Солнце, ей богу, лишь для того и взмыло над лесом, чтобы разбудить Ваньку. Но только тот протер глаза, недовольно закряхтел, невесть куда делись озорные лучи. Крепко пахнуло сыростью, и где- то над головой дятел заладил шуметь. Неспокойная птица сейчас раздражала более всего, если не считать этой похрустывающей лежанки из хвороста. Отвык, явно отвык. Бока болели, как после хорошей драки. Впрочем, этим делом Ванька давно не увлекался. Статус уже иной, да и дел- великая туча. Вот и сейчас нечего рассиживаться. Потянувшись крепким телом, Ванька умылся из ручья, поправил в отражении воды светлый чуб, сбросив капли с льняной рубахи, оставшейся как воспоминание о крестьянской жизни, посеменил к дороге, лежащей пыльной завитостью к городку.
Тучки плыли по небу, ветерок, августовский, свежий, гонял по просеке клубы пуха. Когда-то крепленый сиреневый цвет потрепался зрелостью, поредел. Хворостины по пояс, покачиваясь частоколом, отпускали и отпускали семена. Коробочки, как взъерошенные перины, послушно и пышно распускались одна за другой. Иван- чай отцветал. Ванька задумчиво разглядывал расстилающиеся просторы, ступая важно, по- хозяйски, стараясь не топтать сиреневый островок. Вроде бы и настроение по пути проснулось, окрепло. Петь захотелось, петь во все горло. Жаль, по положению теперь не полагалось легкомыслие. Однако, оглядевшись, Ванька тихонько, вполголоса позволил себе лишку, раскинул руки, затянул душевно: « Ах, задумка, ты задумка, ты заду- манная!»
…
- Не спорю, вариант интересный, и в бизнесе риск неизбежен. Однако в процентном соотношении он у тебя слишком велик. Кого сейчас заинтересуешь старыми байками?! Иван, отправляйся- ка ты домой. Честно, хреново выглядишь. Ты слишком много работаешь. Идеи у тебя пошли… слащавые, что ли.
- Ты просто не хочешь, чтобы именно мое предложение одобрили. Знаю тебя, Артур, давно знаю.
- Ты всегда отличался дерзостью суждений, однако глупость я вижу впервые. Иван, брось, мы же команда, не фантазируй.
Напряженная пауза окутала глянцевое нутро кабинета и две фигуры в строгих костюмах. Артур почувствовал, как с проседи на висках неприятно упали капли влаги за ворот. Он подошел к вентилятору, работающему на полной мощности, поспешно расстегнул пиджак и ослабил галстук. Скулы его задвигались от неприятных мыслей. Иван, словно ничего и не произошло, расслабленно откинулся на спинку кресла, аккуратно выровнял галстук, закрыл глаза и затих. Ни одна мышца на молодом, веснушчатом лице больше не двигалась. Через паузу он броском забросил руки на клавиатуру, активно защелкал, скривив гримасу превосходства, произнес:
- Ладно, Артур, не будем об этом. Думай, что хочешь, однако мой план будет доработан и предложен.
- Это как там называется- здоровая конкуренция?- хмыкнул Артур.
- Именно так.
Иван взглянул исподлобья. Глаза слезились, особенно правый.
- Тебе бы в аптеку, Иван. Глаза беречь надо.
Артур привычным движением подтянул галстук, застегнул пиджак.
Когда он вышел, Иван развернулся на кресле к вентилятору, подставил лицо к потоку воздуха. Взгляд заприметил на столе коллеги Ирины зеркальце. Подхватив его, Иван расширил глаза, превозмогая боль, уставился на пятак в узорчатой оправе. В отражении показалось алое пятно, расплывшееся по белку глаза.
- Черт,- выругался Иван, швырнул зеркальце обратно, подхватив пиджак, направился к выходу.
…
- Слушать не хочу! Голодранец! Ишь, чего удумал. Только выскочил с грязи, уж и подавай ему... Женихов много, в девках не засидится. Мелисска, в хату! В хату, я сказал!
Блеснула юбка на крыльце, хлопнула дверь. Тут же застыла невесть откуда взявшаяся девка с корзиной в руках. Будто онемела, с удивлением разглядывая барина, разгоряченно кричащего на Ваньку, в недавнем прошлом частого гостя на дворе в качестве крепкого работника. Сейчас детина вел себе уверенно, под стать барину – руки в боки, взгляд искрой. Да и говор изменился- спокоен, тверд:
- Я найду, куда добро вложить.
- Найдешь, конечно,- с издевкой продолжил барин,- а что ты умеешь, кроме как мешки таскать? Отхватил кусок, так и сиди тихо! Голодранец!
- Я сегодня видел сон…
- Ой,- скривился барин, как от зубной боли,- не говори мне о своих снах. Я уж жалею, что вообще говорю с тобой. Купеческое дело- не мешки на телегу забрасывать. Прочь пошел, голодранец… Ай…
Кажется, устал кричать купец. Махнул устало, побрел за конюшню.
