С территории Ростовской области попасть в ДНР сейчас можно через два пограничных перехода. Один расположен в районе села Авило-Успенка Матвеев-Курганского района, а второй – вблизи села Весело-Вознесенка Неклиновского района, вблизи Таганрога. Это село, бывшее некогда слободой Еланчанской, принадлежало графу М.И. Платову, опочившему здесь 3-го января 1818 года. Позже село назвали в честь донского вихорь-атамана Платово, а в советское время оно обрело свое нынешнее оптимистичное имя. Находится это небольшое и, не в обиду ему будь сказано, весьма непримечательное поселение на берегу Таганрогского залива, откуда невооруженным глазом видно цель нашего путешествия – посёлок Седово. Этот посёлок теперь – единственное курортное место Донецкой народной республики, если не считать небольшое рыбацкое село Безыменное, расположенное ближе к Мариуполю, занятому украинскими войсками, и потому небезопасное. Несколько раз в него серьёзно «прилетало».
Едем с прицепом, в котором на старом паласе лежит подержанный холодильник, в багажнике – продукты, вещи, кое-какой инструмент, мешок зерна для хозяйства родни. Досмотр с российской стороны тщательный, но вежливый, машин мало, и мы через короткое время уже на донецкой стороне. На въезде никто не встречает, увидев наше замешательство, люди в камуфляже издали призывно машут. Подъезжаем. Работников на пункте немного, крыша и здания хранят следы осколков мин. Досмотра почти нет, на прицеп заполняем «декларацию» по образцу на стенде. Для россиян она действительна год, для прочих – три месяца.
Заметно, что работники в своём деле новички и очень боятся потерять место, работают крайне медленно, перестраховываются. Понятное дело, подготовить квалифицированных специалистов-погранцов республика пока не успела. Переписываем бестолково составленную форму трижды, и, наконец, «таможня даёт добро».
Дорога после поворота с трассы Ростов-Одесса к морю оставляет желать лучшего, но в самом посёлке Седово в начале июля провели ямочный ремонт оживлённой улицы Комсомольской. В такое трудное время это имеет не только практическое, но и символическое значение. Раньше выбоины засыпались шлаком с мариупольских заводов, теперь такой возможности нет.
Те, кто повторяют выражение, приписываемое знаменитому историку Карамзину: «В России две беды – дураки и дороги», не знают дорог Донбасса, оставшихся в наследство от Украины. Не только дороги, но даже и многие улицы районного города Новоазовска, бывшего во времена оны донской станицей Ново-Николаевской, оставляют буквально неизгладимое впечатление.
На въезде в посёлок груда бетонных блоков, рядом – несколько людей в камуфляже и с оружием. Останавливаемся, опускаем стекло. – Ребята, ну мы же сюда ездим регулярно, уже как бы и свои… Старший: – Так а мы вам ничего и не говорим…
Едем дальше. Встречные мотоциклисты показывают отогнутый большой палец: радуются приезду россиян. Потом мы этот жест увидим ещё много раз. И российских машин в посёлке, надо отметить, довольно много.
Посёлок Седово был основан как донской пограничный пост накануне Крымской войны, позже он стал хутором Кривая Коса по имени песчаной полоски суши, уходящей в море, у основания которой он расположился. На счету казаков этого хутора немало славных свершений в разные периоды истории, взять хотя бы захват 24 июля 1855 года английской канонерки «Джаспер». Кроме донцов, после упразднения Запорожской Сечи сюда переселилось много бывших запорожцев, среди которых были и родители знаменитого исследователя Арктики Георгия Седова.
Море здесь, в отличие от многих других мест залива, умеренно глубокое, с ракушечным дном, еще сохранились, хоть и не в черте посёлка, широкие золотопесчаные пляжи. Есть какой-никакой сервис: кафе, дискотеки, развлечения, всевозможная торговля, много магазинов. На двух местных рынках в изобилии представлена рыба, в том числе знаменитая азовская тарань, аппетитно отливаю золотом копчёные балыки из пеленгаса, толстолобика и судака. Попадается порой и черноморская рыба.
