Глава 32
Москва июль 2006г.
Валентин Сергеевич по случаю предстоящего ухода на пенсию пригласил Сафонова и Манаева в ресторан «Прага». У Сафонова был второй день отпуска, так что, почему бы и нет, ну а Манаеву на такое дело только свисни.
Вечером коллеги сидели за столом, предвкушая вкусный ужин под качественное спиртное. Разговор в ожидании заказа естественно коснулся причин такого неожиданного повода для встречи в пафосной дорогой обстановке.
- Мужики, на хрен, не хочу я это комментировать. Сверху дали «добрый» совет и вот… – Отмахивался Валентин Сергеевич от вопросов.
- А в отделе проставляться будешь? – Поинтересовался Манаев.
- Нет, видеть никого не хочу, только вот с вами и всё.
- Понятно. А кто на твоё место присядет, известно? – Спросил Манаев.
- Буфченко. – Ответил Валентин Сергеевич.
- Их там чо на приколы потянуло? Буфет завалит всё, включая то, что и так уже валяется.
- Не знаю, может от тебя юмором заразились. А-а, решение приняли - их проблема, не моя. Оставим это, не хочу… Как подумаю, что мне ещё всё сдавать этому… так… Правда, таких бы бабок отвалил чтобы только рожу его не видеть, но придется. Хоть сейчас об этом давайте больше ни слова.
- И то верно, на хрен он нужен протектор тупой. – Поддержал Манаев.
- А помните мужики про тот факт: мы ведь почти в одно время в розыске начали работать в нашем отделе. Я из службы участковых перешёл, Степа из школы милиции, а Игнат из политеха.
- Да, время было золотое не то что сейчас. – Пустился в воспоминания о прошлом Манаев. - Правда же, тогда так клёво было по сравнению с нынешней всей этой … обстановочкой?
- Ну тогда мы были молодыми и, увы, этого не вернёшь. - Высказался Сафонов.
- Нет, ну а сама жизнь, другая, порядочности больше, а фуфла меньше, смысла больше; радости, в конце концов. – Настаивал Манаев.
- Стёп, я уже и не знаю: хуже лучше. Да и ты вроде и в последнее время не скучал.
- А-а это совсем не то.
- А меня больше всего в современности нашей раздражают торговые центры. – Продолжил тему Сафонов. - Супер, гипер маркеты, для супер гипер жизни. Это потребление стало центром нашего бытия, нашим всем. У нас всё для вас, заходите, посмотрите и купите ну хоть что-нибудь. А вот и ящички для сумок, чтобы налегке, чтобы ничего не мешало, только с самым главным: с деньгами, с кредитками. Глядите сколько всего разного и сколько много, неужели ничего не купите?
- А что это нормально, потребление всегда было не последним для жизни, ничего не поделаешь. – Не разделил такой упрёк к современной жизни Манаев.
- Я согласен, что потребление это важная часть жизни и без него никак. Но потребление не было таким базовым главным. Все мысли только о том, чтобы наколотить денег и оказаться в этих центрах мироздания: ящички, корзиночки, тележички, упаковочки, маркетологи - манипуляторы. Целая наука о мелочах, о пустых прихотях.
Манаев продолжил тему:
- Да, советский ненавязчивый сервис это конечно совсем другое. Глянешь на «приветливую» мину продавщицы, постоишь в очереди недолго, минут сорок, с «доброжелательными» гражданами и как-то не хочется задерживаться, и раздумывать пригодится тебе какая-нибудь непонятная хренушка или нет. Да и разнообразия в выборе в общем никакого.
- Ну не знаю. Я тупею в этих залах. Да, по-моему, там все тупеют.
- Я нет.
- Ты Стёп, конечно.
- А что я.
- С твоим характером и на необитаемом острове не соскучишься.
- Не-е, только не это: в пустоте даже выдающийся талант чахнет.
