Медвежья нора. Часть первая

Медвежья нора.Lokysskyl;
Goes, klaid;iojame;ka, ie;kosavonuotaka. – Идёт бредёт медведь, ищет свою невесту
Piktaslokys, alkanaslokys - tadamirtislaukianuotak; – злой медведь, голодный медведь, значит ждёт невесту смерть
FEDlokys, geraslokys, nuotakabusmeil; irpuosel;ti - Сытый медведь, добрый медведь, будет невесту любить и беречь
Tur;sstipr;irdr;suss;nus, ;velnusirgra;usdukra - Будут у них крепкие и смелые сыновья, нежные и красивые дочери

     Теплым майским утром  солнечные лучи, точно шаловливые дети, слепили глаза прохожих. Весна  на этот раз наступила очень рано, и, с неожиданно наступившей жарой, в маленький курортный городок Прибалтики потянулись туристы. В гостиницу, расположенную далеко за городом, с весьма интересным названием заезд был каждую пятницу. Так случилось и на этот раз.
      К небольшому, но очень уютному особняку в староготическом стиле подъехал автобус с очередной группой туристов. Симпатичный молодой водитель в униформе от фирмы «Анубис - крейн», отворив двери, спустился и стал помогать пассажирам вынимать вещи из багажа. Большинство приезжающих в здешние края были семьями или супружескими парами, и на этот раз практически не было исключений. Разве что две женщины - одна молодая и красивая блондинка высоченного роста, и вторая – дама средних лет, не красавица, но приятной и очень интеллигентной наружности, с ироничной полуулыбкой на пухлых губах и маленькими чертенятами во взгляде.  Чертенят этих заметил и водитель, вежливо подавший даме её элегантный саквояж. Он улыбнулся ей и предложил свои услуги гида. Та в ответ слегка кивнула и приятным низким голосом ответила: «Спасибо, я подумаю над вашим предложением». Когда водитель протянул ей визитку и сказал, что его зовут Андрей, просто Андрей и всё, то стоящая неподалёку молодая красотка, сделав вид, что подвернула ногу, истошно взвизгнула. Все пассажиры тут же обратили на неё внимание.
- Молодой человек! Я чуть не сломала ногу, и не могу идти! Помогите мне с багажом, его надо донести до гостиницы! И возьмите меня под правую руку!
    Лицо красотки приняло привычное, надменно капризное выражение, а губы поджались  бантиком.
- Простите, мне взять ваш багаж или Вас под руку? Боюсь, и то и другое мне не по силам!
     В словах Андрея не было ничего такого, но дама средних лет  усмехнулась, заметив  иронию. Другие пассажиры, разбирая свои вещи, тоже уловили подтекст.  Никто не стал скрывать злорадства. Эта крашеная лярва ещё в аэропорту всех замучила своими невротическими всплесками и завела полсамолёта, когда ей не хватило  томатного сока. Несчастные стюартдессы  бегали взад и вперёд по салону, чтобы угодить этой истеричке. Когда вся группа уютно расположилась в автобусе, она снова стала всех изводить своими придирками, на что один из мужчин, ехавший со спутницей, не выдержал и спросил: «Мадам, Вы за сколько этот тур покупали? Если за несколько миллионов евро, то Вам следовало лететь в персональном самолёте!».
      Красотка попыталась было что-то ответить, но в этот момент истошно закричал ребёнок, до того мирно спящий на руках у мамаши и прервал цивилизованную беседу. Теперь же, эта фифа, увидев, что взоры окружающих направлены отнюдь не на неё, устроила спектакль, чтобы привлечь к себе внимание. У водителя оказались крепкие нервы, и он взял фифу на себя, а услужливый молодой паренёк из гостиницы принял её багаж.
      Пройдя в вестибюль здания, все спокойно сели в кресла расположенные напротив администраторского стола. Она же одна нервно ходила взад и вперёд, цокая по кафелю и раздражённо встряхивая крашеными светлыми волосами, точно кобыла от слепней. Наконец, показался поджарый, строгого вида и типично северной наружности мужчина, одетый в дорогой светло-серый костюм. Оглядев вновь прибывших посетителей, он улыбнулся. Улыбка у него оказалась на редкость обаятельная, в глазах блеснули ярко голубые с золотинкой лучики. Особенно интересным был голос. Такому бархатному баритону мог позавидовать любой солист оперы.
- Добрый день, уважаемые дамы и господа! Я очень рад видеть Вас в нашей гостинице и, безусловно, счастлив, что Вы выбрали именно её. В это время года обычно у нас гораздо меньше посетителей!
- Ну, это дело поправимое! – раздался голос мужчины, того самого, который поставил на место блондинку в автобусе, - Если нас устроит сервис, то в следующий сезон у Вас народу будет гораздо больше. Это я вам гарантирую.
      Судя по благодушной физиономии и хитровато-озорным голубым глазам, это был весельчак, общительный и остроумный, к тому же любящий хорошо поесть, о чём говорил и небольшой плотный животик, абсолютно его не портящий. Напротив, этот животик прекрасно дополнял своего владельца, придавая уютный домашний вид. Как только он заговорил, все сразу заулыбались. Было видно, что милый крепыш привык во всём быть первым, но при этом все его любили, и никто не напрягался в его обществе.
     Владелец гостиницы, как подумали все окружающие, в ответ наклонил голову и, снова улыбнувшись, сказал: «Буду счастлив вдвойне иметь дело с такими замечательными клиентами! А сейчас я постараюсь вас всех расселить сообразно вашему вкусу. Позвольте зачитать список гостей!».
      Театрально вскинув руку, он, точно фокусник, вытащил неизвестно откуда лист  бумаги, и, запрокинув голову, стал буквально декламировать, как со сцены.
- Регина Вышневецкая! Ваш номер с видом на лужайку, как Вы любите, на первом этаже справа, комната номер три. В холодильнике Вас уже ждёт любимый розовый мартини и апельсиновый сок.
Истеричная блондинка удивлённо спросила:
- Откуда вы узнали? Я ведь об этом не говорила!
- Знать о клиентах всё – вот наша задача! – последовал ответ. Кто-то восхищённо цокнул языком. Слова произвели впечатление. Только одинокая дама средних лет иронично улыбнулась. Её давно уже мало, что удивляло.
- Супруги Тальберг! У Вас семейный номер с балконом, рядом с бассейном и сауной, комната номер семь.
     Супругами Тальберг оказалась весьма симпатичная пара – женщине было на вид лет тридцать, мужчина был гораздо старше, ему вполне можно было дать шестьдесят пять. Было видно, что они уже много лет в браке и разница в возрасте их ничуть не тяготила. Она тут же радостно вскрикнула и как ребёнок захлопала в ладоши.
- Это же то, что я хотела!
- Разумеется, Барсик! Тебя всегда всё устраивает, даже муж! – произнеся эти слова   супруг нежно ей улыбнулся. Он был красив, седовлас и шутливо ироничен. Крепыш посмотрел на него с большим любопытством, пытаясь увидеть в нём соперника, но тот был обезоруживающе спокоен и настолько самодостаточен, что вызывал у мужчин невольное уважение, а у женщин явный и конкретный интерес. Александр Арнольдович Тальберг был юрист и слыл одним из лучших специалистов в Москве, а у юристов, как правило, очень крепкие нервы. Крепыш, оценив это, с уважением посмотрел на него ещё раз, затем небрежно скользнул взглядом по его второй половине.
- Вера Андреевна Колосова! – произнёс в этот момент баритон, - Преклоняюсь перед Вашим писательским талантом, мадам! У Вас, как обычно, номер пять!
Дама средних лет улыбнулась и кивнула.
- Спасибо, Арчи, дорогой! Ты, как всегда безупречен!
Слова человека, которого она назвала Арчи, заставили всех среагировать соответственно. Вера Колосова невольно привлекла к себе внимание. Как невероятно сексуальным чуть низковатым голосом, так и тем, что оказалась известной писательницей. Крепыш, оглядел её, прищурившись, и широко улыбнулся.
-Наконец-то я вспомнил, где я Вас видел! Моя сестра обожает Ваши детективы!
В ответ рука Веры из сумочки достала небольшую книжечку.
- Это для Вашей сестры, новинка с личным автографом.
Тот, сияя от удовольствия, приложился к её руке.
А факир, как его успели про себя окрестить посетители, продолжал действие.
- Артур Яковлевич Берг, со спутницей. Поскольку у Вас особое меню, ваш номер семейного типа с плитой и кухней. Есть ещё и возможность заказать диетический ужин в нашем ресторане.
Вот тут настала очередь охнуть толстячка.
- Откуда Вы…- но договорить он не успел, его спутница, вскочив, вдруг заговорила.
- Спасибо, мы очень, очень тронуты!
      Голос её неприятно резал слух. Он был слишком специфический. Сама же она была бы вполне симпатичной, если бы не хищный цепкий взгляд. Подводил и рост: слишком высока, и без всяких признаков женственности: груди и бёдер не было. В отличие от своего спутника всё время молчала, отдавая ему дань первенства.
     Одинокую мамашу с ребёнком и многодетную семью также расселили с большим удобством к их всеобщему удовольствию. Осталось две супружеские пары - двое молодожёнов, трогательно жмущихся друг к друг и милейшие пенсионеры, прекрасно дополняющие один другого как внешне, так и темпераментами. Он был сухощав и невозмутим как английский джентельмен, на лице же его подруги жизни можно было прочитать все её мысли. Это была необыкновенно живая и игривая дамочка с яркой внешностью и прекрасным вкусом – одета она была с иголочки.
- Супруги Ремизовы, ваша комната напротив противоположной части сада, там, где цветёт ваша любимая сирень.
Сухощавый английский джентельмен захлопал в ладоши и сказал: «Браво!», затем, взяв под руку свою спутницу, он отправился в номер.
Факир же внимательно посмотрел на оставшуюся молодую парочку.
- Давно женаты, молодые люди?
Девушка, испуганно заморгав, едва слышно пролепетала: «Два месяца уже! Паспорт показать?»
- Не надо! Вероника Сергеевна и Олег Станиславович Мышкины! Родители явно были против вашего брака, и вы поженились тайно. Влюблены друг в друга со школы, а к столь быстрой свадьбе Вас подтолкнул тот факт, что в Вашу девушку влюбился мужчина, на тридцать лет её старше. Директор школы, скорее всего.
Молодые невольно вздрогнули и спросили оба одновременно: «Откуда вы узнали?».
Факир усмехнулся.
- Поживите с моё, и не такое узнаете. Возьмите ключи от номера, ребятки, и хорошенько отдохните! А то у девочки сильный стресс, вон, бледненькая какая!
     Удивив своей осведомлённостью всех, Арчибальд Минц, владелец гостиницы, наконец, с удовлетворением потёр руки. Когда все были расселены, наступило короткое затишье. Надо было пойти в ресторан и распорядиться насчёт обеда. Меню было составлено ещё задолго до приезда гостей, но необходимо было всё отследить до конца. Тем более, что хозяин, который предупредил его о своём визите в отель, был очень требователен и любил аккуратность во всём. Арчи его никогда не видел, но знал, что шутить с такого рода людьми не стоит. Сложность состояла в том, что было неизвестно, когда, как, и с кем приедет владелец здешних мест. Он мог запросто оказаться и в числе туристов. Единственное, что Арчи знал – это цель приезда особенного гостя. Сегодня было 13 мая, пятница. Тот самый день. Арчи прекрасно знал легенду, так как по образованию он был историк и специалист по мифологии. Он не случайно выбрал именно эту гостиницу. Хозяин сам сделал ему это предложение, а цена была слишком выгодной. К тому же, тишина, красота здешних диких мест и возможность изучать местный фольклор пленили его и Арчи не смог устоять. Воспользовавшись четырёхчасовым перерывом, он решил немного отдохнуть и удалился в свою комнату. Благо с организацией работы в гостинице было всё в порядке. Между тем, расселившиеся туристы уже начали потихоньку входить в режим отдыха и проявлять себя. Каждый по- своему.
      Первой была красотка Регина. Появившись в саду в ярко красном сарафане, скорее открывающим, нежели прикрывающим её мускулистое загорелое тело, она своим макияжем могла соперничать с африканскими попугаями в клетке. Надо сказать, что сад по своей необычности и экзотике мог поспорить с любыми тропиками. Он был разбит на несколько частей, одна из которых была европейской, другая  с оранжереей – в антично-средиземноморском стиле, третья напоминала не то Тайланд, не то Индию, и последняя, самая глубокая и длинная часть сада была похожа на таёжную часть Урала или Сибири. Там росли густые кедры. Первая прогулка по саду у гостей вызвала шок. Голубоглазый крепыш Артур, оглядев окружающее пространство, восторженно присвистнул.
-  Мать честная, прямо как в заграничном диснейленде! А я ещё ехать сюда не хотел! Ты смотри, какая тут античная статуя! Класс! Это Аполлон?
- Это Геракл, убивающий гидру! – невозмутимо ответил юрист.
- А Вы откуда знаете, Вы искусствовед?- тут же поинтересовался Артур.
- Я не искусствовед, просто у входа карта с изображением всего сада на случай пожарной безопасности, на ней всё написано.
- Слушайте, а Вы молодец! А я, дурак, даже внимания не обратил! – и Артур весело хохотнул. Он был явно в превосходном настроении, его звонкий голос был слышен во всех уголках сада. Шныряя туда и сюда со своей второй половиной, он буквально не закрывал рта, то и дело, восторгаясь местными красотами. Зато его спутница всё время молчала. Она ходила за ним как тень, точно пришибленная. Кто-то уже успел окрестить её «Дамочкой с перевёрнутым лицом». Пока гости гуляли по саду, все успели друг с другом познакомиться. Подругу Артура звали Белла, но он всё время называл её зайкой. Сама Зайка реагировала на всё происходящее крайне индифферентно. Возникало впечатление, что ей было безразлично абсолютно всё. Даже землетрясение.
     Из сада было слышно, как возле главного входа, в воде плескались голубки – молодожёны. Они, в отличие от других, сразу побежали в бассейн. Супруги Тальберг и Артур с зайкой решили, что бассейн подождёт, к ним присоединились и Ремизовы, которым хотелось общения и хорошей компании. Тем более, что по возрасту мужчины очень подходили друг другу. Из всех самая молодая была Луиза, жена юриста. Хотя впоследствии оказалось, что она гораздо старше, чем можно было дать ей на вид. Моложавость ей придавало постоянное озорное выражение лица и пышные рыжевато-каштановые пряди, задорно вьющиеся, как у девчонки. К тому же, она была невысокого роста, а. как говориться, маленькая собачка - до старости щенок. Они с супругом выглядели замечательной парой, долго прожившей в счастливом браке. Юлия и Анатолий Ремизовы тоже смотрелись неплохо, причём было заметно, кто в семье главный. Живая и бойкая Юленька вилась вокруг своей половины, точно плющ вокруг стены. Стена же милостиво позволяла ей это делать, время от времени одаривая подругу жизни зарядом нежности. Что же касается Артура, то тут всё было ясно с первого взгляда. Невозможно было понять, любил ли он свою Зайку, или же его чувства были чистым кокетством. В его отношении к ней чувствовалась лёгкая снисходительность и ирония. Никак нельзя было понять, комплимент ли он говорит в её адрес или подшучивает.
       Когда две пары, встретившись в саду, остановились, оценивая друг друга, Артур снова с прищуром оглядел юриста. На его вторую половину даже не посмотрел, что было странно, - Луиза была весьма привлекательной женщиной, с изюминкой. Юрист абсолютно спокойно ответил лёгким элегантным кивком. Спустя пять минут все четверо уже весело болтали, исключая конечно Зайку. Высокая и сухая, она держалась гордо, как английская гувернантка, лишь изредка поправляя на Артуре, то одежду, то бейсболку. Александр Арнольдович солнечных лучей не боялся, и потому его красивая, покрытая густой сединой голова, сверкала, отдавая в голубизну, в тон неба. Его фигуре мог позавидовать молодой танцор кордебалета, а скромный дорожный костюм цвета хаки делал просто неотразимым. Луиза, успев переодеться, выглядела ужасно забавно в коротком с юбкой-шорты, комбинезоне цвета слоновой кости. Её хорошенькие ножки были ещё не загоревшими, но лицо успело покрыться персиковым румянцем. Артур выглядел как заправский мачо в дорогих светлых брюках и лёгком свитере, закрывающем руки.
       Что касается Зайки, то она была неоригинальна. Дорогое, но пестренькое платье выдавали в ней даму из глубинки, хотя оно и сидело на ней премило. Её молчаливость была уместна по двум причинам. Во-первых, потому что Артур заполнял собой всё пространство, а во вторых – стоило ей открыть рот, как портилось всё впечатление из-за неприятного голоса. Правда, когда она улыбалась, её лицо преображалось, и она становилась довольно миловидной. На свою беду, Зая совершенно не вписывалась в компанию. Пока Луиза с мужем и Артур, быстро найдя общий язык, оживлённо беседовали, ей оставалось разве что слушать. Тема искусства и живописи была ей чужда, потом перешли на кино и режиссуру, потом была затронута опера.
- Саша! Да Вы просто кладезь премудрости! –воскликнул Артур, подмешав в восторженную фразу лёгкую иронию, - Откуда вы так осведомлены в музыкальном искусстве?
- Это неудивительно, у меня ведь жена – оперная певица, к тому же у неё второе высшее образование по части культуры и искусствоведения.
Артур по- детски округлил глаза и присвистнул.
- С ума сойти! И что Вы поёте? Надеюсь, у Вас имеется в репертуаре мой любимый Шуберт?
Луиза улыбнулась.
- Шуберта у меня маловато, а вот Верди, Россини и Чайковского хватит на два больших концерта.
- Бог мой! Кто бы мог подумать, что приехав сюда с Зайкой, мы будем отдыхать вместе с оперной певицей! Пообещайте, что Вы нам споёте! Ей, богу, это здорово! У нас в компании знаменитая писательница и оперная певица! Отличный намечается отдых, можно сделать культурную программу!
Зайка, не удержавшись, дотронулась до его руки.
- Не свисти, пожалуйста!
- А то, что? – Лицо Артура приняло шкодное выражение, - Денег не будет?
- Нет, просто это неприлично.
      Артур стоял, почти приплясывая, когда к беседующим подошли супруги Ремизовы. Бойкая Юленька тут же нашла язык с обеими женщинами. Выяснилось, что она родилась в Тбилисси, и разговор перешёл на кулинарию. Оказалось, что они с Луизой почти землячки, и обе хорошо умели готовить. Даже Зайка смогла принять участие в беседе, поскольку тоже была домохозяйкой. Пока дамы бурно обсуждали рецепты, мужчины объединились в своей любви к классической музыке. Все трое оказались заядлыми меломанами. К тому же, выяснилось, что у Анатолия брат закончил консерваторию, а сам он тоже поёт вместе с супругой и даже участвует в концертах. Артур радовался как ребёнок, потирая руки. Ему даже на отдыхе не сиделось спокойно, и он явно что-то затевал.
     Время близилось к обеду: стрелки часов уже показывали половину пятого. Где-то вдали маячила фигура Регины в красном сарафане. Она явно предпочитала одиночество шумной компании, что никого не огорчало. Оживлённая беседа так бы и продолжалась вплоть до обеда, но она самым неожиданным образом прервалась. Из самой дальней части сада, где росли кедры, вдруг раздался оглушительный женский визг. Вздрогнув, все обернулись на звук. Самой интересной была реакция каждого на происходящее.
       В ответ на крик, Артур моментально сжался и резко развернулся в сторону леса. Было видно, как напрягся каждый его мускул и сжались кулаки. Юрист тут же схватил за руку жену и попытался закрыть её своим телом, хотя в этом не было никакой надобности. Анатолий же недоумённо вскинул брови и стал в удивлении вертеть головой. Луиза, инстинктивно дёрнувшись в сторону раздавшегося звука, под натиском супруга остановилась.
- Там кричали! Кому-то нужна помощь! – она пыталась побежать, но жёсткая рука мужа этому воспротивилась. Юленька зачем-то схватила лежавшую на дорожке корягу, как будто она могла спасти положение, затем стала бегать туда-сюда, пока Анатоль не подхватил её вместе с корягой. И только Зайка, не тронувшись с места, невозмутимо стояла, с застывшим лицом, точно железный дровосек. Наконец, вся группа, дернулась и побежала вглубь кедровой аллеи. Неподалёку от соснового участка, примыкавшего по соседству, возле маленького бревенчатого сарая лежало тело молодой девушки. Судя по слетевшей белой шапочке и фартучку, это была работница кухни. Рот её был приоткрыт, а по траве разметались сбившиеся светлые волосы.
- Вот чёрт! Хорошо отдохнули! – рявкнул Артур, - Кажется у нас труп!
-Погодите, она может быть ещё жива! – с надеждой сказала Луиза и кинулась к телу. Быстро ощупав пульс, она стала проделывать над девушкой какие-то манипуляции руками. Та застонала и вскинула голову. Все облегчённо вздохнули.
- Жива, слава богу! – прошептала Юленька.
      На голове у пострадавшей была небольшая ранка. Очевидно, падая, она ударилась о камень.
- Тихо, милая! Надо чуть-чуть потерпеть! Сейчас Вам станет легче! – продолжая колдовать над ней, Луиза ласково смотрела на молодое хорошенькое личико.
- Если нужна медицинская помощь, то моя Беллочка, как раз, медик! – Артур с гордостью посмотрел на свою половину. Однако, мадам медик стояла неподвижно и не собиралась ничего предпринимать. Было вообще непонятно, о чём она думает и как относится к происходящему.
Когда девушка полностью пришла в себя, к ней наклонился Александр.
- Как Вы себя чувствуете? Вы можете сказать, что произошло? На Вас кто-то напал? Вы видели нападавшего в лицо?
- Да погоди ты, Саша, с вопросами. Пусть девочка отойдёт от шока, - оборвала его Луиза.
Девушка поднялась на ноги. Она была хороша той северной миловидностью, которая обычно присуща финкам и эстонкам, а обаяние юности делало её похожей на свежий нераспустившийся цветок.
-Там…- едва слышно прошептала она,- там был медведь… Я видела…Я видела как он …
И снова упала в обморок.
- Ну вот, очередной бред! Какой медведь может тут быть? Здесь что, ещё и зоопарк имеется? – лицо Артура приобрело недоумённое выражение.
      Пока девице вызывали врача, Луиза с Юлией, как могли, успокаивали несчастную. Она же, тихо плакала. Приехавший врач осмотрел пациентку прямо в саду, вколол ей снотворного, и, внимательно оглядев всю компанию, вдруг сказал: «Кажется, я здесь ещё понадоблюсь!», пристально посмотрев при этом на Артура. Тот скорчил удивлённую мину.
- Что это Вы так смотрите на меня, любезнейший? На мне узоров нет, и, цветы не растут!
       Цитата из известной комедии Гайдая заставила всех улыбнуться, но эскулап продолжал оставаться серьёзным. Он снова посмотрел на Артура долгим молчаливым взглядом.
- Я узнал Вас!
Тот в ответ лишь хохотнул.
- Да ну?! Меня вообще-то знает каждая собака! Увы, я тот самый Артур Берг!
Однако, Альгис Францевич, так звали врача, среагировал весьма странно. Он с ненавистью сжал зубы и произнёс: «Ну, если говорить о собаках, то я не думаю, что они испытывают к Вам сильную любовь. Напротив, они стараются Вас избегать, а если их будет много, то обязательно растерзают Вас в клочья!». Затем, развернувшись к компании, он добавил: «Как понадоблюсь, звоните!», после чего быстрым шагом ушёл по аллее к выходу.