Продают мясо, всевозможные домашние приготовления. Российские потребительские стандарты здесь пока не действуют: мясо, обмахиваемое веткой, – прямо на прилавке, домашние котлеты, жареная рыба и т.д. – в лотках под жарким июльским небом. Со всех сторон предлагаются домашнее вино, креветки, кукуруза. Кочаны действительно хороши: зерно – сладкое, мягкое и сочное. Кукуруза явно не наломана на близлежащих полях, а выращена и заготовлена специально.
Сахарных херсонских арбузов и дынь, как в прошлые годы, увы, нет, но зато местные фермеры наперебой предлагают свой товар. Получается что-то вроде нашего импортозамещения. Свежие яйца, молоко, ряженка, фрукты, овощи. Цены, если отбросить нюансы, примерно ростовские. Кое-что стоит гораздо дешевле, например, полулитровый пластиковый стакан малины можно купить за 40-50 рублей. Гривна не ходит, хотя на рынке меняла покупает и её, и доллар. Официально принимается только рубль.
Зарплаты и пенсии маленькие, люди нередко получают 2-3 тысячи, кто может – стараются заработать: сдают квартиру отдыхающим, солят и продают рыбу, огородную всячину, таксуют. У автовокзала за отдыхающими очередь местных жителей, пересчитывающихся по номерам, временами здесь вспыхивают колоритные перебранки за потенциальных постояльцев. Наиболее расторопным хозяевам квартирантов за отдельную плату "с головы" привозят вездесущие таксисты. В Седово можно ехать смело, без крыши над головой там остаться в принципе невозможно.
В Ростов и Таганрог ходят маршрутки, многие ездят туда за товаром. А вообще, в Седово представлена продукция чуть ли не со всей России: московское, ростовское, ярославское, кубанское и всякое прочее пиво, масло и молочные продукты, мясные изделия из Краснодара, Ростова, Рязани, Твери и т.д. Украинские товары тоже есть, в частности колбаса, но в явном меньшинстве.
Несут службу мобильные и пешие патрули с оружием, полиция. Нет никаких драк, конфликтов. Оно и понятно: нарушителей общественного порядка могут отправить рыть окопы на недельку-другую. Это, как показывает опыт, неплохо отрезвляет. В 23 часа все общественные мероприятия прекращаются: комендантский час. Наступает тишина, только во дворах то здесь – то там гомонят за столом уставшие за день отдыхающие.
Все учреждения работают. Мы побывали в Седовской школе, передали детскую библиотечку от Московской писательской организации и дар от Белокалитвинского отделения ЛДПР – футболки, тетради, дневники. В кабинете директора груда разномастных банок с краской, на столе красивый букетик из атласных лент – российский триколор.
– Тяжело, – соглашается однофамилица Татьяна Викторовна Лях с моим риторическим вопросом, – приходится многое выпрашивать, находить какие-то запредельные возможности, но школа обязательно будет готова встретить ребят. В этом нет никаких сомнений: здание и сейчас уютное, ухоженное. В холле посетителей встречают портрет и гипсовый бюст Георгия Седова, перед школой ему установлен памятник. Беззаветный патриот России, Седов никогда не боялся трудностей и был готов снова и снова начинать путь к успеху сначала. Таковы же, как видно, и его земляки-донбассцы.
Надо заметить, что эта школа уже несколько лет активно участвует в различных российских конкурсах, дети много раз побывали в Москве и других российских городах. В 2014 году, в столетнюю годовщину гибели Г.Я. Седова на пути к Северному полюсу, школу №336 г. Санкт-Петербурга, расположенную на улице Седова и имеющую музей его имени, посетила делегация Седовской школы во главе с директором. Наш сайт «Моё Седово» там представлял сын, член Союза писателей России Максим Лях. Все участники мероприятия побывали тогда на крупнейшем паруснике мира традиционной постройки «Седов», зимовавшем в северной столице. Взаимодействие этих школ продолжается и сейчас, и оно прирастает друзьями. Ученики Нижнепоповской школы Белокалитвинского района Ростовской области принимали участие в конкурсе «Цель – Полюс», организованном Седовской школой. Сейчас мы договорились о подготовке участия седовчан в ежегодных Каяльских чтениях на белокалитвинской земле в следующем году.
