Все события и лица в романе являются вымышленными,
а возможные совпадения с действительными событиями и
лицами - случайны
ВОСТОЧНЫЙ ВЕТЕР
РОМАН
Автор: Бэрган Сергей Андреевич
Часть вторая
ГОРОД, БОЛЬШЕ ЧЕМ СТЕПЬ
Глава 1
Москва конец мая 2006г.
Гаяне, плотно сжав губы, с самым критичным для сердца грузом досады и разочарования шла по серо-зелёной улице злого и враждебного города. Никогда ей не было так обидно и жалко себя. Всё хорошее, что конечно было с ней в Москве, напрочь забылось, словно этого хорошего и не было, а было только плохое, злое и обидное. Она всего лишь хотела осуществить свою красивую мечту. При этом чтобы было хорошо хорошим людям: ей, дяде Ахмеду ну и тёте Фатиме, а плохим: двум бандитам, которые не уважают дядю Ахмеда и забирают у него деньги; было плохо. Но получилось так, что дяде Ахмеду стало ещё хуже, а она во всём виновата и стала плохой. А дядя Ахмед так хорошо к ней относился и много раз угощал её. Всё стало хуже и именно из-за неё. Теперь дядя Ахмед к ней плохо относится. Значит, что, она неблагодарная, бессовестна и плохая? «Неправда, - протестовала она всем сердцем - так не должно было получиться, я этого не хотела. Я – неплохая. Ещё её дедушка Нургазы говорил, что волкодав Цезарь сразу узнаёт людей: хороший человек с большим сердцем, или худой. Цезарь никогда не будет дружить с плохим человеком. А со мной Цезарь дружил больше всех, значит я – хорошая».
Но ведь плохо получилось с дядей Ахмедом. Почему? Почему в Москве, в очень богатом крутом городе, у неё всё плохо получается и ей ничего не достаётся. Ведь она просто хотела, очень хотела только один мотоциклетный костюм и всё, разве это так много, им что жалко? У них столько богатства: красивая дорогая одежда, квартиры, дорогие машины, большие магазины, где столько много всяких вещей, а в кассах магазинов, куда люди платят, столько много денег, столько что вообще, а у неё совсем ничего нет.
Почему всё так несправедливо для неё? Потому что она чужая - нерусская. За что её ненавидят? Разве она не такой же человек как другие. Разве они лучше и выше её. Если они в своём городе в своей стране, то что, могут оскорблять, обзывать, там: узкоглазой, косоглазой, обезьяной, черной, желтой, азиаткой. Кто им разрешил так себя вести. Она ведь не говорит им, что они как лупатые противные лягушки, да еще со светлыми ресницами, фу-у. Она ведет себя уважительно по отношению к ним и достойно. Они сами страшные, а у неё глаза красивые, как будто нарисованы тонким черным карандашом. И кожа такая красивая гладкая, с оранжево-желтым оттенком, а не как пенка у молока. А волосы какие красивые: черные блестящие. Женщины красят свои волосы, чтобы они были такими черными блестящими, а у неё свои такие.
Гаяне посмотрела на своё простенькое платье и лишний раз убедилась, что дорогих красивых вещей у неё действительно нет. Есть только синее платье с белым воротником оно на самом деле красивое и ей самой очень нравится. Но та тётя в ресторане тогда так посмотрела на неё, будто она плохо одета. А ведь то новое синее платье с белым воротником так ей идёт, она такая красивая в нём. А зато эта тётка толстая как стельная корова.
Топая по асфальту ненавистного города с озлобленным, но решительным видом, она быстрыми движениями вытирала слёзы, чтобы никто не подумал, что она плачет: она крутая девочка, и эти противные москвичи не должны видеть её слёз, она не должна показывать перед ними свою слабость. Но слёзы обиды за себя никак не подчинялись её воле.
Ну и нужен ей этот костюм, и вся эта Москва ей надоела, она ненавидит её и вообще это плохой город, здесь всё плохо. Понастроили столько, что кругом, дома, дома, а сами всё равно плохие. Ну и что, что город очень большой, здоровый такой, может даже больше чем казахская степь. Всё равно тут плохо. Воздух здесь плохой и даже трава пахнет не так как там дома в Кыргызии. Но большой жестокий город насмехался над ней и над утратой её самой главной мечты. Он был могучим, но злым, каким-то нечеловеческим громадным монстром, не любящим маленькую девочку, которая хотела быть хорошей и старалась вести себя хорошо, чтобы и к ней то же хорошо относились. Зачем он вообще нужен такой город, если он такой злой и плохой, что вообще никого не может любить? Зачем тогда в нём жить? Она больше не хочет здесь жить и видеть этих москвичей, которые такие ненавистные и ненавидят, даже если относиться к ним с уважением. Они такие плохие, и такие, что считают себя выше всех других. Даже если бы она, ну там, например, чем-то угостила их всех или что-то подарила бы им каждому, то всё равно, они плохо к ней относились, вот какие они злые и плохие. Всё, хватит, она больше не будет здесь жить и уедет домой. Она, конечно, любит маму, папу, бабушку, но всё равно, она больше не останется в Москве ни за что, не нужна ей эта Москва. Она уедет домой с троюродным братом Феликсом.
Где находится база, на которой сейчас Феликс со своей большой машиной она приблизительно знает: несколько раз была там с отцом. Она слышала в ресторане от дяди Нугзарбека, что сегодня ночью Феликс поедет в Казахстан, а потом домой в Кыргызию и там встретит её дедушку, чтобы передать ему деньги и лекарства. Вот она и поедет с Феликсом к дедушке, он ведь не откажется помочь. Когда они уедут далеко от Москвы, она позвонит родителям и скажет им, что она не пропала, а возвращается домой к дедушке, ну там на поезде и что пусть не волнуются.
С Феликсом они приедут к дедушке Нургазы. Она останется там жить с дедушкой. Он любит её, а она будет помогать ему и по дому, и по работе. Там дома так хорошо, всё родное. Там её школа, подруги, волкодав Цезарь. Там люди, конечно, не такие богатые как в Москве, но они лучше, и они свои. Хотя родители продали их дом, зачем только они это сделали, она так любила его, но жить есть где. У дедушки есть свой дом, в нём можно нормально жить. Некоторые её вещи из одежды остались у дедушки, наверняка он их не выбросил. Лучшую одежду они, когда уезжали в Москву, забрали, но ничего и та что осталась ещё сгодится. Родители сначала будут сердиться на неё, но потом они успокоятся и простят её, и всё будет нормально. Здесь она не останется ни за что, хватит. Жаль только, что денег у неё совсем не осталось, придется пешком идти. Это не близко, так что надо спешить, чтобы застать Феликса. Правда, где это место она знает приблизительно, но ничего придется спрашивать, хорошо, что она помнит, как называется район, где находится эта база. Феликс не откажет ей, они ведь родственники. Она очень сильно попросит его, чтобы он не звонил ни отцу, ни дяде Нугзарбеку о том, что она собирается вместе с ним вернуться домой в Кыргызию. Она пообещает Феликсу, что не расскажет о том, что он отвёз её к дедушке и конечно она сдержит своё слово, а как же, обязательно сдержит.