      Странная ситуация с врачом ввергла всех в недоумение. Весельчак Артур у большинства вызывал улыбку, а тут налицо была совершенно беспричинная неприязнь. Сам же он смотрел на всех невинными небесно- голубыми глазами.
-Успокойтесь, други! – Берг театрально вскинул голову, - Ну, виноват, каюсь! Хотел незаметно и тихо отдохнуть в тени ветвей среди олив и кипарисов здешнего рая! Увы, мне! Опять засветился! Что делает проклятая пресса! Я не могу спокойно шагу ступить, чтобы ко мне не пристали с вопросами! Да, я тот самый Артур Берг, бывший спортсмен, а ныне бизнесмен, скупивший половину машиностроительного бизнеса в Германии, известный меценат и любитель оперы.
      Анатоль, услышав тираду, вдруг, закинув голову, громко расхохотался.
- Так это про Вас пишут, что Вы одной оперной артисточке сделали непристойное предложение, а она…
- Да про меня чего, только, не пишут! Всё деньги мои считают, а мне они, между прочим, ой, как нелегко достаются! А эта артисточка сама пыталась меня шантажировать несуществующей беременностью, чтобы я на ней женился!
- Интересно, а за что это на Вас так доктор взъелся? – поинтересовался Александр.
-А кто их знает, эскулапов? Чудной народ! Одни мне завидовали, когда я был молод и беден, другие сейчас, когда я уже немолод, но чертовски богат.
      В этот момент лучи солнца упали на Берга, и глаза его странно сверкнули, встретившись с глазами Луизы. Та, почему-то побледнела и судорожно сжала руку мужа. Голос подала Юленька.
- Пусть мне лучше кто-нибудь скажет, откуда здесь медведь? Может это был бред, а девочка просто чего-нибудь нанюхалась?
- Обожаю здравомыслящих женщин! – Артур, как всегда ёрничал, - Действительно, откуда здесь взяться этому животному? Глядя на эти тропики, хотелось бы увидеть льва или на худой конец слона!
Все дружно захихикали. Кроме Луизы. Она, пристально глядя Бергу в глаза, вдруг тихо произнесла:
- Медведь, насколько мне известно, у северных народов, считался царём животного мира, а в мифологии – посредником между живыми и мёртвыми. А здесь в северной части сада, как раз Асгаард.
- Что? – переспросил Анатоль.
- Асгаард, страна скандинавских богов. И сооружение там напоминает Валгаллу – замок Одина. Там даже на камнях руны изображены. Очевидно, наш факир, прекрасный знаток скандинавской мифологии.
Все удивлённо посмотрели на малышку-Луизу и захлопали.
_ Ай, браво, наша умница!- прокричал Артур – Сразу видно высшее образование! Вы знаете, оно Вас нисколько не портит!
Он нарочито её поклонился и подмигнул. Это вдруг разозлило Тальберга.
- Прекратите так разговаривать с моей женой! Ваши деньги не дают Вам право считать себя лучше всех! – Глаза его сверкнули, рот сжался. На теле его, правда, не дрогнул не единый мускул, но все поняли, что, несмотря на явное физическое превосходство крепыша Берга, перевес будет на стороне юриста. Они стояли напротив друг друга, не двигаясь. Наступила напряжённая тишина. Артур вёл себя странно: хитренько сощурившись, он точно чего-то ждал. Но, Александр оставался недвижим, как скала.
     В этот момент неожиданно зазвучал сигнал колокольчика. Это было приглашение на обед. Все присутствующие резко обернулись.
- О! Уже пять вечера! Пора перекусить! – как ни в чем, ни бывало, заявил Артур, - Саша! Ей, богу, я восхищён Вашим джентельментством, но, честное слово, я никого не хотел обидеть! Ни Вас, ни Вашу очаровательную супругу! Ну, простите меня, дурака! Просто это у меня с детства: люблю пошалить! Пацаны во дворе даже клоуном за это дразнили!
Он повернулся к Луизе.
- Сударыня, Вы не сердитесь на меня?
Та пожала плечами.
- За что? Вы, по сути, сделали мне комплимент.
       Тот всплеснул руками и обратил внимание, наконец, на свою дражайшую половину.
 -  Зая! Она святая! Сударыня, позвольте ручку! - и картинно приложился к руке… Тальберга. Тот её шутливо подставил перед носом Артура, загородив жену. Все захохотали. Напряжение исчезло. Юрист элегантно раскланялся.
- Ах, что Вы, господин Берг! Не стоило так себя утруждать! Я и так окажу Вам любую юридическую услугу согласно моему прйскуранту!
- Мы опаздываем на обед! – раздался противный голос Заи. До сих пор она стояла молча, и никто не обращал на неё внимания, но тут все посмотрели на неё и двинулись с места. По дороге к ресторанчику, располагавшемуся на первом этаже соседнего здания, вели оживлённую беседу. Точнее, опять громыхал Артур.
- Здесь, говорят очень приличная кухня. Мне рекомендовали именно это место из-за кулинарных изысков, а я ужасно люблю поесть!
- Вот как? – спросил юрист, -Насколько я заметил, Вам полагается диета, или я ошибаюсь?
 Он был весьма языкаст, что бросалось в глаза. Его рот всегда был в иронической полуулыбке, точно смеялся над неразумным человечеством. Впрочем, с его профессией это было неудивительно. Однако Берг на язвительный выпад не среагировал.
- Диета мне, конечно, прописана, но я собираюсь её нарушить! Кстати, Луиза, откуда Вы…
- Знаю, что это Асгаард? – Луиза улыбнулась, - Неудивительно. У меня дедушка по отцу был родом из Германии. Он известный психиатр. А один его русский предок как раз занимался германской и скандинавской мифологией. У меня с детства к этому был интерес. Особенно тщательно господин  Штернберг занимался северным шаманизмом, а заодно и культом медведя у разных стран и народов. Его почему-то очень интересовал этот зверь. Так что отличить скандинавский стиль я в состоянии.
- Александр, Вы не обидитесь, если я скажу, что у Вашей жены потрясающая улыбка? – и Артур снова хитренько улыбнулся.
Юрист ответить не успел. Из ресторана раздался истерический женский крик.
- А я тысячу раз повторяла, что не ем не прожаренного мяса! – это вопила красотка Регина. Её слышно было даже на улице.
- Кажется, нам сейчас испортят весь вечер! – невозмутимо произнёс Анатоль и первым вошёл в здание. Регина пронеслась мимо него, как фурия, с перекошенным от злости лицом. Её на лету перехватил Артур.
- Что случилось, моя королева? Опоздал пароход с устрицами из Марселя?
Та рявкнула: «Пустите меня, идиот!», но вырваться из цепких лап крепыша ей не удалось!
- Да, объясните, что произошло? Может ситуацию можно уладить? – спокойно спросил Александр.
Посмотрев на лицо юриста, она, почему-то обмякла.
-Там мясо почти сырое, а я не переношу вида крови! Понимаете, не переношу! – в глазах её появились слёзы. Юрист погладил её по дергавшемуся плечу, и она перестала всхлипывать.
- Не переживайте, мы сейчас попросим повара убрать тарелку с мясом и он принесёт новое блюдо.
      Когда все уже сидели за столом, сюрпризы не закончились. Все остальные столы, рассчитанные каждый на восемь персон, были пусты. Поэтому свидетели были в том же составе.
      Анатолий с Юленькой, проявив солидарность, предпочли сельское жаркое в горшочках. Регина, нервно мяла в тарелке фруктовый салат. Супруги Тальберг с аппетитом ели форель на гриле с овощами. К ним присоединился и Артур, оказавшийся любителем хорошей рыбы. Номер отмочила Зая: она взяла гречневую кашу и омлет. Интереснее всего было то, как ели все присутствующие. Недаром существует поговорка: по тому, как человек ест, можно судить каков он. Ремизов ел медленно, осторожно прожёвывая пищу и смакуя каждый кусочек. Регина, если и подносила пищу ко рту, то делала это с такой брезгливостью, точно в тарелке были тараканы. Зая, прежде чем проглотить, долго и пристально рассматривала, точно гипнотизировала свой несчастный омлет, который должен был давно скукожиться от её взгляда, ещё более неприятного, чем голос. На редкость аристократично ел Тальберг. Его необыкновенно красивые руки с такой ловкостью орудовали ножом и вилкой, отделяя кости от форели, что королева Англии могла бы позавидовать. Луиза и Артур поглощали пищу с жизнерадостным аппетитом, но в их манерах не было ничего отталкивающего, скорее это была естественность живой и темпераментной личности, которой они оба обладали. Юленька с чувственным наслаждением закатывала глаза, и было видно, что она большая любительница удовольствий. Впрочем, её туалеты тоже об этом говорили. Одно место пустовало. Госпожа писательница явно опаздывала. Она появилась спустя полчаса, и, извинившись, попросила разрешения присоединиться к компании. Никто на это не возражал.
      Заказав цыплёнка и салат, Вера оглядела всех сидящих за столом и спросила: «Вы уже прогулялись в саду? Он просто великолепен».
- О, да! Есть на что посмотреть! – ответил Артур, подвинув к себе десерт – тарелку с ягодами и взбитыми сливками – А Вы, как я понял, здесь уже бывали?
- Да, я не раз здесь останавливалась, и с Арчи мы хорошо знакомы.
- Здесь очень мило. Но, лично я предпочла бы Швейцарию! – подала голос Зая, выразительно при этом посмотрев на супруга. Судя по всему, у них не только в этом были разногласия. Услышав снова её голос, все молча посмотрели на неё. Это был тот самый случай, когда всё делается невпопад и вызывает постоянную неприязнь окружающих. Артур, почувствовав неловкую заминку, погладил её по руке.
- Да Бог с ней, со Швейцарией! Здесь ничуть не хуже!
    Но было видно, что у мадам из глубинки свой вкус и запросы. Чтобы сгладить ситуацию, Артур выпалил: А у нас тут уже было маленькое приключение: одна впечатлительная девица из прислуги где-то видела медведя. Пришлось вызвать ей доктора.
В ответ на это Вера удивлённо приподняла бровь.
-Медведь? Здесь? Не может быть! До лесного массива идти больше часа, а вся территория гостиницы огорожена. Вы же видели, когда въезжали, какой огромный забор.
- А у забора охрана с сигнализацией в отдельном домике, правда, он спрятан за густой растительностью! –подхватил Тальберг.
- Вы и это заметили? –  спросил Артур, - Саша, я совсем недавно Вас знаю, но уважаю всё больше и больше!
     Зая в этот момент почему-то презрительно скривила губы. Артура это не смутило, как не смущало и многое другое. Он явно был не из тех, кого можно было смутить.
- И всё-таки, хотелось бы знать, откуда эта девочка могла его видеть. Ведь не галлюцинация же у неё была! – сказала Юленька, тряхнув тёмно-рыжими кудрями.
      В этот момент в зал вошёл Арчи. На нём был очередной умопомрачительный черный костюм. Подойдя к столику, он поинтересовался, как понравился отдыхающим обед.
Супруги Тальберг в один голос ответили, что всё было превосходно. Остальные промолчали, кроме Регины. Она вдруг жалобно и тихо произнесла: «Попросите, пожалуйста, повара, чтобы он, как следует, прожаривал мне мясо, я не переношу вида крови!».
- Прошу прощения, сударыня, но повар не мог не прожарить Вам мяса, поскольку о Ваших привычках, как Вы успели уже заметить, мы позаботились узнать заранее! – Арчи галантно к ней склонился в полупоклоне, - Кстати, тарелка со злополучным мясом стоит на кухне, я на неё взглянул. Не хотите ли убедиться сами?
Очевидно, он очень дорого ценил престиж своего заведения, и потому, щелкнув пальцами, позвал прислугу. Вышколенные, как в армии, повар и официант вынесли тарелку и поставили перед всеми присутствующими.
- Я ни в коей мере не хочу Вас оскорбить, но речь идёт о профессионализме людей, которых я беру на службу. Извольте взглянуть, это ведь та самая тарелка? Кстати, на ней лежит и подвеска, которую Вы нечаянно оторвали с цепочки.
Регина в испуге схватилась за шею.
- Точно! Цепочку я уронила, когда выбегала отсюда.
-Ну-ка, дайте я посмотрю! – Артур, как обычно, везде совал свой нос. Посмотрев на мясо в тарелке, он смачно облизнулся.
- Мясо отлично прожарено! – и, как ни в чем не бывало, запихнул кусок к себе в рот, а затем, прожевав, добавил: «Проверено на практике!».
- Но, я совершенно отчетливо, видела на нём кровь! – Регина сдаваться не собиралась, - Я, что, похожа на сумасшедшую?
- Боже сохрани, мадам! – хихикнул Артур,- Просто Вы, с Вашим тонким воображением…
- Перестань! – рыкнула Зая и слегка шлепнула его по руке.
- Слушаю и повинуюсь, моя госпожа! – тот сел, но в глазах продолжали плясать шутливые чёртики.
Арчи, вернув подвеску владелице, ещё раз ей поклонился.
- Как прожарено было мясо видели все?
      Наступила тишина. И только Регина, насупившись, процедила сквозь зубы: «Полагаю, инцидент исчерпан! Спасибо за подвеску, она мне дорога, как память!».
-Кстати, - поинтересовался Анатоль, - почему у Вашей гостиницы такое странное название?
      Глаза у Арчи интригующе заблестели и он ответил: «Lokysskyl; в переводе с литовского означает «Медвежья нора». Собственно, она была уже куплена последним владельцем именно с таким названием, и я не стал её переделывать».
Посмотрев на окно, Луиза в задумчивости прошептала: «Стемнело».
- Кстати, одной из ваших работниц стало плохо в саду. Она упала в обморок, потому что увидела медведя! – выпалила Юленька. Анатоль посмотрел на неё с укоризной. Бедной девочке могло попасть от хозяина, но об этом Юленька подумала уже после, когда слова были сказаны.
Арчи внимательно всех оглядел серьёзными глазами.
- Как Вы сказали? Видела медведя? Это, случайно не малышка Илзе?
Тальберг смущенно покраснел.
-Какая неловкость, мы, когда вызывали ей врача, даже не поинтересовались, как её зовут!
- На вид лет восемнадцать – двадцать, субтильная блондинка, рост метр шестьдесят пять, глаза зелёные! – протараторила Зая.
- Да, да! Хорошенькая такая, ножки просто чудо! – подтвердил Артур, за что получил от подруги жизни сверлящий взгляд. Сложив руки, как в молитве, он снова закатил свои голубые глаза вверх, - Молчу, дорогая, молчу!
- Что ж, судя по описанию, это она. Не принимайте близко к сердцу её слова, она слишком впечатлительна! – с этими словами Арчи развернулся и хотел, было, уже выйти, как в этот момент, смотрящая в окно Луиза громко вскрикнула. Факир кинулся к ней. Испуганный муж схватил её за руку и обнял.
- Что с тобой, Барсик?
- Я видела… Я видела его… Только что… в саду, за окном… - прошептала она.     Когда все дружно спросили: «Кого?», та прошептала:
- Медведя!
- Живого? – зачем-то переспросила Зая.
- Да! – в глазах у Луизы явно не было страха. Её лицо пылало от возбуждения, а руки дрожали. Она, точно сомнамбула, застыла и произнесла странные слова:  «Опять… Легенда…Сон… Всё повторяется!» и упала в обморок.
      Пока над её телом колдовали работники отеля, Анатоль в задумчивости произнёс: «Странный день какой-то. Уже второй обморок сегодня. И обе видят медведя. Может это заразный галлюциногенный вирус?».
Когда Луиза пришла в себя, в некогда весёлой компании царило безмолвие.
Тальберг обратился к факиру:
-Скажите, любезнейший, может у Вас в саду действительно гуляет животное? Сдаётся мне, что Вы темните!
- Тем более, что одинаковых видений сразу у двух женщин быть не может! – сказала Регина, -  Уж я –то, знаю!
-Могу Вам сказать, мадам, что в Средневековых монастырях, особенно в строгий пост, в истерике могли забиться сразу сорок монашек. И при этом все они утверждали, что видели дьявола! – парировал Арчи. Артур на эту тираду усмехнулся.
- Вот, что значит длительное воздержание! Я всегда был убеждён, что это вредно для психики! – снова встретившись глазами с Заей он картинно сложил руки с невинной физиономией - Молчу, Молчу!
      Вера, которая до сих пор сидела тихо, не удержалась.
- Арчи, дорогой, я глубоко ценю тебя, как историка и знатока мифологии, но в данной ситуации это исключено. Обе женщины не истерички, это я тебе, говорю, как психолог по первой специальности. И, потом, я знаю тебя не первый год. Ты от нас что-то скрываешь!
      Арчи явно питал к Вере слабость, как впрочем, слишком многие мужчины. Встретившись с ней взглядом, он сдался.
- Хорошо, хорошо. Раз всё сложилось именно так, я вынужден буду ввести всех в курс дела. Но… Завтра. Мне необходимо посоветоваться. Надеюсь, это Вас устроит?
     Присутствующим оставалось разве что согласиться и отправиться спать. Уже было одиннадцать часов вечера.

*                *                *

      Деревня была абсолютно пустой. Я шёл по тропинке и видел вокруг себя только обугленные дома, где когда-то жили люди моего племени. Проклятый Итан убил всех мужчин и мальчиков от трёх лет, а женщин раздал своим воинам. Я один уцелел лишь потому, что никогда никого не слушался. Не послушался и в этот раз. Мать просила меня не удаляться далеко от дома, но, неудержимое желание искупаться и наловить свежей рыбы для всех, увело меня к дальнему озеру. Это и спасло мне жизнь в отличие от отца и братьев. Не скажу, что я сильно горевал по этому поводу. Из всех членов семьи только мать и сестра любили меня. Интересно, где они сейчас? 
……Я добрался до ветхой, почти развалившейся избёнки, и, на удачу, зашёл в открытую дверь. Из дальнего угла раздался шорох, и вдруг на меня кто-то кинулся с ножом. Однако, в свои шестнадцать лет, я умею обороняться. Откинув противника, я расхохотался.
- Это ты, старый Эд? А в тебе не исчез запал! Ты настоящий воин!
- Медведь? Ты уцелел? Как тебе это удалось? Всех наших мужчин изрубили мечами, а женщин…- Старый Эд судорожно сглотнул, желваки на его лице заплясали, точно искры пламени от костра.
- Я знаю! – сказав это, я погладил старика по плечу, - Мать и Лиисен, где они?
- Видать, не всё ты знаешь! – ответил тот, - Твоя мать, Элси, - храбрая женщина. Она не подпустила к себе ни одного из воинов Итана, зарубив их с десяток, а когда к ней пытались подобраться, чтобы окружить, - сбросилась в пропасть! Эх, какая была красавица! Я бы вырвал свое сердце ради неё, но она выбрала твоего отца. А сестра твоя тоже была слишком лакомым кусочком для Итана. Лучшая из всех девушек, дочь вождя. Но, ей не удалось спастись. Она в лагере этого ублюдка. Не знаю, что они с ней сделали, но думаю – Итан не станет её убивать. Скорее женит на своём старшем сыне, тот уже вошёл в возраст. Ему шестнадцать, как и тебе, медведь!
Почему-то меня с детства никто не называл по имени. Даже отец и братья. Всегда либо медведем, либо медвежьим сыном. Теперь, никого уже не было в живых, кроме глубокого старика, которого Итан специально не стал убивать. Для того, чтобы тот рассказал всякому, кто придёт в деревню, как великий и солнеподобный вождь соседнего клана расправляется с врагами. Впрочем, мне было уже всё равно. Тем не менее, я спросил его об этом: почему, в конце концов? Почему у меня нет имени, как у других мужчин племени?
    Эд, посмотрев на меня, вздохнул.
- Это долгая история. Если хочешь знать, я расскажу тебе. Теперь уже молчать не имеет смысла. Только, пожалуйста, если у тебя найдётся краюха солонины и питьё, не откажи старому Эду в этой милости. Я третий день без воды и без пищи.
  За моей спиной висел мешок с наловленной рыбой. Вынув из-за пояса кумлюк с мёдом, я протянул его Эду. Тот, схватив, начал жадно пить. Спустя час, на разведённом огне уже варилась свежая уха. У меня было терпение, данное отцом. Я дождался, когда бедолага наестся, и уже потом приготовился слушать. Тот начал рассказ.
- Скажи, отец когда-нибудь брал тебя охотиться на медведя? Нет? А ведь, согласно обычаям нашего племени, уже пора. И почему тебя зовут, так же, как и его, ты тоже не знаешь? Ещё бы! Все, включая жреца и шамана, от тебя это тщательно скрывают! А знаешь ли ты, мой мальчик, все наши древние обычаи? Нет! Их знали только жрец и шаман, но их уж нет, они ушли в царство мёртвых! А я, как сын прежнего шамана, тебе скажу: согласно одной легенде, наших предков наказал дух первого медведя, живущего на земле. Он лишил их крова и пищи, разрушая жилища и грабя пастбища с полями. Ты ведь всегда видел, что у нас мужчины никогда не едят досыта, это кара за то, что один наш первопредок разгневал медвежье божество, вероломно убив его и разрубив мечом на части. Но божество убить нельзя! Разрубленные части снова срослись, а медведь ожил, став сильнее прежнего. И тогда он стал мстить всему племени. Когда первый совет старейшин, во главе со жрецом и шаманом, зажгли священный костер и вызвали дух медведя, чтобы с ним договориться, то тот им ответил. Он потребовал, чтобы через каждые четыре зимы, когда на деревьях вырастают первые молодые листочки, к нему отправляли самую лучшую женщину племени, неважно какую: замужнюю или нет. Старейшинам пришлось согласиться. С тех пор у нас появился ритуал: девушки и женщины в мае в одну из ночей, когда светит полная луна, должны пойти в лес. Там медведь сам выберет себе невесту. Обычно избранница назад не возвращается.
- Всё это хорошо! Но, при чём здесь я? – мне пришлось перебить старшего, и я смущенно прикрыл рот рукой. В ответ Эд хмыкнул.
- Шестнадцать лет назад твоя мать была настоящей красавицей. Она умела ездить верхом и воевать не хуже любого мужчины. К тому же у неё, как у дочери жреца, был дар прорицания. Это была богиня. За её руку дрались все мужчины и нашего и соседних племён. Я тоже пытался завоевать её сердце. Но сын вождя, твой отец, оказался лучшим. Они были чудесной парой, да вот беда: Итан, который был в числе желающих её заполучить, затаил обиду. Да и не только он. Сын жреца тоже был не в восторге от того, что не стал её мужем. Когда прошло очередных четыре зимы, наступил обряд священной ивы: когда отбирают женщин для медведя. Все девушки племени становились под ивой, и если она склонялась от ветра – та становилась избранницей. Так вот, на этот раз выбор пал и на Элси, твою мать, хотя она уже стала женой Рудгарда. Когда это случилось, она плакала и умоляла жреца послать кого-нибудь другого, но тот был неумолим. А потому, с полнолунием, в тихую майскую ночь, всех выбранных отправили в лес. Из семерых не вернулась одна. Как ты думаешь, кто это был?
- Ты хочешь сказать, старик, что моя мать стала невестой медведя? А я вовсе не прихожусь моему отцу сыном и братом своим братьям, да упокоится их дух!?
