Мини-повесть "Домашний очаг"
Авторы: Akvarella, Эйрэна, Ника Веймар.
Аннотация: фэнтези, драма, мистика. Сёстры, живущие отдельно после развода родителей, становятся чужими друг другу. Но нечто мистическое связывает их в необходимости найти семейную тайну, и сёстрам приходится действовать сообща, забыв прежние обиды и вспоминая то хорошее, что связывало их в детстве.
Прочитать повесть также можно на страничке соавтора Сиреневой Орхидеи (Akvarella, Карина):
http://www.proza.ru/avtor/orhi5de0ya1
************
В трамвае не было свободных мест, и Алина стояла. Настроение ей испортили, грубо согнав с сидения. «Сидел он тут, видите ли! — сердито думала Алина, держась за поручень. — Как будто написано, что это его место. Мог бы и уступить, я же девушка!»
Через несколько остановок парень, согнавший её с места, устремился к выходу, а стоявшая Алина заметила, что у него выпали деньги. Нагнувшись, она окликнула:
— Ваши деньги!
Парень оглянулся, молча взял протянутые купюры, и пулей вылетел из трамвая. «Не потрудился спасибо сказать, — хмурилась Алина. — Вот и делай людям добро!»
Через остановку вышла и Алина. Пахла черёмуха, припекало весеннее солнце, но иногда прорывался холодный ветер. Хорошая погода постепенно развеяла мрачное настроение. Девушка снимала помещение для небольшого массажного салона – путь лежал туда.
Клиенты Алины всегда оставались довольны её услугами, говорили, что у неё волшебные руки. Однажды Алина сделала массаж одной бабуле, и она сказала, что боль в спине полностью прошла.
Напевая, Алина незаметно дошла до места работы. Взгляд девушки зацепился за шкатулку под дверью. Хмыкнув, Алина взяла её в руки. Деревянная, с красивой выделкой. Сверху записка – "Алине".
«У меня же сегодня день рождение. Наверное, чей-то подарок». - Девушка отправила находку в сумку, достала ключи и открыла дверь.
Поставив сумку на стол, Алина бросила взгляд в зеркало на стене, чтобы поправить причёску. Она брюнетка, глаза серые, маленькие и близко посажены, нос длинноват, а вокруг мягкое свечение… свечение?
Свечение будто лилось из зрачков, меняя цвет радужки в серебристый, и оказывая эффект включенной лампочки на всё лицо. Алина осознала фразу "светится изнутри" на собственной шкуре! Только на шкуре... то есть коже лица, но тем не менее, факт оставался фактом - теперь в темноте она могла бы обходиться без фонарика! Хотя выражение "светится изнутри" подразумевало, что человек чувствует радость, счастье или влюблённость, но в данный момент ни одно из этих чувств Алина не испытывала. Она лихорадочно думала:
— Через десять минут придёт Людмила, она первая на сегодня. В таком виде на люди появляться нельзя! Подумают, что из Чернобыля, или ведьма. Ведьма? А вдруг это прабабкина наследственность?! Про неё ж всякое говорили...
Алина закрыла глаза, вздохнула и вновь открыла. Нет, не помогло - мягкое свечение всё так же шло из глубины глаз. Алина вынула из сумки солнцезащитные очки, и надела их. В зеркале отразилась девушка в зеркальных очках типа "полароид".
— Теперь главное, чтобы очки не свалились во время работы! А клиентам буду говорить, что глаз воспалился, и от яркого цвета слезится! — Алина перевела дыхание, приняв решение.
Только она успела подготовить всё для работы, в дверь позвонили, и начался рабочий день. Алине удалось продержаться до трёх часов, даже не уронив очки. Сделав массаж последней клиентке, она закрыла дверь на ключ, и села за телефон, отменив очереди всем на ближайшие пару дней. Это грозило ощутимым ударом по карману, и задержкой за аренду помещения, но у Алины созрел план, как выяснить, что же с ней происходит. Она решила отправиться к ближайшей родственнице, жувущей в городе - тётке Варваре, и подробнее разузнать о прабабке...
Наведя порядок в салоне, Алина уже совсем было собралась уходить, и взяла сумку. Но вдруг мысль о шкатулке пронзила, будто молнией! Она же сунула шкатулку в сумку, даже не открыв! Предчувствуя ещё один "сюрприз", Алина с чувством обречённости достала чудо деревянного мастерства из сумочки, и поставила на столик. Не решаясь открыть сразу, девушка рассматривала витиеватые узоры, а цвет дерева притягивал. Он будто навевал воспоминания о детстве. Точно такого цвета был стол в бабушкином доме, за которым собиралась по праздникам вся родня. Накрытый накрахмаленной скатертью, уставлялся он праздничными яствами, приготовленными мамой и бабушкой.
Алина протянула руку к шкатулке, и открыла крышку. На алом бархате лежала цепочка с ключиком.
Рука сама потянулась к ключику, и Алина почувствовала, что она должна надеть цепочку. Металл приятно холодил кожу, вес совсем не чувствовался, и девушка глянула в зеркало, чтобы оценить новый кулон. Как только она посмотрела на отражение ключа, он засветился. Будто всё сияние из глаз перешло в ключик, который переливался серебристыми искорками на цепочке. Алина дотронулась рукой до него, и ощутила, что верхняя часть ключа вращается. Как только она повернула его на сто восемьдесят градусов, сияние исчезло. Повернула обратно - появилось вновь.
— По крайней мере, одна проблема решена. Я больше не фонарик! — Алина облегчённо вздохнула, "выключив" сияние и спрятав цепочку с ключом под воротом блузки. Она вышла из салона, закрыв дверь.
К тётке Алина всё-таки отправилась, хоть и добираться надо было на окраину города, с пересадкой. Тётка Варвара жила в "частном секторе", где город плавно переходил в пригород, за которым виднелись деревья лесополосы...
«Ох, и далеко же живёт тётя Варвара!», — выйдя из метро, Алина двинулась в город.
Людная улица повернула, и Алина увидела частные дома. Девушка шла не спеша, присматриваясь к номерам. «Вот и он». Набрав тётю по мобильному телефону, Алина стала ждать возле забора.
Вскоре на дороге за забором показалась полная женщина. Она приветливо улыбалась племяннице.
— Привет, Алина, — тётя Варвара зазвенела связкой ключей, открывая калитку. — Рада тебя видеть.
— Взаимно, — кивнув, Алина двинулась вслед за женщиной.
По пути к дому Алина рассматривала растущие в частном секторе тюльпаны и слушала пение птиц. Переступив порог дома, она замерла. Алина увидела младшую сестру, к которой испытывала взаимную неприязнь: «Упс, вот так встреча!»
— Кристина? — Алина подняла брови. — Что ты тут делаешь?
Низкорослая девушка внешне очень похожая на Алину, но с пышными светло-каштановыми волосами поджала губы.
— Пришла кое о чём рассказать и расспросить, — донёсся из ванной тётин голос. — Как и ты полагаю?
Из крана полилась вода.
— Девоньки, давайте на кухню, чайку попьём! У меня варенье малиновое, сама варила, и джем абрикосовый, — Варвара позвала сестёр, глядевших друг на друга не слишком дружелюбно.
Алина первой направилась на кухню, а за ней и Кристина нехотя поплелась, шаркая по-мальчишечьи кроссовками. Она и одета была, как мальчишка — тёмно-синие джинсы, чёрная футболка, и джинсовая рубашка поверх. Кристина с самого детства предъявляла претензии родителям, возмущаясь, почему она не мальчик. Любимыми с детства были футбольный мяч и набор инструментов. После развода родителей Кристина осталась жить с отцом — сама захотела. Его привычки в манере поведения, одежде, проскальзывали в ней, хотя она сама отрицала это, стремясь к индивидуальности.
Алина же, наоборот, была сама образец женственности. Безупречность в одежде, вкус, элегантность, и умение обустроить быт с комфортом, были поводом для того, чтобы мать каждый раз ставила её в пример Кристине, вызывая недовольство младшей дочери, и подпитывая недружелюбное отношение сестёр друг к другу.
Ещё с детства случались между ними конфликты из-за того, что день рождения у них совпадал, но с разницей в два года. Каждая хотела свой и только свой праздник, чтобы не делить гостей и торжество на двоих. Девочки ещё больше отдалились после развода родителей, тогда и усугубилась между ними эта постоянная неприязнь.
Сев по разные стороны стола, они смотрели друг на друга насупившись. Разговор начинать не хотелось ни одной, ни другой.
— Что сидите, будто мух проглотили! Чай остынет! — Варвара пододвинула каждой по большой керамической чашке горячего травяного чая, и пиалы с вареньем.
Девушки молча начали помешивать обжигающий чай, не решаясь начать разговор.
— Думаю, подарки у вас объявились. Что получили? — Варвала перевела вгляд от Алины к Кристине.
— Ключ! — хором выпалили сёстры, и оторопело посмотрели друг на друга.
— Покажите! — голос тётки был необычно требовательным.
Девушки синхронно вытащили цепочки. У Алины на шее висел элегантный ключик, а у Кристины... разводной! Конечно, размером он был с нормальный кулончик, но при повороте верхней части засиял голубым светом.
— Разводной ключ! Ну кто бы сомневался в твоих предпочтениях! — хмыкнула Алина.