Сильное желание навсегда покинуть этот плохой, чуждый, злой город, на который она очень обижалась и злилась и вернуться к своей прежней жизни, даже при том, что там не будет её семьи, убеждало, что такой план вполне реален.
Но сама идея такого путешествия девочки по Москве, с очень приблизительным знанием места прибытия, была небезопасна. Гаяне это понимала, и страх холодил сердце, но отступать от своего плана не собиралась. Недостаток сильного характера – это упрямство там, где оно совсем не к чему. В её жизни был случай, когда она сильно пострадала из-за своего упрямства, тогда ей было шесть лет. Причём всё могло кончиться очень плохо для неё. В тот день родителей не было дома. Отец с матерью и бабушкой работали на их огороде за аилом. Дедушка пас овец. Её и Чингиза оставили одних в доме. Старшему брату было строго наказано сидеть дома и присматривать за маленькой сестрой. Но Чингиз ушел гулять с друзьями, и Гаяне осталась совсем одна.
Она побродила по двору, но интересного занятия не нашлось. Тогда она вышла на улицу и пошла гулять по аилу. Был самый разгар дня. Ни детей и вообще никого не было. Ей стало скучно, потом очень скучно и вдруг она загорелась желанием пойти к дедушке Нургазы, который был с отарой овец на выпасе. Сам выпас был не очень далеко от аила. Она знала, где это. Но не очень далеко это всё же совсем не близко. Было жарко, но Гаяне для себя твердо решила пойти к дедушке. Там веселее. Можно поиграть с волкодавом Цезарем, с другими собаками, которыми Цезарь командует, покататься на дедушкиной лошади, он всегда её катает, что бы она привыкала ездить верхом. Это так здорово: высоко сидишь на лошади, а она идет, надо не бояться и сидеть в седле, ну так уверенно. Всё, она решила и пошла. За аилом ей не встретился ни один взрослый односельчанин, который прекратил её одиночный, опасный поход по горам.
Не смотря на жару и физически трудный для неё путь, она всё шла и шла по твердой тропе: вверх, вниз. Преодолев примерно треть пути, она осознала, что путешествовать одной по горной тропе нелегко, и одной идти как-то страшно, но раз решила и пошла, то надо дойти, она так решила и всё. Она шла и шла. Очень хотелось пить, тело и голова словно плавились, в глазах стали расплываться и тропа, и камни, и горы. Сил уже не было, но она уже много прошла и решила не возвращаться, а дойти до дедушки. Голова совсем разбухла и плохо соображала. Медленно как спросонья она продолжала путь, спотыкаясь и падая. Солнце сильно давило на голову своим тяжелым жаром и яркостью. Она даже рукой прикрывала от него голову, больше было нечем, но это не помогало. Стало слишком трудно идти, дышать, но надо, не оставаться же на месте, так вообще никогда не дойти. Останавливаться даже на время было страшно, надо обязательно дойти, а там всё будет хорошо, там, у дедушки, она отдохнёт и напьётся. Пить, как сильно хочется пить. Какое всё кругом сухое и горячее. Привычные горы выглядели устрашающе. Как же на самом деле далеко этот луг и как долго и трудно до него дойти. Ну вот, под ногами уже земля, но там ещё надо идти, а сил уже совсем нет, усталость просто держит за ноги, а сами ноги болят. Ей стало очень страшно, и она стала звать дедушку. Но разве он услышит её, он еще далеко. Но всё равно сухим горлом она звала, звала, чтобы не пропасть в этом пекле горячего воздуха. Вдруг всё пропало, только легкий звон в голове.
Потом её стал кто-то тормошить. Гаяне очнулась и увидела, что она медленно летит над самой землёй, а ноги волочатся по земле. Она стала приходить в себя и почувствовала, что бьётся спиной обо что-то упругое с мягкой шерстью, а сама она подвешена за ворот своего платья. Кто-то сильный тащит её, но куда и зачем. Запах псины и сильное дыхания над головой сначала просто испугали, но потом громадный по силе страх обуял её так, что сердце заколотилось как мотор в машине: волк это волк её тащит. Волк – сильный, опасный зверь. Он уносит её по дальше от тропы, чтобы потом своими твердыми страшными большими зубами разрывать и есть. Гаяне стала кричать и яростно махать руками и ногами. Вдруг движение остановилось, она мягко свалилась на тёплую, шуршащую траву и увидела перед собой своего друга - волкодава Цезаря, который тут же принялся облизывать ей лицо. Какое облегчение и радость. Она обняла пса и встала на ноги, но тут же упала: была слаба, голова кружилась от солнца и от того, что Цезарь тащил её, да и ноги совсем не держали. Ей послышался приближающий стук копыт, и она осмотрелась. Дедушка Нургазы, верхом на лошади подъехал к ней, быстро соскочил на землю и поднял её на руки. От деда пахло знакомым запахом конского пота, который был добрым известием, что плохое и опасное теперь закончилось.
- Гаяне, внучка, а как ты здесь оказалась и зачем, такое солнце, как ты себя чувствуешь? Э-э, да ты совсем перегрелась.
У неё ещё шумела голова, тело было слабым, но настроение в связи со спасением поднялось.
- Да так, нормально, я пить хочу. – Ответила она, потирая голову рукой.
- Как же тебя отпустили в такую даль, разве можно? Отец с матерью, они о чём думали? Ну, я им скажу.
- Дедушка я сама пошла, они не знают. Папа с мамой и бабушкой на огороде, а Чингиз ушел с друзьями гулять. Я к тебе пришла.
- Э-э, внучка, так же нельзя. Это что такое, а? Ох и влетит тебе от родителей, а если бабушка узнает, то о-о. Ну, Чингиз, я ему устрою.
- Дедушка, а ты не говори им.
- Э-э. Хорошо, что Цезарь, что-то учуял. Стоит, смотрит в эту сторону, воздух носом тянет, а потом ко мне подбегает, скулит, гавкает. Я думал, что волка учуял. Он отбегает и зовет за собой. Я зову его к себе, а он побежал и не слушает меня, только гавкает и скулит. А я так и не понял, что такое, чего он хочет. Молодец Цезарь, ой молодец, умный пес, не то, что твой старый хозяин.
Пёс встал на задние лапы, и, упираясь в Нургазы передними лапами, облизывал девочку и радостно поскуливал.
- Ну всё, поехали к стаду. – Закончил спасительный прием Нургазы. Он сел на лошадь, взял на руки Гаяне и медленно поехал.
Нургазы напоил внучку водой, смочил ей лоб, лицо, шею и надел на голову свою шапку. Приказав Цезарю и другим собакам охранять отару, Нургазы на лошади повез Гаяне домой. Когда они приехали, то в доме никого еще не было, и эта история закончилась для Гаяне и Чингиза без последствий от родителей.
После этого случая Гаяне стала особенно ценить воду и вообще напитки: без воды можно совсем засохнуть. А когда сохнешь тебе так плохо. Для неё одним из самых важных преимуществ богатства было то, что можно всегда купить очень вкусный какой-нибудь прохладный напиток и так приятно его пить, особенно когда очень хочется пить. А в магазинах, киосках столько всяких вкусных напитков в красивых бутылках и банках, так иногда хочется купить и попить их, а денег на это нет – жалко.
