Погода в сенокос снова выдалась неподобающей. Но, если год назад шли дожди, то теперь стояла неимоверная жара. Приходилось даже косить ночами. Правда, зато сено быстро сохло, и сенокос мог стать очень коротким.
Александр Соколов уже на третий день сенокоса вместе с сыновьями-школьниками сгребали сено и метали первый стог. День клонился к вечеру. Кое-где на небе стали появляться розоватые облака, неся с собой долгожданную тень, но не уменьшая при этом жару. Облака становились все крупнее и меняли свой цвет сначала на серый, а затем уже на густо-фиолетовый. Усиливался ветер, сдувая клочки сена, подаваемого отцом семейства на всё сужающуюся вершину стога. «Только бы успеть до дождя сметать», - думали сенокосники. Никому не хотелось разваливать потом стог, сушить сено, раскидывая его на значительной площади, и снова грести, носить, метать…
Сквозь почерневшее небо начали прорезаться всполохи отдаленных молний. Ветер стих. Ожидалась совсем не слабая гроза с последующим дождем. Метрах в трехстах через перелесок проходила узкоколейка, но тепловоза с рабочими можно ожидать часа через полтора. Требовалось укрытие. Старая разрушенная сеновня, сарай для сена, в которой Соколовы хранили инвентарь, посуду и съестные припасы и около которой на костре готовили обед, для этой цели не подходила: от нее остались лишь три полусгнивших венца, а внутри сруба росли кусты и несколько приличной высоты деревьев. С первыми каплями дождя отец с сыновьями расположились под только что сметанным стогом.
Погода к этому времени разошлась не на шутку. Порывистый ветер перекатывал по траве неубранные клочки сена и срывал листья с деревьев. Молнии уже сверкали по всему, казавшемуся почти черным, небу. Всё усиливающиеся раскаты грома временами заставляли сотрясаться землю.
- Парни, - вспомнил отец, - Посуду-то мы с вами забыли убрать…
Парни тут же метнулись к кострищу собирать ложки, кружки, котелки. Громыхнуло так, что ребята невольно вздрогнули. Начался дождь. Братья встали под плотную крону дерева в надежде переждать кратковременный период ливня. Гроза не утихала…
- Ребята, идите сюда, - крикнул отец. Но, поняв, что его не услышали, сам побежал к сеновне.
Яркая вспышка осветила пространство. Дети заметили бегущего к ним отца. Следом катился, казалось, совсем не касаясь земли и даже скошенной травы, яркий огненный шар величиной почти с велосипедное колесо. Александр хотел напомнить детям, что грозу лучше пережидать в другом месте, но, повернувшись в сторону намокающего стога, оторопел. Шар, задев ветку елки, растущей возле самой «стены» сеновни, испустил сноп искр и покатился вдоль периметра сруба, как канатоходец, покачиваясь, но не сворачивая с выбранного пути, время от времени осыпая сырую траву искрами. Докатившись до угла сруба шар спрыгнул на землю аккурат в старую тракторную колею, к этому времени уже заполненную водой. Цвет его тут же сменился с ярко-оранжевого, почти желтого на бледно-красный, а уже мгновение спустя стал ярко-желтым, правда, несколько меньшего размера. От земли в этом месте потянулось вверх облачко пара. На несколько секунд шар завис над уже почти пустой колеей и вновь вернулся к стене сарая, чтобы продолжить свой путь. Прокатившись немного вдоль «стены» шар свалился внутрь бывшего сарая и направился к оторопевшей от ужаса троице сенокосников, но, нарвавшись по пути на смородиновый куст и осыпав его искрами, вновь поплыл вдоль сруба. На углу попал в кустик нескошенного багульника. Листья растения быстро свернулись, багульник вспыхнул и тут же сгорел. Шар же продолжил свое движение вдоль четвертой «стены». Троица практически не отрывала глаз от огненного шара. А он снова зацепился за ветку той же елки, обильно посыпал вокруг себя искрами, скатился за внешнюю границу сруба, на короткое время завис над кострищем и плавно стал удаляться в сторону стога, а вскоре совсем скрылся за ним. Раздался сухой резкий хлопок, и совсем недавно поставленный стог вспыхнул. К небу потянулся столб густого серо-песочного дыма. Совсем скоро уже горело все заготовленное и сложенное сено, освещая зловещим светом окружающее пространство…