В вопросах различного рода покупок дядя Адалет весьма компетентен.
В отличие от своего зятя, который при слове «магазины» бледнеет и впадает в предкоматозное состояние.
- Я купил себе превосходные туфли, - говорит как-то на субботних семейных посиделках дядя Адалет, - шикарные мокасины, удобные, как тапочки, и по очень душевной цене.
- Вот и Фариду тоже нужна новая обувь, - задумчиво отзывается дочь, глядя на нижние конечности своего благоверного, - но его разве заставишь...
Зять, заслышав свое имя, вздрагивает и отрывается от мобильника.
- Зачем мне туфли? – тревожно вопрошает он, - я еще эти не сносил.
- Затем, что у нормального человека обувь должна быть в нескольких экземплярах, - вздыхает дочь, - а иметь в наше время всего одну пару, да еще порядком стоптанную – это, милый мой, просто неприлично!
- Я их только в прошлом году покупал, - волнуется зять, - они совершенно новые! Мне в них удобно!
- Да что ты переживаешь, доченька, - вмешивается в разговор тетя Шафига, - завтра они вместе с папой сходят в торговый центр и подберут то, что надо.
- Завтра я не могу, - отчаянно отбивается зять, - у меня... дела. И вообще – на мою ногу невозможно подобрать обувь! У меня размер сорок два и три четверти! И подъем высокий. Такой обуви не бывает в природе.
- Но ты же купил эти в прошлом году, - тоном доброго доктора объясняет дядя Адалет, кивая на зятевы ноги, - значит, найдем и завтра.
Зять замолкает и нервно велит жене собираться домой.
Наутро чуть свет дядя Адалет лихо подруливает к дому дочери где его уже ждет зять с видом агнца, идущего на заклание.
- Чего это ты такой бледный, - подхохатывает дядя, охваченный охотничьим азартом, - найдем мы тебе туфли, не беспокойся!
Зять криво улыбается. Зайдя в обувной отдел торгового центра и оглядев быстрым взглядом многочисленные полки с ботинками, сапогами, туфлями и сандалиями, он морщит лоб и пытается повернуть назад. Дядя Адалет удерживает его и тащит за собой.
- Здесь ничего нет, – сопротивляется зять, - я же говорил, абсолютно ничего!
Не обращая внимания на его слова, дядя Адалет бодро начинает ходить меж стеллажей, вынимая одну коробку за другой и переговариваясь с семенящей рядом продавщицей. Зять плетется следом, издавая время от времени протяжные стоны.
- Со шнурками я не могу, - заунывно выводит он, - что я, каждый день буду зашнуровываться?! А у этих толстая подошва. Пойдемте отсюда, а?
Дядя Адалет, набрав гору обуви, усаживает зятя на примерку, ухватив по дороге три пары носок, красивый пластмассовый рожок и шлепки с цветочками для тети Шафиги. Зять, охая, принимается напяливать башмаки. Одна пара оказывается велика, другая мала, третья груба по выделке, четвертая всем хороша, но не проходит в подъеме.
- Все, - говорит багровый от напряжения зять, вытиря пот, - хватит. На мою ногу обуви нет.
Дядя Адалет, который за время примерки успевает заглянуть в соседний отдел и купить по скидке набор электрических лампочек, снимает с полки еще два ботинка.
- Итальянские, - довольно пыхтит он, - какая кожа! Просто и элегантно. И язычок на резинке, так что проблем с подъемом не будет.
Зять обреченно закатывает глаза и пытается засунуться в один из мокасинов, нежно поглядывая на собственные стоптанные башмаки.
- Тесные, - говорит он, радостно сбрасывая итальянское изделие с ноги, - ну все, спасибо за компанию...
- Да что ты волнуешься, тут много обувных, - утешает его дядя Адалет, - пойдем дальше, сейчас только в канцелярский зайдем, мне пару картриджей прикупить для принтера...
Скорбная фигура зятя олицетворяет своим видом грех Уныния. Он тащится в арьергарде у дяди Адалета и мечтает о воле. Дядя тем временем заглядывает в каждую обувную лавку, не обращая внимания на раздающиеся сзади тяжкие вздохи, и успевает попутно прикупить кое-что для дома в попадающихся по пути магазинах.