Прежний опыт, как правило, мало чему учит. Эта история возможно и вспомнилась Гаяне как предостережение от рискованного поступка. Ей припомнились те её переживания от страха и физические страдания от неумолимого жаркого зноя. И всё равно она пошла искать базу, но на прощанье решила пройти мимо дома, в котором она жила со своей семьёй целых полгода, чтобы в последний раз посмотреть на окна квартиры, своей комнаты, где было так хорошо и уютно. Когда осталось совсем близко до дома, она услышала бодрое, веселое приветствие.
- Привет!
Её подруга – Светка Волкова стояла в метрах десяти от Гаяне и улыбалась.
Светка была младшей дочкой в семье, у неё было две сестры: старшая Надя, ей было шестнадцать лет, средняя Ирина тринадцати лет. Сама Светка была ровесницей Гаяне, она училась в той же школе, что и Чингиз. Её отец, поднявшись по служебной муниципальной лестнице, ушел из семьи к молодой любовнице. Мать Светки – тётя Лариса была женщиной гордой. Но гордость - дорогое удовольствие, особенно когда у тебя на шее три дочери. Она не принимала никакой помощи от бывшего супруга, а тому и лучше, его доходы лихо осваивались не робкого нрава молодухой. За дочками он не скучал, новая жизнь, в другой квартире, в новой семье была для многодетного отца интереснее и важнее.
А для Ларисы и её дочек прежняя жизнь после развода резко поменялась. До развода Лариса была домохозяйкой. Теперь же нужно было искать работу, желательно по специальности, которая, в общем, востребована, она бухгалтер. Но все хлебные вакансии в крутых фирмах были разобраны. Лариса бралась за работу по своим объявлениям и объявлениям заказчиков, мотаясь по городу от одного налогоплательщика к другому. Такая работа изматывала, но необходимого дохода не приносила. Были случаи, когда её обманывали с оплатой, не без того. Она приходила домой вся на нервах. Дочкам доставалось по любому поводу, несмотря на то, что порядок в квартире благодаря их усилиям был идеальный, а ужин всегда ждал мать на своих законных местах: на плите, в холодильнике. Материальные трудности многодетная, по современным меркам семья Светки, испытывала не слабо.
Старшей Надежде на лето предстояли поиски временной работы. Заботы по дому полностью перекладывались на Ирину и отчасти на Светку. В общем, материальный уровень этой семьи был низким, даже ниже чем в семье Гаяне. Светке в основном доставалась старая одежда от Ирины, и она могла рассчитывать только на недорогие обновки. На дешевую китайскую майку, которая и были на ней. В этой и ещё одной майке ей предстояло промотаться всё лето. Сидеть дома за телевизором или компьютером было не в её характере, как и комплексовать и расстраиваться из-за поселившейся в их семье бедности.
С Гаяне они подружились на улице. Вначале они напряженно держались на расстоянии, оценивая друг друга как потенциальные противники. Но вскоре, они поняли, что между ними есть общее: обе они бойцовые девчонки, способные постоять за себя. Они начали общаться и быстро сошлись.
Светка вся сияла доброжелательством и радостью от того, что встретила свою подругу. Она щедро распыляла вокруг ощущение жизнелюбия, веселья и оптимизма. Своим видом она напоминала спелое яблоко или полную банку сметаны.
Гаяне, прибывая в состоянии вражды и ожесточения ко всем окружающим, пристально и с опаской посмотрела на свою подругу - москвичку. Но уже такое родное и приятное лицо Светки согревало выражением открытой радости. Её рыжая голова была словно солнце, но совсем не такое как тогда в горах, а наоборот приветливое, ласковое. А Светкины веснушки, рассеянные по обе стороны носа, светились как добрые лучики, согревали, успокаивали и убеждали в том, что Светка для неё, без всякого сомнения, одно надёжное добро.
Хмурый и тяжелый туман обиды и злости быстро рассеялся в душе Гаяне. Она еще не была готова к тому, чтобы своим видом проявить радость от встречи с подругой так же сильно и открыто как Светка, поэтому ответила лишь легкой улыбкой глаз.
Светка подошла к Гаяне и, улыбаясь, взяла её за руки:
- Привет, чо ты?
Гаяне ответила ей своей уже полной, яркой улыбкой. Предстоял обмен важной информацией, которой всегда немало накапливается в промежутках встреч между ними. Девчонки огляделись и, вот здорово: рядом с ними стояла свободная скамейка. Поняв друг друга без слов, они как бойкие воробьи весело заскочили на эту скамейку.
Светка начала тут же «строчить», выдавая, самую интересную новость. Гаяне внимательно впитывала информацию. Энергии у девчонок была столько много, что её избыток они выплёскивали, быстро болтая ногами под скамейкой. Лишь в те мгновенья, когда требовалось усиленное внимание, их ноги как по команде застывали, но сразу же болтанка ногами возобновлялась. Такие беседы это самими счастливые моменты детства. Их общий детский мир такой веселый, светлый и классный, что лучше и не бывает. Правда довольно часто между ними возникали небольшие разлады из-за того, что, неожиданно наткнувшись на какой-нибудь спор между собой, каждая оставалась при своем мнении, и никто не уступал. Но мирились они быстро: жалко было упускать время для общения.
Светка стала рассказывать о случае с Викой Повалевой. Мать Вики пошла в торговый центр, а Вика осталась ждать её на улице. Вика от жадности и обжорства купила сразу три мороженого и стала есть одно, потом другое. Пока она ела, последнее мороженное растаяло, и Вика вся выпачкалась и заляпалась как лохушка, когда ела последнее мороженное. Светка руками и мимикой показывала, как Вика обляпалась и как она сама недовольно реагировала на это и вытиралась. Получалось у Светки очень смешно. По просьбе своей подруги она два раза повторила эту пантомиму. После каждой демонстрации обе подружки весело и свежо как после первого показа смеялись над вредной и тупой лохушкой Викой.
После Гаяне вспомнила о том, что и ей есть, что рассказать. Она начала спешно сообщать о случае с тем мужчиной, которого, не очень далеко от сюда, сильно побили, порезали ножом и ещё там стреляли. А потом приехала милиция, там всё фотографировали, потом приехала скорая помощь и увезла того мужчину в больницу, а её с матерью милиционеры тоже отвезли в больницу, и там тот мужчина умер. А она рассказывала, там в больнице, одному милиционеру, а он писал на бумаге, что она рассказывала, и она теперь свидетель.
Эта была просто информационная бомба. Светка слышала историю о том, что примерно за пять кварталов от её дома вечером кого-то застрелили или зарезали. В начале, об этом вчера уже поздно вечером ей сообщила по телефону Лилька Камолова, та живет недалеко. Потом утром по телевизору передавали, что в том месте какой-то неизвестных человек нанёс тяжелые повреждения сыну какого-то известного богатого человека и этот сын умер в больнице. Там еще передавали, что тому, кто сообщит об убийце, дадут вознаграждение, наверно много денег дадут. Она и об этом собиралась рассказать подруге, но как-то не успела.
- А ты что видела того, кто убивал? – Спросила Светка.
Гаяне немного замялась и не очень уверенно ответила:
- Ну так, немного. Мы с мамой, бабушкой и Чингизом шли из ресторана дяди Нугзарбека, там в ресторане было так классно, круто, вообще. Там это одно блюдо такое из этого, ну он такой, как большой рак с такой это… – Она продемонстрировала движениями пальцев работу ножниц.
