«Ты не случайно оказался на твоем месте,
это то самое место, которое Я тебе предназначил.»
«От Меня это было» Серафим Вырицкий
Вера Павловна
В тот хмурый декабрьский понедельник Вера Павловна, возвращалась с работы в полупустом автобусе. Из кабины водителя доносились любовные страдания Тани Булановой , но Вера Павловна ее почти не слышала - она страдала от нелюбви и мысленно обращалась к Богу за советом: « Что мне делать, Господи, научи. Унываю, не могу больше. Смиряюсь, терплю - все зря. Надо уходить…».
За окном автобуса ветер гнал по выцветшему небу лохматые тучи, срывал с озябших деревьев последние листья. Моросил мелкий, колючий дождик, оставляя на стекле мутные ручейки. По щекам Веры Павловны тоже текли ручейки, только соленые. Она чувствовала себя обиженной и покинутой.
И вдруг она услышала тихий внутренний голос : «Иди в Собор».
В июле Веру Павловну перевели во вновь открывшееся подразделение объединения - «на укрепление». На старом месте она проработала более тридцати лет и оставляла его с грустным сожалением – всё самое лучшее и значимое в её жизни случилось здесь, в отделе главного технолога, куда она пришла после окончания университета. Слушая прощальные теплые слова сослуживцев, она радовалась, что не оставляет врагов. «Слава Богу, все отношения проработаны, всех люблю, всех понимаю, всех принимаю»,- думала она
На новое место работы шла без опаски, с легким сердцем - многих из будущих сослуживцев хорошо знала и не предполагала никаких сюрпризов. Но…. Рабочий стол Вере Павловне поставили в кабинете, который до сих пор единолично занимала, местный профсоюзный лидер (и инженер по совместительству) Анастасия Игоревна.
Честно говоря, Вера Павловна обрадовалась. Они часто встречались мимоходом «в рабочем движении» и приветливо улыбались друг другу, перекидываясь общими фразами, обычными для милого и необременительного знакомства. Анастасия Игоревна всегда была «в форме». Голливудская прическа, оливковые, распахнутые глаза, элегантная одежда и приятная улыбка делали её обворожительной и праздничной.
Собирая вещи для переезда, Вера Павловна воображала себя в маленькой светлой комнатке с большим окном, уставленным цветочными горшками, с полупустой книжной полкой, висящей на стене напротив её стола (она уже видела на ней свои книги) , с уютным маленьким чайным столиком, на который можно будет поставить чудесный чайник, подаренный ей сослуживцами при прощании.
Жаль, что компьютер один на двоих. Но неужели две разумные женщины станут спорить из-за такой мелочи, как компьютер? Да и установлен он на отдельном столе. Постепенно возникнут новые связи, знакомства, и снова один за другим потекут рабочие дни со своими заботами, делами и размышлениями.
Порхая в своих радужных мечтах, Вера Павловна ни сном, ни духом не могла и предположить, что Анастасия Игоревна испытывала совершенно противоположные чувства.
Анастасия Игоревна
Приход Веры Павловны был для нее громом среди ясного неба - она расценила его как оккупацию. Иначе это и не назовешь - конец свободе и появилась угроза… рассекречи-вания тайн ее неувядаемой молодости и красоты.
Несмотря на свои пятьдесят лет, Анастасия Игоревна не разрешала обращаться к себе по отчеству. «Настя»,- кокетливо представлялась она при первом знакомстве, независимо от того, стоял ли перед ней оператор из гермозоны или зам. Генерального директора объединения. Её рабочий день начинался с чашки крепчайшего кофе с чесноком (для профилактики). До конца рабочего дня убийственный запах не выветривался из кабинета, заставляя сослуживцев сочинять анекдоты, и пересыпать речь шуточками, спорившими крепостью со знаменитым кофе Настиного приготовления.