Как правило, такие походы оканчиваются безрезультатно для зятя, после чего дочь дяди Адалета, рассверипев, тащит мужа в первый попавшийся молл и заставляет его купить башмаки. После этого старая пара выбрасывается на помойку и зять, смиряясь со своей тяжелой участью, начинает привыкать к новой обуви по принципу «стерпится - слюбится».
А дядя Адалет, тем временем, притаскивает домой третий или пятый по счету электрический чайник.
- И зачем он мне? – мрачнеет тетя Шафига.
- Хороший чайник! – огрызается дядя, - посмотри: таймер, самоподогрев...
- У нас уже есть такой, - ледяным тоном отвечает тетя Шафига.
- Отвезем прежний на дачу, - машет рукой дядя Адалет, - гляди, тут температуру можно менять с Цельсия на Фаренгейт.
- На даче уже два практически новых чайника, - голос тети Шафиги переходит из альта в сопрано, - и на что тебе, скажи на милость, сдался Фаренгейт?
- Вечно ты все портишь, Шафига, - раздражается дядя Адалет, - ни разу не было, чтобы ты чему –то порадовалась.
- Я пыталась радоваться, - неестественно ласково говорит тетя, - когда ты шесть раз менял зонтик для патио на даче. Но когда три раза за три месяца в нашем доме появлялись новые компьютеры, радость моя как-то поблекла.
- Вот вам благодарность! – пафосно восклицает уязвленный до глубины души дядя, - да ведь когда я купил второй компьютер, первый достался тебе! А второй, после того как я взял третий – теще! И что я имею вместо спасибо?!
- Купи четвертый и подарим третий коту, - кротко советует тетя Шафига.
- Я могу отнести этот чайник назад, раз так! – в сердцах кричит дядя Адалет и сей же час исполняет угрозу. На «сэкономленные» деньги он закупает продуктов в количестве, достаточном для пережития третьей мировой войны, и, доложив нехилую сумму, приобретает электромассажер для спины и пару-тройку навороченных флеш-устройств.
Прикинув, во что ей обошелся бунт, тетя Шафига шепотом проклинает свой язык и жалеет о возвращенном чайнике.
В то же время тетины покупки кухонной бытовой техники подвергаются со стороны дяди скепсису и остракизму.
- Это что, блендер? – криво улыбается дядя Адалет, - а что он такой странный?
- Нормальный, - отзывается тетя, - мне нужен именно такой.
- Сказала бы мне, - пожимает плечами дядя, - я видел роскошный, с наворотами, и по такой же цене, как твой.
- С чем тебя и поздравляю, - хмыкает тетя Шафига, - но мне нравится этот.
- Ну-ну, - усмехается дядя... и через день притаскивает новый «с наворотами».
- А что? – невинно говорит он по мере того, как глаза тети Шафиги постепенно наливаются гневом, - ты пользуйся своим, а я этим... перетру себе овощи с фруктами... смузи там буду делать... коктейли всякие... Нет, ну ты посмотри, ведь этот блендер лучше твоего! Твой развалится в два счета. Сама же видишь, что лучше, просто из вредности злишься. И чего ты такая вредная, Шафига?
Дело в том, что дядя Адалет категорически не любит покупки, которые делает не он сам (исключая, конечно, предметов жениного личного пользования). Точно так же он не выносит спонтанных и незапланированных подарков в свой адрес.
- Не вздумай покупать мне подарок, - строго-настрого предупреждает дядя за пару месяцев до своего дня рождения, - мне ничего не нужно. Одежды полно, одеколонов тоже, запонки я не ношу, хорошие часы у меня есть.
- Да, - вздыхает тетя Шафига, - с твоими подарками всегда проблема. Тебе же ничего не нравится.
- Ну что ты, мне все нравится, - вежливо возражает дядя Адалет.
- Таки все? А почему ты не носишь портмоне, которое я привезла тебе прошлым летом? – возмущается тетя, - между прочим, он куплен в роскошном магазине.
- Дался тебе этот портмоне, - досадует дядя, - я же сто раз объяснял: он не лезет в задний карман.
