Ночь в купе плацкартного вагона прошла для меня ровно. Антон же пожаловался, что страшно кидало вагон и он даже переложил Никиту с одной полки на другую, чтобы при экстренном торможении того не сбросило на пол. Качало вагон конечно. Мерзлота видимо даёт прикурить. Как нам объяснил СЦБэшник, севший с нами в Тынде и едущий на полустанок в командировку – не только рельсы корёжит мороз, но и провода рвёт. Впрочем, про свои СЦБэшные дела он не очень и распространялся. Традиционно мужские темы о медведях и рыбалках занимали нас те несколько часов, что потребовались ему на дорогу. Вскоре он вышел, оставив после себя сладкий запах тайги, костра…. В общем всего того что и положено иметь старому рюкзаку. Приятный человек. Старый бамовец. Кузьма Прокопьевич, что характерно.
Рассвет не дал мне выспаться, и я, уже адаптировавшись во времени, должен был традиционно в пять посетить дальний угол вагона. Вернувшись к ложу, глянул в окно. И очень удивился. То есть, как принято теперь в интернете говорить, ОБАЛДЕЛ. Картина завагонная должна быть зафиксирована. Быстро достал телефон и начал щёлкать плывущие мимо горы и озёра, реки и проплывающие станции. Поезда по БАМу ездят неспеша и тормозя на разъездах. Пути одноколейные и довольно тряские, хотя попадаются участки бесстыкового пути. Эксперименты пока. Кадры, даже телефоном, получаются просто сказочные! Пытаюсь разбудить своих чад – не реагируют. И только когда услышали про снег на горах, отверзли очи
Снег был не только на горах в распадках, но лежал в тени кустов и стланиковых зарослей по берегам рек и озер. Речушка, текущая вдоль путей местами исчезала подо льдом. Вот вам и 22 июня.
Я вспомнил про свою мечту - показать внуку виды железной дороги не сбоку, а анфас. И начал подготовку с изучения расписания. Нужны были остановки продолжительные и с перегоном не менее часа между ними. Такая оказалась вскоре, и я пошел к машинистам тепловоза договариваться. Облом! Ни на какие уговоры не реагируют. Низзя! Запрещено! Есть такие упёртые машинисты и даже водители и капитаны судён водных и воздушных, верящие в то что написано в правилах. Нужно выждать. Но, слава богу, попадались на моих дорогах и те кто разрешал порулить или просто постоять в кабине самолёта ли, парохода ли….
И вот пришла пора этой бригаде отцепляться и нам подали другую бригаду и другой электровоз. Я тут как тут. Внук стоит в отдалении. И вот волшебное слово «Германия» выручило и на этот раз. Я заметил, что просясь подвезти нужно обязательно сказать – я, мол, из Германии еду…. И сразу же дверцы распахиваются. И выясняется, что либо сам водила немец, либо его бабушка немка. В этот раз меня спросили только, зачем баба Меркель чучмеков зазвала в Гейропу? И выяснив, что я с ней не солидарен, пригласили в кабину. Кит тоже тут. Глаза по полтиннику! Машинисты, хохол Олег и помощник Сергей рады, что кто-то проявил интерес к их скучной работе и все секреты выдают нам наперебой, один справа, другой слева. Никите все нужно знать – и как называется вот эта красная ручка, и зачем на руке у машиниста браслетка, и что за трубы торчат вдоль дороги? Тут и я заинтересовался. Оказалось что трубы вбитые в насыпь залиты керосином. Так борются с мерзлотой.
Впереди дымит тайга. Но экстрима с преодолением огня не случилось – поезд вильнул в сторону и, хотя и в той стороне задымилось, наш Сергей машинист опять срульнул в сторону. Благо есть куда и встречная полоса-путь отсутствуют.
Наш паровоз лети вперёд! И мы летим со скоростью пятьдесят километров. Полустанки прибраны и полупусты. Станции пустынны. Все вокруг ухожено, а дома пятиэтажные абсолютно не заселены. Окна все целы. Встречных поездов нет. Вот уже наш перегон заканчивается, но впереди туннель Северо-Муйский, и мы просимся продлить нам путешествие. Перед самым туннелем поезд делает остановку и в кабину входит какой-то начальник. Поэтому нам не разрешают фотографировать. Спасибо что не выгнали! Идем на экскурсию в заднюю кабину. Там едут тоже пассажиры – две девушки и парень железнодорожник. Вот вам и запреты. Добрые люди везде подвезут и помогут, а буквоеды и законники едут скучая и засыпая. Отсюда и аварии.
Туннель нас очень удивил. Абсолютно прямой. И чёрен. Как у афронемца.
Закоптили видимо тепловозы. Луч прожектора, кстати из ЛЕД ламп, едва пробивает тьму. Блестят только рельсы. Ещё интереснее было бы путешествие по объездной дороге. Если туннель пятнадцать километров, то объездная дорога сорок пять и вьётся серпантинами по горам. Иногда по ней едут даже пассажирские поезда. Но нам не повезло и мы в туннеле. О! Вот уже виден свет в его конце! Нам пора выходить. Для нас на полустанке продлевают остановку еще на две дополнительные минуты. Чтобы мы успели добежать до своего пятого вагона. Мы успели поблагодарить наших ездовых и добежать до вагона. А тут нас не узнают. Проводница не пущает. Где билеты? Да мы ваши!!! Ничего не знаю! И начинает закрывать двери.