- Именно это я и хочу сказать, мой мальчик! Потому что, если ты помнишь, на майское полнолуние у медведей приходится брачный период, а дитя своё медведица носит от трёх до пяти, а иногда и семи лунных зенн. Ты ведь родился в день сбора яблок? И не надо на меня так смотреть! С твоей матерью произошло чудо: она через две недели вернулась назад, с дикими глазами и почти безумная. Но, хвала богам, она была жива! И никто не знал, что с ней за это время происходило. Твой отец ходил сам не свой. А потом появился ты, его первенец. Но твоих младших братьев он почему-то любил, а тебя нет!
- Хватит об этом! Скажи лучше, как мне найти лагерь Итана! Я должен освободить сестру!
- Вот это разговор настоящего мужчины! Иди, Медвежий сын, к старым камням, где берёт начало река смерти. Его лагерь там.
      И я пошёл. Пошёл, ещё не зная, что буду делать. Бедняжка Лиисен, я ей брат только по матери, но сейчас больше некому защитить её.
     Добравшись до лагеря, укрылся под кучей валежника. Упившиеся мёда воины Итана болтали громко и много, я почти всё узнал. Моя сестра была под крепким присмотром, и её должны скоро отдать за … Нет, не за сына Итана. Всё обстояло гораздо хуже: за самого Итана, которому уже сравнялось тридцать пять вёсен. Он был ещё, конечно, не совсем стар, Эду уже стукнуло за сорок, но для моей любимой сестрёнки это уж слишком!
 И, сжав кулаки, я призвал дух медведя, моего отца, в свидетели и помощники, что отомщу Итану за смерть своих сородичей и освобожу Лиисен. Дух услышал меня. Сын я ему на самом деле или нет, но с его помощью я добился своего: спустя двенадцать лун, которые сменило солнце, я убил Итана и освободил сестру. Обагрив свой нож кровью врага, я стал вождём его племени, как мой отец. Но меня никто и никогда после этого не называл по имени. Даже Лиисен, ставшая моей женой, и родившая мне семерых сыновей и пятерых дочерей. Имя у меня всегда было одно – Медведь.

*            *          *

      С раннего утра, уже после завтрака, Арчи собрал всех присутствующих при вчерашнем инциденте, в вестибюле отеля. Лицо его на этот раз было серьёзно, как никогда. Знаменитая улыбка исчезла, а губы предательски кривились, выдавая тревогу и смертельную усталость. Оглядев ещё раз компанию, он вежливо поздоровался.
- Пожалуй, начнём! Только просьба меня не перебивать!
И он почему-то выразительно посмотрел на Артура.
- А почему сразу я? – тот обиженно надул губы, точно ребёнок, - Да я молчу, как рыба об лёд!
      Слова про рыбу снова вызвали у всех улыбку. О том, как молчал Берг, все прекрасно знали. Лицо Арчи стало чуть мягче.
- Хорошо, я начну свой монолог, и если у кого-то возникнут вопросы, то после их можно задавать. Итак, господа, вчера прозвучал вопрос, почему эта гостиница так странно называется. Я ответил, что купил этот отель со старым названием и не стал переименовывать. Дело в том, что в договор о купле-продаже входил этот пункт - ни в коем случае не менять здесь ничего! Ни названия, ни обстановки. Так хотел её прежний владелец. Что же касается нынешнего хозяина…
- Постойте, постойте! А разве не Вы владелец? – госпожа Ремизова не смогла сдержаться.
- Я же просил, не перебивать, уважаемая Юлия Константиновна! Я здесь на правах главного управляющего и арт.директора. В мои обязанности входит вся административно-руководящая работа, вплоть до организации художественных мероприятий и досуга, если это интересует.
Арчи галантно поклонился.
- Так вот, название Lokysskyl; имеет историческое значение. Когда-то, задолго до появления в здешних местах христианской веры, на территории, где мы располагаемся, охватывая все близлежащие лесные массивы, жили особые племена. Это была разновидность кельтов, которые называли себя венгалами. Они поклонялись животным, духам и силам природы…
Раздавшийся вой сирены прервал рассказ.
- Прошу прощения, господа, одну минуту! Я скоро вернусь! – и Арчи пулей вылетел в коридор.
     Луиза посмотрела ему вслед и произнесла с мягкой иронией: « Для кельтов, даже особых, поклонение животным весьма свойственно! Язычество!»
Анатоль ехидно улыбнулся.
- Молодая леди хочет сказать, что её научили в детстве читать?! – на что Тальберг разъярённо сверкнул глазами.
- Советую Вам послушать мою жену, она никогда просто так ничего не говорит! Тем более, что это её специальность!
Луиза продолжила.
- Судя по всему, господа, мы с Вами влипли. И очень серьёзно. Поверьте, я знаю, что говорю. Мне здесь с самого начала всё показалось очень подозрительным. Один только северный сад чего стоит. Эти рунические надписи на камнях настораживают!
- Это чем же?- спросила Юленька, -  по- моему, очень красиво!
Луиза покачала головой.
- Руны, это не просто знаки. Они живые, с ними можно разговаривать. А то, что на этих камнях написано, вызывает серьёзные опасения.
- И что же написано? – с интересом спросил Берг.
- Я не всё смогла прочитать, но в переводе надпись на одном из камней означает: «Тот, кто сюда пришёл, станет тем, кто он есть на самом деле».
Зая в ответ презрительно хмыкнула.
- Ну и что? Мало ли что пишут?
Анатоль тоже отмахнулся.
- У меня на заборе тоже написано, а там дрова! – хихикнул Артур и снова получил шлепок по руке от дражайшей половины.
- Вы забыли одно обстоятельство: я вчера видела его!
- Кого?
- Медведя! Так же четко, как я сейчас вижу Вас! – и Луиза почему-то пристально посмотрела Артуру в глаза. Тот, однако, не стушевался: галантно поклонившись всем присутствующим, подергав ножкой в реверансе и сел. Все расхохотались. Не смеялись только Луиза и Тальберг. В этот самый момент вернулся Арчи.
- Прошу прощения за задержку, я продолжу! Мне как раз сейчас поступила информация от хозяина о том, что я могу быть с Вами откровенен до конца, поскольку Вы все должны быть готовы. Только, без паники! Необходимо сохранять спокойствие!
- А чего нам, собственно, бояться? – в голубых глазах Берга сверкнул бесшабашный огонёк, - Мы здесь, кажется, в тур.зоне на отдыхе. Цунами здесь нет, наводнение тоже не грозит. Может, террористы? Так у нас здесь несколько крепких и сильных мужчин…
- Уважаемый! – Арчи посмотрел на Артура, как на ребёнка, - Есть сила, против которой ничего нельзя сделать и которой почти невозможно противостоять!
Тальберг, положив руку на плечо жены, скривился в усмешке.
- Вы сказали почти? И что же это за сила? А главное, кто может ей помешать?
- Если мне, наконец, дадут договорить, я введу всех в курс дела! – невозмутимо ответил факир, снова став похожим на сказочного волшебника,
- Дело в том, что сад на территории отеля был разбит недавно, но его северная часть, существовала уже давно. И камни, которые там лежат, сохранились ещё с тех времён, когда венгалы совершали на них человеческие жертвоприношения. Потом на эти земли пришли скандинавы, и чтобы снять проклятие с этого места, написали защитные заклинания на камнях.
Вся компания вдруг притихла, а Луиза начала дрожать так сильно, что даже сильная рука мужа не могла её успокоить.
- Ваша супруга очень впечатлительна! – Артур вытащил из кармана пузырёк, - не хотите? Это очень хорошее успокоительное!
Та отрицательно покачала головой.
- Кажется, маэстро, я догадываюсь, чем кончится Ваш рассказ! – сказала она.
   Арчи пристально посмотрел на неё.
- Да, мадам. Я уже понял, что Вы в этом разбираетесь. Но, для остальных, разъясняю суть дела: руническая защита действует не всегда. В году есть период, когда она перестаёт действовать. И приходится она…
- На середину мая – конец июня? -  догадался Анатоль.
- Совершенно верно, но не будем торопиться. Всё по порядку! – Арчи взмахнул рукавом пиджака, точно крылом и принял торжественную позу, - Поздравляю Вас всех, господа! С тем, что именно в это время Вы прибыли сюда!
- Спасибо! – Артур, как всегда решил сострить, - в том, что мы прибыли сюда в это время, нет никаких сомнений! Сейчас середина мая, и мы все сидим здесь! Браво, маэстро! Вы аналитик!
Арчи с укоризной покачал головой.
- Вы не поняли главного! Вы все избранные, потому что приглашены на свадьбу!
- На чью свадьбу? – никто ничего из сказанного не понял.
- На свадьбу медведя.
Наступила тишина. Все недоумённо переглянулись. А Луиза, схватившись за голову, застонала.
- Я говорила тебе, что не стоит ехать сейчас! – прошептала она мужу, - Но ты не послушался!
- Успокойтесь, мадам! Возможно, ничего страшного не произойдёт. 
Эти слова факира вызвали у всех ещё большее напряжение.
- Что значит, возможно? – возмущённо буркнул Анатоль, а его вторая половина инстинктивно прижалась к нему. Регина возмущённо фыркнула.
- Если хоть что-нибудь помешает моему отдыху, я сдеру неустойку с туроператора по полной программе!  - и она приняла позу расслабленной гадюки.
- Успокойтесь, мадам, лично Вашему отдыху, скорее всего ничто не помешает. Я продолжаю свой прерванный монолог. Итак, в тот период, когда руны бессильны, начинается, согласно поверью венгалов, начинается брачный период у медведей. И духу медвежьего божества – первопредка ничто не мешает выбрать себе невесту. Кстати, пришедшие скандинавские племена воевали с венгалами, однако потом они друг с другом начали смешиваться. Есть одна легенда, как скандинавский вождь со своими воинами боролся за сердце венгальской красавицы, дочери вождя, но получил отказ. Если хотите, могу рассказать.
- Хотим, хотим! – все закричали почти в один голос.
                *    *    *
      Ха! Когда этот фигляр рассказывал историю моего рода, закатывая свои глаза, я мысленно хохотал. Эту байку я знал куда более подробно. То, что мой прародитель победил Итана, и то, что он женился на своей сестре по материнской линии, для меня было не новостью. Я наблюдал, как вся эта компания с открытым ртом слушает маэстро, и хихикал. Могу даже добавить кое-что к сказанному, но не время. Не хочу раньше срока обнаружить себя. Они даже не подозревают, что я и есть хозяин отеля. И моё имя – Медведь. Я виден, как на ладони, и не виден никому. Кроме посвящённых. Ах, да! Мне надо ещё выбрать невесту! Умора! Мне ли не знать, что всё на этой грешной земле предопределено богами. Или богом, называйте, как хотите. Для меня это одно и то же. Я не совсем человек, и не зверь. Я существо особое, и, в отличие от простых смертных, знаю, что сила, которую они именуют Всевышним, едина и множественна во всех ипостасях. Это Шива, Вишну и Кришна в одном лице. Это Один и все двенадцать его порождений. Это Ра и Зевс. Впрочем, я слишком увлёкся. Пожалуй, стоит ещё раз присмотреться к этой компании. Малышка Луиза слишком много знает, она может испортить мне всю игру. Остальные, как слепые котята. Вот что делает с людьми  атеизм и необразованность. Мне мой дед, тоже Медведь, всегда говорил: «По настоящему умный и образованный человек не может быть атеистом! Для того, чтобы отрицать очевидное, надо слишком мало знать и быть самоуверенным дураком!». Мудрым был мой дед, мир его костям!
  Эти беспомощные цыплята сидят и не ведают, что за ними пристально наблюдают. Ну-ка, послушаем, что там ещё наплёл про нас этот специалист по мифологии. Давай, Арчи, давай, малыш! Ты мне нужен, чтобы разыграть хороший спектакль! Первые аккорды уже сыграны. Горничная своевременно плюхнулась в обморок, а идиотка Регина тоже получит свою пилюлю. Будет знать, как шутить со мной, хозяином леса!

    *      *      *
       Закончив рассказ, Арчи оглядел всех сидевших. Супруги Мышкины смотрели на факира с немым восторгом. Мамаша с сыном, которого, как оказалось, звали Михаил, бурно захлопали в ладоши. К ним присоединились остальные. Однако Анатоль, скептически улыбнувшись, спросил: «Это ведь не реальная  история, а сказка? Не правда ли?». Ответ был исчерпывающим.
- Не верите в подлинность, загляните в историко-мифологичекие источники. Там есть подтверждение.
- Ну, хорошо, допустим, всё, что мы услышали – правда, но откуда Вам известны детали? – Тальберг, так же, как и Анатоль был человеком критического ума, - И потом, этот обычай посылать девиц в лес заставляет задуматься. Где пропадала мать главного героя, когда был этот брачный медвежий период? Может, она уже давно была беременна от мужа?
- Уважаемый! – возразил факир,- сколько длится беременность женщины, когда она носит под сердцем дитя? Девять месяцев. А у медведицы от трёх до семи месяцев. Когда Илси уходила в лес, она точно не была беременна. Беременных отдавать было строго запрещено. А венгальские ведуньи умели определять даже самые ранние сроки. Так вот: родила она своего первенца ровно через три месяца. Так что, ни у кого происхождение младенца не вызвало сомнений. Кстати, есть ещё один древний миф об этом.
  Однажды, вождь племени, чтобы умилостивить божество, решил отдать ему в жёны свою дочь. Девушку отправили в лес и, привязав к дереву, оставили. Но сын шамана, тайком вернулся, так как он был в неё влюблён и захотел воспользоваться ситуацией. Однако, когда тот пытался только дотронуться до избранницы, из чащи вышло громадных размеров чудовище и растерзало наглеца.
- А девушка? – переспросили Мышкины.
- Как и положено, стала его женой.
- Почему Вы так уверенны, маэстро?
- Потому, что между этими двумя мифами существует несомненная связь. Когда Илси, дочь вождя, вернулась в селение, её сначала сочли безумной. Сами посудите: всклокоченные волосы, дикие глаза и бессвязный бред.
Артур хмыкнул.
- Вы так детально описываете,  точно держали свечку!
-Эти детали известны мне по саге, там они есть, уверяю Вас. И потом, откуда можно было узнать все подробности происшедшего, если не от самой потерпевшей?
- Простите, милейший! – прервал его Анатоль, - Во-первых, Вы обрисовываете ситуацию, точно это не миф, а реальное событие.  Можно подумать, что род медведей существует на самом деле. Да и почему, собственно так важно, что медведь должен выбрать себе невесту? Мы-то тут при чём?
- Отвечаю на поставленный вопрос: миф это или реальность, произошедшая на самом деле, но медвежий род существует, это первое. Второе:  Вы здесь, может быть и не причём, а вот присутствующие здесь дамы очень даже при чём! – ответил Арчи.
- То есть? – почти одновременно спросили Артур с Тальбергом.
      Арчи снова тряхнул волосами, и, приняв очередную торжественную позу, громко объявил: «Как только число женщин достигнет семи, девяти или четырнадцати, медведь выберет из них себе невесту. Она должна быть лучшей из всех. Кстати, пытаться бежать не советую, высшие силы всё равно этого не допустят!».
      В ответ на слова факира Луиза вздрогнула, Юленька хихикнула, а лицо Заи приобрело такое выражение, как будто её уже выбрали, причём, по меньшей мере, в королевы. Регина сидела, застыв в неподвижной позе, о чем-то задумавшись. Молоденькая жена Мышкина, ещё не осознав, что произошло, по-прежнему, глупо улыбалась сидя возле своего избранника. Спокойствие сохраняли две женщины – Вера Колосова и мамаша с сыном, точно они были уверены, что им ничего не грозит. Что же до мужчин, то их реакция была абсолютно одинакова. Все сидели с открытым от удивления ртом и смотрели друг на друга. Первым тишину нарушил Анатоль.
- Я не понял, это что же? Какой-то зверь будет из наших женщин выбирать себе невесту? Не беря в расчёт, что у них есть мужья? Какая наглость!
- Ну, почему же? Здесь ведь есть и женщины свободные! Скорее всего, это будет кто-то из них! – подал голос Артур. Регина тут же скорчила брезгливую мину.
- Сударыня! Не волнуйтесь так! – Арчи буквально обволакивал своим бархатным баритоном, - Тот, кто называет себя Медведем, вовсе не дикий зверь. Это человек, и даже, не побоюсь этого слова, мужчина! Он потомок особого рода, где у всех мужчин только одно имя – Медведь, и он баснословно богат. За него мечтала бы выйти замуж любая девушка, поверьте мне! Но он должен выбрать её сам, и у него своя оценка женских достоинств: он не падок до смазливых шоу-моделей. Для него лучшей женщиной может стать любая, независимо от внешности и возраста, и ею можете оказаться вовсе не Вы!
- Да что, ж, я такая глупая и страшная, что даже медведю не пара? –взорвалась вдруг Регина.
- Ну, что Вы, Региночка! Вы просто красавица! – льстиво замяукал Артур, -только характер у Вас, мягко выражаясь, сложный! А тут всё-таки медведь, не хорёк какой-нибудь! – и получил шлепок по руке от дражайшей половины.
- Простите, а что, замужней женщине тоже может это грозить? – тихо спросил Тальберг.
- Если Вы помните из легенды, то Илси тоже была уже замужем за сыном вождя, но это ей не помешало…
- Да что за чушь! Идиотизм! Мракобесие какое-то! – рявкнул Тальберг, однако тут же взял себя в руки.
- Погодите, Вы сказали, что число женщин должно быть или семь, или девять, или одиннадцать? – переспросила Юленька.
- Вы совершенно правы! Сегодня приезжает ещё партия отдыхающих, как раз в двенадцать часов! – ответил Арчи.
- И что, мы все должны встать под Ивой и ждать? Скажите, пожалуйста, нас тут всех хотят осчастливить! – нервно хихикнула Мышкина, у неё начинался явный припадок, - Сначала меня терроризировал этот старый козёл Николай Степанович, потом мой папенька ходил бить морду моему парню, потом на меня запал местный авторитет Сава и не давали проходу его братки, а теперь, я, видите ли, должна спокойно дожидаться, когда меня, слава Богу, не выберет медведь! Спасибо ему за это от меня и от мужа!
- А если выберет? И именно Вас? – как только прозвучали эти слова Артура, новобрачная забилась в истерическом припадке. Никакие увещевания Олега, Арчи, Анатоля и Александра на неё не действовали. Она продолжала извиваться и кричать.
- Я не хочу!... Не хочу!...Я не могу больше!
Пока успокаивали нервную девицу, Зая оттащила супруга от места происшествия за колонну и зашипела: «Доигрался, идиот?». Реакция Артура оказалась весьма неожиданной, ни единый мускул не дрогнул на его лице. Он пристально посмотрел подруге жизни в глаза и спокойно сказал: «Никогда не называй меня так! Поняла? А перед девочкой, если надо, я извинюсь! И перед её мужем тоже!».
- Ты, извинишься? Ха! Да ты никогда не перед кем не извинялся!
- А ты ждёшь, что я извинюсь перед тобой? Вот, как раз, это я делать не обязан!- и, совершенно изменившись, с ровной спиной и королевской походкой, Артур вышел из-за колонны и подошёл к лежащей на диване навзничь, точно мёртвой, Веронике Мышкиной. Глаза её бессмысленно закатились вверх, а изо рта вышла пена. Он проделал над её головой какие-то манипуляции, и та пришла в себя. Хриплым голосом спросила:
- Что со мной было?
- Ничего страшного. Эпилептический припадок! Вы за последнее время пережили слишком много стрессов! – голос Артура тоже стал неузнаваемым, - Бедная девочка, простите старого дурака! Я вовсе не хотел Вас пугать!
- А медведь… Он ведь не заберёт меня? Он ведь не отнимет у меня моего…
- Да это будет всего лишь шоу! Развлекательное шоу: медведь в шутку выберет себе невесту, потом мы все потанцуем и повеселимся на свадьбе, и всё будет хорошо! – Артур сидел возле её изголовья и гладил каштановые волосы, - А сейчас, Вам надо поспать! Всё, баиньки!
Сделав какой-то едва слышный щелчок, он обвёл рукой вокруг лица, и Вероника уснула. Олег с удивлением смотрел на Артура. Веселый толстячок, каким его все привыкли видеть, оказался властным и уверенным в себе самодуром. До этого момента никому даже в голову не пришло задуматься, каким образом Бергу удалось сколотить себе огромное состояние и приумножить его в десятки раз, все видели лишь его улыбающуюся озорную физиономию, за которой скрываться могло что угодно. Метаморфоза сия не укрылась и от Тальберга с Луизой. Она  смотрела на него с откровенным испугом. Александр Арнольдович, покачав головой, с укоризной произнёс: «А Вы, батенька, фрукт, однако!». Взяв жену под руку, он вышел в коридор.
     После произошедшего  весь день прошёл скомкано. Супруги Мышкины не выходили из номера: Олег всё время сидел возле спящей жены. Та же, после перенесённого шока, практически не просыпалась. Анатоль с Юленькой полдня провели в городе и осматривали местные достопримечательности, но под вечер вернулись оба хмурые и злые. Берг всю свою неутомимость вложил в покупки нарядов и аксессуаров для второй половины в расположенных неподалёку от гостиницы бутиках. Арчи абсолютно не удивило, что Луиза, пренебрегая возможностью купаться в бассейне и посетить сауну, пошла в интернет – библиотеку и сидела там до вечера, опоздав к ужину. Тальберга с утра замучили телефонными звонками, и он всё время давал кому-то консультации по недвижимости. Даже на отдыхе человеку не было покоя. И только мамаша с сыном являли собой идиллию: они безмятежно гуляли в саду, плавали и загорали. Мишенька был прелестным ребёнком, и его беготня с жизнерадостным смехом умиляли и успокаивали нервы. Ужин прошёл в тягостном молчании, даже Берг угрюмо насупившись, тыкал вилкой в овощное рагу и вертел кусочки, думая о своём.
     Наступившее утро следующего дня порадовало всех необыкновенно солнечной погодой. Было одиннадцать часов. К отелю подъехал микроавтобус, и из него вышло всего шесть женщин и один мужчина. Мужчина был молчалив и серьёзен. Женщины, наоборот, все возбуждённо щебетали, одна из них особенно громко. Её необыкновенно звонкий высокий голос точно отливал колокольными переливами. Это была пухленькая весёлая блондинка средних лет, несколько вычурно одетая, но не без шарма. Именно она и являлась единственной замужней из всех. А её молчаливый супруг, как истинный джентельмен, помогал всем дамам с багажом, выполняя работу персонала. Остальные попутчицы все были одиноки. Две из них приехали парой. Они были похожи на английских леди из детективного сериала. Первая – статная и седоволосая, вторая изящная, похожая на герцогиню, вывезли свои чемоданы на колёсиках, и, также, парой вошли в отель. За ними шла миниатюрная хорошенькая женщина с пышными кудрявыми тёмными волосами. Сама она напоминала фарфоровую куколку, хотя на вид ей было уже под пятьдесят. Ещё одна женщина, тоже средних лет, была необыкновенно хороша собой, но в её внешности и поведении была нервозность, изрядно её портившая. Всё выдавало в ней артистичную личность: порывистые и быстрые движения, лихорадочный блеск голубых глаз. Чувствовалась страсть и недюжинный темперамент. Однако, самое интересное зрелище представляла последняя вновь прибывшая: худощавая, с необыкновенно выразительным лицом и взглядом голодной кошки, она была похожа на женщину вамп в стиле Марлен Дитрих. Её зелёные глаза можно было рисовать отдельно, и они воплощали собой целый мир, где плясали ангелы и ведьмы в одном хороводе.