- А я почему-то вижу одни цветные тени людей. – Продолжал Сафонов. - Не знаю, но такое впечатление, что в этих ящиках покупатели оставляют не только поклажу, но и всё самое важное в этой жизни. То главное, что отличает каждого: заботы, обязанности, своё мнение, критическое отношение к действительности. Общее аморфное сборище желающих пожевать. Раньше в магазинах, на рынках хоть разговаривали, ссорились, скандалили в очередях, наконец. А тут все только сонно прогуливаются и сонно глазами всё пробуют и пробуют на вкус, ничего остального как бы и нет, да и не надо, как рыбы в аквариуме. Были люди, стали рыбы-потребители.
- Игнат, ну ты выдал в образах.
- Бесполезный спор, ребятишки. – Высказался Плагин. - Сейчас раньше, хуже лучше, при том, что мы ещё и не выпили.
- Человек любезный, - обратился Манаев к официанту, принимавшему их заказ – ты хоть горючие принеси нам для прогрева, а то как в метро сидим, маемся без дела. Нам что, книжки с умным видом для понта листать.
Официант кивнул головой.
- А помните Георгия Андреевича Кривоконь, – уже Плагин ударился в воспоминания - вот опер был: опыт, мудрость у-у. А наставник какой, никогда не отмахивался, сколько косяков он поправил, а от скольких упредил.
- Да, - согласился Сафонов - Георгий Андреевич это человек.
- Интересно, а где он сейчас и как вообще? – Поинтересовался Манаев.
- Он к сестре уехал в Воронеж, а квартиру дочери оставил. – Предоставил сведения Сафонов.
- Да, да жена его умерла, ещё когда он работал. Ну у него всё нормально, со здоровьем, не пьёт? – Спросил Валентин Сергеевич.
- Для его возраста нормально, правда сахар повышен, ну а спиртным сильно не увлекается, вроде ничего, недавно с ним по телефону разговаривал.
- Ну и слава Богу! – Завершил на позитивной ноте этот разговор об общем знакомом Валентин Сергеевич. – Братцы-други, а если не секрет своё профессиональное будущее как видите?
- Я под Буфетом работать не буду, просто не смогу. – Признался Манаев.
- Да и он, пожалуй, не выдержит тебя. – Поддержал такое решение Сафонов. - Я тоже смотреть на его деятельность как начальника розыска не хочу. Так что свалю на пенсию, стаж есть. А ты Стёп, не переводиться куда собрался?
- Нет, слишком долго на своём районе прирастал, если что и менять, то на пенсию.
- Вот, кстати, хочу одну тему приподнять. – Заинтересованно начал продвигать свои планы Плагин, удовлетворённый такими ответами. - Мы ведь ещё от старческого маразма на расстоянии приличном, я надеюсь. А почему бы нам вместе не замутить что-нибудь: там частное охранное предприятие или детективное агентство? Как вы на это, а?
- ЧОП это скучно: разбивать видеокамеры о головы активистов, журналистов, гоняя их по периметру, обеспечивать силовое прикрытие рейдерским захватам – тоска зелёная, а вот частная детективная деятельность это вполне. - Отвечал Манаев. – Выслеживать, подсматривать, вынюхивать, фиксировать встречи любовников, добывать компромат, шантаж, разглашение, у-у – романтика. Игнат, ты как, что призадумался?
- Почему бы нет. – Согласился Сафонов, но явно не с оптимизмом.
- Да вы просто красавцы, иного я и не ожидал, молодцы заразы.
Официант поставил на стол коньяк и Манаев разлил по стопкам.
- Так, пьём не за мой вывод на пенсию, на хрен он нужен, а за нашу общую новую перспективу, виват!
Все дружно выпили. К столу приблизился официант с заказом. Манаев вскочил, помог официанту быстро расставить тарелки и направил того за остатками заказа. Он сделал некоторую рокировку блюд на столе и спросил: желают ли чего господа офицеры? Господа офицеры пожелали выпить, и Манаев разлил коньяк. Подошел официант, расставил остатки холодных закусок и, поинтересовавшись о том, когда подавать горячее, ушел. Все понимая, что дистанция застольного марафона будет не лёгкой, принялись за закуску.
- Я уверен, на новой теме мы сами наладим работу как надо: честно, профессионально. Эта наша гнилая система так достала, чтоб ей… так противно аж до рвоты. – Высказался довольно искренне Валентин Сергеевич.