Кристина зло сверкнула на неё глазами, но промолчала. Получив этот неожиданный подарок, она почувствовала, что он предназначен для неё. Ведь никто лучше неё со всего курса технарей не разбирался во всевозможных механизмах, включая автомашины, и даже сложные станки.
— Вот даже как... — задумчиво протянула Варвара. — Значит, пора вам обеим кое-что узнать.
— Прабабка ваша, Веста, женщиной уникальной была. Всё у неё спорилось, любое дело быстрее, чем у других хозяек делалось. Огород сорняками не зарастал, урожай лучше всех поспевал, тесто всегда пышными хлебами выходило, а уж в доме какой порядок да уют! И была Веста грациозна да ловка, что кошка, статью всех затмевала, да косой чёрной длиннее, чем у подруг. Злые языки говорили — ведьма. Но это всё от зависти, врали безбожно! Дар у неё был, да, этого не отнять. Только не от зла да тьмы он. Покровительница домашнего очага Веста была, оттого и ладилось всё лучше, чем у других.
Пока жива была прабабка ваша, во всей округе порядок был. А как не стало её, в упадок приходить всё начало. Дороги трещинами пошли, реки луга заливать стали, дома разваливаться, деревья от порчи сохнуть. Деревни опустели, поля заброшены, а люди все неприветливее да злее становятся, о семье заботиться перестают, о себе лишь пекутся. Без мудрости да дара единения семей пропадает земля...
Только Веста наказ оставила. Сказывала, что появится новая покровительница домашнего очага. Но очаг тот найти нужно, действуя слаженно и дружно. В день, когда числа сложатся в сорок четыре, знак в семье будет. Вот и сложились ваши годы, двадцать один да двадцать три, и знаки появились. Значит, девоньки, пришла пора наказ прабабкин исполнить!
— Тёть Варь, а ты ничего не перепутала? Какие очаги, какие покровительницы? Мы ж в двадцать первом веке живём! — Кристина еле дослушала тётку. — Техника на грани фантастики, зачем все эти призывы домашним хозяйством заниматься!
— Не скажи, дорогая! Вот, ежели б вы в крепкой семье росли, не куксились бы друг на друга, да физиономии не воротили! Вы ж сёстры кровные! — покачала головой Варвара.
— Мне и так хорошо! Главное - никто жить не учит! — Пожала плечами Кристина. — Разве что мамаша, да и то можно сократить общение до минимума!
— Ну а ты что молчишь? Что притихла? — Варвара перевела взгляд на Алину.
Алина и впрямь сидела притихшая. Короткий тёткин рассказ будто всколыхнул что-то, давно забытое и родное. Она вспоминала детство. То время, пока они жили дружной семьёй было недолгим, но оно осталось в памяти.
— А помнишь нашу комнату? — Неожиданно для самой себя она повернулась к сестре.— У меня одеяло с ромашками было, а у тебя с розами. И на подушках вышивки крестиком в углу, бабушкины. Петушок и солнышко...
— Я лампу помню. Там абажур вращался от тепла, и картинки тенями по стенам плыли... — присоединилась к воспоминаниям Кристина, и осеклась, недоумевая, с какого это перепугу она снизошла до разговора с этой задавакой.
— Тёть Варь, так что же от нас нужно? Я не совсем понимаю, что за знаки у нас, и как очаг тот отыскать? — Алина как человек основательный во всём, решила выяснить до конца все намёки и неясности.
— То мне неведомо. Знаю, что подарки ваши пригодятся, когда очаг искать будете. И начать надо оттуда, откуда сами родом. Надобно в места те наведаться, где Веста жила, и откуда семья наша в город перебралась. Чем больше о родословной своей узнаете, тем быстрее ответы найдутся. Только обязательно вместе искать должны, только тогда путь верным будет! — Варвара перевела взгляд с Алины на Кристину.
— Так, спасибо за чай, за варенье, за сказку! А у меня сегодня лекция в шесть и лабораторная! Так что привет покровительнице! — Кристина поднялась с места, и уверенно пошла к двери.
— И я засиделась, а мне ещё домой возвращаться! Пока, тёть Варь! — Алина чмокнула тётку в щёку, и тоже направилась к двери.
Сестру она уже не догнала, и сразу пошла к остановке. Домой Алина вернулась вся разбитая, будто после тяжёлого рабочего дня. Первым делом, переодев туфли на домашние тапочки, она включила компьютер, и набрала слова...
"Веста, очаг" — написала Алина в адресном окошке Гугла. Один из ответов гласил:
"В Древнем Риме существовал храм посвящённый Весте, покровительнице домашнего очага, где жрицы богини поддерживали Священный огонь. Сам храм символизировал главный домашний очаг."
— «Моя прабабка – тёзка богини, — подумала Алина. — Значит, очаг следует искать в Риме? Но тётя Варвара говорила, что поиски нужно начинать с тех краёв, откуда мы родом… ох, устала я, наверное, дорога утомила! Сейчас быстро поужинаю и прилягу».
Поужинав, девушка вернулась в спальню и легла на кровать. Рано спать она не собиралась, просто хотела пять минут полежать с закрытыми глазами.
Она думала о том, что поиск в Гугле выдал целую кучу сайтов с информацией, начиная с богини домашнего очага и жертвенного огня в древнем Риме, до автомобиля и астероида.
— Римской богиней прабабушка вряд ли была, и астероид уж точно не в её честь назван, — размышляла, лёжа на кровати, Алина. — А вот некой хранительницей "местного значения" вполне можно её представить.
Алина с детства увлекалась всем, что связано с мистикой. Её почему-то притягивали гороскопы, гадания, предсказания. Она даже наизусть помнила, какое растение соответствует каждому месяцу, и какой камень каждому из знаков зодиака, поэтому мистическая загадочность своего "генеалогического древа" просто требовала раскрытия тайны! Алина решила с утра навестить маму, и подробнее порасспросить, не осталось ли каких документов, фотографий, чего-то из семейного архива, что поможет точно найти посёлок, в котором жила прабабушка. Ведь бабушка рано вышла замуж, и ушла в семью мужа, покинув родные места.
В раздумьях Алина не заметила, как незваный сон пришёл...
Всё было будто реальным. Алина шла по незнакомой улице со старыми частными домами и остановилась, увидев впереди бесформенную тьму. Заволновавшись, повертела головой, увидела зелёный дуб — интуиция подсказывала идти к нему. Алина пошла.
Вместо дерева оказался очаг. Сразу же нашлись спички — Алина разожгла огонь. Протянув к нему руку, ощутила тепло и успокоилась. Немного отойдя от очага, увидела, что из-под земли вырывались языки пламени и сжигали бесформенную тьму. Вскоре от неё остались отдельные клочья, а ещё позже — бесследно исчезла вместе с огнём.
На месте тьмы стояла улыбающаяся девочка лет пяти. Она распростёрла руки и подбежала к Алине, внезапно ощутившую радость.
— Кристинка! — девушка взяла сестру на руки, которая почему-то оказалась пятилетним ребёнком…
И проснулась.
Встав среди ночи, Алина вышла на кухню и, плеснув воду из чайника в кружку, поставила её на огонь. «Кристина приснилась мне маленькой, потому что только в раннем детстве у нас были нормальные отношения, — вздохнула девушка. — А смогли ли бы мы с ней сейчас стать дружной семьёй?»
Несколько лет назад Варвара пыталась подружить племянниц, пригласив обеих сестёр к себе на обед. В доме у тётки присутствовали её сын Илья со своей девушкой Наташей, поэтому Алина и Кристина скандалить не стали. Душой компании стала Наташа, что дало возможность девушкам остаться в тени.
После обеда все они отправились гулять по городу. Заметив молочный киоск, Варвара попросила Алину купить там мороженого. Девушка заняла очередь в киоск. За ней встало ещё несколько человек.
— Какое мороженое будешь? — сказали рядом.
— Вот это, — произнесла девочка лет десяти.
Через некоторое время эта же девочка раскапризничалась:
— Мама, я не хочу в очереди стоять!
Очередь подошла к Алине. Девушка вместо пяти пачек мороженого взяла шесть — одно отдала девочке в конце очереди. Вернулась к семье. Раздав всем мороженое, нехотя протянула оставшуюся пачку Кристине.
— А той девочке зачем мороженое купила? — фыркнула сестра. — Что бы все увидели, какая ты хорошая? Знала бы ты как бесит твоя показушная доброта!
Пачка мороженого полетела Кристине в лицо...
Алина поморщилась, как от зубной боли, прогоняя воспоминание. Сняла кружку с огня и выпила воду.
«Ни к чему мне эта Кристина! — Алина поставила пустую кружку на стол. — Одни недостатки во мне видит и вообще... Зря мне её тётка Варвара навязывает. Хотя… родители развелись, сама тётя тоже, и у Ильи с Наташкой, кажется, не всё гладко… прямо проклятие какое-то!»
Вздохнув, Алина вернулась в спальню. До утра ничего особенно больше не снилось.
Утром Алина купила билет на автобус межгород. «Маме не скажу о своём приезде, — решила девушка. — Устрою сюрприз!»
Ожидая автобус, погуляла по аллеям парка, наслаждаясь относительной тишиной и свежим воздухом. Потом, позвонив Наташе, попросила о встрече. Круглолицая девушка с белыми короткими волосами и светло-карими глазами провела Алину к дому, где они с Ильёй снимали квартиру.
— Как у тебя с Ильёй? Вроде бы вы ссорились?
