За следующий год отряд хонгов, двигаясь зигзагом и обходя городища, продвинулся не особо далеко. К тому же Лангу часто устраивал привалы на один-два дня, когда его люди не только охотились, но и тренировались. Сам он тоже в эти дни сражался то с Годуном, то с двумя другими из прежней группы. Эти двое – братья Вьюжень и Снежень, родившись также в годину белой воды, всего на несколько месяцев были старше Лангу. Младший из братьев – Снежень – как раз тот, которого охотник когда-то пырнул ножом, владел мечом лучше старшего, а вдвоём они крепко наседали на атамана. К отряду присоединились ещё двое одиночных и одна группа из пары хонгов. Лошади, к сожалению, в отряде прожили не долго. На одной из ночёвок рядом с биваком раздался рёв хозяина леса, три из четырёх лошадей сорвались с привязи и унеслись. Удаляющийся рык хозяина засвидетельствовал, что он отправился за ними. Щенок за год вымахал в приличного волкодава, сейчас группа могла даже не выставлять на ночь дозорных – пёс нёс службу получше любого человека. Но на очередной стоянке он вдруг исчез. Вернулся волкодав под утро, усталый и довольный.
- И где же ты пропадал? – чеша псу за ухом, спросил Лангу. – Покажешь мне это место?
Но пёс лишь довольно жмурился, положив лобастую голову на лапы. На следующую ночь они исчезли уже вдвоём. Вернувшись, Лангу отдал приказ ставить вежу.
- Мы задержимся тут на пару месяцев. Так надо.
Через две недели в гости пожаловал хозяин. Когда вблизи вежи раздался его рык, Лангу и Годун вышли наружу, прихватив с собой факелы и копья. Это оказался крупный самец, огромный зверь вышел прямо на них. Мохнатая голова, которую невозможно обхватить двумя руками, уставилась на смельчаков, в глазах играли отблески огня, делая их глазами какого-то демонического существа.
- Лишь бы факелы не погасли, - прохрипел Годун. – Иначе хана.
Атаман, сглотнув, лишь молча кивнул. Зверь медленно приблизился, переставляя лапищи, одним ударом которых мог свалить лохматого быка. Двое людей замахали факелами перед самым его носом. Громко фыркнув, хозяин чинно развернулся и исчез в чаще.
- Уфф, - выдохнул Лангу, вернувшись в избу, - я чуть не обделался со страху.
- Не мудрено, - покачал головой Годун. – Мы хаживали на гиров*, но большим отрядом, и над входом в его пещеру втаскивали наверх пару больших камней. Риск огромный – камни надобно бросать не рано и не поздно, иначе всем кирдык. А тут нос к носу… я сам чуть штаны не намочил. Лошадь надо убить, её ржание могло привлечь хозяина.
Последнюю лошадь съели. Спустя два месяца Лангу исчез и вернулся, волоча на себе труп волчицы, а в руках – четырёх волчат.
- Какие-то они странные, - оглядывая находку, прокомментировала Ясенька. – Мохнатые и с подпалинами.
- Детишки нашего волкодава, три кобелька и одна сучка. Так что через пару лет снова можно ждать приплода. Только нужно мясо волков, чтобы они серых воспринимали, как добычу.
Обнюхав тело волчицы, пёс с укоризной посмотрел на хозяина, и есть её наотрез отказался. А волчата за милую душу пожирали брошенные им куски мяса собственной матери.
Как ни медленно двигался отряд, но спустя ещё полгода природа вокруг постепенно начала меняться. Появились деревья с широкими и длинными листьями, незнакомые ягоды, вода в речках текла уже не столь студёная. И говор селян изменился, в их речи, узнаваемой в целом, звучали отдельные незнакомые слова. Изменилась и дичь в лесах, олени стали изящнее, рога их – меньше, неведомые зверьки юркали по всем направлениям. Даже волки тут изменились – стали не в пример мельче, не с серой, а какой-то серовато-бурой шерстью.
- Не иначе, как белая вода сюда уже не доходит. - Мечтательно произнёс Снежень.
- Охотник сказывал, что доходит.
- Но волки точно не доходят, иначе наши местных порвали бы в два счёта.
- Кто знает, может местные уходят дальше, когда наши волки тут появляются.
- Э-эх, твоя правда, атаман. А так хочется уже где-нибудь осесть, бабу завести, может даже жениться на ней, детишек народить.
- Ничего, придёт время – осядем.
Теперь отряд шёл споро, и перемены вокруг атаман сотоварищи отмечали чуть ли не каждую неделю. Наконец они вышли к каменистой пустоши.
- Ничего себе, конца-края ей не видать! – присвистнул Вьюжень.
- Да уж, и травы тут не особо-то растут, - задумчиво произнёс Лангу, – Годун, бери молодых и иди к последнему виденному нами городищу. Нам нужна пища хоть на седмицу. Да меха для воды, в ендове её не потащишь. Прихвати с собой шкуры, у нас их много скопилось – может получится поторговать. А нет – так придётся отнимать. Мы пока в лес вернёмся, поохотимся.
Годун вернулся через неделю, парни несли с собой всё потребное.
- Здесь городища странные, - поделился Годун, – там у них окрест множество мелких селений, вовсе без частоколов. А в городище все стекаются только перед белой водой. Но лютая година тут недолгая – раза в три короче нашенской, и наших волков досюда мало доходит.
- Я вижу, что вы не все шкуры отдали.
- Так к хонгам и в здешних местах плохо относятся. В одном малом селении удалось мен произвести – там воинов и охотников чуток было, а в двух других кое-что пришлось силой брать.
