(отрывок)
Под утро соловей разошёлся ещё раз, да так, что Васька вздрогнул и проснулся.
«Пора вставать, шесть тридцать» гнусавил под самым его ухом будильник мобильного телефона. Потирая заспанные, ещё слипающиеся глаза, Василий вспомнил, что вчера, в маленьком сельском клубе, на презентации своего первого диска «Вальс для королевы» хватил лишку. Вечер, на который пришли и его приятели по улице, и друзья из соседней деревни Ягодное поле, уже подходил к концу, когда Василий крикнул: «Всем ещё Шампанского» и, расталкивая локтями напирающую толпу, сам ринулся к выходу, ища глазами Полину. Её крохотная ручонка то и дело взлетала над толпой -это девушка, уже тоже изрядно захмелевшая, раздавала всем, кто пришёл сегодня на его, Васькин вечер, воздушные поцелуи. Выбравшись из клуба на улицу, где во всю гулял тёплый летний ветерок, Василий с наслаждением потянулся и досадно крякнул: Полину он не догнал, зато успел заметить, как она, увлекаемая Михаилом, села в его «Жигули». Блестящая свеженькой краской, тачка плавно завелась. Мишка дал на прощание длинный гудок, сильно встревожив тем самым, пожалуй, самых старейших жителей крохотной деревеньки Дички-собак ближайших домов- и вместе с Полиной растворился в темноте. Василий с грустью посмотрел им вслед и,с досадой пнув валяющуюся под ногами пустую пивную банку, закурил, присев тут же,на лавочке возле клуба. Он не был сердит на Полину. Напротив, сегодня Василий был готов простить ей всё, даже тот последний разговор, который он собственными ушами слышал два месяца назад в местном магазине.
-Вы хорошо поёте, Полина, - говорил Михаил Чалых, принимая у неё сдачу и забирая купленное пиво и Шампанское, - а этот Василий Скворцов — просто певунчик салонный, да и стихи у него, честно говоря, - так себе. Это здесь, в Дичках ваших он — звезда, а в большом городе такие, как он «скворцы» поют на улицах и прохожая публика им жалкие гроши в засаленные кепки кидает. Если такой трубадур и идёт дальше, то это — большая редкость. А вот Ваше место — на большой сцене, Полина, поверьте мне. Я хоть и студент вчерашний, но уверен, что кое -в чём разбираюсь.
-По-моему, Вы очень несправедливы к нему, Михаил, - попыталась возразить продавщица, - поверьте мне, он очень упорный и если захочет чего, обязательно добьётся. Я его с детства знаю. Мы, ведь, в одном детдоме росли.
Чалый с сомнением взглянул на Полину, но ничего не сказал, только кисло ухмыльнулся, а принимая у продавщицы сдачу, как бы невзначай чуть дольше задержал её руку в своей. Видевший всё это Василий, который, только что, бодро насвистывая, вышел из магазина, где покупал у супруги сигареты, едва снова не вернулся туда, чтобы влепить оплеуху этому ушастому щёголю здоровую оплеуху, раскрасив его всеми цветами радуги. Неизвестно, что удержало его от этого: может быть, вспомнил Василий недавнюю угрозу Аркадича, Председатель местного кооператива как -то вечером заскочил к ним на огонёк.
-Просто так Аркадич не заходит, - подумал Васька, - не иначе, - опять проводка в коровнике барахлит.
Василий Скворцов слыл в деревне мастером на все руки: управлялся, шутя и, с лопатой, и с рубанком и с отвёрткой-детство сиротское детдомовское сказалось. Сейчас Василий как раз вышел из утятника, и нос к носу столкнулся с Аркадичем.
-Здорово, председатель! -чуть хриплым голосом приветствовал Васька,- говори, с чем пожаловал. Я, вроде бы ещё неделю назад всё в коровнике исправил, не уж -то..
-Да подожди ты,- перебил его председатель, - я по — свойски, по — приятельски к тебе, разговорец есть, Василий.
-Проходи, коли так, покалякаем.
Завидя Аркадича, расторопная Полина тут же собрала на стол, а запасливый Василий ловко извлёк из холодильника бутылку «Экстры». Полина хотя и ворчала порой на мужа, но больше так, для порядка. Знала, что лишнего Василий себе не позволял, пил строго после работы, стопочку-другую за ужином — и, хорошо закусив, ложился спать. Еще никто и никогда в Дичках не видел пьяным местного «Данилу -мастера", как называли Ваську между собой односельчане. Однако, сегодня в воздухе повисло какое-то напряжение. Аркадич был настроен решительно, и едва они они выпили по сто грамм, тут же перешёл к делу.
«Ходят слухи, Василий, нелады у вас в семье — попиваешь, сказывают, и дома не ночуешь»
Затем перевёл взгляд на притихшую Полину: «Скажи, дочка, не обижает он тебя"?
При слове "дочка" Полина слегка вздрогнула, одновременно подавив в себе горький вздох. "Если бы тогда всё сложилось по -другому, - подумала она,- может быть, и стала звать его отцом, ведь, столько сделал для меня дядя Паша...