Между прошлым и будущим

Пролог
НИЧЕГО НЕ ПОДОЗРЕВАЮЩИЙ МИР

Да ты что! Как это ты умудрилась провести время? Запомни, дорогая: время не проведешь!
 
Льюис Кэрролл,
«Алиса в Стране Чудес».

1
Москва, 20 июня 1991 года
 
Николай Герасимов выбросил сигарету… и тут же закурил новую. В последнее время он курил слишком много, но не слишком расстраивался из-за этого. Сигарета всегда помогала ему сосредоточиться – особенно тогда, когда он писал.
Психологи говорят: «Если ты хочешь быть счастливым – будь им». Сегодня у Николая были все основания быть счастливым. Во-первых, его роман «Девушка из ниоткуда» получил вторую премию на конкурсе имени Хайнлайна. Во-вторых, в сентябре должен был выйти сборник его рассказов «Дверь в стене». И в-третьих, сегодня Николай сдал последний экзамен, и впереди у него было целое лето.
Можно будет написать еще несколько рассказов. Или новый роман… это, кстати, лучше. Голова будет забита выстраиванием сюжета, композиции, характеров персонажей… и некогда будет вспоминать о…
Нет, нет. Лучше об этом не думать. Николай поспешно переключил мысли на более насущные дела.
Все-таки не зря его считают счастливчиком. Ему всего девятнадцать, а он уже лауреат премии Хайнлайна. Конечно, вторая премия – не первая, но тоже кое-чего стоит. Во-первых, это репутация. К писателю, получившему какую-нибудь литературную премию, относятся куда серьезнее… даже если этому писателю всего девятнадцать. До этого большинство редакторов говорили: «Молодой человек, ну куда вы так торопитесь? Вот закончите свой литературный, тогда и приходите». А теперь? «А, премия Хайнлайна? Ну надо же – такой молодой, а уже лауреат!.. Ну, давайте ваши рассказы».
Но кто бы знал, чего стоят эти рассказы и романы самому Николаю! Мало кому известно, что он специально загружает свой мозг учебой и изнурительной работой, лишь бы не пустить к себе воспоминания. Интересно, долго ли он сможет продержаться в таком ритме? Все-таки человек – не машина…
– Мама, а с кем этот дядя разговаривает?
– Не знаю, Танечка. Идем скорее.
Николай вздрогнул и огляделся.
Молодая женщина подхватила дочку на руки и поспешила прочь, поминутно оглядываясь. В ее глазах был испуг, и Николай усмехнулся. Он и не заметил, что произнес последнюю фразу вслух.
Вообще-то такое с ним случалось не раз и не два. Он мог заговорить сам с собой где угодно – дома, на улице, в гостях… иногда прямо на лекциях. И все были убеждены, что у него, изящно выражаясь, поехала крыша. Даже лучшие друзья так думали. Ефим Королев, например, вчера сказал: «Тебе, Колька, лечиться надо, честное слово».
Однако сойти с ума – это была далеко не самая плохая перспектива. Николай вспоминал песню какой-то тяжелороковой группы: «Дай мне сойти с ума – ведь с безумца и спроса нет! Дай мне хоть раз сломать этот слишком нормальный свет!»
Нет, сойти с ума – это было бы не самое страшное. Николай даже обрадовался бы этому. Хуже…
– Хуже бывают только сны, – пробормотал он… и улыбнулся. «Во, псих, – подумал он. – Опять разговариваешь сам с собой».
Но он был прав. Сны – это действительно было хуже всего. Если днем Николай еще мог спрятаться от воспоминаний, то убежища от снов нельзя было найти. Может, в далеком будущем…
Хватит об этом, слышишь?!
Проходящий мимо милиционер наградил Николая подозрительным взглядом, и Николай поспешил прочь. Он шел, не разбирая дороги, не задумываясь, куда идет, и не замечая на пути ничего. Вроде бы он кого-то толкнул, потом несколько раз его самого толкнули. Один раз он услышал: «Куда прешь, козел?!»
А потом все звуки исчезли. Николай остановился, словно наткнувшись на стену.
– Так он все еще здесь? – спросил он в пустоту. – Все еще здесь?! Мать твою так!
Он оказался во дворе заброшенного дома – того самого, в который по глупости вошел семь лет назад.
Дом ничуть не изменился, разве что сильнее обветшал. Сохранилась даже восьмерка на двери – почти стершаяся, но все еще различимая.
Воспоминания снова нахлынули, как волна. Николай уже не пытался их остановить – бесполезно.
Тогда Николаю было двенадцать лет. Ему вспомнилось, как Ефим Королев предложил следить за женщиной, которая появляется из этого дома…
Вспомнилось, как сам Николай провел в этом доме несколько самых ужасных в его жизни часов, пока двое ублюдков вышибали из него все дерьмо…
Вспомнилось, как он очнулся и увидел над собой девочку с синими глазами – ту, с которой он потом списал свою «Девушку из ниоткуда»…
Вспомнилась дверь в стене подвала – эта дверь всплывала в его рассказах и романах снова и снова…
Внезапно Николай подумал: а что, если этот агрегат все еще там? Ну конечно, куда же ему деться. Стоит только спуститься в подвал – и увидишь на стене устрашающее изображение какого-то старика, а рядом – старую деревянную дверь. Откроешь ее – и панель, замаскированная под кирпичную стену, отодвинется в сторону. Оттуда хлынет яркий свет, и безжизненный металлический голос потребует: «Встаньте в круг. Возьмитесь за поручни. Закройте глаза. Дышите глубоко…»
Николая охватило искушение спуститься в подвал и посмотреть. Нет, он не войдет в эту дурацкую камеру. Он просто посмотрит, как там и что. Вчера он начал роман «Второе перемещение», и хочется, чтобы все в нем было как можно достовернее.
Николай взялся за ручку двери и потянул ее на себя.
Да, все как прежде. Те же обветшалые ступени, ведущие вниз…
Что-то с шумом обрушилось – вероятно, кусок штукатурки. Этот звук заставил Николая очнуться. Штукатурка, конечно, не опасна… но как быть, если рухнет бетонное перекрытие? И прямо ему на голову? Дом-то старый, как дерьмо мамонта, здесь все может случиться. И никому не придет в голову искать Николая в этой развалюхе. Абсолютно никому. А когда кто-нибудь – например, Ефим Королев – сообразит, будет уже поздно.
Николай повернулся, чтобы уйти. И услышал безжизненный металлический голос – то ли из подвала, то ли в своей голове: «Переброска завершена. Счастливого пути».
Нет, пора сваливать. Николай повернулся и пошел прочь. Сейчас он возьмет пузырь, пойдет к Ефиму и напьется до чертиков. Может, водка успокоит всех мертвецов, живущих в его сознании…
Кстати, насчет мертвецов – это мысль. Неплохая мысль, черт побери! В голове Николая начали складываться фразы первой главы нового романа: «Ожившие мертвецы – выдумка писателей. Если мертвецы и оживают, то лишь в нашем сознании. А человек, в чьем сознании они живут, сам рискует превратиться в мертвеца».
Николай остановился, чтобы закурить. И подумал, что к Ефиму идти не стоит. Зачем тратить вечер на пьянку, если можно заняться более практичными делами? Неделю назад Николай на одном дыхании написал пролог «Второго перемещения», но никак не мог сообразить, с чего начать первую главу. Похоже, поход к старому дому дал неплохой результат.
«Только бы не забыть, – думал он, чиркая зажигалкой и поднося ее к сигарете. – Если я это забуду – никогда себе не прощу».
За спиной простучали по асфальту женские «шпильки». Николай не обратил на это внимания. Некогда ему было заглядываться на девушек. Кстати, эти шаги за спиной тоже можно использовать…
– Молодой человек, – раздался за спиной женский голос, – вы не подскажете, где живет Николай Герасимов?
Николай медленно обернулся.
 
2
Санкт-Петербург, 14 мая 1998 года.
 
Двое сантехников спустились в подвал.
Один из них, невысокий худощавый парень лет двадцати, был бледен и стискивал зубы, боясь, что его стошнит – в подвале страшно воняло. Видимо, где-то прорвало канализационную трубу. Парню оставалось только радоваться, что он сегодня не обедал.
Его напарник, высокий мужчина объемом в три человека, работал уже двадцать пять лет. Вони он не замечал – ему доводилось нюхать и кое-что похуже. Был, например, случай, когда какой-то наркоман решил спустить в унитаз дохлую крысу, а она застряла в стоке…
– Что, Серега, погано тебе? – спросил он у молодого. – Ничего, еще привыкнешь.
Молодой сантехник только махнул рукой и сплюнул.
Было семь часов вечера, и сантехники предвкушали заслуженный отдых. Сейчас они исправят, что требуется, и разойдутся по домам. Старший сантехник думал о телевизоре и бутылке пива. Молодой – о горячем душе.
Внезапно они приросли к полу, не в силах сдвинуться с места. Молодой сантехник почувствовал, как по ногам потекло что-то горячее. От стены, исписанной матерными словами и непонятными названиями, отделились два монстра.
Чудовища носили одежду, как люди, и ходили на двух ногах, как люди. Но на этом их сходство с людьми заканчивалось.
Первый монстр был маленького роста и безобразно толстым. Шея совершенно терялась в складках жира. Голова ничем не отличалась от головы свиньи – с той лишь разницей, что у свиней не растут волосы. Руки заканчивались когтистыми лапами, и в правой лапе монстр сжимал странного вида пистолет.
Второй монстр был худым, как щепка, и все время ударялся о потолок тем местом, где должна быть голова. Вместо головы был уродливый нарост, по форме похожий на револьверную пулю. На этой «пуле» светились жутким зеленым огнем маленькие глаза. Под ними красовался непомерно большой рот, усеянный длинными и острыми, как иглы, зубами.
Из глаз монстров вырвались узкие лучи, пронзившие сантехников насквозь. Не вскрикнув, сантехники упали в лужу, натекшую из поврежденной канализационной трубы. И в ту же секунду морды чудовищ начали оплавляться, терять форму, как кипящий воск…
Через несколько минут двое мужчин в одежде сантехников вышли из подвала навстречу прекрасному майскому вечеру. В ничего не подозревающий мир.
Ничего не случилось.
 
3
Санкт-Петербург, 25 июня 2091 года.
 
Николай Герасимов и Алиса Селезнева стояли перед столом Полины Метелкиной, директрисы Института Хроноразведки.
Хроноразведчикам, находящимся на задании, позволялось брать в помощь кого-нибудь из аборигенов, и Алиса выбрала Николая. Однажды ей пришлось столкнуться с ним, и он был единственным жителем двадцатого века, который ей понравился. Нет… не единственным. Еще можно было столковаться с Юлей Грибковой. Хорошая девчонка, жаль только, что фамилия неприличная…
Между тем Полина говорила:
– Ну что, ребята? Вам ясно ваше задание?
– Так точно! – отозвался Николай, отдавая шутовскую честь.
– Коля, к пустой голове честь не прикладывается! – сурово сказала Полина и продолжала:
– Вы помните, где вы должны оказаться и с кем встретиться? Вот и прекрасно.
«Хорошо быть начальником, – подумала Алиса. – Все у них замечательно, прекрасно, превосходно…»
Алиса понимала, что судит несправедливо, но ничего не могла с собой поделать. Ну как это называется? Живет себе человек, не тужит, и вдруг – здравствуйте, пожалуйста! Опять в этом чертовом двадцатом веке приключилась та же история, что и семь лет назад! Да еще с теми же действующими лицами! А разбираться со всем этим досталось ей, Алисе! Неужели до сих пор не могут простить тот случай с миелофоном?
Однажды Алисе уже пришлось побывать в конце двадцатого века. Тогда она гонялась за космическими пиратами. А они, в свою очередь, гонялись за ней.
От посещения двадцатого века у Алисы остались самые неприятные воспоминания. Дикое время, дикие люди… «И зачем только я пошла в хроноразведку? – думала девушка. – Ведь всю жизнь мечтала быть космобиологом!»
Да, было дело. Мечтала. Но год назад удивила всех, включая и себя – бросила институт и подала заявление о приеме в хроноразведку. И судьба, видно, решила посмеяться над ней: первое же задание пришлось на конец двадцатого века, который Алиса люто ненавидела.
– Вот ваши новые документы, – сказала Метелкина, протягивая им потрепанные паспорта. Алиса раскрыла свой паспорт, прочла: «Селезнева Алиса Игоревна. Год рождения – 1979» – и подумала: а не послать ли все это к черту? Пусть лучше к бронтозаврам отправляют. Бронтозавры – это, по крайней мере, знакомо.
Между тем Метелкина взялась за Николая:
– Помнишь свою легенду?
– Помню, – ответил Николай.
– Повтори.
– Я петербуржец, хиппи, – заговорил Николай. – Ко мне приехала двоюродная сестра из Магадана. Города она не знает.
– Молодец, – кивнула Метелкина. – Вы свободны. Жилье и прочее уже приготовлено. Помните, ребята: от вас зависит судьба всей Земли.
Николай с Алисой вышли из кабинета и пошли по длинному коридору.
В конце пути их ожидала дверь со светящейся надписью:
 
!КАМЕРА ТЕМПОРАЛЬНОЙ ПЕРЕБРОСКИ!
!ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
 
Они вошли в камеру, и послышался металлический голос:
– Встаньте в круг! Возьмитесь за поручни!
Николай с Алисой встали на середину красного круга. По бокам пульта управления выскочили металлические поручни.
– Вперед, в мое время! – улыбнулся Николай. Алиса мрачно подумала: «Да, в твое время. Там нет ни противораковых таблеток, ни вакцины от СПИДа, ни межзвездных полетов… короче, ничего хорошего».
Вслух же она произнесла:
– Поехали! – И нажала на красную кнопку с надписью «Пуск».
– Закройте глаза, – приказал металлический голос. – Дышите глубоко.
И сейчас же все вокруг потемнело. Алиса и Николай понеслись в прошлое.
 
4
Санкт-Петербург, 20 мая 1998 года.
 
По улице Космонавтов шли двое длинноволосых парней в джинсах, украшенных разрезами, заплатами и бахромой в самых неожиданных местах.
Они по очереди пили пиво из большой пластиковой бутылки, после каждого глотка затягиваясь сигаретой.
– Слышь, Алекс, – спросил один из них, шатен с глазами выцветшей военной формы, – чего там Макс туману напускал? Может, хоть ты просветишь?
Алекс, высокий блондин с бесцветными глазами и незапоминающимся лицом, вытер губы и ответил:
– Говорят, Чиж у него будет. Так что, Джордж, готовь блокнот для автографа.
– Ну да, – усмехнулся Джордж. – Будет Чиж с нами бухать, как же!
– А что такого? – пожал плечами Алекс. – Он же не ради нас туда пришел, а с Максом кирять. Они же, говорят, в корешах ходят.
Алекс передал пиво Джорджу.
Некоторое время они шли молча.
– Ты книгу-то дочитал? – спросил Джордж.
Недавно он дал Алексу роман Николая Герасимова «Девушка из ниоткуда».
– Дочитал, – ответил Алекс. – А у тебя еще что-нибудь Герасимова есть?
– Эти, как их… «Второе перемещение» и «Кровавые звезды». Еще «Темный подвал» есть. – Он помолчал и добавил: – Были еще рассказы, «Дверь в стене»…
– А где они сейчас?
– Да дал в свое время одному почитать, так он уже пять лет ее читает, – Джордж невесело усмехнулся. – Просадил, козел!
Они снова замолчали. Внезапно Алекс спросил:
– Джордж, тебе никогда не хотелось приключений?
– Смотря каких, – ответил Джордж, глотнув пива. – Если, допустим, с герлой покувыркаться, или курнуть – это пожалуйста, сколько угодно. А если, не дай бог, в ментовку попасть – на фига мне это надо!
– Да я не о том. Герлы, менты – это все наше, земное. А я имею в виду – попасть в параллельный мир, как у того же Герасимова.
– Иди ты! – отмахнулся Джордж. – Мне и в этом мире неплохо.
Они допили пиво и пошли дальше.