— У нас с ним действительно разладилось, — вздохнула Наташа, остановившись у подъезда. — Сначала ведь всё хорошо было, а теперь… у него на работе проблемы и на мне срывается! Недавно кошелёк из сумки вытащили… что такое, словно сглазили!
— Надо бы тебе отвлечься, — Алина посмотрела на безоблачное небо. — Давай зайдём к вам, Наташ. Может, фильм посмотрим? У меня автобус ещё через полтора часа…
— Извини, что нагрузила своими проблемами, — произнесла Наташа как-то сухо. — Просто… ты же спросила!
Девушки зашли в подъезд.
Пока Алина была в самом начале генеалогических исследований, Кристина занималась исследованиями лабораторными. После занятий она задержалась, благо институт ещё был открыт для заочников, слушающих вечернюю лекцию.
Кристина сняла кулон с разводным ключом, и с ходу начала экспериментировать с химическими составами в попытке определить из какого материала он сделан, и как фиксируется сияние. Но, проведя ряд опытов, вплоть до попытки раздробить ключ, или хотя бы отщипнуть кусочек, не считая впустую переведённым реактивов, результат был нулевой. С кулоном-ключом невозможно было ничего сделать, он оставался невредим и при высоких температурах, и при попытке физического вмешательства и химической "атаки".
— Вот так и уверуешь в силы небесные, когда наука бессильна! — Кристина в рассеянности вертела разводной ключик, который вновь вернула на шею.
В институте было делать уже совершенно нечего, пришлось возвращаться домой через полгорода. Автобусы в эти поздние часы ходили нерегулярно, и чем ждать впустую, Кристина пошла пешком. Она чувствовала себя слегка выбитой из колеи. Ведь её мир был точным и чётким, всё всегда происходило по расписанию, распланировано и предсказуемо. Обладая логическим мышлением, и способностями к точным наукам, Кристина не допускала, что какая-то вещь может оставаться без объяснения. Даже сказки она перестала читать довольно рано, фантастику считала ерундой, а фэнтези и подавно уделом людей с психологическими проблемами. Зато зачитывалась научными статьями, могла "проглотить" детальный анализ какого-нибудь процесса взахлёб. Единственной художественной литературой, которую Кристина ещё могла "переваривать", были детективы с логическим объяснением и точностью выводов.
Поэтому вся внутренняя сущность девушки никак не желала воспринимать, что в её жизни может произойти что-то неизведанное, необъяснимое, не подвластное логике, "из области фантастики". И она твёрдо решила разгадать эту загадку, доказав, что мир держится на незыблемых принципах и основах, а никак не на мистике и фантазии.
Кристина почти дошла до дома. Сумерки давно перешли в темноту ночи. На улице освещение было частичным из-за редких фонарей, которые ещё выполняли свою функцию, в отличие от собратьев с выбитыми лампами, ждущими ремонта. Многоэтажка, где они жили с отцом, уже показалась в неровном свете.
Свет, тёплый, манящий... Он становится всё больше, разгораясь огнём, полыхая языками пламени... Огонь горит, обнимая всё, до чего дотягивается - окно, стену дома, улицу, становясь гигантским костром... Из самого центра пламени появляется черноволосая девушка, и манит рукой... Кристина чувствует, что ноги сами несут её туда, прямо в огненную мощь, вслед за черноволосой... Но огонь не обжигает, а будто согревает, как пушистое, мягкое одеяло, окутывая уютом и ощущением дома...
— Найдёшь очаг - найдёшь то, что потеряла! — девушка смотрит в глаза Кристине, а потом тает в ярком огне, растворяясь без следа.
Кристина стояла посреди тротуара, прямо перед домом, где на третьем этаже горело окно большой комнаты.
— Папа ещё футбол смотрит, ждёт... — автоматически подумала она, и встрепенулась, Огня вокруг не было, всё выглядело обычным. Только разводной ключик-кулон, который Кристина почему-то сжимала на груди в кулаке, согревал.
"Привиделось? Точно, переутомление!" — девушка чувствовала какую-то неуверенность. опять её железная логика дала трещину, оглушив тем, чего быть не должно было... Но она знала, что обязательно должна найти ответы на все вопросы, иначе просто не сможет жить дальше! Хотя поиск ответов заведомо предполагал общение с сестрой, Кристина уже как-то внутренне смирилась с этим неудобством, надеясь, что оно будет временным...
— Придётся к маме в гости внепланово завалить, — досадное решение было неизбежным, и его осуществление предстояло наутро, благо занятий не было в последующие три дня.
Утром, наскоро позавтракав, и прихватив рюкзак, Кристина вместе с отцом вышла из дома. Отец шёл на работу, а она свернула на углу - так было ближе до центральной автостанции. Через полчаса Кристина уже купила билет, и решила скоротать время в книжном. Там всегда появлялись новинки технической литературы и подборка научных журналов. Стелаж с научно-технической литературой не слишком пользовался спросом, и можно было всегда спокойно, не сталкиваясь с редкими почитателями точных наук, полистать книги и журналы.
На этот раз магазин был практически пустым - после открытия покупателей было мало. Мама с дочкой лет пяти выбирала что-то у стелажей с детской литературой, и пару студенток педагогического рылись в методичках на столе новинок.
Девушка прошлась у привычных полок, непроизвольно оглаживая корешки книг. Полистала журнал технической физики, проглядела "Биохимию", но почему-то углубляться в чтение не хотелось. Кристина всё ещё было под воздействием вчерашних событий - беседы у тётки Варвары, встречи с сестрой, и ночного видения. Рядом со стелажом научно-технической литературы были полки популярных книжек с гороскопами всех мастей, предсказаниями ясновидящих и чёткослышащих, способами гаданий на кофейной гуще и куриных косточках, тайны карт Таро и даже сборник бытовых заговоров. Среди всего этого пёстрого разнообразия взгляд упал на небольшую книжку "Видения. Невозможное возможно". Рука сама потянулась к брошюрке. Только открыв её, Кристина поняла, что это именно то, что ей было так необходимо именно сейчас! Автор доступно разъяснял суть видений, основываясь на работе подсознания и психологических аспектах личности.
Кристина почувствовала себя рыбой, которую вернули в море - всё опять приобрело научную доказательность и возможность объяснить любое явление, даже столь мистическое. Она прочла лишь вступительную статью, и начало обзора "Особенности эмоциональных вспесков и их влияние на подсознание", и тут же пошла к кассе. Купив книгу, Кристина положила её в рюкзак, решив почитать в автобусе. А пока время ещё оставалось, зашла в кафе на автостанции, взяв чашку горячего кофе и шоколадный рогалик...
Поедая шоколадный рогалик, Кристина услышала музыку, напомнившую один из прошлых дней рождений. Они всей роднёй сидели в кафе, отмечая именины сестёр. В зале играла музыка — такая же, как сейчас.
Именинницы получили подарки. Родители вручили Кристине одежду и детектив, а Алине духи и золотой браслет. Нахмурившись, младшая сестра смотрела, как старшая любуется новой «побрякушкой».
Кристина не любила украшений, и родители это знали, но ей было досадно, что Алина часто получала подарки дороже, чем она. Кристина была довольна своими подарками, но благодарности не испытывала, принимая их как должное. Ведь получая премию на работе, мама всегда стремилась побаловать почему-то именно Алину, как и сейчас.
Попытки очернять старшую сестру в глазах близких, выискивая недостатки, ничего не дали, но вошли в привычку. В лучшем случаи, Кристина была равнодушна к чужим успехам, но когда кто-то в чём-то её обходил — чувствовала раздражение. Поэтому девушке было легче не общаться с мамой, давшей недостаточно внимания и всеобщей любимицей Алиной…
Ложка звякнула о пустую тарелку: Кристина не заметила, как доела шоколадный рогалик. «Пусть там что, а разобраться с этим ключом надо». Расплатившись, девушка встала и вышла из кафе.
Навстречу ей шла колоритная пара: шкафообразный парень в кожаных штанах, косухе, наголо бритый и весь в татуировках, несущий огромную охапку розовых тюльпанов, и рядом с ним — тоненькая девушка в небесно-голубом платье. Парочка смотрела друг на друга с такой безграничной нежностью, что Кристина даже слегка смутилась и отвернулась.
— Девушка, это вам, — неожиданно раздался рядом густой бас.
Парень протягивал ей тюльпан, в его мощной лапище смотревшийся особенно хрупким. Спутница "байкера" ободряюще улыбнулась.
— Берите-берите, — прощебетала она. — С началом весны вас, пусть она будет счастливой!
Кристина растерянно взяла тюльпан.
— Спасибо, — пробормотала она, глядя вслед удаляющейся парочке.
Кристина с некоторых пор не верила в любовь и терялась, сталкиваясь с неприкрытой искренностью в отношениях других людей. Во всём были виноваты Антон и Алина. Так получилось, что три года назад на фестивале по дрифтингу, куда она пришла поболеть за друзей, девушка познакомилась с одним из гонщиков. Весёлый, общительный, симпатичный Антон почти сразу покорил её сердце. Отношения развивались стремительно, как катящийся с горы снежный ком. Кристина, с присущей ей практичностью, уже спланировала, как весной, сразу после её совершеннолетия, они с Антоном и ещё несколькими ребятами отправятся в сплав по Шуе, и там, под карельскими звёздами, она по-настоящему вступит во взрослую жизнь с любимым мужчиной.