- А я сделаю!- дерзко крикнул вслед ему Ванька.
Ответом снова была махнувшая безнадегой рука старого барина.
Ванька парой больших прыжков подскочил к дому, заглянул в окна с узорчатыми занавесками. Показалось, одна из них слегка качнулась. Сладкая истома пробежала по молодому телу, дерзко, целеустремленно сузились губы.
…
Эта стучащая музыка в ресторане всегда раздражала Ивана. Запах еды и разгоряченных тел сегодня казались просто дикими. Хотелось, чтобы это вино в бокале оказалось прокисшим. Тогда через маленький скандальчик они уберутся из этой духоты, прогуляются по набережной, выпьют кофе и вскорости окажутся дома.
- Милый, что с твоим глазом? – Мелисса смотрела испуганно, глоток вина она шумно проглотила, одобрительно кивнула.
- Ерунда, пройдет,- Иван плеснул минеральной воды в стакан, отхлебнул.
- Тебе нужно отдыхать,- закачалась хорошенькая головка.
- Я уже отдохнул,- глядя словно мимо девушки, произнес Иван.
- Где? В том богом забытом крае? – засмеялась она. – Сколько этот дом на диком поле уже стоит пустым?
- Несколько лет. Со смерти родителей,- ответил ровным голосом Иван.
- И спал, небось, на сырой скамейке,- Мелисса изящно взяла бокал в руку, заметно полюбовалась маникюром.
- Там есть кровать,- сдержанно объяснил Иван.
- Ну, не злись, просто я хотела сказать, что там нет элементарных удобств. Да и страшно. Я бы не смогла,- словно продолжая спорить с собой, она надула губы, задумалась, периодически мотая головой.
Иван почувствовал даже некое умиление, едва заметно улыбнулся.
- Нет, там не страшно. Очень тихо и спокойно,- как можно веселее сказал он.- И там ко мне всегда приходит идея.
- Пришла?- взмахнула Мелисска длинными ресницами.
- Пришла,- улыбаясь, кивнул Иван.
Мелисса зарделась, поправила волосы.
- Знаешь, я так хочу иметь много денег. И тогда в шикарном платье, даже меняя их каждый день, бывать на лучших вечеринках мира!
- И все?- вздернул бровью Иван.
- Ну, нет,- опешила она, задумалась на мгновение,- еще… быть с тобой.
- Ну, тогда хорошо,- хмыкнул Иван.
- Перестань,- махнула она ручкой,- это само собой.
- Может быть твоя мечта и сбудется,- почувствовал вдруг Иван желание немного выговориться.
- А, правда?! – вспыхнула Мелисса, вытянула губки, словно пытаясь добраться поцелуем через столик.- Миленький, я знала, что ты самый лучший!
- Не знаю, есть идея. Еще сырая, однако,- Иван замолчал, словно погрузился снова в рабочие мысли.
- Она пришла тебе в том страшном месте?-с искренним порывом спросила Мелисса.
- В моем доме детства,- терпеливо исправил он.
- Ну, да, да.
…
Ванька зашел на подворье, отшвырнул ногой попавшуюся курицу. Под ее непрекращающееся кудахтанье напился воды из ведра у крыльца.
- Барин, там Михась воротился, - донеслось тихо. Марьяна, молодая крестьянка, перестала перекладывать солому в вязанку, уставилась на Ваньку.
- Это хорошо. Дел много,- кивнул тот, вытирая рот рукавом.
И все ж, направляясь к конюшне, Ванька горячо выругался.
Ведь все шло, как нельзя хорошо, однако...
Год назад местная купчиха, что жила здесь, овдовела. Да так она скоро взяла в любовное внимание Ваньку, работника приходящего, что голова закружилась не только у него, а и у всего честного народа. Народ вскорости утих, а Ванька текуче и полноводно стал непреднамеренных купцом. Молодая голова быстро впитывает науку. Вот и халат научился Ванька вразброс завязывать, вот и к деньгам привык- не дрожали руки, опускаясь в звон и шелест, да и с женой, пылкой, однако уж очень угловатой, кажись, притерся. Дела купеческие шли тоже неплохо. С крупой и курами дела обстояли хорошо, но слишком уж ровнехонько. Большего хотелось, как всякому активному уму. Вот и витали в голове разные идеи. Особенно хорошо думалось в месте тихом, чайном, где еще мальчишкой бегал. Туда и ходил за вдохновением. Смастерит лежанку и на звезды пялится, пока сон не сморит. А там и приснится обязательно под утро что-то важное. Так и шло все своим чередом, пока внезапно Ванька не овдовел. И дернуло купчиху ночью с другого города домой торопиться. От ревности это все. Боялась барыня мужа молодого потерять. Это и сгубило ее. Напали на дороге бандиты, истерзали повозку под луной.
