Наш маленький городок непритязательно сосредоточился на полуострове, который образуется рекой. Она опоясывает его с востока, юга и запада. За рекой идут горы, на которых раскинулись посёлки. Горы, довольно высокие, покрытые лесами, далее на восток переходящие в Уральские. Городок небольшой, но красивый, утопающий в зелени, с главной улицей, упирающейся одним концом в мост, через который вы попадёте в прекрасный парк. На другом конце её стоит одна из старейших школ города.
Как и во всяком коллективе в ней есть костяк, это старейшие учителя. Они узнаваемы в городе, потому что каждый десятый горожанин её выпускник, а про каждого из нас, учителей, даже по внешнему виду, скажут кто из какой школы, так как у каждой школы свой тон, своя аура, несравнимая ни с какой другой. В нашей школе, мы старые учителя, любим посидеть в учительской. Просто посидеть вместе, не обязательно разговаривать: кто проверяет тетради, кто работает с журналом, да мало ли дел у учителя после уроков или между ними. Нам большего не надо, мы одна семья.
Так было и теперь. Все занимались своими делами. Павел Александрович, учитель русского языка и литературы, как всегда проверял тетради. Вошла молоденькая учительница английского языка Елена Васильевна, наша бывшая ученица. Она изучила все документы на доске объявлений, поправила причёску перед зеркалом, и взгляд её упал на тетради Павла Александровича.
- Павел Александрович, вот когда вы нас учили, мы всё гадали, почему вы проверяете тетради не пастой, а карандашом?
- Да, да, я тоже это заметила, - сказала Виктория Васильевна, учительница физкультуры.
- Это архаично, крайне архаично, в начале третьего тысячелетия! – поддержала разговор учительница истории.
- Что вы пристали с каким-то карандашом? – весьма раздражённо сказал он, но, минуты через две, уже более миролюбиво произнёс, - у меня к красным карандашам особое пристрастие.
- Выкладывай, - строго приказала математичка, его ровесница.
Все знают, что слушать его рассказы – удовольствие, поэтому начали потихоньку подогревать его. Наконец, он сказал.
- Ну, вот слушайте. Я ведь родился в деревне уже после того как отец пришёл с войны. Израненный весь, он долго не работал, болел, лечился. Ребятишек нас было пятеро, мать выкручивалась, как могла. Жили крайне бедно. Помню, средний брат, как время подходит в школу идти, на крышу лезет и смотрит, не идёт ли старший брат. Алёша приходил, снимал туфлишки, Лёня надевал их и шёл на уроки. Вот так и перебивались. В доме у нас стоял стол среди комнаты, две лавки и железные кровати, над которыми, на стенах, висели мои рисунки. Правда, чисто было. Старшая сестра Зина, да и мама чистюли были, чем на всю деревню славились. Из мебели, помню, был у нас ещё старый комод. На котором стояло зеркало, и синяя вазочка из толстого стекла, в которой одиноко стояла искусственная роза бордового цвета, сделанная из каких-то перьев. Зиночка её купила с первой зарплаты. Вся семья дорожила ей, а мне она казалась вершиной красоты.
Я учился в третьем классе. Хорошо учился, потому, что каждый день мать, отправляя нас в школу, говорила:
- Учитесь хорошо, чтобы счетоводами да учителями стать.
- Ну вы-то стали, а другие?
- Алёша до капитана дослужился, Зина, как вы знаете, стала медсестрой, а Леня выше всех прыгнул, архитектором стал. Танечка, что шла за мной, умерла ещё в детстве от скарлатины.
- Ты давай поближе к карандашу, - опять приказала математичка.
- Так вот. Приехал в наш колхоз новый агроном Андрей Иванович Титов с семьёй, женой Валей и дочкой Светой. Им от колхоза выделили дом, в который они завезли мебель. Такую, что мы вовек и не видели. Мы, мальчишки, под разным предлогом ходили к ним, чтобы на неё посмотреть. Это были: круглый стол с белой скатертью, кровать с блестящими шариками на спинках, диван со слониками, трельяж и шифоньер. На стене, около кровати висел ковёр сказочной красоты. Жена Андрея Ивановича была врачом, а дочка Светка стала учиться в нашей школе, мало того, посадили её со мной за одну парту. Она ничего из себя особенного не представляла, училась так себе, но… у ней были цветные карандаши и краски. У меня, как и других ребят, был только простой карандаш. Но, если бы вы знали, как мне нужен был красный карандаш! Никакой другой, а именно красный. Мы, с дружком Васькой Егоровым, где только его не искали. А тут вдруг, вот он, рядом. Я с девчонками в ту пору совсем не разговаривал, но тут пришлось.
- Света, дай мне красный карандаш, завтра верну.
- Потеряешь, где я потом возьму? Нет.
- Тогда продай.
У нас с Васькой, под Жучкиной будкой, были припрятаны двадцать копеек, на всякий случай.
- Вот ещё!
Я потерял покой. Карандаш мне снился и виделся, так был нужен. В какой-то момент мне даже явилась мысль о том, чтобы украсть его, но вскоре я отказался от этого позорного акта. Выручил друг. Васька любил всяких букашек, таракашек. Он их засушивал и содержал в спичечных коробках, в стаканах. Однажды приходит ко мне и говорит:
- Давай ей предложим выменять карандаш на стрекозу. Вот смотри.
Он достал из кармана коробочку, из под пудры, открыл. Там была засохшая стрекоза. Засохшая очень удачно: крылья, как у живой, переливались синим и зелёным цветами и огромные глаза были того же цвета. Я ахнул.
- Тебе не жалко?
- Ведь для дела.
- А вдруг она поймёт, что карандаш дороже?
- Не поймёт, она бестолковая, как все девчонки, а если засомневается, скажи, что стрекоза волшебная или ещё чего…
Я взял стрекозу и, в тот же день, на большой перемене показал её Светке. У неё загорелись глаза.
- Давай меняться я тебе стрекозу, а ты мне красный карандаш.
- Нет. Ты обманешь.
- Вот крест, не обману.
- Завтра принесу, - упавшим голосом сказала она.
Назавтра она принесла карандаш, я отдал ей стрекозу. Что произошло у них дома, не знаю, но на следующий день, а это было воскресенье, как раз в обед приходит Светка с матерью ко мне домой. Мы уже сидели за столом, на котором стояло блюдо с картошкой в мундире. Перед нами, членами семьи, лежало по картошине и куску хлеба. Я сжался в комок, так как понял: пришли за карандашом. Мать поднялась и, извиняясь за скромность пищи, пригласила гостей к столу. Валентина мигом окинула взглядом стол и всю комнату, извинилась за незваный визит и сказала:
- Обедайте, обедайте. Мы со Светой проходили мимо и решили заглянуть к мальчику, с которым она сидит за одной партой. Приятного вам аппетита.
- Может, обидел чем вашу девочку?
- Нет, он ей очень нравится. Обедайте, мы ведь просто так зашли.
И они, попрощавшись, вышли.
А на комоде около вазочки с розой, на самом почётном месте в доме лежал красный карандаш. Он, как и роза, ярко выделялся на фоне серости и убогости нашего жилища. На стенах, над тремя кроватями, висели картинки нарисованные мной. Это были: портрет бойца в будёновке с красной звездой, самолёт с красными звёздами на крыльях и красный конь…