- Да конечно, - поддержал Манаев – если что-то делать, так чтоб не стыдно было, а для души удовлетворение, а это не последнее для человека.
Вдруг Манаев поинтересовался у Сафонова: известно ли ему что о Димке Скорикове. Сафонов сведениями о Скорикове не обрадовал:
- Да не клеится жизнь у Димки после увольнения. Бухает он и сильно. Отец его в свой магазин на работу взял, но… Мать совсем замучилась, не знает, что с ним делать. Деньги в магазине стыбрит и в запой. От него стали прятать наличку, так он свой кабриолет продал и гужует во всю. На лицо признаки алкогольной деградации. С участковым разговаривал о Димке, но тот ни хрена ничего не знает, при том, что его два раза ППС подбирал в полном умате. Хорошо хоть знают, что он в милиции работал.
- Ни хрена себе так быстро?
- Да Степ, полный штопор у Скорикова.
- Жаль его, не плохой парень. – Посочувствовал Валентин Сергеевич.
- Томки – сучки его попортили. – Заключил Манаев.
- А-а, сам виноват. – Не согласился Сафонов.
- Да ладно тебе Игнат, зелёный совсем пацан. Откуда у него самостоятельность и крепость. Он же как в теплице рос: мамуля, папуля оберегали, хорошему учили. На Дима то, на это. А тут работа такая: вся хрень людская каждый день перед тобой и никуда от неё не денешься. Да и удар от жизни поймал, так сказать, ниже пояса, вот пацан и поплыл.
- Да, но он ведь сам подниматься не хочет.
- Ну а что, если мы его в свой новый здоровый коллектив подтянем, он ведь любил оперативку, я серьёзно. – Предложил Манаев.
- Ну не знаю. – Уклончиво высказался Валентин Сергеевич. – Посмотрим. А ты что думаешь Игнат?
Сафонов неодобрительно молчал.
- Да что вы как бюрократы сухотрескучие, мы же взрослые дальше некуда мужики, помочь юнцу это же нам предначертано, кто ещё, если не мы.
- А-а, пускай, - согласился Валентин Сергеевич - но сам то он пойдёт к нам?
- Это я беру на себя.
- Ну тогда решили: берем ещё и Димона. – Поставил точку в этом вопросе Валентин Сергеевич. - Давайте на очередной заход.
- Валь, если ты не против, я предлагаю выпить за здравие Георгия Андреевича. – Предложил Сафонов.
- Да конечно я за. Давайте, за здравие Георгия Андреевича, пусть у него всё будет путём, он это заслужил!
Коллеги вышли из ресторана и стали прощаться. Валентин Сергеевич взял такси и поехал домой. Сафонов не спешил и задумчиво смотрел на проезжающие автомобили.
- Теперь нам проставляться. – Прервал задумчивую тишину Манаев. - Но в «Праге» это дороговато. Может отметим в одном японском ресторане, у меня там администратор друган.
- Да как-то это не совсем. Ну что две наши майорские звезды не сравняются с двумя звёздами подполковника.
- Да ты что у Валентина столько бабок.
- Да тяжело такой стол повторить, но придётся, а то несерьёзно получится.
- А классная задума про детективное агентство, да?
- Честно говоря, даже не знаю. Валентин очень амбициозный мужик и очень озлоблен из-за увольнения, и подсознательно хочет свою значимость восстановить. Да и с другой стороны попытаться к старой кормушке подобраться. Он ведь как чувствует: у него родное отобрали. А это повлечёт серьёзные проблемы, вот увидишь. Не удивлюсь, если он и Томок попозже подберёт. Ничего ведь особо не изменилось: ни Валя, ни сама наша жизнь. А желание честно жить на честные доходы это временное настроение, оно быстро улетучится.
- А это, кстати, очень реальные вариант развития событий, блин да действительно. Так на хрен нам тогда с Вальком связываться. Он хитрюган, нас в «Прагу» затащил, умаслил и предложение для своей же выгоды ловко пододвинул. Ну его тогда. И ведь на самом деле, Вале если что в голову придёт он никого не пожалеет, эгоист ещё тот. Втянет куда-нибудь, а сам с бабосами в стороне будет. Ему такое не в первой вытворять.
