Сны о тебе

Мне снится мужчина, приятный собой,
Счастливый и сильный, идущий домой,
Несущий продукты в плетеной корзине – 
И я удивляюсь подобной картине.
Мне снится, что мы говорим с ним о лете,
О музыке, танцах, о счастье и детях,
О сбывшихся планах, холодной зиме,
О лыжах, о сказках, о нём, обо мне.
Мы едем в трамвае, вбегаем в метро,
Готовим обед над горящим костром.
Вот в лодке плывем по широкой реке.
Стоим на пригорке… Идем по тропе…
О, милые встречи, счастливые сны!
Вот мы расстаемся у ветхой сосны.
Отныне дорога ведет навсегда
Его – в теплый дом, меня – в никуда… (1)

– Позвольте помочь Вам!

Я пыталась подняться после безумно красивого падения на запорошенный снежной крошкой лёд стадиона. Растянулась во весь рост, проехала так пару метров, пробороздила носом прозрачный след – получилось величественно и эффектно. Поэтому протянутая мне мужская рука была не просто логическим продолжением ситуации, но и своевременной поддержкой.

– Спасибо Вам большое! – бормотала я, встав сначала на колени, а потом уж поднялась, опираясь на сильную руку и отталкиваясь краем фигурного конька. И благодарно посмотрела в глаза спасителя.

– Больно ударились? Вставать у Вас получается лучше, чем падать.

– Я второй раз в жизни стою на коньках. Сегодня это было всего только третье падение, самое удачное из всех – не больно совсем.

– Вам стоит отдохнуть немного, после паузы кататься легче, - и я на буксире была транспортирована к резиновым матам и низким скамейкам в центре ледовой арены.

Спаситель умчался куда-то, а я смогла перевести дыхание, проверить шнуровку ботинок, посмотреть по сторонам, послушать музыку, улыбнуться, вспоминая свой «полёт». Набравшись сил, стала потихоньку пробираться на дорожку для новичков, лавируя между конькобежцами, фигуристами, хоккеистами, фотографами и их моделями, родителями с едва стоящими на коньках детьми.

– Смотри, тётя тоже учится кататься! – было сказано про меня пятилетнему мальчишке. Я только улыбнулась, вспоминая первый мой приход на этот каток: падала каждые пять метров, отбила коленки и локти, даже на ладонях были синяки.  И сейчас каталась вдоль мягкого надувного забора, выбрав его «точкой опоры»,  только уже почти не держась за него. Скольжение доставляет мне большое удовольствие, особенно скорость  – хочется лететь всё быстрее и быстрее.

Мечты мои прервал зацепившийся зубцами за лед конек – пришлось восстанавливать равновесие. Однако и следующие несколько движений тоже стали не скользящими, а неуверенными,  короткими.

– Прогресс очевиден,  - раздался сзади знакомый голос. Решив не поворачивать головы, я продолжила движение, сказав только:

– Я всё слышу! 

В следующее мгновение мои коньки запутались в коньках успевшего обогнать меня и повернуться ко мне лицом нового знакомого. Мы не упали только благодаря его силе и опыту.  Удар оказался мягким, словно я въехала в гору мармелада. Непослушные коньки скользили в стороны, тянули меня вниз. «Мармелад» обнимал меня сильно, уверенно, мягко и нежно. Мы молча смотрели в глаза друг другу. 

Когда я, наконец, смогла самостоятельно двигаться, оторвавшись от уютного спасательного круга, то решила завершить тренировку. Достаточно на сегодня взлетов и падений. Мой новый знакомый присоединился к веселой шумной компании. А я, убрав коньки, пошла домой, удивляясь, почему ноги в зимних сапогах не хотят скользить вперед, приходится их поднимать и ставить вертикально. Огоньки на деревьях весело подмигивали, радуясь моему умиротворению и счастливой улыбке.

 
               Сон первый

Меня обволакивает розовый свет, синее небо, белые облака, которые сливаются в одно большое доброе мягкое облако. А вокруг летают малыши-купидоны с крошечными белыми коньками на ножках и смеются своим серебряным смехом. Как причудливы их забавы! Их золотые стрелы могут настигнуть человека в самых немыслимых ситуациях. Как вспышка молнии, любовь ослепляет и затмевает разум, лишает слуха, парализует волю… И чем меньше поддается человеческой логике влюбленность, тем больше веселятся розовощекие пухлые ангелочки.

Это была любовь с первого объятия. Дружеского, вполне нейтрального. Но оно длилось несколько сотых секунды дольше, чем следовало. И в этот миг я успела прожить долгую счастливую жизнь в объятиях мужчины моей мечты, словно вернулась в родной любимый дом, где меня так долго ждали, скучали по мне. Словно все кусочки мозаики вдруг сложились в картинку, совпали все неровности и шероховатости поверхностей. Что такое молния в сравнении с тем откровением! Никогда раньше я не испытывала такого ощущения родства, единства. И ты излучал такую радость, словно долгие годы искал именно меня – и вдруг нашел. Ты обнимал меня так уверенно, словно уже решил никогда не отпускать, и нежно, словно я самый хрупкий цветок на свете.

Кто-то из мудрых людей сказал, что любовь – это победа фантазии над интеллектом. Вот и в этот раз фантазия возликовала, и мечта расправила свои крылья, а счастливая душа, получив индульгенцию, пела и смеялась вместе с амурами.

*

Медленно делая скользящие шаги, я хмуро отметила, что после удачного начала катания снова спотыкаюсь, как конь Змея Горыныча перед Калиновым мостом. В первый мой приход на каток друзья мне рассказывали, как надо кататься, как скользить, как правильно держать корпус. Однако знание теории не всегда является залогом успешной практики. Даже малая скорость и обостренное внимание не удержали меня от падения, лёд неумолимо приближался. Чья-то фигура скользнула мимо, веером брызнула ледяная крошка, блеснули коньки.

– Девушка, можно с Вами познакомиться? – над моим носом появилась широкая мужская ладонь. – Неловко получается: не знаю имени той, кого так часто приходится поднимать.

– Это было показательное выступление, специально для Вас, мой спаситель,  – пошутила  я, поднимая глаза. Я была так рада нашей встрече, что забыла о боли в коленках, неловком лежании на льду, неуклюжем подъеме.  – Здравствуйте! Меня зовут Ольга.

– Валентин. Приятно познакомиться! Не переживайте Вы так, я сам до сих пор падаю, хотя катаюсь довольно давно.

– Я не волшебница, я только учусь, – произнесла проснувшаяся вдруг кротость, – Только начнет получаться, как снова вставать приходится. Вот этому малышу легче, – кивнула я на карапуза ростом чуть выше  папиного колена, семенящего к резиновому борту, – он и ходить еще не умеет, а на коньках ровно стоит.

Мы не спеша заскользили вперед. Я почти не смотрела на него, сосредоточенно разглядывая лёд и сохраняя равновесие. И слушала, что надо держать корпус наклоненным вперед, и ноги чуть согнуть в коленях, и ехать на «мягких» ногах, и «ёлочкой», а не шагать, как по земле. Иногда он уезжал вперёд,  и я самостоятельно катилась по льду, то спотыкаясь, то уверенно набирая скорость. Когда Валентин возвращался, я смущенно и влюбленно смотрела в его смеющиеся глаза, а он радовался всему происходящему, как большой щенок радуется игре с хозяином и с удовольствием разбрызгивает все встречные лужи на своем пути. Он брал меня за руку, уводил с дорожки для новичков, и мы катились вдвоем, и я тщетно пыталась сохранить равновесие, и заваливалась назад, и цеплялась за него, чтобы не упасть и не сбить с ног нас обоих. И падала, конечно, и поднималась, опираясь на его руку, и мой спаситель казался мне самым надежным и сильным мужчиной на всей земле.

Вспоминая эту встречу, я пыталась мысленно нарисовать его портрет. Высокий, среднего телосложения, широкоплечий, в меру упитанный молодой человек. Умный внимательный взгляд, тонкая оправа стильных очков. Темные, довольно коротко подстриженные волосы. Красивый белый пуловер и голубые джинсы, удобная и простая одежда, без пижонства и эпатажа. В движениях чувствуются спокойствие, мужская уверенность, надежность.  Чуть ироничная улыбка, которая через секунду уже становилась солнечной. Лёгкая, еле уловимая тень скованности, словно он оценивает этот мир какими-то собственными ценностями и принимает ежесекундно очень важные решения. Почему-то мне показалось, что Валентин очень похож на Александра Сергеевича Грибоедова, каким его рисовали современники. Поворот головы, очки, прическа, губы… Поразительное сходство! А дальше – только ощущения и эмоции. Рядом с ним я чувствовала себя девочкой, глупой и наивной, он был таким взрослым, умным, все знал, так интересно было слушать его. Хотелось бесконечно обнимать его, чувствовать сильные руки, тепло и доброту, и не думать о том, что будет через минуту, через час, через год… 

Оказалось, что у нас есть несколько общих знакомых, и когда-нибудь мы могли бы встретиться в этой жизни. Встреча могла быть и мимолетной, незаметной, как взмах крыла бабочки, или запомнившейся на один день, до новых впечатлений и событий. И место для встречи было выбрано случайно – мы могли бы просто пройти мимо друг друга, не заметив, не заглянув в глаза. Только наши купидоны в серебряных коньках постарались, легонько подтолкнув меня к тебе. И мы увидели, узнали, запомнили.


               Сон второй.

Стоя на вершине, на немыслимой высоте, можно каждой клеточкой своего тела ощутить простор вселенной.  Вокруг только воздух, солнце, потоки кристально чистой энергии. Легкий ветерок ласкает лицо, необычайно тепло, легко, свободно. И хотя ноги едва помещаются на площадке, на которой я стою, такого ощущения устойчивости я никогда не испытывала. Я могла бы даже стоять на одной ноге – бесконечно долго, не качаясь и не падая. Меня переполняло чувство бесконечного счастья, покоя, полета – невыразимая легкость и нежность. И только одна тонкая ниточка связывала меня с земной жизнью, с реальностью, с моим телом. Единственная моя опора и поддержка – твои руки на моей талии. Нежные, сильные, такие теплые и родные… Не нужны слова и дела, лозунги и звон клинков. Только твои руки… Только покой и сила, защищенность и гармония… Я положила голову на твое плечо – и мы поплыли, полетели в потоке  солнечной энергии, блаженства и истомы. Ты и я. Ни прошлого, ни будущего, ни печали, ни боли, ни времени, ни пространства – все сжалось в одну пульсирующую точку. В ней вселенская мудрость, все земные богатства, небесная чистота, страсти, пороки, целомудренность, все стихии. Я – в тебе, ты – во мне. Ты и я.

*

Остаток зимы и начало весны прошли для меня в обычных заботах и делах. Мы больше не встретились с моим спасителем на катке, мне пришлось самостоятельно подниматься после падений (которых стало гораздо меньше, я увереннее стояла и каталась на коньках). В день нашей второй встречи мы выяснили круг общих знакомых, общие интересы, места, где бываем чаще всего. Миллионный город оказался небольшой деревней, в которой все друг друга знают, да и приличных мест, где можно провести досуг, мало.

Наша следующая встреча произошла на концерте одного из известных бардов, виртуозно игравшего на гитаре, певшем на одном дыхании заковыристые слова, которые обычный человек мог произнести, только делая паузу и судорожно вдыхая воздух. Автор же посверкивал очками, говорил красиво мудрые вещи, был сдержанно вежлив. С особым настроением он рассказал историю о том, как в нашем славном Городе его два часа мучили на интервью и фото-сессии, а затем отправили в концертный зал не на такси, а посадили в час-пик в переполненный троллейбус,  да еще погрузили в разные двери с директором, у которого были и деньги, и документы. Объяснять озверевшему кондуктору, что пассажир – известный бард, что он из другого города, и денег нет, и за него заплатят в начале вагона, оказалось гораздо сложнее, чем придумать мелодию к очередной сентенции. Измученный непониманием автор-исполнитель был встречен залом очень тепло: было много записок с просьбами исполнить любимые песни, были цветы и овации.

Во время антракта фойе театра напоминало каток в праздничный день: все двигались, громко разговаривали, смеялись, только никто не падал, к счастью. Подруга моя Галка подошла к одной из компаний – и я увидела спасителя. Безупречен, словно Аполлон, он взирал на происходящее с высоты своего роста и благосклонно обращался к мирным селянам (простите, друзьям). Среди них было несколько моих приятелей. Мы дружески обнялись, и я отметила, что забыла уже, какой Валентин высокий. Галка смеялась над чьей-то шуткой, все обсуждали концерт и недоразумение в троллейбусе. Я старалась как можно меньше смотреть на спасителя, чтобы мое смущение не было столь очевидным. Он нравился мне все больше. Нравилась вежливость и легкость в общении, и солнечная улыбка, и кошачья грация, и запах – приятный, сдержанно-мужественный.

- Валечка, что ты за сердце держишься, солнце? – спросила шутливо Галка-гадалка.

- Влюбился, наверное.

Я вспомнила о том, что умею краснеть от смущения. Только вчера, в очередном раскладе таро, Галка прочитала мне «признание в любви». А сегодня она, хитро улыбаясь, наблюдала за нами, явно испытывая удовольствие от того, что  ее ловкие руки плетут, словно кружева, судьбы двух людей. Натура деятельная и энергичная, она обожает меня и вечно знакомит с мужчинами, претендующими на звание «моя мечта». Конечно, упустить такой шанс она не могла, поэтому приглашение на какую-то вечеринку, на которой можно будет спокойно общаться с Валентином, было мною получено. Прозвенел второй звонок, все прошли в зрительный зал.