Роберт Хайнлайн – американский писатель-фантаст, автор романов «Имею скафандр – готов путешествовать», «Дверь в лето» и других. Роман «Чужак в чужой стране» стал культовой книгой уровня Библии для всех поколений хиппи.
Песня группы «Ария» – «Бесы». Стихи Маргариты Пушкиной.
Герла (сленг., от англ. girl) – девушка. В дальнейшем все сленговые слова будут приводиться без пометы «сленг».
 



Глава первая
ВЕЧЕРИНКА
1
 
Юра Легздин по прозвищу Джордж, и Саня Укупник по прозвищу Алекс вошли в насквозь провонявший подъезд. Как всегда, лифт не работал, поэтому им пришлось идти пешком. Они поднялись на шестой этаж, и Юра нажал на звонок.
Дверь открыл молодой человек лет двадцати трех. Его длинные русые волосы были подстрижены под каре. На нем была серая толстовка и узкие черные джинсы. Это был хозяин квартиры, Максим Пшеничный.
– Хай, пиплы! – приветствовал он гостей. У него был глуховатый и хрипловатый голос. – Заползайте.
– Хай, – ответили гости и вошли.
– Ну, проходите в комнату, – сказал Максим, – там сообразим чего-нибудь. Да, кстати, – он вдруг понизил голос и подмигнул. – Там у нас такая герлица сидит – закачаешься! На днях с Магадана приехала.
Саня улыбнулся и толкнул Юру:
– Джордж, фас! Герла на горизонте!
– А не пошел бы ты… куда подальше, – отмахнулся Юра и вошел в комнату.
В комнате сидели незнакомые парень и девушка.
В этом не было ничего странного. Первая волна движения хиппи давно прекратила свое существование, а новая только набирала силу. Поэтому хиппи всегда были рады, если в их компании появлялись новые люди. Довольно часто при встречи двух совершенно незнакомых «системных пиплов» возникал такой диалог:
– Хай, пипл!
– Хай.
– Заходи вечером по такому-то адресу.
– А я с другом.
– Ну, заходи с другом.
И вечером по указанному адресу заходили человек шесть или семь. Если не больше.
Юра оглядел новых гостей.
Им обоим было лет восемнадцать-девятнадцать. Парень был темно-русый, среднего роста, худой, но довольно крепкий. Юра скользнул по нему взглядом и посмотрел на девушку.
С виду это была обычная «системная герла». Но Юра никак не мог оторвать от нее взгляда.
У девушки были золотистые волосы. Ярко-синие, как море перед штормом, глаза смотрели из-под пушистых ресниц. Круглое лицо. Идеально гладкая, без единого изъяна, кожа. Округлый подбородок и пухлые губы, просто созданные для поцелуев. А за вопрос, какая у девушки фигура, Юра мог бы убить на месте.
Юре показалось, что его ударило током. Он сообразил, что краснеет, и удивился. Ему было уже двадцать два, но до сих пор ни одна девушка не вызывала у него подобных ощущений.
Ему казалось, что он тонет, исчезает, растворяется в глазах девушки. Исчезли все звуки, исчез окружающий мир, остановилось время. В мире не осталось ничего, кроме этих глаз…
 
2
 
Юра не знал, сколько прошло времени. Внезапно он почувствовал, что кто-то толкнул его в спину, и услышал голос Максима:
– Эй, Джордж! Проснись!
Саня подхватил:
– Не спи – замерзнешь! Зима приснится, ноги отморозишь…
Юра пришел в себя. Огляделся. Максим и Саня ехидно улыбались. Юра почувствовал, что у него горят уши. Он откашлялся и выдавил:
– Я извиняюсь, просто мне сегодня как-то не так. Меня Юра зовут, для своих – Джордж.
– Николай, – ответил новый парень, подавая руку. – Можно Викинг.
– Алиса, – представилась девушка и улыбнулась.
От этой улыбки Юру снова вогнало в краску. Чтобы скрыть смущение, он сделал неуклюжую попытку пошутить:
– Это какая такая Алиса? Которая лиса? Или которая из Страны Чудес?
– Вроде того, – усмехнулся Николай. – Она из Магадана. Колыма – страна чудес, слышал такой прикол?
– Слышал, – кивнул Юра. И подумал: «Что-то не похоже, что она с Магадана. Там климат поганый, солнца мало, и все герлы – бледные моли. А эта на моль что-то не тянет. Тем более, на бледную».
Из кухни послышался голос, хорошо знакомый Юре по магнитофонным записям:
– Макс, где у тебя стаканы?
– Сейчас, – отозвался Максим и вышел. Вскоре он вернулся, держа три бутылки портвейна. А за ним шел, держа в руках разнокалиберные стаканы, Сергей Чиграков, больше известный как Чиж.
Саня заметно оживился:
– Пиплы, кажется, у нас есть повод?
– Ты прав, – отозвался Максим, разливая портвейн по стаканам. – Ты прав, как…
Он оглянулся на Алису и, как испорченный магнитофон, зажевал конец фразы.
– За знакомство! – спас положение Юра, незаметно показав Максиму средний палец. – Поехали!
– Чин-чин! – отозвались остальные, поднимая стаканы.
Вскоре Чиж расчехлил гитару, настроил ее и запел:
 
Я так решил еще с утра:
Сегодня точно напьюсь!
Сегодня кончатся все деньги,
Сегодня – пиво и блюз!
О-о, я хучи-кучи,
О-о, я хучи-кучи-мэн!
Перекати мое поле, мама –
Я обессилил совсем.
 
Я позвоню по телефону –
Ты мне скажешь: «О’кей».
Я подсчитаю всю наличность,
Я займу у друзей –
О-о, я хучи-кучи,
О-о, я хучи-кучи-мэн!
Перекати мое тело, мама –
Я обезвожен совсем.
 
Юре всегда нравилась эта песня. Он ставил этот альбом, когда нужно было убраться в квартире, или когда у него было плохое настроение. А услышать эту песню живьем от самого Чижа, да еще и в неофициальной обстановке – об этом Юра даже мечтать не смел.
Но сейчас любимая песня его почему-то не радовала. Вместо забойного рок-н-ролла хотелось услышать какой-нибудь медленный блюз.
Чиж начал зажигательное соло. Алиса, не отрываясь, глядела на его пальцы. Ее глаза горели, и в этот миг Юра почти возненавидел Чижа.
А Чиж между тем добил соло и продолжил песню:
 
И наплевать, что я небрит,
И что в грязи мой левый шуз!
Сегодня мы напьемся
В совершеннейший блюз –
Не будь я хучи-кучи,
Не будь я хучи-кучи-мэн!
Перекати мое поле, мама,
Переверни мою душу, мама,
Пока я не вышел совсем!
 
Чиж сыграл заключительные аккорды, и Максим снова стал наливать. После второго стакана Чиж посмотрел на Юру таким взглядом, словно понял его состояние, потом бросил быстрый взгляд на Алису, и запел песню из раннего «Секрета»:
 
Алиса умеет вязать,
Алиса рисует в альбомах…
Алису в гостях не застать –
Алиса почти всегда дома.
 
Ах, Алиса, как бы нам встретиться,
Как поболтать обо всем?
Ах, Алиса! Просто не терпится
Побыть в доме, в доме твоем –
С тобою вдвоем…
 
Алиса улыбнулась. Она была явно польщена тем, что известный музыкант поет песню, где упоминается ее имя.
Юра опустил взгляд на свои руки и увидел, что они сами собой сжались в кулаки. Не без труда ему удалось разжать их. На ладонях остались кровавые лунки от ногтей.
Когда Максим снова поднес бутылку к Юриному стакану, Юра покачал головой:
– Не, Макс, я круг пропущу. Я ж говорю, мне сейчас как-то не так.
– Иди блевани – может, полегчает, – посоветовал Саня.
Юра махнул рукой:
– Да не в том дело. Сейчас покурю, все нормально будет.
 
3
 
Неожиданно для себя Алиса обнаружила, что Юра, этот парень из далекого прошлого, ей нравится. Может быть, даже слишком. «Кажется, я в него влюбляюсь», – подумала Алиса.
«Ты с ума сошла! – в испуге завопила практичная и благоразумная часть ее сознания. – Как ты можешь?!»
«А что тут такого?» – удивилась Алиса.
«Как это – что тут такого?! Ты – из будущего, он из прошлого… вы не можете друг друга любить! Вы не имеете права! Немедленно выброси его из головы!»
Алиса уже готова была последовать этому в высшей степени разумному совету. Но тут разыгрался ее вечный авантюризм. Именно он семь лет назад заставил ее сунуться в Машину Времени и лететь в этот кошмарный двадцатый век. Этот же авантюризм заставил ее сунуться в Заповедник Сказок, когда закрутились все эти безумные истории – сначала с директором заповедника, потом с лиловым шаром. Благодаря своему авантюризму она смогла переделать историю планеты Колеида. Кроме того, если бы не авантюризм, космические пираты давно убили бы капитана Зеленого, капитана Кима… и ее отца. Тогда они собирали по космосу редких животных для Московского зоопарка…
Таких случаев было много. Можно сказать, вся жизнь Алисы состояла из таких случаев. Сейчас авантюризм подсказал ей единственно верное решение: пусть все идет своим ходом, а дальше будет видно.
И она сказала своей практичной и благоразумной половине: «А не пойти ли тебе куда подальше, подружка?»
Практичная благоразумная половина не нашлась, что на это ответить, и Алиса вышла на балкон вслед за Юрой.
 
4
 
Юра курил, глядя на вечерний город и темнеющее небо. Время от времени он плевал вниз, иногда попадая на головы прохожим. Алиса дотронулась до его плеча:
– Не угостишь сигареткой?
Юра достал пачку «Балканской звезды», вытряхнул одну сигарету, протянул Алисе. И отвернулся опять.
Алиса чиркнула зажигалкой, затянулась. Сигарета показалась отвратительной, но Алиса упрямо затянулась еще раз. И подумала, что не скоро ей удастся выкурить нормальную сигарету. Во всяком случае, не раньше, чем она разберется с заданием.
Некоторое время они молчали, думая каждый о своем.
Юра пытался разобраться в своих ощущениях. Что с ним творится? Почему он чувствует себя неуклюжим, как бегемот, которого по ошибке занесло в посудный магазин? Почему так скован его язык? А главное, почему ответ на эти вопросы его так пугает?
А Алиса с обидой думала: «Ну и дикарь! Молчит, как рыба об лед… Настоящий питекантроп! Неужели он так и не скажет мне ни слова?»
Юра выбросил окурок и повернулся к ней.
– Алиса, – сказал он, но голос прервался. Казалось, в горле у него застряло что-то, мешающее говорить. Он откашлялся и начал снова: – Алиса… завтра в рок-клубе на Рубинштейна «Джан-Ку» играет. Хочешь пойти?
Алисе хотелось пойти. Было интересно послушать музыку, которую сделали живые люди – состязания роботов-гитаристов ей изрядно надоели.
– Хочу, – сказала она. – А как насчет билетов?
Юра улыбнулся:
– Об этом не беспокойся. Там же Макс играет, он нас и проведет. Ну так как?
Алиса улыбнулась в ответ и сказала:
– Я согласна.

Глава вторая
ЛЮБОВЬ
1
 
Юра вышел на улицу. Вытащил сигареты и зажигалку. Прикурив, он с наслаждением затянулся и медленно выпустил дым.
– Во, блин! – произнес он, и в этой короткой фразе смешались удивление и восторг. – Во, блин! – повторил Юра. Затем, подумав, произнес еще раз: – Во, блин!
Выразив этой весьма содержательной фразой свое отношение к сегодняшнему вечеру, он докурил сигарету до фильтра и пошел к остановке троллейбуса.
Похожие чувства он испытывал, когда в первый раз попробовал ЛСД. Только сейчас обошлось без галлюцинаций. Юра пытался осознать, переварить, что же («Во, блин!») с ним произошло.
Наконец-то он встретил Ту Самую, Единственную, свою Вторую Половину!..
Раньше Юра только смеялся, слушая рассказы о «большом и чистом», о «браках, заключенных на небесах», о «высоких чувствах» и прочем. Друзья опасались рассказывать ему о своих переживаниях. Юра всегда и далеко не беззлобно вышучивал их, грубо высмеивал, неизменно заканчивая словами: «Хочешь "Большого И Чистого"? Вымой слона стиральным порошком!»
Юра искренне считал любовь выдумкой поэтов. По его мнению, поэты придумали любовь для того, чтобы их книги активнее раскупались. Но теперь, стоило появиться этой синеглазой провинциалочке, Юра пожалел о своих шутках. Он сознавал, что раскис, как сигарета в луже, но ничего не мог с собой поделать. Он готов был прыгать и кричать от радости: «Ура! Она согласилась пойти со мной! Она согласилась!»
«Придурок ты, придурок, – возражал внутренний голос. – Думаешь, дело в тебе? Ни фига подобного! Она же провинциалка, дикая герла, хочет послушать нормальный музон живьем. Ей до фонаря, с кем идти, просто ты опередил Макса или Алекса».
Юра понимал, что внутренний голос прав. Но в голове всплывала утешительная мысль: «А телефон она мне все-таки оставила! Сама написала, попросила завтра рингануть… с чего бы?»
Думая об этом, Юра шел, шатаясь, как пьяный, и повторял на все лады:
– Во, блин! Во, блин! Во, блин!
Внезапно чья-то рука опустилась ему на плечо, и раздался голос с хамскими начальственными интонациями:
– Ваши документы, молодой человек!
Юра обернулся и увидел милиционера. Милиционер спешил то ли на дежурство, то ли домой – но, увидев Юру, решил прицепиться.
– В чем дело, товарищ сержант? – спросил Юра.
Вместо ответа милиционер потребовал:
– Покажи руки!
Юра закатал рукава и показал милиционеру локтевые сгибы. Этот жест был для него, как и для любого хиппи, совершенно автоматическим… хотя он и не понимал, в чем дело. Потом, сообразив, он рассмеялся:
– Надо же! Я и не заметил, что говорю вслух!
– Ничего-ничего, в отделении поговоришь, – успокоил его милиционер и покачал головой. – Надо же, до чего окосел! Еще немного – и ты начнешь за чертиками гоняться. Какие «колеса» жрал?
– Да не принимал я ничего, честное слово! – Юра обезоруживающе улыбнулся. – Товарищ сержант! Ну… я все понимаю, но нет у меня денег! Вот, я сейчас сяду в троллейбус и поеду домой.
Милиционер и сам уже передумал забирать этого хиппи, решив: если этот парень не «под балдой», то пьяный. А денег с него и так и этак не получить.
– Можно идти? – спросил Юра.
– Иди, иди, – махнул рукой милиционер. – Чучело!
Юра поблагодарил его и поспешил на остановку.
– Нет, как вам нравится! – произнес он, входя в троллейбус. – Решил, что я ширнулся… вот ведь клоун!
Потом пришла мысль: «А ведь я точно как под кайфом! Вот уж не думал, что можно окосеть от женского лица!»
 