- Как хочешь, Степа, а я пойду с ним.
- Не понял.
- Мы ведь слово дали. К тому же, мы такой народ: нет чтобы поступать продуманно с выгодой, заранее предусмотреть препятствие и осторожно обойти его. Нас такое не заводит, нам надо ввязаться в проблемы по самые уши, а потом выбираться из них на пределе возможностей, иначе для нас это не жизнь, а тоскливое прозябание. А такое предложение от Валентина оно как вызов, который если не принять, то это не то.
- Да, вообще-то это так, это правильно, я тоже с тобой. Слушай, а чего ты Димку не хочешь в нашу весёлую команду?
- Нам одного старого матёрого коррупционера хватит, а тут ещё и молодой.
- Брось, он же сам себя наказывает, мучается, простить не может.
- Как деньги выжимать, так он был взрослым, крутым, а как разнюхал в какое дерьмо опустился, так сопли детские на все стороны. Вот таких чмошников терпеть не могу. Он что думал, что это безобидная игра, а теперь бухая по-черному, можно отмыться. Ну если так остро осознал свою вину, так сильно переживаешь – пиши явку с повинной, но нет, бухать, бухать и ни о чем не думать, так оно конечно проще. А понять, простить это … так можно любое преступление спустить, все на расплату жидкие.
- Ну ошибся мальчик-мужик, со всяким бывает. Да не такой он как остальные. У меня то же был случай, но всегда можно исправить.
- Не случай, а случаи. Ты, Стёп, другое явление: ты хочешь и красавцем остаться и навар не упустить, а так в жизни очень редко получается.
- Ладно, не обо мне щас разговор. Мне Димку жаль, даже очень. Валентин что лучше его?
- Валентин это особый случай, для меня, во всяком случае. Должник я перед ним, понимаешь.
- Ну а почему тогда прямо не возражал против Димки?
- Не знаю. Пусть будет, по-твоему. Вот увидишь, ничего путного с него не получится: порченный людской материал. Кто-то из великих сказал: «Вор может стать порядочным человеком, убийца может стать порядочным человеком, но взяточник никогда».
- А между прочим ведь это Димка Скориков первым передал Болвину информацию о Воске, ну что тот его сына замочил. Видеозапись переслал по интернету. А уже потом от Болвина эти сведения, с фигой вместо денег в придачу, попали к Вальку. Ох, этот факт меня сильно удовлетворяет. Хоть какая-то справедливость. Да-а, Валя тогда своей желчью сильно маялся.
- Да, не знал об этом.
- При этом заметь, запись Димка передал анонимно, да, сознательно от денег за информацию отказался, представляешь.
- Всё равно герой, ставший коррупционером, перестаёт быть героем.
- А я в него всё же верю. Пусть это один случай на тысячу, но это тот случай.
- Вот и посмотрим.
- Злой ты какой-то, Игнат.
- Что есть, то есть, злости, столько, что и подарить кому-нибудь ведра два не жалко.
- На Димку злишься?
- На всех.
- На всех, значит, прежде всего, на себя.
- Да, наверное.
- Это из-за того, что ты Томок отмазать помог?
Сафонов угрюмо промолчал.
- Ну хочешь, я им морды набью, для тебя.
- Ну да это всё изменит.
- Игнат, брось, ты же ради Валентина на это пошел. Если повторилось бы такое, ты бы всё равно помог Вальку, так ведь?
- Да, наверное.
- Ну вот, чего тогда себя зря гонять по кочкам и болоту.
- А-а, к черту. Насчет Димки, нам ведь с тобой за ним присматривать придётся: чтобы сам куда не влез, или чтобы Валя его куда туда не направил.
- Потянем, не переживай. Степан Антонович с молодёжью общий язык находит легко. Эх, хорошо, как! Ну что, сделаем этот гламурный деловой городок, покажем на что способны бывшие опера затейники.
- А-а, не люблю я оптимизма.
- Да, я аж засветился внутри.
- У меня сегодня день предложений.
- Да, а что за предложение?
- Стёп, ты про кокаиновый канал Муссы Гасанова знаешь, ну естественно, больше чем из оперативных сводок.
- Представь себе знаю, при чем самое главное.
