КИНОПОВЕСТЬ "ВСЕ ОНИ СОЛДАТЫ..."
82.
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР ЭТОГО ЖЕ САМОГО ДНЯ В ПЕТЕРБУРГЕ. УЛИЦА ГДЕ-ТО
НА ОКРАИНЕ ГОРОДА У ОДНОГО ИЗ ДОХОДНЫХ ДОМОВ ДЛЯ БЕДНЫХ.
Мы вновь на той мрачной улице окраины Петербурга, где однажды уже успели побывать, и под такую же негромкую тоскливую мелодию беспокойно осматривали эти самые обшарпанные здания... И пришли тогда, помниться, к выводу, что улица, пожалуй, не только мрачна, но и, скорее всего, не вполне безопасна в позднее время суток.
Хотя сегодня в преддверии белых ночей, несмотря на довольно поздний час, тут довольно светло и даже прохожих, кажется, стало побольше, вот и экипажи замечаем иногда... И, кстати, вон одна коляска с поднятым верхом, уже давненько стоит под разбитым фонарём за какими-то густыми кустами между двух деревьев на противоположной от интересующего нас дома стороне улицы, а впереди у одного из домов только что остановилась карета…
Верх у заинтересовавшей нас коляски поднят, поэтому со стороны невозможно рассмотреть, сидит ли в ней кто-нибудь. А, поскольку нет и извозчика на положенном ему месте, то она вообще могла бы показаться брошенной, не будь запряжена двумя жующими сено, из привязанных к их мордам мешков, лошадьми.
Стоя подле лошадей, слушая их тёплое шумное дыхание и хруст пережёвываемого сена, смотрим сквозь ветки зелёного куста на окно, за которым в прошлый раз видели немого Якима, когда тот ужинал, сидя у подоконника.
Сегодня Немого не видно.
Зато мы почувствовали движение в коляске и, повернувшись, заглянули в её нутро. Оказывается, там сидят рядом два человека.
Это поручик Лелин Пересвент Владимирович, одетый мелким чиновником и молодой человек, одетый кучером, которого Лелин зовёт Степаном. Мы его уже видели однажды, в последней сцене с профессором.
Мужчины разговаривают очень тихо, почти шепотом.
Лелин как раз достал карманные часы и смотрит время:
-- Надо же, без восемнадцати десять вечера, а никакого движения не наблюдается. Фёдор, ты уверен, что каждый его вечер похож на предыдущий, что сегодня всё будет так же, как и вчера?
-- Да рано ещё, Пересвент Владимирович. Хотя, иногда что-то случается чуточку раньше, что-то немного позже… Но событий пока ещё ни каких не было. Чувствую, что вот как раз сегодня что-то и произойдёт…
Они замолчали.
Через некоторое время Фёдор сказал:
-- Да вот, пожалуйста, смотрите…
Сквозь зелёные ветки кустарника наблюдаем, как немой конюх Яким начал носить еду на подоконник и устраиваться там ужинать.
Фёдор, глянув на свои карманные часы, уточняет:
-- На несколько минут позднее, чем всегда, но он и вернулся сегодня немного позже обычного.
А конюх, наконец, перенеся продукты, уселся есть.
Понаблюдав немного за жующим Немым, Лелин решает:
-- Поднимусь-ка я к нашим и загляну вместе с ними в его комнату сверху. Может что-то свежим глазом интересное замечу.
-- Сходите, Пересвент Владимирович. Позвоните в парадное тремя короткими звонками, наши Вам сразу откроют и проводят.
Поручик очень ловко и бесшумно покидает коляску, вмиг оказывается у парадного, звонит.
Дверь, за которой совершенно нет света, после звонков открывается сразу, и он вмиг исчезает, словно растаяв, в тёмном пространстве за нею.
… А мы уже на третьем этаже, в одной из каморок того самого доходного дома в парадное которого только что вошёл поручик.
Здесь перед нами стол с настольной кенкетной лампой, но в помещении не очень много света, однако мы всё равно видим ещё и платяной шкаф, и кровать, и несколько стульев, и кресло...