Во вкус своего положения Ванька вошел быстро. Вспомнил, что красавица Мелисса, дочь зажиточного купца Григория, имеется в городке. Даже мечтать не мог раньше Ванька о таком, а теперь что- позволяло положение. Вот только купец Григорий был настроен агрессивно. Репутация, род, приспособляемость к жизни, опыт в деле купеческом… Но отступать Ванька не собирался. Вот и ходил сегодня снова в место чайное за идеей. Что ж, пришла, пришла! Сырая, правда, как веник банный, однако…
…
Муха блуждала по овальному столу. Кажется, она сомневалась, на какую из пылающих от жары фигур присесть. Фигур было много. Все они смотрели в одну сторону, где рукоплескала еще одна фигура. К ней муха и полетела.
Отмахнувшись от насекомого, Иван деловито продолжил:
- Итак, бизнес- план мой состоит из двух частей. Первое – исключить всякую конкуренцию. Хотя бы в начальный период. Абсолютно новые идеи требуют определенного такта в обращении. А там, как ту капусту, вырастить не сложно, когда освоился…
- По существу, Иван,- донеслось совсем тихо с широкого кресла во главе стола. Все замерли, уставились на директора. Муха уже облюбовала его лысую макушку, целеустремленно опускаясь в самую ее середину.
- По существу…- Иван качнул головой, задумался ненадолго и внезапно решительно раскинул руки.- По существу- ничего.
Пауза зависла. В наступившей тишине шумно зажужжала муха, взмывшая над столом, кажется, в возмущении.
Директор спокойно кивнул:
- Что ж, ничего, значит, ничего. Выслушаем другие предложения.
Зашелестели записные книжки, фигуры заерзали на креслах, концентрируясь. Иван бросил на стол толстую, взъерошенную торчащими листами папку, бухнулся в кресло. Через паузу глубоких раздумий, когда даже на молодом лбу пролегли глубокие морщины, он вернулся к папке. Поправил ее содержимое и аккуратно завязал шлейки.
…
- Сколько?- Ванька оценивающе стрельнул взглядом по громоздящимся тюкам. Самый верхний из них, словно под гипнозом, съехал вниз. У самой земли его подхватил квадратный детина с крепко загорелым лицом, забросил обратно.
- Как договаривались,- резко прозвучал его хриплый голос.
Ванька отсчитал деньги, кивнул работнику- грузи.
Обменявшись сдержанными взглядами, дельцы разъехались.
Дорога вилась под телегой с тюками и сидящим на них Ванькой. Убаюканные мерным движением, мысли ласково лелеяли голову. Разбогатеть, а там и Мелисску в дом привести, и охотой заняться. Особенное удовольствие приносила мысль об отце Мелиссы. Представлялось, как сладко будет осадить его спесь, заставить забыть о том, что бегал когда-то Ванька по дворам чужим в рубахе навыпуск, мешки таскал.
У самой околицы Ванька словно очнулся от мыслей тягучих, заприметил неспешно бредущую фигурку сбоку по пыльной траве.
- Стой, - крикнул Ванька, поравнявшись, стараясь не впечатляться обернувшейся девице.
Она поправила платок, обведя пальцами щеки, лоб, с озорным огоньком в глазах- угольках осмотрела Ваньку.
- Садись, Ганна,- буркнул он, ударив ладонью по соломе.
- Довезешь, как панночку,- смешливо подмигнула девушка.
- Ну, как хочешь,- враз потерял самообладание Ванька.
- Нет, отчего же, хочу!- засуетилась Ганна.
Подбежала к телеге, подала Ваньке кувшин, забралась с юной легкостью, поправила юбку и снова взяла в руки кувшин, успев заглянуть в нахмуренное ванькино лицо.
Отвлекая внимание, он насупился еще больше, кивнул на кувшин с плескающимся в нем молоком.
- Молоко?- спросил бестолково.
- Ага, корову далеко приходится водить. Страшно, что уведут, да ничего не поделаешь. Занято тут все панами. А ты что же, везешь что-то?
- Да, везу,- как отрезал Ванька, подгоняя лошадь.
Боковым взглядом видел Ванька девичьи локоны, горделиво вздернутый подбородок, тонкую шею… Некая волна, потустороняя, сладко- болючая, поднималась волной по груди. Поднялась, да опустилась. Ганна словно угадала мужские мысли, стрельнула холодом глаз- угольков. Так прямо, морозяще, толчком, как умеет только она.
А давно ли ходили в иван- чай, догоняли друг друга, мечтали жить на краю городка и пить квас после крепкой бани до конца жизни, до последнего вздоха.
Опять словно почувствовала что-то Ганна, крикнула твердо:
- Все, стой!
Поспешно съехала с телеги, направляясь к краю дороги.
«А и правда, что это я. Не моего поля ягода».
