Алый - это свет чистого рубина, блеск, скользящий по лезвию стального меча. Ради него лишались жизни, им украшали королевские подбои и в его честь поднимали кубки пенистого кагора. Оттенок крови, чертовски честный и прямолинейный; он - голос твоих внутренних демонов, которых ты запер в темнице. Это - сама суть, спрятанная под маской изысканной формы; эликсир власти и потаенных страстей.
Это цвет строптивого пламени, из которого соткана моя душа. Создатель подарил мне нежное тело, считая, что выйдет из меня кроткий ангел: Адам просил о такой. Искра, данная мне от рождения, с каждый днем распалялась жаждой независимости, тягой к совершенству. Я просила услышать меня; но кто, как не первое человеческое создание, так связано гордыней? Я пыталась научить Адама свободе - тот смеялся надо мной. Увы, глиняное сердце слишком слепо, чтобы мечтать и стремиться.
В целом раю, этом дивном палисаднике, я оказалась одинокой. Тысячи звезд, мерцавших над моей головой, не видели меня; ветер, так ласково игравший с моими спутанными кудрями, не слушал моих жалоб; земля, кормившая нас своими плодами, оставалась безмолвна. Только ночь, опустившаяся мягким туманом на цветы и травы, видела меня насквозь; она же подарила мне крылья - угольные, как ее глаза. Тьма... Она вовсе не страшная, как пугают те, кто любит ходить под солнцем. Стоит лишь раз понять, кто ты есть, чтобы беззаветно полюбить ее дыхание и шепот. Адам дремал под гранатовым деревом. Спи, мой первый человек на планете. Видишь ли ты сны, умеешь сопереживать или радоваться? Сможешь ли когда-нибудь обрести такие же крылья, как у меня?
Иногда ты бываешь добр и простодушен, позволяя мне кувыркаться среди мягких облаков, иногда - вскипаешь от ярости, понимая, что не можешь прыгнуть выше своей головы. Я знаю средство, способное утешить тебя: возле самой бездны, раскинувшейся на краю Эдема, растет яблоня. Плоды ее горькие, обжигающие язык; но стоит лишь раз надкусить, чтобы принять свою природу. Говорят, запретный плод сладок - жаль, не каждый позволяет себе такую роскошь.
...Мне пришлось нарушить обет Элохиму, так упорно жалевшего знаний для своего чада. Змей оказался более сговорчивым: тот охотно провел меня по запретным кущам, научил отличать лекарства от ядов.
Я сорвала Адаму самое спелое, бордовое яблоко. С растрепанными крыльями, возвращалась обратно к нему - он, должно быть, поужинал и готовится ко сну. Виновато улыбаясь, я протянула ему налитый соком фрукт. Адам взял яблоко, недоверчиво оглядел и... со всей силы отшвырнул его от себя. "Ты хотела меня отравить? Дерево, несущее смерть, погубило бы меня - ты знаешь об этом?"
Оно несет гибель. А разве ты не хочешь узнать, как это - играть с огнем? Приручить, чтобы он, подобно преданному псу, лизал твои руки и ступни? Сгинуть и вновь родиться, шагая по пеплу запретов - только согласись и получишь желаемое. Только скажи да - и станешь подобным богам. Знать о том, что такое отчаяние и надежда, научиться любить и ненавидеть - не это ли счастье?
Тогда ты здорово разозлился на меня. Даже дал пощечину за своеволие. Думаю, ты остынешь со временем и задумаешься над моими словами, а пока - до свидания, человек. Там, возле берегов Красного моря я нашла себе пристанище - на обрывистой скале, где со всех сторон плещутся гремучие волны, разбиваясь на тысячи хрустальных осколков. Может, когда-нибудь меня позовут...
Я буду ждать - чтобы дать нечто большее, чем просто бессмертие.
...Проходили годы. Я уже не та юная девушка, играющая с ланями в салки. Женщины - как вино, с возрастом становятся все лучше. Можно сказать, именно в зрелом возрасте мы знаем себе цену, имеем чувство достоинства. А что же Адам? Отказавшийся от меня, он все так же беззаботно живет в свое удовольствие или нашел наивную подружку, более покорную?
Ее зовут Ева. Имя, отдающее ароматом полевых цветов, блеском утренней росы и материнской теплотой. Созданная из мужского ребра, она и думать не смела, что может быть ровней своему супругу. В который раз она ворковала перед зеркалом, примеряя украшения: красива, женственна! Верно храня домашний очаг, она ждала своего Адама, пропадавшего на охоте. В их доме всегда пахло козьим молоком и хрустящим хлебом.
Моя бескрылая сестра прогуливалась по запустевшим садам, прикрывая плечи от палящего суховея. Светлая, мудрая, потерянная - и что с того, что к ее ногам подносят драгоценности? Кто, если не я, приподнимет двумя пальцами ее подбородок и добавит взгляду легкий блик заносчивости? Кто, если не я, предложит бедной пастушке неизвестный ей фрукт?
Говорят, что порок и честь - грани одного карминового кристалла. Они присущи человеку, умеют управлять им, превосходно говорят о нем и, в конце концов, они бессмертны. Они рождены из одного чрева, как луна и солнце - не тому ли ты даешь голос, который одобряют окружающие? Не ты ли сама разделила их на "доброе" и "мерзкое", тем самым разрубив себя на две равные части? Прими мой подарок, Ева. Не бойся, и я обещаю тебе, что ты поймешь, кто есть на самом деле.
Горький как полынь сок стекал с коралловых губ. Не бойся - зачем мне отравлять тебя? Позже тебя назовут искусительницей, затем - вавилонской блудницей; но какое нам дело до базарных пересудов? В конце концов, как бы ни лебезили куртизанки и замужние затворницы, выманивая очередную подачку, единственные, кто держат в руках козырь - свободные.
Ты знаешь, что есть кое-что более ценное, чем всеобщее восхищение. Более значимое, чем закованная жизнь - пусть и вечная. Ведь нет ничего более естественного, чем знать себя, а значит, и все остальное.
Вот и возвращается Адам и, слышу, зовет тебя. Беги к нему, приветствуй как обычно, жеманясь и пряча червленное яблоко, горящее в нежных ладонях. Уж ты позаботишься о том, чтобы он ничего не заметил.
...Они никогда не думали, что быть свободными так просто.