На часах было начало второго.
Холодный ветер потрепал Ангела между перьев, а потом и вовсе принялся сдувать с ветки. Нахмурившись, Ангел подвинулся ближе к стволу.
- И эти сволочи называют себя людьми? Человеками? Ничто человеческое этим гадам не чуждо, вообще ничего, и слова они такого не знают! - ангел продолжал бурчать, сдерживая, всё же, нехорошие слова. Не гоже ему по статусу так выражаться, хотя хотелось ругнуться пару раз не по-божески.
Отмотаем события этого дня, чтоб объяснить столь странное поведение, казалось бы, божьего одуванчика.
Положив голову на руки, лежа на облаке, Ангел смотрел, как внизу проплывают города. Такие интересные, до жути мелкие детали. Ангел рассматривал сверкающие стеклами окна высоток, симпатичные клумбочки, наблюдал, как поток автомобилей останавливается, подчиняясь смене цвета.
Удивительный мир людей.
Увлекшись, ангел не заметил, как облако опустилось слишком низко.
Пролетающий стриж, не успев вовремя развернуться, сбил крылом беспечно лежащий на облаке нимб Ангела. Тот жалостливо блеснул, чуть звеня серебряным колокольчиком, и скрылся где-то между домами.
Нимб. Это замечательная штуковина, должна я вам сказать.
Всем бы нам по нимбу.
Нацепил на голову — и можешь в души заглядывать. Можешь видеть миры, можешь переноситься в любую точку планеты, общаться на всех языках как на родном.
Нимб, это очень важная штукенция у Ангела.
Подотчетная.
Когда Ангела отправляли на Землю, ему пришлось в нескольких журналах расписаться. Потеря этого необходимого девайса означала: как минимум - немедленное разжалование, и (нет, только не это!) - потеря связи с Главным Боссом и падение на планету.
Падшие ангелы не возвращаются, - это известно.
Ангел в ужасе зажал рот ладошками и так стоял несколько мгновений, расширив глаза, всё еще надеясь, что вот-вот, блеснет в низу нимб, ...а еще лучше было бы обернуться и обнаружить его спокойно валяющимся на облаке.
- Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть так и будет! Пусть мне показалось, я больше никогда не буду его снимать, - весь сжавшись от страха и обиды на самого себя, взмолился Ангел. Но чуда не произошло.
Чудо, оно только в Библии бывает.
***
С заходом солнца Ангел решил потихоньку спускаться в город.
Присев на край крыши панельного дома спального района, куда, предположительно, упал его нимб, Ангел начал внимательно всматриваться в густо высаженные кусты.
Но ниже спуститься не рискнул.
Ждал, когда полностью темнота накроет его, - так будет менее заметен его странный, по здешним меркам вид.
Голубоватая кожа...
Обтянутая мерцающим серебром, вытянутая, даже, казалось, истощенная фигура, напоминали призрака.
Огромные темные глаза без радужки пугающе печально смотрели просто в душу.
Ежась от наступившей вечерней прохлады, Ангел кутался в реденькие перья крыльев.
Рудиментарный орган.
На Небе, - родной дом Ангела, в крылья втирали ароматические масла, для большего блеска использовали специальные бальзамы, а особо продвинутые в моде, разукрашивали крылья под цвет одеяния, или даже под цвет облака — что считалось наивысшим шиком.
Для полета крылья давно уже не использовали. Перемещаться в пространстве куда удобнее используя Нимб, а облака служили для праздного времяпровождения. Неспешно дрейфуя среди птиц, попивая божественный нектар, ангелы рассуждали о бытие и наблюдали сверху за людьми.
...Нимб надо обязательно вернуть. И до того, как человек натянет его на свою тупую голову...Отогнав глупую мысль Ангел тихо хохотнул. Нет, людь никогда не догадается как использовать нимб. И голова у человека слишком крупная. Голова большая, а мозг как губка – занимает столько места, и всё без толку.
***
Ангел любил людей, но издалека. Общаться с этими существами ему приходилось редко, но каждая встреча заканчивалась не очень приятно.
Однажды, ради эксперимента (что часто случалось с молодыми ангелами), он решил явиться людям. Абсолютно добрые, искренние намерения глупого ангела.
Выбор для этой цели пал на наимилейший городок, тихий, уютный, очень подходящий для такого чуда как он.
Неделю сидел он на облаке и тщательно записывал в маленький блокнотик все престранные обычаи этого мира, связанные с ангелами.
Почувствовав, что готов, переполненный гордостью своего существования, уверенно слез с облака и направился в селение.
- О, человеки, людь! Падите ниц перед высшим существом! – Ангел обратил к свету белое личико, затуманив взор (как он предполагал) мыслями о высшей материи. – Я явился привести вас к доброму, вечному, я расскажу как наслаждаться Небесной благодатью и …
Хлопппп…..Такой затрещины Ангел не получал. Даже от старших собратьев. Даже, только поступив на службу и будучи сопливым салагой… старшие херувимы над ним так не издевались.
Хлоп! Еще одна затрещина.
Это уже перестает нравиться. Ангел слышал про религиозный экстаз, но чувствовал - это не он. На себе чувствовал.