У девушки даже характер стал мягче, и она искренне порадовалась за сестру, тоже отыскавшую свою любовь и ставшую неожиданно скрытной. Алинку выдавали лишь сияющие глаза. Сказка закончилась так, как это бывает обычно, разбилась на хрустальные осколки, не выдержав столкновения с реальностью. В особенно дождливый сентябрьский день, спасаясь от непогоды, Кристина заскочила в одну из городских кофеен, и увидела за столиком целующуюся парочку. Антон и Алина. Вечная соперница и предатель.
Кристина не стала устраивать скандал, о нет. Она тихо покинула оказавшуюся слишком негостеприимной кофейню и ... позвонила Светляку. Саша Светлов был фотографом и давно уже предлагал Кристинке "замутить лав-стори с Тохой". Теперь девушка согласилась на его предложение, внеся небольшие коррективы.
Антон позвонил вечером, привычно-ласково воркуя, что безумно соскучился по своей малышке. "Малышка", внутренне закипая от негодования, заявила "ненаглядному", что завтра у них съёмка в стиле лав-стори в студии. Антон, не подозревая, что задумала Кристина, согласился.
Саша отработал профессионально. Одна из комнат студии была декорирована под деревенский сеновал. Кристина в коротеньких джинсовых шортиках и клетчатой рубахе, со спрятанными под ковбойскую шляпу волосами выглядела женственно и волнующе. Фотографии получились чувственными, откровенными, на грани эротики. Саша лишь довольно цокал языком, почти не давая паре советов, как лучше встать, как лучше лечь... Он и сам не ожидал от Кристинки такой раскрепощённости. Снимать её и Антона было одним удовольствием!
Через два дня фотографии уже были у Кристины. Девушка "забыла" пакет с фотографиями на столе, уходя в магазин, зная, что сестра непременно сунет в него свой любопытный носик. Капкан сработал идеально. Возвращаясь, она в подъезде столкнулась с зарёванной Алиной, выскочившей из дома так, словно за ней гнались черти. Сестра даже не заметила Кристину, всхлипывая, промчалась мимо и скрылась за дверью. А на следующий день в центре города появился бигборд с одной из самых удачных фотографий Кристины и Антона. Саша Светлов приглашал влюблённые пары города на фотосессию, обещая индивидуальный подход к каждой паре и приятные сюрпризы.
— Сеструха, хочешь, я со Светляком побазарю, и он тебя с твоим чуваком тоже сфоткает? — доброжелательно предложила Кристина, рассматривая бигборд. — Офигенно ж получилось, да?
Алина помотала головой, снова зарыдала и сбежала от сестры в первый попавшийся автобус.
Месть неожиданно имела продолжение. Оказалось, что Антон крутил любовь не только с сёстрами, у него был ещё добрый десяток девушек, и своим демаршем Кристина сломала стройную, месяцами не дававшую сбоя систему. "Единственные" внезапно узнали, что не такие уж они и единственные, и донжуану местного разлива досталось не по-детски.
А в Карелию Кристина всё-таки поехала. Без Антона, разумеется. И сердце с той поры закрыла на замок.
Свернув по дороге, Кристина увидела автобус. Зайдя, обнаружила, что он ещё пустой и спокойно расположилась на своём месте под окном.
Достала из рюкзака приобретённую книгу «Видения. Невозможное возможно» и продолжила чтение, ничего вокруг не замечая. Несколько минут спустя, наполнившийся автобус поехал.
Через два часа пути Кристину сморил сон. Ей приснилось, будто она, Алина, папа и мама сидели за кухонным столом. Дверь в кухню открылась и зашла высокая пожилая женщина с седыми волосами. Поднявшись, мама поинтересовалась:
— Бабушка Веста, зачем ты нас покинула? Где же ты теперь?
— Я не далеко, Людмила, на перекрёстке. Жду, когда исполнится мой наказ.
Кристина открыла глаза.
Стоя у плиты, Людмила разогревала еду. Она чувствовала усталость: как обычно работы было много. «Скорее бы выходные! — женщина помешивала кашу. — Дочек надо проведать». Людмила жалела, что не удалось вырваться на день рождения. Она только деньги выслала дочерям и открытки — в качестве подарка.
Дочери… Алина радовала материнское сердце: выросла доброй, хозяйственной и женственной. Именно такой Людмила хотела видеть свою дочь. А Кристина была живым напоминанием того, что женщина всё-таки допустила ошибки в воспитании. Людмила выделяла замечательную Алину, думая, что это станет стимулом непослушной Кристине брать пример с сестры. Но та становилась только злее и эгоистичнее, а угодить становилось всё труднее.
Поэтому Людмила начала тянуться к Алине, временами забывая о Кристине. Но в глубине души женщина чувствовала вину перед младшей дочерью и, выбрав лёгкий путь, отдалилась от неё.
А после развода с Виктором Людмила вовсе уехала — в город, где жил её давний друг. От него ушла жена, забрав их дочь, и женщина подумала, что, возможно, у неё с Сергеем что-нибудь получится...
Людмила ужинала за кухонным столом, когда зазвонил мобильный телефон.
— Привет, Алинка! Рада тебя слышать… вы с Кристиной у подъезда?! Да ты что! Какие же вы молодчины, что приехали… Подождите, сейчас открою…
Оказавшись в коридоре, Людмила переобулась и вышла из съёмной квартиры.
Людмила испытывала одновременно противоречивые чувства. Радость приезду дочерей была тревожной. Ведь по прошлому опыту она знала, что "милые семейные посиделки" всегда заканчивались скандалом. Она любила дочерей, но с самого их детства терялась, не зная, как подступиться. Девочки обе росли своевольными, сильный характер пробивался в каждой уже тогда, когда выбор был за чтением книжки на ночь, или игрушкой, которая обязательно нужна была каждой именно та, которую хотела сестра. Людмила не обладала силой воли, была слишком мягкой, и не умела требовать, держать дисциплину. Казалось, она просто старается выполнить все причуды маленьких интриганок, быстренько разгадавших, что маме можно на шею сесть, и ножки свесить.
Чудом было, что при практически отсутствии правил и воспитания, девочки выросли с сильными характерами, не пошли по "наклонной плоскости", хотя соблазнов вокруг всегда было много. Они сами выбрали дело, которым занимались в жизни.
Алина уже зарабатывала, окончив курсы бухгалтеров, а потом и массажистов. Бухгалтерией заниматься стало скучно, да и на хорошие места с этой специальностью нужно было попасть "по блату", поэтому пока реализовалась вторая специальность, дававшая стабильный доход. Правда, Алина чувствовала, что и это не совсем её место в жизни, поэтому подсознательно была готова на перемены.
Кристина, выбрав технический ВУЗ, пока училась, но подрабатывала в гараже, ремонтируя моторы не хуже профессионалов. Людмила в душе всё-таки благодарила бывшего мужа, что сумел привить девочке интерес к технике, хотя и не женское это дело, как она всегда любила повторять и ему, и дочерям.
И вот теперь обе, Алина и Кристина, у неё на пороге. И обе явно чем-то взволнованы! Предчувствуя непрстой разговор, Людмила потихоньку вытащила таблетку валерьяки, приняв её перед тем, как вышла встречать дочек. Спокойствие при общении никогда лишним не будет!
— Привет, мамуль! — Алина чмокнула мать в щёку.
— Здравствуй! — Кристина холодно поздоровалась.
— Заходите, и на кухню сразу давайте! У меня как раз блинчики с картошкой! — Людмила переключилась на бытовые мелочи, затягивая время для разговора. Она боялась что если сразу начнёт задавать вопросы, хрупкое равновесие разрушится, и дело закончится очередным скандалом между дочерьми, хлопаньем дверями, и пустыми комнатами...
Но в этот раз, казалось, девочки не намерены были "с места в карьер" закатывать сцены. Их явно что-то тревожило. У Алины под глазами были тёмные круги - видно, не выспалась. Да и Кристина пока придерживала свой острый язычок, не дразня сестру.
Все вместе сели за стол. Блинчики с картошкой и жареным луком любили обе, и Кристина, и Алина, поэтому поели молча, перебрасываясь ничего не значащими фразами.
— Случилось что? — не выдержала всё-таки Людмила, решившись начать разговор.
Кристина глянула на сестру, и кивнула, разрешая рассказать. Алина выложила матери всё, что произошло, а Кристина добавила о странном видении. Алина не знала о последнем событии, и внимательно выслушала сестру, удивляясь про себя тому, что эта девица, будто сотканная из правил и законов, соглашается с мистическими вещами, не ставит происходящее под сомнения.
— Мам, может осталось что от бабушки, или от прабабушки — письма, документы? Где Веста-то жила? Вы ведь сюда переехали, ещё когда ты маленькой была? Может названия помнишь, или слышала от бабушки что?
— Да я же совсем маленькой была, и двух лет не было, когда мы здесь поселились! Раз и Варвара не знает, где дом Весты был, я и подавно! Она же, поди, старше меня, годков на семь! — Людмила озадаченно вспоминала, могут ли в семейном архиве быть какие-то подсказки.
— Погодите, я сейчас принесу кое-что! — Людмила вышла в комнату, что служила кладовкой. Небольшая комнатушка, в которой раньше был старый котёл для отоплления, стала использоваться для хранения всевозможных вещей, которые "авось пригодятся". В узком однодверном шкафу лежали коробки с рукоделием, пуговицами, а в одной из коробок хранились бумаги, оставшиеся от бабушки. Эту коробку и достала Людмила. Сдув пыль, принесла на кухню.