Радушно встретили нас в музее Г.Я. Седова и местной библиотеке, куда я передал в знак многолетней дружбы несколько экземпляров своей книги «Мои причалы». Интеллигентная и обаятельная библиотекарь Нина Евгеньевна Сотниченко живёт в Седово уже почти два года, но во сне до сих пор видит родное село Широкино, практически уничтоженное украинскими карателями. Оказался в руинах и её дом, и добротный двухэтажный дом сына, погибла хорошая автомашина. Сейчас семья живёт в разных местах. Надежды на возвращение пока нет. По сей день во время комендантского часа, когда затихает уличный шум, в стороне Широкино бывает глухо слышна канонада: каратели тренируются в своем бандитском ремесле. К этим признакам войны здесь, можно сказать, привыкли и обсуждают их интенсивность, как местную новость: – А в Широкино перед утром опять так бахкало, так бахкало…
В единственном в мире музее Г.Я. Седова нас встретила научный работник Надежда Дмитриевна Горлакова. Мне не раз приходилось быть свидетелем её общения с посетителями. В трактовке Горлаковой экскурсия – это не просто пересказ текста. Она каждый раз заново переживает историю своего края, уникального приморского поселка так, как это бывает в больших семьях, где чтут своих дедов-прадедов. И образ знаменитого морехода и полярника предстает не застывшим героическим монументом, а человеком из плоти и крови, сформировавшимся именно здесь, на берегу своевольного Азова, в считанные минуты готового сменить штилевую погоду жестоким штормом.
Большую подборку произведений писателей и поэтов Подмосковья мы передали на этот раз в районную библиотеку города Новоазовска. Приняли дар директор Людмила Станиславовна Старинцева и библиотекарь отдела комплектования Ольга Пантелееевна Петренко. И во «взрослую», и в детскую библиотеку, расположенную в этой же пятиэтажке, но с другой стороны, я передал свою книгу «Мои причалы».
В детскую библиотеку мы привозили подборку литературы от писателей Подмосковья прошлым летом. Здесь, уже на правах старых знакомых, мы пообщались с библиотекарями Любовью Кузьминичной Сорокиной и Ольгой Николаевной Козельской. Библиотечные работники дружно благодарили председателя Правления Московской областной организации Союза писателей России Льва Константиновича Котюкова и члена Правления Эдуарда Валентиновича Хандюкова, благодаря которым уже несколько лет вершится это доброе дело, начавшееся еще до государственного переворота в Киеве. Разумеется, сейчас забота о библиотеках Донбасса приобрела особый смысл.
Новоазовск живёт нормальной, наполненной жизнью. В газетном киоске продаются свежие газеты: «Донецкое время», «Голос республики», «Вестник ДНР», «Новороссия», районная газета «Родное Приазовье», недавно начавшая выходить в цвете… На улицах чисто, у памятников лежат цветы, на центральной площади много плакатов патриотического содержания, на флагштоках флаги ДНР и России. Замечу, что такие же флаги можно видеть повсеместно в Седово. Никакой растерянности, никаких признаков чрезвычайщины. Люди общительны и открыты, проявлений политического противостояния мы нигде не увидели.
Трудностей, впрочем, немало. Часть предприятий до сих пор имеют счета в украинском Мариуполе. Добраться из Новоазовского района туда для получения зарплаты через блок-посты дело долгое и мучительное. Поездка, занимавшая раньше меньше часа, сейчас длится порой до 7 часов, к тому же заранее надо получить пропуск в комендатуре. Многие жители ДНР оформляют украинскую пенсию, для этого нужно собирать документы, ибо бумаги с печатями ДНР в Мариуполе не принимают. Потом для получения пенсии надо будет опять-таки ездить в Мариуполь.
Не удивительно, что энтузиазма и веры в скорое воссоединение с Россией у населения поубавилось, но возвращения в Украину большинство людей, с которыми мы беседовали, все-таки не хотят, хотя и враждебности к землякам Тараса Шевченко не испытывают.