Так подумал Ванька, замахиваясь прутом на лошадку- аж приподнялся. Насупившись, он уперся взглядом вперед. Да и Ганна шла ровно, горделиво, и не взглянула больше. Пока не обогнала телега плывущую, как лебедь, девичью походку, уносясь вдаль.
…
- Что это?- спросил директор, даже не заглядывая в лист бумаги, который положил перед ним Иван.
- Заявление на увольнение.
- Давно решил?
- Давно.
- Послушай,- изменил тон директор, отложив лист на край стола.- Я бы не хотел терять ценные кадры. У нас реконструкция, большие планы. Идеи каждого могут иметь огромное значение.
- Я понял. Но мои идеи- это мои идеи. И я хочу, чтобы они работали на меня.
- Теперь понял и я. Что ж, твой выбор.
Придвинув обратно листок, директор размашисто начеркал подпись, протянул его Ивану.
Иван почему-то ощутил легкий взлет, некое парение. С необъяснимым облегчением он вышел из кабинета, конечно, догадываясь, что это всего лишь первое ощущение. Где-то там, внутри ждали своей очереди и сомнения, и тревоги.
- Что, вызывали по поводу непродуктивности?
Язвительный смешок застал тут же, в приемной. Иван повернул голову, наткнувшись на удивленный взгляд секретарши, а чуть дальше- самодовольную физиономию Артура. Он листал глянцевый журнал, распластавшись в кресле.
- Да,- согласно кивнул Иван, через паузу добавил,- но не мою, а твою. Тебя вызывают.
Легкая тень страха и недоверия исказила лицо коллеги.
« Посмотрим, кто круче,»- сжал челюсти Иван, продолжая свой путь.
…
Ванька закрылся в сарае, расстелил мешковину. Снова проверил- тихо ли за узким окошком. Озабоченно вдруг прикусил губу какой-то мысли, но тотчас, видно, выбросил ее- мотнул головой. Морщины на лбу разгладились, руки в готовности потерлись друг о дружку ладонями.
Ворох раз- темный, зернистый, шелестящий, ссыпался из расслабившегося от веревок тюка, только привезенного. Ворох два из тюков, что лежали здесь же у стены- немного другого оттенка, формы, ворвался в первый. Черед тех и других упали друг на друга одним махом, смешиваясь тут же крепкими ладонями.
Гора стала однородной. Ванька оценил ее на ощупь, отошел- на глаз. Остался доволен, изобразив ухмылку, и принялся с тем же напором утрамбовывать массу обратно в тюки.
Закончив, только вытер пот со лба и принялся выносить тюки, забрасывать их на телеги. Подбежал и работник, который все это время послушно стоял у забора. Славно поработали. Получилось два обоза, полные, перспективные, поскрипывающие от натуги.
Снова только смахнул Ванька капли со лба, да и вскочил на одну из телег.
- Нооо,- вскинул хлыст, направляя лошадь к дороге. Работник едва поспевал, в думах ругая на чем свет стоит неутомимого хозяина.
…
- Знаешь, я видела такие сапожки- ммм. Конечно, от них можно отказаться, но… для этого… нужна машинка. Маленькая, красненькая.
Даже через телефонную трубку Иван видел привычную картину: Мелисска капризно надула губы, смотрит в зеркало и кривляется.
- Я пока безработный,- отрезал Иван.
- Как безработный?
Явно она отвлеклась от зеркала, все внимание сконцентрировал на разговоре.
- Вот так. Не волнуйся, все по плану. А пока пару дней передышки на даче.
- Опять ты туда? Ну что ты там забыл? И как мы теперь будем жить, а?
- Я вернусь через два дня.
Иван отключился, с силой сжал ладонью мобильный в такт напряженным скулам. Резко нажав газ, он ворвался в движение, помчавшись прочь от города.
120 километров пролетели махом. Едва не проехал Иван и знакомый поворот на проселочную дорогу, ведущую к деревушке. Мелькнул перед задумавшимся взглядом указатель, нога резко уперлась в тормоз. Машина едва вписалась в поворот, угодив на обочину. Зашелестели по днищу спелые колосья, колеса забуксовали на разбитом дождями поле. Иван сконцентрировался на ближней панораме и лишь в последний момент заметил некую девицу, замершую прямо перед машиной. К счастью, скорость и тормозной путь в таком месте позволили быстро сориентироваться.
- Ты чего тут стоишь?!- выругался Иван в сердцах, высунувшись из окна. Сердце и правда колотилось.
Девица так и продолжала стоять недвижимо. Иван вышел из машины, наконец, догадавшись спросить о самочувствии.
- Я в порядке, в порядке,- забормотала она. Начала поправлять волосы. И вдруг с вниманием взглянула на водителя.
- Ваня?