2
 
К полуночи Юра добрался до своего дома. Жил он на проспекте Блюхера (первую часть этого названия он очень удачно переводил на русский, вторую – на нецензурный). Родители недавно уехали к родственникам на Кубань, и Юра мог не беспокоиться, что его начнут пилить за позднее возвращение.
Юра бросил футболку в угол, сел на кровать и невидящим взглядом уставился в пустоту. Его губы зашевелились, и Юра прошептал:
– Алиса!
«Алиса»! Юра никогда не предполагал, что простое женское имя может быть настолько прекрасным. Эти звуки ласкали его слух, и Юра повторял с наслаждением: «Алиса! Алиса! Алиса!»
Имя этой девушки превратилось для Юры в настоящее магическое заклинание. Каждый раз, когда Юра произносил его, на стене, словно на экране, появлялось Алисино лицо, озаряя все вокруг волшебным золотистым сиянием.
Неожиданно Юра подумал, что его любимый писатель, Николай Герасимов, списал свою «Девушку из ниоткуда» именно с Алисы.
– И что за чушь лезет в голову! – сказал он вслух.
Действительно, мысль была абсурдной. Когда Герасимов написал свою книгу? В девяносто первом? Девяносто втором? Не важно. В любом случае, когда книга выходила, Алисе было лет двенадцать-тринадцать, никак не больше.
Но до чего же она подходит на роль героини этого романа! Одни глаза чего стоят…
– Докатился, – сообщил Юра пустой комнате. – Втрескался по уши.
Юра всегда считал любовь неизлечимой болезнью, называл влюбленных «чокнутыми» и гордился тем, что у него стойкий иммунитет. До сегодняшнего дня он не реагировал на женские чары. А теперь…
Ну и черт с ним. Юра усмехнулся, вспомнив одну из своих собственных пошлых шуток: «От любви не умирают. Умирают от СПИДа, который подцепляют от любви». Он произнес эти слова полгода назад, когда Саня Укупник влюбился в какую-то не в меру веселую девушку…
Юра выкурил сигарету и, забыв снять джинсы, лег в постель. Через пять минут он понял, что сегодня ему не заснуть. Он включил свет и попытался читать книгу, но никак не мог сосредоточиться. Строчки прыгали перед глазами, сливались, наползали друг на друга. Через пять минут Юра понял, что держит книгу вверх ногами. Еще через десять минут сообразил, что книга написана на английском – это было роман Стивена Кинга «Куджо», который Юра вот уже полгода пытался перевести.
Выругавшись, Юра бросил книгу на пол. Подошел к пианино. Сел. Поднял крышку. И положил пальцы на клавиши.
Сначала он играл нечто беспорядочное. Пальцы рождали полный хаос, подобный тому, что творился в Юриной душе. Но вот из разобщенных звуков стала проявляться мелодия, и Юра неожиданно для себя запел:
 
Моя Любовь – нежданная печаль,
Путь несказанных грез.
И все, о чем так долго я мечтал,
Нечаянно сбылось!
 
Моя Любовь!
Тебя мне не увидеть, нет –
С тобой
Мне не расстаться, нет!
Тебя увидел я,
Как первую звезду,
Что светит мне
В вечерней синей мгле.
 
Ты промелькнула –
И исчезла в вышине,
Звезда Любви!
В прекрасном сне
Исчезла ты –
Но я успел тебе сказать,
Что путь ты озарила мне,
 
Моя Любовь…
 
Юра пел во весь голос, не заботясь ни о чем. Ему было плевать, что время приближается к двум часам ночи. Сосед сверху, писатель по фамилии Житинский, начал стучать по батарее. Сосед справа, художник Гурьянов, замолотил кулаками по стене. Кто-то крикнул:
– Да вы что там – вообще уже озверели?! Вы знаете, сколько сейчас время? Симфонисты чертовы!
Но Юра ничего не слышал.
Внезапно он бросил взгляд за окно.
В черном питерском небе висела полная луна – огромная, желтая, похожая на испорченный компакт-диск. Юра прекратил музыку. Как загипнотизированный, подошел к окну. И, уже в который раз за этот вечер, он прошептал:
– Алиса! Я тебя люблю!
И сразу же вместо желтой луны он увидел в небе лицо девушки, окруженное нимбом золотистых волос.
«Где она сейчас? – подумал Юра. – Спит, наверное?»
 
3
 
Алиса не спала. Юра удивился бы, узнав, что она находится совсем недалеко от него. Он удивился бы еще больше, узнав, о чем она спорит с Николаем.
– Ну, как это называется? – возмущался Николай. – Еще ничего не сделано, а в тебя уже втрескался этот тип?! Этак ты всю операцию сорвешь!
– С чего ты взял, что Юра в меня влюбился? – парировала Алиса.
– Ну, надо быть дураком, чтоб этого не понять, – усмехнулся Николай. – Глаза у него, знаешь, как у глупого теленка…
– Ну, хорошо, пускай влюбился. В меня многие влюбляются. Но операция-то тут при чем?
Николай пожал плечами:
– Если он в тебя влюбится, то ни при чем. Но если ты в него влюбишься…
Алиса посмотрела на него.
– Значит, я уже не имею права влюбиться? Так, по-твоему? – спросила она мягко, но зловеще.
– Имеешь, – легко согласился Николай. – Конечно, имеешь. Вот закончим дело, вернешься в свое время – и влюбляйся там в кого хочешь. А Юру оставь.
– Это почему?
Николай рассмеялся:
– Ну, Алиса, я тебя просто не узнаю! У вас там еще фантастику читают?
– При чем тут фантастика?!
– При том. У Брэдбери есть такой рассказ, «Грянул гром» называется…
– Это о парне, который бабочку раздавил?
– Ну. Так ты представь, если из-за бабочки президенты поменялись, так что из-за вас может получиться? А если ты от него, не дай бог, залетишь?
На самом деле ход истории не слишком волновал Николая. Он убеждал Алису не обращать внимания на Юру совсем по другой причине.
Семь лет назад Николай по глупости вляпался в дурацкую историю с миелофоном. Космические пираты поймали его, затащили в тот самый дом, в подвале которого стояла Машина Времени, и принялись вышибать ему мозги. В конце концов Николай отключился. Очнулся он от того, что Алиса гладила его по голове и спрашивала: «Коля, что они с тобой сделали?»
В этот момент Николай влюбился в гостью из будущего.
К сожалению, ему ничего не светило, он и сам это понимал. Алиса вернулась в свое время, и Николаю пришлось утешиться с Ленкой Домбазовой.
Правда, и с Ленкой ничего не склеилось. У них вышла на редкость глупая история.
Однажды, когда они обнимались в темном подъезде, Николай неожиданно назвал ее Алисой. Ленка разревелась, дала ему пощечину и убежала. С тех пор они не разговаривали до самого окончания школы. Николаю было известно только то, что Ленка со страшным скрипом поступила во ВГИК…
Сейчас Николай спорил с Алисой не потому, что заботился о ходе Истории. Он знал, что, как бы История ни повернулась, он все равно будет писать свои книги, и их будут издавать. Но Николай прямо-таки с ума сходил от ревности.
Занятый своими мыслями, он не расслышал, что сказала Алиса, и переспросил:
– Что?
– Я сказала, плевать мне, что случится! – повторила Алиса. В ее глазах дрожали злые слезы. – Плевать мне на все! Если я в него влюблюсь – мне никто не указ! И уж явно не ты… питекантроп! Ясно?
– Ясно, ясно, – вздохнул Николай. – Все с вами ясно, милая девушка…
Он действительно все понял. Юра с Алисой влюбились друг в друга с первого взгляда. Влюбились по уши. Как он сам сказал, нужно быть круглым дураком, чтобы этого не заметить.
И ничего нельзя было изменить.
«Ну и ладно, – подумал Николай. – В конце концов, это не мои проблемы».
 
4
 
На следующий день Юра взял бумажку, на которой Алиса записала свой телефон. Обычный номер, семь цифр. Юра подошел к телефону, но у него так дрожали руки, что нужный номер ему удалось набрать только с пятой или шестой попытки.
Трубку на другом конце сняли после первого же сигнала.
– Юра, это ты? – раздался голос Алисы.
– Я, – ответил Юра. – Ты еще не передумала пойти со мной?
– Конечно, нет. Говорят, классная команда! Жутко хочется послушать.
– Ну тогда… э-э… ты не возражаешь, если я за тобой зайду? – спросил Юра.
И в этот момент уверенность покинула его. Ему показалось, что сейчас Алиса холодно скажет: «Что? Тебе зайти за мной? Не сходи с ума, парень! Я согласилась пойти с тобой на этот концерт, но на большее не рассчитывай!»
Но Алиса ответила:
– Зайди, конечно. Я живу на Блюхера, дом десять.
В ее голосе звучала неподдельная радость.
– Так ведь я совсем рядом с тобой живу! – воскликнул Юра. – Всего через три дома.
– Ну, и отлично. Увидимся во дворе.
– Пока, – сказал Юра и повесил трубку. Через минуту он летел по лестнице.
 
5
 
Алиса положила трубку и улыбнулась.
– Все-таки пойдешь? – спросил Николай.
– А что? – ответила Алиса. – Хочешь с нами? – И бросила на Николая такой взгляд, что тот счел за лучшее промолчать. С влюбленными девушками лучше не спорить.
Некоторое время они молчали. Наконец Николай взглянул в окно и усмехнулся:
– Гляди, вон твой милый прискакал.
Алиса не ответила. Николай обернулся и увидел, что ее уже нет в комнате. «Ну и черт с ними», – подумал Николай. Уже два дня у него в голове вертелась идея романа о межпланетной войне. Этакий фантастический боевик в духе «Звездных войн». Но Николай чувствовал, что может написать лучше. Одно только название даст любому роману сто очков вперед – «Кровавые звезды»…
Он положил на стол толстую тетрадь и ручку. Машинку взять не разрешили, но это не казалось Николаю большой проблемой. Главное – написать, пока в голове шевелится идея.
 
6
 
В зале погасили свет.
На сцену, уставленную аппаратурой, выбежали четыре темные фигуры, едва видимые в слабом свете индикаторов. Публика приветствовала их появление отдельными выкриками, свистом. Атмосфера напоминала предгрозовую.
Одна из темных фигур села за ударную установку. По залу прокатилась дробь, и напряжение достигло критической точки. Казалось, если сейчас вся земля взорвется – никто не удивится.
Но вот из колонок, подобно цунами, покатились тяжелые роскошные аккорды электрооргана, почти сливающиеся с громоподобным ревом зала. По сцене поползли клубы дыма. Они становились то красными, то синими, то зелеными – в зависимости от того, как менялось освещение. В дыму возникла фигура девушки в белом мешковатом свитере и обтягивающих джинсах. Это была Наталья Гольдберг, вокалистка группы.
Рядом с Натальей возник Максим Пшеничный и начал творить настоящие чудеса.
Звук из своей электрогитары он извлекал обыкновенным скрипичным смычком, который держал большим и указательным пальцами. Остальные пальцы манипулировали переключателями и регуляторами. А левая рука в это время виртуозно летала по грифу, рождая чарующий блюз…
Так начался концерт рок-группы «Джан-Ку».
 
7
 
После концерта Юра с Алисой, слегка оглушенные, топали по улице Рубинштейна.
Алисе хотелось, чтобы Юра взял ее за руку. Словно угадав ее мысли, Юра протянул руку и переплел ее пальцы со своими. Теперь они ничем не отличались от сотен парочек, гуляющих по вечернему Петербургу.
– Хочешь, погуляем по крыше? – неожиданно спросил Юра.
Алиса молча кивнула в ответ.
 
8
 
Они забрались на крышу нового двадцатиэтажного дома.
Теплый майский ветер ласково трепал их волосы. Над головами было чистое безоблачное небо, в котором одна за другой зажигались звезды. А внизу, подобно отражению звезд, зажигались огни многомиллионного города. Серебряной подковой блестела Нева.
Юрина рука нерешительно протянулась и обняла талию Алисы. Алиса с тихим вздохом прижалась к нему и инстинктивным движением опустила голову на его грудь. Юра быстро наклонился, и губы их встретились.
«К этому все шло, – мелькнуло у Алисы в голове. – Я знала, что это случится, только не знала, когда».
Внезапно ей захотелось изобразить что-нибудь этакое – например, прыгнуть в высоту метров на пять… или сделать еще что-нибудь необычное…
«Не смей! – испугалась практичная и благоразумная половина. – Ну, влюбилась ты в этого парня – шут с тобой. Но зачем суперменствовать?!»
Обычно Алиса посылала свою практичную и благоразумную половину подальше. В конце концов, если бы она всегда слушалась ее советов, многое в ее жизни пошло бы наперекосяк.
Но этот совет показался Алисе единственным по-настоящему разумным.
Семь лет назад, побывав в двадцатом веке, Алиса уже наделала немало глупостей – с физкультурой, со знанием английского и еще черт-те с чем. Изображать из себя супермена в юбке действительно не стоило.
Юра провел рукой по волосам Алисы, и на этот раз она первой потянулась к его губам.
Они еще долго стояли на крыше – так долго, как могут только влюбленные…
…и шептали друг другу, как и положено влюбленным, разные нежные глупости.
Небо в тот вечер было удивительно чистым.
А с востока на город наступала ночь.

Глава третья
КАРТЫ РАСКРЫТЫ
1
 
Прошло две недели.
Нельзя сказать, что с появлением Алисы и Николая что-то изменилось. Хипповская коммуна с проспекта Блюхера жила все той же жизнью. Они устраивали вечеринки с портвейном и «травкой», ходили на концерты, иногда играли сами, время от времени попадали в милицию…
В общем, жизнь была что надо. И только с одним Юрой творилось что-то странное.
Он стал гораздо меньше участвовать во всех этих делах. Например, отказался от «травки», «грибочков», «колес» и прочих штучек. Лишь изредка он позволял себе пару стаканчиков портвейна. Однажды Алиса спросила:
– Ты почему не пьешь?
– Мне это ни к чему, – ответил он. – Ты для меня самый большой кайф.
Алиса и Николай рассказывали о себе мало. Николай рассказал, что он родился в каком-то Конотопе – никто не знал, что это за страна такая, Конотоп, и есть ли она вообще. Саня как-то пошутил по этому поводу: мол, жители Конотопа только и делают, что топят лошадей («Скорее всего, – добавил он, – в их собственном навозе»).
Алиса говорила, что ее отец – биолог, а мать работает в крупной строительной фирме. Одно время Алиса хотела пойти по стопам отца, потом плюнула на все. Обычная история обычной «системной герлы». Многие бежали в хиппи из обеспеченных семей. Алиса, судя по всему, не была исключением.
 
2
 
Однажды все собрались у Юры.
Алиса казалась чем-то озабоченной и все время переглядывалась с Николаем. Это не понравилось Юре. Но он не стал ни о чем расспрашивать. У «системы» были свои законы: занимайся своим делом, не суетись, ни к кому не лезь. Если Алиса захочет, она сама поделиться с ним своими проблемами. А если нет – ради бога, это ее право.
Он обратил внимание на странную сумочку Алисы – пластмассовую, кубической формы и очень маленькую. Юра совершенно не представлял, что может там уместиться. Приглядевшись, он заметил гнездо для подключения наушников и решил, что это какой-то новый вид радио.
По лицу Алисы Юра понял, что она готовится к какому-то серьезному разговору. Он хотел было спросить, в чем дело, но передумал. Захочет – сама все расскажет.
Разговор начался после второго стакана портвейна.
– Ребята, – сказала Алиса, – я должна вам кое-что рассказать. Я не та, кем вы меня считаете.
– А кто же ты? – улыбнулся Саня. – Киборг?
– Я пришла из будущего. Из две тысячи девяносто первого года, – сказала Алиса, не принимая шутки. – Я хроноразведчица.
– Чего? – переспросил Юра. Ему доводилось слышать много странных высказываний – например, Саня мог сказать: «Пиплы, я только что оттуда, сейчас хоббита видел». Все уже привыкли к его штучкам и лишь пожимали плечами – «пес же его знает, вдруг он действительно что-то видел?»
Но даже Саня не рисковал объявлять себя гостем из будущего.
В комнате повисло гробовое молчание. Нарушил его Саня.
– Джордж, по-моему, твое солнышко начинает заговариваться, – сказал он. – Не наливай ей больше.
Максим решил, что с сумасшедшими лучше всего не спорить, а во всем соглашаться и действовать по их усмотрению – по крайней мере, до приезда «скорой».
– Визит к питекантропам? – спросил он. – А стоило ли забираться в наше средневековье, чтобы попробовать портвейн?
Алиса хотела что-то ответить, но тут в дверь позвонили. Юра встал.
– Пойду открою, – сказал он. – А вы пока разбирайтесь, кто тут из будущего, кто из прошлого. Может, среди нас инопланетяне сидят. Замаскированные.
 