- Опомнитесь! Я же ангел, вот нимб, вот крылья, вот горн…Нет, горн вон там, я его уронил с первой затрещиной…ангел досадно прикусил губу…..- Эээй! Что же вы творите, сволочи? Гады!....Облакооо! - завопил Ангел, зовя на помощь эвакуатор. Нимб не мог помочь убежать, он где-то болтался на шее…Надо потом размерчик подогнать, - промелькнуло…так и потерять не долго…
Вцепившись руками в облако, Ангел, дрыгая ножками в воздухе (будто так быстрее) взлетел вверх…
Людь жесток…
***
- Микола, а шо це було?
- Палинка*, куме. На сливах.
*здесь я на секундочку вставлю ремарку. Не путать ни в коем случае плЁнку и пАлинку – венгерский бренди, а по нашему, самогон на фркутах или ягодах.
- Ядрёна зараза. – Николай дернул свой ус, убеждаясь в собственной реальности и стабильности окружающего мира. – Хорошо пошла! Даже черти от нее смешные!
- Кумэ, а ты бачыв як вин ногамы дрыгав?? – Тарас бил руками об стол в приступе смеха, вспоминая погоню за бледнолицим существом. – О, дывысь, а ото що такэ?
Херня якась… Тарас наклонился и поднял с пола маленький непонятный предмет.
- Да что ты всё в рот пихаешь, - возмутился Николай, оно же с пола! ...ммм…сверестелка какая-то. Дай-ка я.
Тарас осторожно, чтоб случай не сломать, передал двумя пальцами крохотную блестящую дудочу Николаю:
- Кумэ, Вы той…обэрэжнише!
Подмигнув, Николай приложил трубочку к губам и дунул.
АААААААААААААААААААААААААААААОООУУУУАААААААААААА!!! ….
В общем. Не долго описывая…Ириехоновая труба она такая…Куры в этом селении еще долго несли золотые яйца. А то мало ли…
***
Воспоминания у Ангела проносились как тот холодный ветер, что пробирал до самых косточек…
- А обещали же! - слёзы вытеснялись наружу нарастающей горечью…
Но ведь ОБЕЩАЛИ же! Ангел уткнулся в ладошки и заплакал с надрывом.
Ему уже было наплевать на его достоинство, на то, что он высшее создание, и эта людва, всегда мелькающая под ногами только повод для светских бесед в ангельских кругах, только повод для снисходительных насмешек после поощрительного подбадривания подсознания стоящего перед выбором человека.
- Но ведь я же поверил…поверил…
***
- Эй казяффка!! Ты где? – услышал Ангел и встрепенулся. Даже его облезлые пёрышки от неожиданности оттопорщились, и стали похожи на настоящие крылья.
- Я здесь!! – пискнул тоненький голосок где-то с нижних веток абрикоса.
Вы пришли пришли пришли, ангел радостно захлопал в ладошки подпрыгивая на одной ножке.
***
Катенька была прелестным нежным созданием.
Юрка с ней познакомился еще на первом курсе меда.
Всегда аккуратная, чистенькая, в хрустящем белом халате.
Когда Юра, здоровенный детина, будущий гений аппендикса (о, как поэтично он описывал в стихах процесс рождения аппендикса из нутра пациента!), грохнулся в обморок на уроке анатомии, Катенька первая без содрогания откинула его бездыханное тело с трупа и отхлестала по щекам конспектом, приговаривая:
- Не хорошо преподавателя перебивать, держите себя в руках, юноша!..
Юра был покорен.
Они встречаются уже два года. Они живут уже два месяца вместе.
Юра очень был привязан к Кате.
*Нет, сделаю из этого рассказа про кумовей, ловящих чертей, что-то больше… похожее на женские романчики (хотя сама их не читаю, но, простите, настроение)
Любил ее. Он. Любил. Ее.
Возвращаясь с подработки на съемную квартиру, вспоминая жирное бабское (не мог назвать он это женщиной даже мысленно) тело, как мял его, растапливая движениями подкожный жир, как она слащаво улыбалась ему керамическими зубами…
- Бред…Юра встряхнул головой. Катенька моя…Мой ангел…Что я могу…всё бы отдал…(*увлеклась я-таки женскими романами, не мог Юрка так, - переписываю!)
- Бред…Юра встряхнул головой. Набрал номер. – Кать, котька! Ставь воду варить! Пельмени несу! Всё чтоб моя маська не заморачивалась у плиты стоять! Сам всё сделаю! ..только воду поставь ))
Юра улыбнулся. Она не увидит печали в глазах. Предложить больше чем ком замороженных пельменей сегодня он не может, но, по крайней мере, приготовит сам. Добытчик.
Юра засунул руку в карман с инспекцией на наличие средств. Сегодня от клиентки есть немного, Лизаветта Батьковна баба, конечно, щедрая, но нужно за квартиру взнос сделать.
Юра взглянул на бабушку продающую сорванные (или собранные с кладбища) унылые розочки. Ну, нет. Вздор! Лучше кетчуп и майонез к пелмеш…..
Дззззззззынь..дзззззынь…дзззынь…….что то звонко отрекошетило по асфальту.