- И…?
- Да не его это канал. Всё это держит кто-то из валетов наркоконтроля, а Мусса это ширма.
- Я так и думал. Ну а подробнее.
- А зачем тебе, если это не служебная или личная тайна?
- Предложение касается как раз этого канала из Новороссийска, так что будь добр, всё что знаешь и все обстоятельства с этим связанные излагай, я в долгу не останусь.
- Да ладно. С Муссой мы пересеклись в одном клубе, клуб так себе, простенький. Я спрашиваю его: чего же ты Мусса по таким дешёвым клубам своё время теряешь? Мол, такому большому человеку должно быть стыдно среди простого народа обтираться. Зря что ли ты столько мозгов своим коксом высушил.
- Ведать накануне ты хорошо водицы с градусами принял: так фривольно с наркобароном тележить это ...
- Не то чтобы очень, но… продолжаю. Он весь так загорелся глазками. Я ему: не надо меня своими смотрелками так обожать, а то от напряжения утомишься и никакого отдыха. Ну там немного скандал-разговор, но потом как-то всё успокоилось. Присели мы с ним, выпили, скрывать не стану, и поговорили.
- Извини, давно эта встреча была?
- Примерно месяца два назад.
- Всё, продолжай.
- Вот, поговорили мы с ним. Краткий курс новейшей биографии Муссы Гасанова таков. Был он перевозчиком у первого хозяина этого канала Лёвы Моделевского. Ну а взялся за такое грешное дело из-за отсутствия работы, да и к тому же он тогда от земляков отбился. Вроде как подставили его с откатом в папском городе Ростове. На Левбердоне он сошелся с богатыми мальчиками на крутых тачках, которые предложили ему должность. Небольшая конечно должность - перевозчик, но деньги довольно сносные. Перевозил кокс из Новороссийска в Москву.
Перевозил он, перевозил, пока в начале две тысячи четвёртого года его не взяли со всей порошковой поклажей полицейские госнаркоконтроля. Ну думает наш герой: всё, приехал и дальше поеду по этапу лет на много. Но никаких признательных показаний не даёт. Его как не крутили, он на своём стоит: не моё, не знаю; хотя надежды ведь никакой. Но вдруг его выпускают, и дальше он резко прёт вверх по карьерной лестнице: становится особо доверенным лицом своего босса - Лёвы Моделевского. Он практически решает все вопросы по обеспечению безопасности и вообще работы этого белокайфканала: с правоохранителями, таможней, с сотрудниками в порту, с крутыми, блатными и всеми прочими. Не только деньги передаёт или постанову от босса, а непосредственно ведёт переговоры, что называется лицом к лицу от лица организации. Мусса старается, так как это ведь Лёва его от зоны спас, ну и Лёва его ценит. Всё у Муссы в ажуре, но не долго. Месяца через два после того как Мусу повысили, Лёва погибает в дорожно-транспортном. Странно конечно, так как водитель у него бывший автогонщик, и быстро Лёву он никогда не возил: не любил хозяин быстрой езды. Чо делать, Мусса конечно не знает, но много думать ему не приходится: его опять начинают щемить по старому делу, по которому Лёва его вроде уже отмазал. Но он опять в несознанке и вновь ему везёт, как тогда ему казалось. Его отпускают с условиями довольно странными, учитывая его положение. На него задним числом переводят одну фирму покойного Лёвы Моделевского. А находится эта фирма в Москве и на её балансе неплохое помещение в районе Новослабодской. Условие ему выдвигается против всякой логики: он должен легально вести бизнес этой фирмы ну и лишнего не болтать и, при этом никаких отступлений от закона, просто быть примером законопослушания и выполнять некоторые поручения, также обо всём докладывать, что вокруг происходит ну и, само собой, во всём слушаться. Всё это очень непонятно, но Мусса, естественно, соглашается, так как в противном случае – зона. И вот эта жизнь его крепко достала и тут он, пожалуй, не врёт. Вначале всё вроде неплохо. Эта фирма раньше занималась развозкой пиццы. Но реальной деятельности там было мало: Лёва через эту фирму деньги отмывал. Мусса решил немного изменить работу фирмы: вместо доставки пиццы наладил доставку блюд кавказской кухни. Там шаурма, хачапури, машлык в смысле шашлык, само собой, долма, хванчшкара и всё такое. Он всю свою родню