17.
Вопреки здравому смыслу, он хотел верить, что она может в него влюбитиься. Мозг – сексуален. Кто-то сказал, а Груберу это запомнилось, потому что понравилось. А что- с этим у него в порядке, а вес – это пустяк, сбросить можно, только проект закончу..
И все же он нервничал, ожидая появления Хартлей. А вот и она – величественная, смуглая, как Амазонка. Он даже в татуировку её влюбился, так и хотел провести пальцем по этим округлым шрамикам, контурами напоминающим лабиринт.
Официант услужливо налил в бокал немного вина. Хартлей пригубила , и выражение удовольствия растеклось по её лицу.
« Ах как мне сегодня повезло!» - Думал Грубер, замирая от восхищения. Обычно она не позволяла себе расслабиться, и сегодняшняя вечерняя улыбка показалась ему настоящим подарком.
- Как продвигается ваш проект? – Спросила она, подперев голову оголенной рукой.
- Голубушка, ну её, работу! Сегодня в мыслях я желаю быть только с вами!
Она милостиво улыбнулась, и он вспотел.
« Ах ты, вот не к месту!» - Подумал Грубер. Ему хотелось выглядеть сегодня романтичным, загадочным и , даже, роковым!
- А ведь я хотела поднять бокал в вашу честь. Именно таковы были мои намерения. – Сказала Хартлей. – Я еще не встречала человека, воплотившего в жизнь такой амбициозный проект!
Грубер скромно прикрыл глаза. – Похвала была приятна ему, особенно, когда она исходила от восхитительной и умной женщины.
« Смотри, Грубер, она проглотит тебя без остатка!» - шепнул ему сердитый внутренний голос. – « А может быть у неё что-то иное на уме?»
Грубер порадовался, что она не может прочесть эти его нелицеприятные мысли.
- Как ваши вояки – оставили в покое?
- Да как вам сказать… Скорее, дали отсрочку. Боюсь, они мне еще готовят какую нибудь пакость.
Он посмотрел на женщину долгим взглядом и , скорее почувствовал,чем понял, что романтически она ничуть не была настроена. И вздохнул с сожалением. Что ж, все равно, её присутствие доставляло ему большое удовольствие. Не часто она появлялась на публике с кем- нибудь вдвоем. Пусть другие думают, что хотят. И пусть – завидуют.
- И когда вы должны будете дать им окончательный ответ? - Нарушила молчание Хартлей.- Я думаю, что они намерены вас купить, и предложат значительный куш.
И Грубер не выдержал:
- Дело в том, что у них совсем иные намерения.На самом деле… - У него дрогнул голос. – Что у них уже есть такой прибор, и они уже применяют его на практике! Да да! – повторил он, заметив как вскинулись наверх её брови..- Очень даже успешно они уже роются в головах людей, но публике это, конечно не известно. А вы говорите о нарушении прав человека в моем эксперименте.. Оно уже нарушается, причем, это санкционировано свыше.
Он ткнул пальцем в потолок.
У Хартлей потемнело в глазах. Это то, чего она и боялась.
Грубер продолжал:
- Мой прибор намного совершенственнее, визуальность проектиуемых образов намного четче, кроме того – я в состоянии это записать и прокрутить обратно, что они пока не могут это сделать, к тому же у меня все это идет в аудиозаписи, вы можете прочитать и внутренний голос. Я знал, на что шел, когда решил обнародовать свое открытие, потому и затеял этот конкурс, подал все это под развлекательным соусом. Я ведь отлично понимаю, что прогресс остановить невозможно, так же как невозможно посадить мозг и его продукцию в клетку. Пытались уже, и вы наслышаны об этом, наверное, и интернет запрещали в кое- каких странах, и, так называемая, цензура на произведения некоторых писателей. И всегда при этом страдают самые одаренные. Нельзя надевать намордник на гения, он ведь так может и с цепи сорваться , и такого накуролесить! От отчаяния! Обыватель правительству не страшен, он легко управляем, а вот талант.. тот опасен, непредсказуем потому и пытаются всех одаренных держать под контролем. Вы думаете, мне позволили бы так далеко зайти с этим проектом, если бы не поддержка вашего отца и моего независимого, но очень могущественного спонсора? Я понимал, что до этого когда-нибудь и кто-нибудь додумается, так лучше уж это буду я. Я ,по крайней мере, не продажный и деньги меня интересуют только в той степени, чтобы продолжить разработки.
Словом, государство хочет иметь монополию на мой прибор, только вот в чем проблема, я уже выпустил кота из мешка и подпортил им игру. Огромное колличество людей в мире теперь знает, что прибор такой есть, и я веду переговоры с некоторыми из них,об его приминении.
- Вам никто не пытался угрожать? – Спросила Хартлей , задумчиво водя пальцем по шрамикам татуировки. От волнения она совсем забыла об остывающем ужине и прекрасном вине, разлитом по бокалам.
- Пока что еще – очень нежно. Так, намекнули.. Да я – лис старый… У меня тоже для них кое-что припасено, на всякий случай..
Кроме того, от любой болезни всегда в конце концов находится вакцина. Пока они там, наверху, совершенствуют свой прибор по сканнированию мозга людей, я уже работаю над программой, позволяющей этот прибор блокировать. Вот так-то. А этого – им совсем не хочется. Они предпочитают работать инкогнито, подглядывать, прослушивать, просматривать. У безликой машины государства любой – под подозрением. А представте, если они развернутся на полную катушку и эти приборы будут обладать широким радиусом и мощностью – достаточно присоединить один такой к вертолету и прочесывать целые районы и города в поисках инакомыслящих. И все это – во имя государственной безопасности и под знаменем борьбы с терроризмом.
*****************************************
Оставались сутки до завершения конкурса. Оба, Скаджит и Барток работали, не покладая рук. Даже ночью. Хартлей тоже не в состоянии была заснуть. Как завороженная, следила она мылительным процессом обоих, хотя и признавалась себе, что ей больше хотелось бы видеть их лица. И руки Скаджита, крепкие, сухие, нервные.
Одевшись, она отправилась в центр. Как ни странно, там её уже кое-кто поджидал.