- Клешнёй?
- Да клешнёй, здоровый такой. Там разные вилки, ложки, ножи и такие как инструменты, ну там всякие приспособления чтобы твёрдую еду разламывать. А столько еды разной, столько вообще даже по телевизору не показывали. Да, а потом вообще такое было. Ну вот мы из ресторана шли, а я шла впереди и там немного видела, ну как там был один и он это … ушел. Да, там еще так стреляли: быдьж, быдьж. Вот.
- А ты его чо запомнила?
- Ну так, немного.
Светка призадумалась и с серьёзным видом объявила:
- Ты чо, тебя как свидетеля замочат!
Гаяне не совсем поняла, что это означает. Она и раньше несколько раз слышала: «мочить, замочить», но никак могла взять в толк: зачем взрослым людям обливаться как маленьким детям, что-то здесь не то, и она решила заодно уточнить:
- Водой обольют?
Ей сразу вспомнился случай в отделе милиции.
- Ты чо!
- А-а, в воду бросят? – переспросила Гаяне и движением руки продемонстрировала подобный бросок.
- Ты чо! Замочат – убьют.
Гаяне удивлённо посмотрела на Светку, но потом успокоила её, сообщив, что того, кто убил того мужчину уже посадили в маленькую тюрьму, ну в такую клетку там в милиции, а теперь, наверное, он уже в большой тюрьме. А поймали этого бандита она и один милиционер Дима, сегодня, когда они ехали в красивой такой машине без крыши по городу, так классно. На ней ещё был длинный шарф, который вот у неё с собой. Они как врезались в крутую машину. А из этой машины выходят такие крутые и говорят, чтобы им заплатили за то, что повредили их машину. А милиционер говорит им: «Вот мои документы, а вы кто такие? Показывайте свои документы».
Они документы показали, а милиционер говорит одному из них: ты убил человека, и я тебя теперь задерживаю. А тот бандит сразу испугался, что его в тюрьму посадят за убийство и как ударит милиционера, и милиционер упал. А она не испугалась вообще. Бандит начал убегать, а она как скажет милиционеру, чтобы тот стрелял в бандита, и бандит как испугался и сдался. Да, и они вместе с милиционером на той классной машинке везли преступника, а преступник был в железных наручниках, так круто. В общем, они отвезли бандита в милицию и посадили его в клетку. А там в клетке были еще плохие хулиганы-преступники. Они такие деловые и смеялись над ней, а она, чтобы они не смеялись, как обольёт их водой из ведра, ну там одна тётя мыла полы. Те такие сразу: «Э-э, зачем». А она ещё взяла пистолет, там у одного дежурного, и на них как навела и говорит: а ну слушайтесь и не балуйтесь.
Да, вот, и они так испугались её и стали слушаться. А она говорит им там: сидеть, лежать, да. А они слушались её и всё, что она говорила, всё это делали. Так клёво и круто было. А пистолет был самый настоящий, да.
Светка недоверчиво смотрела на свою подругу. Гаяне конечно любила сочинять, но, чтобы так это вообще непонятно, неужели это правда? Так круто себя проявить, да еще среди взрослых, ничего себе. Она уже хотела выразить сомнение в достоверности этой истории с таким крутым участием подруги, но спорить и портить хорошую атмосферу общения ей не хотелось.
- Но всё равно, могут замочить. – Настаивала Светка.
- Его ведь на улицу не выпустят. Он пистолета испугался и теперь забоится убегать. Да он уже вообще в большой тюрьме наверно сидит.
- Этот бандит может своим друзьям маляву послать.
- Чего? Какую маляву?
- Это такая маленькая записка. Он даст милиции маляву, ну за деньги, чтобы они передали эту маляву его друзьям. Друзья этого бандита, то же бандиты почитают маляву и узнают про тебя и могут замочить.
- Да нет, он не знает, что я его видела и рассказала милиции про него.
- Ну вот, ему скажут, чтобы он сам признался, что он убил. А он скажет: я не признаюсь, потому что у вас нет на меня доказательств. А ему скажут, что есть доказательство, вот это … показания, сам читай. Он почитает твои показания и узнает про тебя, и как тебя зовут, и где ты живешь. Потом передаст маляву милиционерам-каруционерам.
- Каким милиционерам?
- Ну, плохим милиционерам - предателям, они типа оборотней: там за деньги делают всё для преступников. И они передадут маляву про тебя друзьям этого преступника, чтобы они тебя убрали, и ты тогда не могла на него, это, говорить в суде, или там узнать среди других.
Гаяне призадумалась: ничего себе, вот и помогай милиции. Да, какая Светка умная, столько всего знает. Конечно, она всю жизнь в Москве живет. А она даже и подумать не могла, что так может быть: какие-то не такие милиционеры-каруционеры передают преступникам-бандитам малявы и те всё узнают про свидетелей и могут их убивать. Вот как бывает, ничего себе. Она совсем не ожидала, что когда тот бандит в тюрьме и не будет убегать, то всё равно ей может угрожать такая очень страшная опасность. И получалось так, что она вначале думала, что ей будут завидовать, а теперь завидовать не будут, а будут жалеть её. А она не любит, когда её жалеют, лучше, когда тебе все завидуют. Не желая соглашаться с такой не радостной перспективой, Гаяне заявила о том, что раз она свидетель, который видел убийцу, то её теперь будут охранять как свидетеля.
На это Светка спорить не стала, но от себя высказалась о перспективе такого времяпровождения: закроют в какой-нибудь маленькой квартире, и будет она целыми днями в ней сидеть и скучать. Это конечно неинтересно и Гаяне начала сочинять. Она стала рассказывать, как отец того, которого убили, очень богатый дядя, он не только обещал заплатить много денег тому, кто скажет ему про убийцу его сына, но и говорил, что свидетелю можно будет жить в его большом доме на этой … Рублёвке. В этом доме есть и бассейн и такие всякие большие качели как в парке, там много аппаратов всяких и можно из этих аппаратов брать конфеты, мороженное, вкусные газированные напитки. Там еще можно любое кино смотреть и сколько хочешь, есть попкорна. А весь дом и большой двор охраняется. У охранников и автоматы есть и пистолеты. Там всё так круто и клёво.
Спорить о том, что эти надежды реальны, Светка не собиралась, так как отец пострадавшего действительно человек богатый, крутой и денежная награда на самом деле была обещана: она сама об этом слышала из телевизионного сообщения. Она молча призадумалась.
В это время на девчонок, прячась за кустом и низкой кроной дерева, смотрел Чингиз своим хищным азиатским взглядом, который по своей природе призван издали примечать врагов и добычу. В правой руке он сжимал плеть, левой рукой он опирался на больничную трость, а левая стопа была в гипсе: результат дерзкой выходки младшей сестры с использованием кувалды в ученическом рюкзаке. Сегодня он пришёл на первую утреннюю тренировку. В связи с каникулами тренер разрешил ему приходить на тренировку с утра. Но пальцы на левой стопе всё ещё болели. Тренер направил его к спортивному травматологу. Врач выявил перелом двух пальцев на ноге и наложил гипс. Он одолжил Чингизу трость и паренёк чувствовал себя юным инвалидом.
