Полная версия статьи, опубликованной в журнале "Дискавери" в марте 2016 года.
- Если вы доедете до конца по "Дороге смерти", то попадёте в тропики, вам нужна прививка от жёлтой лихорадки, - девушка, выдававшая паспорта с визами в боливийском посольстве, была очень предупредительна.
- Это единственная опасность, подстерегающая на этом пути?
- Нет, просто вы можете умереть, - очаровательно улыбнулась она.
Несмотря на подобное предостережение, в моём путешествии по Перу и Боливии, наряду с Мачу-Пикчу и озером Титикака, "Дорога смерти" стояла обязательным пунктом программы, без выполнения которого мне было бы стыдно возвращаться в Россию. До недавнего времени трасса, связывающая Ла-Пас и Коройко уносила по 100-200 жизней в год, пока в 2006-м не ввели в строй объезд самого опасного участка. Движение по нему до сих пор официально не запрещено даже для грузовиков, но теперь этот маршрут превратился в экстремальную велодорожку для любителей проверить свои силы в поединке со смертью и выйти победителем. Если повезёт. У некоторых не получается. Но я прибыл в Ла-Пас с моим попутчиком Александром, не сомневаясь в собственной неуязвимости. Как и каждый человек, который решает совершить нечто сумасбродное.
В центре города турагентства почти при каждом хостеле или отеле готовы удовлетворить естественные человеческие склонности к авантюрам. Цена однодневного тура - от 50 до 100 долларов, в зависимости от велосипеда. В стоимость входят услуги гида, проезд, трёхразовое питание и сувениры на память. Вы можете поехать и самостоятельно, но не уверен, что так выйдет дешевле, и вряд ли кто-то одолжит вам запасной велосипед, если, не дай бог, потерпите крушение.
Купив тур и пройдя всего несколько кварталов, мы внезапно очутились на Рынке Ведьм среди волшебных талисманов, засушенных эмбрионов лам и склянок с насекомыми и травами, дарующих мужскую силу, удачу и долголетие. Настоящая дикая эклектика. Оказалось, что мы жили с ней по соседству.
- Интересно, а тут есть амулет для прохождения "Дороги смерти"? - спросил меня Александр. Он не был суеверным человеком, однако предстоящий спуск на велосипедах по одной из самых опасных трасс в мире может посеять сомнения в душе самого отъявленного скептика. - Надеюсь, что завтра Пачамама не вздумает обильно орошать горные склоны.
Пачамама - это местная богиня плодородия. Весьма почитаемая особа, в честь которой и назван магазин эзотерической продукции на Ведьмином рынке. Нынешние боливийцы гораздо более рьяные католики, чем испанцы, привившие им христианские традиции. Но при этом, в их повседневности всё ещё есть место наивному колдовству. Вспоминаю шахтёров в Потоси, которые перед каждым спуском в забой проводят ритуальные задабривания локального божества подземного мира по имени Эль Тио, угощая его кокой, спиртом и сигаретами, чтобы он не устраивал им землетрясения и обвалы.
- Нам бы тоже следовало его задобрить в каком-нибудь баре, как считаешь? - спрашивает мой друг.
- Не думаю, что юрисдикция Эль Тио распространяется так далеко. Нам лучше хорошенько выспаться.
В семь утра за нами заезжает микроавтобус с велосипедами на крыше, словно бы из какой-нибудь гоночной команды "Тур де Франс" 70-х годов, и мы отправляемся на старт горного этапа вместе с двумя отчаянными парнями из Германии, один из которых практиковался в испанском в столичном парагвайском университете. Заезжаем ещё в один хостел, и к нам присоединяется девушка из Колумбии, чтобы мы не воображали, будто велогонки со смертью исключительно мужская прерогатива.
Выезжая из Ла-Паса и смотря в окно на однотипные недостроенные здания из дешёвого кирпича, лишний раз убеждаюсь в правиле, справедливом для всех латиноамериканских городов с горным рельефом: чем выше районы, тем беднее население. Правда, здесь нет такого разгула лихого бандитизма, как в непасифицированных фавелах Рио.
По пути я небрежно подписываю листок бумаги, где беру всю ответственность на себя, а в случае чего моё тело доставят на родину. Возможно, заодно я завещаю его и на научные исследования. Никогда не дочитываю бюрократические бумаги до конца.
