Глава 4.
Ещё неделю назад Варя думала, что запомнит этот день на всю оставшуюся жизнь… Она не видела Андрея уже давно, если он и приезжал в посёлок, то их дорожки больше не пересекались. Да и куда было ходить ей – на последних месяцах, а потом с ребёнком? Погуляла недолго, и – домой… Бабка уже не орала и Стешу полюбила, да каждый раз недобро посматривала, когда Варя задерживалась, неважно – в магазин пошла, или в местную амбулаторию. Видимо, настолько вышла из доверия внучка, что не прощалось ей ни малейшего «опоздания». Варя обижалась, но с бабушкой не спорила: виновата, значит – молчи. Понимала – не просто так сердится бабка… Сначала собственная дочь подкинула «подарочек» - её, годовалую Варюху… А теперь и сама Варюха пошла по стопам непутёвой матери. Уехав однажды с заезжим строителем, Варина мать больше не показывалась в родной посёлок – как в воду канула. Разыскивала её бабка через милицию, но так и не нашла… Отца же Варя и вовсе не знала – мать нагуляла её, ещё будучи учащейся ПТУ, а от кого – не призналась. Училище-то в городе, это если бы в посёлке – дозналась бы бабка… А так – ищи, свищи.
Хотя вот у неё, Вари, Мария Викторовна так и не добилась ответа, кто же Стешин отец. Теперь-то уж знала почти наверняка, но не от внучки. Люди добрые подсказали, а потом уж и сама догадалась, когда увидела Стешины глазки, да курносый носик, да чуть волнистые светленькие волосы… Варька – совсем другой породы. Хорошенькая вышла, да не такая… А тут – копия Бережных. Да разве предъявишь им ребёнка, если самая главная «свидетельница» до сих пор язык за зубами держит? Стиснет зубы, и держит… На одних догадках да сходстве далеко не уедешь, Мария так и сказала Нине Бережной, когда та однажды пришла к ним домой. Нина спрашивала напрямую, а Варя как воды в рот набрала… Ни да, ни нет. Уж как бабка её не ругала – и сразу, и потом… А она – молчок… Дурочка наивная, малолетняя, всё надеялась, что Андрей сдержит своё обещание, вот и держала – своё. Никому не сказала, ни одному человеку на свете не призналась, даже его матери…
Видимо, Нину Сергеевну такой расклад даже устроил – на нет и суда нет… На ребёнка посмотрела, но на руки не взяла, может, испугалась, что кровь позовёт, потом не оторвёшь… Кто знает. Но всё же приходила иногда, украдкой от мужа и собственной свекрови, приносила гостинцы для маленькой Стеши, обещала помочь с яслями – очередь большая, а Варе работать надо, дочку кормить… Бабушка-то не работница, инвалид второй группы. Получала Мария Викторовна и пенсию, и на внучку опекунские, да уж больно прижимиста бабушка у Вари, никогда ничего не допросишься… Всю жизнь складывала куда-то деньги – хоть и небольшие, а всё в запас… Варька всё детство проходила в чужих обносках, и сейчас особо не щеголяла. Известие о том, что бабка договорилась насчёт работы в магазине, восприняла с радостью и облегчением – будет работа, будет своя копейка.
…Она думала, что запомнит этот день на всю оставшуюся жизнь… Тогда, неделю назад, Варя случайно бросила взгляд в конец очереди… Внутри что-то предательски ёкнуло, ещё до того, как она разглядела последнего покупателя. Характерная причёска – светлые волосы зачёсаны назад, но короткие, чуть волнистые пряди упрямо падают на высокий лоб… Даже не видя лица можно было догадаться, кто это… Варя едва рассчитала стоящих перед Андреем покупателей. Руки дрожали, она смотрела на весы и не понимала значения делений… Вместо двух килограмм засчитала один. Было ужасно стыдно, когда одна из женщин сделала ей замечание: «Варя, а ну, пересчитай! Ты так наторгуешь… Смотри, а то недостача будет!»
…От стыда хотелось провалиться сквозь землю, а ведь она всегда считала правильно. Андрей как будто нарочно не отводил взгляда от полок с продуктами. Когда подошла его очередь, посмотрел невозмутимо, как будто видел Варьку впервые в жизни…
- Я долг за сигареты принёс… - протягивая тысячную купюру, проговорил довольно сдержанно. – Сейчас сдача есть?
