После вчерашнего проливного дождя дорожки в саду, выложенные тротуарной плиткой, блестели чистотой. Потоки воды смыли всю грязь, а с ней и остатки сорняков. Сушившихся на дорожках перед тем, как им попасть в костёр - дождь застал врасплох. Только кое-где между плитками застряли семечки пастушьей сумки, полыни, укропа, и плодов просвирника.
Солнце опять набирало свою мощь, и уже к полудню припекало так, что находиться можно было только в тени виноградной лозы, увивавшей перголы. Где я и укрылась от его жгучих лучей, нарезая на сушку яблоки.
Моё внимание привлекла пара небольших пташек. Они крутились возле моих ног, видимо, решив, что я предмет неодушевлённый. Вначале мне показалось, что это брачные игры семьи воробьёв, которые живут у нас под коньком крыши уже давно.
Они то садились на чан с водой и плескались, то подбирали семена и остатки пищи на дорожке. Вчерашним дождём смыло и остатки перлового рыбного супа, который по забывчивости оставили в тарелке на столе.
Приглядевшись, я поняла, что это мать и сын! Он, распушив своё ещё пухОвое нежно бежевое оперение, трясся всем тельцем. Открывая рот, прыгал на обеих лапках перед матерью.
Она, чуть темнее, но по размеру чуть больше, старалась угодить сыну. И только успевала скакать, собирая семена, и класть в рот прожорливому прикормышу.
Проходила минута, и он опять начинал приставать к матери. Всё повторялось сначала.
Но, как и любая заботливая мать, между кормлениями она не забывала его и поить. Вместе они присаживались на край чана, воробьиха зачерпывала клювом каплю воды и вливала её в раскрытый рот птенца!
Наклевавшись досыта, воробьи улетали на яблоню, чистились там и разговаривали:"чив-чив-чик-чирик". Спустя время опять приземлялись на тротуарную плитку и продолжали трапезу. Птицы растут быстро, и потому очень прожорливы.
Что-то отвлекло моё внимание, и на какое-то время я о них забыла. Часа через два продолжила своё занятие - нарезку яблок. Пара вновь приземлилась возле самых моих ног.
"Чи-ив-чив-чив" - требовательно просил, распушившись и трясясь, с раскрытым ртом сынок. Воробьихе выпала крупная удача - она нашла большое перловое зерно из вчерашнего супа, застрявшее между плитками.
Поскольку зерно оказалось крупным и не поддавалось, воробьиха стала его расклёвывать. Делала она всё это старательно, со знанием дела, не торопясь.
Видимо, ожидание утомило молодого воробья. Он быстро подскакал к ней, выхватил у неё изо рта перловку, и стал глотать.
Но зерно оказалось крупным, не глоталось. Его усилия были тщетными, воробьишка начал давиться. Разве могла его мать позволить это! Быстро подскочив к прикормышу, она своим клювом протолкнула перловку ему в зоб.
Как ни в чём не бывало, парочка села на чан с водой, и продолжила трапезу уже там.
Этот момент, когда прикормыш чуть не подавился зерном, думаю, был началом его самостоятельного питания.
Всю следующую неделю моё внимание было сосредоточено на другом, и парочка надолго выпала из поля моего зрения.
Но, буквально на днях, парочка появилась снова. Только это уже были не мать с прикормышем, а явно повзрослевший сын с невестой! И между ними были уже не детские отношения. Ведь за год своей жизни воробьиная семья делает до пяти кладок яиц!
Что же, я только порадовалась, что прикормыш выжил тогда. На его счастье, в этот первый опыт самостоятельного прикорма рядом оказалась его мать.
Воробьиная жизнь коротка, редко кто из них доживает до года, тем более до двух. А причиной гибели и бывают обычные бытовые проблемы. Но чаще всего, всё же, доверчивые воробьи становятся жертвами домашних котов.
О воробьиной жизни: http://www.proza.ru/2013/12/17/272