- А застежка для галстука от Сваровски? Она тоже не лезет в карман? - язвит тетя, - почему ты передарил ее зятю?
- Да на что мне эта пижонская застежка? Она для молодых, - вздыхает дядя Адалет, - не хотелось бы говорить, но ты же сама видишь, мне трудно угодить. Короче, никаких подарков!
- Хотелось бы как-то тебя порадовать, - сомневается тетя Шафига, - день рождения все-таки...
- Не надо меня радовать, - успокаивает ее дядя, - сэкономишь деньги, вот и будет нам радость.
Но тетя Шафига недаром имеет за плечами огромный опыт супружеской жизни. Поэтому когда через пару дней раздается звонок в дверь и на пороге появляется дядя Адалет с огромной коробкой в руках, она ничуть не удивляется и только стискивает зубы.
- Что это? – стараясь держать себя в руках, вопрошает тетя.
- Телевизор! – с видом человека, принесшего радостную весть, оглашает дядя и высвобождает огромный предмет из картона.
- Но... у нас стоит точно такой, - ломает руки тетя Шафига.
- Этот – на два – дюйма – больше. Последняя модель! – возмущенно говорит дядя Адалет, - послушай, Шафига, ты же хотела сделать подарок – так считай, что сделала. Не начинай портить мне настроение...
- А что делать со старым? – задает уже навязший в зубах вопрос тетя. Дядя Адалет морщит лоб и предлагает поставить старый в спальню, или в комнату внука Анарчика, чтобы тот смотрел мультики, ну в крайнем случае отвезти на дачу, потому что тамошний агрегат уже давно потерял актуальность. Тетя Шафига кивает и мысленно велит себе успокоиться и считать до десяти.
- Согласись, Шафига, этот телевизор показывает намного четче, - любуется дядя Адалет. На экране дикторша сообщает о цунами, случившемся то ли на Тайване то ли в Таиланде – впрочем, тете Шафиге данная информация абсолютно безразлична и большой разницы в телеизображении она не замечает. Но что поделаешь, ведь у дяди Адалета грядет день рождения. Поэтому тетя начинает улыбаться; в этот момент ей действительно кажется, что картинка на экране выглядет значительно наряднее.
- Вот видишь, самой нравится, - снисходительно молвит дядя Адалет, - почему обязательно надо сначала меня извести... Ей-богу, просто ничего не хочется покупать с этим твоим характером.
Ворча, дядя заносит из прихожей несколько купленных пустячков вроде упаковки с наушниками (отдам Анарчику, пусть слушает сказки по айпаду), трех жестяных банок печенья (совсем свежее, грех было не взять), связку каких-то проводов (надо заменить шнур от компьютера), но на фоне телевизора вся эта мелочь не производит на тетю Шафигу никакого впечатления.
В день своего рождения дядя Адалет облачается в видавшие виды джинсы и футболку, приобретенную по случаю несколько лет назад.
- Адалет, - с ноткой безнадежности в голосе произносит тетя Шафига, - у тебя куча новой одежды. Совсем недавно ты купил пиджак.. и несколько рубашек... и «Лакосту»... зачем же покупать все это, если даже в день рождения ты не снимаешь свое старое барахло?!
Дядя Адалет неопределенно хмыкает и, оборотившись к зятю, предлагает вместе посмеяться над тем, как долго тетя Шафига с дочкой слоняются по магазинам и при этом совершенно не устают от ходьбы.
- Я бы с ума сошел на их месте, - говорит дядя, - мне через полчаса становится нехорошо. Женщины, что с ними поделаешь! То и дело мы с тобой – раз-два и готово!
- Ну да, ну да, - поддакивает зять и на всякий случай прячет под столом ноги.
Тетя Шафига приподнимает брови, приятно улыбается и вносит в гостиную именинный торт. Дядя Адалет под восторженные вопли внука Анарчика торопливо задувает свечки и немедленно выковыривает их из торта, чтобы воск не потек на крем.
- Ну и свечи ты купила, Шафига, - говорит он, - не прими за критику, но они же за секунду расплавляются!
Тетя Шафига, улыбаясь, кивает дяде и начинает резать торт.