3
 
На пороге стоял Чиж, почему-то бледный и растерянный. Рядом с ним – двое незнакомцев: высокий, чуть сутулый мужчина с редеющими светлыми волосами и в огромных очках, и миниатюрная хрупкая женщина с большими глазами.
– Легздин Юрий Александрович? – спросил мужчина.
«Кто это такие? – мелькнуло у Юры в голове. – Менты? Да нет, непохоже. Те сразу – ксиву, потом в морду. Да и стиль у них не такой… Но тогда кто? И что здесь делает Чиж?»
– Ну, я Легздин, – сказал он вслух. – А дальше что?
Незнакомцы переглянулись, но промолчали. Юра повысил голос:
– Я, кажется, русским языком спрашиваю – дальше что?
– Разрешите пройти, молодой человек? – спросил мужчина. – Нам надо поговорить.
– Я вообще-то не один, – ответил Юра. – У меня гости.
– Но у нас разговор не только к вам, – возразила женщина. – Ваши гости нам тоже понадобятся.
«Во, какой разговор пошел! – подумал Юра. – На "вы" и без матюгов! Значит, все-таки менты, причем наверняка ОНОН, черт бы их побрал! Сейчас всех на наркоту потрошить будут… а у Саньки всегда "кораблик" на кармане… и "грибочки" у меня на балконе… да еще Алиска бред какой-то несет… Ну, Чижик! Сдал, козел драный!»
Вслух же он сказал:
– Ну, вы пока проходите, а мне тут с господином Чиграковым надо кое-что обсудить.
Мужчина и женщина удивленно переглянулись и вошли в квартиру. Юра, не давая войти Чижу, выскользнул на площадку, схватил музыканта за грудки и закричал ему в лицо:
– Ты что же это творишь, пес, козел драный? Ментов навел?! Да я тебя, блин!..
Чиж слабо отбивался:
– Ты чего, Юрка – вообще уже? Крыша потекла? Да ты от них такое услышишь – не пожалеешь!
– Что я от них услышу? Что?! Что мне пять лет светит за «грибочки»? Тварь! – с ненавистью бросил он и отпустил Чижа. – Иуда поганый!
Внезапно сообразив, Чиж рассмеялся:
– Ой, ну ты выдал! Не менты это, я тебе гарантию даю, не менты. Пошли, сейчас все узнаешь.
 
4
 
Гости, не дожидаясь разрешения, уже расселись за столом. Алисы не было – как объяснил Максим, она ненадолго вышла.
– Ну вот, теперь можем начать разговор, – сказал мужчина. – Итак, позвольте представиться: Селезнев Игорь Борисович, профессор космической биологии. А это…
– Какой биологии? – перебил Юра, решив, что он все-таки выпил слишком много, и у него уже начались слуховые галлюцинации.
– Космической, – повторил Селезнев. – А это Метелкина Полина Ивановна, директор Санкт-Петербургского филиала Института Хроноразведки.
«Все, – подумал Юра, – хватит. Бросаю пить. Даже два стакана – это уже перебор».
Вернулась Алиса. Увидев гостей, она улыбнулась и сказала:
– Вы уже знакомы? Мой отец, моя начальница.
– Понятно, – кивнул Юра. – Они тоже из далекого будущего. А твой братец тебя прикрывает, чтобы ты чего-нибудь не натворила.
Николай улыбнулся:
– Нет, я ей не брат. Меня вообще вытащили из девяносто первого года.
– Не понял? – повернулся к нему Чиж.
– А что тут не понять? Вот, мне сейчас девятнадцать. Но столько мне было в девяносто первом году. А сейчас в Москве наверняка живет известный писатель Николай Герасимов, которому двадцать шесть лет…
– Знаю, читал, – вставил Саня. – Классное фэнтези.
– Точно, – добавил Юра. – Не хуже Хайнлайна. Я почти все его книги собрал.
– Ну, вот, – кивнул Николай. – Это и есть я.
 
5
 
– Веселая у нас компания, нечего сказать, – подытожил Юра. – Прошлое, будущее… и настоящее. Как в каком-то фантастическом романе.
– Только космических бандитов не хватает, – добавил Максим. – Чтобы уж полностью, как в романе.
Селезнев усмехнулся:
– Они будут, это я тебе обещаю. Они уже на Земле, в вашем времени. И даже в вашем городе.
Юра хотел что-то сказать, но передумал. С языка едва не сорвалось: «Интересно, кто тут чокнулся – я или вы?»
В разговор вступила Метелкина:
– Они пришли на Землю для того, чтобы уничтожить некоторых людей. Дело в том, что в две тысячи тридцатом году будет построена лаборатория, которая будет заниматься путешествиями во времени. Все бы ничего, но существует в Галактике планета Гедония, для которой наши путешествия во времени – как кость в горле…
– А где находится эта самая… Гиббония? – спросил Саня.
– Гедония, молодой человек, находится в секторе номер «четырнадцать – семьдесят семь», если это вам что-нибудь говорит, – Метелкина ядовито улыбнулась. – Так мне продолжать?
Никто не ответил, и Метелкина продолжила:
– Правительство Гедонии всерьез готовится захватить власть над всей Галактикой. Но путешествия во времени и космические полеты – слишком серьезное препятствие для них. На Землю засланы агенты, которых необходимо уничтожить. Мы хотим поручить это… – Метелкина достала из сумочки что-то похожее не компьютер величиной с ладонь, пощелкала клавишами. – Поручаем музыканту Чигракову Сергею, известному также под псевдонимом «Чиж», Легздину Юрию Александровичу и Укупнику Александру Тарасовичу.
Саня так и подскочил:
– Ни фига себе! Я что-то не понял: что эти ребята делают на Земле? И при чем здесь мы? Тоже мне, нашли солдат!
– И вообще, – добавил Юра, – почему мы должны вам верить? Алекс правильно говорит – все это больше на фантастику тянет, чем на серьезное дело. Космические бандиты, Гиббония какая-то…
– Не Гиббония, а Гедония, – поправил Селезнев. – Разъясняю для особо одаренных: агенты Гедонии пришли на землю, чтобы уничтожить тех, чьим детям суждено создать Машину Времени. Основной человек в этом проекте, Николай Садовский, уже переправлен в наше время. Всех мы взять, к сожалению, не можем.
– А за доказательствами дело не станет, – добавила Метелкина. – Алиса, приборчик с тобой?
– Со мной, – ответила Алиса и поставила на стол свою сумочку. Откинула крышку. И все увидели нечто вроде скопления очень крупных алмазов.
Юра усмехнулся:
– Прикольная штучка! И что это такое?
– Это называется миелофон, – ответила Алиса. – Прибор для преобразования колебаний мысленной волны в звуковые. Для… ну, для чтения мыслей, если так понятнее. Вот, смотри!
Алиса повернула один из кристаллов, и из коробки послышался Санин голос:
– О, боже! Вот ведь крейзанутая семейка!
Саня покраснел, как рак. Алиса улыбнулась:
– Ничего, мы не обижаемся.
– Я все-таки не понял, – сказал Чиж, – при чем тут мы?
– При том, – ответила Алиса. – Вместе с Николаем Садовским в лаборатории будут работать Николай Сергеевич Чиграков, Остап Александрович Укупник и… Ольга Юрьевна Легздина.
Последнее имя Алиса произнесла почти шепотом.
В комнате повисло тяжелое молчание. Наконец Юра вздохнул:
– Ой, блин! Люди из будущего! Мне только этого не хватало!
– Значит, вы нам верите? – спросила Метелкина.
– Допустим, – ответил Юра. – Но это все-таки наглость! Мы спокойно жили, ни о чем таком не думали. И тут вы – сваливаетесь, как кирпич на голову со своим приборчиком…
– И вообще, – добавил Саня, – нас же всего трое. Чует мое сердце, мы с этим не справимся.
– А вы не будете действовать в одиночку, – ответил Селезнев. – С вами будут Алиса и Николай. Всего доброго.
Селезнев с Метелкиной поднялись и вышли. Слышно было, как за ними хлопнула входная дверь.
 
6
 
– Ну и дела! – покачал головой Чиж. – Джордж, давай наливай, чтоб мыслилось яснее!
Юра налил всем, но Максим покачал головой:
– Нет, спасибо, я лучше домой пойду. Разбирайтесь сами со своим космосом.
Он ушел. Оставшиеся выпили по стакану, после чего к ним вернулось способность рассуждать здраво. Юра потребовал:
– Алиса, солнышко мое! Давай-ка выкладывай нам все про этих типов.
Алиса вздохнула и начала рассказ:
– Их зовут Весельчак У и Крыс. Однажды они уже появлялись на Земле, чтобы украсть несколько наших изобретений, в том числе и миелофон. Коля, которого тогда занесло в наше время, успел спасти прибор и решил спастись в своем времени, в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. Мне пришлось бежать за ними… короче, это долгая история. В конце концов их поймали и предали Галактическому суду. Но, к сожалению, суд обошелся с ними слишком мягко – всего четыре года каторжных работ. Освободившись, они бежали на Гедонию… и вот – пожалуйста.
– А что, вы с ними сами справиться не могли? – спросил Чиж. – Я имею в виду – вы, люди будущего.
– Вероятно, можем, – пожала плечами Алиса. – Но сейчас все лучшие силы КГБ находятся на Гедонии…
– КГБ? – переспросил Юра.
– Комитет Галактической безопасности. Что же касается агентов Гедонии на Земле, то мне приказали подключить к этому делу вас. Мол, спасение утопающих – дело самих утопающих. Мы не имеем права подключать к этому только одного человека – Николая Садовского. Идея Машины будет принадлежать ему, остальные – всего лишь на подхвате. Так что…
– Понятно, – кивнул Саня. – А оружие у нас будет?
– Будет. В ваше время уже переправлена партия бластеров и космический корабль. На всякий случай.
Что-то начал говорить Николай, но Юра потерял к разговору всякий интерес. Он вышел на балкон и закурил. В его душе была настоящая помойка.
Юра уже жалел, что встретился с Алисой. Ну чего ему стоило в тот вечер остаться дома? И черт же его дернул потащиться к Максу! Польстился на слухи о том, что у Макса в гостях будет Чиж… вот дурак-то… сидел бы лучше дома, занимался своими переводами – сейчас бы горя не знал…
Подошла Алиса.
– В чем дело, милый? – спросила она. – Наш рассказ тебя чем-то расстроил?
– Да, – мрачно ответил Юра. – Вот ты пришла из будущего. Мы тут любим друг друга… а чем все кончится?
Алиса посмотрела на Юру – в его глазах стояли слезы. Она прижалась к нему и прошептала:
– Милый, не думай об этом! Сейчас нам хорошо, а там… будь что будет.
Юра улыбнулся, погладил ее по голове и подумал: а в самом деле, ни к чему голову ломать. Будь что будет.
Из летного кафе напротив доносилась песня:
 
А любовь скороспелая
Расцветет и забудется!
Мне сейчас хорошо с тобой,
А потом – будь, что сбудется!
 
– Когда отправляемся-то? – прошептал Юра между поцелуями.
Алиса так же шепотом ответила:
– Завтра.

Глава четвертая
«ИДУ В ПОХОД»
1
 
Шел дождь. Не просто дождь, а настоящий всемирный потоп. По асфальту текли настоящие реки, так что пешеходы и машины не шли, а плыли. По оконным стеклам и из водосточных труб струились водопады…
Саня, ночевавший у Юры, встал и поплелся на кухню. Юра уже сооружал завтрак – кофе с бутербродами.
– Ну что, очухался? – весело спросил он, снимая чайник с плиты. – Садись, наваливайся, пока возможность есть. А то сейчас придут, нас куда-то потащат…
– Вот, вот, – отозвался Саня с самым мрачным видом, на какой только был способен. – Это ты, точно сказал – потащат! – И прибавил длинное непечатное ругательство.
Юра удивился:
– Ты чего, Алекс? Тебя какая муха укусила?
– Не, ну как это называется? – Саня кипятился, как древний самовар. – Ты погляди, что на улице делается! На фига в такой дождь переться? Да в такою погоду собаку на улицу не выгонишь! Ой, блин! Втянул ты меня в авантюру, так твою и еще так вот!
– Вот ты запарил, – покачал головой Юра. – Садись лучше жрать!
Они приканчивали кофе, когда в дверь позвонили.
– Ну, вот, – проворчал Саня. – Прискакала твоя милая по наши души!
– Да успокойся ты наконец! Задолбал уже, – ответил Юра и пошел открывать. В глубине души он надеялся, что это просто почтальон. Или кто-то ошибся адресом. В крайнем случае, воры. А сама Алиса позвонит через час и признается, что они с Николаем решили его разыграть.
Но на пороге стояла именно Алиса.
Они обнялись.
– Кофе будешь? – спросил Юра.
– Некогда. – Лицо Алисы вдруг стало серьезным. – Ну что, ты готов?
– Как пионер.
– Ну, тогда пошли. Коля с Чижом в машине ждут, надо еще за Саней заехать.
– Так он уже здесь. Алекс! Ты идешь, или с кем?
Саня вышел из кухни, на ходу натягивая куртку. В ответ на приветствие Алисы он лишь проворчал что-то, очень напоминающее ругательство.
 
2
 
Машина была далеко не шедевр – старенькая «копейка» с подвязанным глушителем, который ревел и отчаянно портил воздух. Ключей не было, и Николай заводил ее, замыкая провода зажигания.
Увидев машину, Саня расхохотался:
– Ну, Викинг, ты выдал! Ты на какой свалке это чудовище откопал?
Николай выбросил в форточку окурок и ответил:
– Да у нас во дворе стояла – говорят, где-то с полгода. Хозяин не то сидит, не то помер – а наследников не объявилось. Ну, я и воспользовался. Как говорил принц Флоризель: «Служа человечеству, где-нибудь да нарушаешь закон».
Юра, Саня и Алиса кое-как втиснулись на заднее сиденье. Впереди с важным видом расположился Чиж, почему-то с гитарой на коленях.
– Чиж, ты на фига гитару с собой потащил? – спросил Саня, на страдающий излишней тактичностью.
Чиж напустил на себя еще более важный вид и ответил:
– Во-первых, я со своим «Гибсоном» никогда не расстаюсь. Во-вторых, ты когда-нибудь пробовал без музона ездить? Уже кайфа того не будет.
Николай нажал на газ, и «копейка» рванулась с места.
Вскоре они выбрались на Митрофаньевское шоссе и поехали в сторону Гатчины. Чиж тихо напевал:
 
Оставь меня дома,
Захлопни двери,
Отключи телефон,
Выключи свет.
С утра есть иллюзия,
Что все не так уж плохо;
С утра есть сказка
Со счастливым концом.
 
Иду в поход!
Два ангела – вперед:
Один душу спасает,
Другой тело бережет.
 
Собака выла
Всю ночь под окном –
Мы все прекрасно знаем,
Что случается потом.
А она, закончив дело
Под чужое окно,
Развинчивала сказку
Со счастливым концом…
 
Иду в поход!
Два ангела – вперед:
Один душу спасает,
Другой тело бережет…
Однообразные движения «дворников» гипнотизировали. Под шум мотора и песню Чижа Юра положил голову на плечо Алисе и незаметно заснул.
 
3
 
– Не спи – замерзнешь! – донеслось до его сознания сквозь защитную оболочку сна. – Ночью спать надо!
– Ой, блин, отстаньте! – проворчал Юра, не открывая глаз. – Спал бы еще минут сорок…
Снилась ему какая-то космическая опера: «летающие тарелки», звезды, превращавшиеся то в полных мужчин, то в красивых девушек… Алиса среди звезд. А под конец привиделся космический пират, ни на что не похожий. Низкий, приземистый, как каменная тумба для афиш, на трех ногах, с головой рака и хвостом скорпиона. Вокруг треугольной пасти шевелились какие-то странные отростки, похожие на дождевых червей.
Жуткий пират наклонился к Юре и сказал голосом Алисы:
– Юра, просыпайся! Приехали!
Юра открыл глаза и увидел, что никакого пирата нет, а толкает его Алиса.
– Солнышко, – взмолился он, – имей совесть, дай поспать!
– Ни фига ж себе! – удивилась Алиса. – Да ты всю дорогу дрыхнешь у меня на плече, как у себя дома! Вставай, я тебе говорю! Ночью спать надо! – С этими словами она дернула Юру за волосы.
Юра вылез из машины и огляделся.
 