После кофе начиналось «создание Настиного образа», требовавшего недюжинной выдержки и умения. Прямо на стол с компьютером, за которым по графику с утра работала Вера Павловна, Анастасия Игоревна ставила жаровню с двумя плойками и старательно разглядывала себя в настенное зеркало, определяя фронт работ. Локон туда, локон сюда – едва не задевая Веру Павловну локтями, Анастасия Игоревна доводила причёску до совершенства , и принималась за лицо, извлекая на свет из бездонной косметички баночки, тюбики, кисточки. Спустя час марафет заканчивался (и компьютерное время Веры Павловны тоже), а взамен, как нимфа из пены, являлась «готовая к употреблению» красавица Анастасия.
Нелюбовь
Отношения не складывались. Старания наладить дружбу Настя игнорировала, а слова Веры Павловны ,как правило, оставляла без ответа. Иногда, милостиво снисходя, скупо кривила рот в подобии улыбки. В кабинете царило молчание, прерываемое только телефонными звонками и редкими посетителями. После неудачных попыток изменить обстановку Вера Павловна, почувствовав взаимную антипатию, замкнулась в себе.
Анастасия занималась выпуском технологической документации по предложениям участковых технологов. Так как тонкостей всех техпроцессов она не знала, в разрабо-танных ею документах было много неточностей, что вызывало неудовольствие разработ-чиков. Много замечаний делал ей и нормоконтроль.
Вера Павловна досконально знала её работу и видела, что часто замечания и претензии были несправедливы. Но ни разу она не вмешалась, чтобы поддержать Настю, хотя не могла не понимать, как та переживала. Втайне она была даже довольна, что обидчица получает по заслугам и мученически «вырабатывала» кротость и смирение - благо начался Рождественский пост. На работу она шла словно с гирями на ногах, мысленно представляя враждебное, ледяное лицо Насти, непримиримо застывшее в презрительной маске. Страшно было сказать что-то «не то». Настя тотчас выскакивала из комнаты, оглушительно хлопнув дверью, и долго проливала слезы в соседних кабинетах. Вере Павловне тотчас услужливо и сочувственно сообщалось об этом доброжелателями.
Не однажды на исповеди, каясь Господу в отсутствии смирения и терпения, она просила вразумить её и научить кротости. Но в глубине души всё-таки цвели жалость к себе и возмущение поведением обидчицы. В этот понедельник чаша терпения переполнилась. Вера Павловна испугалась себя - она не помнила, чтобы когда-нибудь так гневалась. Две фразы, произнесенные ею почти шепотом, выплеснули из нее столько злобы, что она чуть не задохнулась. Комната мгновенно опустела, а Вера Павловна решила… уволиться.
Проповедь
И вот, повинуясь внутреннему голосу, под приглашающие звуки колокольного звона, она вошла в храм. Вечерняя служба еще не началась. Людей в церкви было немного. От слабого освещения она казалась огромной. Множество лампадок и свечей горело на подсвечниках перед чтимыми иконами. Перед иконой Иверской Божьей матери стоял на коленях человек и что-то истово шептал.
Подойдя к иконе «Вседержителя», Вера Павловна зажгла свечу и мысленно произнесла :
«Люблю Тебя, Господи, люблю больше всего на свете. Ты - истинный Свет, истинная Радость, Душа моя. Ради Тебя, Господи, научи меня молиться, благодарить, смиряться, терпеть, миловать, надеяться, верить и любить ближнего, как саму себя». Но внутри было пусто.
«Востаните! Господи благослови!» Служба началась. В сосредоточенной тишине послышался звон кадила и запах ладана. Вера Павловна любила вечерние службы и знала многие тексты и песнопения и про себя вторила дьякону и хору. «Господи, услыши молитву мою… и не вниди в суд с рабом Твоим»-, взывала она вместе с чтецом.
В середине Шестопсалмия на солею вышел новый священник , отец Андрей, о котором говорили, что он - прозорливый. «Вот бы он почувствовал мою печаль и подсказал, как быть»,- пронеслась в голове мысль. Вера Павловна усмехнулась - как можно подсказать что-то, если человека раньше в глаза не видел? И вот уже проблемы снова захватили все ее мысли. Служба отступила на задний план. Запах ладана качался в воздухе, свечи мерцали, голос священника то возникал, то затихал, и незаметно служба закончилась.
