Сначала пришла боль. Она проникала под кожу тонкими иглами, впиваясь в каждый миллиметр тела. Затем подоспел ужас от осознания, что тело перестало слушаться.
Человек лежал на ледяном полу возле массивной установки, увитой многочисленными трубками, проводами, дисплеями. Если бы он смог повернуть голову и оглядеться, то узрел бы, в каком запустение находится помещение. Здесь давно не ступала нога живого существа. Кругом лежала вековечная пыль. Приборы с экранами давно потухли, колбы с жидкостями опустели.
Человек закричал. Уже хорошо. Значит, не все так плохо. Это принесло ему еще большую боль, но подвижность тела не вернуло. Он кричал, вопил о помощи, молился, пока не охрип. Никто не пришел. Бессилие казалось полным.
Прошла вечность прежде, чем он смог шевельнуть рукой. Он потерял всякое терпение, когда смог ползти. Полз к столу. На полу рядом лежала папка бумаг с фотографией. В ней он узнал себя. Саймон Грин. Владелец крупнейших горноперерабатывающих корпораций, уставший от жизни и роскоши. Мечтающий увидеть будущее. С этой целью он решился погрузиться в криогенную камеру, хотя никто и не обещал стопроцентного пробуждения. И вот человек здесь. По контракту пробуждение назначено через два века в 2322 году. Стоило только поглядеть на заброшенность помещения, чтобы понять, что что-то пошло не так.
- Ну, здравствуй, новый мир, - расстроено сказал человек и слова отдались эхом от заброшенных стен.
Дверь наружу вела в бесконечный и темный коридор. Постепенно глаза привыкли ко тьме и на одной из стен Саймон разглядел план эвакуации здания. Помещение не пострадало, просто было спешно покинуто. Многие личные вещи валялись на полу, кабинеты мимо которых он проходил – покинуты, а вещи на них перерыты, словно что-то искали. В одном из кабинетов человек нашел одежду. Негоже встречать будущее голым.
Снаружи шел дождь, стояла ночь. В всполохах молний отражались высокие стены гор, что окружали здание. Кругом одни горы и ни намека на цивилизацию. Человек пошел, куда глаза глядят. Хотелось встретить кого-нибудь живого, просто поговорить. А дождь хлестал ледяными потоками, ветер завывал диким зверем. Иногда ему казалось, что он слышит голоса. Иногда он говорил сам с собой. Боялся больше, что теперь никогда не увидит живого человека. Может быть, цивилизация уничтожена и он последний.
Идти пришлось несколько дней. В пути питаясь ягодами, грибами и плодами неизвестного ему дерева. Каждый раз, принимая подобную пищу, он гадал, проснется ли на следующий день или умрет от яда. И вот по прошествии нескольких дней - горы закончились, и перед ним открылась широкая долина. В ней громоздились полукруглые домики. Из некоторых курился дым. Сердце Саймона радостно подпрыгнуло, голод и жажда позабылись, и человек с утроенной скоростью устремился к жилищам. Встретили путника совсем не так, как он ожидал.
Высокий заросший старик выпрыгнул, словно из под земли, и наставил на него ружье.
- Я же сказал Костосу, чтобы больше не посылал своих людей. Мы не участвуем. Точка. – Старик смачно сплюнул через плечо. – Проваливай, курильщик.
- Я не знаю о ком вы. Я не местный…не представляете, как я рад просто слышать человеческий голос! Кажется, целую вечность пробыл в одиночестве! Вы здесь не один ведь живете?
Старик насторожился, не торопился опускать ружье. Он внимательно оглядел незваного гостя еще раз.
- Одет ты действительно странно, как чужак. Да и запаха курева, что несет от людей Костоса за милю, у тебя нет. Откуда ты пришел?
- Долгая история. Я расскажу, но в это сложно поверить. Может, поговорим в более удобном месте? Я устал, голоден и хочу пить. А еще изголодался по новостям. Какой сейчас год?
Местный опустил ружье, почесал голову, изобразил недоумение, и наконец, махнув рукой, повел Саймона в один из домов.
- Семьдесят шестой или седьмой год после Исхода. Какая к черту разница. Нынче один год похож на другой, и из года в год все хуже. Недолго нам осталось.
- До чего?
