Вообще Наля не любила есть. Маме приходилось впихивать в нее ложку за ложкой, приговаривая: «Ложечку - за маму, ложечку – за папу…», но есть совершенно не хотелось, и к горлу поступала тошнота. Маме говорили, что если девочка не хочет есть, надо оставить ее в покое, мол, проголодается и сама есть попросит.
Но прошел день, другой, третий, Наля есть так и не попросила, тут мама не выдержала, взяла сырник и начала им кормить Налю. Кое – как ей удалось впихнуть этот злосчастный сырник, и она воодушевленная тем, что процесс кормления пошел, взялась за второй. Но тут у Нали открылась такая рвота и понос, что мама не знала, куда скорее подставлять горшок.
Однажды она дала Нале вареное яйцо и велела его съесть до ее прихода. Наля с отвращением смотрела на белок, который просто застревал у нее в горле, тут ее взгляд упал на ведро, полное грязной воды после мытья пола. Выход есть, подумала она, быстро съев желток, бросила белок в ведро. Ну, не станет же мама проверять и лезть в эту грязную воду!
Плохо знала она свою маму! Вернулась мама и сказала: «Что-то подозрительно быстро ты съела это яйцо!». Тут она засучила рукав, к ужасу Нали, выудила со дна ведра следы преступления. Кара была неизбежна! Мама жестоко избила ее так, что у нее самой потом руки болели.
Вообще мама была нетерпима к любому слову противоречия. Если ей казалось, что слова произнесены не тем тоном, она ладонью била Налю по губам, иногда попадая по носу так, что текла кровь. Как-то это случилось при всех за столом, и дедушка заступился за Налю. Вероятно, это было от бессилия и растерянности, она была слишком молода, и методы воспитания у нее были менторские.
В четыре года Наля заболела и чуть не умерла от кори, врачи рекомендовали летом побыть в Евпатории. Мама повезла ее туда, где она окрепла, но чуть было не утонула, когда набежавшая волна накрыла ее с головой, а мама, сидя на песке, читала книгу и не видела этого. Когда она оторвалась от книги, на поверхности воды одиноко плавала только панамка. Она подбежала, волна схлынула, и она увидела Налю, которая в руке держала ракушку, за которой она присела.
- Испугалась? спросила мама, но Наля не была напугана.