— Откроем! — Кристина первой взялась за старую картонную крышку.
Пока дочки рылись в коробке, Людмила рассматривала старую семейную фотографию в рамке. На ней улыбались родители. Рядом с мамой стояла Варя, а совсем маленькую Люду держал на руках папа. У мамы на фотографии был круглый живот — ожидались Петя и Вадик. Она не помнила те времена, остались воспоминания примерно с пятилетнего возраста. Но всё-равно душа наполнилась теплом и губы растянулись в улыбке. «Как-то даже жаль, что с братьями толком не общаюсь», — вздохнула Людмила.
— Смотрите, дневник! — воскликнула Кристина. — Может быть, в нём будут какие-нибудь подсказки, где искать дом Весты?
— Дай посмотреть, — Людмила взяла у младшей дочери толстую тетрадь.
Пожелтевшие странички были исписаны синей ручкой. Людмила нашла запись о переезде, где промелькнуло название посёлка, который покидала её мама.
— Это дневник моей мамы, — заключила женщина. — Вот тут название посёлка, где жила Веста, — она протянула тетрадь Алине.
Кристина насупилась, но ничего не сказала.
— Жаль, точного адреса всё же нет, — вздохнула старшая дочь. — Может, в том посёлке какие-нибудь родственники остались?
— Возможно, у Весты было много детей.
— Пожалуй, ещё почитаю дневник.
— А я пойду приму душ, хочу освежиться с дороги, — Кристина встала из-за стола и вышла с кухни.
Алина принялась листать тетрадь. Некоторые из последних записей её заинтересовали.
— «На похороны к моей маме я поехала с мужем и сыновьями. Люда заболела, Варя с ней осталась. Людей много пришло, маму любили и уважали, хоть и завистники были. Маму даже Покровительницей домашнего очага считали! Веста ведь шестерых детей вырастила, в том числе и меня. А на похоронах странные события происходили! Я свечку не могла зажечь, но поведала об этом вслух, и внезапно налетевший ветер зажёг её! Мама ещё с нами, не иначе!» — прочитала девушка. — Хм, интересно!
Тёплые струи воды, смывая дорожную усталость, забирали напряжение. Кристина сделала воду чуть прохладнее. Вода всегда действовала на неё успокаивающе, с детства помнила она, как бабушка говорила, что вместе с водой уходит в землю всё плохое - обида, горечь, переживания. Она и научила Кристину становиться под душ так, чтобы вода падала на темячко, представляя, что вода изнутри очищает, смывает всё то, что мешает, приговаривая: "Беги, вода, убегай, беда". Уходила тревога, вода забирала то, что мешало, от чего хотелось избавиться.
А ещё Кристина любила смотреть на воду. Вода, как и огонь, завораживает, но, глядя на речку, что протянулась через их городок, Кристина будто отпускала по течению усталость и грусть, отдавая накопленный негатив воде. Этому тоже научила её бабушка, как-то рассказав, что переняла это от Весты.
Когда не было времени пойти в парк к реке, или выбраться за город, в период напряжения Кристина могла просто открыть кран, и несколько минут смотреть на струи воды, чувствуя, что постепенно становится легче.
Вот и сейчас из-под душа выходить не хотелось, уж больно много напряжения всегда накапливалось при встрече с родными. Давние обиды мешали посмотреть по-другому на мать и сестру, хотя, будучи девушкой вполне разумной и адекватной, Кристина находила всему объяснение, и готова была понять обеих. Но, тем не менее, что-то глубоко внутри мешало этому произойти окончательно...
Вытеревшись и одевшись после душа, Кристина почувствовала себя легче. Но она не спешила вернуться в гостиную, боясь потерять хрупкое душевное равновесие, что принесла вода. Девушка повертела в руке разводной ключик-кулончик. Он будто отозвался на прикосновение, и Кристине даже почудилась тихая мелодия. Она присела на край ванны, и прикрыла глаза.
Река неспешно несёт свои воды среди лесных берегов. По реке движется ладья с белым парусом. На парусе - яркими красками рисунок костра. Языки пламени как живые на трепещушемся от ветра полотнище. Гребцы почти не двигают вёслами, подчиняясь течению реки. Песня тихой волной зазвучала откуда-то с ладьи, и одинокий женский голос подхватили, разнеслись слова вдоль реки, окрепли, достигая берега:
Лучина моя, лучинушка березовая!
Что же ты, моя лучинушка, не ясно горишь?
Что же ты, моя лучинушка, не ясно горишь?
Али ты, моя лучинушка, в печи не была?
Али ты, моя лучинушка, в печи не была?
Али ты, моя берёзовая, не высушена?
Лучина моя, лучинушка березовая!
Что же ты, моя лучинушка, не ясно горишь?
Кристина открыла глаза, непонимающе оглядываясь. Она сидела на краю ванны, вцепившись в бортик до покраснения рук. А ведь она была там, пела со всеми, плывя на ладье с парусом, где трепетали языки пламени! Опять видение!
Девушка открыла кран с холодной водой, и умылась, набирая полные пригоршни, прогоняя наваждение...
Успокоившись, свежая и расслабленная Кристина вышла из ванной. В тёмном коридоре, у приоткрытой двери, замедлила шаг. В дверном проёме она увидела маму, читающую книгу. На кресле сидел самый родной человек. Внезапно захотелось подойти, сесть рядом и поговорить по душам, как давно девушка ни с кем не говорила.
«Всё-таки она — моя мама. Вряд ли когда-либо желала мне зла. Ей тяжело, а я тут со своей гордостью…» Кристина даже сделала шаг вперёд, но телефонный звонок заставил вздрогнуть. Кристина отшатнулась, прикрывая дверь. «Чего это я? Мне и без матери с сестрой неплохо было».
Девушка зашла в гостиную с бежевыми стенами. Алина сидела на диване с задумчивым видом.
— Ну так что? — поинтересовалась Кристина. — Будем завтра ехать в посёлок Весты?
— Будем, — эхом отозвалась Алина, не глядя на сестру.
Но вдруг с улицы послышался шум ветра. Первые капли дождя упали на стекло....
Постепенно нарастая, шумел ветер, дребезжа деревянными ставнями, открытыми наружу,
— Надо же, ветер! Как с цепи сорвался! — услышала Кристина мамин голос.
В комнате потемнело, а за окном разбушевалась непогода. Ураганный ветер срывал листья с деревьев, по окнам стекали струи косого дождя. Вдруг по крыше забарабанил град, грозя проломить черепицу, а одна из ставен снаружи наполовину оторвалась от ветра, и жалобно скрипела под его порывами. Весна превратилась в глубокую осень.
— Люблю грозу в начале мая! — процитировала классика Кристина, вновь надев маску пофигизма в присутствии сестры и матери.
Словно в подтверждение её слов, небо прорезала молния, и за окнами громыхнул гром.
— Да какое начало, уж весна закончивается, лето на дворе! — Людмила покачала головой. — Побьёт всё в огороде, а у меня уж и клубника завязалась! Вон какой град, с куриное яйцо - и фрукты теперь не спасти...
— Невелика потеря — в магазине купишь! — съязвила Кристина, и осеклась, увидев, как мать украдкой вытерла глаза.
А Людмила смахнула слезинку вовсе не из-за потерянного урожая. Непогода будто озвучила то, что копилось у неё внутри — горечь, бессилие, желание стукнуть кулаком по столу, закричать: "Вы же сёстры! Ну перестаньте вести себя, как заклятые враги!" Но увы, всё это было только в мыслях, нерешительность и слабохарктерность всегда брали верх...
Гроза бушевала, не собираясь заканчиваться. Дождь залил дорожку от калитки, перегородив широкой лужей выход. На улице было сумеречно, тяжёлые тучи будто зависли над домом, и улицей.
— Похоже, ночевать у меня придётся! До автостанции по такой дороге не дойти, вымокнете вмиг! — мать таила надежду, что дочки задержатся у неё хотя бы из-за непогоды.
— Погибать, так с музыкой! — скептически ухмыльнулась Кристина, и запела услышанную где-то песню:
А за окном серый дождь
До утра, до утра
Барабанит по стеклам
Сводит с ума...
Алина с мамой в четыре глаза в буквальном смысле вылупились на Кристину. А она продолжила этюд "отпадание челюсти у зрителей" вопросом:
— Ну что, сеструха, что ты там откопала в архиве? — и товарищески хлопнула Алину по плечу. - Да, мам, а спать в нашей комнате будем, или я тут, как Шарик, на коврике, у порога?
— В вашей, а то где же! — Людмила утвердительно закивала. — Постелю сейчас, я быстро!
Она не верила, что никаких "выкрутасов" не устроила ни старшая, ни младшая, спокойно приняв неизбежность ночёвки под одной крышей.
— Ну что вычитала? — Кристина села рядом с Алиной.
— Здесь про хозяйство больше, рецепты даже есть. Вот смотри — как капусту с брусникой квасить! - Алина передала дневник с открытой страницей сестре. — И про родственников, кто кому брат, кто кому сват. Только некоторые имена и фамилии совсем незнакомые, наверное и мама уже всех не помнит. Теперь до времён царя Гороха генеалогию семейного древа проследить можно!
— Ну так далеко нам ходить не надо! Что ещё там вразумительного? — торопила Кристина.
