Когда в 1936 году началась гражданская война в Испании, Симона Вейль записывается в отряд анархистов и едет в Испанию. Уже тогда она не верила ни в какой социализм и коммунизм, ни в какие перемены человека, если в душе не произойдет прозрение.
Затея с Испанией закончилась неудачей. Буквально через месяц Симона Вейль получит сильнейший ожог: по неосторожности опрокинет на ноги кастрюлю с кипящим маслом. Госпиталь, лечение, начинается вынужденный отпуск. После заживления ран вместе с родителями она едет в путешествие по Италии.
Путешествие станет для нее настоящим открытием, а Италия - духовной родиной. Из всех итальянских городов наибольшее впечатление на нее произвел Ассизи, город святого Франциска. В нем Симона Вейль провела всего два дня. Однажды она зашла в маленькую часовенку двенадцатого века Санта Мария делла Анджели, в которой молился Франциск Ассизский.
И вдруг, помимо своей воли, она медленно опускается на колени. Это было настолько неожиданным для нее, что она приходит к выводу, что поиски Бога невозможны и бессмысленны по воле самого человека: Бог Сам находит себе послушников.
На следующий год вместе с матерью Симона едет в бенедиктинское аббатство Солем на страстную седмицу и Пасху и проводит там десять дней, участвуя во всех богослужениях и послушаниях наравне с монахами. Здесь она встретилась с монахом-англичанином, познакомившим ее с английскими поэтами-метафизиками семнадцатого века. Стихотворение одного из них она выучила наизусть:
Любовь меня звала - я не входил:
Я грешен был пред ней,
Но зоркий взгляд Любви за мной следил
От самых первых дней,
Я слышал голос, полный доброты:
- Чего желал бы ты?
- Ты мне достойных покажи гостей!..
- Таков ты сам, - рекла...
- Ты слишком, при греховности моей,
Для глаз моих светла!..
Любовь с улыбкой за руку взяла:
- Не я ль их создала?
- Я осквернил их, я виновней всех,
И жжет мне сердце стыд...
Любовь: Не я ли искупила грех? -
И мне войти велит
На вечерю: - Вкуси, будь полон сил!..
И я сей хлеб вкусил...
(Джордж Герберт. Любовь. Пер. Д. В. Щедровицкого)
И в страстной вторник, с ней происходит нечто совершенно невероятное. У нее сильно болит голова и чтобы унять боль, она начинает читать это стихотворение. Постепенно от повторения оно превращается в молитву, и тогда в мистическом экстазе она видит Спасителя: Он ласково смотрит на нее и улыбается.
Симона пишет, что раньше слышала о таких случаях, но не верила им. Более того, они ее раздражали и отталкивали. А здесь с ней самой случилось то, что считала легендой и выдумкой. В этот момент она ничего не чувствовала, но это не было воображением. Это было реальностью: она почувствовала Его присутствие и боль отступила.
Осмысливая этот опыт, она говорит, что Любовь Бога приходит наперекор боли и страданиям, но Любовь не утешение, а свет. Кто ищет утешение, тот не любит Бога, он жалеет себя. Тогда Симона поняла, что только боль и страдание говорят на языке правды.
Это - ключевой момент ее богословия. Еще раньше, в «Письме к клирику», она ставила вопрос, каковы границы церкви и отвечала, что не принимает Церковь как организованный социальный институт избранных, поскольку против всяких привилегий вообще, в том числе - против исключительности, вытекающей из историчности возникновения Церкви.
По ее мнению, это отсекает от Церкви многие народы, которые виноваты только в том, что родились раньше пришествия Христа. Неприятие избранности логично перетекает в утверждение, что такая церковь приемлема только в одном качестве – как хранительница Таинств.
Борьба с предпочтениями и превосходством приводит ее к введению альтернативы - Церкви жертвы, в которую входят все, принявшие жертвенность как единственно возможный для них путь. Это не победоносная, воинствующая и торжествующая Церковь, а Церковь, объединившая идущих путем Голгофы.