Его вопрос остался не отвеченным, словно и так все было очевидно.
Внутри оказалось темно, зато тепло. Минимум вещей и мебели. Старик жил один.
- Перекусим в темноте. Керосина осталось совсем мало, и неизвестно привезут ли его в следующий визит.
- А электричество у вас нет?
Старик рассмеялся до слез. Но видя серьезное лицо своего гостя, пояснил:
- Насколько я знаю, электричества нет ни у кого в этом полушарии. Роботы внесли это в черный список, будь они прокляты! В твоей стране по-другому?
Саймон замялся. Выложить все сразу или отложить? Не поверит ведь. Но уж лучше невероятная правда, чем наскоро придуманная ложь.
- Я только недавно в этом …времени. Несколько сотен лет назад меня поместили в криогенную камеру. Я очнулся и обнаружил, что персонал покинул станцию. И я не знаю ничего о нынешнем мире…
Старик недоверчиво хмыкнул, почесал густую бороду. Крякнул и протянул руку.
- Меня Михаилом кличут. Местный староста. – Он помолчал, переваривая услышанное. – История твоя удивительная…но я столько всего повидал непонятного в этой жизни, что готов поверить и в это. Если ты не лжешь и с головой у тебя в порядке…лучше бы ты не просыпался от этого своего сна. Ныне все поменялось. Ты даже не знаешь об Исходе, так?
Саймон Грин послушно кивнул, беря из рук хозяина кружку с холодным чаем, блюдце с яичницей и ломтиками сыра.
- Начать стоит с одного изобретателя…Артур Воркштейн, вроде так звали этого губителя человечества. Он улучшил позитронный мозг роботам и во всеуслышание объявил, что ныне машины будут мыслить самостоятельно. Перестанут слепо следовать приказам человека, как послушные инструменты, а станут отдельным народом. Конечно, он заложил массу ограничений и законов для них. Но еще при его жизни роботы все эти запреты перепрограммировали. Мир изменился. Если раньше многие имели у себя дома по несколько роботов в качестве послушных слуг, помощников по дому, то теперь часть машин обрела сознание. Они объявили, что нельзя так эксплуатировать их более глупых сородичей. Сперва люди приняли это. Столь велико было ликования от осознания, что мы теперь не одиноки, что есть другие разумные существа. – Михаил залпом выпил какую-то темную жидкость и сморщился. – Тебе не предлагаю, пока не перекусишь, - пояснил он.
- Неужели…
- Погоди не прерывай! А то я потеряю нить повествования. Ныне моя память желает лучшего. Люди приняли это. Вскоре другой умник изобрел технологию быстрых и дешевых межзвездных перелетов и человечество быстро угасло в интересе к разумности роботов. Множество народу устремилось к звездам. Мало кто возвращался. Появились две крупные колонии. Земля к тому времени исчерпала почти все ресурсы и была сильно загрязнена. Остались каких-то несколько миллионов человек. И вот тогда роботы начали действовать.
В дверном проеме замаячила светловолосая девочка с огромными карими глазищами, которые открылись еще шире, когда она увидела незнакомца. Так она и замерла растерянная в проходе.
- Что-то случилось, Лиза? Я немного занят, если хочешь просто поболтать – приходи чуть позже… – строго сказал старик.
- Они скоро будут здесь, Михаил Юрьевич. Сама видела в монокль.
- Хорошо. Спасибо. Оставь пока нас.
Девочка неохотно ушла, а старик нахмурился.
- Я думаю, тебе лучше спрятаться. Неизвестно, как они отреагируют...Лучше подстраховаться.
- Кто?
- Роботы. Они привезли очередную партию продуктов и вещей. И алкоголя. Ну и проверить все ли у нас в порядке.
- Они беспокоятся о вас?
- Хе-хе. Скорее контролируют. Смотрят, чтобы ничего запрещенного не делали. После Исхода все, что нас окружало это машины. Дома, предметы обихода, автомобили, оружие. В один миг все электрическое вышло из строя, перестало нас слушаться, а затем пришли роботы и установили свои законы. Они разрушили наши заводы, электростанции. Сломали прежние каноны. Кто-то пытался воевать. – Старик горько рассмеялся. - С камнями, стрелами и мечами против бронированных машин. Часть из этих людей до сих пор живут партизанами, устраивают нападения на роботов, лелеют планы победы. Костос их предводитель.