Отрекошетило и запрыгало за бабульку с жуткими розочками.
Преждевременно заискивающе заулыбалась бабулька глядя на молодого человека, который чуть ли не вприпрыжку направлялся к ее бутонам.
Юрка видел колечко. Переливалось. Серебряное.
Бабулька была нагло оторвана от планеты и поставлена в противоположной стороне от трехлитровой банки с водой, откуда торчала жуткая флора.
Да, колечко.
Катька! Катькааа!! Становись в позу, предложение делать буду! И ведь как на пальчик-то ее махонький подходит! Блестит!
Катя верила в любовь. Не всегда, не со всеми и не часто. Но Юрка был особенным. Щенячьи глаза и чёрная пасма навязчиво падающих на глаза волос. Сегодня он притащил колечко. И сделал предложение. Конечно, она отказала. А потом еще раз и еще…каждый раз наслаждаясь наказанием и подбадривающее хохоча, каждый раз говоря языком тела: конечно…конечно…конечно да….
***
Вечером Юрка вышел из подъезда по направлению к магазину. Его Катюшка просила мятных конфет.
Шлёп…шлеп-шлёп… - летучие мыши мутировали, констатировал Юра, схватив руками создание, размером с котенка, с оттопыренными пёрышками-заморышами и грозным серьезным личиком.
- Что, газики замучили? – поинтересовался Юрка, развеивая ладонью сизое облачко в районе зада создания. Он хотел было уже отпустить эту казяффку, но та вдруг запищала:
- Человечишко!! Нимб!! Я видел! Где мой нимб!! Отдай!!
- Твоююююююююююююю девизию! Говорящее!!
Юра отбросил существо и на всякий случай вытер о джинсы руки.
Перекреститься он не думал. Он же медик.
Но подсознание начало, на всякий случай, вспоминать правописание: переХреститься или переКрестится…а так же вспомнились ему страшные банки с формалином…Нет, эта казяффка посимпатичнее…
- А ну-ка стопЭ!...но казявка не двигалась, а только подергивало ножкой, прикрыв глаза.
- Сильно я тебя об стену-то…Юркино сердце защемило где-то в районе трахеи.
*Автор, это описывается как ком в горле, - передал мне мысли ангел и опять потерял сознание.
Юра медик. Медик умеет многое. Растирая холодные ручки Ангела, Юрка вернул его в реальность.
- Какой нимб??
- Такоооой, простонало несчастным голосом существо – на голову, блестит, и дома.
Кольцо. (!!!) Блестящее. Оно так ей шло. Оно теперь ее…
- Слуш, страдалец. Присядь-ка на полчасика, мне погутарить надо кой-с кем.
Юрка примостил Ангела на ветку цветущего абрикоса. Холодно еще в апреле, но он же не надолго…Юра обещал ангелу вернуться.
Катька, она то, что надо. Она сразу начала «скорую» вызывать. Там же свои. Там и тебя вылечат…и меня вылечат…Мальчики с бригады «на дурку» в параллельной группе учились.
- Кать. Почему ты не веришь? Эти щенячьи глаза смотрели на нее как на первом курсе …Но нет! Знала же, эти подработки до добра не доведут! Подсыпали! Соблазнить пытались..Лизаветтта, та ещё сучка…
- Катюша…………….О!! Катька, а я выздоровел! Смотри! – Юрке пришла в голову идея – а давай я самостоятельно сдамся в скорую? …Юра схватил Катю и засунул ее в спортивные штаны, потом в кроссовки, натянул на нее свитер, специально забыв вытянуть из проймы руки. Торчала только голова. Говорящая.
- Сффолаачь пизздушшная, шепелявила сквозь высокий ворот голова Кати…фферни меня на поверхность!!
- нене, мы идем сдаваться в дурку!
Окрыленный идеей Юрка вылетел во двор.
***
- Эй казяффка!! Ты где?
- Я здесь!!
Катька расслабилась в тисках Юры, и начала пожовывать ворот свитера. Руки еще были скованы заботливой хваткой.
- Ммммммм….Юр. А это Ангел. – констатировала она. Тщедушненький. Но ангел.
Существо завиляло облаченной в серебро попкой.
- Дада, Ангел! Девочка, отдай мой нимб, я так уже хочу домой! Меня же жена ругать будет!
- Ты женат?? Ангелы же бесполы!
- Показать? Казяффка вздернула бровь и суетливо закопошилась в районе нижних пёрышек.
- Неееет…..с сомнением, преодолевая любопытство приличием, парочка в унисон завертела головой.
***
Короче. Время позднее. Рассказчик уже устала.
Вы и сами знаете, чем всё закончилось…
Ангел получил от девочки Кати свой нимб. Ангел был счастлив и чрезмерно благодарен.
Катюша хорошая, добрая девочка. И тоже любит Юру.
Они часто обсуждали, как хорошо бы однажды проснутся в мире, где кроме них никого-никого-никого..* читатель, закати глазки к небу, прочувствуй это «никаво».
Сука Ангел.
На утро на Земле остались только, б***, Адам и Ева…ой….Юра и Катя…