Мой родной! С тех пор, как ты уплыл за море в поиске летающих островов, прошло столько времени, что, вернувшись, ты едва ли узнаешь некогда привычный пейзаж. Парк, разбитый по твоему проекту, которому ты посвятил столько сил и труда, разросся, одичал и стал прибежищем для детей ночи. Теперь даже я не осмеливаюсь гулять там с наступлением сумерек. Озеро обмелело и зацвело, и лишь благодаря усилиям храмовников его удалось вернуть к жизни. Но жизнь в нём едва ли сможет обрадовать глаза и слух. Но есть и радостные события. После стольких лет забвения и запустения, вняв моим настоятельным просьбам, восстановлен слоновник на южном склоне. И когда вернёшься, ты сможешь любоваться этими грациозными и царственными животными, как когда-то мечтал. Старшие придворные возобновили охотничьи забавы и, признаться, мне отрадно смотреть, как рано по утру, протяжными звуками охотничьих
рогов возвещая о начале охоты, дружной кавалькадой выезжают они из замка.
А сама я теперь живу на маяке при храме. После твоего отъезда всё сделалось таким серым, таким невыносимо скучным и бесцветным, что, казалось, сами стены сдвинулись вокруг меня. И я ушла. Отец был против, двор на меня ополчился, но мне было всё равно. Жрецы - ты знаешь, они всегда были благосклонны ко мне, приняли меня, и с тех пор я здесь. Здесь так тихо, так пусто, так светло. Я редко спускаюсь вниз. Иногда целыми днями просиживаю на подоконнике, наблюдая за облаками и морем. Наверное, если бы я жила надеждой увидеть твой парус, жизнь моя превратилась бы в ад. Но я ничего не жду. В это трудно поверить, но мне вполне хватает изменчивости моря и неба. Жрецы жалеют меня, считая слабой рассудком, а у меня нет желания разубеждать их. К тому же теперь мне многое прощается и сходит с рук. Я могу ходить, куда мне вздумается, и разговаривать, с кем захочу. И теперь никто не удивляется, что я дружу с призраками. А ведь раньше только ты один понимал, что меня в них привлекает.
Я научилась у русалок плавать и петь, а у оборотней - гулять по лесу, не боясь заблудиться. Правда, последнее время все эти забавы стали казаться мне бессмысленными. Когда слишком долго смотришь на небо и разговариваешь без слов с облаками, что-то внутри тебя становится настолько большим, что поглощает в себя всё остальное.
Знаешь, я даже больше не плачу, что тебя нет рядом. Потому что ты везде - стоит лишь протянуть руку.