Глава первая. Появление Маруси.
Бывает же так, что навалится на человека невезение в самый не-подходящий момент! Вот и на Юляшку навалилось. На дворе лето, жара, самое время купаться, или играть с подружками во дворе, или просто гулять в парке… а Юляшка умудрилась простудиться. Да как сильно! Она даже говорить теперь могла только шёпотом.
Впрочем, в тот вечер, о котором идёт речь, Юляшкина простуда уже почти прошла. Девочка только немного кашляла и чихала. Но всё равно мама не пускала её гулять. А телевизора в доме нет. Ску-чно…
А тут ко всему прочему вся семья оказалась чем-то занята. Старший брат Саша уже второй месяц работал вожатым в детском лагере, старшая сестра Маша уехала на соревнования по лёгкой ат-летике, младшую сестрёнку Софийку дедушка с бабушкой увезли на дачу. А папа уехал зарабатывать деньги на далёкий север. «Гоняется за длинным рублём», — говорила про него бабушка. Папа почему-то никогда не нравился бабушке. А может, она ему не нравилась — кто их разберёт, этих взрослых!
Впрочем, ты ведь ещё не знаешь, кто такая Юляшка. Юляшке недавно исполнилось восемь лет. Живёт она в городе Железногор-ске, что в Курской области. Юляшка — высокая для своего возраста девочка с серыми глазами и длинными, почти до пояса, волнистыми волосами, которые она перехватывает красивым ободком. Этих ободков у неё целая коллекция. Юляшка любит животных — у неё есть два котёнка, ручной крыс, большая черепаха и хомяк. Обожает плавать. Очень любит сказки, особенно те, которые сочиняет для неё папа-писатель. Иногда она становится жутко капризной. Словом, самая обыкновенная маленькая девочка.
Итак, в этот вечер Юляшка сидела дома и скучала. Ничего не хотелось. Даже планшет, который дедушка недавно подарил ей на день рожденья, не радовал. Мама возилась на кухне. «Вот бы Алён-ка пришла, или Карина, — думала Юляшка, — или Эва. А лучше все трое сразу! Было бы не так скучно». Но подружки, конечно, не шли. Оно и понятно: на улице жара, и девчонки убежали на озеро…
Внезапно зазвонил мамин мобильник. Рингтон у мамы интерес-ный, ни у кого такого нет — какая-то иностранная песня в папином исполнении (папа не только писатель, но ещё и музыкант). Мама с минуту слушала то, что ей говорили, затем с расстроенным лицом вошла в комнату.
— Что же делать? — сказала она. — Что же теперь делать?
— Мам, что случилось? — спросила Юляшка.
— Срочно вызывают на работу, — вздохнула мама. — С кем же я тебя оставлю?
Мама работала научным сотрудником в музее. А музей распола-гался за городом, в посёлке Михайловка.
— А дед? — спросила Юляшка.
— Звонила уже, — мама безнадёжно махнула рукой, — он те-лефон отключил.
— Да ничего со мной не случится! — воскликнула Юляшка и громко чихнула. — Езжай, раз надо.
Мама заговорила деловым тоном:
— Будь умницей, на улицу не выходи. Захочешь кушать — там в кастрюле кукуруза. Планшет не выключай — может быть, папа по-звонит.
Юляшка поморщилась (она вот уже месяц делала вид, будто сердится на папу). Мама сделала вид, что ничего не заметила.
— Я вернусь где-то к одиннадцати, — сказала она. — Будь ум-ницей, долго не сиди.
— Хорошо, мам.
Мама быстро поцеловала Юляшку и вышла. Щёлкнул замок. Юляшка увидела в окно, как мама села в свою серую «Ладу-Калину» и уехала. Юляшка осталась одна.
Было грустно. Хотелось плакать, но не плакалось. Чтобы не грустить, Юляшка взяла планшет и стала рассматривать фотогра-фии. Этим летом они всей семьёй ездили на Чёрное море и много-много фотографировались. Девочка вздохнула. Хоть она и делала вид, будто сердится на папу, но на самом деле мечтала, чтобы он по-скорее вернулся.
Просмотрев все фотографии, Юляшка стала напевать одну из папиных песен:
Не скучай! День настанет —
Я к тебе вернусь!
Не грусти: солнце встанет —
В двери постучусь!
Обещай, как и прежде,
Ждать моих вестей!
Я вернусь! Со мною вместе —
Куча новостей!
Будет солнце ярче,
Будет день светлей!
Так Юляшка напевала ждала, чтобы время проходило. Оно обя-зательно понемногу пройдёт, и тогда вернётся мама. Юляшка даже стала представлять себе, как час, и ещё час, и ещё час — такие оди-наковые ростом и в одинаковых костюмчиках, на цыпочках прохо-дят по комнате и исчезают где-то за окном.
А пока Юляшка сидела на старом скрипучем диване, за стеной в Машиной комнате скрипнула светлая ореховая дверца шкафа, и с верхней полки на ковёр тихонько соскользнул кто-то мягкий. Этот кто-то напевал: «Светит месяц, светит ясный»… А потом этот кто-то вошёл в комнату. Вернее, не «вошёл», а «вошла». Это была боль-шая-пребольшая, ростом чуть ли не с саму Юляшку, набивная кукла в голубом платье.
— Так не годится, — сказала кукла, входя в комнату. — А как должно быть, я и сама хорошенько не знаю. Светит месяц, светит ясный… Мда…
И она подошла к дивану, на котором, пригорюнившись, сидела Юляшка. Кукла тихонько подошла к ней и погладила её по плечу своей тёплой мягкой рукой.
— Юля, — сказала она ласково. — Юленька, ты только не испу-гайся. Это я, Маруся.
Юляшка подняла голову и посмотрела.
— Я — Маруся, — повторила кукла. — Понимаешь, я твой по-дарок к Новому году. Только я не дождалась. Мне стало жалко тебя, что ты одна. Понимаешь?
— Тебя мама… принесла? — спросила Юляшка. Она хотела сказать «купила», но постеснялась. Как можно купить куклу, если она хоть и сшита из ткани, и набита синтепоном, а разговаривает и гладит мягкой ручкой по плечу.
— Да, да, конечно, — сказала Маруся. — Мама. Мама меня ку-пила в магазине. Ты только не пугайся. Не нервничай, хорошо?
— Разве игрушки умеют говорить?
— Некоторые, — сказала Маруся. — Те, которые приходят в игрушечный магазин из волшебной страны Тут.
— Где — тут?
— Так называется волшебная страна — Тут.
— Как интересно! — сказала Юляшка.
Маруся напрасно беспокоилась. Юляшке нисколько не было страшно, совсем наоборот — любопытно, легко и весело.
— Где же эта страна находится? — спросила она.
Маруся не успела ответить. Под самым потолком блеснул ого-нёк, да нет, даже и не огонёк, а сверкнула какая-то крохотная осле-пительная точечка. Она стала быстро-быстро приближаться и расти. И вот уже на полу перед Юляшкой и Марусей оказался невысокий человек в широком серебристом плаще и с маленькой круглой ша-почкой на голове. Лицо у него было красивое. Чуть бледноватое, правда, но с очень правильными, как говорят, благородными черта-ми.
— Маруся, — позвал он, и голос у него оказался тоже красивый, мягкий и задушевный.
— Асей! — воскликнула Маруся. — Ты так всегда внезапно по-являешься, что я каждый раз вздрагиваю и больно прикусываю язык. Ну на что это похоже!
— Извини, — сказал Асей. — Я не нарочно. Я иначе не могу.
— Исчезаешь тоже всегда на полуслове, — продолжала ворчать Маруся.
— Ну что поделаешь. Так уж получается, — улыбнулся Асей.
Юляшка смотрела во все глаза на прибывшего.
— Познакомься, Юля, — сказала Маруся. — Это — Асей, хра-нитель Негасимой Свечи. Он тоже из страны Тут.
— Какой свечи? – спросила Юляшка.
— В стране Тут всегда-всегда горит Свеча. И пока живо её пла-мя, эту страну нельзя погубить. Но надо следить всё время, чтобы пламя не погасло. Такая у Асея работа, — пояснила Маруся.
Асей поклонился, потом протянул руку, погладил Юляшку по её волнистым волосам, не задев жёлтенького ободка, и сказал:
— Здравствуй, Юляшка-милашка.
«Вот это да!» — подумала девочка. И было чему удивляться. Так её называл только папа!
— Здравствуй, — сказала Юляшка, ничуть не смущаясь, потому что ей показалось, будто она встретила старого друга, даже и не лучшую подружку Карину, а кого-то, с кем она давно-давно очень крепко дружила, а потом забыла, а теперь вот вспомнила.
— Асей, ты почему здесь? — спросила Маруся.
— Маруся, я к вам за помощью, вот ведь какое дело, — сказал Асей.
— Ты? За помощью? Что случилось?
— Беда. И мне с ней не справиться одному.
— Не можешь справиться? Даже ты? Тогда кто же сможет? Да говори же, наконец! Снова Злин? Опять что-то устроил?
— Опять.
Юляшка ничего не понимала из этого разговора. Она молча прислушивалась.
— О проклятущий Злин! — воскликнула Маруся. — Что он учинил на этот раз?
— Он издевается над Рекой.
— Как это?
— А так! Он завязал Реку тройным колдовским узлом. И теперь она никуда не течёт. Она не журчит, не льётся, почти не дышит. И все вот-вот погибнут.
— Кто? — спросила Маруся.
— Решительно все, — сказал Асей. — Шёпоты, шорохи, влаж-ные душистые ветерки. Рыбы, раки, стрекозы, бобры, выдры, трито-ны, пиявки, моллюски, ондатры, водоросли, водомерки, жуки, большие лягушки и малюсенькие головастики… Все, кто живёт в Реке, вдоль Реки, у Реки, Рекой.
— О, ехидна! — сказала Маруся. — Когда же это случилось?
— На прошлой неделе. Пламя свечи пришло в такое волнение, я прямо испугался.
— Светит месяц, светит ясный! И созвездие Большой Медведи-цы, между прочим… — проворчала Маруся.
— Кленовая Королева в отчаянии, — продолжал Асей. — Яш-мовый Рыцарь и тот в ужасе, вообще — все-все в тоске и тревоге. Тебе ведь известно, что значит Река для всех жителей страны Тут.
— Что делать? Ты уже подумал, Асей? — спросила Маруся.
— Долго думать не пришлось. Крыса-Ворона проговорилась, что заклинание, которое развяжет узлы на Реке, Злин так запрятал, что его сроду не найти…
— Вздор, — сказала Маруся. — Раз один что-то спрятал, то другой может это отыскать… Это же ясно!
— Но это ещё не всё, — вздохнул Асей. — Заклинание должна помочь отыскать и произнести маленькая девочка. Только тогда оно сработает.
— О проклятый Злин, худший из злых и злейший из худших! — в отчаянии воскликнула Маруся.
— Ты понимаешь сама, Маруся. Мне без тебя никакую девочку в страну Тут не провести. Что мне тебе рассказывать. Провести ре-бёнка в страну Тут может только тот, кто пришёл из этой страны и знает секретный пароль. А многие ли удостоились этой чести? Еди-ницы! Но ты-то ведь пароль знаешь.
— Знаю, — подтвердила Маруся.
— Ты теперь Юлина. Значит, пойти в страну Тут должна с то-бой Юля и никто другой.
Юляшка молча слушала. В неизвестной стране Тут какой-то злой Злин решил погубить Реку — судя по разговору, от этой реки зависела жизнь той волшебной страны. И всё это имело какое-то от-ношение к Юляшке. Короче, Юляшка должна была помочь её спа-сти…
Интересно!
Глава вторая. Юляшка решается.
Из планшета раздалась мелодия — звонила мама.
— Как ты, Люля? — Она часто называла её не Юлей, а Люлей.
— Всё хорошо, мама, — ответила Юляшка, — вот только…
Маруся предостерегающе подняла руку и прошептала:
— Не говори про нас!
Но Юляшка и не собиралась рассказывать — она ведь совсем не глупая!
— Вот только скучно немного, — закончила она. — А ты как?
— На работе уже. У меня тут завал полный. Папа не звонил?
— Нет.
— И мне не звонил, только эсэмэску прислал, что перезвонит. Ну ладно, будь умницей.
Юляшка отложила планшет. Хорошо маме говорить — «будь умницей»! Тут такие странные вещи происходят…
— Ну что же, давайте решать, Маруся, — сказал Асей.
— Асей, но ведь она болеет, мы не можем рисковать, — возра-зила Маруся.
— Я думаю, риска нет. И даже наоборот, — сказал Асей.
Как это «наоборот», он пока что не объяснил.
— Ну что, Юляшка-милашка? Пойдёшь с нами в страну Тут? – обратился Асей к Юляшке.
Юляшка на минуточку представила себе, кто-то завязал бы её любимое озеро, которое было совсем недалеко от дома, тремя узла-ми. Как бы оно стало бы высыхать, и как бы оно стало умирать, и стали бы погибать лягушки, и жуки, и смешные скользящие водо-мерки, и даже симпатичная водяная крыса, которую они видели с папой не так давно… Надо идти! Надо сделать всё возможное. Но ведь мама будет звонить.
— Я бы с радостью, — сказала Юляшка. — Только как же я уй-ду из дома? Мама не разрешила. И потом… она же будет звонить. Она испугается, если я не отвечу!
— Ну, это мы уладим, — сказала Маруся. — Ты меня слышишь, Зелёный Клим?
— Слышу, — ответил глуховатый, но одновременно и ласковый голос. — Всё слышу.
Юляшка вздрогнула.
— Маруся, кто это говорит? — испуганно прошептала она. — Кого ты называешь «Зелёный Клим»? Я никого не вижу!