с Дагестана в Москву перетянул. Работа пошла очень бойко: пицца вроде как приелась, а у Муссы выбор: и грузинская кухня, и армянская, и азербайджанская, и северокавказская, что хочешь, лишь бы заказ побольше. Клиентуру он набил: студенты, строители, таксисты, обеды для офисных бойцов, даже корпоративы снабжал. С рынками было трудно: там своих кулинаров по этой теме хватает, но ничего, в общем, дело кипит, стал нормально подниматься. Одно на него давит: всё должно быть легально и постоянный контроль, и отчет. Телефон на прослушке, документы по бизнесу проверяются и так далее. Мало того, его стали постоянно со стороны пасти: то баба прилипнет, которая ему норовит втихоря шмон навести и пишет его на аудио и видео включая постельные приключения. Какие-то непонятные возникают с предложениями купить или продать кокс, жучки появляются то там, то вон аж там. Больше всего его возмутило, когда он в сортире жучок обнаружил: «В туалете зачем, совсем всякое приличие потеряли». Я ему объяснил: да ты что в таком месте на расслабоне по телефону такое выдают, а потом так платят, у-у. С земляками отношения наладились, вроде разобрались с Ростовской подставой. Одного из них он на работу принял, а тот ему открывает большую тайну. Оказывается, что он мент и его, как земляка Муссы, решили внедрить к нему для сбора доказательств преступной деятельности наркобарона и его связей. Так этот земляк выдаёт Муссе такую тему: «Я – говорит он – скажу, что один знакомый меня узнал и спалил, а ты мне денег нормально дай, я же сам тебе раскрылся, а то если бы я на тебя компромат собрал и передал своему начальству, то с тебя бы намного больше денег сбили». Муса уточняет: «Да за что деньги, какой я наркобарон». А землячок уверяет его, что по оперативным сводкам он - Мусса Асланович Гасанов является главой крупной криминальной группировки, которая занимается поставками кокаина с юга России и его сбытом в Москве.
- Хм, прикол, и он дал денег?
- Нет, «за что, слушай, какой ещё наркобарон, какой компромат, хинкали, да, сбывал в Москве, а кокаин – макаин, даже в руках ни разу не видел, как он хоть выглядит, такой белий, белий, да?». Но с того момента у Мусы начались проблемы с его постоянными покупателями. Кто-то стал очернять его деловую репутацию, при чем так, что от услуг Муссы отказывались массово как по команде. Он подозревал в этом как раз своего земляка-мента. Еле-еле на плаву держался, только благодаря непосильной работе устоял.
Но особенно его достали мелкие идиоты шантажисты. Снимут его на видео как он общается с кем-то из своих деловых партнёров и предлагают, само собой из добрых побуждений, выкупить эту, в действительности безобидную запись, дабы какая-то сволочь не бросила тень на собеседника мафиози и, тем самым, не испортила деловые отношения с ним. Сами-то шантажисты думают, что это реальный компромат: наркобарон ведёт переговоры с таким-то бизнесменом. Ой, какие же они нехорошие и глава наркомафии, и этот самый бизнесмен. Мусса понимал, что этому конца не будет и не платил. Но нервы у него сдали и одного из этих доморощенных авантюрных шантажистов он отбутскал. А тот его в мировой суд потащил, и пришлось Муссе моральный вред возмещать, и не моралью, как ты понимаешь, вот так.
Ещё и родня его стала доставать: «Мусса, ты что делаешь? Если взятки всем даешь: пожарным, саноэпиденстанции, участковому, торгинспекции и всем остальным; то зачем такие налоги платишь, мы все за что как проклятые работаем. Если не получается у тебя дела вести пусть Ибрагим займётся, он и с людьми может разговаривать и как доход скрывать сообразит и бухгалтера хорошего найдёт». Потом ещё, не реже одного раза в месяц он должен был ездить в Новороссийск и по инструкции появляться в определённых местах, встречаться с теми, с кем наказано, говорить и порой даже неважно о чём. Морально это нелегко: как марионетка, а не человек. Всё плохо для Муссы на такой свободе, одни мучения. В тюрьме человек сидит и знает, когда он освободится, а тут ничего неизвестно: когда и чем всё это закончится. К тому же он опасается, что уберут как Лёву Моделевского.