Теперь он совсем потерял покой и успокоится только тогда, когда воздаст по полной этой наглой мелкой девчонке – своей младшей сестре. После таких её дерзких поступков: в автомобиле, с кувалдой в рюкзаке в прихожей и ночью на кухне; сердце его так и горело негасимым огнём мести. Ну а теперь вообще, оказывается, что она ему пальцы на ноге сломала, вот гадина. Чингиз и так не любил её с самого её рождения. И отец, и мать, и дедушка Нургазы, да и бабушка Ольга все они превозносили выше его эту наглую мелочь. Только дедушка Замир любил его не меньше этой мелкой змеи, но дедушка Замир умер.
Её противный, наглый характер стал проявляться сразу, как только она стала соображать. Совсем маленькой она просто показывала на него пальцем, улыбалась беззубым ртом и чего-то там угу-гу-кала. А потом стала всё время задевать старшего брата: то бросала в него всем, что под руку попадало, потом смеялась и прыгала от радости, то в обувь землю насыпит или воду нальёт, да чего она только не вытворяла. Ей шалабанов и тычков надаёшь, а она не меняется. А когда она подросла, то стала ставить себя выше него, а ведь она младшая сестра. Упрямая такая, как ишак. Всегда показывала, что не уважает и не боится его, хотя он сильнее и старше. Всегда сама нарывалась на втык, но потом всегда пыталась отомстить – милюзга борзая. Да он может так её избить, что … Но за неё всегда родители заступаются. Все за неё заступаются. Даже волкодав Цезарь, когда он собирался врезать ей за ненадлежащее поведение, рычал на него, предупреждая, чтобы он не трогал её. А ведь это он - Чингиз ему и кличку дал и молока тому наливал, когда Цезарь был щенком.
Эта Гаяне была его постоянной обидой на жизнь. Таких настолько вредных и противных девчонок, как его сестра, наверно больше и нет. Как же ему хотелось измочалить её, так чтобы она запомнила боль на всю жизнь и помнила, что это он – Чингиз заслуженно наказал её за наглость. Он бы давно сделал это, но приходилось опасаться её заступников - родителей. Но на этот раз его никто и ничто не остановит: из-за неё он – молодой крутой пацан на время стал инвалидом. Не известно, может теперь и спорт придётся бросить. Как минимум три недели он не будет ходить на тренировки, да ещё и мучиться с этим гипсом, вот же гадина. Пусть его ругают родители и даже бьют, но на этот раз он так «угостит» её своей плетью, так что …
Больше всего его терзала злость и обида, из-за того, что в этих последних стычках со своей младшей сестрой он выглядит как лох и неудачник, а она такая типа крутая и везучая. Чингиз раздумывал над тем, когда незаметно приблизиться к сестре, чтобы она не смогла убежать: догнать её из-за гипса он теперь не сможет. Пока всё же удачно складывалось: вернувшись домой, он оставил сумку в квартире, взял плеть и, не дожидаясь, когда Гаяне придёт домой, пошёл на её поиски и довольно быстро нашел. Сейчас он решал вопрос: ждать, когда сестра расстанется со своей подругой или не ждать? А вдруг они вместе куда-нибудь пойдут? Нет, ждать не стоит или всё же подождать. Его радовало то, что Гаяне сидит и весело болтает, не подозревая о том, какая сильная боль её неизбежно ожидает. «Да, - предвкушая расправу, мысленно обращался Чингиз в адрес своей сестры - я посмотрю, как ты будешь визжать и хныкать, когда моя плеть пройдётся по тебе. Долго потом не будешь смеяться и весело трепаться, борзота мелкая».
Гаяне продолжала выдавать подруге свои фантазии о её замечательной жизни свидетеля под защитой, которую предложил очень богатый отец убитого. Её воодушевило то, что Светка не оспаривает такое классное будущее для неё, и она увлеклась описанием всяких там клёвых развлечений и вкусных угощений.
Но Светке это стало надоедать. Обо всех этих классных прелестях Гаяне говорила, радуясь за удачу, но удачу только для себя, а её подруга получается совсем в стороне. Она хотя бы сказала, что и её пригласит в эту классное место для богатых, тогда другое дело: радость была бы общей, и говорить об этом было бы интересно. А так Светке стало обидно. Ведь когда они с Гаяне познакомились и стали дружить, то она – Светка всё ей показывала и рассказывала: где что находится, как и куда надо добираться, кто из детей нормальный, а кто нет, где можно погулять, а где не стоит и всё такое. Гаяне всё это слушала и узнавала. И теперь хотя бы в благодарность за это, она сказала бы, что попросит, чтобы и её - Светку туда пустили, а она только хвастается собой, какая она крутая и смелая и как клёво у неё всё будет. Напридумала, что она как в фильме круто всех сделала, а такого не может быть. И довольная она за себя одну, а разве настоящие подруги так поступают? Лицо Светки от недовольства стало киснуть и кукситься. Её подмывало возразить, заявив, что всё это Гаяне придумывает, так как откуда она может про все эти классные вещи знать, но спорить не стала.
- Ладно, мне надо домой идти. – Объявила Светка, прервав подругу.
Она соскочила со скамейки и пошла.
Гаяне, поняла, что Светке что-то не понравилось, но что не ясно. Она тоже встала и смотрела вслед уходящей подруге, почёсывая от раздумий макушку. Светка исчезла за углом дома.
Воск подъехал к отделу и застал там одного Бука, который сидел в «Вольво». Выслушав в своём автомобиле доклад наблюдателя, криминальный босс, выдал тому взбучку: какого такого выпасать за девочкой был направлен этот лох - Пряник, а сам типа старший наряда остался здесь шланговать. Бук отвечал: первой задачей было высмотреть Томок, поэтому и остался. К случаю, задача выполнена: видел, как Томки недавно зашли в отдел. К тому же сам Воск, когда получил сообщение и сказал присмотреть за девчонкой, не говорил, что конкретно он, а не Пряник должен вести её. К тому же для Пряника такое примерно задание не первое, его ведь и на стройку глазеть-глазатереть не раз посылали. Но Воска это не очень удовлетворило: где стройка, а где какая-то девочка, которая наверняка знает, по какому случаю повязали этого боксёра, если она была с ними. Бук убеждал, что всё под контролем, он набрал по мобильнику Пряника и выяснил, где он сам и где девочка. Воск завёл автомобиль и поехал. По пути Бук ещё раз уточнил место нахождение Пряника, который сообщил, что он всё время ездил за этой девочкой, а теперь она сидит на лавке с другой девочкой в таком-то месте. До места доехали быстро. Автомобиль Пряника стоял на встречном по отношению к машине Воска направлении. С права спиной к Буку и Воску на лавке, общаясь между собой, сидели две маленькие девочки: тёмненькая и рыженькая. Пряник был вызван в машину Воска, где получил от Воска какое-то липовое удостоверение и задание: представившись сотрудником милиции, для чего сверкнуть перед доверчивым ребёнком красными корочками, и выяснить о том дяде, которого привезли с ней в милицию, за что этого дядю задержали, всё очень просто.
Вдруг рыженькая девочка встала и пошла, а её собеседница осталась - надо действовать. Пряник был срочно послан на выполнение задачи. Вслед ему для присмотра был также направлен и Бук, которого Воск немного задержал для дополнительного уточнения его персональной задачи.