Маруся засмеялась:
— Чего ты испугалась, глупенькая? Зелёный Клим — это ваш домовой. Ну, дух вашего дома, если так понятнее. Точнее, вашей квартиры. Понимаешь, среди домовых имя Клим часто встречается, вот каждый из Климов и выбрал себе какой-нибудь цвет, чтоб не пу-таться. Ну что, Клим, будешь на звонки отвечать?
— Отвечу, не беспокойтесь, — отозвался Клим Юляшкиным голосом. И добавил: — Юленька умница. Она хорошая девочка. Она сумеет вам помочь. Только вы вот что. Вы, пожалуйста, Аллан-Мелика тоже с собой возьмите.
— Да полно, Клим, — засмеялся Асей.
— Что сможет этот маленький карманный волшебник? –— за-метила Маруся.
— Ну всё-таки, — продолжал Зелёный Клим. — Он может при-годиться. Берегите Юленьку. Злин такой коварный. Я тревожусь за девочку. Я так её люблю… Так что, возьмёте Аллан-Мелика?
— Ну раз ты просишь, Клим, — сказал Асей. — Чтоб тебе не волноваться…
И вдруг он стал быстро удаляться и уменьшаться, и вот уже ослепительная бесконечно малая точка мелькнула где-то вверху, ис-чезла. Юляшке показалось, что в комнате стало темнее. Но вот точка блеснула снова, стала расти и приближаться, и через минуту Асей уже опять стоял перед ними и улыбался. Из кармана его серебристо-го плаща выглядывало крошечное личико маленького человечка или, может быть, гномика? Личико было смуглое, нос с горбинкой, а брови были так черны, что казались наведёнными углём, чтобы играть черкеса в самодеятельном спектакле.
Асей достал человечка из кармана, осторожно опустил на пол.
— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал человечек, запахивая полы бухарского халата. — Для тех, кто не знает: я великий вол-шебник Аллан-Мелик, маг и чудодей. Хотя, как можно меня не знать, не представляю себе.
— Чудодей на пять минут, — проворчала про себя Маруся.
— Как ты можешь?! Как ты можешь так про меня говорить?! — возмутился Аллан-Мелик. — Не станешь же ты спорить, что каждый час без пяти минут я могу делать маленькие чудеса и видеть то, чего не видят другие?
— Тебе хоть ясно, зачем тебя позвали? — спросила его Маруся.
Карманный волшебник кинул взгляд на стенные часы.
— Но сейчас же не без пяти минут, — отозвался он с возмуще-нием. — Как же мне может быть ясно?
— Вот то-то, — поддразнила его Маруся.
— Не ссорьтесь, милые мои, — остановил их Асей. — Нам пора в путь. Пошли, Юляшка-милашка. Ничего не поделаешь. Надо ре-шаться. Реку надо спасать.
— Дверь заперта, – сказала Юляшка растерянно. – А мама не оставила мне ключа. Как же мы выйдем?
Она немного сомневалась. Реку, конечно, надо было спасать. Ей было жалко всех в неведомой сказочной стране Тут. Но всё-таки…
— Не надо отпирать никакого замка, — сказал Асей.
— Не надо? – с удивлением спросила Юляшка. — А как же то-гда?
— Но ведь страна называется Тут! — непонятно объяснил Асей.
Маруся взяла Юляшку за руку. И они пошли. И всё было так необычно, и странно, и интересно. Только они сделали шаг или два по комнате, как оказались на ступеньках, ведущих к входу в высо-кую треугольную башню. Башня, похоже, была сложена из белого кирпича. Не обычного белого, а белоснежного. Она уходила куда-то вверх, вверх, терялась где-то в вышине, и вершины её, или крыши, или купола, или чем там она заканчивалась, не было видно. Лёгкая дверь открылась, как только Асей к ней притронулся. И обнаружи-лась лестница. Ступени её тоже были треугольные.
«Почему это?» — подумала Юляшка.
— Три точки, три линии, три угла — это прочно и надёжно, — откликнулся Асей.
Как интересно! Видно, он умел слышать ещё не высказанные мысли. Юляшке было удивительно легко с Асеем и Марусей, как будто она знала их всегда. Никакого напряжения, как бывает иногда с малознакомыми людьми.
— Откуда в нашей комнате башня? Как она тут очутилась? — спросила Юляшка.
— Не очутилась. Она всегда тут. Просто её никто не видит и не осязает. Ну, на ощупь не чувствует. Такая уж это башня.
— А почему же сейчас я её вижу и… ос… Это, чувствую на ощупь?
— Потому что ты с нами, потому что ты направляешься в стра-ну Тут, — сказала Маруся.
Все трое и Аллан-Мелик в кармане в одно мгновение легко пре-одолели ступени.
Юляшка оглянулась. Батюшки мои! Они уже высоко-высоко поднялись по треугольной лестнице.
«Ой, наверно, там, куда мы идём, опасно?» — подумала Юляш-ка.
— Всё опасно для бояки, ничего не опасно для отважного, — услышал её мысли Асей.
– Подождите, – вдруг позвал Аллан-Мелик из кармана. – Без пя-ти. Ага. Ничего объяснять не надо. Я понял, куда и зачем мы идём.
Голос его звучал сейчас не хвастливо, а совсем по-другому. Чётко, серьёзно и солидно.
— Быстро, Алланчик, сосредоточься, пока у тебя есть твои волшебные пять минут, — попросила его Маруся, на этот раз ни-сколько не ворча и не подшучивая над ним.
— Всё очень странно, — сказал Аллан-Мелик. — Я пытаюсь разглядеть, куда Злин спрятал заклинание, которое расколдует Реку. И вижу только какую-то непроглядную тьму. Надо искать какую-то темноту. Где? Какую? Не вижу! Темнота – и всё, – добавил он с от-чаянием.
— Ну и дальше, дальше что? — торопила его Маруся.
— Ах, да не знаю что, — отозвался Аллан-Мелик из кармана прежним капризным голоском.
Должно быть, его волшебные пять минут кончились.
Все поднялись ещё на пару ступенек, и вдруг путь им прегра-дил… огромный раскрытый железный зонтик.
— Пароль! — сказал то ли зонтик, то ли ещё кто-то металличе-ским голосом. — Для прохода с ребёнком нужно сказать пароль!
— Вечно пристают с глупостями, — заворчала Маруся. — Све-тит месяц, светит ясный… Слушай пароль, коли тебе так надо.
Маруся минуточку что-то повспоминала. Потом заговорила нараспев:
Солнце и луна,
Ветер и волна,
Вода и огонь.
Детская ладонь
К замку прикоснётся —
Замок отомкнётся!
Зонтик с грохотом закрылся, и они все миновали преграду: Ма-руся, Юляшка, Асей и Аллан-Мелик у него в кармане.
Глава третья. Волшебная страна Тут.
— Оглядись, Юляшка-милашка, и ничего не бойся, — сказал Асей. А Маруся молча погладила её по руке.
Перед ними вилась узенькая стёжка через огромный, бескрайний некошеный луг. Сухо шелестели высокие травы, повесили головки пёстрые цветы. Юляшка не знала, как они называются, потому что у них в Железногорске таких цветов не было. Это были не ромашки, не лютики, не колокольчики, а неизвестно кто такие. Они тихонько покачивались на высоких стеблях и печально звенели: то ли что-то негромко напевали, то ли жаловались. От этого стояла необычная, мелодичная и грустная тишина. Небо было высокое, какое-то шёл-ковое и без единого облачка. От солнца расходились радужные лучи – красные, оранжевые, золотистые, зелёные, фиолетовые. В воздухе было как-то необычно сухо.
— Видишь, как травы и цветы хотят пить, — сказала Маруся, обращаясь к Асею. — Эх, светит месяц, светит ясный… Что мы бу-дем делать, Асей?
— Надо пойти посмотреть, в каком состоянии Река. Может ли она говорить. Порасспрашивать, кто какие знает подробности.
Вдруг на солнце точно набежала тень. В воздухе мелькнула большая тёмная птица, покружилась над их головами, исчезла.
— Ну вот! Видали? — сказал Асей раздражённо. — Уже шпио-нит.
— Сейчас доложит своему хозяину, что мы здесь, — проворча-ла Маруся.
Юляшка с испугом на неё поглядела:
— Кто это?
— Это Крыса-Ворона, — объяснила Маруся. — Самая первая подружка и подхалимка коварного Злина.
— Как это можно быть крысой и вороной сразу? — не поняла Юляшка.
— А вот так. По-разному — для разных надобностей. И все эти надобности — подлые, — объяснила Маруся.
— Давайте радоваться, что хоть сам первым делом не явился к нам навстречу, — сказал Асей.
«Кто это “сам”?» — подумала Юляшка.
— Злин, — ответил на её невысказанный вопрос Асей.
Они пошли вперёд по стёжке среди печально позванивающих, изнывающих от жажды трав.
— Маруся, а разве здесь не бывает дождя? — спросила Юляш-ка.
— Бывает, почему не бывает? — сказала Маруся. — Но если Река не течёт и воды её высыхают, облакам неоткуда напиться. От-куда же они возьмут воду? Видишь, даже и облаков-то на небе ни-каких нет.
И тут вдруг им показалось, что на горизонте как раз и возникло облако, которое очень быстро приближалось. Но было оно стран-ным. Оно не плыло по небу, как полагается всякому приличному облаку, а точно соединяло небо и землю, как это случается, когда идёт сильный дождь. Облако надвигалось на них и надвигалось. При этом оно издавало какой-то противный писк.
Вот облако почти приблизилось, как бы повисло в воздухе пе-ред ними серой грязной тряпкой, а справа от стёжки из травы донёс-ся скрипучий голос:
— Ну что? Как вы теперь попадёте к Реке? Они ведь кусачие! Ха! Больно кусают! И не глупых тряпочных кукол, и не дурацких волшебников в кармане, а детишек, живых человеческих детишек, до крови, до крови!
Крыса! Это скрипела Крыса-Ворона. И тут всё стало ясно. Это не было облако, полное спасительного дождя. Это была туча огромных, пищащих, отвратительно поющих комаров!
Комариная туча приблизилась на расстояние шага, останови-лась, повисла в воздухе. А мерзкий крысиный голос продолжал скрипеть:
— К Реке? Как же вы пройдёте к Реке? Комарики не пустят, не пустят! Да и Река ваша теперь — лужа, лужа! Ха!
И тут же из травы взвилась огромная ворона и полетела прочь.
— Рано радоваться! Рано радоваться! — каркала она во всё гор-ло.
— Стойте, — скомандовал Асей. — Маруся, Юля, не двигаться! Я сейчас!
И он мгновенно исчез.
— Маруся, какие страшные комары, — прошептала Юляшка в ужасе. — Я таких огромных никогда не видала.
— Стой спокойно, девочка моя, — ласково сказала Маруся. – Не делай ни шагу.
— Откуда они взялись, Маруся?
Маруся печально вздохнула.
— Раз Злин мучает Реку, значит, она стала превращаться в боло-то. Вот он их там и разводит, проклятый колдун. Болото — это ведь иногда просто мёртвая река…
Над их головами сверкнула точечка. Это возвращался Асей. А за ним неслись ласточки. Огромная стая белогрудых изящных птиц с воинственным цвирканьем кинулась на комариное облако.
Что тут началось! Ласточки бросались на комаров, хватали их острыми клювиками. Комары пищали, ныли, зудели и просили по-щады. Они пытались удирать от ласточек, подлетали вверх, опуска-лись вниз, мелькали и мельтешили перед глазами, всё комариное об-лако точно плясало в воздухе. И было противно смотреть на этот уродливый танец…
Но вот облако стало редеть, в нём, как в старой серой тряпке, появились дыры, потом оно стало совсем прозрачным и наконец в жарком воздухе не осталось ни одного комара.
— Фу! — облегчённо перевела дух Маруся.
— Вовсе ни к чему было за ними лететь в такую даль, я бы сам что-нибудь придумал, — пробурчал Аллан-Мелик из кармана.
— Молчи уж, карманный! — проворчала Маруся. — Опять хва-стаешь!
— Браво, птицы! — воскликнул Асей и помахал ласточкам ру-кой. — Спасибо!
— Не на чем, не на чем, — зацвиркали ласточки. — Ценим дружбу, ценим дружбу и верность ценим!
Ласточки покружились над лугом и улетели.
— Ну вот, справились, — сказал Асей. — Теперь вперёд. Тут недалеко — берег.
— Был берег, — печально откликнулась Маруся. — Эх, светит месяц, светит ясный…
Вскоре луг кончился, и они действительно вышли к Реке.
К Реке?! Боже мой, это была не Река, а сплошные слёзы!
Река лежала как старая заношенная ленточка из косы, давно по-терянная и забытая. Воды в ней было совсем мало, и вода эта была неподвижна, темна и не отражала разноцветных радужных лучей здешнего солнца. Прибрежные травы повяли и не шелестели, и было что-то очень печальное в этой тишине. Тишину нарушал только время от времени доносившийся от Реки то ли вздох, то ли стон. По берегу не бегали кулички, над Рекой не летали весёлые стрекозы. Никого не было видно, сплошная неподвижность и погибель.
— Бедная, бедная, — прошептала Маруся. — О проклятый, гад-кий, коварный Злин! За то, что он такой злобный, такой ничтожный, он хочет отомстить всему свету и не оставить радости никому. Ведь Река так любила всех! Для всех у неё находилась капелька радости, для каждого у неё было хорошее слово и весёлый подарок.
Юляшка стояла ошеломлённая. Ей было так жалко Реку, что за-хотелось заплакать. Маруся поняла, что она чувствует, и сжала её руку своей мягкой рукой.
— Что же… делать? Что же… делать? — повторяла Юляшка, уже начиная всхлипывать.