      Когда новенькие прошли на ресепшен, картина повторилась. Факир изгалялся в изобретательности и демонстрировал чудеса. После расселения по номерам события стали разворачиваться усиленными темпами.
      Спустя лишь пять минут, после того, как Римма и Альбина, те самые «англичанки» прибывшие вместе, вошли в номер, раздался возмущённый крик: «Безобразие!». Далее следовал поток слов, выражавших бурные эмоции, и обе почтенные дамы спустились вниз. Когда удивлённый факир буквально выбежал им навстречу, то Римма стояла, не в силах произнести ни слова. Из Альбины, напротив, буквально лились фразы, из которых понять можно было только два слова – дикое животное.
- … И главное, эта несусветная вонь! – докончила она.
- В каком смысле? – осведомился Арчи.
- В смысле валяющегося медвежьего трупа! – выпалила, наконец, Римма и выдохнула, - Мы думали, здесь приличная гостиница!
- Какого трупа?
- Медвежьего! В номере, прямо возле кровати!
      В присутствии женщин Арчи зашёл в номер и принюхался. Ничем не пахло, кроме освежителя воздуха. В номере царила идеальная чистота и никакого медвежьего трупа не было. Факир в удивлении посмотрел на женщин. Обе были абсолютно адекватны. В растерянности, глядя на коврик возле кровати, они воскликнули в один голос:
- Здесь ничего нет!
Факир внимательно осмотрел весь номер.
- Милые дамы! Если Вам что-нибудь понадобится, я к вашим услугам.
     Элегантно поклонившись, Арчи вышел из номера. Он прекрасно знал, чьи это шуточки. Значит, хозяин уже здесь. Интересно, кто это? Самого его Арчи никогда не видел. Прислушался к разговору в номере. Альбина с Риммой громко спорили.
- Но ведь она была здесь, я её видела, эту вонючую тушу!
- Римуся, у тебя, наверное, галлюцинации! Не стоило пить вчера столько коньяка!
- Не смей считать меня сумасшедшей, трезвенница несчастная! У меня с головой всё в порядке, и потом, это ты первая подняла крик: Дохлый медведь! Какой ужас!
- Я? Это ты начала вопить, как оглашенная!
- Да я вообще всё время молчу…
     Пока шли разбирательства,  кто виноват, Арчи решил подойти к другому номеру, более дальнему. Он был никем не занят и использовался время от времени для особых случаев. Ключи от него он не так давно вручил Тальбергу по его же просьбе: к нему должен был приехать важный клиент. Однако  в номере был не Тальберг. Там явно происходило что-то интересное. Сначала раздалось шуршание, затем женский голос произнёс полушепотом:
- Я сняла платье!
- Ты сняла платье, и что?
Второй голос принадлежал мужчине, но кто это был, разобрать было трудно.
- Иди сюда, мой дурачок!
- Был дурачок, да весь вышел! Уж не думаешь ли ты, что можешь соблазнить меня своим телом? Это тебе там такое задание дали, чтоб я был у них под колпаком?!
- Не говори ерунды! Иди сюда, я хочу тебя! – женский голос был хриплым, но вполне узнаваемым. Мужской был отдалённо знакомым, но Арчи не мог разобрать, кому же он принадлежал. Он был необыкновенно звучным и очень властным. Скорее баритон, чем тенор. Но не очень низкий. Кто же это мог быть?
- Интересно кого это соблазняет наша Зайка из глубинки? – подумал Арчи. То, что это был не её муж, не вызывало никаких сомнений. За дверью послышалась какая-то возня, затем тяжелое прерывистое дыхание и стон.
     Конец известен, решил было факир, но развязка превзошла все его ожидания. Истошный рык, раздавшийся за дверью, перешёл в надрывный визг. Завывания продолжались с минуту, затем их прервал громкий мужской хохот, после чего дверь распахнулась, и из номера выскочила Зая, судорожно застёгивающая на себе платье, с перекошенным от злости лицом. Едва не столкнувшись с факиром, она пулей полетела по коридору, рыча,  сквозь зубы: Мерзавец! Сукин сын! Ненавижу!
     Арчи безумно хотелось посмотреть, кто это мог отвергнуть «такое сокровище», но он не решился. Хохот же из номера продолжался и перемежался всхлипываниями.
- Ой, не могу! Вот умора! – забавлялся кто-то невидимый.
    Факир пошел заниматься своими делами. Время снова близилось к обеду. Подойдя к окну на первом этаже, он увидел влюблённых голубков Мышкиных. Они плавали в бассейне.
- Прелестная пара! – произнёс кто-то у него за спиной. Луиза, появившись из ниоткуда, устремила свой взгляд на бассейн. На ней было изумительной красоты ярко красное платье из шёлка с запахом. Волосы были уложены в стиле двадцатых годов с пышным затылком. Обычно такая причёска подходит женщинам с прямыми волосами, но её вьющиеся локоны придавали особую прелесть. Она была необыкновенно женственна и напоминала те далёкие времена, когда не было моделей двухметрового роста, а представительницы слабого пола умели очаровывать мужчин, не подавляя их. Арчи невольно залюбовался её миниатюрной фигурой с округлыми бёдрами.
- Да, Вы правы! Молодые люди прекрасно смотрятся вместе. Они явно подходят друг другу.
Луиза посмотрела на Арчи долгим пристальным взглядом.
- Скажите, господин Минц, Вы давно увлекаетесь кельтской и скандинавской мифологией?
- Это моя профессия с юных лет.
- Тогда ответьте мне, пожалуйста, почему Вы рассказали нам не всё?
Арчи удивлённо посмотрел на неё.
- Что именно?
- Вы сами знаете.
- Помилуйте, - факир картинно всплеснул руками, - Я рассказал, как мог и всё, что знал! Возможно, Вы знаете больше моего?
    Луиза спросила его очень тихо: «Вы хотите  сказать, что не очень осведомлены, и знаете не больше чем я?». Ситуация становилась напряжённой. Зная, что ему будет, если он проболтается, Арчи закусил губы. Дамочка слишком умна, и это плохо. Для него, для хозяина, и для неё самой тоже. Неизвестно, как повернётся колода. Арчи разозлился. Почему, в конце концов, он должен тянуть всё на себя? Однако факир умел держать себя в руках.
- Не беспокойтесь, сударыня! Женщин прибыло ещё двенадцать, вместе с малышкой Луизой, так что есть выбор!
- И Вам никого не жаль? – спросила Луиза.
- Почему надо кого-то жалеть? – спросил Арчи, голос его предательски задрожал.
Луиза снова посмотрела на него пронизывающим взглядом и усмехнулась.
- Пойду, поплаваю в бассейне, скоро здесь будет очень жарко!
      Развернувшись к нему спиной, она медленно вышла. Дальнейшие её передвижения факир уже наблюдал из окна. Подойдя к лесенке бассейна, она скинула платье и сабо на близлежащую скамью, затем всё так же медленно спустилась в бассейн, помахав плескавшимся Мышкиным рукой.
      Надо сказать, что плавала она, так себе. Медленно и не спортивно. Удивляла её способность подолгу удерживаться на воде. Проплавав почти сорок минут без остановки, и, сделав почти километровый метраж, Луиза вышла из бассейна. Всё это время Арчи внимательно смотрел на неё. Ему крайне не нравилась вся эта ситуация. Это пухленькое существо с кудряшками и чистыми глазами могло испортить всю игру. В ней чувствовался не только ум, но и характер. Тальбергу можно было позавидовать. Самое интересное началось, когда Луиза расположилась на лежаке. Сначала к бассейну подошли Артур с Заей. На Берге, как всегда, были светлые брюки и лёгкий плотный свитер с длинными рукавами. Его половина уже успела накинуть шифоновое длинное цветастое пончо поверх не менее эксцентричного купальника. Сняв пончо, двухметровая фемина тут же зашла в бассейн. Сам Артур плавать не стал. Он лёг на лежак, по соседству с Луизой. Та в это время была увлечена каким-то чтением на иностранном языке. Вечно перевозбуждённый Берг спокойно лежать не мог, он тут же пригляделся к книге. Подняв на него глаза, Луиза улыбнулась и повернула книгу так, чтобы тот мог прочесть название. Выпучив глаза, Артур ахнул.
- Вы читаете Махабхарату в оригинале?
- Не совсем. Это хинди. Оригинал же написан на санскрите. А Вы как догадались, что это Махабхарата?
Вопрос смутил Артура. Он замялся.
- Ну, там, на обложке боевые слоны нарисованы, вот я и решил…
Луиза снова улыбнулась.
- Так Вы по картинке!
Артур смутился ещё больше.
- Я из всех иностранных языков владею только немецким. И то, по роду моей профессии. А Вы?
- А у меня жизнь сложилась парадоксально. С детства я попала в школу с индийским уклоном, английский там был вторым. Затем поступила в техникум связи, а язык телефонии – это французский, и мне пришлось им заняться. Потом – музыкальное училище и итальянский. А в университете снова английский и защита кандидатской с ним же.
- Так Вы кандидат наук ещё к тому же? Какие сюрпризы нам преподносит жизнь! – сказав это почти шёпотом, Артур пристально посмотрел Луизе в лицо. Та почему-то опустила глаза.
- И, насколько я понял, мадам увлекается германо–скандинавской мифологией? Тоже в оригинале, наверное?
Голос Луизы звучал предательски тихо. Их взгляды встретились.
- Мифы кельтов, скандинавов и германцев я изучаю в рамках отечественной Вузовской программы. Я немецким почти не владею. Хотя, когда-то меня учил немецкому языку мой дед. Правда, некоторое время у меня был ещё учитель…
      Вдруг, не выдержав, она спросила: «Почему мне всё время кажется, что мы давно знакомы?».
- Милый! Ты не принесёшь из номера мою сумочку? Я забыла крем! – раздавшийся противно хриплый голос Заи, вышедшей из бассейна, прервал беседу.
- Крем лежит в пакете на твоём лежаке, дорогая! – ответив, Берг даже не посмотрел на свою вторую половину, и от его обычной ласковой иронии не осталось и следа. Голос его был показательно безразличен.
Зая, никак не отреагировав на его фразу, повернулась к Луизе.
- Как врач, не рекомендую так долго лежать на солнце, от этого можно заболеть!
- Не волнуйтесь за моё здоровье! – спокойно ответила Луиза – Я всегда готова к неприятным последствиям и предохраняюсь. У меня уже давно иммунитет от ожогов.
При этом, непонятно на что она намекнула, но обе женщины и Артур почему-то всё поняли с полуслова. Берг хмыкнул.
- Намажься кремом, лапонька! А то тебя точно может опалить! Хочешь, я тебе помогу натереть спинку? – говоря это Зайке, Артур продолжал смотреть не на супругу, а куда-то вдаль.
     Копаясь в пакете, Зая медлила, затем вытащила тюбик и вскрикнула: «Ой, я перепутала тюбики! Это не тот крем! Принеси, пожалуйста, розовый тюбик с желтыми кружочками!»
   Усмехнувшись, Берг поднялся, и ленивой походкой вразвалочку пошёл в номер, по дороге столкнувшись с Тальбергом. Тот потрясал весь отель изящным торсом и южным загаром. Толстячок снова с прищуром и странной улыбкой посмотрел на него. Тальберг приветствовал его лёгким кивком. Приблизившись к жене, он стал шептать ей на ухо. Та что-то взволнованно ответила. Находящаяся неподалёку Зая с каменным лицом легла на своё место рядом с пустующим лежаком Артура. Тальберг расположился справа от Луизы. Мимо них прошла к бассейну худощавая дамочка с лицом Марлен Дитрих. Едва коснувшись взглядом тёплой компании, она чему-то улыбнулась. И уже не прекращая улыбаться, вошла в бассейн. Римма с Альбиной предпочли бассейну прогулку по саду. Голубоглазая нервная красавица, которую звали Наталья, осталась в номере. Очаровательная фарфоровая куколка, с темными кудрями, выйдя из противоположного крыла, тоже направилась к бассейну и, подойдя к лежакам, встретилась глазами с Луизой. Та всплеснула руками.
- Люша! Какими судьбами ты здесь?
- Да ветром занесло! – хохотнула та. Она была человеком весёлым и лёгким, это чувствовалось во всех её телодвижениях. Тальберг тут же галантно вскочил, уступая даме место, не забыв при этом поцеловать ей руку.
- Валечка, безумно рад Вас видеть! – его баритон буквально загремел на весь отель. Купающаяся Марлен Дитрих с любопытством высунула голову из воды. Её два зелёных глаза сверкнули как два изумруда. Она явно забавлялась, глядя на всех. Картина почему-то вызывала у неё дикий детский интерес. Однако, что при этом думала Марлен Дитрих, вряд ли кто мог бы узнать.
- Тамара! - Раздался женский крик из окна. Это кричала красотка Наталья.
На окрик зеленоглазая повернула голову.
- Что ещё? – крикнула она в ответ, - Ты опять потеряла свой бюстгалтер или увидела любимого Ричарда Гира то телевизору?
    В ответ на фразу про бюстгалтер все невольно хмыкнули. Тамара была явно остра на язычок, к тому же хулиганка. Она легла на воду и блаженно устремив свои чертенячьи глаза в небо, расслабилась. После реплики, её уже никто не беспокоил. Тем временем, Валентина и супруги Тальберг, оказавшиеся давно знакомыми, весело беседовали. Жизнерадостный хохот Луизы то и дело доносился до всех уголков сада. Зая, полусидя на лежаке, ждала Артура. После сцены неудачного соблазнения выглядела она не лучшим образом. Берг, наконец, вновь показался возле бассейна, на этот раз с сумочкой своей половины. Та протянула руку, надеясь схватить её, но весельчак Артур сделал резкое движение и …
      Содержимое сумочки полетело прямо на горе-соблазнительницу. Кремы, помады, ключи и прочие мелочи, всё это попало прямо к ней на колени. Флакончик с духами, упав на лежак, хрустнул пополам.
- Ой, прости, дорогая! – лицо Берга было таким невинным, что заподозрить его в чём- то было невозможно, хотя от пытливого взгляда Луизы не укрылось, что всё это было сделано нарочно. Он тоже лёг на лежак, но под тендером. Удивлённо посмотрев на одетого Артура, Александр не задал ему никаких вопросов. Тот же, укрыв физиономию лёгким платком, лежал молча. От пытливого взора Арчи не укрылась ни смертельная бледность Луизы, ни злобно подрагивающий рот Заи, ни нарочитое спокойствие Артура. Один только Тальберг излучал полную безмятежность.
      Валентина в это время продолжала рассказывать про свою поездку в Тайланд и ничего не заметила.
- Как сын? – спросил её Тальберг, - было видно, что он ей симпатизирует.
- Димка получил очередное повышение, так что продвигается по карьерной лестнице!
- Люша! Раз ты здесь, то не хочешь ли развлечься и вспомнить молодость? – спросила Луиза. Тонкая бровь слегка приподнялась, а в глазах заплясали солнечные зайчики.
- Ты, на счёт, спеть? Это мы всегда готовы!
Обе женщины смотрелись вместе как родные сёстры, и у них было явно много общего.
- Это кто обещал спеть? – тут же встрял в разговор Артур, пока его вторая половина судорожно собирала вещи в сумочку. Ему явно не сиделось на месте.
- Мы с Валюшей решили дать сегодня вечером совместный концерт! – громко объявила Луиза.
 - Какой концерт? Кто даёт концерт? – раздался высокий и необыкновенно звонкий голос. Пухленькая блондинка с тихим мужем уже стояли рядом с беседующими, - Я, между прочим, тоже пою и даже обучалась академическому пению на курсах.
      Её супруг стоял тише воды ниже травы. Но вот Артур, глядя на неё, почему-то набычился.
- Простите, с кем имею честь?
Та, как ни в чём не бывало, представилась: «Меня зовут Маргарита, а это мой муж, Алексей!»
- И что же мадам исполняет из классики? – поинтересовался Артур.
- Да так… - замялась Маргарита, - Пока пою песни советских композиторов и эстраду…
- Замечательно! – глаза Берга предательски засветились, он что-то затеял, блондинка ему явно не нравилась, - Значит сегодня вечером нас ждёт концерт, помесь Чайковского с Матусовским!
Зая попыталась вмешаться, но было уже поздно.
- Итак, дамы и господа! Не проходите мимо! – громко и с нарочитой серьёзностью продолжал Артур, - Сегодня вечером, после ужина нас всех ждёт поистине феерическое зрелище! Три дивы в одном флаконе! Организацию банкета я беру на себя!
      Плавающая Тамара, точно золотая рыбка, перевернулась и подплыла к бордюру. Затем вышла из бассейна. Если бы не худоба, то её смело можно было бы назвать красавицей, однако живой ум и острый язычок компенсировали всё дело.
      Время приближалось к обеду. Арчи, наблюдавший всё от начала и до конца, отправился выполнять свои обязанности.
      За обедом царило бурное оживление. Почти все отдыхающие, прибывшие с тринадцатого по пятнадцатое мая, кроме Тамары, поскольку их было немного, успели друг с другом познакомиться, и теперь они обсуждали предстоящий концерт. Берг, быстро перекусив, умчался куда-то, как он выразился, «по концертно-организационным делам». Хорошо зная этого типа, можно было догадаться, что назревает действительно феерическое зрелище. Луиза с Тальбергом, сидя за отдельным столиком, о чём-то тихо переговаривались.
     С наступлением вечера, в ресторанном зале была включена полная иллюминация. Красота разноцветных огоньков радовала глаз, делая заметным каждый угол. Однако, Арчи с Бергом на этом не успокоились, проведя горящие гирлянды во всём отеле и в саду. Это почему-то не понравилось Луизе, однако она не подала вида. На площадке, напоминающей сцену, была поставлена аппаратура с двумя микрофонами. Артур постарался на славу. Даже подобия театрального занавеса соорудил. Воистину, у него был организационный талант. Из какого-то помещения выкатили огромный блестящий рояль. Но самое интересное было впереди: к началу концерта привели пианиста. Выступающие разбили концерт на две части: в первой Луиза, в элегантном платье императорского синего цвета, сменяла Валентину, потом наоборот. В конце, они исполнили пару дуэтов. У Валюши был красивый тембр голоса, и она была хорошим любителем, но рядом с подругой, этого не чувствовалось. Луиза покрывала и обволакивала её так, что лёгких недостатков в пении не было слышно. В дуэте голоса их сливались идеально, причём у обеих было сопрано. Когда же Луиза выходила с сольной арией, то зал бурно бравировал. Пела она действительно профессионально, юрист не солгал: его жена была настоящей оперной певицей. Во второй части зрелища, под эстрадные фонограммы выступала Марго, как её окрестил Берг. Своей эксцентричностью она эпатировала публику. Петь классику она, конечно же не умела. Зато наряд её вызвал шок: такому декольте позавидовала бы даже порнозвезда. На ногах её красовались красные сапоги, а развевающаяся пышная юбка была явно не по возрасту. Супруг пытался было, её отговорить, не надевать это безобразие, на что ему был дан категоричный ответ: Я живу один раз, и имею право получить удовольствие от жизни!
      В таком виде было исполнено несколько эстрадных песен, причём, довольно неплохо, но глаза сидящих постоянно утыкались в декольте, забыв про музыку. Под конец, во время исполнения народной песни, Марго начала залихватски отплясывать, вскидывая коленца и демонстрируя всем пухленькие ножки, вызвав истошный хохот зрителей. Что-что, а куражу ей хватало. Одним словом, вечер уже почти было удался. Пока Марго всех веселила, Луиза и Тальберг отлучились в номер. Очевидно, чтобы переодеться. Зал, хохоча, бисировал юному дарованию за сорок, и, окрылённая бурным успехом, Марго собралась было спеть последнюю песню, но в этот момент что-то грохнуло. Никто не понял, что произошло. Как только раздался ещё и звон разбитого стекла и снова грохнуло, прозвучал громкий голос Артура: «Всем лечь на пол! Это взрыв!».
      Истошный визг женщин сменился завыванием сирены, приехавшая полиция оцепила всё здание, ошалевший Арчи пытался что-то объяснить, но его не слушали. До выяснения обстоятельств всем приказано было не покидать гостиницу. Выбежавшие в этот момент супруги Тальберг были одеты по -дорожному, в руках у них были чемоданы.
- Куда это вы собрались, уважаемые? – поинтересовался Артур. Рядом с ним был начальник полиции.
Судорожно облизнув сухие губы, Луиза в растерянности посмотрела на мужа. Тот стоял с каменным лицом.
- Мы с женой хотели съездить в город.
- Так поздно? – спросил полицейский, - Не стоит! В это время суток в городе делать нечего, можете мне поверить! Кстати, вся территория будет оцеплена неделю, не меньше. Так что, рекомендую воспользоваться всеми услугами отеля и как следует отдохнуть! Не волнуйтесь, господа, всё будет в порядке!
Подошедший сзади Арчи с сочувствием посмотрел на парочку.
- Я же, говорил, не стоит пытаться бежать! Высшие силы этого вам не позволят!
     Луиза смотрела на него своими карими глазами, как затравленный зверь. Путь к отступлению был обрезан. Проходящая мимо Тамара снова загадочно улыбнулась.
- Правильно говорила мне моя бабушка: короткая юбка, когда тебе под пятьдесят – это всегда не к добру!
     Она выразительно посмотрела на Марго, у которой, после лежания на полу, было всё скособочено, а левая грудь выпала из декольте, что с её пятым размером было абсолютно лишним.
- А что такого в моем внешнем виде? – капризно спросила та, поправляя одежду.
- Голубушка, такая готовность тела к доступу хороша только в сауне с массажистом! – с этими словами Тамара королевской походкой вышла из зала. Что-что, а её никто не мог упрекнуть в отсутствии вкуса: полный минимализм и никаких излишеств.
Тальберг в этот момент, как мог, успокаивал жену.
- Не волнуйтесь, дорогая! – подлил масло в огонь Артур, - Такая женщина, как Вы, никогда не останется без защиты сильного пола! Я сам готов со шпагой в руках защитить Вас! Александр, простите мне моё нахальство, но, Ваша жена – редкое сокровище! Какой голос! Какие манеры! А платье сидит просто божественно! Скажите, это от Шанель или Версаче?
     Луиза вдруг подняла на него глаза, и ехидно произнесла: «Мой муж приличный человек, поэтому я покупаю платья в простых магазинах!».
Артур не стушевался.
- Ну, это дело поправимое! Я с удовольствием воспользуюсь услугами милейшего Александра Арнольдовича, и Вы сможете покупать наряды, соответствующие Вам. Женщина с такими достоинствами…
      Договорить Берг не успел. Луиза перебила его: «А я ещё и крестиком вышивать умею!». Голос её звучал с сарказмом. В этот момент к ней подошла Валентина и обняла за плечи.
- Пойдём, дорогая, тебе надо отдохнуть! – умница Люша вывела подругу с поля боя. Как только, дойдя до середины коридора, Луиза вошла в номер, она бросилась на кровать и истерически зарыдала.
     Вбежавшая тут же Люша попыталась её успокоить, но та в ответ задёргалась в конвульсиях и стала кричать. На крик сбежалась половина посетителей. Пришлось вызвать врача. Пришедший ровно через двадцать минут, как и обещал, Альгиз Францевич, разогнал любопытствующую толпу. Затем внимательно осмотрел пациентку. Сделал успокоительный укол, и она затихла. На все вопросы она отвечала молчанием, глядя на эскулапа пустыми глазами. Тот покачал головой.