Гаяне, за разговором со Светкой и не заметила, как подъехал большой автомобиль, который привлёк её внимание после ухода подруги уже привычным для Москвы звуком: открылась дверь. Она обернулась и увидела, как из автомобиля вышел незнакомый молодой дядя и подошел прямо к ней. Гаяне насторожилась, помня о том, что с незнакомыми взрослыми разговаривать не надо и вообще незнакомых взрослых надо опасаться. Но этот незнакомый дядя показал маленькую красную книжечку и начал разговаривать с ней:
- Девочка, мы из милиции. Нам надо поговорить с тобой о том человеке, которого с тобой привезли в милицию. Это очень важно.
Гаяне настроилась на серьёзный разговор. В автомобиле открылась передняя пассажирская дверь, и из неё вышел темноволосый большой мужчина. Она посмотрела на него внимательно и её глаза округлились от удивления и страха: это был тот самый дядя, которого она, испугавшись, облила горячим кофе, или что там было в той чашке, в том кафе, где она купила у тёти шарф, а тётя была недовольна. Этот дядька тоже посмотрел на неё, и по нему было видно, что он её узнал. Она ещё больше испугалась и стала удаляться спиной назад.
- Оп, а ну как стоп и сюда на гоп! - Сказал этот здоровяк и пошел на неё.
Это был Бук, а первым, представившимся из милиции – Пряник. Гаяне бросилась наутёк, но Бук тремя быстрыми большими прыжками догнал её и схватил за руку. Он поднял её и, ещё не придумав, как проучить, держал перед собой. Девочка, стала визжать и отбиваться, махая рукой и ногами как недовольный щенок, которого схватили за лапу. Но эти действия были безрезультатными: рука и ноги болтались, не доставая сильного мужчину. К тому же пользы от такого сопротивления никакой: много ли пользы от того если бить рукой каменную скалу. Но вдруг, сверху она увидела очень похожего на своего брата молодого паренька. Но почему-то он был с какой-то палкой в руке, с которой ходят люди, которые хромают или старые бабушки, и на ноге было что-то белое. Гаяне ещё успела подумать, что он очень похож на Чингиза и даже одет также. Этот парень бросил свою палку и вдруг резко прозвучало: «Кья-я». Оказывается, это и был Чингиз. Он нанёс удар кулаком в мощную как фундамент здания челюсть Бука. Тут же Чингиз взвыл от боли, схватив ударную руку другой рукой и прижал её к груди.
Бук перевёл своё внимание на подростка и отбросил девочку.
- Э-э, ты чо, салабон, сломаю на хрен - Отозвался на этот удар Бук и направился на Чингиза.
Чингиз испугался и выбросил вперёд левую ногу, стопа которой была в гипсе. Бук неожиданно наткнулся пахом на загипсованную стопу и склонился от набухающей тупой боли.
- Ну-у всё, суки косые, щас обоих порву на хрен.
Но для того чтобы проделать какие-то движения надо ненадолго успокоиться и сделать как минимум три-четыре вдоха выдоха. В это время второй мужчина - Вася Прянов, приблизился к Буку и, желая проявить участие, спросил у него:
- Как ты, нормально?
Но Чингиз от страха плохо оценивал ситуацию. Приближение второго мужика он воспринял как угрозу для себя - подписку в драке за этого здоровяка. На этот момент в здоровой руке у него уже была плеть, и он сделал щелчок её в сторону второго, нападавшего на него, как ему показалось.
- А-а. – Крикнул Василий и схватился за щёку.
Плеть рассекла мягкую кожу на щеке. Василий закрутился вокруг себя от жгучей боли. В это время Бук немного восстановился и медленно пошёл на Чингиза. Но подросток, отступая, произвел плетью такой хлёсткий щелчок перед Буком, что тот остановился, с целью оценить ситуацию. В это время Гаяне дернула за руку своего брата и дала очень важный и своевременный совет:
- Побежали, побежали, давай, быстрей.
Брат с сестрой резво бросились оставлять место неожиданной схватки. Бег Чингиза напоминал некое подобие прыжков на одной ноге, но очень активные и быстрые. Его трость Гаяне прихватила с собой. Бук собирался броситься вдогонку, но боль, ставшая тягучей, ещё не отпустила. Дверь автомобиля открылась и обоих, Бука и Пряника, подозвал Воск.
Те подошли к автомобилю и Бук начал объясняться по поводу этой несвоевременной бузы. Он кратко рассказывал историю знакомства с этой наглой косой мелочью, которая произошла, как рассказывал Бук, дня два назад. Пряник держался за щеку, с которой сочилась кровь. Его вид выражал страдание, жалость к себе и слабо скрытый упрёк в этом несчастье с собой вселенского масштаба. Воск был очень раздражён и зол. Обложив обоих матом, он начал упрекать за косяки своих подчинённых. Какого… если с этой малютой был конфликт, надо было Буку показываться? На это Бук оправдывался, что, когда эта мелкая входила в отдел и выходила из отдела, он не мог её нормально разглядеть так как дятел - Пряник поставил свою двенашку далеко от отдела, правда и свободной парковки не было. В свою очередь Пряник, также, получил упрёк за то, что не смог утром выполнить ерундовое поручение в квартире у Турова. Из-за какой-то тёти Даши, оставил квартиру, а теперь как его, этого Турова, из ментовки вытянуть для разговора? Василий молчал.
Воск быстро соображал, обдумывая то, что срочно предстояло сделать. Надо вытащить из ментовки этого боксёра и решить связанную с ним проблему. Помочь в этом могут только Томки, хорошо, что загремел этот Туров именно в этот отдел. Потом полностью закрыть вопрос с Пряником. Его хорошо бы держать под контролем. Но таскать его с собой не хотелось. Бук, да он может быть полезен, а Пряник это довесок который будет мешать быстроте действий. Возню с ним придётся отложить и без него копати хватит. Пряник его раздражал до отвращения, особенно своим нынешним страдальческим видом. Воску так хотелось набить тому морду, что он с трудом сдерживался. Нет, такое стрёмное бельмо на глазу будет только сбивать с нужного настроя и мешать. После того как произойдёт главное, тогда и с Пряником, когда угодно это вообще легко. Значит, лучше оставить его на время. А Пряник случаем не сдаст его с той записью, он же видел чо там было с Олежкой Болвиным? Но ведь он сам стёр эту запись, значит, как ни крути, соучастник, и соответственно побоится. Да такое бздливое ничтожество будет сидеть, тихо труситься и как баран ждать своего хозяина, когда тот его на шашлык потащит, такая по жизни судьба у этих чмордяев.
Воск сделал распоряжения: он с Буком едет в отдел нужно перетереть с Томками, а Прянику следует приложить пластырь, сидеть дома на телефоне, отдыхать и в любой момент быть готовым, что он будет вызван.
Воск и Бук уехали. Василий пошел к ближайшей аптеке. Женщина, аптекарь, обработала рану перекисью и помогла наложить пластырь. Она посоветовала сразу обратиться за медпомощью, так как наверняка придется наложить пару швов. Этот трагичный для себя случай Василий воспринял как последнюю каплю своего бесконечного терпения. Он сел в свою двенашку и поехал по адресу, который услышал из телевизионного сообщения: в штаб-квартиру по приёму граждан с информацией об убийце Олега Геннадьевича Болвина.