— Юляшка-милашка, погоди плакать, погоди, — ласково сказал Асей. — Мы ведь с тобой для этого здесь, чтобы спасти её, чтобы вернуть ей жизнь.
— Мы многое можем, я с вами, не забывай, — важно произнёс Аллан-Мелик, а у Маруси даже не было сил, чтобы одёрнуть его.
— Посидим, подумаем, — сказал Асей.
И они все присели на печальном речном берегу.
— Давайте рассуждать логически, — продолжал он. — Ты го-воришь, Аллан-Мелик, что видел темноту. Значит, Злин спрятал волшебное заклинание в каком-то тёмном месте.
— А то, что один спрятал, другой может найти, — подхватила Маруся. — Верно?
— Верно! Потому что нельзя найти только то, чего нет. А что есть, то непременно рано или поздно отыщется. Должно отыскаться! Должно! Не дадим же мы ему погубить Реку!
И с этими словами Асей исчез.
— Ну вот, — сказала Маруся. — Как всегда. И главное, с этим ничего не поделаешь — Свеча. Он должен проверить, как она там.
— А почему именно Асей должен? — спросила Юляшка.
— Жители страны просят самого уважаемого, самого надёжно-го и мудрого хранить огонь Негасимой Свечи. Они выбрали Асея. Вот почему Асей мгновенно исчезает, если он чувствует, что подул ветерок, или надо поправить фитиль, или ещё там что. Он отвечает за Свечу. Это очень серьёзно. Понимаешь?
— Да, — ответила Юляшка. — Но как же Река? Что нам-то те-перь делать?
— А вот мы с тобой сейчас и поразмыслим, — отозвалась Мару-ся.
Глава четвёртая. Кленовая Королева.
У Юляшки в мыслях точно прыгал и никак не мог успокоиться звонкий резиновый мячик. И при этом ей точно кто-то что-то нашёптывал, да ещё и одновременно в оба уха. В правое ухо ей го-ворилось, что всё это вздор и сплошное безрассудство и что так не бывает и всё просто сплошная фантазия. Юляшка догадывалась, кто это шепчет. Это шептала мамина рассудительность. Как-никак Юляшка мамина дочка, в ней целая половинка — мамина.
Но в левое ухо влетали слова: «Как необычно! Как интересно! Чего там рассуждать “бывает — не бывает”. Надо действовать!» Это говорило папино всегдашнее весёлое любопытство. Потому что как-никак Юляшка — ещё и папина дочка. И другая половинка в ней — папина. А папа — творческий человек. Он и писатель, и музыкант, и сказочник, и поэт. И как он сам о себе говорит, он исключительно устойчив к «не может быть».
— Значит, так. Я думаю, что надо что-то самим предпринимать, а не ждать помощи, — сказала Маруся в лад папиным словам. – Не можем же мы тут сидеть вечно и смотреть, как погибает Река. Давай соображать. Рассуждать логически, как говорит Асей. Если Аллан-Мелик увидел темноту — значит, давай думать, где бывает темно.
— А где? Если не ночью? — спросила Юляшка.
— Ну, например, в лесу. В густом лесу, где деревья отбрасыва-ют тёмные тени…
Она не договорила, потому что в этот момент у них над голова-ми пропорхнула маленькая птичка.
— Читайте! — прощебетала она и улетела.
— Что читать? — удивилась Маруся. И сейчас же заметила, как откуда-то сверху, кружась в воздухе, к ним опускается листок. Он был похож на кленовый, только гораздо больше, чем бывают листья даже у самого большого клёна.
Юляшка подхватила его и показала Марусе. Что же тут можно было прочесть? Изображённое на листе выглядело так: две стрелоч-ки показывали разные направления. Под ними был нарисован клено-вый лист и корона. Под этим изображением был вопросительный и восклицательный знаки, а дальше буква «X» или крест, и перед ним и после него — восклицательный знак.
Юляшка тихонько сказала:
— Ой!
И в самом деле, как же не «ой», если написано не буквами, а ка-кими-то непонятными знаками?
— Кто-то над нами подшутил, что ли? — задумчиво спросила она.
— Сейчас в стране Тут никому не до шуток, — ответила Мару-ся. – Это какие-то новые письмена. Они изобрели их, пока меня не было. Светит месяц, светит ясный… Ну-ка, давай сосредоточимся! Стрелки… Что могут обозначать стрелки?
— Например, куда надо ехать. Или идти, — сказала Юляшка. — Но почему они тогда показывают в разные стороны?
— Да, почему в разные стороны? — как эхо откликнулась Ма-руся. — И что обозначают лист и корона?
— Короны носят короли и королевы, — заметила Юляшка. — Золотые. С драгоценными камнями.
— А при чём тогда лист? — озадачила её вопросом Маруся.
К чему кленовый лист, было совсем непонятно. Никакого толку от этого странного птичьего письма не получалось.
Но тут опять над ними пропорхнула маленькая птица, то ли та самая, то ли другая, и пискнула:
— Читайте стихи.
— Какие стихи?
Юляшка быстро стала вспоминать, какие она знает стихи, и при-нялась читать первый всплывший в памяти стишок, который ей ко-гда-то читал папа. Надо сказать, стишок вовсе не подходил к слу-чаю:
Молодой матрос в матроске
Вышел на берег реки.
Снял матроску по-матросски,
Снял морские башмаки;
По-матросски раздевался,
По-матросски он чихнул,
По-матросски разбежался —
И… солдатиком нырнул!
Но от такого стихотворения суть написанного на листе ниско-лечко не прояснилась.
— Да нет, — сказала Маруся. — При чём тут матрос — наку-рился папирос?! Смысл в чём-то другом.
— Вот только бы знать — в чём, — сказала Юляшка.
— Ах, если б Асей был с нами или, на худой конец, Аллан-Мелик, — заметила Маруся.
Она глубоко задумалась.
— Кажется, ясно, – проговорила она наконец. — Конечно! Как же я сразу не сообразила. Тут написано стихами. Вот посмотри.
Маруся стала показывать значки на листе и читать. Действи-тельно, получалось как бы стихотворение:
Пойдёте направо, свернёте налево:
Вас ждёт Кленовая Королева.
Задайте вопрос, получите ответ.
Всё, что узнаете — строгий секрет!
Вроде бы то, что сказала Маруся, действительно совпадало со знаками на листе.
— Странно, — сказала Маруся. — Насколько я помню, к Клено-вой Королеве надо бы идти отсюда, наоборот, сначала налево, по-том направо. Видимо, она перенесла свой дворец в другое место. Чтобы не знал Злин. Ага! — вдруг воскликнула она. — Я понимаю! Пока меня здесь не было, они договорились в Тут писать нарисо-ванными стихами. Злин ведь не понимает ни рисунков, ни стихов. Пойдём, Юляшка!
И они пошли, как было указано в письме — направо. И вскоре деревья с высоченными стволами, прямыми и толстыми, стали вы-ходить им навстречу: одно, ещё одно, потом сразу несколько. Юляшка и Маруся вошли в лес.
Они увидели тропинку, ведущую вправо, и пошли по ней. В ле-су было тенисто, сумрачно, тихо. Только листья, похожие на листья клёнов, сухо и печально шелестели, да ещё под ногами потрескивал сухой мох. Через некоторое время тропинка раздвоилась. Они по-вернули налево, как им показывала стрелка на листе, и шли доволь-но долго. Тропинка вела их, вела, как бы заманивала. Стволы дере-вьев росли чаще и были выше, чем на опушке. Кроны почти что об-разовывали крышу.
Потом Юляшка и Маруся попали в заросли папоротника и уткнулись в густую, непроходимую изгородь из какого-то кустар-ника с жёлтыми шипами. Тропинка возле кустов кончалась, и непо-нятно было, куда дальше идти. Но в изгороди оказалась калитка. На калитке висел золотой молоток.
— Стучи, — сказала Маруся.
Юляшка взялась за молоток и постучала. Калитка отворилась. Перед ними возник привратник. Казалось, он был вырезан из дерева. На нём были зелёные до колен штанишки, зелёные чулки и зелёный же камзольчик. Он довольно изящно поклонился и сказал тихим, шелестящим голосом:
— Их величество Кленовая Королева ждёт вас. Входите.
За высоким забором из колючего, шипастого кустарника на лу-жайке стоял королевский дворец. Странного, надо сказать, вида. Он был построен так, как будто он – дерево. Широкая лестница вела к парадному входу в «стволе» этого «дерева». По «стволу» распола-гались большие светлые окна в два этажа. А дальше бесчисленные галереи и переходы как бы образовывали ветки, на которых распо-лагались разные дворцовые помещения в виде огромных листьев. В каждом листе тоже было по большому окну.
Зелёный слуга поднялся по ступеням и распахнул двери. Мару-ся и Юляшка прошли в широкие сени, затем он отворил ещё одни двери, и Маруся с Юляшкой оказались в тронном зале. У дальней стены стоял королевский трон. Трон сверкал, отливал золотыми бликами, и сделан он был в виде огромного пня! Пол в зале был устлан мягким мхом, стены завешаны коврами, сплетёнными из ди-ковинных растений. Откуда-то сверху лился приятный зеленоватый свет. На троне восседала Кленовая Королева.
— Мы их ждали, не правда ли, душенька? — обратилась Клено-вая Королева к самой себе.
— Нам передали письмо Вашего величества, и вот мы здесь, — сказала Маруся с поклоном.
— Хорошо, что вы пришли, мои маленькие, хорошо, – отозва-лась Кленовая Королева. — У нас такое несчастье.
Она всхлипнула, достала из кармана своей длинной зелёной мантии кружевной платочек и вытерла набежавшие слёзы.
— Так жалко Реку. Она так много для нас сделала. Поверите ли, однажды Злин пошёл войной на наше королевство. Вообразите, он решил его сжечь! И что же сделала Река? Рискуя обмелеть, послала нам на подмогу несметные свои волны, и нам удалось победить. А теперь что? Как печально, душенька, правда, как печально? – опять сказала самой себе Кленовая Королева. — Молодец, что ты привела девочку, – обратилась она на этот раз к Марусе. — Но ведь это ещё не всё. Нам неизвестно, куда он спрятал нужные слова… Нам хоте-лось увидеть тебя, маленькая, — сказала она Юляшке. — Но что нам делать, мы не знаем, ах, не знаем!
Юляшка не удивилась, что Королева говорит о себе во множе-ственном числе. Короли и королевы часто так говорят.
— Ваше величество, — сказала Маруся. — Известно, что он спрятал волшебные слова в очень тёмном месте.
— Да? Но где же оно может быть? — спросила Кленовая Коро-лева. — В лесу? — задумчиво промолвила она. – А вдруг в лесу? Деревья отбрасывают густые, тёмные тени, темнота живёт в глубо-ких оврагах, темно бывает в лесных лощинах… Что ж, попробуй, душенька, попробуешь, а?
Кленовая Королева позвонила в колокольчик, вошёл зелёный слуга.
— Мы приказываем всем, у кого ещё остались силы преодоле-вать жажду, зверям, птицам, насекомым, кто ещё может ходить, ле-тать и ползать, осмотреть все места в нашем королевстве, где живёт темнота. Надо найти волшебные слова, которые спрятал Злин.
Слуга молча поклонился и вышел.
— Может, есть ещё надежда, маленькие мои, а? — сказала Ко-ролева. — Сейчас, сейчас они явятся. А вдруг? Вдруг?
Слуга действительно очень скоро вернулся.
— Говори нам — что? — воскликнула Королева. — Мы в таком волнении. Ну же, нашли?
Слуга молча покачал головой.
— Ах, какое отчаяние!
Кленовая Королева опять достала свой платочек.
— Не нашли! Что ж, мои маленькие, остаётся вам искать. Ищите, где темно. Но где? Где? Вам придётся самим, самим. Я даже не могу послать с вами никого из моих слуг. В стране Тут каждый должен оставаться на своём месте, в своих пределах. Ах, ах, что же приду-мать, душенька, а? Что ж придумать? Где же ещё темно? Где темно? Ах вот что. Я советую вам пойти к Яшмовой горе. Да, да. Повидай-тесь с Яшмовым Рыцарем. Уж в горе-то полно тёмных закоулков, и пещер, и гротов, и переходов, и туннелей. Может, Злин спрятал волшебные слова именно там? Ах, как знать, как знать… Я дам вам письмо к Яшмовому Рыцарю. Он может не принять вас без письма. Ах, сейчас такие времена настали…
Кленовая Королева взяла листок и что-то на нём написала ка-ким-то особенным карандашом, или это была палочка?
На листе расположились такие же, как в первом письме, знаки. Там было нарисовано сердечко, дальше под ним изображались ко-рона, такая же, как в первом письме; треугольник, по-видимому обо-значавший гору, и цветочек с пятью лепестками. Дальше была про-сто черта, и от неё — стрелка вниз. А под этой как бы строкой — солнышко с расходящимися лучами.
Юляшка и Маруся уставились на листок, опять ничего не пони-мая.
— Мы вот что пишем Яшмовому Рыцарю, — сказала Кленовая Королева. — «Сердечный друг, отведи моих посланцев на горный луг». Корона – это значит мы, королева: треугольник обозначает гору, а цветок — луг. А остальное значит: «Направь их под землю, в пещеры. И не теряй веры». Последняя строка обозначена солныш-ком, понимаете, маленькие мои?
— Да-а, — протянула Маруся.
— Что ж, идите. Будьте очень осторожны. Крыса-Ворона наверняка за вами пристально следит. Держите в секрете, куда вы направляетесь. Да, вот ещё что. Будьте очень деликатны с Яшмовым Рыцарем.
— Он сердитый? — осмелилась спросить Юляшка.
— Ах, нет, нет. Только очень вспыльчивый. Особенно если ему покажется, что ему говорят неправду. Он не выносит лгунов.
— Мы не станем говорить неправду, — заверила её Маруся.