Прибыв в исходную точку близ перевала Ла-Кумбра, водитель раздаёт экипировку: перчатки, футболку, жилет, штаны и внушительный шлем, будто у гонщиков "Формулы-1". Вряд ли он спасёт от падения в шестисотметровую пропасть, да и от обвалов тоже. Скорее, это всего лишь атрибут для психологической уверенности. Хотя те, кто сознательно приезжает на "La Ruta de la Muerte", вряд ли испытывают с ней проблемы. Нам предлагают наколенники и налокотники, но никто их не бёрет. Я хочу отказаться и от шлема, но без него на трассу меня не выпускают. Замечаю, что правая штанина ниже колена уже порвана и залатана - кто-то до меня уже соприкоснулся с дорогой по-настоящему.
Наш гид Хорхе советует освоиться с гидравлическими тормозами и сильно на них не нажимать. Он владеет только родным испанским и напутствует нас по-английски несколькими заученными фразами, общий смысл которых заключался в том, чтобы "быть осторожными, не падать с велосипеда и смотреть по сторонам". Конечно, я слегка утрирую, но мной уже подписана бумага, в которой я прошу никого не винить в моей смерти, поэтому могу позволить себе пошутить с попутчиком по-русски по поводу спича симпатяги Хорхе, который катается по этой дороге почти каждый день и выглядит вполне живым и здоровым.
Велопробег стартует на высоте 4650 м, где лежит снег. Холодно даже в куртке. Особенно когда разгоняешься, и дует сильный встречный ветер. Надо придать своему телу лучшие аэродинамические свойства, пригнувшись почти к самому рулю, и наслаждаться скоростью, пока это относительно безопасно. Дорога ещё нисколько не напоминает смертельную, несмотря на значительный уклон. Это обычное шоссе с качественным асфальтовым покрытием, по которому проносятся автомобили и фуры, пока мы не доезжаем до тоннеля. В тоннель велосипедам проезд запрещён, и первое боевое крещение проходит на объездной тропе с лужами и булыжниками. В первые же минуты ощущаешь, что попал не на велодорожку на городской набережной. Руль словно пытается вырваться из рук и ходит из стороны в сторону, будто я держу бычьи рога на родео. Чтобы немного его укротить, нужно подавить инстинктивные страхи и увеличить скорость. Ход становится более плавным, если можно так назвать постоянные вихляния и подпрыгивания велосипеда.
После тоннеля нас сажают в автобус, в котором мы преодолеваем небольшой подъём, хотя я бы с удовольствием покрутил педали для разогрева мышц, ибо после выезда на настоящую "Дорогу смерти" будет лишь крутой спуск. Но сначала мы покупаем билеты на въезд за 25 боливиано (250 рублей), перекусываем походным обедом, а Хорхе отдаёт список с нашими именами на полицейском кордоне.
- Надеюсь, мы не впишем себя в новую главу "Книги мёртвых", - мрачно иронизирует Александр.
Проезжаем на микроавтобусе ещё немного и, наконец, оказываемся в начале легендарной Дороги.
"El Camino de la Muerte" - это более сорока километров изощрённого серпантина с грунтовым покрытием, смоченного на некоторых участках водой до состояния скользкой жижи, и щедро посыпанного камнями, которые очередями вылетают из-под колёс. Иногда они весьма ощутимо отлетают в ноги, уже заляпанные грязью, как и часть спины. Хорошо, что вам не придётся стирать вашу экипировку, после того, как вы сдадите её водителю в финале пути, в котором дух здорового авантюризма сочетается с потрясающими пейзажами, иначе вряд ли бы он стал таким притягательным для ценителей приключений со всего мира.