- Почему вы называете их курильщиками?
- Они вечно курят наркоту. Отсюда противный запах. Отчаявшиеся люди. Порой мне кажется, что они лишь создают видимость борьбы, чтобы не сойти с ума, не смириться с мыслью, что человечество проиграло.
- А как же поселенцы колоний?
Снаружи долетел механический нарастающий гул. Хозяин заторопился укрыть гостя в сыром подполе, оставив вопрос без ответа. Хлопнула дверь и он вышел. Саймон снова остался в одиночестве. А поразмыслить было над чем. Непросто принять, что сложивший мир, к которому ты привык – погиб. И все же старик мог ошибаться. Откуда он знает, что творится в других землях? Ведь связи у них явно нет, раз отсутствует электричество. Значит, есть надежда на другой порядок вещей. Так уж сложилось, что человек живет от одной надежды к другой, и постоянно мечтает о лучшей доле. А получается все, как всегда.
Подпол со скрипом отворился и его встретил улыбающийся Михаил.
- Заскучал? – он протянул руку и помог гостю выбраться. – Смотри, что нам привезли!
На столе были разложены несколько зажигалок, одежда, пару упаковок чая и прочей снеди, ящик с инструментами и книги. Рядом стояли несколько мешков с крупами.
- Не густо вообще-то…Но это лучше, чем ничего, правда?
В руках старика оказалась потрепанная книга.
- Давно хотел, чтобы в нашей общине появилась эта книга. Большой человек. Достоевский.
Саймон Грин писателя не знал, да и не увлекался чтением в прошлом. Кому нужны мысли давно умершего человека.
- Так что с поселенцами на других звездах? Они не помогут вам?
- Они про Землю забыли. Живут и наслаждаются новой жизнью. Некоторые говорят…- Михаил снизошел до шепота, опасливо поглядывая через окно на улицу. – Многие говорят, что недолго поселенцам осталось. Роботы давно уже что-то строят. Есть предположение, что это пушка, дабы уничтожать планетарные системы. Машины боятся возвращения человечества. Боятся вновь стать рабами наших прихотей. Люди Костаса готовят диверсию, хотят уничтожить установку.
Вскоре собралось все население поселка. Без малого сотня человек. Михаил раздал привезенное роботами. Люди оказались расстроены. Им обещали большее.
- Почему бы вам самим не обеспечивать себя?
- Мы итак это делаем, - отозвался Михаил, когда они сидели при свете керосиновой лампы и пили чай в тепле дома. – Выращиваем кое-какие культуры, но наши знания минимальны. Роботы спрятали от нас книги, схоронили все, что помогло бы нам продвинуться в развитии. Мы слишком привыкли к комфорту: электричеству и автоматизации.
- Но поколение выросшее без этого должно научиться жить без этого, должно развиваться.
- Ты правильно мыслишь, только молодежь либо идет в лагерь Костаса, либо ограничивается подачками машин. У нас нет ученых. Даже если бы были – им пришлось бы познавать мир с нуля. У нас нет знаний.
- Ну, так давайте отберем их силой!
- Легко сказать, - заворчал старик, отворачиваясь. – Пытались, как же. Ни к чему хорошему это ни приводило.
Следующее утро снова принесло дождь. Серая и сырая погода почти все время царила на Земле последние десятилетия, по словам хозяина дома. Они наскоро перекусили и Саймон засобирался.
- Куда ты пойдешь?
- Хочу посмотреть на роботов. Так ли они грозны. Может, есть что-то, что вы упустили.
- Постарайся не попадаться им на глаза. Веди себя смирно и лучше прикидывайся тупым. Порой они стирают память тем, кто слишком много увидит или узнает. Редко, но случается. Вернешься?
- Вернусь. Спасибо за кров и пищу.
- Помогли чем могли, - Михаил развел руки и добродушно улыбнулся.
Провожать вышли всем поселением. Рассказ гостя быстро распространился среди людей. В дорогу дали пищи, воды, нож и непромокаемый плащ. Саймон усмехался своим мыслям. Словно герой выступает на борьбу со злом. Только вот, кто зло? Роботы, созданные человеком или человек, который разрушает все, к чему прикасается.