Батюшка начал говорить проповедь и с первых его слов Вера Павловна поняла, что эти слова для нее. Батюшка говорил о любви к ближнему . О том,
-что если тебе плохо с человеком, то и ему плохо рядом с тобой;
- что случайных встреч не бывает и все они нам во благо;
-что встречи с людьми с тяжелым характером даются, чтобы мы могли лучше узнать себя;
-что надо искать, почему Господь дает двоим испытание нелюбовью.
- что надо учиться носить тяготы друг друга , быть милостивым и великодушным.
«Только любовь и желание понять могут привести ко взаимопониманию», закончил батюшка свое слово.
Сердце Веры Павловны дрогнуло и ужаснулось. Слезы, горячие и тяжелые, катились по щекам. А батюшка, посмотрев в её сторону, вдруг сказал: « Надо не хныкать, а исправляться!»
Размышления
«А я ведь не люблю Настю, - призналась себе Вера Павловна, стоя на остановке,- и она это чувствует. Ей трудно откликаться на мои слова, потому что в них нет искренности и теплоты. Снова заплакало сердце - уже от жалости к Насте и от раскаяния.
Автобуса долго не было. Промокшие люди толкались , тыкали друг в друга зонтами и ругались за место под дырявым навесом., Пролетавшие мимо машины обдавали людей, водой с ног до головы. Вера Павловна ничего этого не замечала. Она почувствовала, что забыла о своих обидах, о Настином злоречии, о её беспричинной ненависти - все простила в одночасье.
Придя домой и открыв «Книгу тихих созерцаний», она по- новому прочитала слова : «Нельзя человеку прожить без любви, потому что самое главное и драгоценное в его жизни открывается именно сердцу»
Лежа в постели, она представляла себе, как завтра придет на работу и все-всё изменит. И , действительно, на следующий день кое-что произошло - Вера Павловна начала … искать любовь.
Путь поисков подсказал Никита - внук Веры Павловны . На родительском собрании классный руководитель прочитала вслух его сочинение на тему «Что я думаю, когда знакомлюсь с новым человеком». Основная мысль в нем заключалась в том, что Никита изначально старается увидеть в человеке больше хорошего, чтобы это помогло при дальнейшем общении спокойно перенести возможные неприятные моменты.
«А что я знаю о Насте?- размышляла Вера Павловна. При случайных, ни к чему не обязывающих встречах, она привлекала меня своей внешностью, стремительностью, приветливостью. Но, все положительные эмоции напрочь исчезли, когда мы познакомились ближе. Ослепленная своей обидой, я не способна видеть её как образ Божий. Насколько было бы проще, если бы её не было - она мне чужая. А Христу – нет. Он любит всех и нас призывает : «Да любите друг друга».
Вера Павловна вспомнила также слова апостола Петра о том, что в каждом есть «сокровенный сердца человек», который знает о себе то, чего никто не знает «А я,- продолжала она размышлять ,-сосредоточилась на себе и знать не хочу Настиного «сокровенного» человека. Хотя именно он и драгоценен Богу».
Рассвет
Настя продолжала оставаться чужой и неприветливой, старалась реже оставаться наедине с Верой Павловной. Раньше Вера Павловна тоже с удовольствием уходила к разработчикам, хотя могла вызывать их к себе. Теперь все изменилось. «Если я решила полюбить Настю, я не буду ее избегать,- думала она. Я не должна от нее отворачиваться и все время молчать. В моем распоряжении тысяча возможностей, чтобы сделать ей добро.
Зная, как Настя жаждала иметь доступ к интернету, Вера Павловна добилась, что у них появился интернет. Теперь Насте больше не надо было ходить в другие отделы , что значительно упростило ее работу. Однажды Вера Павловна принесла на работу свою только что законченную вышивку и показала ее Насте. Та лишь мельком взглянула на нее и продолжала работать. Но, вернувшись с обеда, Вера Павловна увидела, что Настя внимательно разглядывает вышивку, оставленную ею на столе.
-А где Вы берете схемы,-поинтересовалась Настя. Вера Павловна открыла ей несколько сайтов с вышивками и спустя несколько дней Настя начала вышивать свою первую работу. Вера Павловна продолжала делать добро в одностороннем порядке, не ожидая, пока Настя проникнется к ней симпатией или изменится к лучшему.