Однако, окружающие красоты я вижу только на редких остановках; а всё остальное время, скатываясь на скорости доходящей иногда до 50 км в час, смотрю чуть вперёд и себе под колёса, чтобы не налететь на особо большой булыжник, жму на тормоза и стараюсь не сорваться в бездну, от которой меня отделяют десятки сантиметров и какие-то редкие кусты. Если вы остановитесь и посмотрите в неё, то убедитесь в правоте слов Ницше, что бездна будет смотреть на вас. Но лучше этого не делать, иначе ржавеющие в пропастях транспортные средства наведут вас на весьма пессимистические размышления. А ещё по обочинам встречаются кресты, в память о погибших в авариях. Главное - не терять концентрацию. Если у вас есть чувство равновесия и вы не боитесь высоты - вам даже не понадобится специальная физическая подготовка, если вы вдруг не пожелаете стать чемпионом среди безумцев и не проехаться по маршруту в обратном направлении. От постоянных притормаживаний и крепкого удерживания руля у вас лишь немного поболят кисти рук, а особенно большие пальцы, но это проходит через два-три дня.
На плановом привале у смотровой площадки капитан нашей велокоманды Хорхе призывает не устраивать соревнования в скорости и придерживаться левой стороны, если кто-нибудь поедет навстречу. Это значило пропустить грузовик, прижимаясь к самому краю пропасти, уходящей вертикально вниз на несколько сотен метров. Такие здесь правила. А края обычно не огорожены. Хорошо, что снизу вверх по этой дороге теперь мало кто ездит - нам повстречались лишь три мотоциклиста, грузовик и два автобуса. Для велосипедистов ширина полотна кажется вполне приемлемой: после пары десятков километров по грязи и камням вы привыкаете к скоростному слалому и рискованным поворотам, а первоначальная осторожность отступает куда-то в глубины подсознания. Но очень сложно представить, как на трёхметровой полоске рыхлого грунта у отвесных скал разъезжались два автобуса или просто легковых автомобиля. А ведь до недавнего времени они это делали регулярно, ибо иного маршрута из провинции Юнгас в Ла-Пас попросту не было. Наверняка местные жители приносили в жертву индейским богам морских свинок или альпак, которых тут употребляют в пищу, перед тем как отправиться в поездку. Зато вам точно не грозит врезаться в столб: электрического освещения, естественно, тут не предусмотрено, ибо ночной вояж по этой адской дороге равнозначен антигуманной процедуре эвтаназии.
Примерно в середине пути нас поджидает водопад Сан-Хуан. Да, он низвергается сверху прямо на дорогу! Конечно, ему далеко до мощи Ниагары или Виктории, но в пик сезона дождей он вполне в силах смыть грунт из-под несколько грузовиков. Я ничего не имею против освежиться под его струями, здесь уже тепло и одежда на этой высоте быстро высыхает. Вот велосипед теперь скользит ещё более предательски.
В памяти вспыхивает эпизод программы "Топ Гир", увиденный несколько лет назад: Джереми Кларксон кричит: "О, господи!" именно в этом самом месте. Конечно, он ехал в джипе, а не на велосипеде, и испугался отнюдь не водопада, который его даже не промочил, а следующего поворота. Правда, в Перу, например, есть весьма похожая дорога - грунтовый участок от Гидроэлектростанции рядом с Мачу-Пикчу до шоссе, ведущего в Куско. Едешь на микроавтобусе, а буквально в тридцати сантиметрах от колёс зияет провал. А местные водители без страха мчатся по этим спецучасткам даже в тумане, и наверняка бы выиграли у профессиональных гонщиков, если б там проходили этапы Кубка Мира по ралли. Так что Джереми слишком переигрывал на камеру.
По мере спуска становится всё жарче. Куртка и жилет уже давно лежат в сопровождающем минивэне, который плетётся сзади, а после водопада жарко даже в одной майке. Дорога Смерти - редкое место, где велосипедисты могут легко обогнать автомобили.
Спортивный азарт играет со мной злую шутку - я забываю о предосторожности и мчусь вниз в темпе Хорхе прямо за ним, будто бы в "погоне за лидером", и практически заставляю себя не обгонять его. И конечно же, теряю бдительность. Пытаясь обогнуть груду булыжников, в последний момент сильно перетармаживаю и вижу около себя мясистую лилово-зелёную гусеницу, неспешно ползущую по своим делам. Вряд ли бы я обратил внимание на это энтомологическое чудо, если бы так удачно не упал поблизости. Судя по размерам, гусеница собиралась превратиться не в бабочку, а в маленький цветастый геликоптер. Быстро встаю, отряхиваюсь, и вскакиваю в седло, ибо спина Хорхе уже скрывается за поворотом - он даже и не заметил моего отсутствия у себя на заднем колесе. Хорошо, что это был не самый сложный и скоростной участок, иначе бы в честь меня уже воздвигли бы памятный крест на обочине.
