3. Память цепко держит события Второй мировой
Разомлевшие от выпитого и вкусного ужина, пираты молча занимали места, но никто из них не решился пристроиться в первый ряд, где босс сидел рядом с Юрко. В зале потух свет. Острый луч проектора высветил экран, тишину разорвал непрерывный гул авиационных моторов. Армада британских боевых машин приближалась к цели, к большому немецкому городу.
- Где-то среди бомбардировщиков и моя машина, - сияя счастливой улыбкой, бросил босс. - Вот говоришь, что ты любитель-историк, а наверняка не знаешь, какого мы, авиаторы, задали жару немцам в сорок четвёртом.
- Да, сэр, только в общих чертах.
- Так смотри на экран и слушай меня, парень. Это вот Гамбург. Последние дни июля. Наши «ланкастеры» ночами буквально засыпали этот немецкий порт авиабомбами. При солнышке же во всю старались собратья америкосы на своих Б-15, это их «летающие крепости». Знаешь ли ты! -загремел голос босса, который то и дело потягивал виски. - Мы отправили на тот свет многие десятки тысяч этих чванливых немцев - бошей! - При этих словах его лицо как бы просветлело, затем оно исказилось гримасой злобы и ненависти.
- Вот так, парень! Операция называлась «Гоморра».
Игорю, то бишь Юрко, не надо было рассказывать об этой военной операции союзников СССР во Второй мировой войне. На старшем курсе вуза он писал курсовую работу на английском языке как раз про «Гоморру». Он изучал военный архив областного музея и с содроганием в сердце представлял, в каких страшны муках гибли горожане. Многие сгорели заживо, вокруг них плавились металл, стекло. Его поразили строки о том, что в одном из бомбоубежищ вместо людей был волнистый слой пепла. Ергашов – Юрко Стрекозько не хуже босса знал, что в конце октября 1943 года огромная армада британских стратегических бомбардировщиков превратила в пылающий костёр город Кассель. А до Гамбурга были свирепо атакованы с воздуха Мёнетальшперре, Вупперталь, Дюссельдорф, Крефельд, Кёльн, в том же году в ноябре и декабре досталось познать горечь утрат столице Германии. В следующем и в последнем военном году авиация союзников нанесла сокрушительные удары по десяткам городов немцев, причём примерно в двадцати из них за каждый налёт гибло чуть меньше тысячи и порой свыше двадцати тысяч гражданского населения. Но более всего душа Игоря вознегодовала, когда он читал документы о превратившемся в руины Дрездене, известном всему миру своей картинной галереей. В нём не было никаких значимых военных объектов. Зато тут обосновались массы беженцев, поскольку город до сорок пятого года был почти не тронут авиацией союзников. Едва он прокрутил в голове эти факты, босс вскочил с кресла и истошно завопил:
- Их надо убивать! Убивать! Они бомбили Британию, мою родину! Они и меня могли убить! Смерть им!
Поодаль вихрем сорвался с места «живой гуталин» и, минуту спустя, положил на столик большую куклу в тирольской шляпе и в мундирчике немецкого офицера. Босс выхватил из ножен зазубренный кинжал и неистово стал кромсать куклу, визжа:
- Вот тебе, гадкая мразь! Получай! Получай!
Потом устало рухнул в кресло. Юрко помог чёрному вынести из зала столик с превращённой в труху куклой.
- Послушай, а что с ним? - придавая голосу участливый тон, спросил он пирата.
- Успокойся. Наркоты босс нюхнул. Да плюс выпивка. Сейчас дам ему одну настойку африканскую и всё пройдёт. Не бери в голову. Иди к нему. А я сейчас буду.
Босс сидел в кресле, закрыв глаза. На экране мелькали кадры поверженных городов Германии. Пираты в зале переговаривались, зевали. Им, по всему видать, кадры военной хроники приелись донельзя. Однако все знали: пока шеф сидит здесь, потому выходить нельзя. Вот черный пират поколдовал с чашкой, поднёс её к губам шефа, тот опрометью выпил её содержимое и всхрапнул. Однако не прошло и пяти минут, как открыл глаза, почесал переносицу, подтолкнул локтем руку Игоря – Юрко:
- Так що, Юрко, хроника понравилась? - как ни в чём не бывало спросил он.
- Так точно, шеф. Знатно вы отделали тогда немцев. Живые это станут передавать из уст в уста многие поколения.
- Так-так,- польщено поддакнул босс.- Мы врезали им от души. Да, а ты испанский знаешь? - ни с того, ни с сего спросил он.
- Никак нет, шеф. А почему вы спрашиваете?
- В моей команде состоят несколько испанцев. Самый бравый из них Иглессио. Он уже года три служит мне. Побывал в переделках. Хочу тебя с ним свести.
- Я не против. Но проку? Язык его родины не знаю. Разве что немного потолковать с ним на моём никчёмном английском?
- Не дрейфь, найдёшь с ним общий язык. Его мать, как он рассказывал, сдаёт много лет полдома семье эмигрантов евреев из России. И он по-русски научился сносно балакать. Завтра он придёт к тебе, и я уверен, у вас найдутся общие интересы.
- Слушаюсь, босс.
