Жильцы дома № 13 тупика Безнадёжности собрались на общее собрание дома. Пришли те, кто ещё не отчаялся и не махнул на всё рукой, мол, пропади пропадом. Да, тупик Безнадёжности это не официальное название закоулка, в котором притулился дом под несчастливым номером тринадцать. Раньше это была улица Благонадёжности, но её разделили, и часть уже несуществующей улицы занял новый посёлок элитного жилья, который отделился от старой части высокой стеной из красного кирпича. Так улица стала тупиком, а Благонадёжность как-то сама собой преобразилась в Безнадёжность. Правда на неофициальном уровне, но ведь жильцам-то от того не легче.
Дело в том, что вся инфраструктура квартала была переделана на нужды нового элитного района, а оставшаяся часть принялась стремительно хиреть, прямо на глазах, по каком-то необъяснимым принципам. Казалось бы, чего уж тут сетовать, ведь дело привычное и даже банальное, но каково было жильцам дома, на головы которых как-то сконцентрировались все проблемы квартала.
«Требуем снова трущобы»!
Такой девиз был начертан на десятке транспарантов, сделанных кустарным способом самими жильцами. Также с таким же призывом было оформлено заявление в городскую управу. И вот жильцы сейчас толпились и переговаривались между собой, делясь в полголоса новыми бедами, и ожидая кого-нибудь из местного начальства. Наконец из-за угла выползла иномарка и покачиваясь на колдобинах и мягких рессорах, подкатила и встала у обочины. Из машины, из салона выкарабкался Чиновник, брезгливо огляделся по сторонам и медленно направился к скудной толпе ждущих его жильцов несчастливого дома. Следом за Чиновником из автомобильного нутра выскочил молодой человек, Референт, и бросился за своим шефом, преданно прижимая к узкой груди толстую кожаную папку с разными нужными бумагами. Внезапно Чиновник остановился на месте и тут же на него набежал Референт и остановился, горестно ойкнув.
-- Ты чего это, -- недовольно буркнул Чиновник, -- ещё не проснулся?
-- Виноват! – Вскрикнул Референт, примериваясь, не пасть ли на колени, но было жалко нового костюма из блестящей импортной ткани. К тому же они стояли на краю большой лужи, залившей всю проезжую часть.
-- Смотреть надо, -- всё ещё продолжал ворчать Чиновник, одним глазом посматривая на собравшуюся скудненькую толпу, с которой ему сейчас предстояло работать.
Референт отступил назад и встал так, чтобы было видно, как сильно он переживает. Чиновник ещё раз покосился на него и направился к людям, которые сдвинулись ещё сильнее друг ко дружке, чтобы плечом ощущать поддержку соседа.
-- Требуем снова трущобы …
В разноголосицу начали, довольно неуверенно, скандировать жильцы, должно быть на тот случай, если Чиновник попался неграмотный, чтобы прочитать написанное на транспарантах. Но тот махнул рукой и люди сразу замолчали, готовясь услышать из его уст мнение власти. Хоть что-нибудь. Это значило, что по меньшей мере их требования услышаны.
-- Мы получили вашу челобитную, -- благожелательно начал Чиновник и толпа сдвинулась ещё плотнее, -- и поняли, что ваши претензии небезосновательны. Как вы помните, мы даже присылали комиссию, чтобы она во всём разобралась на месте.
Слушающие Чиновника жильцы кивали ему и, хотя ни один из них и в глаза не видел никакой комиссии, самой завалявшейся, но зато каждый из них видел, как кивают чиновнику и слева, и справа, и думал, что это он один такой нерадивый и ненаблюдательный, тогда как все прочие уже в курсе, уже знают, но только почему-то ему ничего не сказали.
-- Наша комиссия ваш дом осмотрела и пришла к выводу, что дом действительно является трущобой и родимым пятном на чистом лице нашего города. Отсюда следует однозначный вывод. Какой вывод, товарищи?