4
 
Они остановились в заброшенной деревне неподалеку от Гатчины.
Деревня выглядела не лучшим образом. Частично или полностью разрушенные дома. Бревна заросли мхом. В окнах не осталось – или почти не осталось – целых стекол. На окраине торчала бывшая мельница без пропеллера.
Рядом с мельницей стоял на удивление аккуратный и чистый домик. Все стекла в его окнах, как ни странно, были целы. Под навесом были сложены дрова.
– Здесь останавливаются наши историки, – объяснила Алиса. – Вот эта мельница – замаскированная камера темпоральной переброски… то есть Машина Времени. Тут остановимся и мы.
Они выгрузили из багажника несколько тюков и вошли в дом.
 
5
 
Юра сходил за дровами. Общими усилиями затопили печку. Никто толком не знал, как это делается, и дрова долго не желали разгораться. Потом дым почему-то отказался выходить в трубу и повалил в комнату. Наконец кто-то догадался открыть трубу, и дело пошло на лад.
Когда с обедом было покончено, Николай сбегал к машине и принес две бутылки портвейна.
– Викинг, ты гений! – вскричал Чиж. – Ну кто еще догадался захватить горячительное?
– Еще я догадался, – ответил Юра и достал из-под куртки еще две бутылки. Поставив их на стол, он скромно добавил: – Вот видите, получается, что я тоже гений.
Все расхохотались.
Внезапно дверь открылась, и на пороге возник высокий мужчина в темно-синей форме.
– Здравствуйте, капитан! – обрадовалась Алиса. – Проходите, присаживайтесь. Ребята, это Эдуард Николаевич Ким, капитан Космофлота.
Юра стал украдкой рассматривать гостя.
У капитана были длинные черные волосы, желтая кожа и узкие глаза. Подбородок сильно выдавался вперед, как у Виктора Цоя.
Чиж взял чистый стакан и налил портвейна. Капитан покачал головой:
– Нет, спасибо. Космонавты не пьют.
– Да ладно, кэп! – улыбнулся Чиж. – Мы же вам не водку предлагаем. Давайте, за знакомство.
Все насели на капитана. Поняв, что отказаться не получится, капитан выпил.
– Кэп, вы действительно космонавт? – спросил Саня.
– Да, – кивнул капитан. – Летал в нескольких галактиках. Но давайте не будем о работе. Может, вот этот господин с гитарой споет нам что-нибудь?
– Вообще-то я не «господин», – слегка обиженно ответил Чиж. – Меня зовут Сергей, для своих – Чиж. Ладно…
Он взял гитару, тронул струны и запел:
 
На кухне мышка
Уронила банку.
Черная фишка,
Белка в колесе…
С силами собравшись,
До зари поднявшись, и –
С песней северного
Ветра по шоссе.
 
На кухне мышка
Уронила банку.
Спит моя малышка,
Ей сейчас теплей…
Поистерлись струны
Хипповской коммуны, но
Сохранилась песня
Земляничных полей,
Все мы помним песню
Земляничных полей.
 
На кухне мышка
Уронила банку,
И трава-«афганка»
Кончилась давно.
Детям рок-н-ролла
Хватит димедрола,
Чтоб погрузится
В сюрреалистичное кино…
 
На кухне мышка
Уронила банку.
Смолкла тальянка,
Вудсток опустел…
С мыслями собравшись,
До зари поднявшись, и –
С песней северного
Ветра по шоссе.
 
Все молчали. Алиса прижалась к Юре. Он обнял ее и подумал: «Если бы не эта дурацкая история, было бы совсем хорошо. Надо будет как-нибудь сюда выбраться еще раз».
– Капитан, – попросил Николай, – расскажите о ваших космических кораблях.
– Зачем тебе это? – удивился капитан.
– Ну, может, в каком-нибудь своем романе использую.
Алиса неожиданно поддержала:
– Да, капитан, расскажите, пожалуйста! Вы же знаете, многие наши дают информацию фантастам. Я точно знаю, половина фантастических романов двадцатого века надиктована нашими.
– С чего ты взяла?
– Я сама как-то познакомилась с одним таким писателем. Нужен был доброволец для испытания Машины, а я случайно рядом оказалась. Ну, и…
Капитан улыбнулся и махнул рукой:
– Ладно, уговорили. – Похоже, ему самому хотелось рассказать о космических кораблях будущего не меньше, чем всем остальным – услышать о них. – Слушайте. Наши корабли работают исключительно на солнечной энергии. До этого конструкторы перепробовали все, что возможно, вплоть до атомных реакторов. Но реактор может взорваться, баки с жидким топливом может повредить метеорит… все может случиться. Наконец физики разработали сверхпроводящий сплав-аккумулятор, позволяющий накопить столько энергии, сколько нужно, чтобы долететь до ближайшей звезды. Эта звезда снова заряжает корабль… и так далее. Почти как вечный двигатель. Вся поверхность корабля покрыта этим сплавом, так что от солнечных батарей мы давно отказались.
Была у нас и другая проблема – способ управления полетом. Радиоуправление с Земли? Этот способ годится лишь для управления орбитальными станциями и искусственными спутниками. Дело в том, что радиосигнал движется со скоростью света и никак не больше. Допустим, вы посылаете сигнал на Луну. Ответ приходит не раньше, чем через две секунды.
– Точно, – вставил Николай, – секунду занимает путь сигнала в одну сторону.
– Совершенно верно. К Венере путь сигнала займет уже несколько минут – не помню, сколько именно. Так что – сами видите, насколько это не удобно.
Можно полностью передоверить управление бортовому компьютеру. Но где гарантия, что программист не ошибется? К тому же электрическая цепь всегда может закоротить. Или случится еще что-нибудь похуже. Космос, как говорится, полон неожиданностей.
И тут нам на помощь приходит относительно молодая наука – биоэлектроника.
– А это что такое? – удивился Юра.
– Разумные, мыслящие компьютеры на основе ДНК. У капитана и штурмана берут по капле крови, выделяют из них молекулы ДНК и вводят в компьютер. В результате для экипажа достаточно двух человек. Корабль, подчиняясь мысленным приказам капитана и штурмана, самостоятельно стартует, выбирает курс, совершает посадку… и так далее.
Каждый конкретный корабль подчиняется только тому экипажу, чье ДНК заложено в системе управления. Например, мой корабль подчинится только мне и штурману Басову. Если гибнет один из членов экипажа – корабль подчинится другому, и неважно, будет это капитан или штурман.
– А если погибнут оба? – спросил Николай.
– В этом случае система управления самостоятельно ведет корабль к Земле, затем самоуничтожается.
– Классно! – подытожил Юра. – За это следует выпить.
Никто не спрашивал, за что конкретно следует выпить – за капитанов, биоэлектронику или самоуничтожение – но все, включая капитана, выпили по стакану. Потом Николай сказал:
– А дай-ка, Чиж, я твою гитару малость полапаю!
– Ну, полапай, полапай, – усмехнулся Чиж и протянул ему «Гибсон». Николай взял несколько аккордов и запел.
 
Слышу голос из Прекрасного Далека,
Голос утренний в серебряной росе.
Слышу голос – и звенящая дорога
Кружит голову, как в детстве карусель.
 
Прекрасное Далеко,
Не будь ко мне жестоко!
Не будь ко мне жестоко,
Жестоко не будь!
От чистого истока
В Прекрасное Далеко,
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь.
 
Чиж помрачнел. Казалось, он вот-вот бросится на Николая с ножом. Саня прошептал:
– Пиплы, кажется, я щас сблюю.
А Николай пел, не замечая ничего вокруг:
 
Слышу голос из Прекрасного Далека –
Он зовет меня в чудесные края.
Слышу голос – голос спрашивает строго:
«Что вы сделали для завтрашнего дня?»
 
Раньше Юра ненавидел эту песню, в особенности ее автора, Юрия Энтина. Юра всегда говорил, что Энтин – бездарность из бездарностей и что он, Юрий Легздин, стыдится за такого тезку. Слыша эту песню, Юра говорил, что от таких дурацких стихов его тошнит.
Но в этот момент, в старом заброшенном доме, при свечах что-то новое зашевелилось в Юриной душе. То ли Николай так хорошо пел, то ли дело было в том, что Юра обнимал девушку из будущего… но Юре показалось, что с этой песней не сравнится ни один рок-н-ролл или блюз.
 
Я клянусь, что стану чище и добрее,
И в беде не брошу друга никогда!
Слышу голос – и спешу на зов скорее
По дороге, на которой нет следа!
 
Прекрасное Далеко,
Не будь ко мне жестоко!
Не будь ко мне жестоко,
Жестоко не будь!
От чистого истока
К Прекрасному Далеко,
В Прекрасное Далеко
Я начинаю путь.
 
Отзвучал и растаял в воздухе заключительный аккорд. Чиж отобрал у Николая гитару и сказал:
– Никогда еще мой инструмент таким испражнением не оскверняли! Это ж надо – «Прекрасное Далеко»! Выбрал песенку, ничего не скажешь!
– Кстати, о Прекрасном Далеко, – сказал Саня. – У одного моего приятеля случай был. Купил он как-то пузырь «Чистого истока», выпил в одиночку… и услышал голос.
– Из Прекрасного Далека? – спросил Чиж, сообразив, что Саня собирается сказать что-то ядовитое.
Саня кивнул:
– Из него самого. Голос приказал моему приятелю ехать искать золото на Аляску… – Саня сделал паузу, чтобы раскурить сигарету.
– Ну, и дальше-то что? – поторопил Чиж.
Саня пожал плечами:
– А что, по-твоему? Два месяца парня не могли найти ни здесь, ни там. Отсюда мораль: налакаешься «Чистого истока» – еще не такие голоса услышишь!
Все грохнули.
– Не, пиплы, зря вы так, – вдруг сказал Юра. – Клас­сная же песня!
Саня покачал головой:
– Не, Чиж, ты видал? Вот что любовь делает!

Глава пятая
БОЙ
1
 
– Ну что, люди-человеки, спать? – спросил Юра. – Переходим в горизонтальное положение?
– Ага, – ответила Алиса. – Только надо еще кое-что сделать.
Время подходило к половине первого ночи. Уже выпили весь портвейн. Сигареты тоже кончались…
Алиса поставила миелофон на подоконник, откинула крышку и выдвинула вверх пять кристаллов – один в центре и четыре по углам. Чиж расхохотался:
– Да, если цветочков нет, приходится украшать комнату чем попало!
Несмотря на свою известность, он так и остался «наркоманом Жоржем Дюруа, пьяницей и музыкантом», неспособным принять и понять простых и глуповатых женских радостей.
– При чем тут украшения? – обиделась Алиса. – Я выставила прибор на функцию охраны. Как только появятся посторонние, он тут же подаст сигнал.
– Понятно, – ответил Чиж и смачно зевнул. – Ну чо, алкаши, спокойной ночи?
 
2
 
Прошло минут сорок. Все уже почти уснули, когда с подоконника внезапно раздался резкий неприятный звук, похожий на сигнал электронного будильника.
Алиса вскочила, подошла к миелофону и повернула один из кристаллов.
Сигнал прекратился, вместо него послышалось нечто странное – шипение, скрип, не вполне понятные «желудочно-кишечные» звуки, хрюканье…
Все мгновенно проснулись.
– Что за черт? – пробормотал Юра.
– Пираты, – ответил капитан и добавил несколько слов по-корейски – должно быть, крепко выругался. – Выследили, значит…
– А вы уверены, что это они? – спросил Саня.
– Еще бы! Я эти ихние хрюки где хочешь узнаю. Не зря же они меня четыре года в плену держали… Ладно, хорош трепаться. Берите пушки и пошли.
Он раздал всем странные пистолеты. По виду они напоминали «ТТ». Но на каждом был лазерный прицел, как у Арнольда Шварцнеггера в «Терминаторе», и странная шкала на рукоятке.
– Что это за дребедень? – спросил Саня.
– Не дребедень, а бластеры, – поправил капитан. – Стрелять из них легче, чем из всех ваших «Макаровых», а промахнуться может только слепой. Врубаешь прицел, наводишь луч на цель и жмешь на курок. Ну ладно, стоп треп и поднять трап, как говорят в Космофлоте. Пошли.
Выходя, Юра оглянулся на Алису. Она обняла его и прошептала:
– Если что – спасайся. Не думай ни о чем, помни только, что я тебя люблю.
Юра поцеловал ее, погладил по голове. Алиса прижалась лицом к его плечу, всхлипнула. Юра, чувствуя, что сам вот-вот раскиснет, выскочил во двор.
 
3
 
Капитан, Саня, Чиж и Николай напряженно смотрели на ближайшую полуразрушенную избу.
Юра подошел к капитану и тронул его за плечо.
– Сиди вон там, – приказал тот, не оборачиваясь, – и следи вон за той развалюхой. Если оттуда кто-нибудь появится – сначала стреляй, потом спрашивай, кто такой. Понял?
– Понял.
– Молодец. Давай.
Чиж спросил:
– Кэп, вы хоть скажите, на что эти типы похожи?
– Спроси чего-нибудь полегче, – усмехнулся капитан. – Они внешность меняют чаще, чем мы – носки. На кого они будут похожи в следующий раз? На тебя? На меня? Пес его знает.
Воцарилось молчание. Юра напряженно вглядывался в разбитые окна старой избы, но никакого движения не замечал. Ему пришло в голову, что приборчик ошибся, и никаких инопланетян здесь нет. Но в этот момент за спиной послышались те же звуки, которые он слышал из миелофона.
 
4
 
Стараясь ничем не выдать своего присутствия, Юра осторожно обернулся.
Из леса вышли двое мужчин в одежде сантехников. Первый был высоким мужчиной лет пятидесяти, объемом в три человека, похожим на Роберта Джона Берка. Второй, невысокий худощавый парень, немного смахивал на молодого Джима Моррисона.
Толстяк держал в руке предмет, абсолютно ни на что не похожий. Предмет походил на стальную палку. Но, приглядевшись, Юра понял: эта штука не стальная, даже не металлическая. И уж наверняка не палка.
Поверхность «палки» была бугристая, словно ее помяли нечеловечески сильные пальцы. На одном конце был блестящий черный кристалл, на другом – две треугольные пластинки, похожие на хвост кальмара.
– Кэп! – прошептал Юра. – Поглядите!
Капитан оглянулся и выдохнул:
– Вот они! Такие бластеры только на Гедонии делают. Ладно. Юра, Саня, Чиж! Выходите, берите их на прицел. Коля, обходи их сзади. Если что – попробуй перехватить.
Николай стал отползать по-пластунски. Юра, Саня и Чиж выпрямились во весь рост. Чиж навел на толстяка свой бластер и приказал:
– А ну, стоять, шкаф!
Юрин бластер плотно застрял в кармане джинсов. Пока Юра пытался его вытащить, худощавый шмыгнул в избу. Через минуту послышался женский визг.
Забыв обо всем, Юра выхватил бластер, разорвав при этом карман, и кинулся к избе. Его любимая в опасности!
На крыльцо вышел худощавый. Левой рукой он держал Алису за волосы, а правой приставлял к ее голове кристалл своего странного оружия.
– Брось пушку, ты, свинья лохматая! – обратился он к Юре. – И ты тоже, китаеза! – Это уже относилось к капитану. – Нам нужны только эти волосатики. Мы с ними разберемся и исчезнем.
Юра навел бластер на пирата и крикнул:
– Пусти ее, козел! Убью на месте! – и нажал на курок.
Пират взвыл от боли, как тяжелый бомбардировщик, и выпустил Алису. Из раны на плече фонтаном брызнула кровь… темно-зеленая кровь. Обуглившаяся плоть почернела и дымилась.
Однако Юра недооценил толстяка. Тот навел на Юру свое оружие и нажал на обе пластинки. Ярко-синий луч ударил Юру в грудь. Но Юра не почувствовал боли. Краем сознания он отметил, что по груди потекло что-то горячее, но не стал думать об этом. Он выстрелил в худощавого несколько раз. Красный луч бластера начисто срезал голову пирата.
Толстяк развернулся и побежал к лесу со скоростью, странной для его габаритов. Вскоре послышался нарастающий вой. Что-то ярко вспыхнуло. Черный шар поднялся над лесом, завис на пару секунд, затем резко пошел вверх и исчез за облаками.
Юра, слабея с каждой секундой, подошел к Алисе. У него хватило сил только на то, чтобы прошептать:
– Ну, как ты, солнышко? Нормально?
Алиса не успела ответить – Юра без чувств рухнул на траву. Гедонийский бластер насквозь прошил ему легкое.
 