Ага! Щас! Внука я оставлю на перроне неизвестной станции! Хватаю его за руку и мимо ошарашенной проводницы проталкиваюсь в коридор. Она бежит за нами и что-то верещит про билеты и «не положено!». Билетов не могу найти! Вот говорят же вам – сохраняйте до выхода. А я выкинул их ещё вчера. Но она находит дубликаты у себя в кабинете. Долго миримся. Убеждаю её, что незачем стрелять в безбилетника и ложиться грудью на амбразуру как стюардесса Курченко.
И вот уже наша станция. Не долго ждали мы встречающих на перроне Уояна – уже летят оба! Валя с мужем Александром везут нас к себе домой в настоящих «Жигулях»! А дома стол ломится, но нам вначале в свеже натопленную баню. А уж потом и за стол с любовью накрытый дочкой Машей. Душа моя утомлённая евротирамисами возрадовалась – рыба пяти сортов во всех видах, кроме жареной! Холодец и картофан пошли под водочку ледяную и разговоры о прошлом и родне разбросанной по Шарику. На завтра нам обещано путешествие к горячим источникам. Ближе к полуночи огромная усадьба уснула и только Ральф иногда взлаивал и погромыхивал цепью.
После завтрака нам было подано транспортное средство типа Тоёта. Жигули тоже с нами. Везут нас друзья Вали и Саши два Виктора и жена одного из них Наташа. Эта Наташа всем Наташам Наташа! Со своим мужем она ездит везде – по ягоду и по шишку и даже на зимнюю рыбалку. Вот с первым мужем не ездила, а выйдя за Виктора, попробовала и распробовала. Было дело, он отлучился один и, хотя наловил хорошо, был наказан. Неделю не разговаривала она с ним.
Наши хозяева и их друзья влюблены в свой Новый Уоян и его окрестности. Оно того стоит! Дальние и ближние гольцы все лето в снегу. Белые жилы распадков тянутся к блестящим вершинам и на закате фосфоресцируют. Жаль что далеко и нет хорошего телескопического объектива. Куда бы ни посмотрел везде горы. Из любой точки поселка они видны. Конечно, нам показывают гору «тунгуску». Якобы видна грудь и лицо лежащей на спине женщины. Такие острогрудые тунгуски лежат в любых горах, и я и вы их повидали немало. Хорошо, что нам не стали рассказывать очередную легенду-лабуду о суровом отце и любовнике этой «тунгуски»…. Просто ткнула Валя в том направлении пальцем. И все уоянцы туда кивнули.
Дороги в окрестностях неплохие и за два часа с многочисленными остановками мы проехали положенные девяносто километров. Фотографировали деревянные мосты через каменные реки стекающие с гор – курумники. И реки полноводные. Пересекли Верхнюю Ангару. Валя с Наташей и Викторами всё время нам показывали что-то по сторонам, комментируя – тут мы бруснику берём, тут клюкву в прошлом году брали и за два дня заработали на четыре жигулёвских колеса. На том озере рыбу ловим, но сейчас запрет и ловить нельзя. И все тут переглянулись, а я вспомнил вчерашний стол и в изобилии жареную-пареную рыбу. Когда хорошо наловишь и настреляешь, да потом полопаешь вкусно, то можно и «тунгуской» полюбоваться. А если живот подведёт на казённой пище, то и природа покажется не родной. Вот «безрукие» и покидают БАМ и пустеют посёлки. Остаются ветераны уже заработавшие пенсию и имеющие вкус к жизни и силы для огорода и кое какой скотины в сарайчике. Пенсии небольшие – у Вали двадцать, как у железнодорожницы, а у остальных и пятнадцати нет, хотя и мужики.
Вот мы и прибыли к Дзелинде. Три деревянных садка- купалки и домик раздевалка, да в лесу столик. Но нам больше ничего и не нужно. Хотелось шашлыка, но вовремя подъехала лесоохрана и мы не стали их провоцировать на войну. Запреты на костры и даже въезды в лес повсеместно из-за пожаров. Мы хорошо пропарились в радоновых ваннах и приняли, кто может, на грудь. Закуски и без шашлыков хватило на всех с избытком. Развернули оглобли и поехали домой. По слухам там нас ждёт «тЕльное». Маша обещала. Нужно спешить, но все равно посетить по пути причал на Верхней Ангаре, куда приходили грузы на стройку БАМа когда еще и дорог не было…. Заболоченный теперь берег с остатками свай, а в семидесятые тут и аэродром и порт принимали технику и добровольцев бамовцев. Жизнь кипела! Валя вспомнила, как самая ветеранистая из присутствующих, свой девичий хор и показала нам свои хоровые парчовые и шёлковые сарафаны. Их Уоянский хор гремел на весь БАМ.
Но пора и к столу с тельном. Оказалось что это пропущенная через мясорубку щука и рюмка к ней. После вчерашнего тайменя, хариуса, омуля, икры разной тельное было непривычно, и мы вынуждены были, похвалив Машу, втихаря отставить тельно в сторону. Были и другие вкусности. Перед самым закатом я прошерстил старые фотографические альбомы и штук сто переснял для себя. Нина дома будет рада.
В эту ночь я Ральфа не услышал – радоновые ванны способствуют крепкому сну. А утром мы были уже в электричке и катили в Северобайкальск. До него двести километров и за шесть часов мы успели туда попасть. Единственный вагон прицепленный к электровозу был полон. И почти до самого конца многим пришлось сидеть на своём багаже. Cо мной рядом сидел бурят или якут – разговаривать было с ним не о чем, широкая морда соседа загораживала окно и я, единственный раз за полмесяца дороги, слушал аудиокнигу. Какого-то дэна про какого-то кота какого-то Винчи. Честно говоря, дремал в пол уха.