Теперь, когда у Насти возникали вопросы по документации, Вера Павловна деликатно вмешивалась и вносила дельные предложения, которые устраивали все стороны. Настя никак не реагировала на её помощь, но в воздухе что-то изменилось. Она уже не выходила в коридор «пошушукаться» с людьми, приходящими к ней как к профоргу и, слушая, как решаются вопросы о материальной помощи, садиках, путевках, Вера Павловна была приятно удивлена. За внешней сухостью Насти скрывалось большое участие и желание помочь. Мрак нелюбви еще вроде бы оставался, но в нем уже появлялся рассвет.
Однажды к ним зашел наладчик, чтобы установить новый принтер. Вера Павловна знала его по храму. Выполнив работу, он подсел к ней и сообщил о смерти общего знакомого. «Царствие ему Небесное»,- сказала Вера Павловна,- на всё воля Божия».
После его ухода, немного помолчав, Анастасия , не поднимая глаз от стола, раздраженно сказала:
-Неужели Вы верите в это Царство? И почему же эта воля Божия такая разная для всех? Вера Павловна не верила своим ушам. Неужели лед равнодушия дал трещинку? «Господи, помоги. Не дай оборваться этой тончайшей паутинке, протянувшейся между нами»,- попросила она и начала говорить:
-Я думаю, что эти мысли в какой-то момент жизни возникают у всех людей. И, несмотря на то, что ответить на них правильно может только сам Бог, каждый человек находит свое объяснение происходящему вокруг.
Анастасия с отсутствующим видом смотрела в окно, и вроде не слушала. Вере Павловне стало не по себе, но она решила не отступать – нельзя было упустить этот крохотный шанс сближения. Стараясь верно подобрать слова, она сделала паузу, а затем продолжила: - Что касается меня, то я верю в бессмертие души. Не может быть, чтобы Бог создал человека только для того, чтобы он ел, спал и веселился. Тогда можно было бы создать его сразу взрослым. Но мы ведь рождаемся совершенно беспомощными, несмышлёными - как заготовки, из которых после затраченного труда получаются различные детали-люди. Настя улыбнулась .
-И чтобы эти детали получились красивыми, прочными и полезными,- продолжила Вера Павловна, прежде, чем Бог создал человека, Он уже создал для него путеводитель – Заповеди - и наделил его свободой выбора добра или зла. Вот ты говоришь, почему воля Божия такая разная для всех? А ведь каждый человек сам строит свою судьбу, выбирая тот или иной путь-кирпичик. У нас всегда есть несколько вариантов, как поступить. И мы выбираем тот, единственный, который нам почему-то ближе . Вера Павловна подняла глаза на Настю и разочарованно вздохнула – на лице Насти была насмешливая улыбка. «Не сумела, не получилось»,- подумала она с горечью. Рабочий день закончился и они попрощались.
В последующие дни они не возвращались к этому разговору.
Откровение
После выходных Настя пришла на работу перед обедом - с утра у неё было заседание профкома.
-Ну, где Ваш модный чайник,- спросила она сходу, - у меня много вкусненького, будем пить чай.
Уже через минуту на маленьком китайском подносике стоял пузатенький фарфоровый чайничек для заварки чая и две изящные чашки-пиалы. Рядом - вазочка с домашним печеньем, шоколадка. Настя священнодействовала, приготавливая чай, лицо её раскраснелось от приятных хлопот и лучилось, как у колобка. Вера Павловна завороженно наблюдала за ней, боясь спугнуть нечаянную радость.