— Счастливо вам, маленькие мои. Мы будем надеяться. Вас проводят до границы Кленового Королевства. И никому, никому не говорите, куда вы идёте.
Глава пятая. Как можно потерять себя.
Юляшка и Маруся шли по кленовому лесу. В лесу было су-мрачно и неприятно.
— Маруся, мне немного страшно, — сказала Юляшка.
— Постарайся не бояться, — сказала Маруся. — Когда человек боится, он теряет себя. Тогда всё злое получает над ним власть.
На тропинку выскочил зайчишка. Просто удивительно: это был игрушечный плюшевый розовый заяц! Он поглядел на идущих сво-ими симпатичными раскосыми глазами, легонько кивнул и поскакал вперёд. Наверно, указывал им путь. Они двинулись следом по тро-пинке. Розовый заячка вскоре исчез из виду. Но тропинка осталась. И они продолжали идти. Несколько раз над тропинкой пролетали птицы. Но молча. Мелькнёт — и исчезает. То ли это были провожа-тые, а может быть, и нет, кто знает?
Вдруг послышалась песенка. Она звучала впереди, всё время — на шаг, на два перед ними.
Кто это пел? В полумраке леса трудно было разглядеть. А пе-сенка всё пелась и пелась, где-то тут, близко. И была она какая-то чудная, какая-то вроде бы даже бессмысленная:
Давайте по шажочку
Шагайте через кочку,
Переступайте корни,
Проворнее, проворней!
Тра-ля-ля-ля,
Кружись-кружись,
С зелёным ветром
Подружись!
А если кто летает,
Тот в небесах растает,
Исчезнет понемножку,
Не вправду — понарошку.
Тра-ля-ля-ля,
Кружись-кружись,
С зелёным ветром
Подружись!
Да кто же это в самом деле распевает? Маруся всё вглядывалась и вглядывалась в лесную полутьму. И Юляшка пыталась разглядеть. Ни той ни другой ничего не удавалось заметить. Но вот в одном ме-сте получилось в ветвях деревьев небольшое окошечко, этим вос-пользовался голубой луч, скользнул в лес, и они увидели целый рой крошечных, с прозрачными зелёными крылышками, девочек с золо-тыми глазками. Они мелькали в воздухе, их тоненькие и нежные зе-лёные крылышки просвечивали, золотые глазки блестели. Это несо-мненно они кружились над дорожкой и пели, указывая путь.
— Маруся, как ты думаешь, мы сумеем отыскать волшебные слова? — спросила Юляшка.
— Обязательно, — сказала Маруся, хотя где, когда и как, она не имела ни малейшего понятия.
Златоглазки всё пели и пели своё «Тра-ля-ля-ля», разноцветные лучи время от времени ныряли в прогалы между ветвями. Маруся с Юляшкой всё шли и шли, и Юляшка понемножку переставала тре-вожиться.
Но вдруг Маруся остановилась. Что-то случилось. Она не сразу поняла что. Потом сообразила: песенка златоглазок смолкла. В наступившей тишине было что-то недоброе. Трава зашевелилась. Послышалось шипение в траве:
— Куда вы идёте, ах, куда вы идёте! Скажите, скажите!
Какой шелестящий, вкрадчивый, противный голос! Так хоте-лось, чтоб этот голос поскорей замолчал, и перестал бы шелестеть, и перестал бы выпытывать.
— Маруся, кто это? — шёпотом спросила Юляшка.
— Молчи и ничего не говори, — так же шёпотом ответила Ма-руся. — Помни, что сказала Кленовая Королева.
Где-то над их головами хрипло и неприятно закаркала ворона. Уж не была ли эта сама зловещая Крыса-Ворона? Наверно. Потому что как только смолкло воронье карканье, так неподалёку от них снова зашевелилась трава от крысиной побежки. И тут же Маруся вскрикнула. Правую ногу что-то защемило. Маруся дёргала ногу, но то, что её держало, продолжало держать. Сверху опять донёсся гад-кий вороний голос. Похоже, Ворона смеялась. Но какой отврати-тельный это был смех! Юляшка испугалась. Ей стало по-настоящему страшно. Как только она впустила в себя страх, что-то задрожало у неё внутри. От страху ей захотелось оказаться дома, хотя бы даже одной, и она на мгновение забыла про Марусю.
Что-то тёмное, вроде какого-то тёмного облака, накрыло её, об-дало холодом, завертело, понесло. И когда это тёмное и холодное что-то рассеялось, она оказалась совсем в другой части леса, вовсе не на тропинке, вовсе не с Марусей, а одним-одна. От этого ей стало ещё страшней.
— Маруся! — громко крикнула Юляшка. — Маруся! Где ты?
Нет, никто, решительно никто не откликался. Юляшка попробо-вала пойти наугад. Какое там! Вокруг росли непроходимые колючие кусты, которые цеплялись за сарафан, хватали за руки, царапали.
«Ну вот, — говорила ей мамина половинка. — Допрыгалась. Что теперь? Разве можно, не подумав, не сообразив, не взвесив, пус-каться в какие-то путешествия неизвестно куда? Так поступают только несерьёзные люди».
А папина половинка хранила полное молчание. Ей нечего было сказать. Юляшке оставалось только одно — погибать! Ей было так жутко, что она даже не могла плакать. Звать Марусю она перестала, почувствовала — бесполезно. Юляшка присела прямо на траву. Свесила голову. Страх не отпускал. Он сидел в ней где-то глубоко, вцепившись в неё, и легонько её потряхивал.
Боже ты мой, что же бедной Юляшке делать? Мама далеко-далеко. Папа ещё дальше. А где сама Юляшка? Сама Юляшка-то где, объясните, пожалуйста, кто-нибудь?
И вдруг несколько тоненьких голосков пропищало над самой её головой:
— Здесь! Здесь! Здесь!
Юляшка подняла голову. Никого.
— Здесь! Здесь! Здесь!
Юляшка наконец увидела и так обрадовалась, так обрадовалась! Это были маленькие зеленокрылые златоглазки. Они закружились над ней и запели какую-то совсем уж бредовую песенку:
Кто в облако ныряет,
Тот сам себя теряет,
И надо в тёмной роще
Самой себя найти.
За деревом, у кочки,
Где жёлтые цветочки,
Где тонконогий хвощик,
У ветра на пути.
— Златоглазки, милые, я ничего, ничегошеньки не понимаю! О чём вы? — взмолилась Юляшка.
Но златоглазки не умели говорить, они умели только кружиться и петь. Поэтому они снова пропели ту же самую песенку. Со второ-го раза Юляшка кое о чём начала догадываться. Она вспомнила, как Маруся (где она теперь, милая, мягкая Маруся?) говорила ей — «от страха человек сам себя теряет». А ведь златоглазки поют о том же. А тёмное облако, которое её окутало и принесло сюда — это ведь и был страх! Так! Значит, она, Юляшка, сама себя потеряла от страха. Но как же себя найти? «И что это всё значит? – размышляла Юляш-ка. — А впрочем… Как – это неизвестно, а где – это златоглазки ей сказали. За деревом, за кочкой… Так, так». У Юляшки появилась надежда.
— Златоглазки, — сказала она. — Вы хоть поможете мне отсю-да выбраться? Меня не выпускают эти колючие кусты.
Златоглазки покружились и полетели. И там, где они пролетали, кустарник действительно оказался не так густ, и Юляшка смогла пройти. Заросли совсем кончились, она опять попала в кленовый лес.
Златоглазки тут же улетели. Юляшка снова была одна.
«И надо в тёмной роще самой себя найти», – звучали у неё в го-лове слова песенки.
«Как это “себя найти”?» – думала девочка.
Юляшка побрела наугад. Деревья, деревья, деревья… Она брела от дерева к дереву, а деревья всё не кончались, за одним было дру-гое, за другим — ещё одно. Что же значила эта песенка, что же она всё-таки значила?
И вдруг Юляшка остановилась. Она увидела дерево. Нет, это было не просто дерево. Это было ДЕРЕВО. Высотой с телебашню. Ствол у него был такой, что Юляшка не сразу бы смогла объехать его на своём велосипеде (если бы, конечно, он вдруг оказался под рукой). Возле дерева высилась поросшая травой кочка — не кочка, а прямо-таки высоченный холм. А чуть поодаль росли цветы. Стебли их были чуть выше Юляшкиного роста, жёлтые колокольчики на них — побольше Юляшкиной ладони. Рядом с цветами, почти тако-го же роста — зелёный пушистый хвощ. Он покачивался на ветру и звенел. Но самое удивительное… Нет, даже не так. Поразительное! Невероятное! Невообразимое! Под этим диковинным деревом стоя-ла она сама — Юляшка. Да, да! И сарафан на ней был такой же – си-ненький, джинсовый, и жёлтый ободок перехватывал длинные воло-сы, и разношенные шлёпки из фиолетовой резины…
Что это такое? Она отражается в чём-то? Но в чём? Зеркала под деревом, как и следовало ожидать, не обнаружилось. Тогда что же это такое?
«Это я? — подумала Юляшка. — Я тут стою? Что это значит? Значит, я нашла саму себя? Ну и ну!»
А тут ещё зашевелилась папина половинка и сказала:
«Интер-е-есно! Любопытно ужас!»
Юляшка сделала шаг по направлению к той, второй, неизвестно откуда взявшейся Юляшке. Потом ещё шаг. Она протянула было руку, чтобы до неё дотронуться. Но та, другая Юляшка, растаяла в воздухе в то же мгновение. Исчезла, как не была. И ни крошечки не было никакого страха. Юляшка оглянулась. Что-то голубое мельк-нуло между стволами. Что это было? Юляшка пригляделась и по-няла, что это Марусино голубое платье. К ней приближалась Мару-ся. Подошла. Погладила Юляшку своей мягкой рукой.
— Молодец! — сказала Маруся. — Сперва потерялась от стра-ха, но всё-таки набралась мужества и сама себя отыскала. Ничего не скажешь — молодец!
— Маруся! — воскликнула Юляшка. — Маруся, почему тебя со мной не было? Как ты теперь-то тут оказалась? И что вообще слу-чилось?
— Погоди, — сказала Маруся. — Не все вопросы сразу. Сейчас всё тебе скажу. Я не могла быть с тобой. Кто себя потерял, тот сам себя и найти должен. Оказалась я тут очень просто – меня привели златоглазки. Весёлые они девчонки! — заметила она. — А случи-лось вот что: тебя напугала Крыса-Ворона. Светит месяц, светит яс-ный… Эта дура по дороге расставила капканы. На меня — капканы! Что я — обыкновенный лесной медведь или волк, что ли?
— Но ты ведь закричала! — сказала Юляшка.
— Ну и что? Вскрикнула от неожиданности. Всякий вскрикнет. Капкан-то защёлкнулся. На секундочку. Подумаешь! Точно я не су-мею открыть капкан!
— А что же случилось со мной?
— А ты испугалась. Вот и потеряла себя от страха. Этого Кры-са-Ворона и добивалась. Но ты всё-таки молодец, — опять похвали-ла Юляшку Маруся.
Глава шестая. Требуется мужество.
— Нам с тобой требуется мужество, — сказала Маруся. — Асея что-то долго нет. А нам необходимо выйти за пределы владений Кленовой Королевы, а там уж — ни провожатых, ни помощников.
Юляшка вздохнула. Теперь-то уж она старалась изо всех сил, чтобы ненароком не испугаться. Она уже знала, что страх – это опасно.
— Надо нам с тобой сообразить, каким путём лучше идти, — продолжала Маруся. — Стоит подумать.
— Не стоит, — ответил ей чей-то голос с дерева.
— То есть как — не стоит?
Маруся и Юляшка задрали головы и посмотрели вверх.
Кто это с ними разговаривает?
По стволу спускалась белочка.
— Не надо ничего соображать, — повторила она. — Её величе-ство Кленовая Королева приказала проводить вас до границы. Идите за мной.
— Ты пойдёшь по дороге? — спросила Маруся.
— Ну уж, увольте! — ответила белочка. — Я не собака.
Белочка перепрыгнула на соседнее дерево, потом — на сосед-нее. И опять, и опять — с ветки на ветку, с ветки на ветку. Им при-шлось идти и всё время задирать голову, чтобы не потерять её из виду.
— Благодарю покорно, — ворчала про себя Маруся. — По-моему, она спутала меня с журавлём. Чтобы следить за таким про-вожатым, нужна журавлиная шея, скажу я вам.
Скоро деревья начали редеть, клёны стали пониже. Обозначи-лась опушка. Белочка сделала ещё один прыжок.
— Всё, — сказала она. — Дальше я идти не могу. Прощайте. Её величество Кленовая Королева желает вам доброго пути.
И не успели они поблагодарить белочку, как та исчезла. Путни-ки огляделись. Вдалеке перед ними виднелась высокая гора. Прямо от опушки начиналась довольно широкая дорога.
— Пошли, Юлечка, — как обычно, очень мягко и душевно ска-зала Маруся. — Во-он виднеется гора. Думаю, нам как раз туда и надо.
И они тронулись в путь. По краям дороги лежали огромные гладкие камни-валуны. Некоторые из них поросли мхом. И были они похожи на древних стариков, уставших жить и оттого очень пе-чальных.
На небе по-прежнему сияло радужное солнце. В воздухе по-прежнему было очень сухо.
Стояла полная тишина. Не пролетали птицы, не порхали бабоч-ки, даже хоть какой-нибудь мошкары и то не было видно.
Наконец замшелые валуны по бокам дороги перестали попа-даться, дорога пошла круто вверх, потом она двинулась вдоль мол-чаливых отвесных скал. Потом и скалы кончились.