*

Кончается четверг, и дождик мелок,
И сквозь него едва-едва видны
Два косяка летающих тарелок
Над мокрой территорией страны,

И девушки, бегущие с работы,
По лужам торопливо семеня,
Промокший двор и в нем промокший кто-то,
Немножечко похожий на меня.

Ты играешь на гитаре одну из моих любимых мелодий, и так приятно петь, попадая в тональность, не сбиваясь, легко и задушевно рассказывая эту историю…

Ох, как легка и необыкновенна
Та женщина, что скромный свой уют
Несет в химчистку в сумке здоровенной,
Немножечко похожей на твою.

А из-за облаков, сквозь дождик мелкий,
Глядит на двор в подзорную трубу
Борт-инженер летающей тарелки,
Немножечко похожей на судьбу.

Вокруг замолкают голоса, внимательно слушают друзья, и даже не верится, что так звучит дуэт голоса и гитары, и души поют в унисон, и вселенная замирает на мгновение…

Кончается четверг, и дождик мелок
И трудно различить в промозглой мгле
Чего-то, что на небо улетело,
И то, чего осталось на земле.

И две фигуры посреди стихии,
Друг с друга не спускающие глаз,
Промокшие, слепые и глухие,
Такие непохожие на нас.

Счастливые, слепые и глухие,
Такие непохожие на нас…  (2)

Вот и еще одно открытие состоялось, нашлось еще одно занятие, объединяющее нас. То, что ты великолепно играешь на гитаре, нельзя назвать откровением,  скорее, сюрприз - это быть любителем авторской песни и не уметь играть. А вот совпадение тональности и внутренней гармонии было необыкновенно приятным.

Мы незаметно перешли на «ты», как было принято в нашей теперь уже общей компании. Так было проще обращаться друг к другу. Некая иллюзия дружеской близости не слишком близких людей.

К чему нам быть на «ты», к чему?
Мы искушаем расстоянье.
Милее сердцу и уму
Старинное: я — пан, Вы — пани. (3)
 
Всей гурьбой мы спускались по широкой лестнице, шумно что-то обсуждая. Не спеша расставаться, договаривались о встречах и совместных вылазках в кино и клубы, кто-то продолжал неоконченный разговор. Я повернулась, чтобы ответить на чью-то реплику, и неожиданно уткнулась носом в твою куртку. Ты замер, стоя на ступеньке выше.

- О! Мне так нравится смотреть на мужчин снизу вверх! - Я позабыла о том, что хотела сказать несколько секунд назад. А ты спустился на пару ступеней ниже и парировал:

- Я тоже люблю снизу… смотреть на женщин.

- Как интересно! – я развеселилась, услышав эту секундную паузу. Хорошо, что было довольно темно, никто не заметил, как покраснели мои щеки.

А ты уже смеялся над шуткой о том, чего можно ожидать от хозяина черного джипа с номерами Х777АМ. А вдруг это хрупкая невысокая девушка?

Нам определенно повезло с друзьями, правда? Сказочно, невероятно повезло! Такой веселой и дружной компании трудно найти на всем белом свете. И настолько мы разные, что от этого еще веселее становится. Есть у нас и бородатые мужики, умные и говорливые, есть молчуны, мало говорящие, да делающие много, есть белокурые ангелочки, отличающиеся хулиганским поведением, и балагуры, и бабники, и верные отцы семейства тоже присутствуют. А девушки, девушки! Умницы и красавицы на зависть всей вселенной! Озорные веселые хохотушки и молчуньи, глупые и не по годам мудрые, серьезные и вечно куда-то спешащие… Есть даже собственный карманный слоник, неспешно идущий по жизни, и жизнерадостный БТР-чик, несущийся на полной скорости.  Есть таланты, играющие на гитаре и поющие, выступающие на сцене, и актеры, и поэты, и танцоры, и скромно внимающие им зрители. Впрочем, балагурствующие друзья очень талантливо рассказывают анекдоты и несут миру массу полезной и бесполезной информации.

Объединяют всех нас несколько общих друзей, без которых трудно себе представить столь непохожих людей, собравшихся вместе, и они скромны и незаметны, а без них – не обойтись никак. Они и есть праздник жизни, без них сама жизнь менее многоцветна и радостна. Хорошо, что очень редко бывает, когда их нет с нами, поэтому весело нам друг с другом необычайно.

Я уже почти перестала краснеть при упоминании твоего имени. Кто-то тебя встретил случайно в книжном магазине, с кем-то ты был в ночном клубе, кто-то не согласен с твоими идеями, а кто-то из девушек заявляет, что, встретившись с тобой на улице и имея при себе паспорт, не задумываясь, пошла бы за тобой в ЗАГС – замуж. Для других твое имя звучит обыденно – спокойно, привычно и просто. Только мне хотелось вскакивать и бежать куда-то, и сердце бешено колотилось, и сладко замирало под ложечкой. Постепенно я привыкаю к тому, что ты есть, совсем рядом, настоящий и живой.

- И все-таки, почему Вальку зовут Неживым?

- Да потому, что он неживой! – последовал исчерпывающий ответ. Добрые друзья у нас, это точно.

Когда-нибудь расскажи мне эту таинственную историю, пожалуйста. А пока я слушаю, как ты ведешь диалоги с тем самым «бородатым мужиком», и до таких вы астрономических высот взлетаете – дух захватывает. Каждый выдвигает свою теорию мироздания, обосновывает ее, защищает, и каждый невероятно серьезен и мудр, и эта волшебная заумь так  завораживает! Кто-то занимается своими делами, кто-то хмурится недовольно или пожимает плечами. А я просто сижу рядом, слушаю, внимаю – и просто купаюсь в волнах мужской энергии, созидающей и создающей, и мне так хорошо и легко молчать, что я тихонько улыбаюсь и жмурюсь от не сравнимого ни с чем удовольствия. Очень люблю умных мужчин, а особенно люблю тебя, самого мудрого мужчину на земле.


               Сон третий (Полуявь – полусон)

Медленно открываю глаза и вижу, как в зеленой дымке майского леса вокруг меня движутся солнечные тени. Погода изумительна  – солнечная, теплая, по-весеннему праздничная и радостная. Первая листва уже украсила лес, и он стал сказочно красивым, умытым и чистым.  Под ногами расстилается зеленый ковер с первыми полевыми цветами. Не умолкая, поют птицы, и с каждым шагом можно услышать все новые сольные номера, веселые и забавные. На душе так легко и радостно, что хочется расправить руки и полететь в яркое чистое небо, высоко-высоко, как птица, и смеяться и петь от счастья.
 
Словно вихрь, ты влетел на поляну, на которой уже вкусно пахло походным обедом.

- Христос воскрес! Целоваться не будем!

Ты кого-то искал глазами среди нашей жизнерадостной компании, и, увидев меня, вдруг успокоился – я почувствовала это на расстоянии.

И все закружилось, как на карусели – веселые голоса, смех, жизнеутверждающие песни, анекдоты и байки, виртуозная и не слишком игра на гитаре, невразумительное мычание и стройное пение – и ежеминутные открытия чего-то нового, неизведанного, неизученного ранее. Ты был рядом, легкий, светлый, парящий, обаятельный, энергичный. И удивительно точно и вовремя прозвучал нежный женский голос, задумчиво и нежно пропевший о моих чувствах:
 
Как осторожно вошла в мое сердце твоя золотая стрела!
Звенят бубенчики, колокольчики, колокола.
Небо искрится, полыхают костры.
В сердце томится ослепительный взрыв.

Бьется и рвется наружу сиянье, размеры его велики.
Лучше бы не смотреть и не думать, спрятать лицо в лепестки.
Не удержать, не погасить, не разрушить.
Кажется, я нашла все, что мне нужно.

Целый мир на мгновенье перестанет вращаться.
И смотреть – не насмотреться,
И дышать – не надышаться.
Не нарушим молчания, излучая сияние…

Особое настроение и звучание этой песни, написанной в средневековом стиле, вдруг преобразило мир вокруг. Ощущение пространства другой эпохи, другого измерения, словно и небо чище, и листва нежнее, и воздух наполнен неведомыми ароматами трав, и в костре горят заколдованные дрова, и мы - волшебники из старинной сказки, и все пропитано магией любви и страсти. И в звенящей тишине леса пропали все другие звуки, и остался только этот хрустальный голос, ставший вдруг моим вторым голосом, откровением, озарением, истиной.

Может быть, это лишь новый мираж, эфемерный и сладкий обман.
Но пустыня внезапно закончилась, передо мной океан,
Волны и чайки, белый ветер надежд.
Но я боюсь прикоснуться к воде.

Целый мир на мгновенье перестанет вращаться.
И смотреть - не насмотреться,
И дышать - не надышаться
Не нарушим молчания, излучая сияние.

Костер горел жарко, почти без дыма. В его ярком свете знакомые родные лица становились еще милее и ближе. А где-то совсем рядом, всего в нескольких шагах, за гранью четко очерченного круга света, жили созвездия, широкая лента млечного пути, мигали огнями пролетавшие самолеты и спутники.
 
Соединятся ладони, и время для них остановит свой бег.
И волшебству не исчезнуть, и тайнам не иссякнуть вовек.
Чистый нектар солнечных грёз и желаний.
Две разноцветные трубочки в тонком стакане.

Задержись на мгновенье, я хочу здесь остаться,
И смотреть - не насмотреться, и дышать - не надышаться.
Не нарушим молчания,
Излучая сияние.

Скажи мне, что произошло, когда мы поздно вечером возвращались в город? Мы оказались в микроавтобусе, вдвоем на заднем сиденье. Нам было очень просторно и комфортно. Ты позволил мне малую вольность – я положила голову на твое плечо, и мы, удобно устроившись, доехали так до самого дома. Мне было очень уютно и спокойно с тобой, и не хотелось говорить, а только молчать, слушать твое дыхание, делиться с тобой своим теплом и покоем. Разговор обо всем и ни о чем мало нас трогал, мы почти все время молчали. О чем думал тогда ты, наполненный красотой и гармонией весеннего леса, чистой нежностью природы?

К счастью ли, к горю ли, каждому сердцу - своя золотая стрела
Закаты, рассветы и лучики в уголках сияющих глаз.
Взгляды встречаются, замыкается круг.
Тихо парит пёрышко на ветру.  (4)

*

Ах, какие девушки добивались твоего внимания! Умницы, красавицы, принцессы. Они, как легкие мотыльки вокруг открытого пламени свечи, кружились возле тебя. Они готовы были дарить тебе все свои прелести, время, внимание. А ты словно не замечал их игры, просто жил, был душой компании, общался, дружил, учился, ждал свою судьбу.

Почему-то ты не придавал значения своим отношениям с хорошенькой, умной, доброй, яркой девушкой, которая замирала от удовольствия рядом с тобой. Она так была счастлива показать всему миру: «Смотрите, завидуйте, этот самый лучший мужчина в мире – МОЙ! Ура!» А ты жил в своем  загадочном мире, не думая о статусах, суждениях, оценках.
 
- Я же не виноват, что нравлюсь девушкам! - скромно говорил ты, а в глазах прыгали чертики.
 
Женская логика – удивительная вещь. Мы бросаемся на шею приятелям из нашего окружения, флиртуем напропалую, строим глазки, порою ведем себя вызывающе с теми, кого считаем потенциальными женихами или возлюбленными. Иногда у нас случаются с мужчинами близкие духовные отношения, которые мы называем «дружбой мужчины и женщины», и свято верим в то, что такое возможно. С ними мы тоже можем публично обниматься, держать очень близкую дистанцию. Но если отношения перешли границу интимности, но пока еще не стали признанными, то мы ни за что не позволим себе в окружении знакомых и друзей подойти к своему мужчине и обняться с ним, как это было возможно прежде. Будем держаться подальше, чтобы искры страсти не были так очевидны для окружающих. Чтобы не было пересудов, сплетен, недоразумений… 
Вот так и я – не успев познакомиться и подружиться, стала влюбленной девушкой. Придумала сказку, и станет ли она былью – не известно. А пока я наблюдаю за тобой, запоминаю, приукрашиваю, фантазирую, наполняю твой образ своими ощущениями. Какой ты на самом деле? Приятно познакомиться!

*

Кто бы мог подумать, что в кино показывают правду! Да и в книгах порою описывают не фантазию автора, а настоящие события и эмоции! А может быть, это мы иногда ведем себя так же, как герои романтических книг? Мы не отходили друг от друга, или по возможности держались так, чтобы быть неподалеку. При любом удобном случае заботились, делали небольшие приятности – что-то принести, о чем-то напомнить, подсказать, предложить чашку чая и самый вкусный кусочек сладостей. Прикоснуться, проходя мимо, хотя бы рукавом. Слушать очень внимательно, заглядывая в глаза. Смеяться, рассказывая байки, делая небольшие выпады, словно проверяя на внимательность и сообразительность. Шутить, балансируя на грани между шуткой и истиной, намекая на некую исключительность отношений, порой вуалировать робкую откровенность под грубоватым юмором. Одновременно собирать посуду со стола после чаепития, так, чтобы руки иногда соприкасались, угадывая малейшее движение и передавая именно то, что нужно. И замирать от воспоминаний, медленно прокручивая в памяти каждую секунду общения, получая от этого невероятное наслаждение.