Гаяне с Чингизом добирались до своей квартиры. От возбуждения Гаяне тараторила всякое своему брату, чтобы поддержать его, выразить свою благодарность и хоть как-то сгладить вину перед ним. Она сразу поняла, что нога у него в гипсе из-за её проделки с большим молотком в рюкзаке. Ей так было жалко своего брата и неудобно перед ним.
Сестра рассказала, что видела, как один крутой дядя, так сильно бьёт кулаком, что даже милиционеры падают. Она показала, как это исполняется своей маленькой худой рукой: так бац, и милиционер падает. Они зашли в квартиру. У Гаяне зазвонил её мобильный телефон, это звонила мама. Она сообщила, что к ним заехала тётя Люда и забрала их с бабушкой. Они поехали с тётей Людой в магазин, и там тётя Люда купила им вещи в подарок. Они с бабушкой говорили, что не надо, но тётя Люда настояла. Когда они вернутся, то она покажет эти обновки. А сейчас тётя Люда привела их с бабушкой в хорошее кафе и там угощает. Мать сказала Гаяне, чтобы она сделала два хот-дога с приправой, как делает бабушка, для себя и для Чингиза. В холодильнике остались две сосиски, как раз хватит, каждому по одной, а когда они с бабушкой будут возвращаться, то чего-нибудь купят.
Чингиз открыл холодильник и, глядя на его содержимое, думал, чем закусить.
- Сейчас. – Сказала Гаяне брату и стала готовить.
Она достала сосиски, лук, тонко нарезанную морковь, томатную пасту, приготовленную бабушкой, чеснок, перец, качан капусты, майонез, две булки для хот-догов, тёрку. Чингиз, подхватив свою трость, ушел в свою комнату. Обе сосиски, сварив их на газовой конфорке, она положила в одну булку для брата, чтобы загладить свою вину перед ним за травмированную ногу.
Ей было очень приятно от того, что брат заступился за неё. Это было впервые. Раньше они обычно колотили друг друга, а теперь вот так хорошо он поступил. А она ему большим молотком по ноге – неудобно теперь. Оказывается, что Чингиз не такой плохой, а даже бывает хорошим и главное смелым и беспокоится за неё, вот классно. Тот здоровяк такой страшный, вообще, такой: о-о. А Чингиз не испугался. Да её брат смелый парень, крутой как в кино. Это здорово и вообще круто. У других девчонок если и есть старшие братья, то не такие крутые как её брат. Она и не думала, что он может заботиться о ней и заступаться за неё – молодец, хороший человек и смелый парень. Она теперь будет гордиться им. Как он так: «Кья», как настоящий каратист, жалко, что он рукой больно ударился. Ещё бы тот дядька такой здоровый. Но ведь Чингиз поправится и всё будет нормально.
Настроение у неё было просто замечательное и готовила она с удовольствием, вот только у самой рука болела. Всё-таки как это правильно, что брат этому здоровому дядьке врезал и в лицо и ещё между ног ему ка-ак дал. Будет знать, как больно хватать её за руку.
Приготовив два хот-дога, один из которых содержал в себе две сосиски, а другой был диетическим, Гаяне положила первый мясной на поднос. Она поставила на поднос ещё и стакан с лимонадом из сифона и понесла это блюдо в комнату брата. Чингиз просматривал на мониторе компьютера схватки каратистов. Сестра с подносом в руках встала рядом с ним и стала ждать, пока брат соизволит принять угощение. Она стояла, виновато опустив голову, ожидая, что, приняв хот-дог с лимонадом, брат простит её, ну может хоть немного простит её.
Но Чингиз не спешил принимать угощение, показывая, что он так просто не забывает обиды. Гаяне медленно с виноватым взглядом подняла голову и опустила её обратно, давая понять, что сожалеет о своём поступке с большим молотком, да и о других своих поступках в адрес брата, и извиняется.
Старший брат взял с подноса хот-дог и лимонад, но как бы просто так, с видом, что не придаёт своему решению принять от сестры еду, какого-нибудь значения, как со стола схватил, что лежало. Он стал неторопливо жевать необычно набухший хот-дог с двумя сосисками и запивать лимонадом.
Гаяне вся просияла от радости и во всю улыбаясь. Она тихо вернулась на кухню с подносом, взяла свой хот-дог и стала с аппетитом есть. Аппетит у неё после всех событий за день был очень сильный, и сосиска не помешала бы, но она ничуть не жалела о том, что отдала брату свою сосиску: он заслужил, к тому же ему нужна хорошая еда для выздоровления, а ей нисколько не жалко. А её хот-дог и так был вкусным, остреньким, классным. Здесь в Москве в их семье стали меньше есть мяса, чем там в аиле. Конечно у дедушки такая большая отара овец. Мяса было и не только баранина, а и говядина, и курятина. У них там дома были и куры, и коровы и на рынке покупали, что надо. Да она любила мясные блюда. Мама и бабушка так вкусно готовят. Мяса поешь, потом так бегаешь, о-о. Ну ничего, и так сойдёт. Настроение было хорошим это главное, только вот рука болела. Тот здоровый дядька сильно её за руку схватил, видимо ещё долго рука будет болеть. Хорошо, что он вообще руку ей не сломал, а ведь мог: такой здоровый и сильный. Ну, зато Чингиз ему хорошо дал, будет знать, как обижать её. Но конечно попадаться ему на глаза нельзя: может очень сильно покалечить. Перекусив, она запила лимонадом и пошла в комнату мамы и отца, посмотреть телевизор. Всё было классно. Сегодня она подустала и вообще такой день, можно и отдохнуть. Переключая каналы, она нашла мультики – здорово. Если Гаяне смотрит мультики, то время для неё вообще исчезает.
Время вернулось, когда входная дверь зазвучала ключом, и в квартиру зашёл отец. Увидев выбежавшую навстречу дочку, он спросил у неё о том, где Чингиз? Гаяне ответила, что брат в своей комнате. Отец направился в комнату Чингиза, дочь пошла за ним. Зайдя в комнату сына, отец позвал его с собой:
- Сынок, пойдём, поможешь из гаража проволоку принести пока светло. А то дорогу возле гаражей стали ремонтировать: не подъедешь. Надо на даче у дяди Нугзарбека забор из рабицы отремонтировать. Сосед своим мини трактором задел рабицу и порвал её. А я как раз в гараже выбракованную проволоку с базы оставил, она ещё неплохая, хорошо, что не выбросили. Сегодня поеду туда, а с утра буду ограду ремонтировать.
Чингиз встал, опираясь на трость, демонстрируя свою загипсованную ступню. Отец, серьёзно испугавшись, спросил:
- О-о, что такое с ногой, сынок, что случилось, а?
- Да ничего, на тренировке неудачно по макиваре ударил.
- Так что с ногой?
- Да ерунда, два пальца немного сломаны, скоро заживут и всё нормально.
- А рука чего припухшая?
- А-а, палец о макивару выбил, это вообще мелочь.
- Ты что одновременно бил по этой макиваре, как получилось?
- Да, я и не заметил.
- Э-э, бросал бы ты это каратэ.
- Да это ерунда, пройдёт.
Гаяне напряжённо слушала этот разговор. Брат не выдал её, но это, как всегда.