— Как кашель лечить! И ещё про травы — для чего зверобой, а для чего душица! — потянула время Алина, поддразнивая сестру.
— А от вредности там рецепта нет? — не осталась в долгу Кристина.
— Тебе он тоже не помешает! — тут же выпалила Алина.
Они обе, Кристина и Алина, уже готовы были вспылить, но Людимала позвала в спальню, и они просто переглянулись, сверкнув глазами. Почему-то в этот ненастный вечер острее чувствовалось каждое слово, каждый взгляд. и сёстры негласно решили не срываться, по крайней мере при матери, оставив обиды на потом, создавая хотя бы видимость хрупкого перемирия.
Людмила постелила каждой на её прежней кровати, которые стояли у противоположных стен комнаты. Ещё одну стену занимал большой четырёхдверный шкаф, а письменный стол, длинный, для двоих, располагался под окном.
Девушки вошли, и замерли на пороге спальни. Одеяло с розами, одеяло с ромашками. Вышитые петушок и солнышко на подушказ. Лампа с абажуром, вращающимся от тепла, тени на стенах... Кристина с Алиной будто перенеслись в машине времени обратно в детство. Туда, где они ещё были настоящими сёстрами...
Нахлынули воспоминания, волнами толкая в сердце тепло. Кристина вспомнила своё недолгое желание спокойно поговорить с мамой и заговорила с сестрой. Здесь, в родных стенах, не хотелось ссориться, нарушать трогательную атмосферу уюта.
— А помнишь, как мы с тобой бегали босиком по лужам?..
Слово за слово, и девушки сели на кровать с ромашками. Но в какой-то момент обе замолчали, слушая отчаянное завывание ветра.
— А ведь те времена не вернуть, — произнесла Алина, но голос её подозрительно дрогнул. — Мы уже не те, не беззаботные детишки.
— Но у нас было общее детство, мы родные, — пожала плечами Кристина, сама себе удивляясь. — Общие воспоминания...
Алина только тяжело вздохнула.
— Давай пока готовиться ко сну, — сказала она.
— Свет погасИте, как ложиться будете, а я спать, — усталым голосом произнесла Людмила на пороге комнаты.
— Всё нормально? — Алина обеспокоенно глянула на мать.
— Всё чудесно! — улыбка вышла всё-таки грустной. — Голова только разболелась, пойду прилягу.
— Таблетки есть? — Кристина сразу искала решение вопроса.
— Да, взяла уже, пройдёт! Спите! — Людмила притворила дверь. Девушки услышали, как она прошла в свою спальню, и ручка двери повернулась, чуть проскрипев несмазанным механизмом.
Кристина с Алиной сидели молча. Наверное, они никогда не задумывались, что и у мамы может что-то болеть, что она может быть слабой и нуждаться в помощи. А ведь она живёт одна, и хотя выглядит молодо для своих пятидесяти пяти, время неумолимо идёт вперёд.
— Как тебе с папой живётся? — спросила Алина. Она никогда прежде не интересовалась жизнью сестры в квартире отца, эта тема стала для неё закрытой с момента развода родителей.
— Нормально. У нас с ним мирное сосуществование. По поводу уборки-готовки особо не паримся, но всё путём, не бардак, и с голоду никогда не пропадали! Раньше, конечно, были всякие истории, он же и готовить толком не умел. Сначала баба Аня помогала, пока не умерла, а потом мы сами справлялись. Помню, как он борщ варил! Картошку нарезал, морковку, лук, свёклу и даже перец болгарский на сковородке потушил, и всё в бульон положил, сварил. Едим, нахваливаем — ай да борщ! И вдруг папа кааак себя по лбу хлоп! Блин, говорит, капусту-то я в борщ положить забыл! Но мы его и так за обе щёки уплетали, вспоминаем теперь борщ без капусты! А я когда сама оставалась, тоже себе готовила. Помню до сих пор свою первую яичницу! Всё, как надо - масло на сковородку, колбасы варёной, яйца сверху. А она жарится, пузырится, и гореть начала! Оказывается, я огонь на самой большой горелке включила, уменьшить не догадалась. В общем, сгорела моя яичница, квартиру задымила, сковородку спалила. Потом до папиного прихода всё отмывала, проветривала, но папа всё равно с работы пришёл, и унюхал. Что это у нас, говорит, кого-то на костре пытали?
Алина улыбалась, слушая сестру, и ощущала себя странно — ей совсем не хотелось на неё злиться, как всегда. И ещё она подумала, что ведь она старшая, значит должна была опекать младшую сестру с детства, а вместо этого... Но ведь ещё не поздно всё исправить? А злость из-за этого Антона... Да, она его любила, наверное впервые полюбив кого-то так сильно, а вся эта история будто помойным ведром окатила... Но, ведь если быть честной с собой, то ведь Кристинка её тогда отрезвила, и... спасла! Кто знает, куда привёл бы этот "полигамный" роман Антона с половиной города! Говорят, одна из его подружек даже с крыши спрыгнула, когда узнала, про него! Кто знает, что могла бы сделать Алина? А так она переключилась на ненависть и злость к сестре...
— Знаешь, а я всё равно у мамы бывать люблю! — не переставала трещать Кристина. — У неё всегда всё вкусное, и остаться хочется... Но только...
— Но только мы с тобой забором оградились. Высоким, которые обвил колючий шиповник! — покачала головой Алина.
— Ага, и сидим с полным комплектом вооружения по обе стороны! Рогатки с бумажными пульками, воздушные шарики, наполненные водой, и пистолет с краской! — хихикнула Кристина.
Сёстры посмотрели друг на друга, и улыбнулись. И вдруг бабушкин дневник сам по себе зашелестел страницами, и раскрылся на одной из них...
— Что это? — Алина и Кристина дружно повернули головы.
Встав, старшая сестра подошла к столу и взяла дневник. Внимательно перечитала открывшуюся страницу.
— Я нашла точный адрес дома Весты! — изумлённо воскликнула девушка. — Я ведь всё просмотрела, но было только название посёлка…
— Пропустила, значит, — пожала плечами Кристина. — Теперь мы точно знаем, куда ехать. Завтра с утра пойдём на автостанцию!
Утром Алина выглянула в окно, с наслаждением вдыхая свежий воздух и запахи цветущих деревьев. Взглянув на чистое, как стекло небо, она улыбнулась — на душе было легко, легко! Алина отпустила обиды на сестру, но всё-таки она не была готова с ней сближаться. Это вчера что-то нахлынуло, а ночью девушка подумала, что, возможно спешить не стоит. «Всё-таки каждая из нас привыкла жить своей жизнью».
Алина захлопнула створки и вышла на кухню, где уже хлопотала Людмила. Кристина зашла следом.
— Мамочка, как ты себя чувствуешь? — Алина подбежала к Людмиле, внимательно разглядывая её.
— Ага, у тебя же голова вчера болела! — подхватила Кристина, подходя к женщине с другой стороны.
— Всё хорошо, девочки, — улыбнулась Людмила. — Правда.
— Жаль, что наши дяди в столицу умотали! — покачала головой Кристина. — Так бы хоть твои братья тебе помогали, а то ты совсем одна.
— Ну, ко мне Серёжа иногда заходит, — успокоила Людмила. — Это мой давний друг, я Алинке рассказывала… завтрак скоро будет.
— Мама, сядь, пожалуйста, — улыбнулась Кристина. — Мы с Алиной займёмся завтраком.
Людмила удивлённо уставилась на младшую дочь, а затем перевела взгляд на старшую.
— Вы что… вы…
— Ну, мы решили жить дружно, — сообщила Алина. — Да, Кристин? Не знаю, как на счёт постоянного общения… но врагами больше не будем!
Девушки засмеялись, а Людмила расплакалась от переполняющих её чувств.
Попрощавшись с мамой, сёстры отправились на автобусную остановку. Но тощая остроносая тётка в информационном окошке их огорчила, сказав, что в посёлок Огневое автобусы уже лет десять, как не ходят, а проходящие останавливаются в ближайшем ПГТ за семьдесят километров.
— И что, нам теперь пешеодралом в такую даль? Или попутную подводу там словим? — настроение у Кристины сразу "выключилось".
— А может ну его... Повелись на мистику, а может это всё "сказки бабушки Арины", ну то есть Весты, и нет там ничего такого! — Алина тоже не вдохновилась перспективой топать "на деревню дедушки"... то есть, опять же, бабушки...
— Зато поообщались, и к маме наведались! А у меня послезавтра семинар по физике... — боевой пыл у Кристины тоже как-то пропал.
Сёстры сели на облезлую скамейку в скверике за автовокзалом, и замолчали. Каждая думала о своём, вернувшись в мыслях в привычный для каждой мир. Говорить не хотелось, обе чувствовали какое-то опустошение и неловкость. Обо всём, что наболело, они уже поговорили, решив всё между собой, но вот привычки постоянного, лёгкого и непринуждённого общения ещё не появилось.
— Землетрясение, что ли? — Алина почувствовала лёгкую вибрацию скамейки.
— Какое землетрясение, наверное где-то трубы для канализации прокладывают, отбойный молоток работает! — как всегда, Кристина искала логическое объяснение всему, что происходит.
И вдруг... Скамейка завибрировала ещё сильнее, и через три секунды сёстры оказались сидящими на поваленном бревне у окраины какого-то села...