Ты безупречен в обращении с девушками, и это многих из них настораживает, они принимают твою воспитанность за флирт. В нашей перевернутой реальности уже забыли, что забота мужчины о женщине – это естественное проявление мужественности. Открыть дверь и пропустить девушку вперед, подать руку, чтобы поддержать во время спуска или подъема, оплатить счет в кафе – все это настолько правильно для воспитанного мужчины! Можно только представить, какое недоумение вызывает у вас стремление женщин к самостоятельности и независимости. Ты безупречен, и потому я сдерживаю свои порывы, как могу.

Вновь теряю разговора нить,
Заглянув в глаза твои бездонные.
Так легко на свете стало жить
Мне с тобою рядом, милый мой.
Мне молчать с тобою хорошо,
Понимая с первого дыхания,
Словно голос твой во мне нашел
Новое, свободное звучание.
Мы летим с тобою в небесах,
С вольным ветром соревнуясь в скорости,
Позабыв о бедах и часах,
О слезах, сомнениях и робости. (1)
 
Я не узнавала тебя. Неужели это был ты, надежный, сильный, смелый, так спокойно поднимавший меня со льда, уверенно скользивший рядом, безошибочно угадывавший и останавливавший падения?! Сейчас ты тоже учил меня – показывал, как правильно есть китайскими палочками. И ты так осторожно прикасался к моим пальцам, словно они сделаны из тончайшего фарфора и малейшее нажатие сломает хрупкое творение мастера. Очень нежно и трепетно взяв мою руку, ты вложил в нее деревянные палочки, бережно их разместил, показал движения пальцев. Я не смела поднять глаза, мне казалось, что нет на свете более интимного, чем твои прикосновения к моим пальцам. О, да! В тот момент нежности и любви я испытывала наивысшее чувственное наслаждение.

Стоит ли говорить о том, что внимательные и зоркие глаза окружающих невольно следили за нами, что в тот момент им открывалась некая истина наших отношений, рождалась новая легенда, новость, сенсация?  Кому-то это было по душе, кто-то был раздосадован, иронично ухмыляясь, а другие наполнялись радостью и теплом, глядя на нашу неуклюжую нежность. И только верные ангелочки счастливо хлопали розовыми ладошками и смеялись, болтая ножками на своих облачках, невидимые и всесильные вершители наших судеб.

*

Мы идем по ночному городу, в свете фонарей и блеске рекламных огней, по пустым улицам, мимо сонно глядящих разноцветными глазами окон, мимо уткнувшихся в свои стойла автомобилей, уснувших памятников и уставших детских каруселей. Вдыхая свежий воздух над умытой поливальными машинами  проезжей частью, словно после дождя, зябко кутаясь в легкие дневные одежды. Глядя сквозь ресницы на переливающиеся огни фонарей, играющие всеми цветами радуги.

Мне совсем не хочется говорить. Иногда, в разговоре с не слишком умными мужчинами, я, как неиссякаемый фонтан знаний, забиваю собеседника обилием информации так, что они предпочитают спасаться бегством. А с тобою мне так приятно молчать и слушать твои удивительные рассказы. Например, о твоем давнем хобби – фотографии. Удивительно, как можно в 24 часа уместить столько дел, занятий, увлечений? Совершенно не представляя устройства самого простого фотоаппарата, я слушаю о линзах, фильтрах, вспышке, фокусе, о том, какой аппарат предпочтительнее и почему. Слушаю, замирая от восторга, ведь твой энтузиазм и вдохновение передаются мне незамедлительно.

В твоих ближайших планах – сделать несколько фото-сессий для друзей.
 
- А у тебя есть какие-то идеи? – спрашиваешь ты меня, а я только пожимаю плечами:
 
- Не знаю.  Как ты скажешь.
 
Соглашаюсь и на кафе, и на прогулку по лесу и парку, и выставку уральских самоцветов, лишь бы только с тобой. Хочешь честный ответ? Хорошо, скажу честно. Хочу увидеть, какая я – умиротворенная, удовлетворенная, утренняя, тихая. С легкой синевой вокруг глаз – от бессонной ночи. С губами, опухшими от поцелуев. От усталости не способная пошевелить руками и ногами. Растрепанная, спящая, не подозревающая, что меня фотографируют. Со счастливыми глазами, глядящими на тебя, потому что ты – виновник всего происшествия. Увидеть, могу ли я быть по-настоящему красивой – или нет никакой надежды? И прежде, чем ты решишь окончательно и моментально исчезнуть из моей жизни, знай – я никогда не смогу произнести эти слова, глядя в твои глаза. Потому, что у тебя есть девушка, потому, что я не хочу разрушать ваши отношения. И даже если ее нет, я не стану говорить – ведь если ты не хочешь того же, что и я, слова эти будут бессмысленны и опасны. Я не хочу терять тебя. Я хочу быть с тобой, пусть даже на расстоянии вытянутой руки. Только не исчезай, умоляю!


               Сон четвертый

Кто-то неведомый разглядывает лежащий в его ладони прозрачный драгоценный камень неизвестной породы, вглядывается в каждую грань, в каждый узор, в каждую трещинку, И камень уже разделен на миллиарды атомов и электронов, которые состоят из еще более мелких частичек, взаимосвязанных с другими частицами этой маленькой вселенной. Возможно, неведомый видит еще глубже – вот в одном из атомов по имени Солнечная система, на крошечном голубом электроне, утопая в зелени лесной травы, лежат двое - мужчина и женщина. Она – на спине, обхватив себя руками, осторожно дыша, опасаясь двинуться и спугнуть мгновение. Он – на боку, расслабленно, сонно, сложив руки на груди. Они почти не касаются друг друга, только его лоб уткнулся в краешек ее плеча. «Глупые и смешные», – подумает неведомый и повернет свой прекрасный кристалл, устремляя внимание на другие миры и пространства, оставив ее наедине с нерастраченной нежностью, а его с сонмом страхов и сомнений, с одним свечением на двоих, с непреодолимой стеной гордости и предубеждений. Неразумные существа, песчинка в масштабах вселенной.

*
 
Ночной небосвод, усыпанный мириадами звезд, мерно покачивался – вверх и вниз, вверх и вниз. Созвездия смешались, рассыпались своевольно, радуясь своей затее. Бездонная вода под ними отражала слабое сияние. Во вселенной была тишина – все напрасные звуки тонули в толще воды. Вместе с небосводом и звездами я раскачивалась на волнах – вверх и вниз, вверх и вниз. Горячая после раскаленного дня вода обволакивала мое тело, придавая ему невесомость, парение, сиюминутную легкость бытия. Повинуясь легкому движению в глубине, струйки воды погладили кожу, превращаясь в прикосновение рук, которые скользили медленно по всем изгибам, впадинам и выпуклостям тела, сначала осторожно и бережно, затем порывисто, все сильнее, все быстрее. Неудержимые сильные объятия увлекают меня в глубину,  страстный поцелуй не дает дышать. Вода накрывает нас волной, отнимает воздух, парализует волю…

Судорожно хватая ртом воздух, я выныриваю из этой волны – и просыпаюсь, лежащей в теплой, согретой солнцем палатке, как якорем ко дну, прижатая твоей рукой.
 
Это был своеобразный экзамен, и от понимания серьёзности результатов проверки мне вдруг стало весело и легко. Делая вид, что все еще спим, мы лежали, обнявшись, и дышали в унисон, синхронно, подстраиваясь к ритму друг друга. То быстро и прерывисто, то медленно вдыхая и очень медленно выдыхая, то убыстряя частоту вдохов и выдохов, то почти задерживая дыхание… Игра, забава, эксперимент. Кажется, я сдала этот тест на «отлично». Принимая твою волю, растворяясь в твоем мире, следуя твоему ритму, я находила новые ощущения, узнавала новые истины, жила по-другому. Как в танце, следовала за тобой, задерживаясь на полтакта, полшага, двигаясь туда, куда ведешь ты. Как на льду, доверяла твоему опыту, силе, уверенности, сохраняя равновесие и не спеша. И мне доставляло необыкновенное удовольствие быть твоим продолжением, частью тебя, жить тобой, твоей жизнью. Как тонкие пальцы музыканта с наслаждением касаются музыкальных инструментов, воплощая вдохновение и гармонию в чарующих звуках, волнующих и завораживающих. Как зоркие глаза художника видят красоту и гармонию в изгибах линий, в игре красок и движении материи.  Быть твоими руками, твоими глазами, твоим голосом, твоим дыханием – есть ли большее блаженство, большее чувственное наслаждение? Ведь и ты – мое дыхание, моя сила, моя уверенность и спокойствие…

А как же твоя девушка? Я даже не думала о ее существовании. Хорошо, что бывают такие моменты, когда мужчина и женщина могут стать бесполыми существами, и могут просто обнимать друг друга, позабыв о различии полов и их влечении.  Дарить свою любовь и нежность, силу и уверенность, энергию и веру просто потому, что этот человек важен и значим в эту секунду. Потому, что хочется обнять его и замереть от счастья.
 
*

Летний день тянется так долго: можно сделать множество дел, а солнышко еще высоко,  и остается время для отдыха и удовольствия. А слова «отпуск» и «каникулы» придают отдыху особенно приятное звучание.

Наша дружная компания на несколько дней расположилась на берегу красивой чистой реки. Мы купались, загорали, играли в волейбол на песке, готовили пищу на походном костре, много разговаривали, смеялись, пели песни.

У меня, на беду, ускользают слова
Рассказать вам историю спорную.
Полюбил я любовью такой, что едва
Разбирал я, где злое, где доброе.
А она рассмеялась на важный вопрос,
И во мне стало всё настороженно,
А она, не скрывая весь смысл переносный,
Просила меня осторожно:

   "Не люби меня так тяжело и безвольно,
   Что сердце сгорает и старится,
   Я не верю в любовь, от которой нам больно,
   И боль эта счастьем считается.
   Не люби меня так горячо, чтоб венозная
   Кровь закипала и пенилась,
   Я слыхала, слепая любовь на износ
   Иногда превращается в ненависть".
 
Я вдыхал и внимал, я не всё понимал,
Я, наверно, не очень смышлёный,
Я тихонько любил себе и не обманывал
Сердце моё опалённое.
Я хотел ей сказать, что я полностью "за",
Что я, в общем-то, где-то такой же,
А по небу гроза, а в глазах бирюза,
И сказать ничего невозможно.

   Не люби меня так тяжело и безвольно,
   Что сердце сгорает и старится,
   Я не верю в любовь, от которой нам больно,
   И боль эта счастьем считается.
   Не люби меня так горячо, чтоб венозная
   Кровь закипала и пенилась,
   Я слыхала, слепая любовь на износ
   Иногда превращается в ненависть. (5)
 
Я понимала, что в твоих устах эта песня была не просто намеком. Это была просьба о пощаде, о милости, о мудрости, наконец. Только ведь затуманенное влюбленностью сознание не воспринимает доводы рассудка. Иллюзия слишком сладка и приятна, чтобы омрачать ее тяжелыми мыслями о неминуемом финале отношений. Потому  я предпочла услышать в этой твоей песне только красивые слова и запоминающийся мотив, и не задумываться об ее истинном смысле  и предназначении.

Ты настраивал гитару, слушал мою неумелую игру и очень серьезно говорил о том, что стоит чаще брать в руки инструмент, больше заниматься, разучивать новые мелодии. Твое стремление к совершенству восхищает меня, и я соглашаюсь, и передвигаю пальцы по ладам, и старательно играю, и есть в этом такое радостное обожание и благодарность за заботу и внимание, восторженное преклонение и повисшие в воздухе слова: «Да, да, да, я сделаю всё, как ты скажешь, только люби меня и оставайся рядом, для меня это такое счастье и удовольствие!»

Ау, ангелочки! Что же вы притихли, сказочные создания! Что-то происходит не так, как вы задумывали? Или нет предела вашему восхищению, озорники? Смейтесь, играйте, танцуйте, ваш замысел прекрасен и велик!

А ты уже стрелой мчишься в воду и ныряешь, и фонтаны воды летят в стороны, и плывешь, рассекая волны, с наслаждением вытягиваешься на поверхности и смотришь в бездонное синее небо, возвращаясь в свой загадочный уединенный мир, открытый только твоему взору.

*

Милый, дорогой, любимый, единственный!
 
Как сладко и мило сердцу имя твое, как звонко в моей душе поют птицы лишь от звучания твоего имени! Неотразимый, неподражаемый, недосягаемый мой! Все-таки мой, ибо для меня ты такой. Кто-то относится к тебе иначе и по-своему называет тебя «мой».

Я просто хочу, чтоб ты был
И рядом, и в отдалении.
Я просто хочу, чтоб ты жил
Со мною в одном измерении.
Я просто хочу, чтоб ты плыл
По волнам ласкающей нежности
И хоть на мгновенье забыл
О вечности и неизбежности.
Я просто хочу, чтоб ты сном
Был чистым, красивым и ярким.
На празднике этом большом
Стал самым приятным подарком. (1)

*

В треске телефонной трубки я едва расслышала голос:
 
- Привет! Узнала?

- Нет, плохо слышно.

- Меня зовут Гарри Поттер. Я хочу встретиться с тобой сегодня. Согласна?

- Да, - оторопело отвечаю я. – Где и когда?

Выслушав всю информацию, я приехала на место встречи через час. И увидела там тебя, улыбающегося, очень довольного своей проделкой. Обнявшись, мы пошли к фонтанам у главной площади Города.

