После того, как заперли в Нави всех чудищ, да стал охранять все входы да выходы Чернобог, минуло много не то, что лет – столетий…и забывать стали люди, как опасны те чудища, и потихоньку стали выпускать их из подземелий…
- Как же так можно, бабушка?
- Можно всё, да надо ли? А чудище же оставило след в каждом человеке, и при каждом удобном случае старается вновь вернуться и заполонить душу человека, да вытравить в нем Дух высокий. Ты послушай, и все понятно станет…
…кто ненароком подумает о худе, а кто и замыслит лихое и – тут и начинают обретать силу сильную чудища, и начинают стучать в кованые двери подземелий. Услышит тот стук люд какой, да ненароком и выпустит. Любопытство без цели – сильный враг дела доброго всегда. И кто без надобности пущей, а для потребы наслаждений злато да сребро добывал из подземелий – пуще всех запускали в души свои чудищ тех.
А те и рады стараться изводить тоской по накопительству люд человеческий, и потихоньку стали они туманом застилать землицу родимую. И тем опаснее они были, что научились чудища те быть невидимыми глазу простому, и противостоять им могли только души незамутненные жаждой накопительства.
И дошло до того, что стали ставить некоторые злато выше всех благ, и поклоняться ему.
- А как же Чернобог, бабушка? Неужели он не замечал того?
- Конечно, Ведарка – как только замечал Чернобог двери подземелий открытые, как сразу по-новому запечатывал их, но разве уследишь за всеми людишками?
…и стали те чудища вновь расти до неба, чтобы застлать, как и прежде, все небеса, чтоб окончательно надо всеми взять верх, и поменять местами добро и худо.
Заметил неладное Перун-батюшка, да только не имел он права вмешиваться в дела людские без их просьбы-обращения, ведь каждый по закону вечному сам выбирает себе путь-дорогу.
Со скорбью взирал он на дела людские, да стал наполняться он гневом, того и гляди – не удержит его.
А люди тем временем в страсти за наживой перестали обращать внимания на детушек своих, а те стали все чаще и чаще теряться. И блуждали они по чащам непроходимым, да отыскивали их тут же чудища, да собирали их, чтобы сызмальства приучать их к страсти лихой.
И те детишки, в ком уже были посажены семена болезни златой – становились помощниками им верными, но чаще чистыми были души детишек, и не могли чудища с ними ничего сделать-то. И замыслили тогда чудища извести детишек малых тех, и стали выманивать всех малых от родителей, особенно тех, кто не поддавался страсти златой.
И назначен был день, вернее – ночь безлунная, чтобы завершить дело свое худое.
И вот тогда-то не стерпел Перун-батюшка: не мог он допустить, чтобы души младые погублены были до того срока, как сами изберут пути-дороги себе.
И призвал он в помощь Стрибога, деда всех ветров, чтобы нагнал он тучи черные, да стал он сталкивать их, чтобы громом небесным испугать чудищ страшных, что худо задумали. И разбегаться стали чудища, а Перун-батюшка стал стрелами огненными метать в них, чтоб и следа от них не оставалось.
И заревела буря-матушка, и захлестал дождь из туч, чтобы смывать тут же грязь от чудищ тех.
Ревели да рычали криком злобным чудища, да не было им спасения.
Всю ночь метал молнии Перун-батюшка, да Стрибог гонял тучи по небу, сталкивая их.
А наутро проснулись детишки, да увидели, что спали все цепи с них, и поспешили по домам своим. А те люди, что успели заразиться болезнью златой, излечились. И вздохнули они воздух чистый, и был наполнен свежестью, без духа поганого чудищ тех…
- И больше не выпускали люди чудищ тех?
- Да человек забывает со временем худое, потому и продолжают нет-нет, да и открывать души для чудищ тех, открывая двери кованые…а Перун и продолжает молнии потому метать в них, да научились прятаться чудища внутри людей некоторых…
- И ничего нельзя сделать, бабушка?
- Почему же? Все в твоей власти, Ведарка…
…и заснула девочка, и снилось ей, что метает Перун-батюшка стрелы в чудищ, и находит их повсеместно...и радостью наполнялась её душа…