остров», где много моржовых лежбищ, и добыча «рыбьего зуба» так велика, что чукчи отделывают им (моржовой костью) полозья нарт. И есть там «горы снежны, и пади, и ручьи знатны».
Несомненно, это было указанием на Аляску и эскимосов.
К стадухинскому счастью, верховная власть в Якутске вскоре переменилась.
В апреле 1647 года в съезжей избе новый грозный воевода Василий Пушкин с дьяком Петром Стеншиным учинили опальному казаку «расспрос» под запись. Михайло заявил, что если государь пошлет в колымские края служилых людей, то « на тех реках будут государев ясачный сбор большой, и государевой казне прибыль великая…соболями черными, зверями разными, лисицами красными…и рыбы всякой много.»
Довольный «скаской», как тогда называли устные сообщения землепроходцев, новый начальник края выпустил Стадухина из-под стражи, произвел в казачьи десятники и повелел начать сборы в экспедицию на Погычу- реку (р.Покача).
* * *
Примерно в это же время, годом раньше, в Якутский острог вернулся из своего многотрудного амурского похода посланный воеводой Петром Головиным письменный голова Василий Данилович Поярков.
15 июля 1643 года хорошо вооруженный отряд из 133 казаков и промышленников погрузился на струги – плоскодонные парусно-гребные речные суда тридцатиметровой длины с небольшими «чердаками» (каютами) для отдыха. С собой взяли «пушку железную ядром полфунта, да на сто выстрелов» и воеводскую «наказную память», где было написано: « …на те реки идти и государевым делам радеть, и серебряные, и медные, и свинцовые руды проведывать, и в тех местах острожки поставить и со всем укрепить».
Струги сплыли по Лене до устья Алдана. Затем свернули в зажатое скалами русло реки Унур. Через десять дней началась героическая борьба с 42 порога-ми и 22 перекатами бурной реки Гонам. На одном из порогов ударом о скалу сорвало с кормы «дощеника» «государев свинец» весом в восемь пудов. Напрасно казаки ныряли с веревками в осеннюю ледяную воду. Бесценный груз как в бездну канул!
Приближалась суровая зима. Грянули сильные морозы. Флотилия остановилась, скованная льдами. Пришлось рубить лес и ставить зимовье. С высоких прибрежных скал вырисовывались вдали контуры угрюмого Станового хребта.
Неугомонный Поярков на лыжах и нартах, взяв с собой 90 человек, по руслам замерзших рек двинулся к горному перевалу. Оставшиеся под началом пятидесятника 40 человек с приходом весны должны были преодолеть скалистый хребет, «государеву казну и хлебные запасы переволочь», затем построить новые суда, спуститься по реке Зее и соединиться с отрядом Пояркова.
Немало трудностей претерпели поярковцы: холод и голод, стычки с местным населением, но государево задание выполнили с честью.
…Летом 1646 года Василий Поярков с горсточкой уцелевших удальцов, после трехлетнего путешествия, проложившего дорогу к берегам могучего Амура, сняв шапку и перекрестившись, вошел, наконец, в ворота Ленской крепости. Большинство казаков полегли костьми на этом пути, сложив головы на чужой сторонке…
Иллюстрация Т. и Ю.Литвиненко