- Как твои дела?
 
- Все хорошо.

- Бить сильно будешь?

- Буду, - смеюсь я. – Не сильно, но ощутимо. Поборемся? – и киваю в сторону праздно лежащей на газоне молодежи. Ты улыбаешься хитрой своей улыбкой и уверенно шагаешь к памятнику дедушке Ленину.
 
- Так как звучало твое желание? Можешь сказать?

Ах, вот оно что! Фанты, которые мы разыгрывали на прошлой вечеринке! Пришло время исполнения желаний.
 
- Медленный танец с главным Гарри Поттером нашей компании.

Остановившись у парапета, ты поклонился, как подобает каждому знающему этикет мужчине, и пригласил меня на танец.  Мы закружились в вальсе. Вспоминая подробности вечеринки, мы весело смеялись. Каждый из нас рассказывал истории сказочных героев на современный лад. Новое прочтение старинных сказок было смешным и захватывающим.

- А твое желание было…

- Поцелуй Золушки!..
 
«Ах, Принц, милый Принц…»  Слова звучали где-то вверху (или в моей голове?), а губы и руки были заняты выполнением важной миссии. Ноги едва держали, дыхания почти не осталось.
 
Мужчинам не надо учиться волшебству. Иногда достаточно просто услышать, о чем говорит женщина, понять, чего она хочет. Графу Артуру Грею повезло узнать о самой сокровенной мечте Ассоль и воплотить ее.
 
- Привет! Как ты вообще здесь оказался? – вернулась я в реальность.

- Ты просила – я пришел.

Вот глупая женщина! Не я ли в последние дни только и напеваю слова новой красивой песни, не я ли готова петь ее на каждом углу для каждого желающего услышать?

Хотела тебе написать – да так ничего и не вышло.
Хотела все рассказать – да голос куда-то пропал.
А я так хочу, чтобы ты меня все же услышал!
Если б ты знал, что было бы, если б ты знал!
 
Знаешь, мне без тебя так одиноко, и долго
Толкаются дни бестолковой гурьбой.
Но только боль эта все равно остается болью
И никуда не уходит, когда я с тобой.

Ты всегда согревал меня своим светом,
Убаюкивал мерцающим светом далеких глаз.
Но время прошло, и от слов осталось лишь эхо,
И огонек в глазах постепенно погас.

Ты прятал меня ото всех в своем сердце,
Где-то в далеком уголке незамеченных лет.
Ты приходил, когда было некуда деться,
А я не знала, что делать, когда тебя нет.

Но вот когда приходит зима, все замирает и не дышит,
А когда приходит весна, все оживает и шумит.
Но все равно приходи, если ты меня слышишь!
Как-то странно все вышло, ты извини. (6)
 
- Когда ты уезжаешь? – вздохнула я. Мы шли по площади, держась за руки, словно школьники. Ты счастливо улыбнулся и торжественно сказал:
- Завтра. Осталось сделать последние покупки – и поезд ждет меня!

*

Ты вернулся с всероссийского форума совершенно другим – повзрослевшим, сильным, уверенным, парящим. Новые знания, новые перспективы и возможности сделали тебя большим и значимым. И, хотя внешне мало что изменилось, внутренняя уверенность в самом себе, вера в свои силы и возможности сделали тебя особенным, словно у тебя за спиной появились крылья, огромные, белоснежные, красивые. Ты стал чаще улыбаться, искренне, открыто, весело, и мне было радостно смотреть на тебя, видеть тебя особенным.

Мы стояли, обнявшись, закрыв глаза, растворяясь друг в друге. Ты был моим продолжением, я – твоим. Через наши тела шел особый поток энергии, словно мы оказались внутри столба яркого света – а вокруг всё замерло или, наоборот, двигалось с ошеломляющей скоростью, а мы были вечны. Вдруг ноги мои оторвались от земли –  и я полетела вместе с тобой прямо к солнцу. Легкость, невесомость помогали двигаться все выше и быстрее. Мимо пролетали облака, постепенно превращавшиеся в белокрылых ангелочков, и звучала тихая мелодия, перелив золотых колокольчиков и вибрация серебряных струн. Не знаю, далеко ли мы улетели, на каком небе успели побывать. Только нам пришлось вернуться – ведь мы стояли в комнате, полной ошеломленных нашим долгим объятием людей.
 
- Неприлично так долго обниматься! – послышался из угла чей-то свистящий шепот. Я непроизвольно отодвинулась, а ты, словно сбитая птица, упавшая на землю, очнулся, сильнее сжал меня, несколько секунд приходил в себя, осматривал внутренним взором окружающую обстановку: все ли в порядке? нет ли опасности? Открыл глаза и, легонько погладив по затылку, отпустил меня.

- Полетала? – прошептал мне в ухо. Я только кивнула и благодарно улыбнулась, глядя в твои глаза, искрившиеся покоем и любовью. Так не хотелось разрушать эту гармонию! 
 
Я не понимала смысла происходивших в тебе перемен. Какой смысл в наложении рук, долгом удерживании их на различных точках тела, в замирании с закрытыми глазами в одном положении? Однако очень скоро почувствовала, что силы прибавляются сами собой, появляется легкость и бодрость, хочется петь и любить.
 
 - Ты мне доверяешь? – полу-вопрос и полу-утверждение читалось в твоих лукавых глазах, смотревших с интересом и озорством. Как ученый-испытатель ты следил за моей реакцией на новые ощущения. «Доверяю! Люблю! Люблю! Дарю тебе свою нежность и заботу!» - произносила я каждой клеточкой своего тела.

*

Пишу тебе, принц, из города много имущих.
От сумрачных лиц и сумерки кажутся гуще.
Тебе из дворца не слышно вчерашних пластинок.
Начало конца проходит весьма допустимо.
Проходит весьма допустимо…

И сказка не в масть, и слишком короткая пьеса.
Захочешь пропасть, а вдруг я совсем не принцесса?
Подумаешь, бал! Шипящие реплики в спину.
А зря ты не стал горошину класть под перину!
Горошину класть под перину...

Мой преданный принц!
Есть несколько принципов важных.
Я падаю ниц, завидев таких бесшабашных.
Откуда ты взял слова, что мне голову вскружат?
Подумаешь, бал! У Воланда было не хуже!
У Воланда было не хуже…

Принцессе к лицу блюсти кой-какие манеры:
Вкушать – так пыльцу, амброзию пробовать в меру.
Но не было сил закончить торжественно вечер.
Зачем ты спросил: «Ты будешь любить меня вечно?»

Не мучай коня и сердце не мучай лекарством.
Никто за меня не даст тебе в руки полцарства.
Проблема стара! Назавтра пронюхает пресса.
В газетах с утра читайте: «Она не принцесса!»

И сказке конец. И маленький повод для грусти.
Меня во дворец никто никогда не пропустит.
Корону носить я буду легко и беспечно.
Забыла спросить. Ты будешь любить меня вечно?
Ты будешь любить меня вечно? (7)

*

Вечер при свечах был организован спонтанно, нас было много, и было весело и уютно, романтичная обстановка располагала к фантазиям и кокетству, волшебству и простоте, откровенности и недоговоренности. Будто нескончаемый шумный поток жизни остановили – и включили тихую музыку. И движения стали плавными, душа – нежной, глаза – добрыми, руки – ласковыми. Хрустальный звон бокалов, шелест голосов, отблеск огня в полумраке, сияние глаз, томное движение танцующих пар… Все это было за гранью тонкой радужной сферы, незримо окружавшей нас. Не в силах отвести взгляда, я видела только тебя, и слышала только твой голос, и рядом был только ты, твои руки, твое дыхание, легкие и простые слова. Наши свечи гасли поочередно, как будто жили своей собственной игрой, и было в этом какое-то волшебство, таинство. Колдовство рук, зажигающих свечу огнем другой свечи. Микрокосмос в одной точке пространства, который освещал переливающийся всеми цветами радуги энергетический шарик любви и гармонии. И продолжение тихого разговора обо всем самом важном для нас. Твои легкие слова «моя хорошая» всякий раз совершают во мне переворот, революцию, цунами, землетрясение. Все электроны и атомы моего тела устремляются к тебе и замирают в ожидании чуда. Музыка ветра, шорохи вселенной, оглушительная тишина – моя хорошая…

Все, что невозможно выразить словами, можно сказать на языке тела. Так приятно в танце отдать себя в руки надежного партнера, расслабиться и позволить ему делать все, что он захочет. Двигаться легко, свободно, повторять немыслимые движения, чувствовать каждый мускул тела, предчувствовать и вторить. И не бояться потерять равновесие, упасть, сделать неверное движение. Все будет хорошо, ведь он ведет, надо только доверять и быть внимательной и чуткой. Как истинный гений, создающий свой шедевр, мужчина будет уверенно, осторожно и аккуратно вести женщину за собой, станет нежным, заботливым, сильным – и страстным, срывающим все лишнее, всю мишуру, которая мешает чувствовать друг друга, мешает двигаться легко и свободно. Я очень люблю танцевать с тобой, просто таю, растворяясь в твоих желаниях и стремлениях. Страсть, вожделение, порыв, движение… Выше, выше, выше…

Я в руках твоих – пламя свечи,
То слабею, то стану ярче.
Посмотри на меня, не молчи.
Мы не знаем, что будет дальше.
Нам минуты спокойной нет,
То движенье, то чей-то шорох,
То далекий манящий свет,
Вольный ветер, поднявший шторы.
А вокруг – людей голоса
Шелестят, как волна морская.
Для меня – только ты… глаза…
Губы… руки… слова… дыханье…
Я приблизиться не могу
И уйти не хватает воли.
Ты – маяк на крутом берегу.
Ты – магнит в переменном поле.
Я дыханьем коснусь огня,
Он погаснет и вновь проснется.
И твоя свеча для меня
Мирозданием обернётся.  (1)

*

Очень часто, гуляя по улице, спеша по делам, отдыхая в культурных заведениях, даже на работе я вглядывалась в лица молодых людей, твоих ровесников, похожих на тебя внешне. И каждый раз ловила  себя на мысли, что не обратила бы на них совершенно никакого внимания, если бы не их сходство с тобой. И мне совершенно не о чем было бы с ними говорить, разговору непременно бы мешал поиск в их внешности, поведении, общении твоих черт и особенностей.

Вот идет стремительной походкой мужчина-коршун, сметая все на своем пути полами расстегнутого длинного плаща, и кажется, что за ним летит грозовая туча, и вот-вот сверкнут молнии и прогремит гром. И яростные отблески в его очках только усиливают ощущение опасности. Нельзя приблизиться, лучше отойти в сторону, дать дорогу, чтобы не попасть в область его урагана.

А вот денди, в строгом пальто с безупречно белым шарфом, идеальные черты лица и стрижка, само спокойствие и уверенность. Что у него внутри? Самолюбование и нарциссизм? Или просто мама воспитала в нем чувство стиля? И он воплощенная душа компании, фейерверк эмоций, кладезь знаний?

Идет мимо невысокого роста крепыш, весь в черном, невозможно серьезный и строгий, и такая от него мощная чистая мужская сексуальная энергия идет, что я невольно ахаю и не могу оторвать взгляда от него. Ох, не попасть бы в этот водоворот, не потерять головы,  устоять! Словно магнитом, притягивает его уверенность и мужественность. Кто сказал, что настоящие Мужчины вымерли? вот же один из них!

…Мужчине и положено быть таким – спокойным, сильным, уверенным, твердым, как скала. В чем-то скучным и предсказуемым. Ведь именно этого мы, женщины, ждем от мужчин. Чтобы можно было идти за Ним на край света и не думать, что там ждет.  Рядом с ним все будет хорошо, он защитит, согреет, успокоит, обнимет. И все его бушующие страсти, которые он порой не может выразить словами, реализуются в его делах – охоте, добывании, завоевании, соревновании, достижении целей. И совершенно не важно, за чем в данный момент охотится мужчина: миллионами, успехом, известностью, женщиной – процесс и результат движет им. И чем желаннее результат, тем увлекательнее процесс. Или чем увлекательнее процесс, тем желаннее результат? Движение, движение, движение! А в свободное от охоты время мужчина набирается сил в своей берлоге (квартире, особняке, дворце). И ждет, что его женщина будет ласковой и послушной, выполнять все его прихоти и желания. Кто сказал, что Она при этом скучная и серая? Контраст, контраст! Чем ярче, веселее, экстравагантнее, красивее женщина, тем она более притягательна для мужчины. Чем глупее она, тем умнее и значимее чувствует себя он. Ему важно осознание того, что он любим – безоговорочно, безрассудно, безвозмездно, безоглядно, безусловно. Ему необходима ее вера в его силу, его мудрость, его возможности. Вера и верность. Пустышки и глупышки, не имеющие за душой этих ценностей, сгодятся для охоты, за ними приятно побегать для физической нагрузки.  А к женщине, которая любит и верит всей душой, возвращаются из самых дальних далей, из-за семи морей, из космических просторов… И будь она стократ взбалмошной и истеричной, в ней есть магнит, маяк, негасимый огонь – ее внутреннее сияние, ее непоколебимая вера в своего мужчину. Ее крепость, скала, крест.