- Есть. – Опустив глаза, Варя буквально выхватила купюру из его руки и, открыв кассу, быстрыми, резкими движениями отсчитала сдачу, почти швырнула деньги на тарелку. – Всё?
- Всё… - Андрей аккуратно сложил всё в бумажник и неторопливо отошёл от прилавка, на ходу засовывая в карман брюк мелочь.
Чувствуя, как пересыхает во рту, Варя с трудом обслужила всех, кто находился в зале, и выскочила в подсобку. Она еле дождалась двух часов и, сдав смену, тут же убежала домой. Но волнения в этот день ещё не закончились – вернувшись с работы, Варя узнала от бабушки, что ещё утром приходила мать Андрея…
Визит Нины Бережной был в этот день неожиданным – домой к Варе та приходила редко, чаще просто передавала гостинцы с бабушкой, или сама заходила в магазин в Варину смену. Сегодня же она явилась, когда бабка была дома одна со Стешей. Узнав о сумме принесённых ею денег, Варя поняла: от чего-то откупается… Это версию подтвердила и бабушка: открыто Нина Сергеевна ни о чём не попросила, но намекнула, что будет лучше, если Варя и дальше будет молчать о Стешином отце. Мария Викторовна всё рассказала внучке, заодно уже в который раз посоветовала подумать – а не стоит ли и вправду установить отцовство и подать на алименты? Вспоминая сегодняшний взгляд Андрея, думала Варя недолго… Он и в суде будет смотреть вот так – равнодушно?.. А ей придётся перед посторонними людьми рассказывать, как она его безответно любила, как дождалась своего «счастья», а потом оказалась выброшенной из его жизни, из памяти, как беспризорный котёнок… Представив свой публичный позор, Варя только отрицательно покачала головой. Она сама справится со своими трудностями… Она добьётся всего сама, чего бы это ей ни стоило!
…Плюнув со злости, бабушка ушла в другую комнату – считать и прятать деньги. Прижимая к себе годовалую Стешу, Варя мысленно давала себе зарок за зароком… Она ещё поднимется!.. Пусть Бережной сидит в своём посёлке, а она, Варя, уедет в город, получит образование. Ничего, у неё всё получится… Получилось же с работой здесь, так почему не получится там, в городе? Она навсегда запомнит этот день…
…Всю неделю Варя жила на душевном подъёме – ей так удалось уговорить саму себя, что она уже в мечтах представляла своё недалёкое будущее – город, хорошая работа… возможно – муж… А почему бы и нет?
Она и сегодня шла в магазин в прекрасном настроении…
- Вот это – убери пока в подсобку… - выгрузив, по обыкновению, хлеб, водитель продуктовой «Газели» Юрка протягивал ей закрытый маслянистой бумагой большой противень.
- А что это? – приняв у него противень, Варя втянула носом аромат. – Вкусно пахнет…
- Жениха найдёшь, и тебе такой испекут… - хмыкнул парень. – За ним скоро придут, цена на бумаге написана.
- Кто придёт?.. – уже заранее догадываясь, каким будет ответ, Варя невольно сглотнула.
- Ну, кто-нибудь… - Юрка развёл руками. – Родственники придут, кто ещё? Свадьба сегодня, ты что, не знала?!
…Дождавшись, когда схлынут покупатели, Варя долго разглядывала румяный свадебный каравай… «Андрей» и «Лена» - узкие полоски сдобного теста были выложены поверху затейливым именным узором…
«Значит – Лена…» - Варя вспомнила симпатичную кареглазую девушку, которая приносила деньги за сигареты. С тех пор она её не видела, возможно Лена и заходила в их магазин, но в другую смену. Варя помнила, с каким внутренним достоинством смотрела эта Лена, как уверенно себя вела… Сразу видно – девушка без житейских и личных проблем… Растерялась только, когда не оказалось сдачи, и то ненадолго.
…Вначале Варьке ужасно хотелось полить каравай слезами – чтобы Андрей почувствовал всю их горечь… Но слёз, на удивление, не было… Потом ей захотелось испортить пирог, оторвать «Лену», но, подумав, что в таком случае имя всё равно останется – вырванным пятном, отказалась и от этой мысли. Она ещё долго перебирала в воспалённом обидой уме варианты мести, но, в конце концов, унесла каравай в дальнюю подсобку – с глаз долой… Не хватало ещё потерять работу, именно тогда, когда у неё только начало всё получаться.