Юляшка и Маруся вышли к горному ущелью и тут останови-лись. Какая величественная перед ними открылась картина, но какая безрадостная! Чувствовалось, и как ещё чувствовалось, что с Рекой случилась беда. Склоны ущелья сплошь поросли кустарником. И кустарник этот был весь в цвету. Крупные красные цветы-колокола покрывали ветки. Но листья-то их совсем завяли. И цветы завяли и свешивались с веток, как тряпочки. И было видно, что некогда со склонов неслись водопады, наверное, шумели, веселились, брызга-лись и разноцветные лучи солнышка отражались в каждой капельке. Сейчас они стекали жалкими ручейками, вяло, молча, молча, в пол-ной тишине. Было совершенно ясно, как вся эта местность тосковала по хорошему, живому дождю.
— Юляшка, листок с письмом у тебя? — спросила Маруся.
— Должен быть! – сказала Юляшка и сунула руку в карман сво-его сарафана. Там лежали платочек с немного полинявшими от частой стирки котятами и каким-то образом попавшая туда рублёвая монетка. Кленового листка с письмом не было.
— Маруся, — прошептала Юляшка. — Я его потеряла. Его нет в кармане. Что ж теперь будет?
— Светит месяц, светит ясный… В самом деле, что ж это будет? Ладно, ничего. Поворачивай и пошли назад — поищем.
— А если его у меня выкрали каким-нибудь хитрым образом, что тогда? — чуть не плакала Юляшка.
— Не плачь раньше времени, может, найдём. Может, ты просто выронила его, — постаралась успокоить её Маруся.
Они вышли из ущелья и вернулись назад к молчаливым скалам.
Листка с письмом нигде не было. Со скалы скатился камень и упал к ним под ноги. Потом свалилось ещё несколько небольших камней. Что это? Неужели начинается обвал?
— Юляшка, быстро! — сказала Маруся. – — тут есть углубле-ние в скале. Спрячемся и переждём.
Они торопливо нырнули в небольшую пещерку и прижались к скале.
Послышался грохот и гул, и камни покатились вниз сплошным потоком. В одну минуту стало совсем темно. Вход в пещеру завали-ло камнями. До них глухо донеслось воронье карканье.
— Маруся! Маруся, ты здесь? — прошептала Юляшка. — Ма-руся, я ничего не вижу. Как мы выберемся отсюда, Марусенька? Мы погибли, да?
Она почувствовала мягкую руку на своей щеке. Наверно, Юляшка опять очень испугалась бы, и неизвестно, что бы случилось дальше, но тут неожиданно вспыхнула яркая точечка, стала быстро расти и приближаться, и вскоре в темноте послышался знакомый го-лос:
— Юляшка-милашка, что ты, что ты! Погибелью и не пахнет!
И уж конечно, тут же донеслись слова из кармана:
— Не забывайте, с вами великий волшебник и чудодей, а значит, бояться нечего.
Легко догадаться, кто произнёс эти слова.
— Я знала, что ты появишься, когда будет уж очень опасно, Асей, — сказала Маруся, оставляя при этом без внимания заявление Аллан-Мелика. — Кажется, мы действительно попали в очень труд-ное положение. Беда в том, что мы-то не можем, как ты, уменьшать-ся до размеров точки.
— Да, это жаль, — подтвердил невидимый в темноте Асей. — Но давайте радоваться, что мы сейчас вместе. Надо хорошенько по-думать, как нам быть. Ты-то что скажешь, Аллан-Мелик?
— Ах, да подожди, — ответил Аллан-Мелик капризным тоном.
— Чего ждать? — поинтересовалась Маруся.
— Сейчас, ну ещё чуть-чуть терпения, — отозвался карманный волшебник. И уж совсем по-другому продолжал: — Ну вот. Без пя-ти. Сейчас я сосредоточусь. Ага. Вижу, что надо делать. Снаружи лежит рыжий камень. На рыжем камне лежит чёрный камень. На чёрном камне лежит громадный серый камнище. Он-то и закрыл вы-ход из пещеры. Надо нажать на рыжий камень, стукнуть крепко по чёрному камню, тогда и серый камень откатится. И выход из пещеры откроется.
— Ничего, наверно, не получится, — вздохнула Юляшка. — Камни-то снаружи, а мы-то внутри.
— Полно, это-то уж совсем не забота, — успокоил её Асей.
Светлая точка сверкнула. Исчезла. Какое-то время длилась ти-шина. Юляшка и Маруся замерли. Ждали. Потом послышался стук, следом — грохот. Камни, завалившие вход в пещеру, раскатились.
В образовавшийся проём хлынул свет. Маруся с Юляшкой ки-нулись к открывшемуся выходу. Там их ждал улыбающийся Асей.
— Вот и всё! — радостно приветствовал он их.
И… что это было у Асея в руках?
Он протягивал Юляшке вчетверо сложенный кленовый листок. Это было потерянное письмо Кленовой Королевы.
— Откуда он у тебя, Асей? — радостно воскликнула Юляшка.
Асей в ответ только улыбнулся, а Аллан-Мелик ответил зага-дочно:
— Карманные волшебники существа весьма полезные, возьмите это себе на заметку!
Глава седьмая. Странный пир у крысов.
— Впереди — дорога, — сказала Маруся. — И кто знает, что ещё ждёт нас на пути.
— Да, — согласился с ней Асей. — Надо спешить. Бедная Река очень плоха, совсем плоха!
Они все вместе прошли по красивому ущелью, и Юляшке очень хотелось, чтобы Асей больше не исчезал.
Дорога вышла в долину. И вот теперь была полностью видна Яшмовая гора. До неё было ещё довольно далеко.
Солнце жарило. Дул вялый сухой ветер. Здесь, в долине, снова стали попадаться пёстрые, печально звенящие на ветру, совсем при-унывшие цветы.
— Хорошо бы мы быстро-быстро смогли отыскать волшебные слова, — вслух размышляла Юляшка. — И спасли бы Реку. Вот бы-ло бы чудо!
— А некоторые взрослые не верят в чудеса, — заметил Асей. — Подумать только!
— Попадаются такие забавные типы, которые даже в волшебни-ков не верят, — презрительно фыркнул Аллан-Мелик, высунувшись из кармана.
Так они шли, и мирно беседовали, и не слыхали, и не догадыва-лись о том, какой разговор шёл за кустами, слегка в стороне от до-роги.
— Мало ли что ты там наговоришь! — говорил злой и против-ный голос. — Мы ворон слушаться не обязаны.
— Ты что, шутишь?! — зашипел в ответ другой голос. – Род-ственников не узнаёшь! Ты не видишь, что перед тобой крыса?
— Ну, ошибся, значит, бывает, — сказал первый, отвратитель-ный голос. — Родственники — это другое дело. Ладно. У нас как раз праздник. Наедятся и заснут. Уж мы постараемся.
— То-то, ссмотрите, сстарайтесь, — прошипел второй голос. Из-за кустов бесшумно вылетела ворона и, никем не замеченная, быстро полетела прочь.
— Нам ещё далеко идти? — спросила Юляшка.
Но никто ей ответить не успел. Потому что в это мгновение им что-то преградило путь. То ли верёвка, то ли проволока. Как только Юляшка, не углядев её, с ходу коснулась преграды, раздался резкий звон, и на дорогу стали выскакивать огромные крысы.
— Сверните с дороги и идите к нам на пир, — строго сказал противным голосом самый толстый крыс.
— Какой пир? — удивилась Маруся. — Пропустите нас. Мы очень спешим.
Крыс появлялось всё больше и больше. Они запрудили всю до-рогу.
— Мало ли что, — сказал толстый. — Это нас не касается. У нас пир. Мы справляем праздник Заготовок. И никто не смеет пройти мимо.
— Извините, нам совсем не до пиров, — заметил Асей.
— Загрызём! — решительно и сердито сказал толстый. — Дев-чонку загрызём, так и знайте. Никто не смеет пренебрегать великим праздником Заготовок.
Асей на минуту задумался.
— Хорошо, — сказал он, — ведите, — и сделал знак Марусе и Юляшке идти и не спорить.
Толстый крыс пошёл в сторону от дороги через частый кустар-ник, и все двинулись следом. Вскоре они вышли на поляну. На траве были накрыты длинные-предлинные столы. На скатертях серого цвета стояли блюда со всякой снедью.
Всё множество крыс и крысов расселось по местам, невольных гостей тоже усадили. Толстый встал, видимо, для того, чтобы про-изнести речь.
— Братья и сёстры-крысы и уважаемые гости! — начал он очень важно своим противным голосом. — Мы собрались за этим пирше-ственным столом, чтобы отметить наш главный праздник — празд-ник Заготовок. Что главное для всякого уважающего себя крыса? Побольше заготовить, набрать, собрать, притащить, насушить, засо-лить и навялить. Сытость! Сытость — вот что радует душу! Всякий должен быть сыт, сыт, сыт. Все должны — есть, есть, есть. А те, кто не умеет заготовить, набрать, засолить, те — дураки!
— Дураки! — отозвались крысы хором.
— А кто тратит время, чтоб любоваться всякими облаками да цветочками — дураки!
— Дураки! — снова эхом прокатилось за столом.
— Кто стихи сочиняет да музыку слушает — дураки!
— Дураки, — яростно подхватили все за столом.
«Это что же получается? — с обидой подумала Юляшка. — Мой папа тоже дурак?»
— Едим! — завопил толстый крыс, садясь на место.
Видимо, последний его возглас был командой начинать пир. Крысы набросились на еду, стали жевать, грызть, чавкать.
— Ешьте, — потребовал толстый от гостей. — Немедленно начинайте есть!
Юляшке было так противно, что она с трудом сдерживалась, чтобы не выскочить из-за стола. Девочка думала, что её вот-вот вы-рвет прямо на скатерть. Да, дома остался ручной крыс по имени Макс, Юляшкин любимец. Но то был декоративный крыс, белый с коричневыми пятнами, и вовсе не противный. А эти…
Асей выразительно посмотрел на Юляшку, взглядом давая по-нять, что надо потерпеть. Маруся украдкой погладила Юляшкину руку.
Само собой, никто из «гостей» не мог проглотить ни куска за этим противным, обжорным столом.
А толстый всё приставал и начал уже скалить свои острые зубы, и неизвестно, что бы произошло, но на их счастье кто-то из наев-шихся до отвала крысов завопил:
— Песню!
— Песню, песню! — поддержали его несколько голосов.
И вот все пирующие запели противными голосами:
Коль набиты закрома
И еды полны дома,
Ничего другого и не надо!
Не мечтай и не гуляй,
А еду заготовляй,
Ведь еда одна для нас отрада!
А потом они стали без конца повторять, видимо, припев песни:
Ешь, ешь, ешь, ешь!
Ешь, ешь, ешь, ешь!
Они так увлеклись этим припевом, что перестали что-либо за-мечать вокруг.
— Пора, — шепнул Аллан-Мелик. — Ещё три минуты они бу-дут повторять свой припев. Быстро. Мы успеем уйти.
И действительно, им удалось выскользнуть из-за стола, и никто решительно не обратил на них никакого внимания.
Гости-пленники бегом вернулись на дорогу и уже никем не останавливаемые продолжали свой путь в сторону Яшмовой горы.
— Фу, какие отвратительные, — сказала Юляшка. — А зачем они затащили нас на своё обжорство?
— Я думаю, они хотели, чтобы мы объелись, и заснули — тут бы они нас и скрутили, тёпленькими, — сказала Маруся. — Тут без Злина и Крысы-Вороны не обошлось, я уверена.
— А может, они в еду и сонного порошка подсыпали… — заме-тил Асей.
«Никогда, никогда не буду приставать к маме, чтобы она купила мне вторую порцию мороженого», — подумала Юляшка.
— Вот и правильно, Юляшка-милашка, — откликнулся услы-хавший её мысли Асей.
Гора была уже близко. Ещё немного, и путники подойдут к са-мому её подножию.
Глава восьмая. Яшмовая гора
— А красивый камень — яшма, — сказала Маруся, рассматривая большой кусок, отколовшийся от горы.
Камень был розовато-серый, в чёрных прожилочках. Если вни-мательно присмотреться, можно было увидеть, что на нём как бы нарисована картина: маленький уютный домик, окружённый таин-ственным садом, а по саду гуляет неведомая птица, распушив перья своего, похожего на старинный веер, хвоста.
— И вся Яшмовая гора из такого камня? — спросила Юляшка.
— Вся-вся, — подтвердила Маруся.
Гора выглядела неприступной, и было совсем неясно, как же проникнуть внутрь. Кругом – каменная стена…
Они стали обходить гору в поисках входа. Ни двери, ни пе-щерки, ну прямо ничего такого, что намекало бы на вход. И ни зву-ка, ни голоса.
— Алланчик, сейчас, случайно, не без пяти? Ты не видишь, где тут вход в эту гору? — спросила Маруся…
Ответить-то Аллан-Мелик ответил. Но он неожиданно обнару-жился… в кармане у Юляшки! Никто не заметил, как он туда попал. Асей опять совсем незаметно исчез.
— Нет. Не без пяти, а пять минут, — сказал Аллан-Мелик.
Он больше не соизволил произнести ни слова, но до них откуда-то донёсся тихий разговор:
— Набралось наконец. Накапало. Ох, совсем воды в родничке не осталось!
— Что ж, ступай, отнеси воду мастерам. Заждались небось.
— Ну, я же в прошлый раз ходил, а ты спал. Так нечестно. Бери ведро и отправляйся. Теперь твоя очередь.
— Что там, Маруся? — спросила Юляшка.
— Тсс, — сказала Маруся. — Тут бьёт из-под земли малюсень-кий родничок. Смотри! Водяные человечки!
Юляшка наклонилась пониже. И правда. Маленькие и похожие на пузыри на воде, какие бывают после дождя.
— Слышишь? — сказала Маруся.
Юляшка прислушалась.
