ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Картина первая. Явление первое.
Большая площадь перед дворцом царя Берендея. Два глашатая
всходят на вышки.
1-й глашатай: Государевы люди!
Бояре да дворяне!
2-й глашатай: Люди торговые
Купцы да приказчики!
1-й глашатай: Молодые молодицы,
Красные девицы,
Дочери отецкие,
Жены молодецкие!
2-й глашатай: Парни молодые,
Молодцы ретивые,
Мужья сердитые,
Затылки битые!
Оба глашатая: Слушайте, послушайте
Государеву волю:
Все сбирайтесь с домов, с базаров и торгов
И идите на царский двор,
В государевы палаты
На грозный царский суд.
Нынче предстоит суд судить, ряд рядить!
Явление второе
Собирается народ. Становятся справа. Волнуются, переговариваются, кого, мол, собираемся судить. Из внутренних покоев дворца выходят придворные, показывается сам царь Берендей. Из народа раздаются слова приветствия к царю: « Здравствуй, наш светлый премудрый царь! Хвала тебе! Живи вовек, отец земли всей, на радость и счастье данный нам богами.»
Берендей : (с благодарностью)
О свободный народ берендеи,
Рад видеть вас всех красивыми,
Здоровыми и счастливыми,
Вы, как дерева плодоносные,
Хороший плод приносите
Всякий в свое время,
Радуя меня и племя.
Но среди вас затесалось,
Хорошим древом сказалось
Поганое и ядовитое,
К нашему роду не привитое,
И хочет средь нас пустить свои корни,
Что не станет для нас благотворным.
К счастью, тайна раскрылась сия.
Пусть все увидят и судят ея.
Такого не бывало никогда!
(Обращается к страже)
Привести виновницу сюда!
Явление третье
Стражники выводят из-за кулис Купаву в облике колдуньи Воронихи и ставят слева от толпы. Люди смотрят на нее, перешептываются между собой, пожимают плечами. У осужденной Купавы горестный, сокрушенный вид.
Берендей: Вот, смотрите, перед вами
С потуплёнными очами
В одежде рваной и босая
Не стАрица, а ведьма злая
По прозванию ВорОниха, о ней
Многие давно забыли,
Так давно все это было.
Ведь сорок лет прошло с тех пор,
Как была изгнана в леса,
Но снова объявилась, и как вор,
Как хитрая, коварная лиса.
Сюда пришла не с покаяньем,
А зло опять творить.
Пришла, чтоб погубить
Одну из лучших берендеек наших -
Красавицу Купаву, дочь МурАша.
И строить козни неугодным ей.
Должны мы суд вершить над ней.
(Народ зашевелился, раздаются негодующие возгласы: «В колодец на цепь посадить, с темницу на век заточить»
Берендей: Берендеи, мне по нраву
Ваше правое негодованье.
Но спросим у самой Купавы,
Какое сделать наказанье
Ведьме, что хочет погубить ее.
Сказывай, Купава, ждем слова твоего.
Явление четвертое
(Из толпы выступает вперед Ворониха в облике Купавы. Она держится уверенно, с некоторым надмением и высокомерием, не заметив ничего подозрительного. С ней рядом становится Лель)
Ворониха: О, премудрый царь
И ты, народ честной,
Она пришла, как смерть, за мной!
Её нельзя живою отпустить,
Чтоб зла не стала здесь творить,
Не след садить ее в темницу,
Оттуда ей не труд сбежать.
А лучше крепко привязать
Её к хвосту здоровой кобылицы,
Самой норовИстой и упрямой.
Не смотрите на немощь и старость,
Пусть промчит с ней по камням и ямам,
Чтоб ничто от нее не осталось.
(от этих слов настоящая Купава теряет сознание, но стража ее поддержала и приводит в чувство, брызнув водой на лицо)
Берендей: (удивленно)
Слышал, народ, эти речи Купавы,
Как надобно с колдуньей поступить?
А может, мы поступим не по праву,
Коль эту казнь жестокую вменить?
(Купаве)
Что скажешь, старица, в свое ты оправданье,
Услышав про такое наказанье?
Ты в силах сказывать?
Купава : (со слезами) Да, о светлый царь!
Берендей: Так, сказывай народу! Слушаем тебя.
Купава: О, светлый царь и вы, честной народ!
Не ВорОниха, не ведьма я, поверьте,
Лишь месяц я в ее обличье,
Но можно в нас сыскать отличья.
Не достойна я жестокой смерти.
Не виновна в том, в чем судите меня.
И если перед кем виновна я,
То пред матерью Забавой Власовной
И батюшкой родимым, Мурашем,
Что утром из дому украдкою ушла,
Да не я обратно воротилась.
Девицей Купавой прежде я была,
Да в старуху вдруг оборотилась.
(В толпе зашевелились, загудели. Слышен изумленный голос Гордеевны: «Не может быть!») Власовна тоже напряглась, пытаясь осмыслить ее речь.
Купава:(взглядом находит в толпе Леля и протягивает к нему руки)
Но вина моя всего сильней
Перед тобою, милый Лель.
Что не послушалась разумных я речей
Подружки Радужки. Теперь
Я признаю себя неправой.
И не твоя вина, мой друг,
Что не признал во мне Купаву
В обличии старухи древней
Там, на краю деревни,
Когда ты на рожке пред овцами играл,
А я присела рядом отдохнуть,
Проделав долгий путь.
И голос твой мой слух ласкал.
(В толпе возбужденно загудели: «Что она такое говорит?», «Что она Купава?» «Ну, а я тогда заморская, чай, пава!»
Ворониха: Не слушай, милый, этот бред,
(взволновано) Не то поддашься ее чарам!
В ней ни слова правды нет
Лель:(к Купаве)
Коль молвите, что вы - Купава,
То кто тогда со мной, коль не она?
(с улыбкой нежно обнял мнимую Купаву)
Купава: Она и есть колдунья злая.
Берегись: душа ее черна!
(в толпе опять возбужденно загудели)
Ворониха: Царь, берендеи, не слушайте колдунью!
Лель, посмотри на эту лгунью:
Такой же старой, как она,
Лет через сто я буду. Ха-ха-ха!
С нее же сыпется труха!
Я – настоящая Купава! Не она!
( указывая пальцем) Смерть ведьме! Самозванке смерть!
Она должна, немедля, умереть.
Лель: Твои мне речи не по нраву.
Не узнаю тебя, Купава. (отстраняясь от мнимой Купавы)
Для ведьмы злой в ней много доброты,
И этот голос, мне кажется, знакомым,
Но в чем она винится предо мною?
Ворониха:( уверенно) Все это вздор и враки, милый мой.
Пусть она болтает хоть до хрипоты.
В ней говорит не доброта, а хитрость.
Она готова за соломинку хвататься,
Чтоб, выйдя из воды, сухой остаться.
Но тщетно все: народ ей не поверит
И не окажет злой колдунье милость.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/08/10/1259