-- Ну, -- зашевелился народ, подталкивая один другого локтями, -- значит … это самое … сносить надо?
-- Верно, товарищи, -- заулыбался Чиновник всеми тридцатью двумя белоснежными зубами, изготовленными в клинике «Голливудская улыбка» по расценкам, не иначе как доставленным с Беверли-Хиллз. – Мы это готовы сделать. Буквально в течении сорока восьми часов. Чего же откладывать, если таково обоюдное желание обеих договаривающихся сторон. Вот я взял с собой договорной счёт, который вы должны принять. С вас, дорогие вы наши товарищи и сограждане, сто тысяч рублей. С каждой, вы это должны понимать, квартиры.
Вот о такой немой сцене мечтает каждый режиссёр провинциального театра, где работают непрофессиональные актёры. Чтобы они были искренни и верили в свою роль. Вот как в этот раз. Любо-дорого было посмотреть.
Немая сцена.
-- А за что с нас такие деньжищи? -- послышался дрожащий голос кого-то из жильцов.
-- Ну, разве это деньжищи, товарищи? – Беспечно махнул рукой Чиновник, отчего бриллиант в его запонке отразил солнечную искорку, что кольнула в глаз каждого из жильцов. – Вы не видали действительно больших деньжищ. Но это то, что называется репликой в сторону. А деньги нужны, чтобы нанять технику, убрать всю вашу рухлядь, вывезти её на полигоны бытовых отходов. Придётся ехать в соседние области, потому как у нас уже, дорогие вы наши товарищи, мест для мусора не осталось. У нас уже собираются из этого самого мусора строить дома, бытовую технику и даже предметы домашнего обихода. Всё это будет, товарищи, но ещё не скоро. За работу ведь придётся заплатить, а также за то, чтобы на месте вашего злополучного дома выстроить парковую зону. Но на это всё в городском бюджете не предусмотрено статей расхода. Поэтому, и это логично, как вы сами понимаете, милые вы мои сограждане, что расходы придётся отнести на ваш счёт, ибо именно вы являетесь инициаторами этой важной городской проблемы. И, если мы не уложимся в уже заявленную сумму, то придётся выписать дополнительный счёт. Но для этого вам, мои уважаемые товарищи, придётся сообщить те адреса, куда вы собираетесь расселяться.
-- Что значит – куда мы будем расселяться? – Продолжали недоумевать жильцы. – Туда, куда вы нас расселите.
-- Но у нас все реестры уже распределены и согласованы, -- развёл руками Чиновник. – Ваш дом никуда не входит. Но вы засыпали нас требованиями и утверждаете, что ваш дом позорит светлый образ нашего общего города. Вы знаете, друзья, до сих пор ваш дом удачно маскировался от нашего неусыпного внимания. Но сейчас мы сами видим, насколько вы правы в вашей боли за облик города. Действительно, такому дому не место в нашем городе, а в особенности рядом с новым районом «Парадиз», который раскинулся вон за той стеной. Повторяю, что в течение сорока восьми часов эту проблему, которая до сих пор удручала лишь вас, а с сегодняшнего дня и нас, мы надеемся разрешить. Подпишите счёт, пожалуйста, милые друзья.
Жильцы переглядывались друг с другом, не обращая внимания на то, что их лица были противоестественно вытянуты. Конечно же, таких денег у них ни у кого не было. Если честно, не было и половины требуемой суммы.
-- А если у нас таких денег не окажется? – Робко поинтересовался кто-то из задних рядов этой группы, которая на глазах переходила в разряд «жалкой».
-- Ну, как же так, товарищи? – Перестал улыбаться Чиновник. – Из-за какой-то пустячной суммы вы срываете важное мероприятие. К тому же, не забывайте, насколько все мы радеем за достойный облик нашего города. Ведь все мы желаем, чтобы выглядел он лучше и краше.
-- Но мы … где мы тогда будем жить? – Послышались жалобные голоса жильцов.