На столе под лампой -- два бинокля, графин с водой, несколько пустых чистых бокалов.
На кровати поверх покрывала, заложив раскинутые в локтях руки под голову, дремлет какой-то человек в одежде мастерового, в кресле у стола, прикрыв глаза, привольно развалился ещё один, такой же.
У окна, задёрнутого очень плотной шторой, спиной к нам, чуть сдвинув занавесь от края, с биноклем в руке -- штабс-ротмистр Всеволод Велославович Родин. Он, как и поручик, сегодня предстал перед нами мелким чиновником.
Дверь тихонько отворяется, и в помещение бесшумно проникает Лелин.
Оба мастеровых моментально поворачивают к нему головы в готовности вскочить и вмиг оказаться рядом, но, узнав Владимира, снова расслабляются.
Родин же, не поворачиваясь от окна к вошедшему, не прерывая наблюдения, спокойно произносит:
-- Что, Пересвент, решил взглянуть отсюда? Возьми там, на столе, бинокль.
Поручик, взяв бинокль, подходит к окну, отодвигает немного штору с другой его стороны и наводит окуляры на комнату Якима.
Самого конюха он не рассматривает, а сразу устремляется в помещение, тщательно оглядывая всё, что находится в комнате. Но, поскольку увидеть там особо и нечего, переводит окуляры бинокля на жующего конюха.
Однако процесс принятия пищи Немым показался ему ещё менее интересным, поэтому, убрав от глаз бинокль, как и Всеволод, стал смотреть вдоль улицы, держа бинокль просто в руке.
Но вот на фоне негромкой тоскливой беспокойной мелодии раздался цокот копыт.
Это приближается коляска.
Моментально устремив бинокль на Якима, Лелин наблюдает, как тот оживился и засуетился в ожидании приближения экипажа.
Заметив это, подтянулись, насторожились и штабс-ротмистр с поручиком. Они следят за движением коляски.
Вот экипаж уже у дома, в котором проживает Яким, и тот, высунувшись из окна, рассматривает приехавших мужчину и женщину.
Потом конюх резко отпрянул вглубь помещения и больше не появлялся у окна, но нам, как и офицерам, и так прекрасно видно его перемещение по комнате.
Родин удивленно восклицает:
-- Что! Что?! он делает?!
Наблюдая за тем, как конюх сдвигает в сторону вдоль стены широкий платяной шкаф, обнажая таким образом в стене за ним невысокую узкую дверь, а потом достаёт из-за пазухи висящий на длинном шнурке ключ и отпирает эту самую дверь, Лелин зло и с досадой отвечает:
-- То, что должны были сделать люди Архипа при первом же обыске комнаты.
Родин немного протяжно:
-- А они сдвинуть с места мебель не догадались…
Поручик:
-- А я был уверен, что двигали и ни каких других входов-выходов не обнаружили, поэтому и ломал голову, всё не мог понять, каким образом организовываются встречи, неужто не в квартире… Зачем тогда конюху своя отдельная комната?
Владимир помолчал, покачал головой и закончил:
-- Ведь это же так просто! Именно об этом нужно было задуматься, обнаружив, что письма исчезают, а к нему никто не ходит!
В молчании офицеры наблюдают, как прибывший в коляске мужчина что-то говорит кучеру, идёт в сторону второго подъезда, не обращая ни какого внимания на семенящую за ним женщину, отпирает своим ключом дверь парадного, как парочка за ней скрывается…
Владимир поворачивается к Всеволоду и спрашивает у него, как у старшего по званию:
-- Ну-с … Каковы наши дальнейшие действия? Будем брать?
-- Ни в коем случае! Следует проследить. Неизвестно, кто это. А, если Икс, то у него могут оказаться бесценные материалы и документы. Мы же обсуждали это все вместе ещё с Ярославом. Проследим, потом и решим : брать или опять повременить…
Лелин, в сомнении качая головой:
-- Ох, не стал бы я рисковать… Сомневаюсь, что Ярослав и сегодня придерживается этого убеждения. Но, как прикажите, штабс-ротмистр!
