В странное время мы жили тогда, в "лихие девяностые", на первый взгляд свободу дали полную, можешь ехать куда угодно и делать все, что твоей душе угодно, но при этом старые законы отменить забыли. Первые, сами отважные и решительные, те, кто сломя голову ринулись в сложное дело внешней торговли, причем торговли специфической, совсем нам не привычной и не свойственной социалистическому ведению хозяйства, которое до той поры доминировало в нашей стране, как это ни странно, не столкнулись с одной очень большой сложностью, которая возникла через некоторое время. Дело в том, что первопроходцы ехали за рубеж торговать там, то есть с собой они везли какой-то товар, после реализации, которого им предстояло закупить что-нибудь другое и уже с этим, другим, в Союз вернуться. Фактически какие-то бартерные операции получались, их денежная сфера была от наших бдительных правоохранителей скрыта.
Другое дело, когда деньги импортные, всякие там доллары, марки, фунты, да и кроны с лирами тоже, появились в руках этих торгашей. В руках-то в руках, но их же надо туда на Запад перевезти, тратить-то их именно там и надо, товары-то там продаются. Этого никто из руководства нашей страны не понимал, поэтому они на словах вроде бы не возражали против деятельности челноков. Ведь именно челноки за них, то есть за руководство наше, решали важнейший вопрос с обеспечением народа продуктами и товарами, но принять какие-то законы, облегчающие перевозку немалых денежных сумм через границы, никто даже не задумывался.
Вот и получалось, обменников наоткрывали вволю, а денег можно вывезти с гулькин нос.
Пришлось народу самому всякие способы и места для перевозки придумывать – кто под стельки в туфли прятал, кто потайные карманы в трусы вшивал, кто себя всего оклеивал, так и возили. Вот вы, умные люди, сколько знаете способов, как и где можно спрятать несколько тысяч или паче того десятков тысяч американских рублей даже в стодолларовых купюрах? Вот то то же и оно. Или что, кто-нибудь считал, что таможенники глупее всех и эти места у них еще не отработаны в полной мере? Нет, конечно, все вс; прекрасно понимали, надо будет – ни один доллар через границу не проедет, даже если ты его проглотишь, то и тут мастера найдутся, к тебе в желудок залезут, а купюру эту вывезти тебе не позволят. Просто имели все доблестные наши сотрудники таможни четкую установку держать народ в страхе, что все отнимут, и чтобы не борзели сверх меры. Какую таможня установку получила я не знаю, но то, что получила, факт неоспоримый, может, каждого сотого чистить, может, очень уж наглых, - не знаю. Просто видел я как это делается не один десяток раз и каждый этот раз не понимал, чем он вызван.
Но даже все понимая, люди не хотели ждать милостей, сами знаете у кого, и пытались найти новые более эффективные способы провоза этих чертовых долларов. С одним из них меня познакомил начальник отдела международных перевозок Внуковского аэропорта. С этим товарищем мы вместе летели в самом первом рейсе компании Светал, и если не подружились, то, по крайней мере, приятельствовать стали. Вот подходит он ко мне как-то, таможня уже последнюю группу шерстит, скоро полетим, и говорит:
- Анатолий Ильич, пойдем прогуляемся, я тебе одну вещь показать хочу.
Прошли мы с ним через границу, я по роду своей деятельности (старшим группы я был в течение нескольких лет) имел право гулять то там, то здесь. Это право мне было официально дано, мало ли какие проблемы и где возникнуть могли. Таких старших в каждом рейсе по девять человек было, и полномочия такие, разумеется, у всех тоже имелись.
Заводит он меня в женский туалет, как раз оттуда дама какая-то выходила и подтвердила, что никого мы в интересной позе застать там не сможем. Входим, а он мне говорит:
- Слушай, Анатолий Ильич, мы долго терпели пока это одиночные случаи были, но, когда это в систему превратилось, уборщицы бастовать начали, поэтому ты сейчас в самолете приструни этих бесстыдниц.
Я ничего еще не понимал, а затем чуть на пол не присел от изумления: весь туалет был буквально оклеен, даже на потолок и то попало, предметами одного сугубо интимного предназначения. Да что там иносказательствами заниматься, люди мы все большенькие уже, поэтому не буду тут крутить и вертеть - в туалете везде, куда ни посмотришь, даже, как я уже сказал, на потолке висели использованные презервативы.
- Чем они тут занимаются? – так и продолжая в полном изумлении находиться, спросил я.
- Не понял? Вот и я не сразу уяснил, зато таможенники, которых я сюда пригласил, сразу же врубились. Таможенники-то в свой персональный туалет ходят, поэтому раньше и не могли заметить это безобразие. Дело в том, что девки перед мужиками одно большое преимущество имеют, вот они им и пользоваться начали – деньги в резинку, а ее по назначению, так и проходят. Ну, а здесь, когда деньги в карман перекладывают, наверное, в знак презрения, все это и разбрасывают куда ни попадя. Но все, передай им, малина эта закончилась. Сегодня кресло специальное такое заказали, так что к следующему чартеру оно уже в комнате для личного досмотра стоять будет.
Знаете, как мне стыдно было эту информацию в микрофон до всеобщего сведения доводить, но ничего, справился я.