— Ни один человек не в состоянии приспособить об-
щество для себя, то есть изменить среду обитания таким
образом, как того требуют его убеждения, потребности,
представления. Поэтому многие с радостью улетают на
Марс, надеясь там построить более приемлемую для себя
жизнь.
Человек, рождаясь, приходит в уже существующий,
сложившийся миропорядок, как правило, с трудом приспо-
сабливаемый к его индивидуальности; вернее, пришедший
в эту жизнь с первых шагов начинает приспосабливаться
к окружающей действительности. Его мозг впитывает, как
губка, чувственные раздражители и словесные понятия.
Ребёнок учится у взрослых, осознавая не только явное,
но и ускользающее, скрытое, скрываемое, оказывающееся
часто более правдивым. Таким образом проявляются ви-
довые биологические инструменты приспособления. Чем
дальше развивается человечество, тем изощрённее рабо-
тает природа, измышляя возможности выживания.
Мы не успеваем понять, поспевает ли наша природа,
наша психика за темпами технического развития. Замече-
но, что психика изменяется странным и непонятным об-
разом. Непонятным — потому что никто не может сказать
с уверенностью, каким окажется человек и, следователь-
но, человечество в обозримом будущем. Замечено также,
что мы всё больше и больше погружаемся в воображае-
мый мир, уходим в мир иллюзий. Теряется адекватность
реакции. Но это отдельный и большой разговор. Итак, мы
говорили о человеке и его приспособляемости, адаптации
к среде обитания, меняющейся с удивительной, непред-
виденной быстротой. Человек не становится лучше, соот-
ветственно и общество тоже. Ты, надеюсь, понимаешь: чем
совершеннее человек, тем совершеннее общество и созда-
ваемые им конституции, структуры развития и управле-
ния — общественные институты, законы, обеспечиваю-
щие гарантии, защиту, свободу и тому подобное. Личность
же, согласно степени своих природных наклонностей,
отдаёт свою энергию — умственную и физическую — на
благо общества. Ты меня понимаешь? Тебе интересны мои
мысли? — Наев поймал взгляд Ханы, уютно устроившейся
с ногами в кресле, и ободряюще улыбнулся.
— Интересно, дедусь. Ты замечательно читаешь лек-
ции.
— Для меня более важно общение с тобой.
— Для меня не только важно, но очень интересно всё,
что ты говоришь! Просто очень! — с жаром произнесла
Хана, скучающая по непосредственному общению, устав-
шая от электронных заменителей оного.
— Тогда продолжу, и спасибо за согласие слушать. Ны-
нешняя молодёжь ничего не желает, кроме своих элект-
ронных игрушек. Она разучилась думать, слушать, рассуж-
дать.
— Да, дедушка, согласна. У нас на занятиях разреша-
ют пользоваться Интернетом для получения информации,
только когда это требуется для самостоятельной работы.
— И это правильно. Надо давать отдых воспринимаю-
щему аппарату — его величеству Мозгу, по причине неува-
жения к которому молодые люди впадают в зависимость
от технических средств, не желают думать о будущем.
Каждый второй страдает инфантилизмом, депрессиями,
расстройством нервной системы. По-моему, мнению, на-
блюдаются процессы деградации, общего отставания по
всем параметрам образовательного уровня. Молодёжь
неуважительно относится к старшим, ведёт себя вызыва-
юще, агрессивно, часто совсем по-хамски. Не кроется ли
в этом надвигающаяся с неумолимой быстротой катаст-
рофа? Кажется, мир уверенно, ускоряющимися темпами
идёт к концу.
— Дедушка, ты преувеличиваешь. У нас в колледже
замечательные ребята, — Хана спустила ноги с кресла,
и Наеву показалось, что она не желает больше слушать,
но это его не остановило, и он продолжал с ещё большим
жаром:
— Да. Это большой и весьма больной вопрос, требую-
щий изучения и дискуссии. Итак, мы говорили о челове-
ке и его приспособляемости к обществу. Если человек не
совершенен, то что говорить об обществе, создаваемом
им? Естественно, время от времени появляются бунта-
ри, желающие изменить, перестроить общество. Чем это
всё кончается, ты лучше меня знаешь из уроков истории.
Хотя, на мой взгляд, нужно большее предпочтение отда-
вать великим учёным, истории открытий в областях на-
уки, а также философии и искусству, а не тому, как велись
грабительские войты и сколько пролито крови. История
наша — история варварства. Самое страшное и опасное
явление — фашизм. Ты это тоже знаешь. Фашизм не
появляется на голом месте. Отрицательно заряженная
энергия, накапливаясь, ищет выход — скандал, драку,
побоище, войну, объединяя все семь смертных грехов:
гордыню, зависть, гнев, уныние, алчность, чревоугодие,
блуд, создавая тяжёлую атмосферу проживания и, я бы
даже сказал, выживания, и затем выливается в народные
бедствия: восстания, перевороты, революции, граждан-
ские войны, мировые войны, террор. Всё это я к чему тебе
говорю, — Наев внимательно посмотрел на внучку, — до-
гадываешься?