Родин обращается к «мастеровым», находящимся в комнате:
-- Продолжайте наблюдение. К концу дежурства составьте протокол и отправьте его Его Светлости князю Велесову домой вместе со всеми отчётами. Немедля!
-- Не извольте беспокоиться, Всеволод Велославович!
Повернувшись к Лелину, Родин произносит:
-- Ну что ж, по коням! Ты -- в коляску, я -- в пролётку за углом. Пошли!
… Мы снова на улице возле коляски, где были и в прошлый раз.
Наблюдаем, как извозчик снимает мешки с кормом с лошадиных морд, слушаем печальные вздохи коней, их шумное дыхание. Мимоходом замечаем, как отворяется дверь, за которой в прошлый раз исчез поручик и из-за неё появляются двое. Один устремляется куда-то вдоль по улице, а другой, как оказалось, Владимир, направляется к нам.
Поручик тихонько спрашивает у Фёдора:
-- Кто приехал?
-- Какой-то мелкий чиновник с проституткой. Думаю, на часок, не дольше. Он, смотрите, даже пролётку не отпустил, велел дожидаться, думаю, и часу не пройдёт, как обернётся. Обычное тут дело.
Владимир:
-- Он, что, и раньше здесь бывал?
-- Нет. Раньше его не видел. У нас все, приезжавшие и приходившие на заметке.
-- Фёдор, а ты приметил, как Яким отреагировал на его прибытие?
-- Приметил. Но он всегда так суетится, когда кто-то с дамой подъезжает.
-- Вот так вот?! Всегда?
Лелин, немного подумав, резко разворачивается и устремляется практически бегом назад, к дому, в комнату, которую только что покинул.
… Вот он снова в том самом помещении, где теперь у окна стоят уже двое «мастеровых».
Владимир быстро подходит к одному из них и говорит:
-- Извини.
Отодвинув в сторону наблюдателя, взяв из его рук бинокль, сам устраивается у щели в оконной занавеси.
Некоторое время смотрит, как, перенося всё, что было раньше на подоконнике, на стол, конюх быстро, на ходу, проглатывает еду большими кусками, завершая ужин. Потом, остановившись посреди комнаты, явно к чему-то прислушиваясь, чего-то или кого-то ожидает.
Теперь мы видим конюха только со спины.
Наконец, дверь, что была ранее спрятана за шкафом, отворяется и входит мужчина, только что подъехавший в пролётке.
Яким падает перед ним на колени, ловит руку для поцелуя. Пришедший этому низкопоклонству препятствует и что-то говорит.
Лелин заворожено смотрит на руку с перстнями, а потом спрашивает у второго мастерового:
-- Что он сказал?
-- Трудно читать по его губам. Иностранец. Не такая, как у нас, артикуляция. Сердится, что Немой раболепствует. Кажется, так и сказал : «Не раболепствуй!»
-- Попытайтесь расшифровать их разговор как можно точнее. Я ухожу.
-- Хорошо.
Поручик бегом устремился к выходу, а отстранённый им на время от окна «мастеровой» снова занял свою позицию.
… На улице поручик садится в коляску рядом с кучером и сообщает:
-- Это приехал тот, кого Яким и ожидал. Наш Икс. За платяным шкафом в каморке конюха -- потайная дверь из квартиры соседнего подъезда. Гость уже у него. Нужно срочно сообщить штабс-ротмистру Родину.
Кучер высунулся из коляски и несколько раз звонко пролаял голосом молодого озорного пса.
В ответ почти моментально у коляски появился некто в сером, ловко запрыгнувший её нутро, которому Владимир повторил:
-- Сообщите штабс-ротмистру Родину : гость уже в комнате Якима. И передайте ему и всем, что это наш Икс.
Неизвестный наклонил голову в знак согласия, и исчез так же незаметно, как и появился, словно растаял.
… Мы же, переместившись в комнату Немого, опять увидали, что приехавший мужчина загримирован, как и в прошлый раз, и, как и тогда, одет мелким чиновником. Но его богатство и знатность по-прежнему выдают белые изнеженные руки в перстнях, высокое качество пошива одежды и гордая манера держать себя.