Алина пришла в себя быстрее после внезапного перемещения, чем Кристина, и осмотрелась. Они сидели на бревне перед длинной дорогой. Впереди — высокая трава, трава и ничего. Но немного дальше, на небольшом холме, виднелась старая изба.
— Уж не дом ли Весты? — вслух подумала Алина и добавила, переведя взгляд на сестру: — Давай сходим туда, посмотрим, что ли?
— Давай, — вздохнула Кристина и встала.
Пошли по дороге под ясным небом, а вскоре начали взбираться на холмик. Но их окликнул надтреснутый голос:
— Вы бы там поосторожнее, а, девоньки!
Оглянувшись, сёстры увидели внизу на дороге горбатую бабулю, опиравшуюся на трость.
— Помниться, тот дом дети покойных хозяев продать пытались, да кто не зайдёт, тому плохо становилось.
— Будем осторожны! — крикнула Алина, и девушки продолжили путь.
Поднявшись на крыльцо по старым ступенькам, остановились перед запертой дверью. Адрес избы соответствовал записи в дневнике.
— Что это? — Кристина увидела в верней части двери деревянный крупный прямоугольник с двумя вмятинами в форме ладоней.
Подумав, Алина положила на одну из них свою руку. Что-то зашипело и на двери сами собой появились большие огненные цифры — 23. Девушка отпрянула, но быстро всё поняла.
— Кристин, давай свою руку, — сказала старшая сестра.
Алина и Кристина приложили ладони к странным вмятинам. Что-то снова зашипело, на месте старых цифр возникли новые огненные цифры — 44. Послышался негромкий щелчок, и дверь со скрипом открылась. Сёстры несмело зашли. Сразу перед ними обнаружилась слабо горевшая лучина, а над ней, на стене, — портрет. Улыбавшаяся женщина изображена была красавицей с чёрными волосами и прекрасными синими глазами.
«Веста, что ли?» — подумала Алина. Девушки видели один портрет бабушки, но там она уже была седой.
— Десять сорок четыре, – вдруг объявил электронный голос.
Алина и Кристина одновременно дёрнулись, будто ужаленные. Старшая сестра торопливо достала из своей сумки телефон.
— Говорящие часы сообщили время, — растеряно произнесла она. – Бабушка Веста поздоровалась?
Обе постояли молча, осмысливая последние события.
— Нам одно и то же привиделось? — неуверенно произнесла Кристина. — Не знаю, бывают ли одинаковые галлюцинации? А лучину кто зажёг? Ой, у меня голова кругом!
— Смотри, тут какие-то замочные скважины, — подойдя к портрету Весты, Алина указала на стену рядом с ним. — В форме сердец…
— Наши ключи! — хором воскликнули сёстры.
Обе сняли с шеи ключи-кулоны и вставили их в замочные скважины. Портрет молодой Весты со скрипом отъехал в сторону, открыв проход. Удивившись, девушки шагнули вперёд и очутились среди стройных берёз. Повсюду клубился туман, не густой, но всё же мешал хорошо осмотреться.
Оглянувшись, Алина и Кристина не увидели избу, отчего сёстры заволновались.
— Где мы?
— В лесу, где ж ещё! Что теперь делать?
Кристина полезла в сумку за телефоном, но он оказался разряжен.
— Ну вот! — разочаровано протянула девушка. — А твой, Алин?
— И мой, — изумилась старшая сестра, проверив. — А ведь недавно был полностью заряжен!
— Давай держаться за руки, чтобы не потеряться! Не хочется одной по лесу бродить…
Алина вдруг подумала, что в жизни они и без того друг друга потеряли, но за руку сестру взяла. «Теперь будем думать, как отсюда выбираться».
В лесу было сумрачно, хоть и отправились в путь девушки спозаранку. Но, казалось, здесь никогда не наступает день. Корявые деревья гнули сухие ветви, норовя зацепить, воздух застыл без дуновения ветерка. Не слышно было птиц, лишь шуршанье в кустах, да скрип деревьев наполняли лес.
Кристина с Алиной не разжимали рук, боясь оторваться друг от друга в этой сумрачной глуши.
— Так не бывает! — задушенным полушёпотом прошипела Кристина. — Ну это же нереально! Этому наверняка есть объяснение!
— Сложно думать что реально, а что нет, когда мы здесь! — Алина крепче сжала руку сестры.— А давай споём что-нибудь, мне эта тишина на уши давит!
— Знаешь, Алинка, у меня зуб на зуб от страха не попадает, могу и язык прикусить, если запою! И у меня ж "ля" западает, ты знаешь! — Кристина прыснула смешком, представив то, о чём сказала.
— Помню я твои вокальные страдания! — Алина тоже не удержалась от смеха.
Слуха у Кристины точно не было никакого. Вероятно, целое стадо слонов прогулялось по её ушам, поэтому западало не только ля, но и все остальные ноты вместе со скрипичным ключом. Когда она пела в детском саду, или на уроках музыки и пения, все морщились, а учитель просил посидеть, отдохнуть. После нескольких вокальных подвигов, Кристина просто читала или рисовала на уроках пения по негласной договорённости с учителем, а в табеле была четвёрка. Наверное, за то, что учитель не подвергался больше вокальным пыткам.
Но, тем не менее, Кристина любила слушать музыку, и подпевала под нос популярные песни, слушая их в наушниках. Очень тихо, чтобы не шокировать окружающих. А кого в лесу шокировать? Разве что сухие деревья, но у них и так уже всё живое свернулось в трубочку!
И сёстры запели! Они пели всё подряд, что вспомнили, детские песни, и то, что было на слуху, триста пятьдесят раз прокрученное по радио. Почему-то они начали с "В лесу родилась ёлочка", потом перешли на "Кузнечика". Репертуар пополнился "Уно-уно-уно-ун-моменто", "Шёл один верблюд" и "Самый лучший день". Не обошли вниманием и "О Боже, какой мужчина!"
Кристина с Алиной валяли дурака по полной программе! Как когда-то в детстве, хохоча и выделывая замысловатые "па"!
Выдохшись, и насмеявшись до слёз, сёстры вдруг увидели, что в лесу светлеет. Удивлённые, застыли они, вновь взявшись за руки.
А в лесу на глазах всё менялось! Свет солнца осветил верхушки деревьев, на которых проклюнулись молодые зелёные листики. Ещё миг - и деревья покрылись зеленью, зацвели цветы, зажужжали пчёлы, запели птицы!
Впереди, на лесной прогалине, что открылась взгляду из-за могучих стволов зеленеющих деревьев, горел костёр. Ярко поднимались языки пламени, и было видно их издалека, несмотря на солнечный свет. У костра манила к себе женская фигура...
Чернокосая красавица в старинном наряде, из тех, что можно встретить только в книге или в музее, стояла у огня. Она с улыбкой смотрела на приближающихся девушек. Кристина с Алиной всё ещё держались за руки, и подходили к костру с таким чувством, которое бывает при долгожданной встрече после расставания с дорогим человеком.
— Дождалась всё-таки! Внученьки! — голос девушки звучал подобно лесному ручейку. — Теперь есть, кому меня заменить!
— Бабушка Веста? — Алина озадаченно смотрела на молодую красавицу, которую язык не поворачивался назвать бабушкой.
Веста подошла к сёстрам, и обняла. Девушки не знали её, настоящую, но им передалось тепло и нежность, что ощущали они, обнимая маму или бабушку.
— А домой мы попадём? — Кристина всё-таки, как человек практичный, задала главный вопрос.
— Конечно, обязательно попадёте! Не не сразу! — улыбнулась Веста, и поманила рукой.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился дом - добротный, бревенчатый, с резными ставенками и крыльцом. Веста взошла на ступеньки, и двери сами отворились. Она ступила в дом, и сёстры следом за ней.
— К столу садитесь. За угощением и беседа веселее! — Веста пригласила за широкий дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью.
Мигом стол стал заполняться тарелками и плошками с тем, что ели в те времена, когда холодильников ещё не было, как и газовых плит и электрических печек. Веста села во главе стола, а угощение само по себе плавно опускалось на стол.
— Кажется, мы лопнем! — Кристина, отведав с первой папавшейся тарелки восхитительный мясной пирог, хрустнула солёным огурчиком.
— На здоровье! Вы и сами сможете так же готовить! Нужно же мне передать секреты родным по крови внученькам! И кое-что ещё узнаете! Затем и позвала вас! — казалось, Веста не может наглядеться на сестёр.
А после угощения был серьёзный разговор. Веста рассказывала о том, что сама знала - о семье, о доме, о том, как сохранять природу в том месте, где дом и семья, чтобы дети росли здоровыми. О том, как людей объединять, чтобы зла промеж них не было, а только жизнь счастливая и благополучная. Но были это совсем не "курсы молодой хозяйки", а тайны и заветы, что получила она, став покровительницей домашнего очага. Оказывается, во многих местах такие покровительницы жили, оттого и процветала земля, и хорошо было людям.
— Если б я знала, что быть хозяйкой - настоящая магия, может и не пошла бы в технический! — Кристина с восторгом слущала то, что рассказывала Веста. — Вот только жаль, не взяли мы ничего, чтобы записывать! Боюсь, не запомним всё!
— Навсегда с вами слова мои будут, в сердце жить, и рукам помогать! — кивнула Веста.
— Кстати, а где домашний очаг-то искать? — опомнилась Алина.