- Да, а ты знаешь, кто из певцов был одним из первооткрывателей той песенки про наших пилотов? Ну, той, что у вас там за железным занавесом пел Утёсов?
- Не знаю.
- Слушай. Это Анна Шелтон из оркестра Гленна Миллера. И летом сорок третьего года в Лондоне она и записала песню «Comin' in on a wing and a prayer…» Впридачу, мы наслаждались блестящим звуковым сопровождением, оркестр великолепно воспроизвёл полет самолета.
У Ергашова защемило сердце. Ещё бы: его жена коллекционировала старые грампластинки, изредка, с опаской, чтобы их не испортить, прокручивала на видавшем виды патефоне. Он помнил строки своей курсовой работы, что, как раз в дни записи Анной Шелтон этой знаменитой некогда песни, британские «ланкастеры» обрушили на Гамбург несколько тысяч авиабомб. Англичане и американцы буквально стирали с лица земли крупный портовый город немцев. А в его голове всплыл знаменитый хрипловатый голос Леонида Утёсова и женский - его жены Эдит. Игорь – Юрко не стал, конечно, поправлять своего шефа в неточности: Анна Шелтон начала выступать в группе Глена Миллера лишь в 1944 году. Он мог бы похвастать чванливому боссу, что у его Иринки хранится даже запись песни «Comin' in on a wing and a prayer…» в исполнении другой певицы - Веры Линн. Но ему предстояло одно: молчать о том и молчать, прикусив язык. Пока он вспоминал семью, к боссу бандитов с подносом с напитками подошла красивая метиска из кафе, где они питались, и проворковала:
- Испробуйте соки, мой господин. Очень полезные и вкусные.
Шеф медленно посмаковал сок, одобрительно сказав ей:
- Прекрасно, Сонита. Хочу тебя познакомить с Юрко. Он оправдывает мои надежды. На завтрак он в ваше бистро не придёт, у него будет встреча с одним человеком. Подготовь ему на двоих пищу, чтобы они разогрели её в духовке. Занесёшь к нему еду после окончания нашего вечера. Не смущайся, он тебя не обидит.
Официантка улыбнулась, полыхнули жемчугом прекрасные зубки:
- Будет исполнено, шеф.- И такой же лучезарной улыбкой одарила Игоря.
4. Чем окончилось ночное безумие с Сонитой
Едва после фильма он прошёл в своё бунгало, как мелодичный звонок в дверь напомнил ему о красавице метиске. Она принесла судки с едой, термос с кофе, блюдца с тонкими кусочками булочки и с хрустящими хлебцами. Разложив всё в холодильнике, весело обратилась к нему:
- Как тебе, Юрко, фильм? Босс часто его крутит.
Они разговорились. Игорь предложил Соните присесть за стол, снял с буфетной полки цветные рюмочки, разлил аперитив. Молодая женщина засыпала его вопросами, достала из кармашка юбки миниатюрные игральные карты, разложила пасьянс.
- Это я погадаю на тебя, Юрко. Не против?
- Сонита, мысль замечательная. Откуда так хорошо знаешь русский язык?
- На базе много девушек с Украины и Молдавии. Но, чур, нам о себе не велено рассказывать.
- А можно я включу музыку, и мы потанцуем?
С первыми тактами блюза он привлёк девушку, она податливо прильнула к его груди. Податливость женского тела затмила образ любимой женщины. Он так давно не знал близости, волнующей тело. А потом она выключила бра. И на его диване началось их ночное безумие.
Поздно ночью она вернулась в своё бунгало, где в соседних комнатах жили Сюзанн и Кристина. Девчонки стали тормошить её, мол, давай рассказывай, как он, стоящий мужик?
- Не то слово, подружки, это ас. Теперь не знаю, как буду смотреть на других членостойких.
Дружный смех огласил общую кухню, где они удобно устроились.
- Ты не расслабляйся, - весело бросила ей Сюзанн.- Босс велел тебе немедля придти к нему, как только вернёшься сюда.
Сонита нахмурила негустые брови, представив, как шеф будет сначала выспрашивать про Юрко, после повалит её на постель, будет слюнявить ей груди старческими морщинистыми губами, напрягать изо всех сил свой дряблый стручок, чтобы не сплоховать, да всё равно у него ничего толком не выйдет. Останутся на теле лишь мелкие синяки и ссадины от его пальцев и железных зубов. А меж тем Игорь – Юрко провалился в глубокий сон. Сладкий отдых длился до завтрака, его принесла Сонита. Но у них, конечно, ничего не получилось, поскольку ей предстояло порядком побегать по форту, чтобы накормить ораву бандитов. А вскоре в его дверях вырос Иглессио.
- Ты Юрко? – И когда увидел утвердительный кивок головой, продолжил:
- Нам надо кое-что обсудить. Выйдем в твой палисадник, на свежий воздух.
Там он продолжил:
- В наших бунгало надо взвешивать каждое слово, прежде чем что-либо брякнуть. Порядки строгие, босс подозрителен. Мы себе на хлеб зарабатываем не ловлей рыбы. Значит, так, теперь вот о чём он велел мне тебе сказать.
(продолжение следует)