Что именно начало получаться, Варя не знала, но ей так понравилось это оправдание…
…К счастью, за караваем пришла работница школьной столовой – именно там и проходили все поселковые свадьбы с тех пор, как снесли рабочую столовую, принадлежавшую когда-то Сосновскому ОРСу. Теперь все торжества устраивались во дворе и стенах трёхэтажной кирпичной школы – администрация шла на это ради арендной платы, которую обеспечивали юбиляры и новобрачные. Варе сейчас совсем не хотелось бы видеть радостные лица родственников Андрея или его друзей.
…Она уже сдала смену и гуляла со Стешей, когда по их улице, гудя, проехали украшенные разноцветными лентами и шарами свадебные машины… Казалось, что давно пора смириться с тем, что её обманули… Но она представить не могла, насколько это больно – видеть, как в одной из этих машин, на почётном месте жениха сидит родной отец маленькой Стеши… Варьке ужасно хотелось в этот момент забыть все свои зароки и кинуться наперерез, перекрыть дорогу детской коляской – пусть посмотрит счастливая невеста, что за «приданое» у её суженого!..
…Она усилием воли заставила себя отступить в сторону. Сидя в летней открытой коляске, Стеша провожала свадебный кортеж своими чудесными голубыми глазками и, улыбаясь, что-то лопотала на своём, одной ей известном языке…
- Что, видала?.. – бабушка встретила их с порога горькой усмешкой. – Всё выгораживаешь?.. А он – вишь, как…
- Никого я не выгораживаю… - Варя с ребёнком прошла на кухню, открыла кран и, намочив ладонь, лёгкими движениями прошлась по личику дочки. Так научила её бабушка – мало ли, какие люди встретятся во время прогулки, могут и сглазить, сами того не ведая. А умыла ребёнка проточной водичкой – и все дурные сглазы как рукой сняло…
- А вот в суд бы подала, не так бы было обидно! – не унималась Мария Викторовна. – Говорила же тебе, признайся его матери, признайся! Она и сама уж знает, да только твоего слова не хватает…
- Он вообще тут ни при чём… - сняв со стены чистое полотенце, Варя вытерла лицо дочери, затем прошла в свою комнату.
- Кто – он?.. – бабка многозначительно прищурила глаза, как бы пытаясь поймать внучку на слове. – Ну, кто?
- Никто… - уложив Стешу на свою кровать, Варя и сама прилегла рядом, угрюмо уставилась в стенку.
- Ну, и дура! – бросив на неё сердитый взгляд, бабка вышла из комнаты. – Сиди теперь, сопли на кулак наматывай! А он – вишь, как?! Разодетый, разобутый… И должность получил, и квартирку получил, и женился, и выучился, не то, что ты – из-за него необразованной осталася, да ещё с дитём на шее! Кому ты теперя нужна?! На меня не надейся, я сегодня живая, завтра – помру, думаешь, Бережные тебя вспомнят?! Как же!
- Ничего я не думаю… - от слов бабушки стало ещё горше, Варя слушала упрёки и глотала слёзы. – Я вообще в город уеду…
- Куда?! – бабка тут же показалась в дверном проёме. – Куда уедешь?!
- В город… - шмыгнула носом Варька.
- А Стешу – куда?!
- С собой заберу…
- А что ж ты там делать-то будешь?! – подбоченилась Мария Викторовна. – Жить-то на что?!
- Работать пойду…
- Одна такая уже уехала!.. – бабка махнула рукой куда-то в сторону. – Семнадцатый год не знаю, жива ли?
- Была бы у меня мама, она бы не орала, как ты… - услышав о матери, Варя окончательно зашлась в плаче. – Она бы меня пожалела!..
…Видимо, что-то дрогнуло в сердце пожилой женщины… Присев рядом на кровать, она провела чуть дрожащей рукой по Варькиным, разбросанным по подушке волосам… Громко всхлипнув, посмотрела сквозь пелену навернувшихся слёз на оба детских лица – внучки и правнучки, ещё раз погладила обеих:
- Сиротинки вы мои, горемычные…
http://www.proza.ru/2016/08/13/2080