— А раз ты такой, будем считаться, — говорил один из водяных человечков. — Кто выйдет, тот и понесёт воду яшмовым мастерам.
— Чур, я первый считаюсь!
Скачет всадник на коне,
На буланом скакуне,
Королю везёт поклон,
Передаст и выйдет вон!
Тебе, тебе нести воду, ты вышел!
— Будто уж. Ты неправильно считался. Я сам посчитаюсь!
Сеем рожь, овёс, пшеницу,
Лук, горох и чечевицу,
Коноплю, гречиху, лён,
Пусть росток выходит вон!
Ага! Что я говорил? Ты вышел, братец Плю, вышел! Отправ-ляйся! В горе заждались чистой серебряной водички. Они же не мо-гут без неё работать! А родничок наш только что не пересох…
— Экий ты, право, — с укором заметил тот водяной человечек, что был пониже и потоньше. — Да ладно уж.
И Маруся с Юляшкой увидали, как он взялся за ручку крошеч-ного ведёрочка и двинулся вдоль подножия горы.
— Юля! На цыпочках — за мной, — скомандовала Маруся.
И они тихонечко пошли следом.
Водяной человечек шёл по очень узенькой тропочке, Юляшке с Марусей пришлось идти за ним след в след. Тропка пошла вверх, человечек пошёл по ней, Юляшка и Маруся пошли следом за чело-вечком — вверх. Но тот скоро остановился.
— Вечно надо исчезать, — ворчал в кармане Аллан-Мелик. — Уж Асей-то сумел бы проникнуть внутрь.
— Тише! — шикнула на него Маруся.
Но тут водяной человечек остановился и начал бормотать своим тихим голоском:
Отомкнись, гора,
Сегодня, как вчера.
Ввечеру, как на заре,
В августе, как в сентябре,
Посредине дня
Пропусти меня.
Камень царапнул о камень, после этого маленький камешек вы-катился из «стены», человечек просунул руку в образовавшийся «глазок», и большой камень поехал куда-то в сторону, открывая вход.
Раздумывать было некогда. Маруся и Юляшка с Аллан-Меликом в кармане быстро и незаметно скользнули внутрь горы, пока камень-дверь не встал на место.
Мамина половинка едва успела шепнуть: «Только несерьёзные люди»…
Здесь против ожидания оказалось светло, точно стены горы пропускали дневной свет. Но едва они двинулись вслед за водяным человечком, звук их осторожных шагов эхом отскочил от стен. Да-же Марусины синтепоновые шаги сделались слышными, так что их невольный проводник тут же обернулся.
— Кто вы? Откуда вы? — зашептал он в ужасе.
— Не пугайся, — успокоила его Маруся.
— Вы пробрались сюда за мной? — продолжал человечек. — Если только узнают, что я кого-то привёл… меня могут вскипятить! Рыцарь такой вспыльчивый! Раз — и вскипятит. Прежде чем разбе-рётся. И я испарюсь. У него это запросто…
Человечек чуть не плакал.
— Не плачь, не дрожи, — сказала Маруся. — У нас письмо к Яшмовому Рыцарю. Мы просто не знали, как нам войти.
Водяной человечек немножко успокоился.
— Письмо? — переспросил он. — Ну ладно. Идите за мной. Мне надо очень быстро доставить воду яшмовым мастерам. Оттуда кто-нибудь отнесёт ваше письмо к Рыцарю. Если только кто-нибудь знает, где он сейчас находится. И если такое письмо у вас на самом деле есть. Рыцарь очень строго наказывает, если врут. Он просто не переносит вранья, так и знайте.
— Есть, есть письмо, — заверила его Маруся.
— Как бы всё-таки не вскипятили, — произнёс водяной челове-чек с сомнением.
Он подхватил своё ведёрочко и пошёл. В горе была лестница. Человечек поднялся на несколько ступенек, которые привели к большой пещере, или гроту, где сидело множество гномиков с длинными бородами, и они крошечными инструментами обрабаты-вали яшму. Чего там только не было, в этом гроте! Яшмовые вазы и кувшины, диковинные птицы и рыбы, столики, стулья, табуретки – резные, разукрашенные узорами.
— А, это наконец ты, Плю, — сказал тот, у кого была самая длинная борода. — Что, плохо? И серебряный родничок пересыха-ет? Да-а, времена настают. Спасёт ли кто-нибудь когда-нибудь нашу Реку? Ох-хо-хо!
Как только гномики увидели, что им принесли воду, они тут же стали черпать из ведра маленькими кружками, а потом протирать водой свои изделия. И от этого на них проступали изумительной красоты рисунки и всё начинало блестеть и сверкать.
— Сегодня работа нам особенно удаётся, — с гордостью заме-тил длиннобородый.
Вдруг он увидел чужих.
— Плю! — сказал он строго. — Кого это ты с собой привёл? Кто такие? Ты что, хочешь, чтоб тебя вскипятили?
— Нет, нет, нет, — завопил водяной человечек. — Не сердись, Друк. Я не приводил их, нет! Они сами пришли!
— Плю! — сказал длиннобородый ещё строже, но Маруся вме-шалась в разговор.
— Мы явились сюда, потому что у нас письмо к Яшмовому Ры-царю, – сказала Маруся твёрдо. — Этот маленький не знал, что мы крадёмся следом. Он не виноват, не сердись на него. Давай сюда письмо, — шепнула она Юляшке.
Юляшка достала листок с письменами.
— Вот, — сказала Маруся. — От Кленовой Королевы.
— Я не смею читать того, что адресовано не мне, — сказал длиннобородый. — А какая у вас к Яшмовому Рыцарю надобность? — добавил он подозрительно.
— Река! — коротко ответила Маруся.
Друк вздохнул:
— Яшмовый Рыцарь никогда никому не сообщает, где он в дан-ный момент находится. Все обитатели Яшмовой Горы обязаны ждать, пока он сам позовёт.
— Ты же понимаешь, что ждать некогда! — настаивала Маруся.
— А что же сделаешь, если, где он сейчас, неизвестно?
— Известно, известно, — вдруг сказал Аллан-Мелик из Юляш-киного кармана.
— Как? — чуть не поперхнулся от удивления гномик Друк.
— Известно, это я вам говорю, — повторил Аллан-Мелик, – по-этому слушайте, запоминайте и не перебивайте, не то через пять ми-нут действительно не будет известно. Вижу — три ступени вверх по лестнице, повернуть за розовую колонну. Каменная дверь, за этой дверью — комната, вся заставленная серыми и розовыми вазами. В этой комнате сидит за яшмовым столом Яшмовый Рыцарь и что-то пишет.
— Так вот где сегодня сидит наш добрый повелитель, — сказал Друк. — Что же, не столько ради вас, сколько ради Реки нарушу я запрет. Только, только я совсем не знаю, кто это… ну, который там в кармане.
— Не «который там в кармане», а великий волшебник и чудодей Аллан-Мелик! — донеслось из Юляшкиного кармана.
— Рискну, — махнул кленовым письмом Друк и кинулся вверх по яшмовым ступенькам. — Можешь идти, Плю! — крикнул он, убегая.
Глава девятая. Яшмовый Рыцарь
— Заходите, — услышали Юляшка и Маруся густой низкий го-лос.
Перед ними стоял Яшмовый Рыцарь. Был он таким, как рисуют рыцарей в книжках, в рыцарских доспехах, только доспехи бывают железные, а этот рыцарь был весь из яшмы серо-чёрно-розовой, точно сделанная каким-то искусным скульптором статуя рыцаря. Но он вовсе не был статуей. Забрало на его рыцарском шлеме было поднято, и оттуда смотрели живые серые глаза.
Он повернулся и пошёл твёрдой, тяжёлой поступью, и Маруся с Юляшкой, робея, пошли вслед за ним. Они оказались, по-видимому, в рыцарском пиршественном зале. Посреди зала стоял огромный стол, вдоль стола располагались скамьи. По стенам было развешано старинное оружие — мечи, луки, секиры, алебарды…
— Назовите себя и расскажите подробнее, зачем вас прислала Кленовая Королева. И во что я не должен терять веры? Я, как пра-вило, не теряю веры только в две вещи: отвагу и честь!
Маруся рассказала ему обо всём, и о том, о чём проболталась Крыса-Ворона, и что им было известно про темноту, и как они ищут волшебные слова, чтобы расколдовать Реку.
— О, девочки, какие же вы молодцы! — воскликнул Яшмовый Рыцарь. — Теперь я вижу, что вы тоже верите в отвагу и честь. Как же мне жалко, что ни девочки, ни куклы не могут быть членами ры-царского ордена! Вы достойны этого! Ну что же, тёмные пещеры действительно есть в Яшмовой горе. Отправимся на поиски.
Юляшка и Маруся двинулись было к выходу, а сам Яшмовый Рыцарь даже не пошевелился.
— Пойдёмте? — неуверенно спросила его Маруся.
Они с Юляшкой чувствовали перед Яшмовым Рыцарем какую-то робость.
— Вот мы сейчас и пойдём, — сказал Яшмовый Рыцарь. — Са-дитесь.
Маруся и Юляшка переглянулись. По их представлениям, что-бы идти, надо было, наоборот, встать, а не садиться.
— Светит месяц, светит ясный, — пробормотала про себя Мару-ся, но они обе покорно сели на жёсткую лавку.
— Мы будем путешествовать мысленно, — сказал Яшмовый Рыцарь. — Это вполне возможно в моих владениях. Вот только я сейчас вызову охрану. Закройте глаза.
Всё это было странно. Но Маруся и Юляшка не решились зада-вать вопросов. Они послушно зажмурились. И тут же раздалось приятное пение хора:
Веет добрый-добрый ветер,
В небе добрый-добрый знак,
Зреет добрый-добрый злак.
Злое прячется в овраг.
Всё недоброе уныло.
По законам доброты
На лугах цветут цветы,
В небе движутся светила.
В мире музыка звучит.
Ночью — поздно, утром — рано,
Звуки музыки — охрана
И от зла надёжный щит…
— Что это за песня? — спросила Юляшка.
— Охрана, — ответил Яшмовый Рыцарь.
— Как — охрана?
— Да, — подтвердил он. — Меня охраняют не стражники, не воины, не солдаты. Моя охрана — музыка. Ноты — это мои страж-ники. Они обступают меня плотно, окружают меня и моих друзей. И тогда ничто злое не сможет причинить нам вреда в наших мыслен-ных странствиях.
— Но ведь мы же будем ходить только мысленно, — сказала Юляшка. — Это же значит «как будто», а не по-настоящему.
— Ну и что же? — возразил Яшмовый Рыцарь. — Зло умеет влезать в человеческие мысли! И ещё как умеет!
И вот Маруся и Юляшка увидели себя в самых недрах Яшмовой горы.
Это была горная пещера. Там было тихо-тихо. Своды её были низкие, давящие. Зажёгся невидимо откуда исходивший свет, и они мысленным взором обшарили все её уголки. Пещера была безыс-ходно пуста. Потом узкими переходами они стали переходить из пещеры в пещеру, как им казалось, спускаясь всё глубже и глубже. Тихонько звучала охранная песня, а больше ничего не было слыш-но. И везде одно и то же — пустота. Ничего, что могло бы намек-нуть на спрятанное волшебное заклинание.
Музыка затихла.
— Мы вернулись, — сказал Яшмовый Рыцарь. Маруся с Юляш-кой, как по команде, открыли глаза. Они, естественно, находились всё в том же зале.
И тут вдруг из Юляшкиного кармана донёсся обиженный ка-призный голос:
— Может быть, кто-нибудь вспомнит о великом волшебнике?
Юляшка и Маруся примолкли от неожиданности. Они совсем-совсем забыли про Аллан-Мелика. И тут Яшмовый Рыцарь вспылил.
— Послушайте, вы, — сердито обратился он к Юляшке и Мару-се. — Это что же получается?! Приходите ко мне, пользуетесь моим гостеприимством — и меня же обманываете?
— Мы никого не обманывали, — заметила Маруся.
— Мы не говорили неправду, — смутилась Юляшка.
— Но ведь вы сделали вид, что вас только двое — а у вас там где-то прячется какой-то ещё «великий волшебник»! Никакой лжи в своём дворце я не намерен терпеть. Никакой лжи, ни одного слова неправды. В подземелье! Заковать в цепи! — кричал Яшмовый Ры-царь.
Он раскалился от гнева, точно в него насыпали пылающих уг-лей. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не настало время без пяти минут и Аллан-Мелик не произнёс бы непонятную фразу:
— Из яшмового яйца вылупился яшмовый цыплёнок.
— Что? — растерялся Рыцарь от этого нелепого и неуместного заявления.
— Из яшмового яйца вылупился яшмовый цыплёнок, — повто-рил Аллан-Мелик из кармана.
— Что ты говоришь? — переспросил Рыцарь уже с нотками любопытства в голосе.
— Я говорю правду, — невозмутимо ответил Аллан-Мелик. — Вы же хотели правду, вот я её вам и говорю. Пойдите и посмотрите сами.
— Куда я должен пойти? — спросил Рыцарь. Угольки его гнева, как видно, начали понемногу остывать. — Что я должен посмот-реть?
— Посмотрите в соседней комнате в левом верхнем ящике ва-шей конторки, за которой вы пишете деловые письма.
Яшмового Рыцаря так поразило это дурацкое заявление, что он действительно вышел в одну из дверей, тут же вернулся, неся на ла-дони только что вылупившегося серого в чёрных разводах цыплё-ночка.
Рыцаря очень развеселило это маленькое и бессмысленное чудо, сотворённое Аллан-Меликом.
— Ладно, — сказал он мягко. — Забудем. Дело в том, что я не выношу лжи. Я очень вспыльчив и могу, вспыхнув, натворить бед. Я знаю, что это дурно. Но, к сожалению, не умею с собой бороться.