5
 
Чиж, Николай и Саня осторожно подняли Юру и перенесли в дом. Капитан вытащил аптечку.
– Кто-нибудь, помогите! – приказал он.
От Алисы толку было мало – она сидела в углу и плакала. Саня пытался закурить, но спички все время ломались. Чиж, отчаянно ругаясь, искал свои сигареты.
Лишь Николай сохранял полное спокойствие.
– Иди сюда, – приказал капитан. – Разорви его футболку.
Николай подчинился.
Тело Юры было белым, как уральский мрамор. Отчетливо была видна рана – кошмарная дыра с почерневшими, обгорелыми краями. Из нее непрерывно текла кровь.
– Сволочи! – процедил Николай. – Ублюдки… – Он сплюнул в угол.
Капитан достал из аптечки бинты и какой-то тюбик.
– Что это такое? – спросил Николай.
Капитан отвинтил колпачок и ответил:
– Медицинский коллоид. Способствует ускоренному заживлению ран и к тому же прекрасный антисептик.
Он выдавил на рану немного коллоида – полупрозрачной зеленоватой массы. Коллоид немедленно зашипел и превратился в белую пену. Капитан с облегчением вздохнул:
– Ну, теперь все в порядке. Помогите мне дотащить его до Машины.
– Капитан… скажите, он будет жить? – спросила Алиса. – Он не умрет?
Капитан кивнул.
 
6
 
Они донесли Юру до мельницы, скрывающей камеру темпоральной переброски. Саня спросил:
– Кэп, когда вы вернетесь?
Капитан пожал плечами:
– Не знаю. В том времени мы пробудем где-то день, может, чуть больше. Но сюда вернемся… – Он взглянул на часы. – Вернемся ровно через пять минут. Засекай, парень.
Он подхватил Юру на руки и втащил в машину. Дверь автоматически закрылась.
Чиж наконец нашел свои сигареты и закурил. Алиса снова начала плакать…
Минут через пять она почувствовала, что кто-то обнял ее, и услышала голос:
– Солнышко, успокойся, со мной все нормально. Ну, не плачь, и без того дождь идет!

Глава шестая
СТО ЛЕТ ТОМУ ВПЕРЁД
1
 
Вокруг был кровавый туман. Ничего нельзя было разглядеть; слышались только голоса:
– …регенератор быстро…
– …крепкий парень…
– …выкарабкается…
– …я думаю…
– …все будет в порядке…
Потом голоса исчезли. Кровавый туман сменился приятным небытием, и Юру поглотили серые тени.
 
2
 
Сколько прошло времени, Юра не знал. Но вот он почувствовал, что может открыть глаза, и открыл. В голове пронеслась мысль: «Ну, блин, приснится же такое! Прямо "Иван Васильевич меняет профессию". Алиса из будущего, бластеры, космические бандиты… Нет, хватит фантастику читать. Вот еще "Пришельцы в Гусляре" одолею, и все. Нет, но сон-то какой! Сегодня же Алиске надо будет рассказать, поприкалываемся вместе».
Внезапно зачесалась грудь. Юра нащупал странное углубление справа, пониже ключицы.
– Ну что, очнулся? – спросил низкий хрипловатый голос.
Юра повернул голову. На стуле у его кровати сидел капитан Ким. «Значит, это не сон, – подумал Юра. – Господи, что же это творится!»
С трудом разлепив пересохшие губы, Юра спросил:
– Где я?
Капитан усмехнулся:
– Хороший вопрос! В больнице, где же еще.
– В какой больнице?
– Ну и вопросы у тебя, парень! Один другого круче! Ты находишься в госпитале хроноразведчиков.
– Год… какой сейчас год?
– Две тысячи девяносто первый, если тебе так уж нужно знать. Ты мне лучше скажи, как себя чувствуешь?
– Нормально. Буги-вуги танцую, как видите, – усмехнулся Юра. – Что хоть со мной было-то, вообще?
Капитан покачал головой:
– Ну ты, парень, прямо ходячая «Книга вопросов». Считай, что тебе повезло: ты уже был почти покойник, когда я тебе сюда притащил. Тебе правое легкое насквозь прошили, как шарик воздушный! Гедонийский бластер – это, брат, такая подлая штуковина…
Юра вздохнул. Так вот откуда эта впадина на груди…
– Ну, ладно, – сказал капитан. – Главное, что у нас тебя быстро отремонтировали. Встать можешь?
Юра сделал попытку подняться. Это ему почти удалось, но голова закружилась, и Юра чуть не упал.
Дверь открылась, и в комнату вошел человек в белом халате. Юра решил, что это доктор.
– Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем? – спросил доктор. – Ну, сегодня получше, получше.
Юра возмутился:
– Да где там, к такой-то матери, получше?! Меня как через каток пропустили!
– Ничего, ничего, молодой человек. Сейчас все пройдет. – Доктор нажал какую-то кнопку на тумбочке, и сейчас же неизвестно откуда возник стакан с прозрачной жидкостью. – Выпейте это.
Юра взял стакан, посмотрел сквозь него на свет, понюхал содержимое и спросил:
– Что это за ерунда, можно узнать?
– Тонизирующий напиток, – ответил доктор. – Не волнуйтесь, молодой человек, никто вас не отравит. Пейте.
Юра выдохнул весь воздух из легких, потом вместе со вдохом залпом выпил стакан. Секунду или две ничего не происходило. Потом Юра почувствовал, как слабость и головокружение проходят, и в голове проясняется.
– Ну вот, все в порядке, – сказал доктор. – Теперь вы совершенно здоровы, можете быть свободны. Только… – он внезапно замялся.
– Что? – спросил Юра.
– Мы хотели уничтожить шрам от бластера, но не знали, как вы к этому отнесетесь. В ваше время, кажется, было принято гордиться… э-э… боевыми ранами? Имейте в виду, мы можем убрать шрам за несколько секунд.
– Да хрен с ним, пускай остается, – махнул рукой Юра. – А где моя одежда?
Доктор нажал еще одну кнопку. В стене открылся люк, из которого выпали Юрины джинсы, футболка и джинсовый жилет. Юра схватил футболку и внимательно осмотрел.
– Во, блин! Вы и следа от бластера не оставили! – восхитился он. – Ну, мастера!
Капитан покачал головой:
– Должен тебя огорчить, но футболка не та. Твою, извини, пришлось разорвать. Но эта, как мне кажется, ничуть не хуже.
– Да если б вы не сказали, я бы вообще ни фига не заметил! А кстати… куда вы мой бластер дели?
– Не волнуйся, парень! – улыбнулся капитан. – Твой бластер у меня, в целости и сохранности. Ну, ладно. Одевайся и пойдем.
– Куда?
– А разве тебе не интересно, каким станет Петербург через сто лет после тебя?
– Интересно, – ответил Юра и начал одеваться.
 
3
 
Город будущего ошеломил Юру.
Во-первых, не было привычной бензиновой гари. От избытка чистого кислорода кружилась голова.
Во-вторых, поражали дома. Кирпичные и бетонные коробки исчезли, их сменили здания самых причудливых форм: шары, спирали, падающие башни… все, что угодно. Не было ни одного здания ниже двадцати этажей. Большинство домов будущего, включая здание Института Хроноразведки, были построены из какого-то странного материала – розового, пористого и легкого. На ощупь этот материал напоминал пемзу… или кораллы.
И в-третьих, в небе вместо привычных самолетов и вертолетов летали странные аппараты. Одни из них были похожи на металлические или пластмассовые сигары, другие – на летающие тарелки, третьи – на мыльные пузыри, четвертые – на катера с плоским днищем. Тут и там между ними сновали люди с полупрозрачными крыльями за спиной.
– Это что? – обалдело спросил Юра. – Нашествие инопланетян?
– Нет, – ответил капитан. – Всего лишь технический прогресс. Не обращай внимания.
У ворот института стоял высокий блондин в серебристой куртке и таких же серебристых штанах, очень похожий на Максима Пшеничного. Юра решил, что это правнук Макса.
Блондин держал в руках розу и что-то говорил. Подойдя ближе, Юра понял, что блондин разговаривает сам с собой.
– Какой… я… романтик! – печально говорил блондин, странно растягивая слова и делая странные паузы между ними. – Я… последний… романтик… двадцать первого… века. – Внезапно он запрокинул голову и разразился отрывистым, лающим смехом: – Ха, ха, ха, ха, ха!
Юра, немного испугавшись, отступил на шаг и спросил:
– А это что? Жертва вашего прогресса? – Он выразительно покрутил у виска пальцем.
Капитан засмеялся:
– Да нет, это всего лишь свихнувшийся биоробот, Вертер.
– Как… свихнувшийся?
– Ничего особенного. Когда-то работал ремонтником в Москве. Но однажды его током шарахнуло, и в голове что-то заклинило – стал романтиком. Ремонтник-романтик – куда это годится? Пришлось его перевести в уборщики и приемщики экспонатов. Но и тут без проблем не обошлось. Как-то космические пираты – те самые, кстати – его из бластера подстрелили.
– За ними не заржавеет, – кивнул Юра.
– К сожалению… Ну, и вот. Вертера снова отремонтировали и перевели сюда, в Питер. Теперь работает электриком, охранником и уборщиком. Все бы ничего, но… сам видишь, с заскоками. Его бы демонтировать, да жалко – последний романтик все-таки.
Капитан с Юрой пошли дальше. Вслед им неслись печальные вздохи:
– Какой… я… романтик! Я… последний… романтик… двадцать первого… века. Ха, ха, ха, ха, ха!
 
4
 
– Ну, и куда мы теперь правим? – спросил Юра.
– Сначала назначим встречу одному человеку, – ответил капитан. – А потом – культурная программа: театр имени Гребенщикова, или…
– Простите, – перебил Юра, – театр имени кого?
– Гребенщикова, Бориса Борисовича. Неужели не знаешь? А еще хиппи!
Юра улыбнулся:
– Да нет, так-то я его знаю. Просто как-то непривычно: театр Гребенщикова… Что это за театр такой?
– Это театр рок-абсурда, – объяснил капитан. – Основан пять лет назад правнуком музыканта, тоже Борисом. Кстати, один из ведущих театров Галактики!
– Ну да?
– Именно так. А сейчас, извини, мне надо позвонить.
Капитан достал из кармана что-то похожее на мобильный телефон и начал набирать номер.
 
5
 
Штурман Басов оказался невысоким полноватым мужчиной лет сорока, с каштановыми волосами и длинными усами.
– Басов, Владимир Борисович, – представился он, подавая руку Юре. – Штурман Космофлота Земли.
– Легздин Юрий, для своих – просто Джордж, – ответил Юра. – Обычный системный пипл.
Они сидели в кафе «У Начальника Камчатки», потягивая горячий кофе и обсуждая события, которые привели Юру сюда. Юра рассказал все, умолчав лишь о своих отношениях с Алисой.
– Да, Юрий, – вздохнул штурман, когда Юра закончил рассказ. – Такие приключения и в нашем-то веке выпадают далеко не каждому. А в ваше время это вообще что-то из ряда вон выходящее.
– Да лучше бы не было их! – ответил Юра.
– Согласен с вами, – кивнул штурман и повернулся к капитану: – Ну, что ж, я ждал твоего вызова, Эд. Вчера звонила Метелкина, предупредила меня. Да, кстати, ты еще не в курсе, что с Гедонией покончено? Вчера по всем каналам передали – Комитет Галактической безопасности наконец навел там порядок. Теперь дело за малым – найти агентов, действующих в двадцатом веке, и уничтожить.
Капитан со штурманом о чем-то заспорили. Юра не понимал и половины – слишком много было технических терминов. Чтобы отвлечься, он стал осматриваться.
Стены были покрыты каким-то странным материалом, похожим одновременно и на резину, и на пластик, и на шелк. Никаких люстр не было, но света было предостаточно: светились сами стены. У двери стоял робот-привратник, встречающий каждого посетителя одной и той же фразой: «Приветствуем у "Начальника Камчатки"! Приветствуем у "Начальника Камчатки"!»
Внезапно Юра чуть не упал: за соседним столиком сидел профессор Селезнев.
Встречаться с профессором Юре не хотелось. Он тронул капитана за рукав и сказал шепотом:
– Извините, кэп, мне надо сваливать.
Капитан оглянулся. Поняв, в чем дело, усмехнулся:
– Ну, иди.
Юра встал и направился к выходу. Но у дверей его остановил робот.
– Ну, что тебе? – спросил Юра.
– Уважаемый посетитель! – сказал робот. – Кафе «У Начальника Камчатки» дарит вам пачку сигарет «Землянин». – Робот протянул Юре пачку. – Спасибо, что посетили наше заведение. Заходите к нам почаще.
Выскочив на улицу, Юра вскрыл пачку и начал шарить по карманам в поисках спичек. Но спички исчезли. И, как назло, поблизости не было ни одного человека, у которого можно было бы стрельнуть. Правда, по улице шли, летели и катились инопланетяне самых разных форм и размеров, но ни один из них не курил.
– Да не мучайся ты, парень, – послышался голос капитана. – Просто помаши сигаретой в воздухе.
Юра последовал этому совету, и сигарета немедленно задымилась.
Табак оказался отличным.
– Слушай, Эд, – сказал штурман, – ты, кажется, обещал парню культурную программу? Можно слетать на Луну, там сейчас межгалактический рок-фестиваль…
– Да пес с ней, с этой программой, – ответил Юра. – Время только терять… Пока я тут развлекаюсь, Алиска там с ума сходит! Лучше вернуться.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами капитан. – Пойдем.
 
6
 
– Переброска завершена, – сообщил металлический голос, и дверь открылась. – Счастливого пути.
Они вышли из камеры, и Юра осмотрелся.
Чиж с Саней стояли, смотрели на лес и курили. Чуть в стороне плакала Алиса.
Юра подошел к ней, обнял за плечи и сказал:
– Солнышко, успокойся, со мной все нормально. Ну, не плачь, и без того дождь!

Глава седьмая
ЛЮБОВЬ В НЕВЕСОМОСТИ
1
 
Дым самовоспламеняющихся сигарет висел в воздухе плотными слоями. Все сидели за столом, пили вино, привезенное из будущего и обсуждали, что делать дальше.
– Ну, и что мы тут всякую ерунду разводим? – говорила Алиса. – Нашли проблему! Надо за ними гнаться, пока не поздно! Тем более, что Юра убил Крыса…
– При чем тут это? – не понял Юра.
– Крыс был их «мозговым центром», – объяснил капитан. – Да, Юра его устранил, и теперь Крыс никого не побеспокоит. Но Весельчака У я бы не стал недооценивать.
– Так, а я что говорю? – перебила Алиса. – В космосе его перехватить, и – чпок! И все.
Капитан покачал головой:
– Ты не права. Куда нам лететь? В космосе очень просто скрыться – тем более, сейчас. В этом времени еще нет космических патрулей.
Все задумались.
– А кстати, как ни умудрились протащить сюда космический корабль? – спросил Юра.
– Незадолго до этого кто-то украл у Светланы Одинокой новейший минимизатор – излучатель, способный уменьшить любой предмет в несколько тысяч раз. Направляешь его, скажем, на звездолет – и все, его можно унести в кармане. А потом, когда действие излучения заканчивается, можно снова летать.
– Классная штука! – восхитился Юра.
– Классная, – кивнула Алиса. – Но ты бы лучше подумал, как нам с нашей проблемой разобраться.
В комнате снова повисло молчание. Наконец заговорил Николай:
– Капитан, помните, вы мне дали маячок?
– Какой маячок? – не понял капитан.
– Ну, когда мы только к операции готовились, вы мне дали маячок – сказали, на всякий случай. Ну, вот он вчера и пригодился.
– Да как пригодился? – не выдержал капитан. – Говори толком!
Николай раздавил окурок в переполненной пепельнице и сказал:
– Вчера, пока тут стрельба шла, я до ихнего корабля добрался и маячок на него поставил. Теперь мы их везде найдем. Сколько прошло времени?
– Минут пятнадцать, не больше, – улыбнулся капитан. – Колька, ты гений!
– Ну, это всем давно известно, – скромно ответил Николай. – Премию Хайнлайна я не зря получил.
Всех охватило желание действовать.
– Когда летим? – возбужденно спросил Чиж.
– А есть на чем лететь? – добавил Саня.
Капитан улыбнулся:
– Разумеется, есть. Мой корабль стоит недалеко отсюда, его заранее переправили в ваше время. Разве вас не предупреждали?
– Было дело, – согласился Юра. – И когда отправляемся?
– А чего откладывать? – ответил штурман вопросом на вопрос. – Прямо сейчас.
 