- Я же говорил, что скоро здесь понадоблюсь!
     Хмурый и злой доктор уехал. Попытавшись уложить Луизу, которая сидела с каменным лицом и ни на что не реагировала, Валентина махнула на всё рукой и, тяжело вздохнув, вышла из номера. По дороге к себе, она, нос к носу столкнулась с Бергом.
- Ну, как она? – спросил тот без всяких вступлений. В его голосе на этот раз не было и тени ёрничества. Взгляд был испуганно озабоченным.
Валентина посмотрела на него очень внимательно.
- А почему Вас так волнует её состояние? У неё, кажется, есть муж.
- Боже, какие драматические ноты! Я сам женат, как мне кажется! Впрочем, я могу и ошибаться! Да и какая разница? Что, нельзя спросить?!
- Ну, почему же, можете! Отвечаю на поставленный вопрос: сначала она была в истерике, теперь же, она в полном ступоре, если Вас это устроит.
    Валентине явно не нравился этот крепыш. Он её сильно настораживал, и, будучи человеком интуиции, она чувствовала неладное. Развернувшись, она пошла к себе в номер. Тот посмотрел ей вслед и произнёс: «Хорошие друзья, это сейчас такая редкость!». Непонятно, что он имел в виду.

                *     *    *   
      Праздничное утро по случаю коронации и свадьбы гирсера Ригана началось с того, что медведь, которого с малолетства приютили на королевской кухне, взял, и помер от болезни. Это был плохой знак, недаром на всех потомков Великого Асбьёрна было наложено проклятье, когда тот казнил колдунью из северного леса. Рассказывали предки: старуха умирала долго и мучительно. Её старшая дочь умоляла прекратить мучения матери, но Асбьёрн был глух к её рыданиям. За всё в этой жизни надо платить: тот, кто наслал порчу и мучительную смерть его ребёнку должен умирать так же. После того, как тело солнцеподобного юного наследника было предано огню, и он ушёл к предкам, основатель династии и владелец всех земель королевства Линдкальн быстро нашёл виновных, благо осведомителей за бочку пива и четыре оленьи шкуры у него хватало. Разобравшись со всеми мужчинами рода Кеннунгов, потомственных магов и колдунов, бывших владельцев этих мест, Асбьорн, не отличаясь благородством, принялся за женщин. И что с того, что когда-то Кеннунги были сами гирсерами, то есть хозяевами бескрайних скандинавских лесов? Теперь он здесь гирсер. Он один! И вся власть будет принадлежать ему и его сыновьям, которых, хвала Одину, будет много! Для того у него и есть четыре жены, и двадцать наложниц.
      С тех пор уже сменилось три поколения Асбьорнов, но пока в королевстве никто на жизнь не жаловался. А то, что медведь – «Король» взял, да и помер, так на всё воля богов.
      Главный повар Ульвар вынес тело несчастного животного и с достоинством похоронил. Всё-таки символ королевства. Пришлось срочно искать другого, такого же. Нельзя, чтобы об этом стало известно будущему королю, гирсеру Ригану. Незачем омрачать ему радость. Сын великого Ордунга, скончавшегося на заре своего шестидесятилетия – достойный возраст для ухода в лучший  мир, был уже не мальчик. Старшему отпрыску великой династии сравнялось около тридцати. Пора на трон, народу нужна жёсткая, но справедливая рука. Именно поэтому, с целью, объединить два враждующих соседних королевства, ему сегодня привезут невесту. Красавицу Гертруд, дочь гирсера Альдена. От её смоляных волос сходят с ума все мужчины близлежащих территорий. Правда, поговаривают, что девица не первой свежести и пыталась сбежать с каким-то безродным, но кого это волнует? Женят-то его не на ней, а на огромном государстве, которое займёт почти всю территорию Скандинавии. О великий Один! Пошли нам всем благополучный год, а то за прошлый были съедены почти все запасы, может начаться голод, а это совсем ни к чему.
 С этими мыслями старый повар отправился в подвал за свиными ножками для свадебного пира.
     Солнце уже было в зените, когда возбужденный народ радостно встречал свадебную процессию. Молодой король Линкальда, королевства северных гор, ехал впереди свадебного кортежа на громадном белом коне, окружённый двадцатью всадниками на гнедых жеребцах. Его длинные тёмно - пепельные волосы были повязаны сзади в хвост, выдавая в нём потомка древней королевской династии. Из толпы то и дело раздавались возгласы приветствия и пожелания здравствовать новому правителю. Однако гирсера знали все, с самого детства. И, потому, народ с любопытством и нетерпением ждал появления кортежа невесты. Когда же, наконец, прибыли открытые повозки, устланные оленьими шкурами, в которых сидели самые красивые девушки двух соседних королевств, в толпе началась сумятица. Зеваки орали, пытаясь залезть друг другу на плечи, чтобы полюбоваться на главное сокровище Андгальта – дочь гирсера Альдена, Гертруд. На этот раз, вопреки всем правилам, лицо невесты было открытым.  Потому что обряд бракосочетания должен быть проведён на чёрном кресте. Так пожелали предки. Так пожелал покойный король. А значит, так нужно всему королевству. Линдкальд, вот уже который год, раздирали войны и неурожаи. Если брак на чёрном кресте окажется благополучным, наступит, наконец, спокойствие.
     Невеста, в пурпурно алом платье, ехала в сопровождении ближайших наперсниц – Бордхильд Зеи и Астерид, по кличке Луна. Лицо её было бледным, а взгляд был устремлён куда-то вдаль. Она была красива необычной, абсолютно не северной красотой: огромные карие глаза светились, точно озеро ночной порой, кожа была золотисто смуглой, а на лице её была печать ума и власти, - то, что выделяло её из других женщин королевства. Прибыв на место священнодействия – огромную площадку, вымощенную брусом, неподалёку от пропасти в горах, свадебная процессия спешилась. Две дамы, выйдя первыми, помогли сойти вниз дочери Великого гирсера. Зазвучал мощный хор воинов, возвестивший о начале церемонии. Затем женщины запели весёлую свадебную песню. Риган и его будущая супруга прошли к чёрному кресту первопредков по разным дорожкам. Он, как и полагается мужчине, с правой столоны. Когда жрец взял жениха и невесту за руки и подвёл друг к другу, вывели медведя. Несчастный зверь, прирученный и привыкший к человеку, ни о чём не подозревал. Он умер, даже не успев зарычать.
     Окропив медвежьей кровью крест, жрец совершил обряд бракосочетания. Когда изрезанное ритуальным ножом тело медведя принесли в жертву Одину, спустив его на воду в реку, водоворот подхватил его. На какое – то мгновение он исчез под толщей воды. Возбуждённый народ ждал праздника. Однако случилось то, отчего вся толпа, наблюдавшая ритуал, в ужасе замолкла. Спустя пять минут река вернула дар богам обратно, выбросив медведя всплывшего животом кверху. Это было явно не к добру. Стоявший неподалёку от королевской свиты повар Ульвар схватился за сердце. Он один понял истинную суть происходящего: Одину не нужна была подделка, ему нужен был тот самый медведь, медведь – король, который умер от болезни. Главный жрец Золдмунг, глядя на происходящее, в недоумении вскинул брови. Затем, воздев руки к небу, истолковал волю Одина: "Сегодня властитель не захотел крови! Так принесём же ему пива, зерна и фруктов!"
      Воля Одина  - закон! А жрецы существуют для того, чтобы передавать эту волю и правильно её истолковывать. Успокоившийся народ после принесения второй жертвы, уже бескровной, пошёл напиваться пивом и наполнять свои желудки лакомством в честь молодожёнов.
      Когда молодой правитель Линдкальда повёл суженную в опочивальню, вся его дружина с шутками и пьяными песнями провожала его до самых дверей. У входа внутри спальни караулили приближённые молодой королевы, чтобы помочь ей раздеться.
      Наутро, когда едва забрезжил рассвет, а упившиеся хмельным гости ещё не легли в постели, Риган собственноручно выставил перед всеми окровавленные простыни, чтобы не было потом пересудов о невинности королевской избранницы: хвала Одину, не пришлось резать гуся для этой цели, невеста оказалась девственницей. Раздались одобрительные вопли верноподданных, и по этому поводу все снова пошли пьянствовать. С этого момента у королевы было уже два имени, второе было дано ей вместе с замужеством. Гертруд – Луйса, так её звали теперь в народе, потому что Луйса на языке предков означало Светлая, Сияющая, Чистая.
     Спустя четыре года совместной жизни, сплетни о королевской чете окончательно умолкли. А через десять лет об этом никто уже и не помнил. Супруги вели себя соответственно званию, и каждый прославил себя на своём поприще. Гертруд родила гирсеру двух дочерей и сына-наследника. Старшая, Ребекль, была вылитая мать, такая же красавица и ангельской доброты. Когда королева вместе с дочерями выходила помогать неимущим, посмотреть на них сбегался весь Линдкальд. Уж больно необычно выглядела эта черноволосая и кареглазая женщина с её старшей дочерью. Младшенькая была тоже прехорошенькая: пухлые щечки, голубые глаза и рыжие кудряшки делали её похожей на маленькую лисичку.
    Положение дел в королевстве было вполне благополучным. Гирсер Риган регулярно воевал и побеждал соседей, присоединяя к себе лишние территории. Кого-то он оставлял в покое, если ему платили дань. Налаживались ремёсла и торговые отношения, народ богател. Всем было, за что славить своего правителя. Меч воина принёс ему заслуженную славу.
   Только двое в Линдкальде не могли спать спокойно. Повар Улвар жил в постоянном ожидании кошмаров и заслуженной кары богов. Он один осознавал зыбкость этого благополучия, понимая, что это всего лишь отсрочка. И ещё один человек в королевстве знал другую тайну, это была женщина.
    Борхильд Зея единственная видела, что Гертруд– Луйса не любит короля. Потому что сама любила его больше жизни. По ночам она тихо прокрадывалась к королевской опочивальне и слушала. Слушала всё, что там происходило. И понимала: их брак, освящённый на чёрном кресте первопредков, основан скорее на дружбе, чем на страсти между мужчиной и женщиной. С того дня, как Гертруд прибыла в Линдкальд, её сердце было заморожено, а душа мертва: тот, кому она должна была принадлежать навеки, был убит по приказу её грозного отца, гирсера Альдена, которого народ в ужасе прозвал кровопийцей, ибо во всей Скандинавии не было человека, свирепее его. Бедняга Ингвар, красивый молодой музыкант с мечтательными серыми глазами, каждый день приходил к замку, и, стоя возле башни, где была её комната с видом на море, играл на систре. Его голос, звучный и золотистый как солнечный поток, не давал покоя ни одной девушке их королевства. Три месяца продолжалось их счастье, три месяца они смотрели друг на друга: он с берега моря, она из окна башни, пока гирсер Альден не объявил свою старшую дочь невестой. Договор между двумя соседними королевствами был скреплён кровью, и нарушить его было никак нельзя. Юная принцесса рыдала дни и ночи напролёт, пока ей не принесли кольцо. То самое, которое она кинула возлюбленному из окна. То, которое он надел и никогда не снимал с пальца.
- Он мёртв! – сказала ей королева-мать, когда положила перед дочерью кольцо, - Он уже не воскреснет, а ты должна выполнить полю богов! Мы не можем сейчас воевать с гирсером Ордунгом, нам нужен мир. И ты его нам добудешь, во имя королевства! Ты должна стать женой его сына!
      Гирсер Ордунг не дожил до дня свадьбы сына ровно  месяц. Его жена, мать Ригана и ещё пятерых сыновей, умерших в раннем возрасте от болезни, пожелала уйти вслед за ним: она отправилась в мир теней на погребальном костре. Такова была её последняя воля. А волю королевы в Линдкальне принято исполнять.
    Бедняжка Гертуд сначала хотела сброситься с той самой башни, где сидела раньше, ожидая любимого, но её отец приставил охрану, как снаружи, так и внутри замка. После чего местная колдунья регулярно опаивала её зельем, чтобы та забылась. За день до бракосочетания её, как и положено невесте, повели причёсывать волосы у священного озера. Вода отражала прекрасное, но мёртвое лицо, окаймлённое тёмными локонами. В какой-то момент она встрепенулась, и глаза ожили: на водной глади показалось лицо её возлюбленного, он, нежно улыбнувшись, помахал ей рукой. Затем видение исчезло.
     С тех самых пор и в течение всего замужества,  королева Гертуд не знала страсти. Она жила, точно сомнамбула, в полусне. Её глаза всё время мечтательно смотрели куда-то вдаль, она была нежна и добродетельна с супругом, её считали хорошей матерью, а все бедняки каждый день славили её имя, потому что именно благодаря ей имели бесплатную миску с кашей, в которой плавали кусочки мяса. Однако любовные муки были не для неё, но зато этого с избытком хватало у Борхильд Зеи. Мешало только одно: брак на чёрном кресте предполагал супружескую верность с обеих сторон, иначе на королевство обрушатся беды. И за измену полагается смертная казнь, будь ты королева или простая смертная. То же самое грозит и мужчине. И Борхильд Зея ждала. Ждала долго. Уже старшая дочь королевской четы, Ребекль, стала невестой, невероятно похорошев.  Сама Борхильд, за эти годы не потеряла свою женскую привлекательность, да и король почти не изменился, разве что став ещё мужественнее от морщин, только украшавших его. Больше всех поражала Гертруд-Луйса, - время точно шло не для неё, она была молода и походила скорее на старшую сестру своих дочерей.  Народ её обожал, зная, что всегда в её лице будет иметь свою покровительницу. Женщины приносили показать ей своих новорождённых дочерей, а собаки лизали руки. Даже волчица, пойманная Риганом когда-то на охоте и не подпускавшая к себе никого, возле Гертруд становилась ручной. Сама же она, по-прежнему была мечтательно отстранённой, всё с тем же взглядом, устремлённым куда-то вдаль.
      Беда была в том, что гирсер Риган, несмотря на нежную привязанность к жене, скучал. И уже, время от времени, посматривал на других женщин. Однако каждый раз ему приходилось помнить о клятве, данной на чёрном кресте. После такого бракосочетания второй брак возможен  лишь в одном случае: вдовство и смерть наследника. Борхильд Зея это хорошо знала. В один прекрасный день, не выдержав, она пошла к колдуну.
     Старый Фенрир – Волк, из рода потомственных чёрных магов, встретил её, как было уговорено, возле трёх высохших грабов в лесу. Внимательно посмотрев на её лицо, он сразу всё понял и коротко сказал: «Это невозможно!».
     По лицу Борхильд потекли слёзы, бросившись на колени, она умоляюще простёрла руки перед колдуном.
- Помоги мне, служитель тьмы! Я умираю от любви, это сильнее меня!
- Женщина! Я знаю, кого ты любишь и кому ты хочешь навредить! И потому говорю тебе: это невозможно! – голос Фенрира звучал непреклонно, - почему ты не хочешь выйти замуж за жезлоносца Арнульфа? Тебя ведь сватают за него который год? Он красив и, вдобавок, любимец короля!
Борхильд истерически зарыдала.
- Я не могу! Я не могу никого любить, кроме Ригана! Если ты не поможешь мне, я лучше убью себя, но не пойду ни за кого замуж! Возьми у меня что хочешь, я готова отдать всё, даже душу, только не отказывай мне, служитель тьмы!
- Душу? – ухмыльнулся тот, - Что ж, душа – товар неплохой! Значит ты готова быть у меня в вечном услужении во всех своих жизнях?
- Да, да, да! – вскричала она, - Я готова быть твоей рабой вечно, только бы он стал моим!
- Хорошо! – ответил Волк, сверкнув зелёными, как у хищника глазами, - Придёшь с новой луной ко мне в жилище, я приготовлю для тебя одно средство, только учти: Риган хоть и станет твоим, но ты не должна ни его, ни своих рук обагрять чужой кровью, иначе всё потеряет силу, и он возненавидит тебя!
     Когда пришла осень и наступила сезон охоты, вся королевская дружина вместе с гирсером  отправились пополнять мясные запасы для дворца. Ничто не предвещало катастрофы, и по всем знакам жрецов, день обещал быть удачным. Тем не менее, всё не заладилось с самого начала: лошадь под Риганом обронила подкову с левой ноги, постоянно разбегались собаки, возбуждённо лая, а потом ещё и пропал куда-то младший копьеносец. Мало кому пришло бы в голову, что дело пахнет колдовством.
     Когда в самом разгаре охоты гирсер подвернул ногу и упал прямо под кабана, он был готов встретить достойный конец. Кабаньи челюсти уже вот-вот должны были сомкнуться на его шее, как вдруг чья-то тень, появившись сзади, метнула копьё и чудовище, оскалив пасть, застыло в последнем поцелуе смерти.
     Освободившись из под туши зверя, Риган попытался отыскать глазами своего спасителя, но серый силуэт скрылся за деревьями. Увлечённый неведомой силой, гирсер побежал. Он бежал недолго: ему удалось нагнать беглеца. Схватив его, он сорвал серый плащ с капюшоном и обомлел: перед ним была Борхильд Зея. Глаза ее возбужденно сверкали, пепельные волосы распустившись обвили плечи, точно змеи, а дыхание было обжигающим, точно тысячи огненных змей. Она что-то хрипло шепнула, но Риган не расслышал, что именно. Ему было уже всё равно.
     Когда король со своей спутницей вдвоём на лошадях вернулись в лагерь, то все сразу поняли: в королевстве Линдкальн грядут большие перемены и ни к чему хорошему они не приведут. Гертруд, по приезде мужа, на его странное поведение почти никак не отреагировала, списав всё на усталость после пережитой опасности. Она все силы отдавала детям, думая о будущем дочерей и наследника, которому уже подоспел срок для посвящения: в четырнадцать лет ты уже не мальчик, а мужчина. Ещё немного, и надо будет искать для него невесту.
      Сам гирсер в последнее время был не похож на себя: зрачки его были всё время расширены, взгляд отстранён, он стал нервно разгорячённым, разговаривая со всеми, точно в бреду. Единственным человеком, с которым он становился вменяемым, была Борхильд Зея. Риган стал осыпать милостями наперсницу жены, то и дело, одаривая её привилегиями и подарками, невзирая на попытки окружения его убедить, что этого делать не следует. Как только кто-нибудь из близких пытался его урезонить, гирсер становился невменяемым и устраивал истерику. Любая неосторожная фраза в адрес новой приближённой могла стоить безумцу жизни. Когда же Гертруд поняла, что случилось непоправимое, было уже поздно. Муж перестал посещать их супружескую спальню. Или, что ещё хуже, приходил под утро, мертвецки пьяный, и падал на ложе, засыпая с храпом. Правда, упрекать его было не в чем - он не изменял жене. Поговаривали добрые люди, что здесь не обошлось без колдовства, поминая при этом Фенрира- Волка. Но, не пойман – не вор! В королевстве всё пока было спокойно, а потому сплетни оставались сплетнями.
      Беда, которую ждали, пришла совсем с другой стороны. Не война с соседями, не голод и не болезни появились в Линдкальне. Очередное лето выдалось знойным, и однажды ночью на окраине, где жили бедняки, загорелось целое поселение. Ещё через неделю жара усилилась и пожары участились. Королевская семья оказалась под угрозой. Пока что никто из супругов не был уличён в нарушении клятвы, но Борхильд Зея, точно паук уже плела паутину из интриг, и замысел её был ясен.
     Жезлоносец Арнульф прибыл к приближённой гирсера прямо в спальню. Она сидела на ложе, устланном лучшими шкурами, в одной холщовой рубашке, в которых принято было отходить ко сну, и причёсывала свои волосы. Её глаза, в которых сверкал весь холод севера, поблёскивали от пламени горевшей свечи. Лёгким кивком Борхильд приветствовала его.
- Ты знаешь, что тебя хотят на мне женить? – спросила она.
- Знаю! – ответил тот хриплым от страсти голосом.
- Так вот, не видать тебе меня как своих ушей! – произнеся эти слова, Борхильд захохотала. Грудь её заколыхалась под рубашкой, а на лице жезлоносца желваки заходили ходуном. Кулаки его сжались, а глаза налились кровью.
- Не думай, что ты выше всех, женщина! Если королю вздумалось кинуть взгляд на твой круглый зад, то это не значит, что он спросит тебя, хочешь ты за меня замуж или нет! После обряда на кресте первопредков, Ригану вряд ли взбредёт в голову до тебя даже дотронуться. Так или иначе, но наша свадьба всё равно состоится!
- Не сердись, храбрый воин! – голос Зеи на этот раз был ласковым, - Если ты так хочешь на мне жениться, то выполни одну мою просьбу! Всего одну, и ты получишь меня в жёны!
    О чём беседовали всю ночь эти двое не слышал никто. Но через месяц стали происходить события, которые настораживали всех, кроме Ригана и Гертруд. В окружении королевы появился молодой бард. Красивый, точно юный бог, с солнечным голосом, затмевающим пение птиц и журчание ручья. Звали его Ингвар, как и её погибшего возлюбленного. Хуже всего было не то, что сразу же начались пересуды, несмотря на то, что музыкант годился Гертруд в сыновья, а совсем другое: королева благоволила ему, хотя и в пределах разумного. Спустя некоторое время, пока гирсер Риган бегал за юбкой Борхильд Зеи, усиленно дразнившей его, королева привязалась к юнцу, взгляд её становился всё ласковее, а руки иногда невольно прикасались к шёлку его каштановых кудрявых волос. Никто даже не догадывался, что это была всего лишь материнская нежность, замешанная на тоске по утраченному.
      Тем временем, королевство всё чаще полыхало в огне. Жрецы и барды уже устали взывать к богам с мольбами о пощаде. Никакие жертвы не помогали. Предел терпению народа наступил после очередного пожара: загорелось капище для жертвоприношений Одину. Это был предупреждающий знак, в королевстве поняли: быть беде. Когда наступила ночь седьмой луны, в жилище Фенрира – Волка проскочила чья-то тёмная тень. Затем ещё одна. И осталось бы всё это тайной, если бы не слабость к пиву одного из королевских дружинников. Бедняга Трувер, перебрав хмельного, вышел за ограду дворца по надобности, но тут же позабыл по какой. Глаза его широко раскрылись, потому что он увидел впотьмах, как королевский любимчик с женщиной, закутанной в плащ, крадучись идёт в сторону леса.
- Не иначе как решили уединиться, голубки! – подумалось Труверу, - Вот завтра расскажу всё Борхильд Зее и гирсеру, то-то будет потеха!
     Спьяну, дурачок решил проследить за парочкой и пошёл следом. Увидев жилище известного на всю округу колдуна, он чуть не умер от страха. Однако любопытство взяло над ним верх. А потому, пока Арнульф и Борхильд, сняв плащи, разговаривали со служителем тьмы, за ними в окне следила пара испуганных глаз.
     Спустя девять дней король вновь отправился на охоту. Взяв с собой как всегда Борхильд Зею и Арнульфа. Он уже объявил королевскую наперсницу невестой, но большинство из королевского окружения на жениха поглядывало с усмешкой, его имя ещё не было названо.
      Дурная весть прибыла вместе с гонцом в неподходящий момент: охота была в самом разгаре. Часть туш пойманных кабанов уже разделывали, чтобы привести мясо во дворец, когда гирсер Риган узнал о том, что королева заболела. Бросив всё, он поспешил домой, к жене. Войдя в спальню, он увидел Гертруд и Ингвара , спящих друг у друга в объятиях. Подошедшие сзади, вместе с остальными, Борхильд и Арнульф, смогли убедиться: сонное зелье Фенрира – Волка подействовало сразу, а подосланные слуги уже потом положили этих несчастных в одну постель. Однако картина выглядела слишком правдоподобно. Когда же королева во сне прошептала: "Ингвар, милый! Возьми меня к себе!", назвав имя прежнего возлюбленного, уже никто не сомневался в супружеской измене.