- Ладно, сам справлюсь, а ты выздоравливай, эх, как же так. – Посетовал отец.
- Я помогу, папа. – Заявила Гаяне, желая ещё раз оправдаться перед братом, несмотря на то, что рука у неё ещё болела.
- Да не надо, проволока она тяжёлая.
- Я сильная, я смогу. – Настаивала дочь, желая подменить покалеченного ею брата.
Она приподняла и согнула в локте здоровую руку, демонстрируя свои маленькие, но упругие мускулы.
- Хорошо, пойдём, силачка. – Усмехнулся отец.
Гаяне смело пошла на улицу с отцом: с ним она вообще ничего и никого не боялась.
Воск подъвёз Бука к отделу. Взяв небольшую паузу, он задумался. Ситуация уже два раза вышла из-под контроля: с Туровым ни хрена не вышло, как должно было, и с этой девчонкой глупо всё сорвалось. Надо ж было Буку с ней столкнуться, какое-то дурацкое несвоевременное совпадение. А эта девчонка видно и в правду бедовая, самого Бука облила горячим кофе, да это круто. С утра всё так лихо получалось, но потом черная полоса, один облом за другим. Если так и дальше пойдёт, то… очень будет грустно. Что ж за напасть начала взбрыкивать, когда посветлеет.
«Конкретно, конкретно сейчас, что делать. – Ломал Воск голову. - Главная проблема в том, что этот Туров в ментовке. И за что же его замели? Главное так быстро. Думал, что он у себя на квартире от клафилина отходит, а он такое выкинул: и оклемался и в ментовку загремел. Может Пряник всё насвистел, а я зажевал его фуфло как конфетку. Да, в принципе, этот Туров - лось крепкий и мог быстро восстановиться. Разберусь Пряник это не проблема. А сейчас Игорёк, - начал напутствовать себя на решительные действия Воск – собрался, мать твою, и решил эту проблему, потому что нет и не может быть для тебя не решаемых проблем тем более в такой ситуации. Да плохо всё пошло, да не гнётся под тебя вся окружающая обстановка, если так, то ломай её, горы сноси. Одно обстоятельство даже в этой ситуации имеет позитивную сторону. В этом ментовском отделе у тебя Игорёк связи – Томки. За это надо цепляться зубами и рвать на хрен, пока зубами свою проблему не выгрезешь. Всё Игорёк, относись к сложному делу как к простому и действуй, ведь ты – Воск, не забывай. Действуй нестандартно, если так надо и, сука, уверенно, так уверенно, чтобы ты, Игорёк, не только сам поверил в свой успех, но и удивлялся своим сомнениям, вот тогда всё получится. Ломай ситуацию, Игорёк, не спрашивая её: а так можно, а вот так тебе не больно? Действуй пацан, и ты станешь королём. Королями так и становятся, когда смерть над тобой кружит, а ты её пинками и матом, пинками и матом».
Собравшись, Воск начал инструктировать Бука о стоящих перед ним задачах. Тому надлежало встретить Томок и договориться с ними. Они должны вывезти Турова максимум минут на пятнадцать-двадцать в одно тихое место. Это место известно Томкам, находится оно около ореховского шоссе. На этом месте они не один раз всякие вопросы решали. Само место знакомо и Буку, да то самое. Для чего это встреча? Значит так, туда вместе с Воском подъедет один авторитетный человек для базара с Туровым. Что за базар неизвестно, да и знать не надо. Серьёзный разговор на очень важную тему, настолько важную, что за помощь в организации этой встречи люди серьёзно платят, очень серьёзно: десять штук зелени. Разговор этот очень срочный и важно, чтобы он состоялся до того, как этого Турова свезут в СИЗО. Если до СИЗО не получится, значит и смысла в этом разговоре нет и, само собой, оплаты не будет. Пусть не переживают, что боксёр растрезвонить об этой, организованной с помощью ментов, встрече. Тема такая, что связана с зоной и Туров по понятиям будет о ней молчать, чтобы не случилось. На мобильную связь с ним - Воском выходить Томки не должны ни в коем случае. Это так предосторожность на всякий случай, но принципиально. Телефонная связь исключается полностью. Ну там авторитеты опасаются прослушки всякой, записи и проблем, которые могут из-за этого возникнуть. Надо убедить Томок, что никакого кипиша не будет: мол Воск отвечает. Если возникнет вопрос: почему сам Воск не договаривается? Ответ примерно такой: именно сейчас он встречается с этими авторитетными людьми, утресает все вопросы и вместе с ними, контролирует ситуацию. Значит, к такому-то времени он подъедет с одним человеком. Очень важно следующее: деньги будут переданы перед встречей авторитетного человека с Туровым. На хорошие лёгкие деньги Томки обязательно клюнут. Как только Бук с Томками договорится, так сразу, отъехав от отдела он должен позвонить ему - Воску и сообщить, не называя Томок, что всё нормально.
Дальше ещё интереснее. Все сходятся в этом месте. Томки сначала будут на стрёме, возможно и стволы взведут. Он сам - Воск говорит им, что на время забирает Турова для беседы с человеком, который не хочет светиться перед ментами. Томки станут возражать, типа пусть при них или в их машине перетерают, но перед этим бабки им на руки. Он соглашается и передаёт им всю сумму. Дальше, понятно, Томки начинают пересчитывать деньги, это для них главный момент. Пересчитывать они будут, толкаясь друг с другом. Вот именно тогда Болвинский ствол и появится: руки вверх, менты, вы уже приехали. Ну а дальше… дальше Томки и боксёр остаются на земле и без денег, а Воск и Бук продолжают дальше жить и работать: каждому своё.
Даже крутой Бук от такого плана побелел. Воска это не удивило.
- Бук, братан, какой твой ответ?
- Это слишком жестко, спалимся.
- Раньше ты не бздел спалиться.
- Воск, ты конечно, главный в нашей бригаде, но всему есть предел. Я никогда ничего и никого не бздел, я не Пряник. Да и вообще в последнее время ты слишком много позволяешь себе в мой адрес, выбирай выражения.
- Согласен, извини, за всё извини. Извинения приняты?
- Приняты.
- Ты знаешь мою новую тему с коксом, как всё идёт и какие перспективы нас ожидают. Времени нет, боксёра могут отвезти в СИЗО, а мне надо ещё десять штук занять у Канителя на Томок. Подумай, если с этой ситуацией я справляюсь без тебя, как мы дальше будем сотрудничать?
- Я не отказываюсь, но план слишком накручен.
- Да нет, братан, мне лишнее накручивать не резон, на хрен мне лишнее. В том суть момента, что по-другому никак не выбраться. А когда выберемся, я твой должник. Загородный дом закончу строить, там немного осталось - моя квартира станет твоей. Слово прозвучало, за слово можешь спрашивать с меня по понятиям, будешь прав.
- Хорошо, договорились.
- Спасибо, братан. Постарайся, чтобы Томки согласились и не шуганулись.
- За нормальные деньги они согласятся на такое. Вывезти на время задержанного, с возвратом, они согласятся. У тебя много серьёзных моментов с ними было и всё прокатывало.
- Не сорви тему, прошу тебя.
- Постараюсь.
- Всё, я еду к Канителю, жду твоего звонка.