2
 
Космический корабль был похож на минарет мечети, выкрашеный в синий цвет и поставленый на колоссальный штатив. Над круглой дверью красовалась белая надпись:
 
СИНЯЯ ЧАЙКА
КОСМОФЛОТ ЗЕМЛИ
 
– Ну, вот вам и средство передвижения, – улыбнулся капитан. – «Синяя чайка», прошу любить и жаловать.
– Надежная машина, – добавил штурман. – На ней всю нашу Галактику можно облететь за четверо земных суток.
Они поднялись по трапу. Тяжелая толстая дверь, намного толще, чем у любого банковского сейфа, автоматически открылась, и они оказались в просторном тамбуре. Дверь тотчас же захлопнулась. Капитан прошел вперед и открыл такую же дверь.
– Володя, я пошел в рубку, – сказал он. – А ты разведи всех по каютам, потом подойдешь ко мне.
И ушел. Чиж достал было сигареты, затем убрал. И спросил:
– Тут можно курить?
– Можно, – ответил штурман. – Фильтры собирают все вредные вещества, перерабатывая их в кислород. Ну, пойдемте.
Он быстро развел всех по каютам. Юра расположился в четвертой, Алиса – за стенкой, в пятой.
Оставшись один, Юра стал осматриваться.
Каюта оказалась маленькой каморкой, в которой можно было развернуться только с большим трудом. Весь интерьер состоял из койки, тумбочки и стенного шкафа. Над дверью висел динамик. «М-да, – подумал Юра, – широко живут космонавты будущего!» – и лег на койку. Пока он думал, чем бы заняться, динамик ожил.
– Внимание! – послышался голос капитана. – Всем приготовиться к старту! Начинаю отсчет. Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль… старт!
Что-то с силой вдавило Юру в койку. Стало трудно дышать. «Кажется, взлетаем», – успел подумать Юра и отключился.
Очнулся он минут через пять. Попробовал встать… и взлетел под потолок.
– Что за черт? – спросил Юра в пустоту. Ответа не последовало. Юра висел под потолком, как герой рассказа Герберта Уэллса «Правда о Пайкрафте», не в силах сдвинуться с места.
Он открыл рот, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но передумал. Как он после этого будет выглядеть в глазах Алисы?
Но бесконечно оставаться в таком положении тоже было нельзя. Требовалось хоть что-нибудь сделать. Юра осмотрелся как можно внимательнее.
На стенах и потолке каюты были укреплены металлические скобы. Юра осторожно потянул за одну из них и легко переместился. Он взялся за вторую скобу, потом за третью, и через минуту вылетел в коридор.
 
3
 
Когда Юра открыл дверь каюты, у него отвисла челюсть. Такого зрелища он не видел никогда. И думал, что вряд ли увидит снова.
По коридору летал Чиж, безуспешно пытаясь поймать свою гитару. Гитара, словно обретя самостоятельную жизнь, увертывалась от хозяина, не желая даваться в руки. Несколько раз Чижу почти удавалось схватить ее, но каждый раз его пальцы хватали только пустоту. Чиж так страшно ругался, что у любого завяли бы уши.
Но Юра был не из тех маменькиных сынков, которые падают в обморок, услышав матерное слово. Выждав удобный момент, он схватил гитару.
– Ф-фу, блин! Спасибо! – выдохнул Чиж, подлетая к Юре. – Вот уж, действительно, фишка! Нашим рассказать, так ведь за крейзанутого примут! Угостишь сигареткой, Джордж?
Юра протянул ему пачку. Чиж вытянул сигарету, закурил и сказал:
– А пошли ко мне? Посидим, попоем, попьем… Алекс уже там. И Викинг. Пошли?
– Не «пошли», а «полетели», – поправил Юра. – Только надо еще Алису позвать.
– Так она тоже у меня сидит. Короче, все в сборе, тебя одного ждем.
Юра возмутился:
– Чего?! Ты мою герлу к себе затащил?! Ну, я тебе устрою «буги-вуги каждый день»!
Чиж рассмеялся:
– Не кипятись! Я как раз за тобой полетел, а тут – сам видел, гитара улетела… Ну что, поплыли?
Они влетели в каюту Чижа, и Юра снова раскрыл рот от удивления.
В воздухе летали какие-то темно-красные шарики. Саня, Николай и Алиса ловили их ртами.
Чиж удивился не меньше. От удивления он снова выпустил гитару из рук, и Николай немедленно завладел инструментом.
Саня развел руками и сказал:
– Извините, ребята, у нас тут бутылка немножко разбилась.
– Кто это сделал? – спросил Юра.
– Я виноват, – ответил Саня. – Немного не уследил.
Алиса уже успела переодеться. Джинсы и блузку с бахромой сменил красный комбинезон с длинными рукавами и какой-то эмблемой на груди. Юра, залюбовавшись ее красотой, невольно остановился в воздухе.
– Ну, чего ты там застрял? – позвала Алиса. – Лети сюда и поцелуй меня!
Юра не заставил ее повторять дважды. Он подлетел к Алисе и исполнил ее просьбу под дружное «О-о-о!» и бурные аплодисменты.
Когда с нежностями было покончено, Юра спросил:
– Алисочка, а что это за ерунда летает? Вот эти шарики…
– Это вино, – ответила Алиса. – Бутылка разбилась, вот оно и разлетелось…
– Слушай, милая, ты-то хоть не издевайся! – вздохнул Юра. – Я, конечно, по сравнению с тобой – питекантроп, но на фига из меня дурачка делать?
– Никто не делает. Даже в ваше время все знали, что в невесомости жидкости принимают форму шара.
Юра хотел что-то ответить, но в этот момент один из шариков попал ему в рот. Юра машинально проглотил его и сказал:
– Ох, ни…
Он оглянулся на Алису и проглотил конец фразы.
Николай перебирал струны и напевал:
– Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна…
– Ой, вот только этого не надо! – возмутился Юра. Он «лежал» на воздухе лицом к потолку, одной рукой обнимая Алису, в другой держа сигарету. – Чиж, лучше ты чего-нибудь сбацай! Про любовь и про космос – есть у тебя такие вещи?
– Есть… кажется, – отозвался Чиж. – Да, точно!
Он отобрал у Николая гитару, взял несколько аккордов и запел:
 
Если хочешь, мы будем жить
На другой планете,
Под солнцем твоих
Немыслимо близких глаз!
 
Наш мираж никогда не сумеет
Разрушить ветер,
Когда он в покоях Вселенной
Отыщет нас!
 
Мы станцуем с тобой в бальных залах
Твоих желаний,
При свете слегка уставших
Вечерних звезд!
 
Мы отправимся в дальний путь
По морям признаний
В надежде найти свой остров
Счастливых грез!
 
Чиж висел в очень странной позе – ногами в потолок. Если бы он оказался в таком положении на Земле или любой другой планете, он не прожил бы и нескольких часов. Но здесь, в невесомости, человеческому организму все равно, что окажется сверху – ноги или голова.
 
Ты наденешь свои наряды
Из лунной пыли,
Я сыграю на мягких струнах
Твоих волос…
 
Мы споем о Любви,
Которую мы не открыли –
И тогда ты, конечно, ответишь
На мой вопрос!
 
Если хочешь, мы будем жить…
Если хочешь, мы будем жить…
 
Когда последняя нота растаяла в воздухе, Юра с Алисой вышли вон.
 
4
 
Они расположились в каюте Алисы. Некоторое время они «лежали» в воздухе и целовались. Внезапно Алиса отстранилась.
– Ты чего? – обиженно спросил Юра.
Алиса, внезапно устыдившись своей слабости, прижалась к нему и прошептала:
– Милый… я хочу тебя.
 
5
 
Она дрожала, когда Юра расстегивал ее комбинезон. Под комбинезоном не было ничего. «Значит, она с самого начала была к этому готова», – подумал Юра.
Сам он пытался выскочить из своих джинсов. Наконец это ему удалось. Джинсы полетели вниз, а Юра ударился головой о потолок. Получилось нечто странное: он сбросил джинсы, а джинсы подбросили его самого. Физический закон «сила действия равна силе противодействия» действовал в самом чистом виде, не испорченный земным притяжением.
Именно этот закон в первый момент помешал им. Юра с Алисой разлетелись в разные стороны при первой же попытке сближения. Но потом они прижались друг к другу и долго не разжимали объятий. Юра хотел, чтобы это никогда не кончалось.
 
6
 
Но в самый ответственный момент им помешали. Из динамика над дверью раздался голос:
– Внимание! Говорит капитан. Преследую космический корабль планеты Гедония! Приказываю всем собраться в рубке для совещания. Повторяю: преследую космический корабль…
С сожалением оторвавшись от Алисы, Юра произнес несколько непечатных слов и начал ловить свою одежду, разлетевшуюся по всей каюте.

Глава восьмая
«О, БЕДНЫЙ ЮРИК!»
1
 
Все собрались в капитанской рубке. Первым заговорил Чиж.
– Предлагаю его спровоцировать, – сказал он. – Пусть он кинется за нами. Можно так сделать, чтобы он врезался в какую-нибудь звезду. Как вам?
Капитан покачал головой:
– Не пойдет. «Синяя чайка» – не военный корабль. Кроме того, Весельчак не так глуп, и скорее мы врежемся в звезду. Другие предложения есть?
Предложений было много. Одни предлагали вызвать пирата на бой в открытый космос, другие – взять его корабль на абордаж. Одни предложения капитан отвергал с ходу, над другими какое-то время думал, но потом тоже отвергал.
Тем временем Юра вспоминал все когда-либо прочитанные фантастические романы о космических войнах. В том числе и книги Николая Герасимова.
«Черт, как же у него там, в «Кровавых звездах»? – думал он. – Как раз же роман о межпланетной войне! И эпизод, где торговый звездолет сражается с космическими бандитами… точно такой же эпизод… там даже разговор на военном совете совпадет с нашим до малейших деталей. Вот только бы вспомнить, чем та история закончилась…»
– А ты, Джордж, чего молчишь? – спросил Саня.
И в этот момент Юра вспомнил.
– Кэп, у вас есть противометеоритная пушка? – спросил он.
Капитан вздрогнул:
– Откуда ты об этом знаешь?
– Фантастику читаю. Так есть?
– Есть. Правда, мы ее почти не используем – это страшная штука… – Он задумался. Потом просиял: – Юрка, ты гений!
– Мы сами должны были об этом подумать, – подхватил штурман. – Жаль, мы мало читаем древнюю фантастику…
– Ладно, все, отставить разговорчики! Тут вам не здесь! – оборвал его капитан. – К прицелу!
Штурман повернул один из многочисленных тумблеров на пульте. Тотчас же один из огромных экранов. На нем возникло перекрестие нитей – как в оптическом прицеле.
Капитан скомандовал:
– Наводка!
– Есть наводка, – отозвался штурман. Перекрестие нитей сдвинулось и поплыло к центру экрана, где был виден огромный черный шар – космический корабль пиратов.
Через секунду штурман доложил:
– Наводка завершена.
Капитан вздохнул и скомандовал:
– Огонь!
Штурман нажал на красную кнопку…
Противометеоритная пушка стреляла бесшумно, и никто не услышал ни звука. Только «Синюю чайку» здорово тряхнуло. Никто, казалось, не обратил на это внимания – все взгляды были прикованы к экрану.
Пиратский корабль вспыхнул и разлетелся на части. Как грецкий орех под молотком.
С минуту все молчали. Потом стены капитанской рубки вздрогнули от дружного «Ура!»
– Молодец, Юра, – сказал капитан. – Вот, держи на память.
Он протянул Юре небольшую коробочку размером с видеокассету. На ее крышке была воронка, на торце – тонкая трубка.
– Что это такое? – спросил Юра.
– Домашний винный завод, – ответил капитан. – Вот сюда, в воронку, закладываешь любой мусор – бычки, горелые спички, старую туалетную бумагу… короче, все, что угодно. Из этой трубки выливается горячий портвейн. А самое, как у вас говорят, кайфовое – машинка берет энергию прямо из воздуха, и износа ей нет. Так что бесплатный портвейн тебе обеспечен до конца жизни.
– Спасибо, – ответил Юра.
Капитан сделал паузу и обратился к остальным:
– Поздравляю вас всех. Операция закончена, мы можем возвращаться!
 
2
 
Они снова были в заброшенной деревне близ Гатчины, из которой стартовали два часа назад. Все их приключения уместились в один день… хотя всем казалась, что прошла вечность.
«Синяя чайка» уже была демонтирована, и бойкие роботы-грузчики втаскивали детали звездолета в Машину Времени.
Алиса прощалась с Юрой.
– Не надо, солнышко. Не плачь, – говорил он. – Все равно это должно было случиться – не сегодня, так завтра…
– Да, я знаю, – отвечала Алиса. – Наверное, не стоило нам с тобой связываться. Такая вот ошибка…
– Но я ничего не мог сделать! Поверь, я тебя сразу полюбил, с первого взгляда. Я еще никого не любил так, как тебя, честное слово!
– И я тоже… никого так, как тебя, не любила…
Юра говорил что-то еще. Алиса что-то отвечала. Но последние минуты уходили, как вода сквозь пальцы. К тому же эти пальцы были смазаны жиром.
Уже исчезла в Машине Времени последняя деталь «Синей чайки». Уже отправился в свое время Николай. А Юра с Алисой все никак не могли оторваться друг от друга.
Чиж с Саней стояли в стороне, дожидаясь Юру. Саня, у которого, судя по всему, была деревяшка вместо сердца, подтолкнул Чижа и сказал:
– О, бедный Юрик!
Чиж расхохотался.
Юра не замечал ничего. Ему хотелось побыть с Алисой хоть несколько минут. Словно эти минуты что-то решали.
Капитан Ким тронул Алису за плечо и сказал:
– Пора, девочка. Пойдем.
Алиса в последний раз поцеловала Юру и, опираясь на руку капитана, пошла к Машине. Юра крикнул ей вслед:
– Прощай, Алиса! Я тебя никогда не забуду!
– Прощай, Юра, – прошептала Алиса. А может, не прошептала, а просто подумала.
Дверь Машины автоматически закрылась, навсегда разделив ее и Юру Легздина.
 
3
 
Дождь так и не прекратился. Даже не ослабел.
Время приближалось к полуночи. Прохожих не было видно – никто не хотел покидать уютные квартиры в такой час и в такую погоду. И лишь три человека, казалось, не обращали внимания на дождь.
Они шли по улице Космонавтов. Саня молчал, погруженный в свои мысли. Чиж что-то напевал себе под нос – может, это был набросок новой песни…
Юра плакал. Слезы текли по его щекам. Он их не вытирал. Пусть! Кто увидит их сейчас, когда льет такой дождь? Да и кто будет рассматривать? Саня с Чижом, кажется, не замечают… а больше никого нет. К тому же все фонари побиты.
«Саня через пару дней начнет думать, что вся эта история ему приснилась, – думал Юра. – Николай напишет новую книгу. Чиж – новую песню… может, даже целый альбом. А я? Что остается мне?»
– Слушай, Джордж, может, к Максу зайдем? – спросил Чиж.
Юра вздрогнул. Оказывается, они дошли до дома Максима Пшеничного. В его окне горел свет – стало быть, Максим еще не спал.
Саня с готовностью поддержал Чижа:
– Да, точно! Заодно и машинку твою опробуем.
– Какую машинку? – спросил Юра.
– Которую тебе этот корейский чукча дал. Ты ее еще не посеял, бедный Юрик?
– Кажется, нет.
– Ну, пошли! – Чиж хлопнул Юру по плечу. – Не переживай, Джордж, все пройдет.
Юра кивнул. Конечно же, Чиж прав, все пройдет. Как спел Джордж Харрисон, в честь которого Юра получил свое прозвище – «Все должно пройти»…
Правильные слова. По-настоящему мудрые. «Все пройдет». Кроме того, существует и другая поговорка: «Время – лучший доктор». Может быть, уже через неделю Юра будет вспоминать Алису, как хороший сон… а через полгода совсем забудет ее. Как и она его.
Они вошли в подъезд. Дверь закрылась, оставив дождливую ночь снаружи.

