Здание ЖЭКа выглядело совсем не так грозно, как могло бы показаться из-за аббревиатуры, своим канцеляризмом вызывающей зубную боль даже у прожженных жизнью офисных сотрудников. Полуподвальное помещение на цокольном этаже, код на двери и лампочка Ильича на потолке – вот что бросалось в глаза на первых секундах. Ряд обшарпанных стульев в узеньком коридорчике внушал ужас возможной очередью глуховатых пенсионеров, стены жизнеутверждающе радовали выдержками из кодекса гражданской обороны населения при чрезвычайных ситуациях. Слева слегка выпирала не до конца закрывающаяся деревянная дверь, поеденная жуками и влажностью. За этой дверью и находилось царство печатей и королевство штампов.
Царством заведовала пожилая грузная женщина с тщательно завитыми рыжими волосами. Ее костюм, темно-фиолетовый с оранжевыми петухами неуместно весело смотрелся на фоне шкафа с грозными папочками, перетянутыми бечевкой.
Она устало, с чувством собственного достоинства выводила каллиграфическим почерком что-то на узенькой казенной бумажке.
- Справка от налоговой?
- Имеется, - ответствовал мужчина лет сорока, сидящий напротив работницы жилищного комплекса. Мужчина выглядел добрым, но по страшному деловым.
- От этого года? – женщина смерила его пронзительным взглядом, от которого у всякого нормального человека сразу закрадется сомнение – а не забыл ли он дома какую-то важную справку?
- Помилуйте, третий раз к вам прихожу. Теперь точно все на месте.
- А внимательно смотреть надо! Вон же, перечень документов, для кого я печатала? – женщина сказала это таким тоном, как будто каждую каплю краски из принтера сама лично добывала из каракатиц южных морей. – Да, вот теперь все на месте. Вы из Земского района?
Мужчина утвердительно кивнул.
- У вас там жалоба поступала, на нарушение чистоты, - рыжеволосая вопросительно подняла брови и таинственно сверкнула взглядом из-под очков.
Мужчина поразмыслил долю секунды, вспоминая.
- И то верно, было такое, Зинаида же на днях голосила, - ответил он, выделяя имя Зинаида, как если бы оно могло все объяснить. – Говорила, что вон, мусора во дворе сколько, сил, мол, у ней нет никаких уже. Это кто-то с верхних этажей вечно в окно выбрасывает, - мужчина пожал плечами и продолжил, как бы извиняясь. – А мне-то что, у меня окна на другую сторону выходят, не во двор. И своих проблем куча, недосуг с какими-то свиньями разбираться. А еще эта охота на ведьм… - вздохнул он.
Работница ЖЭКа пристально посмотрела на посетителя, после чего сказала, взвешивая каждое слово:
- Ну ведь думают, поймают их так.
Мужчина фыркнул:
- Да ведь каждую ночь сигналят и в окна мигают, а я же сказал, у меня первый этаж! Поймают их, как же. Вон дочка у соседки пять лет скрывалась, хотя все знали, да вот только никто влезать не хотел. Моя хата скраю. Я вообще на облаве отмалчивался, у меня работа, я дрели продаю, мне только по судам в качестве свидетеля таскаться не хватало, - он обернулся, как будто кто-то мог его услышать, и доверительно продолжил, - говорили всем, что училась она за границей. А туда же – засекли! А нечего шорты короткие надевать, коли хвост торчит по самое не могу, прости Господи.
Заметив, что собеседница отвлеклась от заполнения бумаг и внимательно его слушает, мужчина быстро поправился:
- Ну уж мне-то говорить можно, мы, слава Богу, совершенно нормальные люди! Если не считать этой девочки, то вся улица тиха и спокойна! А ведь мы отчисляем ежемесячно проценты от зарплаты в фонд этих… - совершенно нормальных (слава Богу!) продавец дрелей проговорил последнее слово тихо и невыразительно, - ведьмаков.
Оранжевые петухи на фиолетовом поле как-то неуверенно колыхнулись. Их обладательница повела плечами, не зная, что ответить. А мужчину понесло:
- Тоже мне, бич человеческий. Хоть бы говорили, чем они вредят, а то копеечки-то отчисляют, а мы и знать не знаем, зачем. Может, на Запад утекают. То ведь лбы мальчишкам рассматривали и шрамы изучали, то пересмотри им все яйца на Пасху – жена со всем отделам намучилась тогда, скажу я вам, эти этикетки идиотские «Не содержит дракона» до сих пор незлым тихим словом вспоминает. А помните, когда все казино позакрывали? Это ж все из-за карт их них. Урсулочка моя работает в том отделе, ей все веселье достается вечно – чуть ли не под микроскопом каждую карту изучала. И ладно бы, если бы проверяли, не крапленые ли! Нет же – следы какого-то янтаря искали, чтоб его.