     Бриден Зея прекрасно знала о привычке Гертруд разговаривать во сне и звать погибшего возлюбленного, потому что королева родилась сомнамбулой. Именно поэтому всё планировалось на полнолуние. Участь этих двоих теперь была одна – смерть!
      Риган не хотел гибели жены, но, увы! Он был не в состоянии что-либо сделать. Событие стало очевидным для слишком большого количества свидетелей. А пожары участились. Нельзя было ждать народного гнева.
      После долгого заседания совета старейшин объявили день казни. Узнав о нарушенной клятве на чёрном кресте, большинство жителей в это не поверило. Они слишком любили свою Гертруд – Луйсу и верили ей. Однако факт измены был подтверждён свидетелями, всплыла история с первым возлюбленным королевы, к тому же всё было слишком похоже на правду. Торжествующая Борхильд уже не стеснялась всюду появляться под руку с королём, считая себя его невестой. Глядя на неё люди тихонько плевали в левую сторону, отпугивая злого духа и, шёпотом произнося ей в спину проклятия. При этом потешались над Арнульфом: ещё не став мужем он уже превратился в предмет для насмешек. Какой-то шутник ночью вымазал калитку его дома птичьим помётом: знак того, что его невеста – блудница.
      Самой Борхильд было всё равно. Главное уже сделано: она убрала соперницу. Теперь оставалось уничтожить наследника и избавиться от влюблённого оруженосца.
    Юный принц Олаф был очень похож на своего отца. Но, в отличие от него, обладал слишком добрым и жалостливым сердцем. Сколько раз, когда Риган брал его с собой на охоту, тот просил пощадить пойманных животных. Волчица, которая прижилась потом у матери, стала его любимицей. Он называл её Эйса за зелёные глаза.
     Когда гирсер начал обходить стороной супружескую постель, Олаф со свойственным его возрасту максимализмом, охладел к отцу, приняв сторону матери. Он жалел её и сестёр, понимая, чего добивается интриганка Борхильд. Теперь, когда его мать должны были казнить, ему оставалось только одно: бежать из королевства, чтобы спасти свою жизнь и жизнь своих сестёр. У него до казни оставалось в запасе две недели: медлить нельзя. Ранним утром, собрав свои вещи, Олаф разбудил своего наперсника и слугу, Альгиса - хромоножку. Вдвоём они покинули Линдкальн. Когда последний раз за ними хлопнула дворцовая калитка, раздался тоскливый волчий вой. Это плакала Эйса, чувствуя беду.
     В день казни, когда все жители собрались на деревянной площади, той самой, где когда-то проходил обряд бракосочетания на чёрном кресте, светило яркое солнце. Пение птиц, на этот раз пронзительно-тревожное, резало слух. На дне зияющей неподалёку горной пропасти шумела река. Толпа безмолвно встретила гирсера Ригана с приближёнными и Борхильд Зеей под руку. Снова раздались плевки и тихий шёпот проклятий. Король, развернув голову в сторону зевак, так сверкнул глазами, что все тут же умолкли. Они с Борхильд прошли к месту казни и сели на свои места.
      Когда вывели обреченную на казнь Гертуд, а затем и беднягу Ингвара, народ приветствовал её восторженными криками. Король раздражённо махнул рукой жезлоносцу, чтобы тот приказал унять толпу. Когда лучники приняли позу готовности, натянув тетитву, снова воцарилась тишина, но ненадолго. Не успел главный жрец вознести руки с мольбою к Одину, как вдруг маленький мальчик, сидевший на плечах у отца, протянув ручонку в сторону Борхильд Зеи, закричал: "Это она! Она погубила нашу королеву! Казнить надо её! Она плохая! Плохая!".
     Это был сынишка кузнеца Дагмара. Все знали, что он обладает даром ясновидения. Вновь раздавшийся ропот толпы был подавлен пущенными в ход стрелами, вонзившимися пока только в стоящие полукругом деревья вокруг площади.
     После того как первоначальный обряд перед казнью был совершён жрецами, взялись за несчастного музыканта. Тот, подняв на короля красивые голубые как небо глаза, закричал: "Клянусь, я никогда…", но договорить ему не дали. Король взмахнул рукой, и ритуальный меч отсёк самую красивую голову в королевстве. Тело его было брошено в пропасть.
     Королева Гертруд-Луйса молча ждала своей участи, с абсолютно спокойным лицом, потому что она знала: её сын уже далеко от этих мест, а дочерям теперь ничто не грозит, их всего лишь выдадут замуж. Когда палач занёс над ней ритуальный меч, она не проронила ни слова. В этот момент раздался шум крыльев, и прилетевшая неизвестно откуда белая голубка, очарованная блеском металла, села на плечо королевскому убийце. Как ни в чем не бывало, птица смотрела на меч, наклонив головку. Толпа снова загудела.
- Это знак! Знак богов! Королева невиновна, это ясно!
    Палач в растерянности развёл руками, посмотрев на короля. Тот в недоумении искал взглядом главного жреца, чтобы получить ответ, но в этот момент вмешалась Борхильд Зея. Вскинув руку, она взглянула в глаза палачу и громко крикнула: "Что ты медлишь? Именем Великого гирсера! Делай своё дело!". Палач, точно заколдованный, взмахнул мечом. Толпа закричала.
     Когда голова, отделившись от тела, покатилась к ногам Ригана и остановилась, глядя прямо на него, тот зачем-то взял и поднял её. Как заворожённый, пристально глядя на невыразимо прекрасное лицо, он поцеловал ещё недавно такие живые губы в последний раз. Все, кто это видел, помертвели от ужаса. Наступила гробовая тишина. Нарушил эту тишину прибежавший гонец.
- Великий гирсер! Прости, что в такую минуту я должен сказать тебе…
- Не тяни время, простой смертный! – король в ярости тряхнул своими наполовину седыми волосами, - Хуже уже не будет!
      В этом как раз потомок Асбьорнов ошибался. Гонец продолжил: "Твой сын, солнцеподобный принц Олаф, погиб! На него напали люди племени сетунгов, он сражался как настоящий воин, один против десятерых, но вражеская стрела сразила его! Вот его вещи!"
От этой вести Риган застыл, точно поражённый громом Одина. В тишине вдруг раздался вой. Это выл и катался по земле старик Ульвар.
- Убей меня, великий гирсер! Убей! Я не могу жить с этой тяжестью на шее! Это я… по моей вине королевство постигли беды!
      И Ульвар рассказал всё с самого начала. После чего опять повторил: "Убей меня, пожалей старика!".
"Хорошо! – тихо произнёс Риган, - Я пожалею тебя!"- и, взмахнув мечом, он отрубил седую голову.
     Когда вечером толпа разошлась, к месту казни прибежала вырвавшаяся из запертой комнаты волчица. Обнюхав лужу крови, она подбежала к пропасти, на дне которой лежало два тела. Подняв морду вверх, она истошно завыла. После чего, бросилась в пропасть вслед за своей хозяйкой.
      Прошёл месяц. Борхильд Зея торжествовала и потихоньку готовилась к свадьбе. Но не с Арнульфом. Тот же, вёл себя подозрительно тихо, не докучая ей. Она же собиралась всерьёз заняться королём. Правда, сейчас Риган в ярости. Он ищет убийц своего сына и его не следует раздражать. Через неделю, когда закончится совет старейшин, всё затихнет. Выяснения, как погиб принц Олаф, завершатся тем, что всё покроется ещё большей тайной. То, что его зарезали в лесу подосланные люди, открыться не может. Свидетелей тому нет. Подкупленный Альгис - хромоножка и двое других исполнителей уже давно в царстве теней благодаря Арнульфу. Тому же выгоднее будет молчать. Главное, успеть подсыпать горе-женишку нужный порошок в питьё.
     Ранним утром, Борхильд, ещё не встав, нежилась в постели, думая о том, что станет женою Ригана, а его дочерям придётся называть её матушкой. Эта мысль вызывала у неё бурное веселье. Радость её была прервана шумом, раздавшимся в передней, после чего в комнату ворвались несколько королевских дружинников.
- Как вы смеете врываться ко мне, болваны? – закричала она, но в сердце уже успел прокрасться страх. Сердце её бешено заколотилось.
- Великий Гирсер приказал привести тебя, женщина по имени Борхильд Зея для установления истины! – так обычно звучал приказ, когда человека уличали в проступке. И никакие вопли, ругательства и угрозы не помогли. Её схватили и силой приволокли туда, где недавно держали Гертруд перед казнью, - в башню. Там внизу, в подвале её подвели, со связанными руками к королю. И это было полбеды. Оглядевшись, она столкнулась взглядом со стоявшим напротив Арнульфом. Поймав её взгляд, он побледнел и отвернулся. Жезлоносца трясло. И немудрено: на допрос был приглашён жрец богини Фриг. В Линдкальне всем известно, что, если дать выпить зелье, приготовленное им, то человек не сможет скрыть правду и проговорится о чём угодно. В том числе и о поджоге капища, а за это – верная смерть. Борхильд Зея поняла: отпираться бесполезно. Заговор был раскрыт, виновники найдены. И всё благодаря кому? Труверу – пьянице!
      Когда Борхильд в одной рубашке, на глазах у жрецов и старейшин, рыдала в ногах Ригана, умоляя его о пощаде, у того на лице не дрогнул ни единый мускул, только глаза сверкали злобной мстительной яростью. Он ненавидел эту женщину также сильно, как раньше любил. После совета старейшин решающее слово было за королём. Арнульф вдруг весь изогнулся, и упал перед ним на пол, губы его стали исторгать синюю пену.
-Убей меня, потомок Асбьорнов! Убей и прекрати мои мучения! Я предал тебя! Я клятвопреступник!
Гирсер махнул рукой, и мощный кулак охранника успокоил бывшего фаворита. Наступила напряжённая тишина.
      Последние слова прозвучали леденящим шепотом, но все их хорошо услышали.
- Казней у нас уже было достаточно. Да, и к тому же, смерть – слишком мягкое наказание для этой женщины. Я, кажется, недавно объявил её невестой? Но, не сказал, чьей! Так вот, тот, кому она была суждена, тому и достанется! Бракосочетание завтра, с клятвой на чёрном кресте! Арнульф, забирай свою жену, и вон из королевства! Оба! Я проклинаю вас именем Одина и именем всех живущих в Асгаарде!
    После самой странной свадьбы на свете, на которой не прозвучало ни единой песни и всё прошло в тягостном молчании, молодых посадили в повозку и отправили восвояси. Теперь эти двое были соединены навеки. Проезжая мимо горного озера, лошадь вдруг остановилась, не захотев идти.
      Сойдя с повозки, Арнульф подошёл к лошади и начал её хлестать. Та захрипела, но не сделала ни одного шага. Плюнув, жезлоносец сел на лежавший неподалёку камень, опираясь локтями о колени.
      Борхильд посмотрела на него и произнесла, сначала тихо, затем громче, после чего её голос перешёл в истошный истерический визг, отдавшийся эхом в горах: "Я ненавижу тебя Арнульф Синглен! Ненавижу! Ненавижу и буду ненавидеть всегда!" Вскочив с повозки, бывшая королевская фаворитка побежала. Она не знала, куда она бежит и зачем, но продолжала бежать, пока не упала в траву, лицом вниз. Раздавшийся в тишине голос поразил её, как гром среди ясного неба.
- Борхильд Зея! Удача не вечна, особенно когда не прислушиваешься к чужим словам!
    Подняв лицо, она увидела Фенрира – Волка. Лицо его было таким страшным, что у неё всё похолодело внутри. Ноги её застыли, став ватными. Продолжая смотреть на слугу тьмы, она поняла, что не может пошевелиться.
- Ты обещала мне свою душу, не так ли?
- Да, но ты не выполнил своё обещание, Риган не стал мне мужем!
- Ты решила спорить с силами тьмы, женщина? – колдун захохотал, - Я говорил тебе, что он будет твоим, если ты не обагришь ни его, ни своих рук чужой кровью, а если ты это сделаешь, то он возненавидит тебя! Так всё и произошло! Договор между нами состоялся, и пора выполнить его вторую часть! Ты теперь моя вечная раба во всех своих жизнях и воплощениях! Ты вечно будешь служить злу, хочешь ты этого или нет! И запомни простую истину, Борхильд: нельзя любовь купить чужой кровью, особенно, если этой любви нет! Этому тебе придётся учиться во всех твоих жизнях: нельзя любовь купить чужой кровью, особенно если её нет!
    С этими последними словами, Фенрир - волк взял свою жертву за руку.
- Великий Один и вы, все жители Асгарда! Вы свидетели, я был честен, и теперь забираю своё!
    В небе в ответ сверкнуло три молнии: белая, красная и голубая. Две огромных чёрных тени, держась за руки, взлетев в небо, растворились в воздухе. Грянул гром, началась гроза, невиданная до сих пор в Линдкальне.
   Арнульф – жезлоносец спал, лёжа на шкуре оленя, в дальней пещере, куда он поспешил укрыться от дождя. После всего произошедшего ему уже ничего не было нужно. На его совести было семь смертей: несчастной Гертруд, Ингвара, принца Олафа, Альгиса – хромоножки, двух, подкупленных им же головорезов, и бедняжки Бергны, младшей королевской дочери. Она не смогла перенести смерть матери и брата. Столько усилий ради проклятой бабы, которой он был нужен, как листва осеннему дереву. Использовала его, а потом бросила, как тряпку. И теперь, предоставленный богам и самому себе, Арнульф наконец-то понял: никакая любовь не стоит крови невинных.
     Когда жуткий грохот от падения огромного дерева, стоявшего посреди огромной поляны, заставил  его упасть ниц, тот сломался. Стоя на коленях под громыхавшим небом со сверкающими молниями, он, раздирая в отчаянии рубаху, крикнул: "Великий Один! Все, что я натворил, я делал, будучи слепым! Накажи меня за это и отпусти! Я раскаиваюсь, и, если ты мне позволишь, я искуплю свою вину, клянусь!".
     Как он попал в пещеру, уже не помнил. Сразу же повалившись на шкуры, уснул. И вот уже пять часов кряду он спал, как убитый. Чей-то голос разбудил его. Поднявшись на шкуре, жезлоносец увидел красивого рослого старика в белом одеянии.
- Арнульф! Велики твои преступления, но твоё раскаяние спасло тебя! Ты страдал от неразделённой любви, так знай: теперь во всех твоих жизнях и воплощениях эта женщина будет любить тебя! И она будет всегда унижена перед тобой! Но за все свои дела ты должен будешь ответить, а потому и тебе придётся любить женщину, которая никогда не станет твоей! Поскольку ты помогал злым силам, от них тебя тоже ждёт награда: ты во всех своих жизнях будешь наделён даром колдовства и магии. Но, запомни: если будешь употреблять их во зло, попадёшь туда же, куда и Борхильд Зея! Помни, Арнульф, никакая любовь не стоит крови невинных, это ведь твои слова!
      Произнеся эти слова, старик растворился в воздухе, а Арнульф, выйдя из пещеры, увидел, что дождь, наконец, прошёл.
      Гирсер Риган, после казни жены и смерти двоих детей, сильно постарел. Его стали одолевать болезни. Во сне он видел кошмары. Единственная оставшаяся дочь, Ребекль, ненавидела его. Она не могла простить ему ни измены, ни смерти близких людей. Всё чаще рука короля тянулась к кубку с хмельным, всё чаще он, не помня себя, ночевал где попало. Королевство хирело: пожары, бедствия и войны истощили его. Нужна была поддержка сильного правителя. Шанс выжить был только один: отдать Ребекль за гирсера соседней державы, чтобы тот помог ему справиться с остальными врагами. С этими мыслями Риган и вошёл в комнату дочери, чтобы поговорить с ней.
     У Ребекль в спальне было тихо. В полумраке горела свеча. Девушка сидела, точно призрак, и смотрела куда-то вдаль, в одну точку.
- Великий Один! Как же ты похожа на свою мать!
Услышав его голос, она вскочила и с ненавистью сжала кулаки.
- Не надо поминать мою мать! Она умерла невиновной, в то время как ты…
- Прошу тебя, давай не будем упрекать меня в том, что случилось! Я сам был, точно в наваждении! Ребекль, девочка моя, нам надо поговорить!
- О чём? – голос её был холодно отстранённым.
- О твоём будущем, и будущем королевства.
- Моё будущее уже определено. А что до королевства, то оно меня больше не интересует! – Сказав это, девушка отвернулась, тряхнув волосами.
- Начнём с того, что определять будущее – дар жрецов, нам оно не дано. А судьба детей в руках их родителей. И твоё будущее буду решать я, Великий гирсер!
- И как же ты собираешься её решить, Великий гирсер? – язвительно спросила Ребекль.
- Не дерзи отцу! – голос Ригана стал раздражительным, а лицо покрылось нехарактерной краснотой, - Нам необходим мир с соседним королевством. У гирсера Торвара старший сын Хельмунд вошёл в лета брачного периода, ему почти двадцать, это лучший жених…
- Никаких женихов не будет, никогда и ни за что! – перебила его дочь, - Я сама решила свою судьбу: через неделю у меня посвящение, я стану жрицей Фреи и никогда не выйду замуж!
- Не бывать этому! Я не допущу позора! – закричал Риган и стукнул кулаком по столу. Деревянный столик треснул напополам. Гирсер попытался взять себя в руки.
- Девочка моя, ведь ты умна и красива! Зачем тебе прозябание в безбрачии и бездетности? Ты же можешь дать хорошее потомство! Хельмунд тебя уже видел, ты ему нравишься, вы полюбите друг друга!
     В ответ на увещевания, Ребекль забилась в крике, точно птица в клетке.
- Благодарю, Великий гирсер! Я уже хорошо знаю, что такое любовь! И что такое семья! И верность! Я не хочу повторить судьбу своей матери!
Лицо Ригана исказила гримаса боли, и, оно покраснело ещё больше. Он стиснул зубы.
- Повторяю ещё раз: у богини Фреи достаточно служительниц из бастардок полукоролевской крови, ты не станешь её жрицей и выйдешь замуж, как королевская дочь, а не безродная девка! За ослушание…
- И что ты со мной сделаешь? Убьёшь, как мою мать?
- Я сейчас прикажу удвоить охрану вокруг твоих покоев, как возле двери, так и возле окон, - Риган старался говорить как можно спокойнее, но проклятая хмельная ярость не давала ему покоя, руки предательски  дрожали, - И ты выйдешь отсюда женой Хельмунда или не выйдешь никогда!
- Конечно! Обряд будет проведён на чёрном кресте, как у вас с матерью! Это ведь необходимо для блага королевства, я успею наплодить для него пару-тройку ублюдочных наследников, потомков убийцы! – и Ребекль захохотала, глядя ему в лицо, - А потом мой муж будет бегать по девкам, а меня при первой же попытке стать свободной или любимой, казнят!  Тогда ты получишь покой в королевстве, Великий гирсер! Гирсер – развратник, клятвопреступник и убийца!
      Когда она крикнула последние слова, громадный кулак нанёс сокрушительный удар ей в голову и свалил с ног. Её тело, упав на пол, лёгкое, как тростинка, обмякло. Дыхания не было, голова запрокинулась, а взгляд застыл в удивлении, точно она увидела наверху что-то очень интересное. Увидев, что Ребекль мертва, Великий гирсер Риган, потомок древнейшей династии Асбьорнов, впервые в жизни зарыдал, как ребёнок. Он понял, что убил не дочь, а самого себя. Точнее, то, что от него осталось, а королевству Линдкальн пришёл конец.
                *    *    *
     Луиза в задумчивости лежала на кровати. Перелистывая новый роман под названием Веры Колосовой "Клятва на чёрном кресте", написанный не то в историко-фантастическом, не то полумистическом жанре, она не прочла его целиком. Это было бы слишком долго и сложно. Рука, почему-то сама нашла нужные страницы. Эта история, похожая на сагу, о когда-то возможно существующем мифическом королевстве на территории Скандинавии, вызвала плохие воспоминания. Закрыв книгу, Луиза поразилась тому, как похожа была эта история на один из её снов. Интересно, откуда Вере пришла эта мысль? Ведь не мог же посторонний человек залезть к Луизе в голову?
     Обнаружив небольшую брошюру у себя на постели утром, она пыталась угадать, кто же принёс её в комнату. Муж этого сделать не мог. Он с вечера и до глубокой ночи сидел рядом с ней и гладил её волосы, то и дело повторяя: "Барсинька, девочка! Ну, что с тобой? Может, я могу хоть чем-то помочь?". Но Луиза молчала, отрицательно кивая головой. Потом они оба уснули, как всегда крепко обнявшись. Утром, когда Луиза проснулась первой, книжки, лежащей на постели, ещё не было. Не ветром же её занесло. Брошюра появилась, когда муж исчез из номера, а сама она вышла из душа, куда зашла на пять минут: больше времени на водные процедуры у неё не уходило. При этом балкон был заперт и его никто не открывал.
      Тот самый сон, который она так часто видела ещё с юности, вспомнился сразу: её в белом развевающемся платье с распущенными волосами куда-то ведут. Странные деревянные дома в непонятном архитектурном стиле, затем площадь, куда она подходит. На неё смотрят тысячи сочувствующих лиц. В толпе раздаётся какой-то крик ребёнка. Она устремляет свой взгляд туда, где сидят люди на деревянных скамьях, и встречается взглядом с мужчиной с мантией из желто-золотистой шкуры на плечах. На его голове странный убор: не шапка и не корона, а что-то среднее. Он сидит на отдельном возвышении вместе с какой-то  женщиной. У обоих невероятно знакомые, но при этом чужие лица. Луиза знает, что она их никогда не видела, но чувствует, что их всех что-то связывает. Мужчина осуждающе смотрит на неё голубыми, как небо глазами, его взгляд холоден. Женщина, которая рядом с ним, глядя на неё, усмехается торжествующей злобной усмешкой. У неё очень белая с розовым отливом кожа и холодные, раскосые серые глаза. Луиза никак не может понять, кого эта женщина ей напоминает. Затем появляется человек громадного роста в красном одеянии и мечом в руках. Он подходит к ней. На площади рядом стоит на коленях красивый юноша, с волнистыми каштановыми волосами. Страшный человек с мечом рубит ему голову и подносит эту голову к её лицу. Хочется кричать от страха, но язык немеет. Затем прилетает белая голубка и сидя на мече, воркует что-то. Толпа кричит. Затем женщина  напротив вскидывает руку и что-то громко приказывает. Дальше провал. Затем, взлетев к небу, она сверху видит своё лежащее тело без головы. Из груди вырывается крик, но её никто не слышит. Подлетая к месту казни, видит, что мужчина в мантии держит её голову и долго целует в губы. От отвращения и ужаса она просыпается в холодном поту.
    Звук раскрывшейся двери напугал Луизу. Она вздрогнула и обернулась. На неё в упор смотрели два глаза. Два огромных зелёных глаза, в которых плескались чёртики. Несмотря на свою субтильность, эта женщина тихо передвигаться не умела. Темперамент всё время брал верх.
- Извините, что побеспокоила! Просто вчера Вам было плохо, а я, к несчастью, обладаю хорошим зрением и слухом… - Тамара проговорила что-то ещё, но Луиза не обратила внимания. Она с интересом смотрела на её лицо.