И вот, впервые за много месяцев совместного бытия , они сидели рядышком за маленьким уютным столиком, накрытым красивой ажурной салфеткой, связанной Настей. За окном очень медленно снизу вверх кружились белые хлопья тополиного пуха. Настя наполнила пиалы ароматным чаем и сказала:
- Попробуйте мое печенье. Что-то странное случилось со мной вчера. Какая-то радость в душе появилась, ожидание чего-то хорошего. Полдня провела на кухне - готовила, пекла, как будто ждала гостей. Пожалела, что не знаю Ваш телефон – так хотелось пригласить Вас к себе и продолжить наш разговор. Вдруг лицо её стало грустным и серьезным. Помолчав немного, она сказала:
- Знаете, я все эти дни думала о Ваших словах. Жизнь моя не сложилась… -
По мере того, как Настя открывала душу, сердце Веры Павловны наполнялось понимани-ем и состраданием Перед ней разворачивалась обычная биография деревенской девушки, приехавшей в большой город с огромными надеждами найти свое счастье, ставшей представителем рабочего коллектива на всех конференциях, массовках, вечерах. И, одновременно, человека, не различающего оттенков и полутонов, настороженного, не привыкшего к теплу и заботе, не верящего, что кто-то может полюбить его просто так, ни за что, очень одинокого , не желающего впустить в свою душу никого постороннего, обиженного на Бога за то, что нет семьи, нет достатка, нет любви. В глазах Насти стояли слезы.
-За эти дни я несколько раз пересмотрела всю свою жизнь. Да, Вы правы, я сама выбирала друзей, любимых, занятия, поступки. И потому, что в основе моего выбора лежал принцип просчета и выгоды, получен такой плачевный результат: искренние друзья потеряны, любимый человек женился на другой и счастлив, воспитывая троих детей, которые могли быть моими. Да, не Бог виноват, не Бог.
Вера Павловна, не стала утешать Настю; сказала только, что жизнь продолжается; она уверена, что их встреча не случайна и они очень нужны друг другу.
А в конце рабочего дня, Вера Павловна протянула Насте маленький листок, на котором было напечатано: «Существование человека можно сравнить с книгой. Большинство людей смотрит на свою земную жизнь, как на «основной текст», главную историю, а на будущую жизнь – если только они и впрямь верят в будущую жизнь – как на «приложе-ние», и не более того. Подлинно христианское отношение совершенно иное. Наша теперешняя жизнь на самом деле не более, чем предисловие, введение, ведь именно будущая жизнь является «главной историей». Момент смерти – это не завершение книги, а начало первой главы». И сказала : - Пока это чужое для тебя , и только от тебя зависит, станет ли оно близким и значимым.
С того памятного им обеим дня жизнь потекла по новому руслу . Плойки исчезли, зато появились общие знакомые, темы для бесед, дела. Вера Павловна открывала для себя новую Настю и признавалась себе, что она ей нравится. По душе было то, что Настя никогда не осуждала людей, не пыталась ограничить свободу их поступков и принимала такими, какие они есть. После того, как человек выходил из их комнаты, вслед ему она не говорила ни единого слова. Вера Павловна отметила про себя, что ей следует этому поучиться у Насти.
Однажды, в конце работы, зайдя в кабинет, Вера Павловна остолбенела - она увидела Настю в белом платочке, разглядывающую себя в зеркале. На её немой вопрос Настя ответила:
- Вот, решила сходить на беседу к Вашему прозорливому батюшке Андрею – вдруг и мне откроет глаза? . Через месяц призналась:
- Нет, пока это не мое. Сердце молчит. Не готова еще отказаться от себя…
Вера Павловна не огорчилась, услышав это признание – лед тронулся, семя упало в землю и будет всходить. Нужно время.
Ты не случайно оказался на твоем месте
Все чаще Вера Павловна возвращалась к словам батюшки Андрея , что случайных встреч не бывает и что встречи с людьми с тяжелым характером даются, чтобы мы могли лучше узнать себя. Мысленно возвращаясь к событиям своей молодости, она поняла, что чувства, которые ей пришлось переживать в течение года в обществе Насти, пришлось испытать и многим из окружавших её людей из-за её категоричного нрава.
«И они не отвергли меня, терпели мои немощи и даже любили. Тогда я не увидела ни своего безобразия, ни их великодушия. И всё вернулось, чтобы сейчас, пережив такую скорбь, я поняла, что только любовь может возрождать, укреплять и созидать», - сделала она вывод из путешествия в своё прошлое.
Когда закончилось время контракта, Вера Павловна сказала Насте, что решила уйти на пенсию. Настя сказала: - Я так боялась этого! Со страхом думаю о том, что Вас не будет рядом.
При прощании она подарила Вере Павловне вышивку «Иисус в терновом венке».
Слава Богу за всё! Все из Него и к Нему! Слава во веки!