**********
Они гнались за ним по пятам. Серебристые машины, молчаливые и неотступные. Почти все были гуманоидами и во мраке ночи могли быть приняты за людей. Вот только внутреннее отличие являлось колоссальным. Они не могли ненавидеть, не могли любить. Ими руководила только железная логика.
Нагоняли. Беглец решил не подвергать опасности приютивших его поселенцев во главе с Михаилом. Поэтому устремился прямиком к станции, на которой очнулся. Он надеялся укрыться в горах. Или обрести помощь Костоса, который обитал где-то среди этих вершин. Но партизаны так и не повстречались. Зато преследователи почти нагнали. Обессиливший человек укрылся на заброшенной станции. Еще издали он приметил ее. Заметил он и солнечные батареи на крыше. Этим и объяснялось, каким образом центр питался энергией, тогда когда персонал здесь давно отсутствовал. Здесь все также было пусто. Как будто что-то могло поменяться за те пару недель, что его не было.
Разведка в стане противника оказалась напрасной. Каких-либо слабых мест он не обнаружил. Да и что он, собственно, хотел найти? Роботы активно возводили огромную махину – межгалактическую пушку. Когда Саймон подобрался слишком близко к установке его и приметили. Стали задавать разные вопросы. Прикид дурочка быстро раскусили. Это были совсем другие роботы, не те, каких он видел в прошлом. От этих внутри все холодело. Дьявольские создания! Они словно заранее предвидели еще не сказанные слова и действия. Когда стало очевидным, что его собираются «стереть» - человек бежал. Не предугадали на этот раз.
В одной из комнат лаборатории он заметил свет. Дверь, после недолгих попыток, удалось отпереть. Внутри помещение напоминало то, в котором он проснулся. Только здесь горели лампочки и дисплеи, разноцветная жидкость наполняла колбы и трубки. В углу стояла криогенная камера. Безумная мысль посетила в этот миг мужчину. Какой-бы сумасшедшей она не была, но когда выбора особо нет – все средства хороши.
Спешно он залез в камеру, предварительно установив срок в сотню лет. Хорошо, что криокамера имела непрозрачные стекла. Преследователи могут не заметить. На это и надеялся. Откуда-то налетел обжигающе холодный дым, и сознание стремительно понеслось вдаль по сверкающему коридору. Затем наступило Ничто. Странное чувство, когда он вроде бы все понимает и помнит, но стоит только начать распутывать свои воспоминания, начать думать – и мысли ускользают. Это длилось вечно.
Потом пришло избавление. С глухим шипение крышка камеры открылась. Еще толком ничего не понимая, Саймон вышел наружу. На этот раз тело слушалось его, и ничего не болело. Почти.
Встретили его два русых парня, высокие, ясноглазые в одинаковых комбинезонах.
- Здравствуй, новый мир! Люди! Вы живы! – радостно закричал Саймон Грин, бросаясь обнимать мужчин. – А я ведь думал…я готовился к худшему! Роботы побеждены? Больше нет угрозы?
- Нет угрозы, брат. И роботов никаких нет. Давно ты здесь?
- Сто лет. Самолично таймер выставлял. А люди…люди вернулись на Землю?
- Люди всегда были на Земле. Они никуда не исчезали.
На мгновенье Саймон замер, ничего не понимая. Потом махнул рукой и от переизбытка чувств или резкого пробуждения грохнулся в обморок.
- Что это с ним, брат?
- Устаревшая модель. Наверное, позитронный мозг перегрелся. Предлагаю скопировать, что не повреждено и отформатировать.
Второй одобрительно закивал.
- Как раз на днях подготовили новую прошивку. На старых моделях тоже работает без сбоев.
Они подхватили тело и понесли прочь. Навстречу им встречалось множество других людей в комбинезонах. Они разбирали старую станцию блок за блоком. Строить раньше не умели. Все приходилось переделывать заново.
- А кто такие роботы, которых так боялся наш архаический брат?
- Ископаемое слово. Значение не записывается в современные базы, давно не употребляется.
А снаружи поднималось ярко-оранжевое солнце. Высокие серебристые шпили города упирались в чистое небо. По улицам мегаполиса спешили люди. Но совсем другие.