- Вам опять нехорошо? – после некоторой паузы спросила Тамара.
- Нет, нет! Всё в порядке. А с кем имею честь беседовать?
Фраза «Имею честь беседовать» вызвала у «Марлен Дитрих» улыбку.
- Луиза, у Вас чудесный голос! Только, судя по всему, организм слабенький, не хватает энергии. Я это сразу почувствовала.
- Тамара, где тебя носит? – раздался крик красотки - Натальи.
Марлен приложила палец к губам и зашептала: «Не говорите, что я здесь! Мне у Вас тут гораздо интереснее, новое лицо, и всё такое!»
- Так значит, Тамара? А Вам никто не говорил, что Вы похожи на Марлен Дитрих?
- А Вы ещё и знаете, кто такая Дитрих?
- А сколько по - Вашему мне лет? Я девушка Брежневской эпохи!
- Да? – Тамара кокетливо вскинула голову, снова сверкнув глазами-нефритами, - Никогда бы не подумала, выглядите на тридцать… с хвостиком.
- Увы, хвостик очень большой!
- А я тоже – девушка Брежневской эпохи, только лет на двадцать пять постарше!
- Никогда бы не подумала, выглядите на тридцать,… с большим хвостиком! – Повторив ту же фразу, Луиза кокетливо подмигнула, и обе они расхохотались.
Тамара присела в кресло, закинув нога на ногу. Луиза смущённо покраснела.
- Ой, я даже не предложила Вам присесть!
- Девочка моя, оставим эти политесы! Если мне не предлагают то, что я хочу, я беру это сама! Лучше присядьте ко мне поближе, знаете, в Вас есть что-то, что меня заинтересовало. Ну-ка, дайте свою руку.
     Луиза протянула руку, а лицо её приняло озорное выражение: она сама когда-то увлекалась хиромантией. Между тем, Тамара, вглядевшись в линии, с хитреньким прищуром стала «вещать».
- Да Вы, матушка, Наполеон в юбке! Характер стойкий и лидерский. Человек Вы жёсткий, причём, как к себе, так и к другим. Не чужды перфекционизма. Пишете стихи, натура утонченная, и даже, я бы сказала, аристократическая. У Вас много талантов, но удача Вас не любит. Зато Вы умеете быть экономной и знаете цену деньгам, именно это и помогает Вам выживать.
    - О, да! – Луиза хохотнула, - Мой муж это тоже говорит, когда мы покупаем продукты: Барсик, ты всегда разумно покупаешь еду, чтобы потом все оставшиеся деньги неразумно потратить на тряпки! Его забавляет моя тяга к смене одежды, а я пытаюсь ему объяснить, что с помощью разных цветов в гардеробе, лечу свою депрессию или просто плохое настроение.
- Кстати, у Вас какой любимый цвет?
- Желтый! – глаза Луизы стали мечтательными – Цвет солнца!
     Любимый цвет сангвиников! – тут же отметила Тамара, -  Вы по природе очень жизнерадостны и общительны, любите смеяться и смешить других. У Вас хорошее чувство юмора. Затем, вдруг, что-то увидев на руке, она удивлённо присвистнула, - Что это тут у Вас? Боже, да Вы точно раненная чайка! Кто же так сильно разбил Вам жизнь?
      Покрытая золотисто-персиковым загаром рука тут же дёрнулась и вырвалась из цепких Тамариных пальцев. Отвернувшись к окну, Луиза зарыдала. Марлен Дитрих, опешив, с удивлением смотрела на неё. В этот самый момент в номер вошёл Тальберг.
- Что происходит? – от его громогласного баритона у гостьи, чуть не лопнули перепонки, - Я спрашиваю, в чём дело? Моей жене сейчас нельзя волноваться, что Вы ей сказали? Почему она плачет?
Кинувшись к Луизе, он обнял её за плечи.
- Барсинька, что с тобой? Может позвать врача?
   Та в ответ всхлипнула.
     Обычно всегда иронично сдержанный, юрист на этот раз просто вышел из себя. Он смотрел на Тамару бешеными глазами. На её лице не дрогнул не единый мускул. Рискуя быть заживо растерзанной на кусочки, она, взяла его за руку.
- Спокойно! Всё в порядке, просто у Вашей супруги растроены нервы, с женщинами это бывает, особенно в определённые дни месяца! Кстати, меня зовут Тамара.
- Могу ли я поинтересоваться, уважаемая царица Тамара, что Вы здесь делаете? – тот был уже мягче, но по-прежнему сух.
    Та, как ни в чём не бывало, улыбнулась, снова сверкнув своими кошачьими глазами, взгляд её выражал ангельскую невинность.
- Как что? Прячусь от идиотов!
      Последняя реплика добила юриста окончательно. Забыв про всё, он, схватившись за живот, стал хохотать. Отсмеявшись, он уже спокойно спросил: «А их здесь много?».
- Хватает! Полицейские везде суют свой нос, потому что выяснилось, что взрыв организовал кто-то из посетителей отеля, о чём я талдычила их главному вчера весь вечер, но он меня не слушал.
- А я думал, что умных женщин на земле почти не осталось. Кроме моей жены, разумеется.
- Безусловно, Ваша жена вне конкуренции! А заодно и мне перепало! – непонятно на что намекнула Тамара.
- Ну и язычок у Вас, однако! И всё -таки, что произошло?
- Солнышко, не волнуйся, у меня действительно сдали нервы! Мы тут просто беседовали, – успокоила мужа Луиза, - Всё хорошо!
В этот момент из коридора снова раздался крик.
- Тамара! Ну, где тебя носит?!
     Тяжело вздохнув, неожиданная посетительница громко рявкнула: «Иду уже!», затем добавив «Господи, как ты мне надоела!» пошла к двери. Повернув голову королевским жестом она сверкнула глазами в сторону Тальберга.
- Всего хорошего, господин юрист! Встретимся за обедом!
И нос к носу столкнулась с Бергом, влетевшим в номер без стука.
- Боже, какие люди! – тут же с картинным пафосом завопил Артур, точно забыв, зачем он пришёл, - Царица Тамара! Какими судьбами!
Зеленоглазка сморщилась.
- Опять ты на моём пути, Антоний! Только приедешь куда-нибудь отдохнуть в тиши, как этот Наполеон уже сделал здесь большой бедлам! Ей, богу, это невыносимо! Там, где находится Артурчик, всегда чувствуешь себя как на Одесском привозе! Или на вулкане, уж не знаю, что страшнее…
Тот кокетливо потупился.
- Ты, мать, ко мне несправедлива! Я всегда скромен и мил, разве что темперамент…
- О да! Темпераменту у тебя хватает! Опять женат на ком-нибудь?
- И да, и нет!
-Послушайте, господа! – вмешался Тальберг, - Я очень рад вашей встрече, но не могли бы вы поговорить где-нибудь в другом месте?! Луизе нужен покой после стресса. Как-никак мы тоже на отдыхе!
- Ой! – Артур стукнул себя по лбу, - Дурья моя голова! Прошу прощения, я ведь пришёл к Вам, Александр! Дело в том, что у меня есть одно предложение!
- Предложение? – брови Тальберг взметнулись вверх, он явно о чём-то догадался.
- Ну, хорошо, просьба! – лицо Артура приняло хитренькое выражение, точно он хотел созорничать, - Мне необходимо поговорить с Вами наедине!
В этот момент беседу прервали.
- Вот вы где, господа? – раздался звучный голос Арчи, - А я вас ищу! Раз Вы все здесь, хочу осведомить: пока идёт расследование и никто не может выйти за территорию отеля, Вам всем предлагается развлекательная программа: помимо бесплатной сауны, парилки и бассейна, есть фито-соляные ванны, можно воспользоваться услугами японского массажиста, итальянского парикмахера – визажиста, косметолога, пройти СПА-процедуры и сеансы мануальной терапии, хотя это не было предусмотрено.
- Послушайте, любезный! – Артур наклонился к его уху, - А как насчёт специального тайского массажа? А? Только половинке моей не говорите!
Глядя на этого большого ребёнка, Арчи невольно улыбнулся.
- Увы, такие услуги в прейскурант не входят, у нас приличный отель семейного типа.
 Когда факир вышел и его шаги, раздавшись в коридоре, через некоторое время затихли, Артур уже серьёзно спросил Тальберга: «Так как? Поговорим?».
Тот повернулся к жене.
- Барсинька, я ненадолго!
Мужчины вышли из номера, оставив женщин вдвоём. Тамара покачала головой.
- Ох, чует моё сердце, что-то произойдёт! С этим типом нельзя быть спокойной, или я плохо его знаю! Когда я его здесь увидела, сразу поняла: не к добру!
- И откуда Вы его знаете? – в голосе Луизы была настороженность.
- Вы о чём, милая? Ах, об этом! Да, боже упаси! С ним ни одна нормальная баба не станет связываться, это же не человек, а порох! И непредсказуем совершенно! Мы просто были коллегами, точнее конкурентами, как сейчас говорят. Я была начальником технического отдела, а он – по научным разработкам! У нас был один общий вопрос: с премиями. И ему, надо признаться было намного сложнее, у него в подчинении было почти пятьсот человек. Пять лет бок о бок. И могу сказать, что Артур – профессионал высшего класса, хотя и не сахар. Талантлив, чёрт его побери! Но характер…. А впрочем, я повторяюсь!
- Вы полагаете, что ни одна нормальная женщина не сможет быть с ним рядом? – тихо спросила Луиза, - А Зайка?
Марлен Дитрих расхохоталась.
- Кто? Эта? Думаю, что их связывает вовсе не любовь, и даже не дружба. Хотя она усиленно изображает его тень, судя по всему, именно она хозяйка положения. Пока, во всяком случае. Эта женщина его чем-то очень крепко держит. Но, чем? – Тамара задумалась.
- У меня точно такое же было мнение, я чувствую, что он от неё как-то зависит, но не пойму: что их удерживает от разрыва. Совместные интересы или же просто боязнь одиночества? – Луиза полулежала на кровати, взгляд её был устремлён куда-то вдаль. Цепкие глазки Тамары снова с интересом заблестели:
- А с чего это Вы им так интересуетесь, дорогая? Вы ведь с ним не знакомы? Он, что успел Вас обидеть, этот засранец? Он, ведь, может!
- Нет! Что Вы! Просто Берг слишком яркая личность! – слово «нет» Луиза произнесла слишком поспешно. Тамара поняла, что попала в цель, но в какую… Почувствовав, что она вторглась в святая святых, она смущенно затараторила.
- А Ваш муж, несмотря на возраст, в прекрасной физической форме. И он очень импозантный мужчина, к тому же умён! Он так трогательно в Вас влюблён, это сейчас такая редкость! И вообще… Вы – прекрасная пара!
      Тем временем, Артур с юристом, точно заговорщики, сидя в тихом закутке бара, о чём-то беседовали. Проходящий мимо Анатоль почти ничего не слышал, кроме только одной фразы: …найти мерзавца! Александр с ним приветливо поздоровался. Тот кивнул и улыбнулся.
- С добрым утром!  Какова сегодня погода, а? Просто на диво, жара!
Берг едва кивнул ему. Анатоль Бергу почему-то не нравился.
- Вы просто настоящий англичанин! С утра трезвый, и сразу же о погоде!
Анатоль никак не отреагировал на хулиганскую реплику. Он посмотрел своими круглыми глазами и тихо, спокойно произнёс: «Так, надо же начать с чего-то разговор! Воспитанные люди…»
- Воспитанные люди, - прервал его Артур, - когда видят двух беседующих, идут себе мимо, и не вмешиваются.
Тальберг разрядил обстановку.
- Перестаньте, Артур! Нам в этом деле лишний человек не помешает! Присаживайтесь, Анатолий!
- Вообще-то я искал вас двоих! – ответил Анатоль, - Нам всем необходимо кое-что обсудить. Вам не кажется? Особенно после вчерашних событий.
- Допустим! – Артур поджал губы. Присутствие Анатоля его явно раздражало. Тот же, не выражая никаких чувств, продолжил: «Меня крайне беспокоит то, что здесь происходит: сначала какая-то дурацкая медвежья свадьба, потом этот вчерашний взрыв. В результате мы все не можем покинуть территорию этого благоустроенного вертепа и сидим, точно пленники. Чего мы, спрашивается, ждём? Чтобы какой-то наглец выбирал наших женщин себе в жёны?»
- Вы полагаете, что все эти мифологические фантазии следует воспринимать серьёзно? – ухмыльнулся Берг.
- До того, как произошёл взрыв, я думал, что это шутка, но сейчас вижу: всё очень серьёзно! – говорил Анатоль очень тихо, лицо его при этом ничего не выражало, и только холодные руки дрожали, выдавая волнение.
Тальберг, до сих пор молчавший, решил его поддержать.
- Абсолютно согласен с Вами! Лично я ждать не собираюсь, и уж тем более уступать кому-то свою жену…
- Да с чего Вы решили, что этот мифический медведь, или как его там, посягнёт именно на Вашу половину? – Берг раздражённо забарабанил пальцами по столу, - Я, между прочим, тоже не хотел бы быть рогоносцем!
- Ну, насчёт рогоносца, это Вы уж слишком! Хотя, из всех нас, Вы к этому ближе всего! – произнеся это с нарочито безразличным видом, Анатоль, невинными глазами посмотрел в потолок. Артур покраснел как рак, кулаки его сжались, но не сказал ни слова. На лице же Анатоля блуждала спокойная лёгкая улыбка.
Тальберг удивлённо посмотрел на этих двоих, затем не выдержал.
-Вы о чём, господа? Если всё настолько серьёзно, нам надо говорить о деле, а не заниматься взаимными препирательствами. У моей жены была не просто истерика, она обладает редким дарованием: интуитивно чувствует опасность и видит будущее. Я пытался спросить её вчера, что её так напугало, но она молчит. Мы должны сейчас разработать план действий, чтобы увезти отсюда хотя бы всех женщин. Я не провидец, но чувствую: взрывом дело не ограничится.
- И что Вы предлагаете, Александр? – Обычно Берг всё время с ним фамильярничал, называя его Сашей, но теперь стал серьёзным и с юристом разговаривал уважительно. У Артура было хорошее качество: он умел проигрывать, ценил чужой профессионализм и всегда видел, с кем имеет дело. Именно это и помогло ему заработать первый миллиард долларов. Тем временем, юрист продолжал.
- Как я понимаю, здесь в отеле количество отдыхающих ограничено: не более пятидесяти человек. Это не так много. Насколько мне известно, вчерашний взрыв мог организовать только тот, кто хорошо знает этот отель и все его входы и выходы. Значит, этот человек находится среди отдыхающих, и он опасен. Это первое. Второе – он баснословно богат и способен купить всё, даже местную полицию, так что тягаться с ним будет очень трудно. И, наконец, третье: во всех его поступках кроется определённый смысл. Лично меня интересует вопрос: зачем?
- Что зачем? – переспросили в один голос Анатоль с Артуром.
- Зачем был организован весь этот фейерверк? Не догадываетесь? Я вам отвечу: чтобы отвлечь всеобщее внимание концертом, а затем с помощью взрыва спровоцировать изоляцию всех, кто здесь находится, цель может быть только одна: не дать сбежать отсюда ни одной женщине! А кто в этом заинтересован?
     Ответом стало гробовое молчание. Юрист докончил: «Правильно, это сделал тот, кто именует себя медведем, он же – владелец гостиницы!»
Анатоль посмотрел на юриста с иронией.
- Браво, Вы просто блестящий аналитик! Мне почему-то пришла в голову та же мысль.
Берг, поджав губы, процедил: «Да уж!».
Александр на ложную похвальбу лишь скупо улыбнулся.
- Не будем отвлекаться! Итак, сначала нас всех заманивают увлекательным мифом, а когда мы потихоньку начинаем осознавать, что влипли – мышеловка захлопывается! Я не удивлюсь, если вся приехавшая полиция – на службе у этого человекозверя! Уж больно быстро они приехали, как по заказу! И третье: у нас теперь выход только один. Мы должны найти именно его. Потому что только в этом случае мы поймём, для чего была затеяна вся эта игра.
- Так , значит наша задача… - Берг выжидающе посмотрел на юриста.
- Искать медведя. И чем быстрее, тем лучше.               

                *          *          *
      Ха! Ха! Ха! Ищите в поле ветра! Найдёте вы меня, как же! А юрист, право, не дурак! В пять минут всё по полочкам разложил. Ещё чуть-чуть, и меня могли вычислить. Хотя, даю голову на отсечение, в этом ему помогла его жёнушка, малышка-Луиза! Вот уж у кого способности детектива. Не нравится мне, что они подружились с этой зеленоглазой бестией, Тамарой. У той не просто мозги, а компьютер. Эти бабы испортят мне всё дело, надо бы их разделить. И зачем господь создал умных женщин? Хотя, с глупыми, наверное, скучно. Впрочем, не знаю, не пробовал! Интересно, до чего додумается милейший Александр Арнольдович? Надо будет ему помешать.
А я молодец! Никто не видит меня, а я вижу всех! Всё у меня как на ладони. Воистину, правда - то, что лучшая маскировка – простодушие!...
 Ладно, всё, что мне надо, я услышал. Пойду, выпью бутылочку красного сухого и подумаю, как ещё поразвлечься.
                *      *        *
      Сидящие за столиком мужчины так увлеклись разговором, что не заметили, как пришло время ланча. Бармен, стоящий за стойкой, с улыбкой посматривал на «этих русских», испытывая к ним явное снисхождение. Почувствовав на себе его взгляд, Берг щёлкнул пальцами.
- Милейший, будьте любезны: ещё коньяку бутылочку и три чашки кофе! Кстати, не желает ли кто-нибудь сигар?
- Лично я не курю, да и пить коньяк, когда нет ещё и часа, не имею такой черты! – сухо ответил юрист, он не выносил браваду. Анатоль его в этом поддержал, он тоже был не любитель выпить. Но, бармен, точно по мгновению ока, уже нёс поднос с любимым Артуром «Хенесси» и три рюмки.
- Да бросьте Вы, мужики! Давайте выпьем, расслабимся. Задача ведь предстоит нелёгкая! Медведь – это не иголка, в стоге сена, конечно, но всё-таки…
- В таком случае, я плачу за себя сам! – произнёс Тальберг.
     У него была привычка не пить за чужой счёт, даже если это было дорогим удовольствием. Берг послушно согласился. Ему нравилось в юристе чувство собственного достоинства, но почему-то это же чувство достоинства у Анатоля его приводило в бешенство. Сам Анатоль невозмутимо пожал плечами.
- В таком случае я тоже, несмотря на приглашение, плачу сам.
      Бармен, наливая коньяк, со вздохом посмотрел на них и со странным акцентом произнёс: «Платить не надо, всё было уже оплачено заранее. Хозяин гостиницы просил принести всем извинения за причинённые неудобства».
Берг обрадованно хихикнул, поднял рюмку.
-Ну, вот! Хоть какая-то польза от случившегося! Господа, ваше здоровье!
Александр посмотрел на него с улыбкой.
- Вы сибарит, как я посмотрю? Хенесси, дорогие сигары…Хотя, впрочем, красиво жить не запретишь!
Артур, деланно смутившись, состроил глазки.
-Каюсь, люблю выпить и хорошо поесть! Тем более, когда есть средства. Правда, не курю давно, бросил.
     После того, как бутылка наполовину опустела, разговор стал громче, а отношения теплее. Берг, склонившись к юристу, пытался его обнять. Тот похлопал его по плечу.
- Саш-шшаа! – голос Артура гремел на весь отель, - Ты не представляешь, как тяжела жизнь и редка нынче настоящая мужская дружба! Выпьем за то, чтобы она не кончалась!
- Дружба или жизнь?- переспросил юрист.
Анатоль многозначительно поднял палец.
- И то, и другое! Я вот, что думаю: если кто-нибудь заметил, странности здесь  происходят почему-то непременно под вечер! Девочка прислуга видела зверюгу когда? В пять вечера. А взрыв был когда? В половине восьмого! Значит…
- Значит, тот, кто это делает, по утрам занят, а вечером он уже здесь! – пьяным голос возвестил Артур, от бутылки уже оставалась одна шестая жидкости.
- Ничего подобного! – голос Тальберга тоже уже звучал достаточно громко, - Некто, по прозвищу Медведь, находится здесь целыми днями. Именно это даёт ему возможность всё контролировать и выбирать время для своих фокусов!
- Саша, я преклоняюсь перед твоим аналитисс-сским умом! Ты гений, Саша!
     В ответ на эти слова пьяненького Берга, бармен хмыкнул и вышел из зала. Когда он вернулся, спустя пять минут с пачкой кофе для автомата, то компания была уже совсем «навеселе». Но, не вдрызг. Как интеллигентные люди, они всё - же «держали марку». Артур поднял руку.
- Вот что я предлагаю: раз этот … который позарился на чужих жён, всё время здесь, я предлагаю быстренько обшмонать весь отель, и поймать гада с поличным! Как идея, мужики?
Анатоль с Александром переглянулись.
- Вообще-то, это мысль! Иногда тактика должна обгонять стратегию, может действительно, попробуем на абортаж?
- Толя, ты понимаешь, что ты говоришь? – в юристе ещё оставалась капля здравого смысла, - а если лопухнёмся? Нас ещё потом обвинят в агрессии против местного населения, или ещё в чём-нибудь таком! Это же позор для России!
Берг хитренько усмехнулся.
- А мы схитрим! Мы сейчас быстренько пробежимся по всем номерам, и если не поймаем медведя, то сделаем вид, что это весёлая праздничная шутка! Надо замаскироваться!
Юрист засомневался.
- А может не стоит торопиться? И хорошо подумать…
- Тальберг! – рявкнул Артур, - Скажи честно, ты русский человек?
- Да! – с гордостью крикнул тот, - Папа еврей, мама еврей, но я всегда служил России! Я великоросс, как и ты!
Бармен оставалось только покачать головой и тихо произнести:
- Опять пошли национальные разборки!
Однако разговор вернулся в свое русло.
- Так давайте же, найдём супостата, и избавим наших женщин от мучительного беспокойства, кого из них ожидает чаша сия: оказаться в объятиях зверя!
- Артурчик, не увлекайся! Тебе же сказал факир, что Медведь такой же полноценный мужик, как мы с тобой!
- Тем хуже для него! Я его в раз неполноценным сделаю! Мужики, кто со мной? Не посрамим честь России!
      С этими словами пьяный Берг, схватив за руку Анатоля, побежал из бара. Юристу, широко разведя руками, осталось лишь последовать за ними. Далее произошедшее было описано уже за вечерним ужином красным от стыда Тальбергом в обществе Арчи и всей остальной группы счастливчиков, прибывших с тринадцатого по пятнадцатое мая. Выглядело всё как детский спектакль на утреннике.
      Сначала Берг возбуждённо бегал по вестибюлю и орал: Пора кончать всё это безобразие! Необходимо разработать точный план действий, а затем действовать тихо и осторожно!
- С тобой тихо? Артурчик, ты бредишь!
На слова юриста Берг не среагировал, и продолжил мысль: Нас никто не должен узнать. Нужны какие-нибудь костюмы!
- Зачем? – спросил Анатоль.
-Сказано ж, было, для маскировки!
- И кем наряжаться будем? Гномами? – язвительно спросил почти трезвый юрист, - а, потом будем всех подряд спрашивать: Здравствуйте, извините, пожалуйста, Вы случайно не медведь?