— Да что уж тут бороться, когда характер такой, — примири-тельно сказала Маруся. — Вот только неизвестно, как же нам теперь быть, — добавила она печально.
Яшмовый Рыцарь задумался.
— Надо искать, искать и искать, — сказал он. — К этому нас всех призывают отвага и честь. Вот что я думаю. За Яшмовой горой, за высоким перевалом, довольно далеко отсюда лежит Край Коло-систых Трав. Там живут зеленоглазые, зеленоволосые ковальчики. Трава там такая густая, там такие заросли, такая перепутаница трав! Злин мог спрятать волшебные слова у них. Подумал, что там нико-му не придёт в голову искать.
— Так ты советуешь нам отправиться в Край Колосистых Трав?
— Пожалуй, — сказал Яшмовый Рыцарь. — Спросите там Глав-ного Ковальчика. Его зовут Юю. Только… только беда в том, что путь туда чрезвычайно опасен.
— Что там на пути? — спросила Маруся. — Дремучие леса, то-пи, болота?
— Хуже, — сказал Яшмовый Рыцарь.
— Пропасти? Пустыни? — продолжала Маруся. — Кружат смерчи? Дует суховей?
— Хуже, — покачал головой Яшмовый Рыцарь.
— Что может быть хуже? — удивилась Маруся. — Удавы? Кобры? Драконы, что ли?
— Нет, — сказал Яшмовый Рыцарь. — Там живут обманы.
— Какие обманы? — в один голос воскликнули Маруся и Юляшка.
— Там легко обмануть любого. Там-то чаще всего Злин и раз-водит свои обманы, с помощью которых обольщает всё живое и ло-вит в свои ловушки, — сказал Яшмовый Рыцарь. — Способны ли вы не поддаться обману?
— Не знаю, — задумчиво сказала Маруся. — Светит месяц, све-тит ясный…
А Юляшка промолчала, потому что внутри у неё шёл интерес-ный разговор.
«Что за чушь! Обман, он и есть обман! Конечно, мы не подда-димся», — говорила мамина половинка.
«Интересно и непонятно, — возражала папина половинка. — И как можно поручиться, что не обманешься, если тебя будут обманы-вать уж очень искусно? Кто знает, кто знает»…
Когда они, попрощавшись с Яшмовым Рыцарем, выходили из Яшмовой горы, Друк что-то положил Юляшке в ладошку. Эта была маленькая бабочка, вырезанная из нежно-розовой яшмы. Подарок на память.
Глава десятая. Обманы Злина.
Дорога, по которой шли Маруся и Юляшка, была песчаной. Но от жары и суши песок превратился в пыль. На небе по-прежнему не было ни облачка. Вдоль дороги не росло ни кустов, ни деревьев. Раскалённая пыль шебаршила в горле. Даже ноздрям было жарко дышать.
— Алланчик, сотвори чудо — хоть кружечку воды! — взмоли-лась Юляшка.
— Не могу, это не моё время, — мрачно отозвался Аллан-Мелик из кармана.
Он и сам весь завял от жары, у него даже сил не хватало хва-стать своим могуществом.
Пыльная дорога сделала крутой поворот, и вдруг — вот, пожа-луйста, вот и не верь в чудеса! За поворотом открылся вид на боль-шой, свежий, прохладный сад.
— Ой, смотри, смотри, Маруся! — воскликнула Юляшка.
— Светит месяц, светит ясный… Что-то мне не нравится этот сад! — сказала Маруся. — Не хочется туда. Откуда он тут взялся? Почему он такой зелёный в этакую-то сушь!
— Да о чём ты! Это же оазис! Мне папа рассказывал, так бывает: сухая, жаркая пустыня, а потом вдруг посредине — оазис. И вода, и прохлада, и всё растёт.
Юляшка кинулась в тень под деревья. Маруся, неохотно свер-нув с дороги, пошла следом.
Сад не был огорожен. И дорога устремилась прямо в прохладу. Там на деревьях зрели диковинные плоды. Они были крупные и жёлтые и напоминали дыни. Но дыни ведь не растут на деревьях? На высоких кустарниках цвели цветы, похожие на азалии, только много крупнее. Летали прохладные ветерки, сразу стало легче дышать. Они сели на мягкую траву под одним из деревьев. Аллан-Мелик вылез из кармана и тоже расположился на травке. Где-то невдалеке слыша-лось журчание ручейка.
— Маруся, я хочу пить, — сказала Юляшка. — Я пойду по-смотрю, что это там журчит. Может, там родничок и можно из него попить.
— Лучше потерпи, — сказала Маруся. — Что-то тут есть нехо-рошее. Неправильное что-то.
— Но почему? Чего ты какая-то? — спросила Юляшка. — Что может быть неправильного в деревьях и кустах? Вот тут где-то близко водичка, слышишь? Я сейчас, я только попью.
— Погоди, — сказала Маруся.
Но Юляшке не терпелось сделать глоточек холодной воды. Она не стала слушать Марусю. И действительно, всего в двух шагах увидела бьющий из-под земли родничок.
Юляшка присела на корточки, зачерпнула ладонями воду, напи-лась. Вода была холодная, прозрачная, вкусная. Юляшка сполосну-ла лицо. Ещё напилась. И пошла обратно.
— Маруся, а ты не хочешь водички? — сказала она и вдруг за-молчала.
Вот дерево, под которым они сидели. Вот и трава примята. Но Маруси под деревом не было. И Аллан-Мелика не было.
«Куда это они подевались?» — с тревогой подумала Юляшка.
— Маруся! — позвала она. Но никто не откликнулся, не ото-звался. — Маруся!
Маруся не отвечала.
«Сейчас вернутся», — успокоила себя Юляшка.
Ветки ближайшего куста зашевелились.
«Ну вот, Маруся возвращается», — подумала Юляшка.
Но это была не Маруся. Из-за куста вышел какой-то человек ма-ленького роста, толстый, с окладистой, как у священника, бородой.:
— Ты что тут делаешь, девочка? —обратился он к Юляшке с приветливой улыбкой.
— Я? — переспросила Юляшка. — Я жду Марусю.
— Марусю? Это хорошо, — сказал он.
И Юляшка не поняла, что он, собственно говоря, одобрил.
— Она сейчас придёт, — сказала Юляшка, больше для самой се-бя. Чтобы себя успокоить.
— Ну, не совсем сейчас, — сказал незнакомец.
Он снова улыбнулся Юляшке, обаятельно и мягко. Выглядел он совершенно как обыкновенный человек, в красной футболке, свет-лой панаме и светлых шортах. И было это странно видеть здесь, в стране Тут, где всё было таким чудным и необычным.
— Вообще-то нельзя с незнакомыми разговаривать, — вдруг вспомнила Юляшка.
— В таком случае давай познакомимся, — ответил человек. — Меня зовут дядя Максим. А тебя как?
— Юля.
— А дальше? Полностью?
Юляшке за все восемь лет жизни ни разу не приходилось назы-вать себя по имени-отчеству. Поэтому она даже не сразу сумела ска-зать:
— Юлия Максимовна.
— Ну, вот и замечательно, уважаемая Юлия Максимовна, — сказал дядя Максим. — А раз меня зовут так же, как и твоего папу, то отчего бы нам и не пообщаться? В этом чудесном саду — почему бы, кстати, не назвать его райским садом? — есть замечательная бе-седка. Мы пойдём туда, и посидим там, и подождём Марусю.
— Откуда же она узнает, что мы там?
— Она уже знает, я сказал ей, сказал.
— А куда она ушла? Почему не дождалась меня?
— Я поделился с ней одним секретом. Это очень важно для ва-шего дела. Ведь у вас есть серьёзное дело, да?
Так разговаривая, Юляшка и дядя Максим дошли до маленькой беседки. Беседка была резная, белая, она чем-то напоминала пласт-массовую шкатулочку, какую бабушка когда-то подарила маме на день рождения. Внутри беседки были удобные скамейки. Пахло то ли розами, то ли жасмином или ещё какими-то неведомыми, очень душистыми цветами.
— Тут мы с тобой и посидим, — сказал дядя Максим. — Поси-дим, побеседуем…
Он протянул руку куда-то за спину и подал Юляшке мороженое на палочке, завёрнутое в серебряную бумагу. Мороженое было об-лито шоколадом. А внутри оно было розовое и по вкусу напомина-ло клубнику.
Но вот удивительно. Чем ласковее разговаривал с Юляшкой этот странный дядя Максим, тем неприятнее ей становилось. Про-хлада, такая приятная поначалу, стала делаться холодом. Юляшку точно познабливало. Словно она выскочила в летнем платьице на мороз. Было как-то странно, нехорошо, а отчего — она не могла по-нять.
Юляшка доела мороженое, завернула палочку в серебряную бумагу и вдруг… как-то ненароком взглянула своему собеседнику в глаза.
Потом Юляшка так никогда и не смогла объяснить, что же она в них увидела. В них была какая-то серая холодная пустота. От этих глаз ощутимо тянуло морозом, нападала какая-то безнадёжность и тоска. Юляшка вдруг поняла, что всё, всё — и сад, и этот странный дядя Максим, и его улыбки — всё это ложь. Ложь и погибель. Она вспомнила, что говорил Яшмовый Рыцарь. Конечно. Это всё ложь. Обман. А перед нею не кто иной, как сам коварный колдун Злин!
«Только не бояться, только не бояться», — шептала себе Юляшка. Нет, она не боялась. Но холодные, недобрые, ледяные гла-за напомнили ей что-то страшное и очень далёкое, точно когда-то она их уже видела и что-то очень плохое случилось. Таилась в этих холодных, злых глазах какая-то большая беда.
И вот что-то схватило Юляшку за горло. Стало трудно вдох-нуть. Подступил кашель. Закружилась голова. Это возвращалась болезнь…
— Маруся! Асей! — позвала Юляшка с отчаянием.
Крошечная яркая точечка мелькнула возле беседки.
— Я здесь, Юляшка-милашка, я здесь!
Асей положил руку Юляшке на лоб, ей стало немного легче.
— Прочь отсюда, проклятый колдун Злин! Ты не можешь побе-дить ребёнка, и сам это отлично знаешь!
— Знаю, Асей, хранитель свечи, — холодно засмеялся Злин. — Но кое-что я всё-таки могу! Не правда ли?
— Юляшка, не бойся, он сейчас уберётся отсюда. Но пока он здесь, без страха посмотри ему в глаза. Смотри, смотри вниматель-но!
Юляшка посмотрела. Да, да, конечно, давно-давно, когда ей бы-ло лет пять, видела она человека с такими глазами. Плохого челове-ка. Он часто болтался у них во дворе, и все его боялись. Потом он пропал – ходили слухи, что его убили. А Юляшка с тех пор часто болела…
— Смотри! Теперь ты видишь, что нечего бояться этих глаз, он не может ничего с тобой сделать, у него не хватит сил победить твою доброту, и Марусину привязанность к тебе, и мою любовь. Поняла, девочка? Поняла?
Юляшка почувствовала, что ей совсем легко дышать и кашля как не бывало.
— Больше и не будет никогда, — сказал Асей. — Всё. Теперь ты никогда, никогда не будешь болеть. Забудь об этом.
— А Река всё равно погибнет! — крикнул Злин.
Его человеческие черты вдруг исказились, лицо стало сморщен-ным и уродливым. А потом он весь вспыхнул и через мгновение стал кучкой пепла. И тут же беседка сделалась уже вовсе и не бесед-кой, потому что исчезли её резные стенки и перильца, а вместо них была густая паутина, противная, липкая, пыльная.
— Юляшка-милашка, спокойно. Не пугаться.
И тут Юляшка поняла, что она не боится. Не боится, и всё тут.
— Кругом пустота, — доносилось из-за паутины. — И мне всё равно, есть ты или нет, есть Река или нет. Мне всё безразлично. Только можно же иногда и развлечь себя. А, как ты думаешь? И за-вязать речушку в узелочки. Ха-ха-ха! Себе-то я не безразличен, а? Для себя-то я есть! И ещё как есть!
— Сейчас ты улетишь отсюда, — сказал Асей. — Ведь тебя со-жгла твоя собственная злоба, и от тебя остался только дух, не спо-собный никому причинить вреда. Разве что наслать ночные кошма-ры на какого-нибудь ребёнка.
— Да?
— Да! И у меня есть способ тебя прогнать. Я ведь знаю, чего ты не выносишь. Ты не выносишь ничьей радости. Юляшка-милашка, подпевай. Это песня радости, она прогонит дух Злина, вот увидишь. Надолго прогонит. А может, и навсегда
Асей помурлыкал сначала, вспоминая какую-то мелодию. По-том стал петь. А Юляшка стала ему подпевать:
Радость — если солнце светит,
Если в небе месяц есть.
Сколько радости на свете,
Не измерить и не счесть.
Только радостные слышат
Песню ветра с высоты,
Как тихонько травы дышат,
Как в лугах звенят цветы.
Только тот, кто сильно любит,
Верит в светлую мечту,
Не испортит, не погубит
В этом мире красоту.
— Вам всё равно не найти волшебные слова! — послышался со-провождаемый карканьем удаляющийся голос Злина. Видно, к нему присоединилась его верная подружка — Крыса-Ворона.
И в тот же миг липкая паутина вокруг Юляшки и Асея точно растворилась.
Роскошный цветущий сад заколебался в воздухе, превратился в дым и растаял.
Вокруг них была просто голая сухая земля.
— Куда же всё подевалось? — спросила Юляшка.
— Обманный это был сад, — объяснил Асей. — Тише! — вдруг сказал он. — Слышишь?
— Юляшка, где ты? — послышался Марусин голос. — Я тебя перестала слышать! Юленька!
— Здесь! Здесь я! — закричала Юляшка изо всех сил. — Мару-ся, я здесь!