Эпилог
ВРЕМЯ И СУДЬБА
– Время… – задумчиво повторило существо. – Вы напрасно так мучаетесь из-за времени. Что может быть проще времени!
 
Клиффорд Саймак,
«Что может быть проще времени».

1
 
Полина Метелкина выслушала рассказ Алисы, не проронив ни слова.
– Ну, что же, это должно было случиться, – сказала она наконец. – Ты и сама знала, что ваш роман ни к чему не приведет.
Алиса молчала.
– У тебя из-за этого могут быть крупные неприятности с Комитетом, – продолжала Метелкина. – Но я тебя понимаю, поэтому буду покрывать тебя сколько смогу. Я своих разведчиков не бросаю.
– Спасибо, Полина Ивановна, – кивнула Алиса.
– Не за что, это мой долг. Кстати, я понимаю, как тебе тяжело. Может, проведем психологическую операцию? Ты сегодня же ляжешь в Клинику Психологии, а завтра никаких воспоминаний об этом парне у тебя не останется.
– Нет, спасибо, – не задумываясь, ответила Алиса.
Предложение звучало заманчиво. Но ей почему-то не хотелось терять воспоминания о Юре. Пусть их любовь была короткой, пусть она с самого начала была обречена… но Алиса не хотела забывать о ней. В конце концов, в этом мире слишком мало любви. Особенно в том мире, где жила она. В сравнении с этим конец двадцатого века казался прямо-таки пропитанным любовью.
Метелкина пожала плечами:
– Ну, как знаешь. Но я бы на твоем месте все-таки подумала.
Алиса еще раз поблагодарила ее и вышла.
 
2
 
Нельзя сказать, что Максим Пшеничный обрадовался приходу гостей. Но показаться негостеприимным ему тоже не хотелось. Поэтому он улыбнулся и коротко сказал:
– Проходите.
Гости прошли в комнату. Саня тут же спросил:
– Макс, пить будешь?
Максим оживился:
– А есть?
– Найдем, – философски ответил Чиж. – Давай, тащи стаканы… и помойное ведро.
Максим уставился на Чижа, как на беглеца из психушки:
– Ты чего – совсем уже? Или допился? На фига тебе моя помойка?
– Увидишь, – ответил Саня. – Джордж, доставай пока машинку.
Максим принес из кухни мусорное ведро и четыре граненых стакана.
– Ну что, где горячительное? – спросил он.
– Сейчас, – ответил Юра. Он поставил на стол машинку – подарок капитана Кима и запустил руку в ведро.
Максим покачал головой:
– Да-а, это уже что-то!
Не обращая на него внимания, Юра стал засовывать мусор в воронку машинки. Саня подставил стакан – как раз вовремя. Из трубки потекла темно-красная жидкость. Максим потянул носом и воскликнул:
– Ни фига ж себе! Это ж настоящие «Три семерки»!
 
3
 
Алиса вошла в свою квартиру.
– Добрый вечер, Алиса, – сказал домашний робот.
– Здравствуй, Джимми, – ответила Алиса.
– Какие будут указания?
– Пока никаких. Нет, подожди. Будешь отвечать на звонки. Меня ни для кого нет. Я отвечу только на звонок Юрия Легздина.
Конечно, Юра вряд ли позвонит ей. Но все-таки…
Джимми подал голос:
– Да позволено мне будет узнать, кто такой этот Юрий Легздин?
– Не важно. Просто соедини меня, если он позвонит. Для всех остальных меня нет. Да, еще одно. Свяжись с мировым архивом музыки и закажи для меня копии всех альбомов группы «Чиж и компания». Пусть пришлют как можно скорее.
Она ушла в свою комнату и, не раздеваясь, легла. В голове крутился один и тот же вопрос: зачем? Зачем она бросила биологию? Зачем отделилась от родителей и переехала в Питер? Зачем пошла в хроноразведку? Зачем отказалась от предложения Метелкиной? И вообще, зачем все это было нужно?
Правильно. Зачем все это было надо?
Хорошая хроноразведчица из нее не вышла. Первое же задание закончилось полным провалом.
Да, это был провал. Юра крикнул на прощание: «Я тебя никогда не забуду». Алиса в этом не сомневалась, он действительно ее не забудет. Может быть, он даже наложит не себя руки. А ведь Юрина дочь, Ольга Легздина, должна вместе с другими создавать Машину Времени…
Ну, что ж… значит, история теперь пойдет по-другому. Скорее всего, что-то уже изменилось.
Алиса знала, как наказывают провалившихся хроноразведчиков.
Полина сказала, что будет покрывать Алису столько, сколько сможет. Но Алиса знала, что такой провал не покроешь. Очень скоро за ней придут, и тогда…
Ее ждет пожизненная каторга на Плутоне. Собачий холод, плохие скафандры, плохое питание и небольшой баллон воздуха в сутки. «Пожизненная каторга» заканчивалась через пять лет, максимум – через шесть. Потом тело сбрасывали в топку крематория.
Алиса легла на спину и стала ждать, когда в комнату войдут двое мужчин с традиционной фразой: «Комитет Галактической Безопасности. Именем закона Галактики следуйте за нами. Рекомендуем воздержаться от вопросов». Когда это произойдет? Через час? Или через минуту?
Прошло два часа.
Послышались шаги, и Алиса напряглась. Вот, сейчас откроется дверь…
Но это был всего лишь Джимми.
– Ваш заказ из архива музыки, – сказал он. – Будут еще указания?
Алиса словно очнулась. Почему за ней до сих пор не пришли? Может, завтра? Нет, вряд ли. КГБ не будет тянуть столько времени. Тут что-то другое…
– Будут еще указания? – повторил Джимми.
– Да. – Алиса села на кровати. – Срочно пробей по информаторию все данные о разработчиках Машины Времени. Самые полные данные, включая данные родителей. Понял?
Джимми кивнул и вышел. Через минуту он вернулся, держа тонкую стопку бумаги. Алиса взяла ее и стала читать.
«Садовский Николай Петрович… ну, с этим все понятно. Чиграков Николай Сергеевич… так… мать, отец… ясно. Укупник Остап Александрович… что?!»
На четвертом листе стоял крупный заголовок:
 
ЛЕГЗДИНА ОЛЬГА ЮРЬЕВНА,
ПРОГРАММИСТ
 
Алиса стала читать. Год рождения… ну, это ясно. Место рождения – Земля, город Похмелецк… Образование… роль в разработке Машины… и, наконец:
 
Данные родителей.
 
Отец: Легздин Ю. А. Место рождения: Солнечная система, планета Земля, г. Санкт-Петербург. Профессия: переводчик англоязычной литературы.
Мать: Легздина А. И. Место рождения: Солнечная система, планета Земля, г. Москва. Профессия: переводчик англоязычной литературы…
 
Алиса разжала пальцы, бумага с мягким шелестом упала на ковер.
Значит, Юра все-таки забыл ее?
«Замечательно! – заявила Алисина практичная и благоразумная половина. – Значит, ни тебе, ни Истории ничего не грозит. Тебе остается только смириться с тем, что случилось. А лучше всего прямо сейчас позвонить Метелкиной и сказать, что ты согласна на операцию».
Практичная и благоразумная половина, как всегда, была права. Но Алиса не хотела мириться с тем, что Юра ее все-таки забыл.
Она запустила компьютер, открыла текстовый редактор «Вордстар-2091». И начала писать.
 
Мама, папа!
 
Когда вы получите это письмо, меня уже не будет. Нет, не подумайте, я буду жить – только не здесь. Не в этом времени.
Я знаю, у вас будут крупные неприятности из-за меня – но, поверьте, я ничего не могу сделать. Я действительно люблю этого парня, и это сильнее меня.
Постарайтесь меня понять… и простите, если можете. Люблю вас обоих.
Ваша неправильная дочь,
Алиса.
 
Закончив писать, Алиса включила принтер, и через минуту записка была готова.
– Джимми! – позвала девушка.
Джимми появился на пороге со своей вечной фразой:
– Жду дальнейших распоряжений.
– Завтра отправь это по факсу моим родителям. Завтра, не раньше. Понял? А сейчас я ухожу.
 
4
 
– А теперь рассказывайте, – потребовал Максим, когда они пропустили по два стакана.
Саня и Чиж, перебивая друг друга, начали рассказ. Максим только качал головой, изредка восклицая: «Ух ты!» – или: «Ну вы, блин, даете!»
Юра молчал. «Все равно у нас ничего бы не склеилось, – думал он. – Это судьба. Есть на свете две вещи, с которыми не поспоришь. Судьба и время. Время и судьба…»
Внезапно его мысли прервались. Их плавное течение нарушилось. «В этом что-то есть, – думал Юра. – Но что?»
Ответ пришел сам собой – словно во время трудного экзамена кто-то подбросил грамотно составленную шпаргалку.
Юра встал и сказал:
– Пиплы, мне надо идти. Думаю, вы меня больше не увидите. С вами мне было классно, это точно. – Он помолчал и добавил: – Ну… прощайте. Не поминайте, как говорится, лихом…
– Джордж, ты чего? – спросил Максим. – Совсем крыша съехала из-за этой герлы?
Секунду Юра смотрел на него, не понимая. Потом, сообразив, рассмеялся:
– Да нет, я вешаться не собираюсь! Просто я ухожу.
– И куда это ты намылился, можно спросить? – поинтересовался Чиж.
– Назад в будущее, – ответил Юра. – Помнишь, фильм такой был?
Он пожал всем руки и вышел. Вскоре хлопнула входная дверь.
– Может, у него еще мозги заработают, – неуверенно произнес Чиж. – Ну… ну, не совсем же он крейзанутый!
Никто не ответил. Все, включая Чижа, знали, что Юра способен на все. Тем более, если речь идет о любви.
 
5
 
У ворот Института Хроноразведки все так же нес свою бессрочную вахту робот Вертер.
– Какой… я… романтик, – вздыхал он. – Я… последний… романтик… двадцать первого… века. Ха, ха, ха!
– Вертер! – окликнула его Алиса.
Вертер посмотрел на нее. Пластиковое «лицо» на миг озарилось улыбкой.
– Здравствуй… Алиса, – сказал он. – Приятно… видеть… романтически настроенную… девушку!
Алиса помолчала, не зная, с чего начать. «Хм, она проявляет признаки разума! – обрадовалась практичная и благоразумная половина. – Сейчас ты немного поболтаешь с Вертером и пойдешь домой, правильно? Не забудь только сжечь ту записку».
Алиса, как всегда, предпочла не обращать внимание на эти мысли. Разум – это одно. Но, кроме разума, у людей есть и чувства.
– Вертер… ты веришь в любовь? – спросила она.
– Конечно. Верю. Иначе – какой же… я… романтик?
Алиса глубоко вздохнула. Вот он, решающий момент. Теперь – пан или пропал.
– Помоги мне, Вертер, – сказала она.
 
6
 
Юра вышел из подъезда, натянул жилет на голову и пошел. По пути он остановился лишь для того, чтобы закурить. Он хотел выбраться на Митрофаньевское шоссе и добраться до Гатчины. Точнее, до заброшенной деревни…
…и до Машины Времени.
Юра не слишком хорошо представлял себе, что он будет делать, оказавшись в конце двадцать первого века, но это его не слишком волновало.
Юра шел и курил, ладонью прикрывая сигарету от дождя, а в голове звучала песня Чижа:
 
Но вера осталась,
И надежда живет;
Я знаю, что Любовь
Никогда не умрет!
Лишь дай мне иллюзию,
Что все не так уж плохо
И расскажи мне сказку
Со счастливым концом –
 
Пойду в поход!
Два ангела – вперед:
Один душу спасает,
Другой тело бережет.
Последний поход!
Два ангела – вперед:
Один душу спасает,
Другой тело бережет.
 
Возможно, он не сможет найти Алису. Возможно, первый же полицейский будущего арестует его и с позором вернет сюда. Но Юра не собирался отступать до тех пор, пока есть надежда.
Внезапно ему показалось, что он сошел с ума.
Юра зажмурился. Снова открыл глаза. Но видение не исчезло. Навстречу ему шла Алиса.
 
7
 
Они шли по улице, обнявшись. Дождь больше не мешал им. Юра знал, что теперь никакая непогода им не страшна.
– Мне предлагали психологическую операцию, – сказала Алиса. – Ну, стереть все воспоминания о тебе. Я не согласилась.
– А как же ход Истории? – спросил Юра. Он не хотел об этом спрашивать, но вопрос вырвался сам собой, помимо его воли.
– А, плевать, – отмахнулась Алиса. – Личное счастье дороже.
Юра кивнул. Он думал о том же. Потом он спросил:
– А почему ты все-таки решилась на это?
Алиса рассказала ему о том, как прочла все данные Ольги Легздиной и ее родителей. И добавила:
– Я не хотела, чтобы какая-то «А. И.» тебя окрутила, вот и все. Но мне все-таки интересно, кто такая эта Легздина? Там ведь ничего не написано. Только фамилия по мужу – то есть твоя – и инициалы. И все.
Юра молчал, думая о чем-то своем.
– Говоришь, только инициалы? – вдруг спросил он.
– Да. Я долго думала, как же ее могут звать. Анна Ильинична? Александра Ивановна? Анастасия Игнатьевна? Или…
– Или, – перебил Юра, – или Алиса… как тебя?
– Игоревна, – ответила Алиса. – Ты что, делаешь мне предложение?
– А что, не похоже? – спросил он, и оба рассмеялись.
Некоторое время они шли молча.
– Слушай, а кто такой Стивен Кинг? – вдруг спросила Алиса.
Юра пожал плечами:
– Всего лишь величайший писатель нашего века.
Алиса улыбнулась:
– А-а, вспомнила! Только знаешь… в две тысячи тридцатом году он уже не будет самым великим. Появится писатель, который будет писать лучше него.
– И кто этот писатель?
– А какая разница? Все равно его пока нет. Так что на наш с тобой век хватит.
Юра подхватил:
– А если не хватит, ты всегда сможешь прикинуться предсказательницей. В наше время они всем нужны.
– Больше, чем переводчики?
– Совершенно в дырочку.
Алиса рассмеялась, и снова воцарилось молчание, но оно не тяготило. Хорошо было просто идти по улице, обнявшись, и думать о своем. Можно было даже не замечать дождя.
– А знаешь, – вдруг заговорил Юра, – я не верю, что будущее для всех одно. Мы сами творим свое будущее – каждый день… каждую минуту.
Алиса удивилась:
– С чего ты взял?
– Ну, вот тебе пример. У Николая Герасимова есть роман «Кровавые звезды». И есть там эпизод с военным советом… мы с тобой в этом самом совете участвовали. Не веришь? Сейчас придем, я тебе могу показать.
Она молча смотрела на него, ожидая продолжения.
– То есть, если бы вся эта история не закрутилась, Николай все равно бы написал эту книгу, – закончил Юра.
Алиса удивленно молчала. Такой взгляд на Время был для нее в новинку.
– Или еще, – продолжал Юра. – Ты прочитала инициалы: Легздина А. И. Но тебе и в голову не пришло, что это ты сама.
– И что ты об этом думаешь?
– Я думаю, – медленно сказал Юра, – что Время – это еще не все. Главное – не время, а Судьба.
Алиса улыбнулась и крепче прижалась к нему.
 
8
 
По ночной улице, омываемой дождем, шли юноша и девушка.
Между ними была непреодолимая пропасть шириной в сто лет. Но через эту пропасть был перекинут мост, созданный двумя могучими силами – Судьбой и Любовью.