- Это очень возможно.
- Ещё бы. Я ему говорю: это тебе наказание за твои грехи. А он: «А твои … такие вот коллеги, когда за свои грехи отвечать будут. Я, говорит, знаю, что они мною прикрываются, а сами на канале Лёвы так наживаются, что вай-айя-яай. Так развернули поставки, что самому Лёве и не снилось. А ведь у Лёвы голова работала лучше компьютера, он был настоящим кандидатом технических наук, не то что сейчас».
- А откуда ему известно про расширение этого бизнеса, собственные домыслы?
- А вот нет. Приезжает как-то к нему в Москву из Новороссийска его знакомый мент подполковник. Мусса с ним познакомился, когда решал вопросы по крышиванию поставок Лёвы Моделевского, тот мент тогда майором был. И этот подполковник начинает объяснять Муссе как хозяину кокаиновой базы, что надо размеры баксы-бакшиша существенно повысить и объяснил почему. Ну, много проблем приходится решать, жизнь всё сложнее, труднее, а главное: ему точно известно, что за последние полгода поставки кокаина по этому каналу увеличились как минимум в два раза, а платежи за этот же период повысились только на тридцать два процента – надо типа совесть иметь, ну и суждение адекватное. Полуполкан объяснил, причину своего визита непосредственно к Муссе: вынужден был побеспокоить самого босса, так как подозревает, что подчинённые уважаемого Муссы Аслановича не передают ему эти справедливые и разумные требования о повышении платежей, и вопрос никак не решается и уже встал на ребро. А может и передают и вопрос Мусса Асланович сам уже и решил, но кто-то лапу свою греет, а говорит, что всё передаёт.
- И что Мусса?
- Ну а что Мусса, говорит, разберусь, щас не готов ответить. Он после информацию своему куратору передал, да и всё. Я так думаю, что он свалить хочет, вот только денег никак не накопит, ситуация по жизни никак не отпускает. Вух, что-то я утомился после доклада.
- Да ещё бы, так опрокидывать, одну за одной. Степан, ты бы закруглялся, разве можно так пить. В нашем деле мозги без воли это ничто, сам сколько раз по жизни наблюдал такие запивные падения.
- Да ладно тебе не нуди, чо я там пил, я свою норму знаю. Вот ещё Бог даст пережить нашу с тобой поляну и тогда всё, только наше общее дело и никаких там буль-буль-ёнов. А что тебе за возня предстоит с этим каналом, и кто заказчик, если не секрет.
- Секрет, само собой, но тебе расскажу, если пойдёшь со мною в это дело. Платят нормалёк: командировочные - мечта резидента, в случае выполнения задачи гонорар… хороший.
- Сколько?
- Просто неприличный, в общем хороший, говорю же. Все доходы поровну.
- Так и опасность реально присутствует?
- Ну а ты как думаешь, можно без всякой натяжки сказать, суперопасность.
- Я не могу на это спокойно реагировать, это дело как раз для меня, я создан для такой работы, я долго ждал её, я всю жизнь шёл к ней.
- Ясно. Заказчик – Гном, а Мишель в помощь.
- Гном пацан серьёзный, да и Мишель далеко не чмо, но скользкий, правда, и, по-моему, жестокий. Игнатушка, а если откровенно: для тебя это личное, да, была какая-то трагедия?
- Публичное, на хрен, давай без мелодрам. Учти, у нас всего три недели на то чтобы полностью выявить всех участников этого, как ты говоришь, белокайфканала и перекрыть его.
- А это что значит?
- Это значит, мы выводим из этой схемы всех участников и, непосредственно участвующих, и косвенно.
- На сколько жестко?
- По ситуации.
- А если их на других поменяют?
- Без местного координатора, без помощников в порту, без крыши, со вскрытым трафиком, прерванным каналом связи и выведенными связными.
- Так что и крышу убирать?