Вот тебе и взаимное дополнение. Мы разные и мы не можем друг без друга. Мою буйную истерику лучше всего погасит твое спокойствие и уверенность. Обними меня, погладь по голове, поцелуй, просто удержи в объятьях. Вот увидишь – я замолчу и успокоюсь, ведь ты рядом и я с тобой.  И не стану кричать и требовать попусту, смогу отличить минутные капризы от действительно важных необходимостей. Почувствую то, что ты не сможешь выразить словами, не скажешь или не захочешь сказать. Буду непредсказуемой и разной, чтобы ты не скучал со мной, буду фейерверком, водопадом, ветром, почвой под ногами. Только ты оставайся собой – Мужчиной.

В этом главный для меня вопрос. Люблю ли я тебя по-настоящему? Кто ты для меня – мужчина моей мечты, хозяин моей жизни – или случайный охотник, увидевший добычу? Смогу ли я быть твоей женщиной, или можно недолго побыть мишенью?
 

                Сон пятый

Ты придешь уже поздно, под вечер.
Сын наш видит десятый сон.
И продолжим мы бесконечный
Наш за ужином разговор.
 
Расскажу об успехах сына,
О прогулке, смешном щенке,
О досадах, слезинках, ушибах,
О заботах своих, о весне.

Ты расскажешь мне о работе,
О проблемах, объектах, делах,
Об особенно важном отчете,
О поездках и о друзьях.

И прочту я в глазах любимых,
И услышу в словах твоих,
Как скучал ты по мне и сыну
И как любишь ты нас двоих.

И в душе моей потеплеет,
И забудутся слезы и боль.
Нас любовь и нежность согреют.
Так легко нам вдвоем с тобой.

Спит наш сын. Засыпай, любимый,
На плече твоем я усну.
Только кот наш, мурлыка серый,
Будет жмуриться на луну. (1)
 
*
 
Мы стояли на остановке в ожидании транспорта довольно долго. Ехать нам надо было в разные  концы города, а всем троллейбусам, автобусам и маршрутным такси было не по пути. И мы стояли, засыпаемые снегом, и не могли расстаться. Ты прятал нос в вороте своей пятнистой куртки и рассказывал о брате, который стал кандидатом в депутаты местного законодательного собрания, и о том, что мама давно настаивает на покупке автомобиля для тебя, да для чего он тебе? Очень уместное замечание, когда порывом ветра слепит глаза, и сотая маршрутка укатила в неверном направлении…

У нас с тобой уникальные способности – говорить обо всем и ни о чем одновременно. Точнее, рассказывать о себе, словно наверстывая годы, проведенные порознь. И я слушаю и растворяюсь в твоем мире. Ты удивляешься: «И как ты всё обо мне знаешь? Я тебя боюсь!» - улыбаешься. Я думаю: «Работа у меня такая – все помнить и знать», а вслух говорю: «Не бойся меня, пожалуйста!» - и трогаю тебя за рукав, умоляюще заглядывая в глаза.

Я жду твоих слов, твоих чувств. Я жду тебя, и замираю от предвкушения счастья. И не тороплю события, а просто стою рядом с тобой, уже небольшим белым сугробом. Снежинки падают, ветер забирается под полы одежды, в рукава, под шапки. Мальчишка, взрослый серьезный мальчишка, с которым весело кидать снежки, плескаться в воде, танцевать у памятника Ленину, уютно бродить по вечерним улицам, наполняя мир вокруг теплом и мудростью…

Вот и не едут маршрутки, не хотят нарушать это хрупкое мироздание. А когда ты внезапно что-то решаешь для себя, рядом останавливается такси. И мы едем, и снова о чем-то говорим, и галактики неслышно плывут за нами и превращаются в капли воды на твоем рукаве.

*

Мой ученый добрый котик,
Почешу тебе животик,
И прижмусь к тебе щекой.
Скоро будешь только мой.
Наклонись ко мне ты близко,
Буду я твоею киской,
Целовать, ласкать я буду
И кормить не позабуду.
Ты веселый мудрый котик,
Поцелуй меня в животик,
Ниже, ниже, счастье там,
Улетаем к небесам.
Самый смелый и красивый,
Ласковый, неповторимый,
Мудрый, щедрый, озорной
И любимый самый мой.  (8)

*

На своей кухне ты был царь и бог. Показательное выступление по приготовлению ужина произвело, безусловно, огромное впечатление. Четко отработанные действия, быстрые уверенные движения, без пауз и заминок… Казалось, прямо из воздуха возникали ножи, вилки, солонки, лопатки, мелькали с бешеной скоростью ветчина, яичная скорлупа, овощи, зелень. Ты словно фокусник, творящий волшебство для зрителей,  создавал шедевр кулинарного искусства. Спустя пять минут стол был сервирован, и на белоснежных тарелках возлежала пища богов - ароматная, истекающая соком, дымящаяся и еще фыркающая паром царская яичница. И очень тонко нарезанный хлеб – сквозь ломтик можно было увидеть тебя.

Я кончиком пальца к тебе прикоснусь.
Ведь ты не мираж, правда?
Вот ты появился – и кончилась грусть.
Не важно, что будет завтра.  (1)

Ты на самом деле такой идеальный, или мне хочется в это верить? Чудес на свете не бывает, мы сами создаем их своими руками, силой своих желаний и мечтаний. И ты существуешь, такой вот идеальный мужчина. Удивительно!

*

Пока ты мальчик, солнечный, жеманный,
Излишне мягкий и совсем не злой.
Еще любимый собственною мамой
И не учен жестокою судьбой.

Живешь по-детски просто и понятно –
Друзья, работа и игрушек рой.
И встретишь, совершенно вероятно,
Ту, что согласна стать твоей женой.

Уже не мальчик – станешь ты мужчина,
Начнут свой спор друзья, работа, дом.
Но, не имея звания и чина,
Душа парит над утренним окном.

Душе нужны моря и океаны,
Блеск лат, стрелы стремительный полет
И поединок за прекрасной дамы
Воздушный поцелуй и стана поворот.

В твоей руке перо тот бой опишет,
И шпаги зазвенят, и клич победный твой
Фортуна повторит уже чуть тише.
Ты слово оставляешь за собой.

И солнце вновь покажется, ликуя,
Из нежной пены заблестят лучи.
И будешь умирать от поцелуя,
Но сердце твое снова промолчит.

Она уйдет под нежный шелест шелка
И унесет мечту в своей руке.
Напоминанье трепетно и колко
Останется снежинкой на виске.

Уже не мальчик – будешь ты мужчина,
И будет новым путь, коротким разговор.
И не найдется ни одной причины,
Чтоб продолжать ненужный этот спор. (1)
 
*

Я могла бы часами наблюдать, как ты спишь. Подложить ладонь под твою щеку и смотреть, как ты доверчиво улыбаешься во сне, словно мальчик, своим радужным сказкам. Пропали морщинки возле глаз, исчезла складочка между бровей, словно и не было ее никогда. Покой и безмятежность наполняли тебя. И я увидела воочию, каким мог бы быть наш сын – таким же мужественным, сильным, смелым, умным, красивым, добрым, как ты. Увидела его розовые щечки и русые кудряшки, почувствовала его тонкие пальчики в своей руке, услышала звонкий смех и ласковые слова: «Мамулечка-красотулечка!» И твои счастливые глаза, излучающие безмятежную уверенность и гордость хозяина, с удовлетворением глядящие на результат своей жизни.

Утром мы снова будем играть в солидного успешного господина, отца семейства и хозяина своей жизни, и его спутницу жизни, красавицу-жену. Рядом с таким серьезным, суровым, мудрым мужчиной не пристало быть кокеткой и ветреницей. И я буду ждать новой встречи с тобой, мимолетно вспоминая твои ласки, в истоме закрывая глаза – и через секунду оглядываться, не слишком ли громким был легкий стон блаженства.
 
Меня охватило щемящее чувство нежности. Люблю! Так хотелось покрыть тебя множеством легких поцелуев, взъерошить волосы, обнимать, ласкать… Ты только скажешь спросонок: «Успокойся», и, обняв, погладишь меня по спине. Поэтому я только дотянусь губами до твоего виска и проведу легко по волосам. Я так и не могу досыта насладиться близостью с тобой, как не может утолить жажду уставший путник, нашедший в долгой дороге источник живительной воды. Как будто за все годы ожидания тебя во мне накопилось море любви и нежности – и вдруг фонтаном взлетело выше радуги. И чтобы голубую лагуну не захлестнуло цунами, я сдерживаю свое неуемное «хочу».
 
Ты во сне доверчиво потерся щекой о мою ладонь, устроился удобнее, снова блаженно улыбнулся. Спи, любимый мой, пусть тебе снятся красивые счастливые сны, дающие тебе силы для того, чтобы днем делать мир добрым и ярким, совершать большие и маленькие чудеса. И пока ты спишь, набираясь сил для новых свершений, я дарю тебе свою нежность, качая тебя в ее теплых волнах, омывая душевные раны, залечивая неприятные ссадины и шишки, несу покой и негу, оберегаю тебя от невидимой опасности и неприятностей, вдыхаю в тебя силу и уверенность. И сама становлюсь сильнее и ласковее. А ты думаешь, что это ты такой мужественный, бесстрашный и всемогущий. Конечно, милый, это ты. Я провела рукой по твоим волосам. Спи, солнышко мое.

*

- Хочешь, новую песню покажу?

В темной комнате работал телевизор, беззвучно освещая своим голубым сиянием твою фигуру. Ты играл на гитаре что-то незнакомое, тревожное. Я молча кивнула и устроилась в кресле напротив.

- Это все продолжение старого сна,
  И я даже не помню, что там, в середине.
  Но я помню деревья и помню дома,
  Ощущение праздника в старой квартире.
  Ты прости. Ты прости меня.
  Ты прости. Ты прости…

  Меня не было дома почти десять лет
  И холодное лето сменялось зимою.
  В одну сторону мял я плацкартный билет,
  По утрам просыпаясь, смотрел на чужие обои.

  И бродил я по кухням, как в старом кино,
  Рассуждая о вечной нетленности быта.
  Отражалось в окне лишь стакана стекло.
  Ты прости. Ты прости, это было давно.

  И мне кажется – не было вовсе тех дней,
  Ни холодных музеев, ни запертых ставен.
  Коридоров больниц тусклый свет фонарей.
  Вместе с сумкой дорожной я все в электричке оставил.

  Я вернулся почти что живой,
  Потому, что я помню дома,
  И я помню деревья весной,
  И я знаю, что будет весна.
  Я вернулся почти что живой. (9)
 
А в это время на экране пышногрудая Лариса Долина что-то пела для Алексея Булдакова, видимо, про погоду в доме, которая важнее всего. Я пыталась сфокусировать внимание на твоем голосе, но картинка настолько не совпадала со звуком, что я почти не понимала, о чем ты поешь. Только ощущение тоски и безысходности поменялось на чувство свободы, словно тяжесть спала и плечи расправились. Видимо, это и позволило оценить песню, которую я по-настоящему услышала и поняла гораздо позже:

- Мне понравилось.

Ты притянул меня к себе, обнял и прижался щекой к моему животу. Я стояла рядом и гладила руками твои плечи, руки, целовала волосы. Словно вечность не видела тебя, не обнимала, не чувствовала твое тепло и родной запах. Как будто ты действительно вернулся домой после долгого путешествия и никуда не уйдешь больше. Где ты был, что пережил за эти годы странствий? Останься со мной, здесь твой обитаемый остров, твой дом, твоя родина, Одиссей, и верные подданные ждут твоего мудрого слова, защиты и щедрости. И нежность, только нежность и любовь были с нами, и благодарность за эту минуту близости и откровенности.

*

Ты спрашиваешь меня: «Зачем я тебе?» И всякий раз я не знаю, что ответить. Я знаю, что ты необходим мне, как воздух, солнечный свет, вода и земля под ногами. И самая ёмкая и всеобъемлющая фраза «Я люблю тебя!»  не удовлетворит твоего самолюбия и любопытства. Давай думать вместе.

Ты мне необходим затем, чтобы любить тебя, заботиться о тебе, жалеть и оберегать тебя. Банально? Хорошо, скажу по-другому. Ты мне затем, чтобы заниматься с  тобой любовью, засыпать на твоем плече, просыпаться от твоих ласк, встречать каждое утро в твоих объятиях, днем вспоминать минуты страсти и блаженства, лететь к тебе на крыльях любви, заниматься с тобой любовью и засыпать на твоем плече...

Ты мне затем, чтобы на свет появился новый человек. Сначала маленький теплый розовый комочек, помещающийся на руке от локтя до кончиков пальцев, кроха с твоими повадками, который вырастет и станет таким же настоящим мужчиной, как ты. А девочка с твоими глазами и ресницами будет первой красавицей вселенной!

Ты мне затем, чтобы, уютно расположившись у тебя слева под рукой, положить голову тебе на плечо, иногда целовать тебя в подбородок и шею, и слушать, как ты посреди фразы скажешь: «Не приставай», - и продолжишь рассуждать о жизни, о любви, мире, вселенной, обо всем на свете. Обнимать, защищая твое сердце от боли, невзгод и тревог, от которых я не могу уберечь тебя вне дома.

Ты мне затем, чтобы согревать твои замерзшие пальцы и целовать ладони твоих сильных ласковых рук. И если ты вдруг во сне улетишь во враждебную реальность, успеть вернуть тебя домой. Учиться у тебя всему, что ты так хорошо знаешь и умеешь – мудрости, любви, вере, силе, страсти, жизни. Гордиться тобой, твоими достижениями, нашим домом, нашими детьми. Смеяться твоим шуткам, смеяться и петь от счастья.

