Гл. 8. Закон своенравия природы.
Ах, ах, ах! Прямо нос зачесался: то ли нальют, то ли получу всё, что мне причитается за всю эту мою писанину. А, была, не была, а тем более, не любитель я бегать в общей упряжке – так и норовит меня швырнуть против ветра. Тут ещё издательство выплатило гонорар за мою книжку и захотелось мне выкинуть какой-нибудь фортель. Кстати, до сих пор всё подобное мне сходило с рук. А вдруг и на этот раз всё обойдётся?
Ну, так вот: супруга дяди Васи ровно месяц, как съехала от него. За это время, плюнув на городскую жизнь, вернулась в деревню к матери и Катерина, схватив чуть ли не в охапку своего сына Ваньку. Степановна всем нам объяснила её это решение, мол, в её положении это нормальный шаг. В каком таком положении - осталось для всех нас загадкой. Собственно, мы и не заостряли на этом внимание. Ну, решил человек и точка. Свою комнату сдала одному типчику, который заявился уже на следующий день после её отъезда
Новый жилец оказался неразговорчивым. Он вообще выглядел каким-то пожёванным. Несмотря на свой молодой возраст, обладал довольно заметным животиком и взгляд… Степановна его тут же окрестила рыбьим. Тут она попала в точку, ибо глаза у него были на выкате – от них веяло полным безразличием ко всему, что его окружало.
Подчиняясь закону своенравия природы, надо проникнуть в самую его суть. А вот и сам закон: «Нельзя заранее правильно определить какую сторону бутерброда мазать маслом». Вот и мы не знали, с какой стороны подступиться к этому новому жильцу. Кстати, он въехал не один – у него в руках помимо рюкзака был ещё футляр. Я предположил, что там у него находится труба. Уже на следующий день он попытался в неё дунуть. Степановна сделала ему замечание, мол, не в филармонии, молодой человек. В ответ жилец хлопнул перед её носом дверью своей комнаты, не прекращая при этом что-то наигрывать на инструменте. Тут даже «космонавты» вздыбились:Виталий полез к нему с претензиями. Разговора у них не получилось. Пришлось тогда подключиться Спиридону Яковлевичу. Тот чуть ли не на пальцах объяснил трубачу, что дисциплина и в армии, и на гражданке должна быть во главе угла. Тот его не понял. Тогда Анатолий Никандрович, наш романтик с большой буквы, дал ему оплеуху. В этот момент он был похож на художника, который кистью расшвыривает краску по холсту. Только после этого трубач ретировался.
Ещё неделю он дулся на всех нас за такой «тёплый приём». Собственно, он сам виноват – полез со своим уставом в наш огород. Этого времени хватило, чтобы кое-что про него разузнать. Тут опыт Степановны оказался на высоте. Во-первых, музыкант. Во-вторых, имеет смешную фамилию – Плюснин. В-третьих, приехал в наш город по приглашению местной филармонии чуть ли не из самой столицы. Вот и всё досье. Ну, ещё время от времени доставал из внутреннего кармана пиджака такую плоскую фляжечку и пил мелкими глотками, не обращая ни на кого внимания. Дядя Вася ещё предположил, что он алкоголик… начинающий. Как потом оказалось, всё не так: и никакой он не алкоголик и вообще обыкновенный человек, только со своими внутренними переживаниями.
Ну, мало ли что там у него на душе: кошки или какашки. У каждого что-то подобное всегда имеется в наличии. Это чуть позже стало известно, что причина всему этому его пристрастию в его неудачной женитьбе. Не повезло человеку – дал себя захомутать одной глазастой особе. Об этом и многом другом он мне и решил поведать после очередной фляжки. Почему именно мне? Может потому, что у нас с ним разница в возрасте была так себе. И потом, иногда надо вывернуть себя наизнанку и обязательно, чтобы при этом кто-то подстраховывал.
Итак, вот его история. Жил себе, играл в престижном коллективе на трубе, с гастролями колесил по стране и даже несколько раз выезжал за границу. Когда в стране стал набирать обороты кризис, упали заработки – пришлось выступать по клубам. Там на одном из выступлений он и познакомился со своей будущей женой. Он-то думал, что перед ним девчушечка из провинции, приехавшая в их город «завоёвывать себе место под солнцем», но в одном он ошибся – не девчушечка, а раскрепощённая молодая женщина. И так ему пришлась по душе эта её раскрепощённость, что, не вдаваясь в подробности её жизни до него, завис по полной программе. Тут ещё фляжка под рукой оказалась, да и эта представительница лимиты правильно себя с ним повела – одним словом, всё легло в масть. Ну, сразу-то в загс он её не повел, и знакомить со своей матушкой не стал. Собственно, она и не настаивала. А зачем спешить, когда оба молоды и все обязательства друг перед другом только в перспективе.
