Гл.10
Старому участковому было обидно, что этот сопляк не считается с его жизненным опытом. Он даже не хотел разговаривать с Афганцем, опустив голову, перекладывал с места на место какие-то папки на своём столе, всем видом показывая безграничное недовольство.
- Елизарович, ну давай рассуждать логически! На месте преступления я не обнаружил следов от колёс машины, зато от тяжёлого мотоцикла сколько угодно. Допустим, это гастролировала залётная банда, то им тогда, если таким транспортом, едва за неделю управиться, ведь расстояние до ближайшей деревни, я бы сказал, порядочное. А насколько мне известно, с твоих же слов, что вывезли всего за одну ночь. Ну и какой напрашивается вывод? Правильно, гадят свои.
- Да я же обыск тут устраивал, по дворам ходил, какое-никакое расследование вёл. Да ничего подобного у наших тут нету, ну куда можно спрятать столько наворованного? Это уже мафией надо называться, чтобы в подобных условиях иметь навык: толково вертеться и вовремя, куда-то сбагрить похищенную продукцию.
- Молодец, что проверял, я знаю, хоть ты и ворчишь, но ты самый ответственный из всех участковых района. Но, Елизарыч, согласись - одна голова хорошо, а две лучше.
Это была справедливая похвала, Афганец не однажды слышал мнение начальства, по отношению к Елизарычу, всё это он не посмел бы лично придумать, чтобы расположить к себе участкового, но Ямщиков даже не догадывался, какое впечатление произвели его признания на старого служаку, Елизарыч чуть не прослезился. Да и есть отчего. Если быть честным до конца, то этой профессии он отдал всю свою жизнь, а также без остатка, и всё своё здоровье.
*****
Прораб был доволен двумя местными парнями, которых привёл к нему участковый для подсобных поручений. Сильные оба, ловкие, такие тяжести таскают и не жалуются. Всё у них легко получается да ладненько и лучших работников желать не приходится. Самое главное, не ноют, как другие, что пахать надлежит без выходных, даже в субботу и воскресенье.
Он их тоже поощрял, как мог. Не заставлял находиться на стройке лишние часы: положено с восьми до пяти, так будьте любезны - выполняйте указание, ведь за переработку никто платить не станет.
Прораб наслышан от здешнего стража порядка, что пацаны пролетели с устройством на завод и сидят, в прямом смысле, без денег. Поэтому выдавал им заработок ежедневно, чем очень порадовал Антона и Валеру. И дело не в этих жалких копейках, у них, у самих сбережения внушительные. А просто появилась возможность тратить то, о чём раньше и заикаться не смели. Ну кто сейчас будет следить, что они купили и чем при этом рассчитывались? Теперь они могут себе позволить брать из погреба припрятанные консервы и открыто их есть, а не проделывать это тайно, без свидетелей, с вывозом пустых жестянок в самые дальние лесополосы.
- Я уже как волк проголодался. - пожаловался другу Валера. - Антоха, сколько там натикало на твоих золотых?
- Да как раз уже и обед.
Друзья бросили носилки, на которых подавали раствор на второй этаж, и направились к выходу.
- Вы куда, парни? - спросил прораб.
- Да скоро вернёмся. Мы в магазин, туда и обратно. Что-либо перекусить купим, обед же... - спокойно объяснил Валера.
- Понятно. Только, пожалуйста, живее. Если вы заметили, у нас едят на ходу, а отдыхают все после работы. Поэтому я и не скуплюсь на оплату.
Мужчина после забегался по стройке, проверил весь материал и записал в блокнот: что ещё требуется довезти, а чего пока достаточно, поэтому на некоторое время выпустил из виду своих наёмников. А вспомнив о них, сразу пошёл проконтролировать, выполнили ли они обещание быстро вернуться? Да, парни не разочаровали, сидят в подсобке и едят тушёнку, духмяный запах которой приятно защекотал ноздри.
"Я сто лет не ел ничего подобного, чтобы вот так, прямо из банки ножом. А зря." - мысленно переключаясь на далёкую молодость, подумал главный строитель и направился в местное сельпо. Но продавщица ему ответила, что тушёнки нету в продаже и она ничем не может ему помочь.
"Ну нет, так нет, наверное, я опоздал и её разобрали."
Но на следующий день он вновь застал Антона и Валеру, за обе щеки уплетающих тушёную говядину, и сразу мелькнула мысль: "О, "деликатес" вновь завезли, успеть бы на этот раз." - и чтобы не прозевать, прораб тут же поспешил к торговой точке. Но эта продавщица, как специально его нервирует:
- Я же вам сказала, у нас вообще тушёнка не продаётся, уже несколько недель нам её не поставляют.