Ты мне затем, что только рядом с тобой, только в твоих объятиях я ощущаю свое присутствие в этом мире, реальность происходящего, материальное воплощение моего неуверенного, сомневающегося, испуганного «я». В твоих руках я чувствую, что у меня вырастают крылья, красивые белоснежные крылья, способные поднять меня в любую высь. Но без тебя я не умею летать, не могу жить и любить, это получается, только обнявшись с тобой. Ты – моя сила, моя жизнь, мое второе «я».

«Зачем мне вторая половинка? Чтобы стало полтора меня?» - пошутишь ты. «Скорее, два в одном», - отвечу я в тон тебе. Все так просто и буднично, как и твой вопрос «Зачем я тебе?».

Я люблю тебя. Тебя люблю. Люблю.
 
*

В детстве у меня была волшебная игрушка: покрытое круглыми отверстиями шестиугольное игровое поле, разделенное на шесть секторов, под ним в маленьких контейнерах находились разноцветные шарики, которыми и следовало играть. Для меня тогда самым чудесным были именно эти шарики из прозрачной пластмассы, с пузырьками внутри, гладкие, легкие, яркие, веселые. Я могла подолгу перебирать их, рассматривать, любоваться, восхищаться, такими они были сказочными, загадочными, волшебными, и в те минуты я была самым счастливым ребенком, обладательницей уникальной, единственной на всем белом свете коллекции «драгоценностей». Став взрослой и имея возможность приобрести множество великолепных украшений, сувениров и безделушек, я не испытываю, увы, такого восхищения и удовольствия, такого безусловного счастья обладания вещами, не омраченного подсчетом потраченных денег и новых возможностей. Так искренне могут радоваться только дети.

Впрочем, я не только любовалась россыпью своих богатств, но и училась, занимаясь этой настольной игрой. Можно было играть вдвоем, втроем, пара на пару и даже вшестером, передвигая свои фигурки из одного сектора в другой по определенным правилам, выстраивая длинные замысловатые ходы. Особенно интересно было делать это с папой – он всегда играл очень серьезно, никогда не поддавался, и выиграть у него было  счастьем, ибо удавалось такое не часто. И так весело и азартно мы проводили время, с шутками, комментариями, так искренне радовались победам и огорчались поражениям, что это было настоящей школой жизни, небольшими уроками, со своими «двойками» и «пятерками». А уж характер вырабатывался! Упорство, стремление к достижению цели, хитрость и логическое мышление, тренировка внимания и умение спокойно думать и не спешить, и все это в радостном расположении духа, в окружении самых родных людей! Огромное детское счастье, воспоминание о котором греет уставшую душу и наполняет силой и уверенностью, расправляет плечи и поднимает над суетой взрослой жизни.

Игрушка по наследству досталась младшим братьям и сестрам и давно уже потерялась или сломалась, и волшебные прозрачные разноцветные шарики не радуют детский взор, не тренируют мелкую моторику рук и логическое мышление. А чувство семьи, дружбы, понимания и единения осталось. И детство-то было на самом деле счастливое, с мамой и папой, с бабушками и дедушками, со множеством родственников, с праздниками, с лазанием под большим праздничным столом, за которым собирались добрые, искренние, простые люди, смеялись и пели песни, рассказывали интересные истории. И воспоминания об этом такие теплые и радостные, и я живу в них, как в розовой дымке закатного солнца, в неге спокойствия и защищенности, в звенящей тишине гармонии и блаженства, в сладком запахе сдобы с корицей и яблоками, в предчувствии вечности. Вхожу, как в море, смываю усталость и раздражение, и выхожу на берег, наполненная детским счастьем и доверием ко всему миру.


                И еще один сон.


Или смутное воспоминание из прошлой жизни… Я смотрела в окно на незнакомый дворик детского сада, заметенный белоснежным сверкающим на солнце снегом, укрывшим огромными сугробами качели, скамейки, песочницы, кусты и деревца. Набираясь сил для новой весны, природа отдыхала, сладко нежась под теплым снежным одеялом. Я словно проживала жизнь этой детской площадки, чувствовала особое зимнее настроение, ожидание чего-то нового, необъяснимого, торжественно прекрасного и непонятного. Ожидание… Новое…

Ты очень нежно и осторожно обнял меня, подойдя сзади. Я даже не вздрогнула, хотя остро чувствую такие прикосновения. Твое тепло, ласка, спокойная уверенность… Мы смотрели в окно, словно вдвоем открывали какую-то новую реальность, истинную и безусловную. Слова, мысли, даже ноты не смогли бы передать всех наших чувств, показались бы слишком грубыми и тяжеловесными.

Ты прощался со мной. Без слов, без объяснений, без боли и муки. Просто и легко. Словно бабочка слетела с цветка. Это осенний лист падает с ветки с болью и жалостью, отдав все свои соки и свою жизнь дереву. Впрочем, и  дереву тоже в этот момент грустно и тревожно, ведь впереди зима и неизвестность, до листка ли…  Все было иначе. Ни страдания, ни сожаления, ни криков, ни слез, никаких катастроф… Ты дарил мне всю свою любовь и нежность, ласку и заботу, словно они могли бы быть со мной вечно и оберегать меня. Ты просил прощения за то прекрасное, что могло бы произойти с нами и уже никогда не произойдет. Прощал меня за все плохое, что было и чего уже не будет в нашей жизни. Вспоминал самые яркие истории о нас, смешные и грустные, нелепые и серьезные, даже те, о которых я уже забыла или не знала никогда. Рассказывал о новой счастливой жизни, в которой так много солнечного света, гармонии и покоя. Много-много любви и понимания. Бесконечный полет, вдохновение, счастье.

В какой из жизней это было? Время остановилось. Снег искрился. Где-то пели птички. Легкие облака плыли по голубому небу. Мы любили друг друга – и прощались. Расставались легко и просто. Словно на одну минуту – до следующей жизни. Как  вселенная, я была спокойна и бесстрастна, понимая, что так лучше, так необходимо, так правильно. Да, я вообще ни о чем не думала, ничего не понимала, не чувствовала. Просто смотрела на детскую площадку, занесенную снегом, и растворялась в тебе, в твоей любви и нежности. Просила прощения, прощала, слушала истории, летела по седьмому небу. Прощалась с тобой до следующей жизни.

*

Я научилась читать знаки, которая вселенная посылает мне в любой момент жизни. Сначала это были вещие сны, которые через какое-то время становились реальностью. Было их не так и много, но ощущение нереальной реальности сна приводило в состояние эйфории. Читальный зал в институте, который я видела за два года до поступления и до момента, когда я вошла туда впервые…. Ребенок, мальчик двух лет, в маминой квартире, улыбающийся, довольный, счастливый – за полтора года до рождения племянника...

Став взрослее и опытнее, я читала знаки в любом проявлении окружающего мира – музыке, книге, фильме, рекламном плакате, сказанной кем-то фразе, пролетающей птице и перемене погоды… Главное – слышать, видеть, чувствовать здесь и сейчас, и принимать.

Ты стал чужим. Впервые я почувствовала это, когда изменился твой запах. Запах чужого мужчины, терпкий, резкий, непривычный. Запах опасности. Мне захотелось сбежать от тебя, только бы не слышать его. Раньше я не придавала этому значения, мне было просто уютно и тепло рядом с тобой. Гораздо важнее было чувствовать прикосновения и видеть твои глаза, бездонные и откровенные.

Не люблю. Больше тебя не люблю я.
Так и знай – даже уже не ревную.
Все равно, с кем ты сегодня и в чем ты.
К черту! К черту! Это уже решено.

Едва взлетел – и снова вниз.
Не исчезай, остановись.
А я не знал такую высь уже давно.
Но боль моя тебе не в счет,
И наши крылья обожжет
Нелетный день, когда расстаться суждено.

Бог судья, но победитель не назван.
Ты и я, каждый судьбою наказан.
Надо мной ветер смеется и плачет,
А удача снова прошла стороной.

Едва взлетел – и снова вниз.
Не исчезай, остановись.
А я не знал такую высь уже давно.
Но боль моя тебе не в счет,
И наши крылья обожжет
Нелетный день, когда расстаться суждено. (10)
 
Глядя в твои почти прозрачные глаза, я поняла – все закончилось, прямо здесь и сейчас. И то, что ты произнес: «Продолжим в следующий раз» - были просто слова, попытка исправить неисправимое. Всё закончилось, окончательно, бесповоротно, и ничего не вернуть, не изменить, не забыть. Во мне звучали эхом слова: «Слушай, слушай, слушай музыку мою, умоляю, не спеши. В пустоту я слов не пою, все слова мои для души». Гулкое эхо, несущее разочарование и боль…

Зачем мы перешли на «ты»?
За это нам и перепало –
На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало… (3)

*

Все закончилось. Внезапно, безвозвратно. Словно оборвалась нить жизни в руках Мойр. И все обстоятельства этого нелепого суматошного утра стали вдруг ничтожными по сравнению с твоей утратой. Ты опоздал, не на минуту и не на час. Опоздал на всю жизнь.
 
Она болела уже давно и серьезно. Конечно, ты всю свою волю, энергию, все эмоции, финансы, время направил на ее выздоровление. И ты смог продлить ее жизнь на годы. А в то утро ты задержался. Не успел. Не простился.

Была ли это случайность или закономерность? Даже не стечение обстоятельств. Неизбежность. Нейтральная, бесстрастная, объективная. Абсолютная. Обстоятельства могли бы сложиться иначе, итог был бы таким же.
 
Я не была знакома с ней, поэтому и боль моя не столь очевидна. Иначе мне было бы стыдно, невыносимо больно стократ.  Я боюсь подойти к тебе, невозможно обойти огромную стену, выросшую вокруг тебя, даже штурм не поможет. Иногда, для очень немногих людей, ты открываешь окно, чтобы решить насущные дела – и с треском закрываешь единственную возможность связи с тобой. Вся твоя воля сжата в кулаке – и не дай Бог выплеснуться наружу эмоциям, вырвавшийся смерч не пощадил бы никого вокруг. И ты не можешь себе этого позволить. Ты Мужчина, который не плачет. Никакие оправдания, утешения, соболезнования не помогут ни мне, ни тебе. И время тоже бессильно, даже через много лет, глядя на меня, ты будешь знать, что опоздал навсегда.

Если можешь, прости меня.

*

В любви нельзя быть одному, иначе это уже не любовь. Две жизни, два человека, два сердца, две души – вот основа любви. Как невозможно дышать, не вдыхая или не выдыхая, так же невозможно любить, только отдавая любовь или только получая ее. Чувствовать друг друга, глядеть глаза в глаза, дарить себя, не ожидая ничего взамен – да, только так. И только взаимообмен, круговорот любви в двух любящих сердцах.

Вакуум… Я снова начала задыхаться. Кружилась голова, плыли круги перед глазами, появилась слабость, рассудок мерк – и это только физические ощущения. Мне так не хватало твоего внимания, твоей заботы, твоего голоса, твоего внимательного взгляда!.. Ты бы сразу все понял, протянул руку, обнял бы меня - и всё стало бы хорошо. Но во мне все больше росло ощущение холодной черной пустоты, которую совершенно нечем было заполнить. Я выдыхала, отдавала, заботилась, любила – в пустоту. Не чувствуя в ответ тепла и любви.

Мне кажется, что без тебя во мне пропадает сила. Если я знаю, что мы будем вместе спустя несколько часов, я могу жить, работать, общаться с людьми, чувствовать и понимать все происходящее вокруг. Если же разлука длится уже долгое время, и неизвестно, когда закончится, словно пустой сосуд, я бессмысленно проживаю часы и минуты без тебя. Могу думать только о том, как увижу тебя, обниму, согреюсь рядом с тобой. Я слабею, становлюсь сладкой воздушной ватой, тающей от малейшего прикосновения. Жаль, что вкус слишком сладок, приторный и навязчивый, поэтому много не съешь, и жажда подступает, и праздник улетучивается.

Когда я встречаю тебя, мне хочется обнять тебя, даря радость от встречи.

- Привет!
 
- Привет!

 Посмотреть в глаза друг другу. Мгновенный анализ окружающей обстановки и решение держать дистанцию. И в пространстве вокруг нас слышен одновременный щелчок двух выключателей. Появляются невидимые другим неоновые заборчики вокруг каждого из нас. И становится больно и одиноко. Ты рядом – и ты за тридевять земель. Как поется, «и нельзя мне даже облаком плыть по небу над тобой»…

*

Вчерашняя тоска блеснет вином в бокале,
И подмигнет лукавый мне косящим оком.
Ах, если б знать конец любви в ее начале –
Мы б отказались от любви своей до срока. (1)
 
Есть замечательный метод выхода из безвыходной ситуации, когда нет воли и сил изменить ход происходящего, а сделать это необходимо. Я считаю до пяти: «Один, два, три, четыре, пять», делаю резкий выдох – и рывок… Не важно, проснуться утром и подняться вопреки усталости, или смело открыть дверь нужной конторы, или прервать мучительные раздумья и погрузиться в реальный мир… Сделать этот шаг бывает невыносимо сложно и больно, но только он делает меня сильнее и смелее.