Он с удивлением уставился на улыбающуюся девушку. И вдруг узнал. Узнал! И эти глаза- пуговки, смешливую улыбку, длинную шею. Сам не заметил, как широко и радостно взмахнул руками.
- Анька! Е- мое! Вот это встреча!
Девушка улыбнулась еще шире, как в далекой юности. И ведь не изменилась. Разве что стала женственнее.
- А ты уже не Ванюша, возмужал,- словно догадалась она о мужских мыслях.
- Испугалась?
- Да, было такое.
- Прости, совсем замотался. А ты что же, в родные пенаты?
- Да, и ты, смотрю, не забываешь.
- Поехали?!- кивнул Иван на машину.- Не бойся, я аккуратно.
Она засмеялась. Словно что-то растаяло внутри. Иван аккуратно объезжал ямы, боковым зрением успевая разглядывать старую знакомую. Только старую ли? И просто ли знакомую? Это было давно, но вот сейчас в один миг вернулось. Так же наивно, пылко… Как валялись в траве, отгадывая облака, как воровали яблоки у самых злых соседей. Как ее юбка, легкая, рассыпчатая, кажется, в клетку, цеплялась в беге за траву. И юный Ванечка с неясным, будоражащим воображение чувством смотрел на дразняще- оголенные девичьи ноги и тотчас, краснея, упирался в обернувшийся и, кажется все понимающий взгляд глаз- бусинок.
Аня словно поняла, какие мысли и воспоминания блуждают в мужской голове. Она хитро взглянула и тотчас отвернулась, будто с вниманием разглядывая проплывающие поля.
- Ты устал от мыслей, Ваня,- сказала она этим полям.
Он резко нажал на тормоз, коснулся девичьей руки, которая от толчка впилась в сиденье.
- А ты все обо мне знаешь. Аня, - голос был чужим. Иван откашлялся.
Через паузу он коснулся пальцами ее волос, помедлив, погладил их с легким напором, и, вдруг совсем потеряв голову, схватил девушку в охапку. Тотчас испугавшись возможной реакции, он с вниманием заглянул в глаза- угольки. Они горели тонким и ясным огоньком.
Казалось, солнце село тотчас. Тотчас встало. Так же быстро прошел и весь следующий день.
Она ничего и не спрашивала. Он глупо, сбивчиво, но честно говорил, что ничего не может быть. Слишком много времени пролетело, слишком разные… Не выдержав некого напряжения, струной натянутого внутри, Иван отвернулся. Когда снова был готов говорить и обернулся, ее уже не было. Она всегда очень тихо ступала, словно плывущий по глади озеро лебедь.
…
Ванька возвращался со станции на пустой телеге, припустив лошадь бегом. Ночь поглотила поля, лес, оставив только завиток белесой дороги. Через пару верст притормозил- дождаться, когда нагонит работник. Грела под рубахой тяжесть завернутых в тряпку денег. Ухмылка, едва заметная, прикрытая полным спокойствием черт, приподнимала уголки губ.
- Ну что, Михась, отдыхать! Славно поработали!- крикнул Ванька, повернув голову, выпустив теперь улыбку во весь широкий рот.
Петь, хотелось петь, однако эта простонародная привычка была не к месту. Вместо этого Ванька пришпорил коня, выкрикнув перевозбуждение напевом:
- Нооо! Нооо, родимая!
Быстро добрались. Со счастьем-то. Деловито вошел Иван в дом, спрятал деньги, да и завалился в мягкую постель. Мысли, как мухи полуденные, никак не допускали сон. Хотелось смаковать и это ощущение важности, и завтрашний день, и этот стрекот за окном, как предвкушение гладкой, масленой удачи.
Уснул поздно, а едва рассвело, был уже на ногах.
Старого дурака- отца Мелисски Ванька застал на улице. Тоже не спалось, поди, да точно не от удачи хмельной.
-Ну, что пороги обиваешь?—рявкнул старик, упершись взглядом индюка в стоящую фигуру молодца.
- За невестой пришел,- дерзко крикнул Ванька, бросив на стол купца тряпичный куль. Тот шмякнул тяжестью, слегка позвякивая. Увидев расширенные глаза купца, добавил еще резче.- Некогда мне. Дел много, далеких дел. Ты- купец, я- купец. Знаем цену времени.
- Дел, говоришь,- задумался старик.
Повисла пауза, а в ней отчетливо скрипнула окно. Миловидное, румяное, как антоновка, девичье лицо с любопытством выглянуло, зарделось. Позади Мелисски из дома донеслись поспешные шаги и шепот:
- Барыня, куда же вы, непричесанная!
Волосы Мелисски под мелькающими крестьянскими руками распались на локоны, послушно завиваясь в богатые косы.
…
- Рекламу надо хорошую, Иван. Чтоб, как по маслу, мол: «Все покупают- раскупают, все покупают». А ты бы отдыхал больше. Или дело не в работе? Молодая жена, небось, не дает отдыха, а?!- Степан улыбнулся, кажется, не только губами, глазами, но даже носом. Добродушно подмигнул и загоготал.