Строитель извинился и в задумчивости вышел на порожек. На глаза попался милицейский участок и почему-то захотелось повернуть туда и кое о чём посоветоваться с участковым. Там находился ещё один сотрудник, последний вежливо пригласил его в кабинет и попросил очень подробно поведать о том наболевшем, что волнует гражданина строителя и почему он это связывает именно с той кражей, о которой ему, в свою очередь, рассказал Елизарович.
- Тут такое дело... - начал он. - В продаже нет говяжьей тушёнки, а те парни, которых вы мне посоветовали, регулярно лопают её. Думаю, может это...
У Елизарыча всё оборвалось внутри, он сразу почуял неладное. Мельком кинул взгляд на Афганца, тот смотрел на него с победой, но столько уважения было в этих глазах.
- А вдруг, они в городе приобрели эти консервы, а теперь и пользуются ими. - уцепился участковый за тонкую соломинку, хотя понимал, что это абсурд. За что им покупать совсем не дешёвый продукт, если месяц сидели безработные?
- Я тоже вначале так подумал. - продолжал прораб. - Но они, всякий раз, ставят меня в известность, будто идут в сельский магазин и, по возвращению, открывают жестянки с говядиной. Я тут же бегу следом, чтобы и себе взять на обед пару банок, но там передо мной демонстрируют факты, мол, такое уже сто лет сюда не завозилось. Ну и зачем тогда им врать, так бы и сказали, что товар, ими лично, доставлен из райцентра. Вот я и решил к вам... Извиняюсь, но много неясностей...
- Спасибо, что забежали. Забыл, как звать-величать? - Елизарович поднялся и протянул руку в знак признательности.
- Да то неважно, как меня зовут, то есть, незачем это запоминать. Я нынче здесь, а завтра там. Но если помог следствию, то буду доволен такому обстоятельству.
Выпроводив свидетеля, Елизарович подошёл к окну и несколько минут сохранял молчание, делая вид, что заинтересован открывающимся пейзажем, который уже выучил наизусть за множество лет, проведённых в этих стенах. Опер не мешал ему, пусть приведёт свои мысли в порядок.
- Получается, ты прав, Серёга. - наконец, вымолвил он. - Выходит, мои это натворили. - Афганец шкурой ощущал, с каким трудом Елизарычу давалось каждое слово, но не перебивал. Высказаться тому, в настоящий момент, нелишне. - Да я бы никогда их не заподозрил, кого угодно, но не Антоху с Валеркой. Они такие хлопцы хорошие, я же к ним всегда по-отечески... - страж порядка шумно вздохнул.
- Хорошие бы не сидели сложа руки, а постоянно бы находились в поисках полезного занятия. А ты ни разу не поинтересовался, а на что они существуют?
- Так они ведь ждали, когда завод откроется. Да мало ли, вдруг, какие сбережения имелись? Антон до этого трактористом трудился, отзывы о нём самые, так сказать, что ни на есть... Потом Валерка появился. Бабку мать к себе забрала, а чтобы хату не разорили, так его сюда, вроде, как за сторожа.
- Ага, доверили лисе кур стеречь... Как к месту я, да, Елизарыч? К новым людям надо всегда относиться с осторожностью и недоверием, пока полностью не изучишь всё его нутро. Но я тебя не осуждаю. Доброты в тебе много, вот в этом и вся твоя ошибка. Странно, да? Обычно доброта приветствуется, как положительное качество человека, а вот в органах совсем по-другому. Но эта тема слишком обширная, поэтому не стоит за неё цепляться.
- Ну кто бы мог предположить... Антон рос на моих глазах... Просто в голову не помещалось, что он когда-то выберет себе в друзья отъявленного бандита. Это всё Валерка, я уверен...
- А Антон твой что, несовершеннолетний? Его силком заставляли переступать черту закона? Не верю!
- Слушай, неужели это они Ивана Прилепченко порешили?
- Разберёмся. Ты вот что, Елизарыч, подскажи-ка мне, где живут твои герои?
- Кстати, я их владения облазил вдоль и поперёк, даже в подвалы опускался. Да они сами меня туда тащили. Веришь, ничего нету. Вообще!
- Сами, говоришь, были заинтересованы, чтобы ты произвёл у них обыск? Это уже интересно. Всякий народ наоборот сторонится представителей любой власти, а этим, значит, выгодно было, чтобы ты с самого начала отмёл от них какие-либо подозрения. Ладно, поиграю и я с ними в кошки-мышки, кто из нас хитрее?
- И ещё, Серёга, я тут вспомнил... Валентина Прилепченко, жена убитого мужика, слышала, как всю ночь гудел мотоцикл, это когда сельпо взяли. Я принял к сведению информацию, но пацаны заверили, будто к речке ездили и в люльке я, действительно, обнаружил рыболовные сетки.
- Липа. Снасти специально туда положены, чтобы заручиться видимым алиби.