Радость-то какая! К ней бежала Маруся, а за ней следом семенил Аллан-Мелик!
Ну конечно! Ведь у Маруси не было карманов!
— Юляшка! Юленька! — запричитала Маруся. — Наконец-то я тебя нашла! Что случилось? Почему ты звала на помощь? Я только слышала твой голос, а тебя никак не могла найти. А потом и вовсе я перестала тебя слышать!
— Марусенька, это, должно быть, Крыса-Ворона подделывала мой голос!
— Да что ты говоришь! — воскликнула Маруся. — Асей, и ты здесь? С нашей Юляшкой было что-то ужасное?
— Юляшка-милашка у нас такая молодчина, что и сказать нель-зя! — улыбнулся Асей. — Ты только представь — самого Злина не испугалась!
— Светит месяц, светит ясный! Ты только подумай, как мне не хватило ума догадаться про обманный голос. Уж очень я испугалась за Юляшку. Когда кого-то слишком любишь, делаешь глупости, — добавила она со вздохом.
— Аллан-Мелик, полезай в карман, — сказал Асей, сажая его в карман своего серебристого плаща. — Теперь, я верю, всё образует-ся! Всё теперь пойдёт на лад!
— Но нам всё-таки необходимо добраться до Края Колосистых Трав, — сказала Маруся. — Только у нас всё так перепуталось, что я и не соображу, в каком направлении нам идти.
— Прямо, от сломанной загородки — налево, на холм, с холма и опять прямо.
Это сказал Аллан-Мелик. Видно, время было опять без пяти.
«Интересно, без пяти — сколько? — подумала Юляшка. — И что это за загородка?»
— Видите, как отлично он работает, когда он в кармане, — за-смеялся Асей.
Глава одиннадцатая. Победа.
Юляшка шагала со своими новыми друзьями в Край Колоси-стых Трав.
— Понятно, — говорил Асей. — Теперь всё понятно. Злин за-думал погубить Реку давным-давно — и, видимо, с самого начала знал, что именно ты, Юляшка-милашка, способна ему помешать. Вот он и проник в ваш мир и наслал на тебя порчу. Ну, сделал так, чтобы ты часто болела. Заколдовал тебя, понимаешь?
Юляшка не успела ответить, потому что перед ними появилась изгородь.
Непонятно, что она огораживала. Часть её просто валялась на земле. Повернув от изгороди, они сначала поднялись на невысокий холм, спустившись с холма, пошли прямо и сразу же оказались в гу-стой траве. Высокие травы с тяжелыми колосьями на концах были бы выше Юляшкиного роста, но только сейчас они все полегли. Они были почти сухие. Отовсюду неслись такие звуки, точно тысячи ло-жечек стучали по стаканам, а может, тысячи молоточков били по крошечным наковаленкам.
Когда их глаза привыкли к необычному свету, в высокой траве они увидели, что почти под каждой травинкой сидит маленький че-ловечек, стучит молоточком по наковаленке и что-то маленькое ку-ёт. Это были жители Края Колосистых Трав, которые называются «ковальчики».
Один из них отложил молоточек, вышел навстречу пришедшим. У него были курчавые зелёные волосы и зелёные глаза.
— Кто вы и зачем пришли в наш край? — спросил он. — Что вы тут ищете?
— Нам хотелось бы видеть Главного Ковальчика, которого зо-вут Юю, — сказала Маруся. — У нас к нему дело.
— Дело? — переспросил ковальчик. — Ну что же…
Он тут же исчез в густой траве, а через минуту вернулся с дру-гим ковальчиком. Этот другой был повыше ростом, волосы у него были прямые, но тоже зелёные. На шее висела золотая цепь с меда-льоном, на медальоне стояли буквы «ЮЮ».
— Вы меня звали? — спросил он пришедших. — Что я могу для вас сделать, если вы пришли по-хорошему?
Маруся рассказала Юю, что их к нему привело. Главный Ко-вальчик задумался.
— Нам очень плохо, — сказал он. — Когда была здорова Река, мы поливали свои травы, и они никогда не вяли, душистые колосья никогда не осыпались, и мы жили счастливо. А вот теперь… Если травы засохнут, мы все погибнем.
— Не мог ли Злин спрятать заклинание в вашем краю? — спро-сил Асей. – Оно находится в темноте. Подумай, есть ли здесь какое-либо тёмное место?
— Не знаю… — задумчиво сказал Юю.
— Светит месяц, светит ясный, — проворчала Маруся. — Какой же ты Главный, если не знаешь свой собственный край?
— Наш волшебник говорит, что надо искать темноту, — настойчиво повторил Асей.
Аллан-Мелик бросил на Юю горделивый взгляд, высунувшись из кармана.
— Волшебник — это я, — представился он с достоинством.
— Ага, это случайно не шутник, тот, что сидит в кармане? — за-думчиво спросил Юю.
— Меня зовут Аллан-Мелик, а не «тот, что сидит в кармане», — сказал маленький волшебник обиженным голосом. — И я вовсе не строил никаких шуток.
— Нет, — подтвердила Маруся. — Когда без пяти, он бывает очень серьёзен.
— Где же у нас может быть темнота? — размышлял Юю. — Конечно, в густых травах темно, но не так уж, не так уж. В сундуке, что ли? Под какой-нибудь крышкой?
— В каком таком сундуке? — проворчала Маруся.
— Вспомнил! — вдруг закричал Юю. — Раковина! Конечно!
— Раковина? — удивилась Юляшка.
Юю объяснил, что он имеет в виду. В самой гуще колосистых трав с незапамятных времён лежит огромная окаменевшая раковина. Она заросла травами, и пробраться к ней трудно. Да и незачем. Кому нужна огромная раковина, давным-давно превратившаяся в глупый немой камень, про который все забыли, совсем забыли и не вспоми-нают никогда? Ему про эту раковину рассказывал дедушка, а тому – его дедушка. Что, мол, в самой гуще, в самой перепутанице колоси-стых трав издавна лежит огромная окаменевшая раковина. А кто её положил и зачем она там лежит, даже дедушкин дедушка не помнил.
— Пошли! — воскликнул Юю. — За мной!
Все поспешили за Юю, продираясь сквозь сохнущие стебли трав, а зёрна из пересохших колосьев время от времени падали и больно ударяли их по головам.
— Правее, — командовал Асей. — Чуть левее. Вон туда, где узенький прогальчик. Должно быть, здесь!
Вот она! В самой гуще, на самой границе, в самом дальнем углу Края Колосистых Трав!
Огромная, чёрная окаменевшая раковина древних-древних вре-мён.
Юю попытался открыть каменные створки. У него ничего не получилось.
— Аллан-Мелик, ты ничего не сможешь предпринять? — спро-сила Маруся.
— Я-то всё могу, но сейчас ещё вовсе не без пяти, — сказал Ал-лан-Мелик.
Не дожидаться же!
— Давайте все разом! — сказал Асей. — Попробуем вместе.
Юю, и Юляшка, и Маруся, и сам Асей уцепились за верхнюю створку каменной раковины и потянули вверх, вверх!
— Поддаётся, поддаётся, — приговаривал Юю.
Открылась! Что же там было внутри?
Все так и опешили. В глубине каменной раковины лежали очень странные предметы. Завязанные в узелок камни в какой-то тряпице, а может, в носовом платке, небольшой кусок какой-то материи, пачка чаю, недовязанная рукавичка на четырёх спицах, на каких обычно вяжут варежки и носки.
— М-да, светит месяц, светит ясный… Странное что-то, — про-бормотала Маруся. — А где же слова?
— Вот так находка! — растерянно сказал Юю.
— Подождите, — заметил Асей. — Все это должно что-нибудь значить. Это, видимо, и есть слова. Надо только догадаться, какой в этом во всём смысл.
— Зачем камни завязаны? — спросила Юляшка.
— Они завязаны в узел, — пробормотал Аллан-Мелик.
— Конечно! — воскликнул Асей. — Первое слово — узел!
— А зачем пачка с чаем? — недоумевал Юю.
— А я знаю, какая это материя, — сказала Юляшка. — У мамы есть платье из такой материи. Это креп.
— Молодец, Юляшка-милашка! И чай тоже становится на ме-сто!
— Как? — удивлённо спросил Юи.
— А так! Всё правильно! — возбуждённо говорил Асей. — Первые слова: «Узел креп-чай-ший».
— Очень похоже на правду. Но что же дальше? — сказал Юю.
— Дальше, дальше, дальше! – подпрыгивал в кармане Аллан-Мелик.
— Недовязанная рукавичка… Одна, хотя должно быть две… Значит… Надо вязать ещё и вторую… — бормотал Асей. — Одна… Вторая… Раз — два… Конечно! Конечно!
— Что? Что? — загалдели все наперебой.
— Знаю! Вот они, слова: «Узел крепчайший, развяжись!»
— Верно! — воскликнул Аллан-Мелик. — Точно!
— Откуда ты знаешь? — с недоверием спросила Маруся.
— Без пяти, — провозгласил Аллан-Мелик. — И я вам сейчас это докажу маленьким чудом. Мы все, кроме Юю, которому нельзя по законам страны Тут покидать свой край, сейчас окажемся там, где лежит завязанная Река. Хоп! – крикнул Аллан-Мелик, и все действи-тельно оказались там, где лежала несчастная ленточка Реки.
— Юля, — сказала Маруся, — Юленька, милая, скорей говори!
Юляшка осторожно подошла к Реке.
— Узел крепчайший, развяжись! — произнесла она, страшно волнуясь. — Узел крепчайший, развяжись, — сказала она ещё раз, а в третий раз почти что прокричала нужные слова.
И… смотрите, смотрите! Река распрямилась на всю длину свое-го русла, от самого истока, который был где-то там, там, далеко и был им невидим. Вода в Реке шевельнулась и тихонечко тронулась в путь. И у них на глазах Река стала наполняться водой. И вот уже плещет волна, и пролетела над волной первая стрекозка, и вот уже зашептали прибрежные травы… А что это примешивается к шёпоту? Что это за звуки? Бульканье? Плеск?
Юляшка прислушалась. Это пела сама Река. Она текла, радова-лась и пела:
Не надо реки вспять гонять
Иль им стоять приказывать,
Не надо реки выпрямлять
Иль их в узлы завязывать.
Река, она и есть река,
Течёт своей дорогой
И дни, и годы, и века,
И ты её не трогай!
Хоть Злин проклятый всем вредит,
Держа свой план в секрете,
Он никогда не победит
Добро на этом свете!
И в следующее мгновение все оказались в Юляшкиной кварти-ре.
— Вот и всё, — сказал Асей, когда они спустились по треуголь-ной лестнице. — Ты уже дома, Юляшка-милашка. Эй, Зелёный Клим! — крикнул Асей. — Ты меня слышишь?
— Слышу, – отозвался знакомый, чуть глуховатый, ласковый голос. – Отлично слышу. Пусть Юляшка поспешит домой. С мину-ты на минуту появится мама.
— Юляшка уже здесь, — сказала Маруся.
— Вот и всё, — сказал Асей ещё раз.
— Всё, — подтвердил Аллан-Мелик из кармана.
— Мы прощаемся с тобой, Юляшка-милашка, — сказал Асей, гладя Юляшку по голове. — Теперь у тебя всё будет хорошо. Ты сделала доброе дело. И теперь ты совсем, совсем здорова.
О, как замечательно! Как хорошо быть здоровой!
Но Юляшке стало ещё и немного грустно. Неужели это — дей-ствительно всё?
— Ты больше никогда не появишься? — спросила Юляшка ти-хо. — Никогда-никогда, Асей? И Аллан-Мелик тоже?
— Никогда не говори «никогда», — сказал Аллан-Мелик. — Пустое слово, я его не люблю.
— Я ничего не могу тебе обещать, Юляшка-милашка, — сказал Асей, гладя Юляшку по голове. — Давайте покуда радоваться, что мы все вместе сделали хорошее дело. А там увидим!
И вот блестящая точка мелькнула вдали и исчезла совсем.
Юляшка растерялась.
— Маруся, — сказала она, — Маруся, ты тоже уйдёшь?
— Светит месяц, светит ясный, — сказала Маруся. — Беги ско-рей на кухню и вскипяти чайник. А я пошла. Я ещё вернусь — я же твой подарок к Новому году! Мама меня тебе подарит!
— Ой, — засмеялась Юляшка, — я совсем и забыла!
— Только ты маме ничего не говори. Пусть я буду как будто сюрприз.
Юляшка обняла Марусю на прощание и побежала на кухню. Она зажгла газ, поставила чайник на огонь и стала смотреть в окно.
Вечерело. Лес за окном, такой привычный, теперь казался ка-ким-то таинственным, почти сказочным. А по полосе асфальта меж-ду лесом и домом шли самые обыкновенные люди, которые возвра-щались с озера. «Как жалко, что они никогда не узнают, что есть на свете сказочная страна Тут, — думала Юляшка. — А я теперь всю жизнь буду её вспоминать. И Асея буду вспоминать, и Аллан-Мелика, и Кленовую Королеву. И Яшмового Рыцаря. И кто знает — может, я снова туда попаду? Ведь не зря же страна называется Тут. Она далеко — и в то же время совсем рядом»…
Юляшка смотрела в окно, ожидая, когда появится серая мамина «Лада-Калина».
Послышался шум мотора, и у дома действительно остановилась «Калина». Но это была не мамина машина, а какое-то такси. Откры-лась дверца, и из машины вышел невысокий человек в светло-серых брюках, светло-бежевой летней куртке и в очках на круглом лице.
Юляшка не поверила своим глазам. Не может быть! Это же…
Она поспешно распахнула окно и закричала:
— Папа! Папа!
Услышав её голос, папа подбежал под окно:
— Привет, доча!
И тут подъехала мамина «Калина».