Прошло где-то два года. За это время он её изучал в разных ракурсах. Чтобы это было похоже на сказку, потратил часть своих сбережений: свозил на курорты куда-то на острова, а зимой в соседнюю Финляндию, так сказать, чтобы не сорвалась с крючка. И вот что их ещё сблизило: она, как и он воспитывалась без отца. В конце концов, сыграли такую скромненькую свадьбу, где молодая жена даже, следуя традиции, угодила букетом в одного их гостей, а точнее гостью.
Стали жить. Как? Как все: от зарплаты до зарплаты. Ну, она была из простой семьи и потребности её вполне вписывались в их бюджет. Собственно, она и сама шевелилась и что-то там зарабатывала. На жизнь хватало. Одно только стало его настораживать в ней: иногда будто что-то накатывало на неё, и она как бы выпадала из реальности. Он-то поначалу думал, что это у неё от избытка чувств к нему. Оказалось, что это здесь совсем не причём. Решил достучаться до истины. Ох, зря…
А правда была следующая: по молодости, когда была ещё девочкой, влюбилась в одного почти зрелого мужчину, и тот ей поверил на полном серьёзе, а она возьми и загреми в больницу для душевнобольных. В результате: диагноз и к нему такая маленькая справочка, от которой веяло неясностью. Чтобы никого не обманывать, она сорвалась с насиженного места и решила изменить свою жизнь. И изменила – вышла замуж, после некоторого скитания по углам в чужом ей городе.
И вот, когда всё это он разузнал о ней, встал вопрос: «Как жить дальше?» А как всё хорошо начиналось: романтика, омары, устрицы, джаз… Ещё эта её любимая поза… Конечно, и сам он не остался в накладе, ибо так много узнал о сексе. Пассия была вышколенная по высокому разряду. Видно тот первый её мужчина знал толк в подобных делах. Он даже как-то попытался узнать у неё его имя. У нас, у мужчин такое случается, когда раненное самолюбие начинает искать ответы на вопросы, которые подбрасывает нам жизнь. А что же она? Улыбнулась загадочно и промолчала.
Собственно, а что она могла ему рассказать? Выросла в многодетной семье. Отец ушёл, когда ей было шестнадцать. Старшая сестра ещё до этого путалась с кавказцами. Младший брат не рыба, не мясо – мутным получился каким-то. Мать вся в эзотерике. И вот она во всём этом должна была выжить. Тут ещё физиология напомнила ей о себе и она полетела под колёса взрослой жизни. Вот и вся история девочки из далёкого провинциального городка.
Когда про это мне рассказал трубач, всё встало на свои места: и его фляжка, и то, что он уехал от неё в наш город, и многое другое.
- А сюда-то зачем? – спросил я его. – Надо было за границу рвать когти.
- Таких как я там, на каждом углу можно совком собирать. Собственно, и с ней надо что-то решать. А если честно, хочу всё забыть.
- Пустое это.
- Но я так больше не хочу. – Он потянулся к фляжке.
- Сопьёшься.
- Уже.
- А о ней ты подумал? Может быть ты её последняя надежда. Или испугался?
- Представь. За что мне всё это?
- А ей?
- Это пускай она разбирается. У меня свой вопрос к этому… - Он посмотрел на потолок.
- Постой, но ты сам её выбрал. Ты этого хотел…
- Я?
- Конечно, она тебя не выбирала. Ну, кто она? Или думал с ней поиграться и бросить?
- А тот, что был у неё до меня? Выходит я тяну лямку за него… Так?
- Всегда кто-то за кого-то тянет эту самую лямку. У тебя вот так, у другого по-другому. И потом, зачем тебе ворошить её прошлое? Представь, что того, кто был у неё до тебя, уже нет на этом свете.
- Как же нет. Она постоянно мысленно с ним.
- Это тебе кажется. Воображение своё иногда надо отдавать в починку.
- Всё к чёрту…
- Решил примерить свой зад к сковороде?
- Какой сковороде?
- Ну, если чёрта упомянул, значит, готов с ним поручкаться. А там всякой посуды припасено для всех нас грешных.
- Да лучше так, чем…
- Э-э-э, да ты совсем раскис. Давай на боковую. Завтра договорим.
- А если его не будет этого завтра?
- Будет. Надо только верить в него.