А еще бабка моя, когда с дедом обручалась, браслеты носила. Да, еще с тех дремучих времен, представьте на минуточку. Ни одного кольца не смогли найти - все на переплав пошли. Чего они там искали? Дед мне еще в детстве байки рассказывал, что – честно! – птиц хищных тогда в зоопарках не сыскать было.
Теперь вот молодежь проверяют. Смотрят под юбки барышням, ни стыда ни совести, тьфу!
Мужчина поморщился, явно не одобряя то, что девочкам смотрят под юбки.
Рыжеволосая дама отложила ручку и кивала в ответ на каждое экспрессивное слово мужчины. Тот одернул светло-голубую шведку, вытер со лба пот, и продолжил тираду, как будто грозя пухлым пальцем неизвестному кому-то, зависшему перед ним в воздухе.
- Парней в клубах отыскивают, и счастье им, если не поддались моде и линзы не надели, а то ж одной ночью в ведьмачнике не отделаешься. Сынка Витьки так загребли, - мужчина поиграл желваками, сочувствуя Витьке. – И потом же ни в один вуз не поступит, пятно не-смы-ва-е-мо-е! Перечеркнет досье надпись «взят по подозрению», и пиши пропало!
Женщина поправила очки на переносице, и неуверенно сказала, боясь, что посетитель перебьет ее в своем запале:
- А у моей мамы в квартире до сих пор темное пятно на обоях. Шкафа нет, забрали, а новый она ставить не стала. Говорит, не то, современная мебель в подметки старой не годится, дверцы хилые, из опилок сделанные.
Мужчина схватил одну из тонких коричневых папочек, лежащих перед ним на старом лакированном столе, стал ею обмахиваться и энергично покивал.
- Именно! Вот же бред, хоть бы в газетах писали, что за политику проводят! – Он внезапно вспомнил, зачем вообще приходил. – Так что там, справочку о благонадежности семьи состряпаете?
Женщина встрепенулась, вспомнив о недописанном документе.
- Да, сей момент. Ваша фамилия?
- Гуйнов я… Евгений Денисович, - ответствовал посетитель.
Рыжеволосая одним махом вписала имя и протянула мужчине:
- Вот, печать только завтра у бухгалтера поставьте, сегодня у нее рабочий день окончен. А потом нужно в нашем филиале на соседней улицы, у почты который, в реестр занести.
Гуйнов нахмурился.
- А почему так рано и она уже ушла? Это мне и завтра в очереди сидеть?
- Она сегодня на выезде, - многозначительно протянула дама. – Поехала Семеновых опечатывать. Говорят, - она понизила голос, совсем как Гуйнов минутами ранее, - говорят, они собак разводили… в неумеренных количествах.
Евгений Денисович понимающе кивнул:
- Ого… Так что, не врут слухи?
- Не думаю. Мне кажется, это просто чудные. То зеленой краской на улицу плеснут и давай на одной ножке скакать, то теперь эти собачники… Хорошо хоть моих кошек не трогают. Я же их специально подбирала, чтоб ни одного темного пятнышка! – гордо ответила рыжая.
- Прямо ни одного? Вы это… осторожней, белые животные – не всегда хорошо, сами понимаете, - напутствовал Гуйнов.
- Да помилуйте, я же где работаю! Только серые, один дымок! – засмеялась женщина. Она снова поправила очки и сделала какую-то пометку в толстом гроссбухе. – Не забудьте, завтра часы работы с восьми до одиннадцати!
- Да, спасибо, буду помнить. До свидания!
- До свидания, - попрощалась женщина. Она посмотрела на часы. Половина первого, и так задержалась на рабочем месте.
Работница ЖЭКа быстро сложила все копии заполненных сегодня протоколов в стопочку и зацепилась взглядом за последние инициалы. Гуйнов Е.Д. Она нахмурилась, о чем-то вспоминая.
«Как его жену звали? Алена? Ульяна? Не помню… может, ложная тревога и я просто заработалась? Нет, все-таки сообщу. Надо быть бдительным», - подумала женщина, взяла последнюю квитанцию и положила себе в сумочку. По пути домой занесет начальнику. Пусть там, наверху, сами разбираются, она со всякими… ведьмачествами дел иметь не желает. У нее в семье отродясь не было никаких сумасбродов и никаких приключений.