Хозяин комнатки ставит перед ним на стол небольшую металлическую мисочку, кладёт рядом с ней коробок спичек, кухонный нож, потом, открыв «секрет», извлекает из него письмо и подаёт с поклоном.
Гость недовольно спрашивает:
-- Только одно?
В ответ Немой что-то голгочет.
Выслушав его, пришедший кивает головой:
-- На почте велели зайти ещё завтра, других писем пока не было… Хорошо. Значит, зайдёшь завтра и спросишь…
Икс делает властный жест рукой, приказывающий Якиму сесть на один из
стульев у стола, и сам садится напротив.
Внимательно смотрит на конюха, а потом медленно говорит:
-- Вместе с теми двумя письмами, моим конём ты завтра, начиная с этого же времени, что и сейчас, жди меня на том самом месте, … как тогда… Помнишь? Возле того … красивого дома…
Яким кивает головой.
Икс продолжает:
-- Ничего, возможно, и не произойдёт. Может быть, как и в прошлый раз, пройду мимо тебя, сделав вид, что мы незнакомы, сяду в свою пролётку и отправлюсь домой… Но! Может, понадобиться и твоя … помощь… Поэтому будь начеку.
Немой заголготал снова.
Снова выслушав его внимательно, неизвестный отвечает:
-- Рад, что готов пожертвовать собой ради меня. Но всё же тебе лучше бы остаться целым и невредимым, в случае … неприятного … происшествия! А после него идти уже не в эту квартиру, а в ту, … другую. Ты знаешь, куда...
Яким снова разразился невнятным звуками.
И вновь терпеливо выслушав его, Икс ответил:
-- Письма спрячешь у коня под седлом, как и раньше иногда документы прятал. Если ничего … неприятного … не произойдёт, я их, как ты понимаешь, завтра ночью у тебя не возьму. Поэтому, если всё обойдётся благополучно, сразу вернёшься назад в эту квартиру и письма тоже сюда вернёшь, а я за ними сам приду к тебе, позже, как всегда хожу. В … назначенный день.
Немой опять что-то "сказал" в ответ.
Выслушав его, неизвестный голготания не прокомментировал, а только покивал головой и спокойно сказал, махнув рукой:
-- Ладно. Иди. Девка там тебя уже заждалась. Не очень только долго! Чтобы мне ждать тебя не пришлось!
Кучер подхватился и бегом покинул каморку через потайную дверь, в которую пожаловал его гость, а тот, проводив слугу взглядом, мерзко ухмыльнулся, взял в руки письмо, кухонный нож и, не торопясь, стал разрезать конверт.
Некоторое время наблюдаем, как внимательно и серьезно неизвестный читает бумаги из конверта.
… Потом мы опять оказываемся на свежем воздухе подле коляски, в которой сидят поручик Лелин и кучер, пересевший на своё место.
В компании с героями мы дожидаемся выхода Икса из доходного дома. В то время, когда наши герои сохраняют полное спокойствие, мы пребываем в некотором нетерпеливом волнении, о чём свидетельствует сопровождающая изображение на экране, музыка.
Наконец, дверь протяжно скрипнула, и доходный дом покинули его поздние гости, Икс с проституткой. Демонстрируя всё тоже к ней пренебрежение, мужчина уселся в коляску сам, не подав руки женщине, не удостоив её и взгляда. Когда проститутка уселась рядом, он брезгливо поморщился, слегка отодвинулся от неё и коснулся тростью спины кучера:
-- Трогай!
По противоположной стороне улицы за ними следом тронулась и коляска с поручиком, а потом и стоявшая в отдалении карета.
Лелин говорит тихонько кучеру:
-- Не торопись, не выдай себя. Скоро белые ночи. Светло.
... На протяжении некоторого времени подробно показываем, как наши герои следят за Иксом, меняясь местами, съезжая на параллельные улочки, чтобы не обратить на себя внимания. Видим едущих за пролёткой Икса то коляску Лелина, то пролётку с Родиным, то большую чёрную карету… Наконец, высадив по пути следования у публичного дома проститутку, Икс подъехал к роскошному доходному дому в центре Петербурга, отпустил извозчика и вошёл в парадное...