После сытной еды друзья задремали в подсобке, пользуясь отсутствием начальства. А прораб, возвратившись из участка, не осмелился их тревожить, всеми фибрами чувствуя, исходящую от них опасность. Особенно от Валерки. Ему давно не нравилась, какая-то звериная ухмылка, которой всех одаривал этот молодой человек.
Участковый и Афганец так и застали их спящими, но Валера сразу подхватился, увидев нежелательных гостей, и незаметно толкнул Антона в бок.
- Ух ты! - Афганец подобрал с пола пустую жестянку из-под консервов. - Я бы сейчас тоже полакомился такой вкуснятиной, но жаль на селе этого продукта и в помине нет. А не подскажите ли нам, где можно достать этот дефицит? Ну просто умираю, как хочу отведать тушёной говядинки. - Афганец открыто издевался. Он уже всякого успел насмотреться за годы службы в правоохранительных органах и пора бы уже привыкнуть ко всему. Но он не мог. Всякий раз, когда он вылавливал подобных тварей, его всё время тянуло произвести над ними самосуд, ну просто руки чесались и очень жаль, что нельзя. Но были такие моменты в его памяти, когда рядом никто не стоял и тогда он с удовольствием отводил душу. Ну как не сломать челюсть, пойманному в том году маньяку-педофилу, погубившему жизни десяткам детей? Или не отбить почки профессорскому сынку, избившему беременную соседку и та, впоследствии, потеряла ребёнка.
- Да без проблем... - как всегда спокойно изрёк Валера. - Чего же не подсказать хорошим людям? В городе, знаете ли, такого добра навалом. - он считал, что следствие на них ничего не нарыло, а найденная порожняя банка, это далеко не доказательство.
- Тогда у меня к вам два вопроса. - поменял тон Афганец. - За какие шиши вы затарились таким количеством товара? И почему, найденное в вашем погребе совпадает со списком, исчезнувших в магазине продуктов? Отвечаем сразу, не думаем!
Но крыть было нечем. Они не сопротивлялись, когда им на руки надели наручники. Даже Валера. Он чувствовал в Афганце сильного противника, поэтому не рискнул мериться с ним силами. Заранее знал, такого не одолеть.
*****
- Как отдыхалось на новом месте? - спросил Елизарыч у Афганца. Он предоставил тому на ночь уголок в летней кухне. - Я тут, Серёга, подсуетился, если выражаться молодёжным языком, и нашёл тебе приличный домик по сходной цене. Буду рад, если твоей семье он придётся по вкусу, а у меня, тем самым, появится возможность, хоть иногда с тобою видеться. Ты же будешь потом наведываться сюда?
- Конечно, Елизарыч, ну куда я денусь? - Афганцу нравился этот пожилой участковый и если понадобится, то он бы не отказался вести розыск именно с ним, как с напарником.
- Серёга, а как ты догадался, что в погребе у Валерки есть потайная дверь?
- По запаху.
- Не понял?
- Да случай у нас был... Один делец хранил у себя почти тонну осетровой икры, а мы вначале, с ног сбились, но не могли её найти. А как такому пришьёшь что-либо, коли нету улик? Всё перевернули, а эта падла наблюдает над нами и насмехается. А потом я спустился к нему в подвал, уже в тысячный раз, наверное, и чувствую, как вроде запах рыбы вокруг. Как раньше не заметили, понятия не имею.
Нет, у твоих ароматы не витали в воздухе, просто наитие подсказало, а вдруг у них, как у того любителя икорки, тоже есть запасной схорон? Ну а дальше, дело техники...
А чего у тебя столько грусти в голосе? Преступление раскрыто, я по телефону начальству доложил, что мне бы одному никогда не справиться, если бы не твои подсказки, основанные на нажитом богатом опыте, а также, если бы не твоё активное участие во всём. Премию для тебя выпросил, а ты какой-то, вроде горем убитый, почему?
- Ты прав, Серёга, дюже паскудно на душе. Знаешь, как неприятно ошибаться в людях, прямо нутро всё сводит и скручивает. Я сегодня и глаз не сомкнул.
- Понимаю, дорогой мой старожил. Но если мы всех преступников жалеть начнём, то тогда нам здесь делать нечего.
Мафия они... Такое придумают... Да мы с тобой ещё большая мафия и с нами лучше не связываться. - Ямщиков расплылся в улыбке и дружески подмигнул Елизарычу. - Каждому по заслугам. Надеюсь, тут ты со мной согласен?
- Согласен, Серёга, согласен. Так-то оно так, не поспоришь. Ну пошли в дом, жена уже стол накрыла. А у меня бутылочка коньяка припасена, три года хранилась. Облизывался, а не трогал, ждал особого случая. Думаю, не ошибусь, если скажу, что нынче, как раз и есть тот самый особый случай.