Иван откинулся на спинку кресла, отвел взгляд от монитора. Никак не отреагировал внешне на шутку компаньона, да и внутри, кажется, тоже было спокойно.
Компаньон новый, да знакомый старый. Ничего лишнего в его поведении не замечалось за долгие годы. Бизнес- тоже особое испытание, однако он еще только начинался.
- Много дел еще, а средства…- Иван надул губы, хлопком выдавил воздух, как выстрелом.
- Ну, не кипятись. Потихоньку, помаленьку, а там- пойдет. Задумка хорошая, новая, к тому же это не перепродажа, не торговая суета, а производство,- с прежним добродушием высказался Степан.
Но Ивану теперь вдруг показалось это довольство всем и вся сверх меры. Он снова уткнулся в монитор, активно застучал по клавиатуре.
- Ладно, пошел я. Перепроверю договора, выставлю вакансии, реклама… Что насчет рекламы?- Cтепан лениво поднялся с мягкого кресла.
- Вакансии только не на целый завод выставляй,- буркнул Иван, щелкая, как заведенный.
- Иван, не преувеличивай. Все сразу не бывает, понимаешь?- Степан склонился над столом, заглянул в угрюмое, показательно сконцентрированное лицо компаньона. Будто оттолкнулся от стола, добавил: Ладно, как хочешь. Преувеличивай, на здоровье. А сегодня заруливай на шашлыки и бери свою женушку. Буду ждать.
Будто услышала. Иван хмыкнул, глядя на вибрирующий мобильник, когда дверь за Степаном еще не успела захлопнуться.
Голос Мелиссы был тончайшим и бархатным. Явно что-то задумала.
- Милый, сегодня отличная вечеринка в « Паласе». Очень хочу! Ну, пожалуйста…
Снова смотрится в зеркало. Последнюю фразу едва можно разобрать- на губы явно накладывается помада.
- Сегодня мы идем к Степану.
- Что? Какой Степан? Ты же знаешь, как этот простофиля меня бесит! Так и скажи, что снова нет денег! Я от тебя точно уйду, надоело! Надоело!
И невозможно же справится с этой первой реакцией, пусть и понимаешь- что взять с дуры.
Рука грубо выключила телефон, швырнула его на стол. Рядом опустился кулак. На этот раз хотя бы не на клавиатуру.
Новый звонок по телефону заставил тотчас взять себя в руки, не дожидаясь долгих гудков, сдержанно произнести: « Слушаю». Деловые звонки нельзя пропускать.
- Иван Владимирович, добрый день. Вас снова беспокоит Петр Алексеевич и фирма «Медия». Мы разговаривали с вами на презентации.
- Нет такой фирмы.
- Нет пока рекламы. А если вы примите наше предложение, все будет.
- Я уже сказал.
- Хочу предложить вам время подумать. Почему именно вам? Некое производство вашей идеи уже налажено. Как вы понимаете, лишние расходы никому не нужны. Ваше колесо уже запущено, но оно голо. Поймите, голо. Кто знает о том, что продукция хороша? Обывателю главное, чтобы она была знакомой. Нет времени перебирать. Вот и риск- кому сейчас нужны ваши травяные чаи. Липа с одуванчиком.
- Иван- чай,- сдержанно исправил Иван.
- Да, я понимаю. Это важно для вас, а для простого обывателя, живущего в сумасшедшем мегаполисе, сонно бредущего с работы домой, сонно жующего дешевые консерванты, плевать, что там существует некий целебный, исторически проверенный чай. Они купят знакомый чифир и сонно выпьют его. Поймите, вариант с лекарством- прямо противоположное дело. Когда что-то болит, обыватель аккумулируется и бежит в аптеку. И это деньги. Большие деньги, Иван! Давайте так,- голос заспешил, не давая Ивану вставить и слово.- Вы подумайте до завтра. А ровно в полдень представитель моей фирмы будет у вас с папкой взаимовыгодного договора. Прочтите его, пожалуйста, не спеша, смакуя. Как это там модно сейчас говорить- мир ускорился, так пусть ускоряются и мечты. Всего доброго, Иван Владимирович.
Иван не переставал думать, когда до самого вечера ошалело печатал , когда заехал за Мелисской( Лиссой, Лиссой, так она просила его называть), когда простоял весь вечер у барной стойки, ощущая любопытствующие взгляды накрахмаленных фигур с одним единственным интересом в глазах: сколько ты имеешь- денег, вилл, людей, машин. Отвечать можно не по порядку. Думал и думал, когда слушал пустую болтовню Мелисски. Ну, а решил все в один миг. Когда достал бумажник расплатиться за напитки и понял- на сдачу они вернутся домой на такси. Завтра он заберется в сейф, пересчитает средства, снова давая установку- еще немного нужно подождать. А сколько еще ждать?