-- Мы верим, что вы непременно решите свою проблему, а пока что позвольте выразить от меня и всей городской администрации признательность вам за такую вашу инициативу. Глядя на вас, мы надеемся, жильцы и других неприглядных домов тоже решат облагородить наш город. Спасибо вам, товарищи. Подходите, не стесняйтесь, подписывайтесь под счётом и начинайте вывозить то имущество, которое вам дорого и которое вы желаете сохранить.
-- А разве наш дом, как аварийный, не подлежит расселению?
-- Да что вы такое говорите? – Развёл руками Чиновник. – Нет у нас такого документа, что дом ветхий и аварийный. Он неприглядный, это – да, портит облик нашего любимого города, это тоже – да. Но дом никак не аварийный, и потому сами мы его сносить не имеем права, да у нас на это и средств нет, не предусмотрено, а строительные компании терпят большие убытки по причине очередного кризиса, так что и жилищного фонда у нас тоже нет. Но вы ведь можете что-то предпринять и сами. Предпринимательство, ведь это же норма времени.
-- А если, -- пискнул кто-то из задних рядов, прячась за спинами соседей, -- мы заберём наше заявление?
-- Что же вы делаете, товарищи? – Едва не на взрыд отозвался Чиновник. – Где же ваша былая инициатива, сознательность, гражданственность? Как вы можете идти на попятную? Ведь это же всё уже записано в нашей документации. А чтобы убрать те записи, ведь это же тоже денег стоит.
-- Сколько? – Спросил тот же голос. – Сколько стоит?
-- Ну, -- замялся Чиновник и покосился на Референта. Тот пожал плечами и сделал крохотный шажок назад, -- я думаю, что не менее десяти тысяч. И тоже с каждой квартиры.
Жильцы зашевелились. Конечно, десять тысяч тоже деньги немалые, но уже более доступные. В конце-то концов, подумайте сами – заплатить каких-то десять тысяч и продолжать жить в более или менее цивилизованных условиях, не у теплотрассы, и не по чердакам или подъездам. Всё-таки к ним отнеслись по-человечески, без ОМОНов и Национальной гвардии, то есть почти как с родными.
Жильцы начали вытаскивать из квартир жалкие потёртые сотенные бумажки, отложенные на «чёрный день». Референт ходил между ними и собирал купюры в свою кожаную папку, а Чиновник стоял, сложив руки за спиной и мечтательно улыбался, глядя в сторону горизонта, за которым незримо присутствовало Светлое Будущее, видимое только ему.
-- Всё собрал, -- заявил Референт и показал папку, которая с трудом застегнулась. Чиновник благожелательно кивнул ему и направился к своей иномарке, которая скромно притулилась у обочины.
-- Как вы всё верно просчитали, -- шептал Референт, уважительно глядя на спину шефа, который шагал впереди, -- что они изберут именно этот путь.
-- Человеческая психология, -- охотно отозвался чиновник. – Люди выбирают наиболее оптимальные пути. К тому же, мой юный друг, я бы посоветовал тебе читать книги. Там много чего есть интересного. К примеру, как-то я прочёл пьесу Бернарда Шоу про женщину, миллионершу. Она, ты представляешь, устала от собственного богатства, сбежала от своих обременительных миллионов и устроилась в обычный отель, где вскорости организовала так дело, что отель начал приносить прибыль, да такую, что она снова сделалась миллионершей. Запомни, друг мой, что предприимчивый человек сделает любые деньги, на пустом месте, если к этому в государстве создадут условия. А уж мы, за то, чтобы эти условия сохранились, костьми ляжем, но не допустим перемен. Нет, не допустим!
Чиновник потряс кулаком, поместился в свою иномарку, куда незаметно юркнул и Референт, после чего машина вывернулась из тупика Безнадёжности и укатила туда, где жизнь била ключом и щедроты сыпались, как из Рога Изобилия.
А что же жильцы дома № 13, спросите вы? Кому-то ведь надо пребывать обратной стороной довольствия? Тем более, что деньги-то они собрали сами.