- Ну, главно вы все живы. Ладно, отдыхайте, да двинем через пустошь.
Путь через эту пустошь продлился дольше недели, задержка вышла ещё и из-за того, что одного члена банды, из самых новеньких, укусила какая-то мелкая пакость. Хонг умер на второй день, как и один из волков до него, проявивший излишнюю любопытность к пустошной живности. Когда на горизонте замаячили горы, все хонги уже изрядно устали и изголодались, к горам они вообще едва переставляли ноги. Но боги в очередной раз помогли Лангу, выведя разбойников к горной реке. Напившись и наловив рыбы, хонги смогли утолить голод.
- Вот, за этими горами волков точно не бывает – не пройти лохматым быкам через пустошь да горы. Разве что где проходы имеются. Но перевалим через них – там выспросим.
Легко сказать… Перевалить через горы оказалось посложнее, чем пройти сквозь каменистую пустошь. Через две недели изматывающих подъёмов и спусков отряд наткнулся на какое-то селение, огороженное невысоким заборчиком, сложенным из диких камней. Местные высыпали при оружии, их говор оказался совсем непонятным для хонгов. Наконец из группы незнакомцев вперёд выступил один.
- Вы с чем к нам пришли? - не совсем чисто произнёс он.
- Мы не желаем сражаться. У нас есть шкуры, обменяйте их на еду.
Селяне притащили еды. Произведя мен, говорящий на знакомом языке обратился к Лангу.
- Красноруким можно верить через одного, но вы все при оружии, даже щиты есть. Воины значит, верить воинам можно. Уходите от зимы, или по-вашему - белой воды?
- Да, а что там, за горами?
- Чужие люди живут, с чужой речью и обычаями, даже для нас. Ваши часто туда направляются, обратно ни один не вернулся.
- И всё же мы попытаемся.
- Тогда я покажу вам тропу, если ты дашь мне слово не рассказывать о ней на той стороне.
- Даю, можешь моему слову верить. И любому из своих язык вырву, если он решит рассказать.
- А, ладно, - житель гор махнул рукой, - вы всё равно не запомните, как идти. Я сам вас провожу. Если возьмёте с собой моего сына.
- Сына? Возьмём, но с чего вдруг ты сына решил отправить туда, откуда никто не возвращался?
- Он с нашим госсу* повздорил, молодой ещё, горячий. Так что воины госсу сейчас его повсюду ищут, найдут – забьют до смерти.
- У троих из нас из оружия одни лишь луки да ножи, может можно в вашем селении мечи купить?
- Можно, шкура крупного волка у нас ценится, тёплые они очень. Давай шкуры, принесу тебе мечи.
Выменяв последние шкуры на странные, тонкие и изогнутые, мечи, отряд двинулся вслед за проводником. Воины селения проводили их немного, но убедившись, что краснорукие уходят, а может быть убедившись в том, что беглеца с ними нет, вернулись обратно. Вечером проводник наказал ждать его и растворился в камнях.
- Никак сбежал. – Покачал головой Годун.
- Подождём, до утра всё едино не выступить. Но будьте начеку – вдруг он своих воинов приведёт.
Но проводник привёл лишь одного – молодого, черноволосого парня, тоже знающего язык хонгов.
- Добро, - посмотрел на парня Лангу, – я атаман, так что в бою слушаться меня и вон его – кивок в сторону Годуна, - беспрекословно. Согласен?
- Да, хеда* воин слушается всегда беспрекословно. Я – воин, ты и он – хеды.
- Дальше мой сын вас на ту сторону поведёт, а я вернусь и скажу, что бросил вас в горах. - Сообщил проводник.
- Спасибо тебе, мил человек. Без тебя и твоего сына не знаю уж, как бы мы эти горы переходить стали. До вашего-то селения незнамо как добрались, видать боги поспособствовали.
- Ваши боги в горах силы не имеют, тут наши властвуют. И тебе спасибо, атаман. Может и погибнет мой сын в бою, но не умрёт, как собака, от плетей госсу.
На следующее утро Годун усмехнулся.
- Ну и везучий же ты, атаман. Такое впечатление, что сам хозяин небес над тобой руку держит.
- Постучи по дереву, Годун, а то сглазишь. Куда нам без удачи? Изгои в родной земле, на чужбине тоже будем изгоями.
- Где ж ты тут дерево нашёл, камни одни. Что за горы такие?
Парень из селения, которого прозвали Хадди, хотя так он назвал весь свой народ, оказался весьма полезен. Он не только вёл хонгов через горы, но ещё и показал, как в этих местах надо охотиться. Спустя пару месяцев отряд перевалил через странные горы, непривычные для северян, на чьей родине горы всегда были покрыты лесом. Со склона последней горы перед путниками открылась великолепная картина – леса со странными деревьями, почти без ветвей, перемежались лесами с иными деревьями и столь густыми, что взгляд не проникал в них. Всю равнину пересекали реки, а вдали виднелось поселение, огороженное, как и поселение жителей гор, невысоким каменным заборчиком. Перед поселением расстилались поля, пронизанные во все стороны канавками. Даже воздух тут пах по другому, чуть приторнее, чуть вязче, словно в веже, в которой напекли сладких пирогов.
- Ну вот, ребятушки, надеюсь, что где-то здесь мы и осядем. - Вздохнул Лангу. – Так что может наша дальняя дорога всё же подходит к концу.
И отряд по неприметной тропке двинулся вниз, навстречу новой жизни.
*Гир – пещерный медведь, он же "хозяин леса"
*Госсу – господин, князь.
*Хед – атаман, военачальник.