- Таня, они на меня смотрят?
- Пусть смотрят. Тебе-то что?
- Тань, ну, я так не могу!
- Не можешь, так и не надо.
- Не, ну, как не надо. Надо. Давай ещё раз.
- Давай ещё раз. Подожди, я сейчас всё приготовлю, махну рукой, и ты начинай.
Таня настроила фотоаппарат на режим видео, нашла на мониторе мужа и махнула рукой.
- Ты жива ещё, моя старушка, - Михаил «с чувством» начал декламировать известное стихотворение Есенина.
Супруги приехали в Константиново, на родину поэта, и Миша выразил желание прочесть стихотворение «Письмо матери».
- Маме пошлёшь по электронке? – осведомилась Таня.
- Она смертельно оскорбится, если я к ней так, «старушка».
- У Есенина мама не обижалась.
- Эти стихи миллионы людей читали, миллионы слушали как песню, миллионы ещё не родившихся также будут читать и восхищаться. Чего тут обижаться?
- Она не обижалась до того, как эти самые миллионы всё такое, то, что ты говоришь.
- Так раньше обращались к чуть-чуть немолодой женщине. Женщина ближе к сорока годам уже старушка, так сказать. Не собираюсь я видео матери посылать.
- А что собираешься с ним делать?
- Так, для себя пусть будет.
- Наверное, выложишь в интернет на «Ю-Тюб». Посмотрите, как я классно читаю Есенина.
- Может быть, а что?
- Да ничего, выкладывай. Где будешь читать? На фоне домика матери?
- Да, наверное.
Таня навела объектив на мужа.
- Ты жива ещё, моя старушка? Жив и я. Привет тебе, привет…
- Привет-привет, - улыбнулся проходящий мимо турист.
- Блин, Тань, выключай. Давай снова.
- Давай.
- Ты жива ещё моя старушка? Жив и я…
- Ой, какой вы молодец! – подошла к Мише местная экскурсовод Юля. – Сейчас так редко можно встретить мужчину, который читает стихи. И стихотворение подобрали прекрасное. И как раз в этом домике жила мама Сергея Александровича.
- Да-да, я знаю, - кивнул Миша. – Мы были сегодня на вашей экскурсии.
- Не буду вам мешать, - улыбнулась Юля. - Ой, вон ещё одна моя группа идёт.
От очередного подъехавшего автобуса тянулась вереница детей-старшеклассников, шумных, шустрых, весёлых и любознательных.
- Пойдём к речке, - предложил Миша, - там народу поменьше. Никто мешать не будет. А этих я не перекричу.
- Пойдём, - согласилась Таня. – У реки так красиво. Божья благодать!
Вот они у реки. Миша серьёзно смотрит в объектив. Таня взмахивает рукой.
- Ты жива ещё, моя… Блин! – срывается Миша. – Вон, видишь, те двое, у тебя за спиной.
- Не вижу. Я стою к ним спиной.
- Мужик, на меня глядючи, шею свернул набекрень. Вон как глаза вылупил. Жена его оттаскивает, а он ни в какую. Уставился, аж рот открыл.
- Может быть, ему нравится, как ты читаешь, - предположила Таня.
- Оттуда далековато. Он не слышит ни черта.
- Тогда вообще нечего волноваться. Ещё раз? Начали.
- Ты жива ещё, моя старушка? Жив и я… Я-то жив, да что это за жизнь! Этот мужик ржёт как лошадь, и показывает на меня пальцем.
- Мишенька, когда ты выложишь свой ролик на «Ю-Тюб», не только этот мужик будет ржать и показывать на тебя пальцем. Все твои знакомые будут ржать, и показывать на тебя пальцем. Может быть, ещё десятки людей будут ржать, и показывать на тебя пальцами.
- А может быть, - сотни! – задумчиво произнёс Миша.
- Может быть и сотни, - согласилась Таня. – Мишка, ты будешь декламировать, бестолочь? У меня рука устала держать фотоаппарат ровно.
- А может быть, - тысячи! – восторженно продолжал думать о своём Миша. – Танечка, ещё один дубль.
Он плюнул в сторону смеющегося мужика и вдохновенно возопил:
- Ты жива ещё, моя старушка?
Миша запнулся, неожиданно забыв текст.
- Жива, - вздохнула Таня, - пока держусь.