Успеваю нагнать Хорхе до предпоследней остановки и потешить своё самолюбие - все остальные прибыли ещё позднее. У меня ничего не болит, но расцарапана вся правая рука - в пылу гонки я и не заметил такой мелочи. Молодой немец из парагвайского университета показывает раны на ноге - он тоже где-то потерял равновесие.
Колумбийка жалуется, что у неё уже сильно болят руки. Последним, вслед за девушкой, зато почти чистый и не травмированный приезжает мой друг на новом велосипеде:
- Представляешь, у меня отказал правый тормоз. Хорошо, что я никуда не торопился. Взамен мне дали самый хороший запасной велосипед. Круче, чем у нашего гида. Ого, а что у тебя с рукой?
- Пытался приехать первым на подиум. Не сумел справиться с мальчишескими комплексами. И с гидравлическими тормозами. Они оказались слишком хорошими, в отличие от твоих.
К нам подходит водитель нашего минивэна, добродушно похлопывает меня по не окровавленному плечу и протягивает пузырьки с перекисью водорода, йодом и ватой. Я заливаю руку перекисью, отдаю немцу и он проделывает то же самое со своей ногой. А потом как ни в чём не бывало мы снова садимся на велосипеды для последнего рывка.
Мы спускаемся в настоящие джунгли. И это всего лишь за несколько часов от границы снегов. Перепад высот - больше трёх километров. Подобный спектр высотной поясности во всей его полноте можно наблюдать разве что в Андах или Гималаях, а за такое короткое время на велосипеде - пожалуй только на "Дороге смерти".
Этот маршрут останется у вас в памяти не только как коктейль красоты, смешанной с опасностью, но и как экскурсия по всем климатическим зонам Боливии. Заодно можете ознакомиться с флорой и фауной, но лучше не считать кондоров в небе или гусениц на обочине, а быть внимательными, чтобы в финале маршрута не раздавить домашних животных и птиц в селении Йолоса.
Близ него находится плантация коки, и Хорхе говорит, что можно купить мешок листьев. В Боливии не возбраняется легально выращивать коку для того, чтобы жевать листья или заваривать чай, в этом нет никакого криминала. Как утверждает президент-социалист Эво Моралес - это культурная традиция, без которой потеряется индейская идентичность. Неудивительно, ведь он сам когда-то был лидером профсоюза производителей коки.
В Йолосе находится ещё один полицейский кордон, где Хорхе отчитывается, что все вверенные ему туристы выжили.
Пока наш гид сдаёт письменные отчёты, а мы отдыхаем стоя, ко мне подходит юная любительница велоспорта и, мило улыбаясь, беззастенчиво лезет на велосипед, который был ей явно на вырост.
- Похоже, у тебя выработалось столько адреналина и тестостерона, что их чувствуют даже маленькие индейские девочки, - шутит мой попутчик.
- Наверное. Как бы теперь согнать с седла эту чикиту, она явно собирается проехаться вместо меня.
На помощь снова приходит наш водитель, я жму будущей победительнице горных веломногодневок её перепачканную руку и прощаюсь: "Чао!".
На десерт нам подают переправу через ручей. Девочке, скорее всего, пришлось бы в нём искупаться вместе с велосипедом, а я лишь слегка промочил ноги, разогнавшись, как следует.
Когда все благополучно преодолевают водную преграду и довольные собой снимают шлемы, Хорхе поздравляет каждого из нас и говорит, что мы настоящие молодцы.
Садимся в подъехавший микроавтобус и отправляемся смывать с себя дорожную пыль и ужинать в домик с бассейном, окружённый тропической растительностью, после чего нас везут обратно в Ла-Пас на высоту три с половиной километра. Хорошо, что мы не первый день в Андах и адаптировались к высоте, иначе от таких резких её перепадов нас неминуемо настигли бы приступы горной болезни.
На память нам вручают памятные футболки с надписью "Я проехал по Дороге Смерти и остался жив". Вполне в духе античных мифов, когда редким героям удавалось спуститься в Аид и выйти обратно. А теперь и мы могли говорить об этом почти всерьёз.