Ты попросил уйти. Наш разговор затянулся и становился все тяжелее и страшнее. У каждого была своя правда, своя правота, своя боль и своя любовь. И совсем не общие, не объединяющие. А я упрямо не хотела принять очевидное, все цеплялась за ниточки, пока еще соединяющие нас, но уже истертые и надорванные… Ты ходил по комнате, словно запертый в клетке тигр, мечущийся в ярости из угла в угол. Я заглядывала тебе в глаза, а ты отводил взгляд, нам очень тяжело давался этот бессмысленный и жестокий разговор.

 - Зачем я тебе нужен? Неужели ты не понимаешь,  что я не могу тебе дать того, что достойно тебя? Ты же прекрасно знаешь, как я живу и как я отношусь к женщинам. Ведь ты же выше этого, услышь меня!

Я молча плакала. Опустилась на пол и обняла твои колени. Единственным моим желанием в тот миг было оказаться в твоих объятиях, чтобы ты гладил мои волосы и говорил что-нибудь утешительно-ласкательное. А ты просто взорвался, ураган эмоций заполнил всю комнату.

- Нам нельзя быть вместе! Ты даже не представляешь, что может случиться! А я это знаю и вижу! – ты сел на тахту, словно рухнул тысячелетний дуб.

- И что, совсем ничего нельзя изменить? – я встала на колени и вот мы уже могли бы смотреть друг другу в глаза.

- Еще и за тебя брать ответственность… Я так не могу! Моя судьба – быть одному. Уходи. Пожалуйста!

Протянув было руки к твоим волосам, я усилием воли заставила себя не прикасаться к ним. Уже почти обреченно, обняла тебя, уткнулась в плечо и произнесла чуть слышно:

- Ты знаешь, я умею считать до пяти. Вот досчитаю до пяти – и уйду. Один, два, три, четыре…

Ты не поднял рук, не притронулся ко мне, замер на мгновение.

- Пять, - поднялась и решительно вышла в дверь. Словно прыгнула с парашютом. – Двести двадцать один, двести двадцать два, двести двадцать три… Почему?

Через минуту, словно напоминание о запасном парашюте, мне просигналил телефон сообщением от тебя: «Потому, что ты даже не представляешь, что может случиться!»

*

Вместо крикнуть: - Останься, останься, прошу!
Безнадежные стансы к тебе напишу.
И подумаю просто - что же тут выбирать?
Я на теплый твой остров не приду умирать.
Но в углы непокорного рта твоего
Дай, тебя поцелую - всего ничего.
Я сама ничего тут не значу,
Запою - и сейчас же заплачу. (11)

*

Во мне живет максимализм и фанатизм Дон Кихота. Всё однозначно, всё определено, всё разложено по полочкам, нет полутонов и полумер. Друг – это друг, враг – это враг, любимый – это любимый, нелюбимый – это чужой. И самое большее, что я могу сделать для нелюбимого человека – как можно реже сталкиваться с ним, чтобы не поднимать в себе волну негативной энергии. А любимых людей окружаю такой безмерной заботой, что иногда они задыхаются от моей опеки. Если по каким-то причинам я не могу доверять людям, если мне в их компании неуютно, я жду подвоха и контролирую каждую свою эмоцию, каждое движение, каждое слово и жест – я мучительно ожидаю конца этой встречи и, скорее всего, сделаю все возможное, чтобы таких встреч больше не было. Абсолютное доверие – или абсолютное недоверие. Это может показаться глупостью, блажью, пустой выдумкой. И как трудно бывает нести это бремя – «Всё или ничего»!


                Сон седьмой

Я поднимаюсь на высоту, как можно подняться в лифте или колесе обозрения в парке отдыха. Медленно, очень медленно, уверенно, выше и выше. Вокруг только густые серые облака, плотные, словно вата. Поднимаюсь долго, так высоко, что дух захватывает, и еще выше, пока внутри все не замирает. И вдруг все оборвалось, внутри меня все сжалось в комочек – и я упала лицом вниз. В густую высокую шелковистую траву. Но не успеваю ощутить удара – проснувшись, резко вскакиваю.
Снова этот сон, с детства преследующий меня. Острое ощущение одиночества и безысходности. Неизведанная реальность.  Неизвестность происходящего вне меня. Я не видела этот сон с тех пор, как повстречала тебя, и осознала это только сейчас, когда тебя нет рядом.

Помоги мне, пожалуйста! Положи мне руки на голову – и вынь из меня мою любовь к тебе. Я знаю, ты сможешь.

*

После бури на берег пустынный
Я приду посмотреть на море.
Может, где-то на горизонте
Я увижу твой алый парус.
Добегу до него по волнам,
Долечу на волшебных крыльях,
Загляну в твои ясные очи
И вернусь на любимый берег.
Ты – мужчина. Твой путь – за море
Где шторма и соленый ветер,
Южный крест, звон монет и карты
Неизведанных побережий.
Ожиданье – моя стихия.
Вечный штиль в голубой лагуне,
Негасимый огонь лампады,
Райских птиц золотое пенье.
Возвращайся! Я жду, волнуясь,
Бесконечно гляжу на море.
Поцелую твои ладони
И согреюсь в твоих объятьях. (1)
 
*

Казалось бы, позови ты меня – и я прибегу, прилечу на крыльях любви, не обращая внимания на других людей и позабыв о прошедшей боли. Ты, конечно, посмеялся бы моему русалочьему фанатизму, а я промолчу, как те женщины в селах рязанщины и смоленщины. Только бы раствориться в твоем океане мудрости и покоя… И снова будет все по-прежнему: любовь, понимание, тепло, забота… Но ведь ты не позовешь, в этом вся беда. А я не стану просить милости. И это совсем не гордость. Я просто очень хорошо знаю тебя и  понимаю: ты не позовешь. Для чего же тешить себя иллюзиями и пустыми ожиданиями? Ожиданиями, которые рождают только разочарование…

Окно устало смотреть за меня, когда ты, наконец, придешь.
Эхо твоего голоса испуганно молчит в углу.
Зеркало упрямо хранит знакомое изображение.
Дверь давно скучает без звонка.
Ступеньки вспоминают звук твоих шагов,
а перила озябли без тепла ласковых ладоней.
Даже садовая дорожка мокра от слёз.
Хорошо, что большой самолет, уносящий тебя далеко-далеко,
не знает об этом.
Может, и он заплакал бы от тоски.(1)
 
*

Как тебе живется без меня? Наверное, солнце греет жарче, звуки чище, краски ярче, запахи вкуснее, телу легко и свободно. И все в жизни определенно, четко организовано, привычно и мило сердцу.

Ты уехал. Мосты сожжены. Нет дороги назад, нет возможности на обходной маневр, хитрость, нет надежды на стратегию и тактику. Я не знаю, где ты, надолго ли уехал, даже твой телефон вне зоны обслуживания. И, как за тонкую соломинку, сознание ухватилось за эту пустоту. Тебя нет, ты уехал. Наревевшись досыта, я прекратила истерику и впала в оцепенение. Выполняя все привычные движения, передвигаясь в пространстве, я выключила все желания, эмоции, импульсы, обращенные к тебе. Так легче, так проще, так не больно. Малейшее проявление сознания блокируются страхом боли, потери, опасности. Как будто вся я, и снаружи, и внутри, стала одной большой незаживающей раной, малейшее прикосновение к которой вызывает резкую боль и неуправляемое безумство. Словно с запекшейся раны отрывают корочку – и снова кровь, отчаяние, слезы… А жить-то необходимо! Хоть как-нибудь, да жить! И, возможно, я преуспела бы в этом. если бы не воспоминания! Боль пройдет, утихнет, испарится, исчезнет. Все проходит, пройдет и это. Только не забудется.

Эту песню ты очень любишь петь. Твое любимое блюдо. На этом самом месте ты обнял меня и спросил: «Ну, зачем я тебе нужен?» В этой оптике ты покупал очки. Здесь живут твои друзья. На холодильнике – подаренный тобою магнит с записной книжкой. В толпе мелькнул очень похожий на тебя силуэт – и сердце бешено забилось в груди, и воспоминания нахлынули волной. Но ведь это не ты, это мираж, галлюцинация, безумие. И так просто и удобно повторять: «Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду».

В сотый раз просматривая свой любимый фильм, я вдруг отчетливо поняла: на экране – ты. И лет тебе столько же, и профессии ваши очень схожи, и эти мелкие детали: движения, манеры, интонации, слова, - это был ты, задолго до начала съемок и за вечность до моего открытия.

Однажды мне стало страшно, что ты вернешься. Что я буду делать тогда? Когда расстояние сократится до опасно близкого? И разум не остановит от безумных поступков и диких желаний. Я повисну на тебе и не смогу разжать рук, никакая сила не сможет оторвать меня от тебя. А это очень опасно, ведь у тебя своя жизнь, отдельная от меня и всего мира. И снова придется пройти этот путь от «люблю» до «прощай»? Я не могу, не хочу, мне больно и страшно! Ты уехал, тебя нет – и точка.
 
*

Для чего я живу на этой земле? Какая сила помогает мне каждое утро открывать глаза, вставать и идти только вперед? Ради кого или чего я делаю все мои важные и неважные дела? Вопрос, отвечая на который, можно всю жизнь прожить в иллюзии. Я что-то делаю, создаю, о чем-то думаю и говорю, испытываю бурю эмоций, выстраиваю отношения – сплошная суета. И кто-то смотрит сверху на все это безобразие и хмурит брови. А когда случается что-то экстраординарное, или я заболеваю звездной болезнью, мне ставят на неведомом проигрывателе шутливую песню о взаимоотношениях любящих людей:

- Ты куда, Одиссей,
  От жены, от детей?
  Одиссей! Одиссей!
  Милый Одиссей!
  Милый Одиссей!
- Шла бы ты домой,
  Пенелопа!.. 

Этот щелчок по носу помогает проснуться и взглянуть из-под плотных штор иллюзии.

- Я красивая, добрая, очаровательная, сексуальная женщина.
- …
- Я необходима людям! Меня любят и уважают. Я приношу много добра.
- Пенелопа! – слышен укоризненный голос с небес.
- Рядом со мной легко и радостно, весело общаться, слава Богу, чувством юмора не обделена.
- Кх-кх…
- Я многое знаю и умею.
- Шла бы ты домой, Пенелопа!..


               Сон восьмой

Я набираю номер телефона и после гудков слышу твой голос:

- Привет!

Мы о чем-то говорим, и в полудреме я понимаю, что это сон, и вот-вот проснусь, и не хочу просыпаться, а хочу слышать твой бархатный голос…  И продолжаю разговор, купаясь в мягких волнах твоей энергии.

Положив сонную трубку, открываю глаза и встаю на час позже прозвеневшего будильника. И я везде сегодня вовремя, и день удается легким и радостным, и настроение игривым, мир ярким и добрым… Спасибо твоему голосу. Надежда на нечто прекрасное, сказочное вновь просыпается во мне.

*

Ты знаешь, у меня до сих пор справляются о твоих делах,  здоровье, интересуются, звонила ли я тебе и сообщила ли о предстоящем сборище-междусобойчике, вышла ли я замуж за тебя. И я даже не знаю, как реагировать на эти вопросы. И отшучивалась, и отвечала вопросом на вопрос, и давала подробный отчет… И всякий раз это было неожиданно и больно, словно не было этих долгих месяцев разлуки, и расстались мы только вчера.

Город – всего лишь большая деревня, где на улице можно встретить старинных приятелей, пропавших из поля зрения лет на десять, или услышать от подружки анекдот о девушке в троллейбусе, рассказывающий случай, произошедший именно с тобой, именно в этот день и в этом же месте. Или узнать, что твоя тетушка давно работает  с твоим новым знакомым, знает всю его подноготную и многое о нем может рассказать. Или  в ходе собеседования в фирме выясняется, что ее руководитель - старинный друг твоего соседа по даче. А в кругу друзей и приятелей новости разносятся со скоростью звука, как в настоящей деревенской глуши. Пока человек находится в этой среде, он будет в курсе событий, происходящих в жизни его друзей, приятелей, знакомых и незнакомых. Деревню в России никто не отменит никогда…

Вот и мне Галка на хвосте новость принесла. О тебе и твоей новой жизни. Она не сплетница, а друг-информатор. И стали понятными некоторые странные события, слова, недоговоренности, приоткрылась завеса тайны. И наш славный БТР-чик из белого, мягкого и пушистого стал снова болотно-зелененьким в серых пятнышках.
 
Тебе не кажется иногда, что твоя девушка тебя совершенно не понимает? Она обижается на твой контроль, не видя в нем защиту ее интересов, внимание и стремление быть в курсе дел, чтобы вовремя защитить и уберечь от опасностей. Ей оскорбительны твои слова, которыми ты выражаешь озабоченность будущим - ее и ваших отношений. Стремится отомстить за какие-то незначительные слова и поступки, сделать вопреки твоим желаниям, даже назло тебе. В открытом поединке отстаивает свою точку зрения, даже не осознавая, что в этот момент становится «мужчиной в юбке». И при этом гордо несет свое знамя любви и дружбы.  Настолько не понимать мужчину и завоевывать его – для чего? А добивалась она тебя упрямо, используя самые разнообразные уловки и приемы, так же целеустремленно, как строила карьеру. Мне очень интересно, ты видишь это, или предпочитаешь не замечать?