…
Ванька знал- у него есть шикарный халат, дорогущий чайный сервиз, деньги в закромах, новые породистые рысаки, жена- первая красавица в городе, рукопожатие присмиревшего старого купца, даже модный кафтан и меховая шапка. Только видел все это Ванька под утреннюю зорьку, когда возвращался с очередной поездки- измученный, от стресса опустошенный. Работать нужно было все больше. Остановишься- уйдет удача. Понимал это Ванька без всяких там наук, подсознательно. Это как в лодке дырявой понимаешь, хоть и не моряк- выгребать надо, выгребать до самого берега.
Иногда от мыслей этих накатывала такая тоска- мять и мять рубашку на груди хотелось. Впрочем, может это и не от мыслей было вовсе, а от усталости. Легче как-то становилось в полях бескрайних и тянуло, бывало, туда, на просеку. Сотворить лежанку, да и пялиться на звезды. Кажись, на это-то время можно было найти, да тут стал Ванька домой нестись, что оглашенный. Прет без устали, загоняет яблочных. То после полуночи уже домой явится, то еще раньше на крыльцо забежит. А в один день и вовсе никуда не поехал. Оставил работника за околицей, а сам обратно пешком прибежал. Зашел на двор, да и подтвердил догадки- жена его на балконе с соседом целуется. Через резные перила видно- от удовольствия даже ногу приподняла, туфелька носом к небу вздернулась.
…
- Иван, не одобряю я все это, честное слова,- раз в пятый добродушно высказался Степан.
- Потому я тебя и не впутываю. Решай сам,- раздраженно отрезал Иван.
- Я- то решил, а вот за тебя боязно. Ведь раскрутились бы. Ну, год- два. Идея- то хорошая, светлая твоя голова. Сколько бы ты еще напридумывал.
- Вот именно, «напридумывал». Хватит поэзии, давай прощаться,- Иван снова резко пресек Степана, вскочив с кресла, протянул руку.
Степан как-то осунулся, быстро ответил на рукопожатие и вышел.
Иван бухнулся в кресло. Когда зазвонил телефон, он взглянул на экран, заметно нахмурился, поднеся телефон, сразу рявкнул:
- Я занят!
Нотки плаксивости полились из трубки. Раздражение от этого захлестнуло еще больше.
- Я сказал, я занят! Займись делом, наконец! Я купил тебе машину, шубу, крысу!
- Как ты назвал моего малютку Тофи?- взвизгнула Мелисска.
Иван швырнул телефон на стол. Два кулака опустились рядом с ним.
…
Удача ушла, даже не дождавшись ленивой остановки. Упорхнула дымом, смешавшись с выхлопами гудящего вовсю паровоза. Под скудным куском луны свистели кулаки, опускаясь на крепкое тело. Ванька успел в ответ съездить кому-то по зубам, ногой отбросить то ли мешок, то ли что-то живое, кинулся к телеге. Мешки скатывались под чьим- то цепким лазом, даже когда телега, подпрыгивая на ухабах, помчалась прочь.
- У, басурманская морда!- слышалось шипение преследователя, распластавшегося по соломе.- Дух твой проклятый вынуть из тебя!Обманывать своих же, ишь, чего удумал! Смешивать “русское золото” с “ пойлом заморским”! Убью!
В темноте Ванька хорошо разглядел и блеснувший нож, и оскал врага. Изловчившись, он выхватил из- за пазухи увесистый куль с монетами, треснул им по лбу преследователя, да и, вытянув ногу, ловко, одним ударом,столкнул растерявшееся тело с телеги.
Гнал Ванька во всю прыть. Как придется подскакивал он на ухабах, боками ударяясь о голые доски. Той же прытью заехал во двор, под вой собак соскочил с телеги, выволок из сарая тюки с иван- чаем, из другого угла притянул купленный заморский чай. Поджег всю кучу, да так онемевше и остался стоять здесь же.
Из дома выскочила Мелисска, с ужасом взглянула на полымя и стоящего поодаль мужа с таким же горящим взором. Тут же забежала она обратно в дом, насобирав вязанку вещей, пулей сбежала по крыльцу. Тихонько обойдя по-прежнему недвижимую мужнину фигуру, припустила по улице.
А Ванька медленно двинулся к лесу. Погружаясь в темноту, он все отчетливее слышал шелест влажной травы под своими ногами. Позади лай собак дополнили резкие крики и цокот подкованных лошадей. Ванька не оборачивался. Тем же шагом добрел он до опушки. Луна мутно освещала островок спящего иван- чая. Застучали белесые головки о бредущую грудь молодца. Он остановился примерно в середине поляны, замер, да тут вдруг услышал голос тихий, чуть запыхавшийся, и такой знакомый, нежный:
- Я знала, что ты сюда придешь.
