Глава 32
Москва конец мая 2006г.
Возникин зашёл в отдел милиции вместе с Межниковым. Направив последнего к Плагину, он выяснил у дежурного, где находится кабинет Скорикова и пошёл навестить того. Скориков сидел один в кабинете для нескольких сотрудников за какой-то писаниной. Всеволод Данилович, представившись и познакомившись, начал беседу:
- Ну как вы продвигаетесь по убийству Болвина?
- Да работаем.
- Я вижу, что вы всё намерены успеть.
- Что всё?
- Ну как же, работаете и по Болвину, и заодно составляете отчет по исполнению поручений и запросов. А вот я так не могу, не получается.
- Мне указание мой начальник дал, я что?
- Понимаю, так и доложу наверх: некогда заниматься оперативным работникам по этому ерундовому делу, у них по важнее вопросы. Плагин это дело за собой оставил, мол сами управимся, уже на след вышли, только не мешайте. А в действительности, что… чем вы занимаетесь?
- Так, а я при чём?
- А мы прежде всего не с вас, а с Плагина будем спрашивать, а как он с вами будет разбираться это его дело. Ясно, ноль действий и соответственно ноль результата. Чем ваш Плагин занимается?
Дима стал по немногу заводиться от таких несправедливых досужих упрёков со стороны:
- А у него вредная привычка не отчитываться перед своим подчинённым о своих ближайших планах.
- Понятно. Он теперь на непривычной для себя служебной высоте, конкретная работа это теперь не его уровень, так общие указания. А то что его подчинённые, которые по этому делу назначены работать, и не чешутся, прикрываясь писульками не по своим прямым обязанностям, это его не волнует. В кабинете и безопаснее и служебное время идёт, которое потом не вернёшь. А убийца пусть спокойно гуляет, почему нет. С таким «деятельным» оперуполномоченным, чего ему беспокоиться за свою судьбу. Можно ещё кого-нибудь замочить, а что, одно убийство сошло с рук, почему не повторить. Так, оперуполномоченный Скориков? Вы имеете хоть какое-то представление о профессиональном долге и совести? Что вообще у вас происходит?
- Вы меня извините, но что значит не чешется, и причём тут совесть? Я этого Турова привёз, а опрашивать его Валентин Сергеевич запретил, какие ко мне могут быть претензии!?
- Что за Туров? – Держась спокойно, спросил Возникин, хотя из нутрии его стало трести.
- Вон, сидит у нас в камере для задержанных.
- Так, а Валентин Сергеевич уже опросил его? Почему ни я ни следователь не в курсе об этом Турове? Как он фигурирует по делу?
- Да не знаю я.
- Так, мне справочку об этом субъекте.
- У меня ничего сейчас по нему нет, всё у Валентина Сергеевича. К тому же он недавно освободился, отбывал по триста восемнадцатой части второй, дело ведь ваш следователь вёл, и ваш же обвинитель был в суде.
- Хм, ладно. Да, видно с исполнением поручений и запросов у вас в отделе проблема. – Заканчивая беседу, сказал Возникин, оценивая объём уже написанного Скориковым.
- Это только выписки, а результат будет уточняться.
Возникин молча вышел из кабинета и подошёл к камере для задержанных, но остановился и, поглядев по сторонам, достал мобильник. Он послал вызов по забитому в памяти телефона номеру:
- Хотелось бы уточнить: а информация об убийстве Олега Геннадьевича Болвина ещё принимается? ... Я уточню кое-что и тогда, если подтвердится, конечно сообщу, спасибо.
Всеволод Данилович, задумчиво приблизился к камере для задержанных и серьёзным тоном спросил её единственного обитателя:
- Вы Туров?
- Я. – Ответил Леонид, не вставая со скамейки.
Всеволод Данилович задумался, глядя на Турова и приблизившись к решетке, прямо спросил:
- Так что у вас с Олегом Болвиным вышло: скандал, может вы защищались?
- Я не буду говорить без адвоката. – Ответил Леонид.
- Слушай, - доверительно обратился Возникин – я знаю, что этот Болвин сам не подарок – мажор хренов, ты мне скажи только: ты его? Скажи я обещаю, что будешь под подпиской, а не под стражей, слово даю, это в моих возможностях и все обстоятельства в твою пользу будут учтены, обещаю. Только честно скажи, ты?
- Я без адвоката ничего говорить не буду. И адвокат будет мой, а не ваш.
- По-хорошему прошу, ответь, с моей стороны всё будет. Этот наглый сынок богатенького папы сам ведь виноват, так ведь, а ты был в аффекте или вообще защищался, у него ведь пистолет был, так же? ... Тебе без моей помощи не продержаться. У его отца и связи и деньги. Ты не представляешь, что он может в отношении тебя предпринять. Да не будь ты простаком, если опера тебя наметили как потенциального обвиняемого, то надо любую помощь принимать. А моя помощь это не защита адвоката. У меня власть, возможности, а адвокат у нас это вообще никто. Ты ведь молодой, у тебя вся жизнь впереди, чего молчишь?
- Ничего я говорить не буду, всё.
- Ты про Шпалевича, слышал, это начальник службы безопасности Болвина?
- Нет, только про Малевича.
- Шпалевич – не художник, но из его «чёрного квадрата» ещё никото не выбирался, понимаешь?
Туров показательно молчал. Всеволод Данилович уставился на задержанного пристальным взглядом, словно пытался сам, как медиум, прочувствовать правду о причастности этого крепкого парня к убийству Болвина. При всей внешней боевитости этого Турова была в нём какая-то кротость что ли и это не в пользу версии о его причастности к убийству. Хотя это могло и показаться.
Возникин стоял так минуты две, а когда решил оставить задержанного, то увидел то, что его очень раздосадовало: Скориков в коридоре о чём-то разговаривает с Межниковым. Он быстро подошел к ним. Скориков на момент приближение зампрокурора заявлял следователю:
- Всё что знаю, я сообщил Всеволоду Даниловичу, больше сказать нечего. Извините, меня работа ждёт.
Скориков ушёл, а Возникин уточнил у Межникова:
- Марк Юрьевич, что узнали у Плагина?
- Да ничего, ждут новостей от Сафонова, типа работают и по другим версиям. Ну, как всегда.
- Угу, а Скориков, что рассказал?
- Так он сказал, что вам сообщил всё что знает по этому делу. А что он сообщил?
- У-у? Да тоже самое: работают, но пока пусто.
- Ясно. Да, не зря приехали. – Подвел итого посещению отдела милиции Межников.
- Ну ничего… Марк Юрьевич, а давайте отобедаем?
- Да мне в прокуратуру надо, дела зовут ...
- Ничего, ничего, дела делами, а обед по распорядку. Пойдёмте, я одно место знаю, кстати недалеко от сюда.
Всеволод Данилович, всё же опасался того, что Скориков мог успеть сообщить Межникову о подозреваемом Турове и решил держать Межникова при себе и на виду. А ведь не зря он притащился в этот отдел, его интуиция или аналитика оказались весьма полезными помощниками. А может действительно судьба, но на перёд этого не узнаешь.
После разговора с незнакомым прокурорским работником Леониду стало ещё больше не по себе. «Может надо было этому прокурору про запись сказать? - Встрепенулось запоздавшее сожаление. – Да ну, прокурору, чего это я вообще. А почему нет, он же мог денег заработать. А если он с ментами и с этим Воском связан?