Приобщение к этой Церкви происходит через Крест, уничижение, унижения, нищету и истощение, что можно рассматривать как своего рода священный обряд. Желание быть в числе призванных в Церковь жертв является главной причиной ее отказа от Крещения.
Симона Вейль выбирает свой путь – стояния на границе двух Церквей: воинствующей и отверженной, исторической и униженной. Если смотреть на первую глазами второй, то она выглядит далеко не братской, т.к. выбрала свое место при власти и с властью, отбросив невинные жертвы, ею не замеченные и не прославленные.
А между тем, Симона Вейль уверена, что именно невинные жертвы изменяют ситуацию к лучшему. Проблема невинного страдания становится центральной в ее философии и богословии. Тот, кто поднял меч, от меча и погибнет. Это нормально, поскольку лежит в области житейской мудрости: око за око, жизнь за жизнь.
Другое дело – когда в ответ на поднявшего меч не ответить тем же, не ответить ударом на удар, а погибнуть на Кресте. Это действие освобождает огромную энергию благодати, позволяющую сделать следующий шаг. Симона утверждает, что всё в мире, в том числе и естественные движения души, подчиняется закону тяготения, всё, кроме благодати.
Благодать не подчиняется горизонтали жизни и физическим законам тяготения, она – перпендикулярна им и исключается из области их действия. Тяжесть и благодать, как горизонталь и вертикаль, составляют Крест, в центре которого - жертвенность. Невинное страдание – единственное, что может остановить насилие и смерть.
Исходя из этого, Симона Вейль переводит несчастье на другой уровень: из житейского на сверхприродный. Правда не приходит сама собой: каждая истина добывается ценой крови и страданий, она требует своих мучеников, только тогда истина обретает силу.
Вряд ли Достоевский, Ницше, Бодлер, Рембо, Кафка и другие были бы столь авторитетны, если бы не их болезнь, из которой они смогли вытащить крупицы истины. Так и Симона Вейль из своих страданий и болезни извлекает истины, на которых созидает Церковь Голгофы.
В этом ряду стоят наши старообрядцы, царственные страстотерпцы, святые Борис и Глеб, отлученный от Церкви Федор Бухарев, Максим Грек, Герасим Павский, а также исповедническая церковь Германии, не принявшая фашизм, и многие-многие другие. Это путь Христа. Главное в этой Церкви – жертвенность, самопожертвование. Жертва всегда идет путем Креста, самоистощаясь в своей жертвенности. Не случайно Симону Вейль называли не только святой, но и юродивой.
После события мистического видения в Солеме в ее жизни случится еще много событий. В 1940-м вместе с родителями она бежит из оккупированного Парижа. Сначала в Марсель, в котором знакомится со своим духовником Ж-М. Перреном, работа в качестве батрака на виноградниках, потом эмиграция в США, снова возвращение в Европу, в Англию, где она становится участницей французского сопротивлении во главе с Шарлем де Голлем.
Де Голль ее не переносил, называя ненормальной, сумасшедшей, юродивой и дурой. Но она реально помогала сопротивлению, вещая на Францию, расколотую коллаборационистами на два враждующих лагеря. Шла скрытая гражданская война между сторонниками сопротивления и теми, кто принял власть Гитлера, отказавшись от борьбы.
Симона Вейль урежет свой ежедневный паек до уровня, полагавшегося пленным в концлагере, не уходит домой, ночуя прямо на рабочем месте. Ее радиотексты стали основой последней книги «Укоренение». Попытка попасть во Францию, оккупированную немцами, оказалась неудачной.
Через несколько месяцев недоедания и недосыпания, ее находят в бессознательном состоянии и отправляют на лечение. Через несколько дней, в августе сорок третьего она умирает от недостаточности сердечной мышцы в результате недоедания, осложненной туберкулёзом. За гробом Симоны Вейль шло всего восемь человек…
Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/simona-veyl/