— Теперь, когда вы открыли свои сердца, это совсем просто, — Веста улыбнулась своей очаровательной улыбкой. — Прислушайтесь к себе и тогда увидите домашний очаг.
Взглянув друг на друга, Алина и Кристина улыбнулись. Они закрыли глаза, и в доме на некоторое время воцарилась спокойная тишина.
«Нет никого на свете роднее сестры. Человека, с которым ты росла». Эти слова стали понятны лишь сейчас. «Неужели ключики и впрямь открыли наши сердца?», — подумала Алина, хлопая глазами.
— Это же так просто! — хором воскликнули сёстры. — Как я раньше могла этого не понимать!
Миг спустя девушки со счастливым смехом обнялись. А отстранившись, они обнаружили, что очутились в… своей комнате! Одеяло с розами, одеяло с ромашками, лампа, вращающая от тепла… но появилась лучина, горевшая не скромно, как в старой избе, а весело.
— О-о-о… — протянула Кристина. — Неужели и очаг тут?
— Сейчас проверим… — Алина обошла лучину.
Кирпичный очаг нашёлся здесь же, в стене. Оставалось разжечь огонь. Кристина подала старшей сестре лучину и вскоре на стенах заплясали блики от огня.
— Ты светишься! — вдруг воскликнула Кристина.
— И ты, — с удивлением заметила Алина, взглянув на младшую сестру.
— Помнишь наши ключики? От них такой же эффект был.
— Точно!
«Это наши души светятся», — Алине внезапно пришло понимание. Она порывисто обняла Кристину. Потом обе, покинув дом, отправились на автобусную станцию, и купили два билета. Скоротать время решили, гуляя по городу. Сейчас они пошли по длинной дороге, по обе стороны которой, росли деревья, чередующиеся со скамейками.
Алина с Кристиной обсуждали знания, полученные от Весты.
— Опробую заговор примирения на Илье с Наташкой, — рассуждала старшая сестра, идя вразвалочку.
— Родителей бы помирить, — задумчиво проговорила младшая сестра, глядя на чистое небо, прикрытое пышными кронами деревьев. — Мы ж теперь того… Покровительницы! Вдруг получится?
— Обязательно помирим! Только как им свиданку замутить?
— Папику скажу, что маме помощь по дому нужна, а у неё голова болит, — подумав, предложила Кристина. — Что-то в этом роде. Они ведь не чужие люди, должно сработать.
— Попробуй! — одобрила Алина. — Слушай, я так наелась у Весты, что и обедать не хочу.
— Знаешь, я тоже, — хихикнула Кристина.
Сёстры посетили несколько разных магазинов, после чего двинулись в сторону автобусной остановки. Заняв свои места в наполненном автобусе, взялись читать новоприобретённые книги.
***
Добравшись до города, Алина не стала платить за аренду помещения для своего массажного салона. Она решила, что будет жить в доме, где прошло их с Кристиной детство. По дороге домой Алина купила несколько свечей. Зашла в тёмный подъезд, достала из сумки ключи и открыла входную дверь.
Прошла по коридору в спальню, поставила на письменный стол три свечи и зажгла их. Вырвала из тетради лист, ручкой написала на нём имена: Илья, Наталия. Рядом изобразила специальные символы. Потушив свет, начала шептать слова, которым научила её Веста. Всё происходило само собой, Алина даже ни о чём не думала.
Имена и символы на тетрадном листе мягко засияли в темноте. Глаза девушки расширились от изумления, но она не останавливалась. Когда Алина закончила, свечение прекратилось. Включив свет, девушка увидела, что на тетрадном листе вместо имён и символов появился рисунок очага.
«Что ж, надо полагать, что у вас всё наладится», — подумала Алина.
Вечером следующего дня она проведала папу. Дверь в квартиру открыл крупный, плечистый мужчина. У Виктора маленькие серые глаза и длинноватый нос — Алина с Кристиной внешне похоже больше на папу, чем на маму.
— О, привет, дочурка, — Виктор улыбнулся. — Проходи на кухню, мы с Кристи чай пьём… а что, ваша мамаша заболела?
— Да, — вздохнула Алина, сев за стол напротив сестры. — Проведал бы.
— Будет видно, — кивнул Виктор. — С чем чай будешь? Есть печенье, есть мармелад…
Вскоре Алина снова поехала к маме, но на этот раз вместе с папой, терзаемая волнением и надеждой.
***
Открывшая дверь частного дома Людмила выглядела очень удивлённой.
— Виктор? Алина? — она переводила взгляд с бывшего мужа на дочь.
— Мне сказали, что ты болеешь, — пояснил Виктор. — Люсь, какая тебе помощь нужна?
— Я болею? Алин, это ты сказала? Но со мной же всё нормально, голова уже не болит.
Виктор изумлённо посмотрел на смутившуюся дочь.
— Мам, пап… я подумала, что вам надо поговорить.
— О чём нам говорить? — пожала плечами Людмила.
— Люсь, а может, Алинка и права, — помолчав, задумчиво произнёс Виктор. — Давай на кухню, а?
Оставив их наедине, Алина прошла в свою комнату и села на кровать покрытую одеялом с розами. Позвонила Кристине, сказала, что родители разговаривают.
— Надеюсь, мой заговор подействует! — горячо воскликнула в трубке младшая сестра.
Родители говорили долго, Алина ждала, задумчиво глядя на огонь в камине. Наконец, мама вышла с кухни, слегка улыбаясь. Папа ушёл жить в гостиницу.
— Ну что? — к ней подбежала Алина.
— Мне нужно подумать, — вздохнула Людмила, — Виктор подождёт три дня.
Но с утра к ним пришёл её друг Сергей почему-то с цветами. Было видно, что мужчина волнуется. Людмила приняла букет, поставив его в вазу на кухне.
— Людмила, нам надо серьёзно поговорить, — произнёс Сергей. Удивившись, женщина провела его на кухню.
— Твоя дочь пусть тоже присутствует. Это касается вас всех.
— Идём, Алин, — Людмила кивнула дочери.
Сергей достал из кармана коробочку, в которой блеснуло… кольцо!
— В общем, так… я давно об этом думал и вот решил, что нам лучше… — он прокашлялся. — Людмила, выйдешь ли ты за меня замуж?
Повисла пауза. Алина была ошарашена таким поворотом событий, она даже не смогла ничего сказать. Людмила тоже долго молчала, но, наконец, она обратилась к дочери за советом:
— Алина, что скажешь?
«Если б я ещё знала, что сказать!» — в отчаяние подумала девушка.
— Я надеялась, что вы с папой воссоединитесь, — Алина опустила глаза.
— Разве это возможно? — пожала плечами Людмила.
— Почему нет? Надо бы и Кристине позвонить, это важное решение, не спеши.
— Конечно, я не тороплю, — кивнул Сергей. — Я пока уйду, но буду терпеливо ждать твоего ответа, Людмила.
— Хорошо, Серёжа.
***
Алина и Людмила провожали Виктора на автобусную остановку.
— Надеюсь, ты не обижаешься на меня за это решение? — поинтересовалась мама у дочери.
— Ну, это всё-таки твоя жизнь, — с лёгкой грустью сказала Алина. — Пока, папа!
— Пока, дочурка, — Виктор чмокнул Алину в щеку и кивнул Людмиле, после чего зашёл в автобус.
Оставшись в городе с мамой, Алина нашла, чем заниматься: она стала мастерить красивые вещи из подручных средств. «В будущем открою маленький магазин», — решила девушка. А вскоре она заметила, что лучина в её комнате стала слабее гореть, как и огонь в камине. Забеспокоившись, позвонила Кристине и сообщила об этом.
— Мне Веста сегодня снилась, — сказала младшая сестра. — Наверное, мне нужно приехать.
На днях Кристина действительно приехала, а, когда зашла в их комнату, лучина сразу разгорелась сильнее.
— Значит, нам нужно поддерживать огонь вместе! — поняла Алина.
— Буду приезжать каждые выходные, — кивнула Кристина. — Лишний повод пообщаться!
Неделю спустя Людмила и Сергей поженились. Правда, пышной свадьбы не было, они решили отметить событие в семейном кругу на природе. Людмила, надев вечернее платье и сделав красивую причёску, выглядела свежей и счастливой. Дочери были рады за неё. А с бывшим мужем Людмила сохранила дружеские отношения: периодически они звонили друг другу.
— Всё-таки твой заговор, Кристин, был совершён не зря, — заметила Алина.
Собралась вся родня: Варвара, её сын Илья с женой Наташей, также приехали из столицы братья Людмилы с семьями и, конечно, родственники со стороны Сергея. Гостей получилось достаточно много.
— Наташа, так у вас с Ильёй всё наладилось? — поинтересовалась Алина, отойдя с девушкой в сторону.
— Всё прекрасно! — ликовала Наташа. — Его повысили на работе! А ещё у нас будет ребёнок.
— Вот это да! И ты молчала!
— Поздравляем наших молодожёнов! — тем временем воскликнул дядя Пётр.
— Поздравляем!! — с энтузиазмом подхватили все остальные.
Но не только в этой семье всё наладилось — у соседей обоих Покровительниц домашнего очага, приступивших к обязанностям, дела также пошли в гору. Теперь семьи у всех в округе были крепкими и счастливыми, серьёзные болезни обходили стороной, а огороды всегда давали щедрый урожай.
Обложка - работа артмейкера Елены Леевой.