– Та видчепылысь бы вже вид нас, – в сердцах промолвила разбитная продавщица молока из села Самойлово, когда мы на рынке в Седово спросили её мнение о политике Украины на Донбассе.
Когда читаю чушь украинских СМИ насчёт жизни в Крыму, поневоле приходит на ум сравнение с Донбасским Приазовьем. Те же чёрные краски, то же гипертрофированное враньё. А на самом деле в Седово съехались люди со всего Донбасса. Пляжи заполнены, всего в достатке, квартиру можно снять на любой вкус и кошелёк. Ну, где ещё возле тёплого южного моря можно иметь крышу над головой хоть и с «удобствами во дворе», но всего за полторы-две сотни рублей?! Правда, есть апартаменты и намного круче, где цена, как говорится, договорная. Независимо от цены в большинстве мест предлагается вай-фай. А где, скажите, можно купить поллитровку коньяка за 250 рублей? Донецкая фирма с лиричным названием «Катя+», к примеру, предлагает целую серию таких напитков с портретами великих полководцев. Мы опробовали «Великий полководец Багратион» цвета жжёного сахара, но до «Фельдмаршала Кутузова» дело так и не дошло. Ещё одно здешнее отличие от России: спиртные напитки весьма недорогие и купить их можно, в том числе, и в уличных киосках. Положение это, как можно предположить, временное – молодому государству нужны деньги. И всё-таки безоговорочно принять это сложно. Бросается в глаза и другое: люди, в первую очередь молодежь, много курят. Курят муж и жена в присутствии ребенка, курят на пляже, в общественных местах. По современным российским меркам это выглядит как нонсенс.
В посёлке есть возможности для спорта. Сын быстро нашёл коллег по волейболу, и в пансионате «Гелиос», прекрасно подготовившемся к сезону, они прямо на песке просторного пляжа устроили запоминающийся турнир. На память об этом у него осталась фотография: мускулистые парни и девчата из Тореза, Макеевки, Горловки, Снежного, Донецка… Ну, а в его лице – из Москвы. Договорились встречаться и впредь.
Есть здесь, как везде, пляжные кормильцы: кукуруза, пирожки, чебуреки, пахлава – обычный пляжный набор. Кукуруза от 20 до 30 рублей, пирожок – 20 рублей, чебурек – на десятку дороже. Напитки и мороженое, как в Анапе или Геленджике, носить не принято, они продаются в пляжных палатках, хотя дешевле всё это купить, выйдя с пляжа на улицу.
В кемпинге «Южный берег» много российских машин из разных регионов. Скорее всего – это люди, приехавшие к родственникам на Донбасс. Есть номера ДНР, есть украинские. Дети из разных регионов отдыхают очень дружно, знакомятся, вместе играют на берегу и детских площадках. Это невольно наводит на мысль о противоестественности и преступности войны в Донбассе.
Все пляжи, как и в Крыму, разгорожены и на них открыт доступ всем желающим, чего долго и безуспешно добивались местные активисты при украинской власти. Рынки переданы в муниципальную собственность. Многие пансионаты в этом году были отремонтированы лучше, чем это бывало в самостийные времена. Жизнь на Донбассе не стоит на месте, и надеждам нынешней украинской власти на крах Донбасса сбыться явно не суждено.
Когда ехали обратно, досмотр на российской стороне был намного строже, чем при выезде: сумки предложили пропустить через рентген в здании для пассажиров. Мера, впрочем, понятная: на Донбассе сейчас немало оружия и предосторожности на границе необходимы.
Машин на границе мало, после того, как цены на бензин выровнялись, ездить в Россию, чтобы заправиться, стало бессмысленно. И это ещё одна примета постепенной интеграции Донбасса в российское экономическое пространство.
Вернулись мы домой с морским загаром, отдохнувшие, а на вопрос «где отдыхали» отвечали не без гордости: – В ДНР. – А что, там можно отдыхать? – Как видите. Очень даже можно!