- Спокойно! Что-нибудь придумаем! – Берг куда-то понёсся вихрем и вернулся обратно с охапкой каких-то тряпок.
- Вот! – сказал он, утирая пот со лба, - В подсобке нашёл!
- Это что за хрень? – не удержался интеллигентный Тальберг, тряся в руках костюм Деда Мороза, - Сейчас же май!
- Ничего, будешь просто изображать духа зимы!
- А я, то кого? – испуганно прошептал Анатоль, вертя какую-то юбку из листьев.
- Папуаса! Из Гвинеи – Биссау! – ответил юрист, - Вы лучше скажите, что мы будем делать?
      Артур привычным делом взял в свои руки, сказывалась привычка руководить.
- Значит так! Будет праздник, под названием «Времена года!». Саша – дух зимы, ты – дух лета! Я – дух осени!  - и он нацепил на нос пластиковую морковку, - Одевайтесь, живо!
- Да у меня же ничего, кроме этой повязки из листьев нет! – на лице Анатоля появился девичий румянец, он уже начал трезветь, но было поздно.
- Ничего, летом жарко! Можно и в повязке! У тебя будет ещё и удостоверение сотрудника полиции! – безаппеляционно  произнёс Артур, натягивая на себя какие-то тряпки, - Все оделись? Да, сними ты рубашку, Толя! Не на банкет идём! … Так... Теперь сверхзадача: всех мужиков с повышенной волосатостью и кривыми ногами хватаем и сдаём местной полиции! Это явные признаки медвежьей породы, ясно? … А если ясно, то вперёд, за мной! Сейчас пройдёмся по всем этажам!...
       Реакция слушателей превзошла все ожидания: хохот стоял оглушительный. Можно было представить картину, как троица ряженых: Дед Мороз, клоун с морковкой вместо носа и какой-то полуголый мужик в повязке бегали по отелю, и после стука в номер на вопрос: «Кто там?» отвечали: «Праздничный сюрприз!», после чего врывались в номер, тряся поддельными полицейскими корочками, с криками и проверяли всех мужчин «по всем медвежьим признакам»: на волосатость, кривоногость и прочее. Про прочее Тальберг говорил особенно тихо и стыдливо отворачивал глаза, имея в виду зубы: осмотр наличия клыков прошёл почти каждый испытуемый. Как выяснилось, у доброй половины поселенцев отеля мужского рода была повышенная волосатость и кривые ноги, а у некоторых даже вставные челюсти. Одного грузина практически сняли с какой-то блондинки из обслуги, и теперь ей грозило увольнение. Волосатость и кривоногость Бичо вызвала сильное подозрение Берга, на что гость из солнечной Грузии заметил: «Ты на свои ноги посмотри, дорогой! Разве это главное для мужчины? Э?!».
      Блондинка, забыв одеться, сидела на диване и громко рыдала, вытирая слёзы.
- Господи! А что мне за это будет? Меня уволят, да?
- Нэ волнуйся, лапочка! С такими буфэрами, как у тэбя, не пропадиош! Я одному другу пазваню, у него шашлычная в Москве, пристрою!
Правда потом выяснилось, что Гиви Автандилович прибыл только на три дня, и завтра уже должен уехать. Билеты были торжественно предъявлены вместе с предложением выпить, на что лжеполицейские ответили отказом.
 На втором этаже опять постигла неудача. Обегав весь коридор и, ворвавшись в последний номер слева, великолепная троица нарвалась на трёх чемпионок по сумо, которые сами были не прочь поразвлечься и страстно раскрыли свои отнюдь не дамские объятия «прекрасным незнакомцам». Бедняга Анатоль получил комплимент по поводу своего голого торса: «А ты, хоть и тощенький, но симпатичный!». Тальбергу и вовсе пришлось худо: когда с него шутливо содрали бороду, раздался , экстатический визг: «Какой красавчик! Просто Жан Маре! Нет, Игорь Костолевский! Вам никто не говрил, что Вы похожи на Игоря Костолевского? Вы случайно не родственники?».
- Я его брат-близнец! – тут же пошутил Тальберг и очень пожалел об этом: шаловливые женские руки начали его ощупывать.
Берг, пытаясь избежать судьбы товарищей, с редкой изворотливостью оберегал свой нос-морковку и сам попал в ловушку. Спасаясь бегством в туалете, он был предусмотрительно заперт сексуально озабоченной феминой. Рискуя быть поочерёдно изнасилованными, Тальберг с Анатолем с трудом усыпили бдительность амазонок. Каким способом, они молчали, краснея при этом как девицы. Но честь свою сберегли, о чём больше и громче всех кричал Артур, выразительно глядя при этом на свою Заю.
     В одном из номеров и вовсе вышла полная оказия. Когда троица постучалась, капризный голос ответил: « Я же просил меня не беспокоить!», но это никого не остановило. Ворвавшись в дверь, Берг тут же занял оборонительную позицию. В люксе в соседней комнате кто-то играл на скрипке, нещадно фальшивя. Посреди комнаты стоял большой ящик, обитый красным бархатом. Маленький полный человечек вскочил с дивана и снова крикнул: «Я же просил!», но в этот момент у Берга неизвестно откуда в руках появился пистолет и он крикнул: «Всем лежать, полиция!».
      Тальберг с Анатолем вздрогнули, такого они от « боевого товарища» не ожидали. На громкий вопль прибежала взлохмаченная особа с бешеными глазами, размахивая скрипкой. Её вопль заполнил все вокруг: с истошным непрекращающимся «крещендо», она разбила скрипку… об голову Анатоля. Тальбергу повезло чуть больше, он стоял дальше.
- Я же сказала, сволочь, чтобы было тихо, когда я вся в искусстве! – проорав эту фразу, творческая личность пулей вылетела из комнаты, захлопнув дверь.
Человечек беспомощно развёл руками.
- Извините, это моя жена. Она душевно больна, у неё мания, что она великая скрипачка.
      Пока несчастный Анатоль приходил в себя, Берг, наведя пистолет на человечка, спросил: «Что в ящике?».
- Клянусь, там ничего такого! Это творческая бутафория, я артист цирка!
- Сейчас я тебе устрою цирк! – прорычал Берг, - Открывай ящик!
- Нельзя! Этого ни в коем случае нельзя делать! - циркач замахал руками, точно птица.
- Тогда я сам открою! – рявкнул Артур и, подойдя к ящику, рванул крышку. Из открытого ящика пулей вылетели голуби и начали в испуге летать, разбрасывая перья, и гадить сверху. Циркач застонал, схватившись за голову. В этот момент, неизвестно откуда на Берга прыгнула мартышка, и, визжа, сала дёргать его за рыжий парик и морковный нос. Всеобщий хаос довершился тем, что милое жиаотное, прятавшееся до того в ванной, забыло закрыть кран, и потоки воды полились, заливая всё вокруг.
     Слушая рассказ юриста, сидящие за столом женщины, хохоча, утирали слёзы. Арчи сокрушённо качал головой. Сам Берг хохотал громче всех, то и дело вскрикивая: Вот влипли!... Пошли охотники на медведя с голым задом!... А напоролись на голубей!
    Компенсация убытков, нанесённых отелю, влетела ему в копеечку, но это его ничуть не огорчало. Он один получил от всей этой истории удовольствие, Тальберг с Анатолем сидели красные, как раки. Красотка Регина, оглядев всех присутствующих, заметила: «Сумасшедший дом продолжается! Брависсимо!».
Наконец, слово взял Арчи.
- Я уже говорил вам, господа, что есть сила, против которой человек абсолютно беспомощен. Ловить медведя в такой ситуации, это всё равно, что дёргать за хвост огнедышащего дракона. И потому я убедительно прошу всех… - он выразительно посмотрел на Берга, - Не проявляйте, пожалуйста, ненужную ретивость, она ни к чему, предоставьте событиям разворачиваться самим по себе. Скоро всё закончится, я в этом убеждён.
      Ужин на этот раз прошёл спокойно. После все мирно разошлись по номерам. Арчи, как всегда, будучи бдительным от природы, решил просмотреть все коридоры, входы и выходы через камеру. Номера не просматривались, это было строжайше запрещено хозяином, но что мешало факиру с помощью лично изобретённой системы прослушивать? Вот и на этот раз, оглядев  всё снаружи и проверив систему безопасности, он увидел, как кудрявая куколка Валюша идёт к номеру Тальбергов и деликатно стучит в дверь. Поскольку этих троих связывали давнишние отношения, Арчи не стал на них заострять своё внимание, а подключился к Бергу с Зайкой. Уж больно они оба ярко себя проявили за столь короткое время. Подойдя к их номеру, Арчи напряг свои чуткие уши.
У сладкой парочки в их люксе тучи явно сгущались.
- Ну и с кем ты была тогда столько времени, пока я отошёл в бар выпить, радость моя?
Голос Берга звучал мягко и ласково, но вряд ли кто захотел бы общаться с ним в такой момент. У Арчи появился в животе холод, он знал цену такой мягкости: не убил бы этот малыш свою Зайку! Ответом на вопрос стало затянувшееся молчание.
- Мне повторить свой вопрос или нет?
- Можешь не повторять! Отвечу коротко: Не твоё дело!
Арчи тут же вспомнил сцену неудачного соблазнения в том самом пустующем номере и перекошенный от злости Зайкин рот. Значит, Берг уже узнал. Шустрый малый, однако. Тишина стала зловещей. Затем раздался едва слышный шорох и короткий тихий визг. Миляга Артурчик теперь говорил ровно и громко.
- Запомни, милая, это не я, а ты решила жить вместе со мной! Это не мне, а тебе в своё время понадобилась моя помощь, так что или веди себя соответственно, или у -…бывай к своему «начальству» и докладывай о провале дела! А я не хочу быть рогоносцем! Поняла?
- Поняла! – едва слышно прохрипела Зайка. Она явно пыталась вырваться из рук Берга, но ей это не удавалось.
- Не трепыхайся! Я не отпущу тебя, пока не услышу свои любимые волшебные слова! Ну?!
- Пусти, подонок, мне больно!
- Не правильный ответ!
- Пусти, пожалуйста, я задыхаюсь!
- Я жду, дорогая!
- Слушаюсь, мой господин!
- Что? Я плохо слышу!
Она повторила слабеющим голосом: «Слушаюсь, мой господин!». Руки Берга, наконец, ослабили хватку. А лицо приняло привычное выражение.
- Вот так-то лучше, моя милая жёнушка! Можешь и дальше стучать на меня своим работодателям.
     Арчи уже собирался было прекратить прослушивание, но в этот момент раздался какой-то странный звук, затем возня. Факир понял: необходимо срочное вмешательство. Стук в дверь номера раздался, когда рука Берга сжала слабеющее запястье Зайки, и на пол упал какой-то баллончик.
- Прошу прощенья, господин Берг, я хотел узнать, не нужно ли Вам что-нибудь? – эти слова Арчи произнёс, когда Артур, как ни в чём не бывало, сияя благодушием, открыл ему.
- Спасибо, милейший! Ваша любезность не знает границ, я обязательно попрошу включить Ваш отель в список лучших в этих местах.
- Так…
- Нет, благодарю! Я ни в чём не нуждаюсь и абсолютно счастлив! И моя супруга тоже.
Зайка стояла пришибленной тенью. На её шее красовался след от пальцев. Она молча кивнула головой.
    Покинув номер, Арчи задумался. Это была очень странная пара. То, что они ненавидели друг друга, было очевидно. При этом, жена усиленно пыталась наставить мужу рога, а муж был готов ответить ей тем же. Но таких случаев предостаточно. Вопрос, что так настораживало в этих, и без того непростых отношениях? И что их удерживало вместе? Об этом знал только один человек. Точнее, не знал, а догадывался.
     В это же время супруги Тальберг, находясь у себя, смотрели телевизор. По русскому каналу показывали любимый фильм Луизы «Обыкновенное чудо». Александр Арнольдович, обняв жену, блаженствовал на диване. Ему было всё равно, что смотреть. Валюша, зайдя к ним в номер, попросила у Луизы крем от ожога, и задержалась от силы на полчаса. Потом ушла к себе.
     Снова проходя мимо их номера, Арчи услышал о том, как «…бабочка крылышками бяк, бяк, бяк, бяк!» и улыбнулся: несмотря на ни на что, вкусы москвичей не меняются. Он хотел было уйти, но в этот момент увидел в конце коридора крадущуюся тень. Старый профессионал сработал в нём мгновенно, и он бросился за крадущимся силуэтом. Однако, факира ждало разочарование. Это оказалась красотка Регина. Непонятно было только одно, почему она кралась в свой собственный номер. Сама она объяснила это тем, что видела в своём номере мышь, а она их очень боится. Уже привыкнув к причудам клиентов, Арчи открыл дверь номера и, войдя первым, впустил госпожу Вышневецкую. Каково же было его удивление, когда на огромной кровати он увидел громадных размеров крысу. Та спокойно сидела, поблёскивая глазками, точно она была хозяйкой номера и приглашала всех присесть. Раздался глухой хлопок сзади. Это Регина упала в обморок.
      Пока приводили в чувство взбаломошную девицу, пока её успокаивали, принеся ей бутылку Клико, её любимого, за счёт отеля, разумеется, прошло не менее получаса. Утирая пот со лба, факир уже в третий раз проходил мимо номера Тальбергов. Раздававшиеся оттуда звуки его насторожили. Не удержавшись, он прильнул к дверям. Глухие рыдания вызвали у него шок.
- Солнышко, ну что с тобой? – голос мужа был невероятно нежен и ласков. Но Луиза продолжала всхлипывать.
- Тебя что-то тревожит? Ты боишься? Но, ведь я с тобой! Ну, хочешь, я пойду и набью кому-нибудь морду, лишь бы ты успокоилась?
- Отличный способ успокоить меня – попасть в полицию за хулиганство и мордобой!
      Луиза улыбнулась сквозь слёзы.
- Миленький, ты не волнуйся. Я войду в норму. Просто я знаю больше вас всех о том, что может произойти, и очень боюсь. Честно, боюсь.
- Боже, что я слышу?! – раздался притворно удивленный голос юриста, - Мой храбрый Барсик боится? Мой самый смелый, самый сильный, самый любимый Барсик на свете?
      Приглушённое хихиканье и возня вызвали у факира мысль, что больше у этой двери ему делать нечего. Вдруг снова раздался испуганный голос Луизы.
- Выключи это проклятое кино про медведя, я не могу его смотреть!
     Когда исчез звук телевизора, слышимость стала лучше, и Арчи снова услышал характерный и до боли знакомый шорох, от которого у него всё заныло внутри. Раздавшиеся вскоре звуки поцелуев жгли душу, но он не мог оторваться от двери и уйти.
- … Нет! – короткий вскрик испугал его, - Нет, я не могу! Не могу сейчас, прости! Не могу!
      И снова рыданья.
     Удивлённый, факир, наконец, отошёл от двери и направился в сторону лестницы. Поскользнувшись на ступеньках, он чуть не упал. Голос Луизы не выходил у него из головы. У этой, на первый взгляд, счастливой парочки, имелись свои проблемы. В глубокой задумчивости факир пошёл отдыхать в свою комнату.

      На следующий день, после завтрака все постояльцы не могли выйти даже из гостиницы: хлынул проливной дождь. Настроение у всех было хмурое. Развлекаться никто не хотел. Не прельщали ни сауна, ни русская парилка с массажистом, ни кабинет косметолога. Прибывшие тринадцатого и четырнадцатого мая, поскольку их теперь объединяла одна проблема, точно сговорившись, все собрались в баре. Регина заказав себе фруктовый коктейль, сидела тихо, как мышь. Впрочем, это сравнение было явно неудачным. Именно этих животных она боялась больше всего на свете.
      Лицо Луизы выглядело усталым, под глазами были впадины. Она сидела напротив мужа и, ни на кого не глядя, пила зелёный чай с лимоном и корицей. Сам юрист тоже был чем-то озадачен, хотя и не подавал вида. Супруги Мышкины, пожалуй, были единственными по - настоящему счастливыми людьми: у них была бурная ночь, а впереди ещё целая жизнь. Вероника радостно улыбалась, а молодой супруг нежно поглаживал её руку под столом, что не укрылось от остальных присутствующих.
- Молодые люди! Перестаньте привлекать к себе внимание, а то нам, одиноким женщинам завидно! – произнеся эти слова, Римма, обиженно надула губы, как ребёнок, но затем кокетливо хихикнула. Сидящая рядом Наталья шикнула на неё, но та продолжала резвиться: подкинув ножку, она, будто нечаянно уронила туфельку, полетевшую к ногам Берга.
- Молодой человек, если Вы джентельмен, то помогите даме!
     Берг, точно был готов к этой выходке, подскочил к ногам Риммы с туфелькой и, галантно преклонив колено, надел. Она, опустив глаза, с невинным видом сказала:
« Вы меня просто спасли! А то, у меня больные ноги…», на что Берг тут же парировал: «Такие ноги не могут быть больными! Они созданы для того, чтобы все мужчины ими восхищались!».
     Неизвестно что чувствовала при этом Зая, сидящая с каменным лицом, но Римма громко захохотала. Смех у неё был очень мелодичный, и она это знала. Артурчик же, развлекался со скуки, и ситуация с туфелькой была ему явно на руку. Анатоль с Юленькой, сидящие неподалёку, за соседним столиком, покачали головами.
      Зеленоглазая Тамара, глядя на это милое озорство, тихо произнесла: «Неисправим, кобель несчастный!». Но Берг услышал.
- Почему же несчастный, Тамарочка? Может и кобель, но уж точно не несчастный!
- Ты не хочешь сесть на своё место и допить кофе? – спросила его вторая половина. Зайкину лилейную шейку украшал блестящий лиловый шарф, закрывающий следы от пальцев, - Здесь бар, а не балаган!
Тот развернулся и пристально посмотрел ей в глаза.
  - Ты сегодня прекрасно выглядишь, дорогая! Тебе так идёт этот лиловый шёлк, он так гармонирует с твоим цветом лица! – неизвестно на что намекал при этом Берг, но Зая его поняла: она тут же замолчала. Все облегчённо вздохнули, потому что слушать её голос было невыносимо. Артурчик, вместо того, чтобы сесть, начал разгуливать по бару взад и вперёд. Вид у него был шкодный и он был похож на Карлсона из сказки  Линдгрен, который собирался «немножко пошалить». Наконец, после фланирования, он резко приблизился к столику Тальбергов, и, слегка наклонив голову, спросил:
«Позволите присесть?». Юрист молча кивнул. Луиза тихо произнесла: «Конечно, конечно! Присаживайтесь, и возьмите свой кофе, а то он стынет. Пить холодный кофе – это крайне неприятная штука».
     В этот момент случился казус: опытнейший бармен, каким-то образом умудрился облить платье красотки Регины томатным соком. Та взвизгнула.
- Да что же это такое! Вчера крыса, сегодня платье! Когда я, наконец, уеду из этого вертепа?
      Испуганный бармен пытался успокоить Регину и стереть пятно, оказавшееся в очень пикантной зоне. Стирая его, он ненароком начал гладить это место рукой. Регина в ярости шлёпнула по руке, прошипев сквозь зубы: «Пошёл прочь, придурок!» и пулей вылетела в туалет. Все, кто оказался зрителем спектакля, стали закрывать лица, пряча улыбки. Супруги Мышкины захихикали в голос.
- Да,… День явно не удался! – растягивая слова, почти пропел Артур.
- Ай, ай, ай! Ну, зачем же смеяться над чужими неприятностями? – с укоризной сказала Альбина, но едва проглядывающая ироническая ухмылка выдавала её. Она с элегантностью английской королевы ела свой десерт, запивая его капучино. Луиза про себя уже успела окрестить её герцогиней. В этот момент в бар зашёл Арчи. С торжественным видом он призвал всех к тишине.
- Дамы и господа, я хочу Вас поздравить! Следствие по делу о взрыве близится к концу, и с Вас со всех сняты подозрения!
- Брависсимо! Значит, мы можем теперь выехать в город? – с надеждой спросил Анатоль, - А то очень хочется на экскурсию.
- А вот этого пока делать нельзя, поскольку не найден истинный виновник!
- Но Вы только что сказали, что нас всех не подозревают!  - обиделся Берг, - Так почему мы не можем уехать куда-нибудь?
- Не знаю, это приказ полковника полиции. Думаю, что это продлится не долго.
Арчи внимательно оглядел присутствующих в баре. При взгляде на Заю с Бергом, рот его едва заметно скривился. Затем, остановившись на Луизе, лицо его приняло участливое выражение. Снова раздался звучный тенор Берга.
- А знаете, на эту тему в советскую эпоху был один анекдот:
- Скажите, я право имею? …
- Имеете. …
- Значит, я могу...?
- Не положено!
      И Артур заливисто захохотал.
Луиза как-то странно посмотрела на него и вдруг, лоб её покрылся испариной, а руки задрожали, точно её бил озноб. Закрыв глаза, она начала медленно сползать с сиденья.
- Барсик! – громкий крик Тальберга заставил всех вздрогнуть, - Скорее доктора, моей жене плохо!
      Приехав уже в третий раз, Альгис Францевич колдовал над телом обмякшей Луизы. Рядом тихо перешёптывались Валюша и Тальберг. Тамара, стоя неподалёку, пристально на них смотрела и по лицу её скользнула лёгкая ухмылка. Очередные чёртики плясали в её глазах. Юленька громко ахала, всплёскивая руками.
- Бедная девочка! Такая молодая, красивая! И такой хрупкий организм!
      В ответ на бурные эмоции, Анатоль гладил плечо супруги.
- Юляша, успокойся, дружочек! Всё будет хорошо.
      Интереснее всех повела себя Наталья. Она подбежала к доктору, и, глядя ему в глаза, тихо спросила: «Доктор, может быть ей нужна кровь? Или особые лекарства? Вы скажите, у меня знакомая работает в фармацевтике. Я достану». Затем, повернувшись к Тальбергу, добавила: «Если понадобятся деньги, я дам! У меня есть!».
      Александр Арнольдович посмотрел ей в глаза и с чувством пожал руку. В этот момент в бар зашли Марго с мужем, и высокий звонкий голос заполнил всё пространство.
- Ну, и чем меня сегодня побалуют? Есть красное полусухое?
- Тише Вы, не видите разве, что здесь врач? Луизе плохо! – шикнула на неё Наталья.
- Ой, а что с ней? – и Марго испуганно зажала рот рукой.
- Обморок. Очевидно по причине стресса.
      В этот момент Луиза начала в полубессознательном состоянии что-то говорить. Тальберг шикнул на всех и в тишине зазвучали слова на каком-то непонятном языке. Она говорила быстро и страстно.
-Господи, она бредит! – прошептала Наталья.
- А что это за язык? – тихо спросили Мышкины.
- Древнескандинавский – ответил Арчи. И он переглянулся с Верой Колосовой, до того тихо сидевшей в тени за самым дальним столиком. Та подошла к лежащей и потрогала лоб Луизы.
- Температуры нет.
-Разумеется, она в полном порядке! – произнёс Альгис Францевич, - Это не болезнь! Это что-то другое, весьма странное явление. Судя по всему здесь нужен не врач, а специалист совсем другого рода.
- Священник? – удивлённо спросила Юленька.
- Священник здесь вряд ли сможет появиться! – и эскулап опять со злостью почему-то посмотрел на Берга с Зайкой. Странностям врача уже никто не удивлялся, списывая это на характер и профессиональный цинизм. Когда тот откланялся, Луизу аккуратно перенесли в номер. Наступило напряжённое затишье.
 
                *         *