Иллюзия, красивейшая сказка!
Люблю тебя, лелею, берегу.
Алмазами украшенная маска,
Жить без тебя я больше не могу.
Я, мило улыбаясь, горько плачу
Под непрозрачной свежестью твоей.
И только ложь становится богаче
Для якобы проверенных друзей.
Где вымысел, где правда – не известно.
Коварство и жестокость рады мне,
Переплетаясь кружевом чудесным,
Они виски сжимают все сильней.
Всё ярче свет и солонее слёзы,
Теснее круг порочного огня,
Иллюзии божественной занозы
Все глубже погружаются в меня.
Тебя я нарисую ярко маслом
И жизнью по минутам заплачу.
Иллюзия, красивейшая маска!
Сними меня, я больше не хочу! (1)
 
*

В какой-то момент мне надоело мое состояние легкого коматозного оцепенения. Жизнь продолжалась. На смену зиме пришла весна, Город снова был полон ярких тюльпанов, солнечных одуванчиков, цветущей сирени. Теплые дни сменялись холодом.

Я шла под зонтом и думала о том, как изменить свою жизнь, проснуться и начать все заново. Тропинка была неровной, и идти пришлось очень медленно и осторожно.  «Надо отпустить Его», - подумалось легко и весело. И под ногами блеснула монетка, словно кивнула в ответ. И еще одна, и еще. И выглянуло солнышко. И на черном пасмурном небе раскинулась яркая радуга – во все небо, от земли до земли, как половинка бублика. А рядом, внутри – маленькая дуга, тоньше и бледнее,  лишь на четверть неба, словно поддержка первой, утверждение и завершение радостной мысли. И я въехала в эти сказочные ворота на трамвае, как в самой дорогой карете, с ощущением новой жизни, новой надежды, в предвкушении новой любви.

*

Я живу в душе твоей незваным гостем,
Приходя и уходя когда придется.
То, как свечи, зажигаю звезды,
То заглядываю в окна солнцем.
Вспоминаешь ты меня не часто,
Может, с грустью, может быть, с тревогой.
Мы давно с тобою попрощались,
Мы шагаем собственной дорогой.
Я приду к душе твоей погреться,
Разожгу огонь в каминной зале.
Попрошу, чтобы двери в твое сердце
Больше никогда не закрывались.
Ты послушай – птицей я запела,
Ты почувствуй – ветром прикоснулась.
Посмотри – я радугой взлетела,
Дивным садом в небе обернулась.
Над тобой рыдаю летним ливнем,
Зимней вьюгой гневаюсь о чем-то.
Яблоком задумаюсь о жизни,
Засмеюсь счастливою девчонкой.
И растаю в облаке так просто
Тонкой нотой призрачного счастья.
Я приду непрошенною гостьей,
Чтоб с тобою снова попрощаться. (1)
 
Законы вселенной никто не отменял. К примеру, возьмем две параллельные линии, лежащие в одной плоскости и не пересекающиеся. Вектор движения позволяет пересечься им только в одной точке пространства и времени. Варианты развития дальнейших событий различны: линии совпадут;  перестанут быть параллельными, став пересекающимися; снова станут параллельными.
 
По этому закону мы живем с тобой. Наши миры находятся неподалеку, они параллельны, и вероятность пересечения линий очень невелика. Можно наблюдать со стороны, как будто в телескоп, но попасть в твой мир – нереально…

Телевизор вещал о последних событиях Города. В анонсе говорилось о приезде премьер-министра на торжественное открытие нового цеха прославленного на всю страну завода. Очень интересно! Надо посмотреть.

В новом цехе нет курилок, сотрудники носят белоснежные халаты. Отбор персонала был жестким, конкурс - почти как в театральное училище, зато почти все сотрудники с высшим образованием, многие были на стажировке за границей. Вот премьер-министр оставил свою подпись на электронном табло, его окружают радостные лица довольных жизнью людей. А во втором ряду – ты, твоя счастливая физиономия.
 
Сказать, что это была эйфория – не сказать ничего. Я радовалась так, словно сама была там, и премьер пожал мою руку, и в новостях показали меня. Радовалась, что сбылась твоя давняя мечта – поговорить с этим легендарным человеком. И тебя увидела, конечно, живого, здорового, весьма успешного. Вот и ладно, вот и славно…

*

Вселенная – женщина идеальная. Она очень любит, когда к ней относятся с любовью и уважением. Не понимает шуток, все воспринимает всерьез и буквально. И если кто-то невзначай попросит у нее, «чтобы у меня все было и мне ничего за это не было», можно не сомневаться – у человека всё останется в былом, прошедшем, и не будет у него уже ничего. Говоря о болезнях, катастрофах, трагедиях, воспринимая их слишком серьезно, преувеличенно, люди привлекают к себе еще большие беды и лишения. Утверждая, что им необходим только этот мужчина или женщина, только такой дом, только такая работа, и никакая другая, мы ограничиваем себя в этом мире. Ведь, если нам Вселенная приготовила другого мужчину или другую женщину, новую квартиру (а не дом), особенную, подходящую лишь нам, работу, - то мы лишаем себя возможности получить свою манну небесную. И ропщем, огорчаемся, нервничаем, завидуем. Некогда любить и себя, и людей, и Вселенную.

*

Вначале была мысль. Поднимаясь на мостовую городского Арбата, я радовалась теплому солнечному дню, звукам,  ярким красивым витринам магазинов, улыбалась веселым лицам отдыхающих прохожих. На мгновение подумала: «Вот бы встретить Вальку!» Праздничная атмосфера, веселая музыка, легкий ветерок и яркое осеннее солнышко… День Города выдался сказочно хорошим. На эстрадах выступали студенты: пели, танцевали, играли. Детки с радостными криками бегали друг за другом. Кто-то пускал мыльные пузыри из ярких пистолетиков, и радужные сферы разлетались вокруг, прохожие улыбались и ловили их ладошками, забыв о своей солидности и важности.
Внезапно по телу пробежали мурашки: я услышала твой голос. Он был совсем рядом, доносился из глубин толпы возле большой яркой палатки.  Красивый женский голос вторил твоему бархату:

   Не люби меня так тяжело и безвольно,
   Что сердце сгорает и старится,
   Я не верю в любовь, от которой нам больно,
   И боль эта счастьем считается.
   Не люби меня так горячо, чтоб венозная
   Кровь закипала и пенилась,
   Я слыхала, слепая любовь на износ
   Иногда превращается в ненависть.  (5)

Вот я и услышала то, что ты когда-то говорил мне. Поздно, слишком поздно. И хорошо, что эта моя слепая любовь не успела превратиться в разрушающий ураган…

И снова это ощущение жизни на экране – и я в зрительном зале, и могу только смотреть фильм, не участвуя в нем. Легкий, подвижный, в джинсах и белом пуловере, с гитарой в руках ты выскользнул из толпы. Как не вспомнить «облако в штанах»! Городской шум вдруг стих, осталась только звенящая тишина, то ли золотые колокольчики, то ли серебряные струны…

Облако в штанах приближалось медленно, словно привидение в мистическом фильме. Определенно, это был ты – твоя походка, твой голос, твоя улыбка... Ты стоял в лучах солнца, и я почти не видела твоего лица.

- У тебя всё хорошо?

- Да, конечно, у меня все замечательно, - сказала я, думая о том, что можно прочитать сейчас в моих глазах. Удивление, смятение, равнодушие? Радость, изумление? Ведь это был не ты, а совсем другой человек. Не хватало стильных очков в золотой оправе, и взгляд не был беззащитным, как когда-то. Я не знала, как вести себя, о чем можно говорить, о чем лучше промолчать.

- Что у тебя нового?

- А о чем ты хочешь узнать? Спрашивай, я отвечу. Я переехала в другой район Города, работаю, занимаюсь собой, своим здоровьем.

Что ты хотел услышать? Как я жила без тебя? Как мне было плохо? Без тебя я просто жила, дышала, ходила по земле. У меня всё хорошо, всё обыкновенно, просто, спокойно. Уже спокойно.
 
Мне не о чем было спросить. Я отвыкла от тебя. Те времена, когда я знала о тебе все и чувствовала тебя каждой клеточкой тела, давно прошли. Чем ты живешь, о чем думаешь, чем занимаешься в свободное время – все это неизведанная территория. Стоит ли открывать пустынные земли в поисках оазиса?

- Ты прекрасно выглядишь!

- Спасибо! Мне очень приятно слышать это от тебя.

- Только глаза грустные. У тебя правда все хорошо?

Мы изучали друг друга, не приближаясь и не уходя совсем, как будто вспоминали видения прошлой жизни. Мы оба изменились, извлекая свои уроки из общей беды. Эксперимент завершился, результаты зафиксированы, аналитическая записка составлена. Появилась возможность дальнейшего исследования, и мы оценивали необходимость его проведения. Наши параллельные миры могли слиться в один огромный мир, а могли так и остаться параллельными.

Но глаза, глаза!... Удивленные, сияющие, счастливые глаза смотрели на меня, и моя душа встрепенулась навстречу твоей, и снова пробежали искры, и сила притяжения вдруг вспомнила, что мы рядом. Хоть разум и чувства никто не отменял, душа живет по своим законам. И твоя душа тянулась к моей, словно не было боли и слез, горьких слов и расставания. Ты снова бежал ко мне с возгласом: «Ангел мой!»

Случайная встреча, короткий разговор. Затянувшееся рукопожатие, как просьба не уходить. И мы расстались, не договорившись о следующей встрече. И я уходила, не оглядываясь, чтобы не разрушить иллюзию радости и надежды. Быть может, если я не оглянусь, я сумею сохранить в себе ощущение тебя – и ты никогда не кончишься, ты всегда будешь в моем сердце. И я буду жива ощущением наполненности и силы – твоей силы.

Хорошо, что вот так, без истерики,
Мы расстались  с тобою вчера.
Тротуары, фонарики, скверики,
Не запомнят побед и утрат.
Хорошо, что вот так, не измученно,
Говорили простые слова.
Что у нас ничего не получится –
Ты не прав. Но и я не права.
Хорошо, что вот так, беззастенчиво,
Целовал нас с тобою туман,
И деревья, склоняясь доверчиво,
Не поверили в этот обман.
Хорошо, что фонарики верные
Просветили домам до утра.
Плохо то, что в заброшенном скверике
Мы расстались с тобою вчера.  (1)


                Пробуждение


Сегодня утро особенно солнечное и яркое. Прозрачное небо. Шелест листьев и щебетание птиц. Тишина и гармония. Умиротворение.

Внезапно меня молнией пронзила мысль: «А что, если этого никогда больше не будет? Если не будет тебя?» Боль, отчаяние и тоска овладели мной. Душенька моя, страдалица! Как я боюсь потерять тебя, впервые за многие годы боюсь чего-то.

И  я начала молиться и благодарить Создателя за то, что ты есть в моей жизни, за каждую секунду, проведенную рядом с тобой, за каждый жест и взгляд, за минуты беспредельного счастья и тревоги. За твои сильные и нежные руки, за твою улыбку. За взгляд, лукавый и внимательный, когда ты весел и открыт, и беззащитный и доверчивый, когда ты снимаешь очки. Я готова навсегда стать  хранителем твоих очков – в этом жесте такое доверие, словно вместе с ними ты отдаешь мне свою жизнь. Я вспоминала каждую черту твоего облика и характера. Я знала, в моем сердце всегда будет жить тепло твоей любви, мои глаза всегда будут помнить свет твоих глаз, тело навсегда сохранит твои прикосновения и поцелуи. Твоя душа будет направлять мою грешную душу к свету и любви. Где бы ты ни был, с кем бы не шел рядом, тебя всегда будет хранить моя любовь, моя забота и печаль, моя верность и нежность. И слова «ты всегда будешь в моем сердце» приобрели новое звучание. Пока я жива, пока я люблю и помню, ты будешь жить в моем сердце. Даже сейчас ты рядом со мной, ведь эти слова я говорю только тебе.

И с каждой слезинкой из души  уходила боль потери, страх потери, бессилие перед судьбой. Нам была дана любовь, и, что бы ни происходило, она живет в нас. Если это возможно, мы будем вместе. Если невозможно – пусть будет так.

Только нежность. Вдоволь настрадались.
Досыта намучили других.
Все, что сны и карты нагадали,
Зыбко, как от камешка круги
На воде. Песочные постройки
Рушатся, и это хорошо.
Все тебе завещанные строки
Соберу в один альбом большой.
Будет память долгой и красивой,
В переплете темно-золотом.
Чтобы дочь подросшая спросила:
"Все проходит?", глядя в пухлый том.
Я отвечу: "Это - не проходит,
Но привыкла, потому терплю -
Кажется, что позабыла вроде,
А сильнее прежнего люблю.
Все случится так, как будет лучше,
Не решай за Господа проблем!
К дверце счастья золотистый ключик
Можно ль изготовить на земле?
Боль пройдет, и станут очевидны
Слез цена и справедливость кар.
Время лечит только от обиды,
От любви не создано лекарств".
Поминай добром мою улыбку,
Не целуй, не надо, удержись!
Только нежность. Остальное зыбко,
Разошлись круги и снова жизнь. (12) 

Я поднялась с колен и улыбнулась этому чудесному миру. В нем есть солнечный свет, пение птиц, детские голоса, в нем есть ты.

Счастье.


2013 г.

Примечания:
1 - стихи автора.
2 - стихи А. Иващенко.
3 - стихи Б. Окуджавы.
4 - стихи Е. Войнаровской.
5 - стихи П. Кашина.
6 - стихи П. Серякова.
7 - стихи Е. Бушуевой.
8 - симорон.
9 - стихи Ю. Харченко.
10 - стихи неизвестного автору поэта.
11 - стихи В.Долиной.
12 - стихи Н. Дудкиной.