Лошадь встала. Кобылица заржала. Потянуло хлебом. На морозе резче чувствовался запах деревенского быта. Дед Антон весь завьюженный на возу сена, полузамёрзший, но радостный, подумал: "Ну, Слава Богу, добрался! Добрался, добрался, внучок, Антошка, заждался!" Дед улыбнулся и скатился с воза, обдав внучонка целым сугробом пыльного снега. Антошка уже сообразил, прибежал с ведром тёплого жиденького овсяного настоя для лошадки. Она щерилась, жадно причмокивая губами, высосала пол ведра жидкости и закивала. "Спасибо!" почудилось деду. Антошка пятерней со дна нацедил овсяного осадка и сунул Марийке в рот. Та даже, не ожидав такого подарка от малОго, закатила глаза от удовольствия... "Слава Богу, всё хорошо!"- прошептал Антошка и, распрягая лошадь, перекрестился три раза. "Да, неожиданно испортилась погода. Буран повалил так, что не видно ни луны, ни звёзд, ни прежней санной дороги. И всего одна верста с гаком, а оказалась такой длинной. Сено теперь хватит на пару месяцев!" - подумал Антон и, отряхнув валенки от снега, вкатился в сени. "Слава Богу! Обошлось!"- проскрипела в дверях баба Василиса. "Слава Богу!" поддержал и Всевышний, зажигая вереницу звёзд на небосводе. Буран прошёл ...
Антошка долго не засыпал. Дедушка уже третью сказку ему проговаривает, а у него ни в одном глазу. Впечатлительный он, всё думал о дедуле. Повезло ему сегодня. Спасибо Марийке, лошадушке, вывела его к деревне. И с этими мыслями мальчишка незаметно провалился в тепло благодатной русской печи. В унисон внуку заснул и дед Антон. Спали все в доме! Стоя дремала в конюшне и Марийка. Ей больше всего досталось, как вспомнит, так вздрогнет. Страшен не сам буран или мороз. Она привыкшая к таким прелестям погоды. Потеря горизонта, ориентиров и на земле, и в небе самое страшное в любом передвижении на местности. "Все думают у лошадей внутреннее ДЖПС имеется. Какой там ДЖПС? Всё также как у людей, глаза и уши, нюх и копыта. ГУНК по лошадиному. ГУНК не подвёл. Копытами дорогу чувствуешь!"-она замотала головой, чтобы сбросить с себя грустные думы, и увидела звёздочку в расщелине не плотно закрытой двери. Она ей улыбалась. Звёздное небо улыбалось всей деревне. Деревня уснула крепко. И весело с придыханьем, со свистом, а кое-где с таким храпом гудели трубы в небо, что лошади в конюшнях вздрагивали, думая, что пора снова в путь-дорогу... Но, Слава Богу! Всё шло своим чередом. Сена и дров хватает теперь до конца зимы всем. Ночь погрузилась в сон. И только баба Василиса, вслушиваясь в негромкое покашливание деда, говорила: "Свят, свят, свят! Утром надо ноги попарить, да и молочко горячее с медком ему дать..."