— Нет… Не знаю, не догадываюсь, — растерянно про-
лепетала Хана.
— Хм… Может, я тебе наговорил лишнего. В чём
смысл? — смутился Валерий Степанович.
— Смысл в том, чтобы я училась сознавать свою от-
ветственность перед окружающими и поскорее самым
удачным образом вписалась в общественные нормы пове-
дения, то есть не отлынивала от занятий, не подстраивала
свои выставления за дверь с целью сбежать к бабушке и в
надежде повидаться с тобой.
Теперь уже профессор растерянно посмотрел на внуч-
ку, не находя слов. Оказывается, любимая внучка не толь-
ко выдерживала его наставления, но научилась улавливать
суть, зерно, корень основной идеи. Он и раньше никогда
не разговаривал с ней, как с ребёнком, лишь немного уп-
рощая, сводя до детского уровня понимания, и девочка всё
впитывала, быстро умнея.
Скорее всего, ей скучно в колледже. В ней растёт тон-
кий мыслитель, философ? Хорошо бы она стала нейрохи-
рургом. Раньше Валерий Степанович брал её на свои опе-
рации, и внучка с нескрываемым восторгом и недетским
любопытством наблюдала за выполнением сложнейших,
тончайших действий, производимых им, не придавая зна-
чения тому, что действия эти производятся на человеке.
Когда же осознала, то наотрез отказалась присутствовать
на показательных операциях.
Валерий Степанович многократно пытался ей объяс-
нить необходимость и гуманность своей профессии, спаса-
ющей жизни людей, но Хана оставалась при своём мнении.
И всё же, думал профессор, основы он заложил в её
пластичный, восприимчивый мозг, и внучка, повзрослев,
придёт к решению стать нейрохирургом, и он сможет ей
передать все тонкости своего знания и мастерства. Надо
её переубедить в необоснованности желания лететь на
Марс в любом другом качестве, кроме как врачом. А там,
глядишь, она, став крупным специалистом, изменит своё
романтическое желание и останется на Земле.
После небольшой паузы профессор, глядя в родные
глаза, тихим, бархатным голосом продолжил:
— Понимаю. Тебе скучновато на занятиях. Общий
курс, однако, придётся пройти. Ты же не сможешь засесть
дома, даже и с репетиторами, и экстерном сдать экзамены?
— Почему? — быстро возразила Хана. — Если бы очень
захотела, смогла бы.
— Понимаю, но ты не очень хочешь?
— Нет. Не хочу. А почему — и сама не знаю.
— Хотя бы для того, чтобы как можно быстрее испол-
нить свою мечту.
— Полететь на Марс? Всё-то ты знаешь про меня.
— Но совсем не могу понять твоё страстное желание
покинуть Землю.
— Ну… Здесь так всё однообразно. Знакомо...
— Нет. Тебя что-то здесь не устраивает.
— Мне хочется посмотреть на другую планету.
— Отлично! Но для этого лучше и полезней будет, если
ты полетишь на Марс, освоив, к примеру, профессию вра-
ча, а ещё лучше — нейрохирурга. У тебя есть возможность
перенять у меня опыт. Это будет разумно.
— Дедуль! Ты абсолютно прав. Я и сама об этом заду-
мывалась.
— Просто замечательно. Не ожидал, просто не ожидал.
Я с радостью оплачу твой курс в университете, а практи-
ческие занятия предлагаю начать под моим руководством
немедленно. Это тебе поможет быстро стать отличным
практикующим врачом, специалистом своего дела, тем
более ты в нежном возрасте приобщилась к этому. В ней-
рохирургии, как и в любой другой области, необходим
каждодневный труд, упорство, опыт и непреклонное дви-
жение к намеченной цели. Цель у тебя есть. Всё остальное
зависит от тебя.
— О, дедушка! Если бы знал, как я тебя люблю! — с эти-
ми словами Хана бросилась на шею Валерия Степановича
и покрыла поцелуями его лицо.
— Но ты должна себя вести более осмотрительно, —
расцвёл тот в улыбке.
— Конечно, конечно! — восторженно прощебетала
Хана. Глаза её сияли, яркий румянец покрыл щёки, и она
была необыкновенно хороша в этот миг.
Валерий Степанович залюбовался внучкой. Он продол-
жал довольно улыбаться, так как разговор возымел дейст-
вие и он склонил внучку принять правильное решение.
— Итак… Договорились? Расписание обязательного
присутствия на показательных операциях вместе со сту-
дентами хирургического отделения пришлю на твою поч-
ту. И без прогулов! Обещаешь? — и он шутливо погрозил
указательным пальцем.
— Обещаю, обещаю! Я хочу спасать людей, — закивала
головой сияющая Хана.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/09/18/1480