- Не обязательно, но не исключено, по обстановке.
- Ну и правильно, чего с ними сюсюкаться с козлами.
- Да, вот что, я-то в отпуске, а ты как от службы освободишься, надо сразу ехать в Новороссийск.
- Фуфло вопрос, завтра же больничный возьму, это без проблем.
- Хорошо. Тогда тебе ответственное спецзадание: переговори с Муссой. Выскреби из него всё что можно, всё что ему известно по этой теме и само собой об этом подполковнике. А я завтра свои дела буду закрывать.
- Понятно.
- Только смотри, Мусса ни в ком случае не должен сообщить о вашем разговоре своим «благодетелям». Человек, который находится под таким давлением, трудно предсказуем. К тому же он из криминала. Риск вообще-то немалый. Придумай объяснение или шугани его чем-нибудь. Да и это, у тебя левый мобильник с левой сим-картой есть?
- Возьму если надо.
- Возьми и проинструктируй его как, когда и в каких случаях ими пользоваться, чтобы не засвититься. Возможно придётся с ним связь держать, да мало ли, предупредить в конце концов.
- Это понятно, сделаю.
- Делай побыстрее и сразу выезжаем.
- На своих конях помчимся.
- Нет, будет машина с краснодарскими номерами, а там, на месте и связь, и вся необходимая спецтехника, и стволы, и левые ксивы и даже так сказать личный состав под нашим руководством, всё будет.
- Вот это я понимаю работа. О Боже, что со мною творится, моя мечта сбывается.
- У-ху-ху-ху, мечта. Эх же, мать вашу, что ж за жизнь у нас: устранение наркоканала занимается не государство, а структура организованной преступности - абсурд.
- Ну так у кого деньжища, у того и делища.
- Да, ты прав. А мы с тобой всего лишь старые сыскные псы и не больше. Где на след поставят там и работаем.
- Ну да, мы же не политики, не бизнесмены. Но ведь мы хорошие пёсики?
- Вот и проверим на крутом деле.
- Игнат, не грузи себя моралью и тем более, философией. От этого только нытьё и упадок сил. Ведь у нас случай поработать по собственному желанию и за хорошие деньги, когда такое ещё получится. А то что криминал выступает инвестором меня лично несколько не напрягает. Мы ведь с этими потягаемся, у которых закон на службе, а не они у него, как должно быть. Так что тут у нас полный карт-бланш. Хватит уже тихо сапой на них смотреть и фиги втихоря крутить. Меня эта ситуация полностью устраивает, больше того радует так, что аж руки чешутся.
- Нет Стёп, это, увы, нездоровая ситуация и радоваться тут нечему.
- Да брось ты. Это даже прикольно: криминальные бабки будут работать против криминала. Заметь, дело общественной, государственной важности оплачивается не за счёт государства. Да это здорово это классно. Кстати, нельзя забывать, что в стране очень много проблем, требующих не малых финансовых расходов, и мы очень помогаем нашему родному государству в экономии расходов.
- И ещё у нас много демагогов.
- Если ты намекаешь на меня, мой друг, то не соглашусь. Реалистично и позитивно мыслящих людей. И таких, увы не так уж и много, как того требует настоящий исторический момент.
- Да уж.
- Слушай, а сколько верст между Новороссийском и Сочи?
- А тебе зачем?
- Да так, я географию люблю. Ну ладно, это не важно.
- Тогда всё, по домам. Степан, никаких «продолжений банкета» по клубам, суши-барам и ночным кафе, сразу спать.
- Слушаюсь, мой славный командир.
Чувство радости у Манаева разбушевалось, и он начал напевать песенку из детского мультипликационного мюзикла: «Мы пришли сегодня в порт, мы пришли сегодня в порт, мы пришли сегодня в порт…». Напевая, он стал вытанцовывать в постановочном стиле. Сафонов досмотрел это выступление, кратко поаплодировал, попрощался и пошёл к припаркованному такси.
Манаев, приехав домой, действительно собирался спать. Он лёг в постель, крутился минут десять, но не выдержал, встал, оделся и ушёл. Остаток ночи Степан Антонович провёл в ближайшем караоке-баре, где от души напелся до самого закрытия барп.