Он снова курил на балконе.
Они целовались внизу.
И старое солнце на небосклоне
Как будто пустило слезу.
Как будто исчезла из мира,
Как будто сквозь землю ушла.
И вновь под балконом, где наша квартира
Ты снова другого ждала.
Они целовались, не видя
Что взор мой на них устремлен.
Я обескуражен, я был утомлен.
И долго смотрел ненавидя.
На этом балконе, что полон табачного дыма,
Когда-то вон с тою, которая там, внизу.
Мы были счастливыми, вместе растили сына.
Я книги любил, любила она бирюзу.
Но что-то ей в голову вдарило, будто обух.
Она убежала, пропала на восемь лет.
А я по привычке в мае ей рвал черемух,
И на троих, все так же, готовил обед.
Целуйся же, наша полночная выпь.
Наш сын не забыл о тебе, он помнит.
Но сердце твое — стальная, холодная глыбь.
И вряд ли хоть кто-нибудь кровью его наполнит.
И вряд ли вернешься ты к нам, полночная, блудная выпь.