Обернулся Ванька. Темно, но разглядел он и глаза- угольки, и губы нежные, и шею тонкую.
Ганна подошла и быстро обняла его за плечи упавшие.
- Кто ж тебя надоумил, глупенький, кто ж надоумил?!- шептала она, поглаживая ладошкой по волосам мужским, спутанным.
Проглотив ком топорный в горле, Ванька прошептал в ответ:
- Ганна, Ганночка, сны не те я видел, не те сны… Погубили они меня.
- Не верю я, что сны не те тебе виделись, не верю.
- И все ты обо мне знаешь, Ганночка… Сны, а что сны?!Сны и правда чистыми были. Видел я дивный чай на этом поле, который лечит, видел тебя, да себя в достатке. Сгубила жадность меня, не здесь, потом нашел я ее, к себе примерил.
Подул вечер ночной, зашелестел иван- чай, касаясь двух обнявшихся фигур.
…
- Вы точно не знаете, куда он уехал?
- Нет, он мне не сообщил.
- Но вы его бывший компаньон?
- Именно так.
- Причина, по которой ваши пути разошлись?
- Это допрос?
- Пока нет. Но это пока. И скажу на короткое прощание: будь моя воля, за подделку медикаментов я бы ввел смертную казнь. Без всяких поисков и допросов. Появится- дайте знать. Это в ваших интересах. Всего доброго.
Этот диалог Иван прослушал с номера Степана. Тот включил громкую связь.
Рука дернулась, еще раз. Кофе выплеснулся, подпрыгивая с самого дна. Иван выбросил пластиковый стаканчик через окно машины, не обращая внимание на горячее пятно, которое расползлось по брюкам, рванул вперед. Машина мчалась наобум. Иван по привычке бросал взгляды на зеркала заднего вида, но ничего не видел. Туман страха застилал глаза. Слышался визг тормозов, крики водителей, но Иван, словно робот, стремился поскорее покинуть город. На трассе стало легче. Появилась и мысль о более менее логическом действии. Иван вынул сим- карту из телефона, по очереди забросил их в траву на обочине. Некое подобие успокоения наступила еще спустя пару десятков километров. Осозналась дорога. Выезд из города был хаотичным, однако оказался лучшим из вариантов. Не удивившись, Иван удобно расположился на сиденье, теперь целеустремленно двигаясь в знакомые места.
На поляну с иван-чаем он въехал прямо на машине. Безумное горе перегнуло, заставило улечься на руль. Через открытые форточки доносился лишь легкий шелест высоких сиреневых шапок. Солнце припекало, нагревая до духоты железную коробку салона. Захотелось уснуть и умереть. Шаги, очень тихие шаги Иван услышал буквально через мгновение. Вскочив, огляделся.
Анна шла, бережно неся корзину. Далековато, но Иван разглядел и глаза- пуговки, и вьющиеся волосы, и длинную шею, повязанную платком. Заметив машину, она ускорила шаг. Подойдя, заглянула через лобовое стекло, махнув рукой в приветствии.
Иван перегнулся, распахивая дверь к пассажирскому сиденью. Девушка оставила корзину на капоте, впорхнула в салон свежестью, тихо сказала: « Привет».
- Привет,- выдавил из себя Иван. Он не мог наглядеться на эту улыбку, эти руки, эти глаза, а сердце внутри вновь просило удариться о руль.
- Ты расстроен чем-то очень сильно,- глаза- пуговки взглянули серьезно.
- Ты знаешь меня лучше всех, Анюта,- нахмурился Иван, кивнул на корзину.- Что это?
-Иван-чай. Вкусный, ты знаешь. Редкий, лечебный… Масса достоинств,- улыбнулась Анна.
- Да, уж это я хорошо знаю,- задумчиво произнес Иван и вдруг взмахнул руками, в сердцах воскликнул,- Черт, как же так? Как так, как?
- Что случилось?
- Да, ничего,- Иван скривил губы,- ничего, просто мне конец! Конец, просто конец! Эти проклятые идеи, этот дом, это поле… все проклято!Проклятый иван-чай!
- Но при чем здесь иван- чай?- серьезно спросила Анна.
Иван сразу поник, голова упала на грудь, через паузу он тихо сказал:
- Ты права- ни при чем. Он дал отличную идею, он дал тебя. Я сам все испортил.
Она нежно провела рукой по его спутанным волосам. Иван поднял голову, вопросительно взглянул на девушку, потом вдруг горько усмехнулся:
- Ну, ничего, как там говорят- уж в следующей жизни!
- Ваня, а вдруг больше никаких жизней нет?
Глаза- угольки наполнились жаром.
- Или вдруг буду всего лишь чаем. Много ли тогда сделаешь?! - продолжил мысль Иван, обнимая девушку.- Ты права, права. Здесь и сейчас, здесь и сейчас…………………………08-08-2016.