- Ах вот как ты высоко забрался! Какой этаж?
Максим нажал кнопку с цифрой «11», двери затворились и лифт плавно заскользил вверх.
- Сначала думал снять на 13-м этаже…
- Но что-то тебя остановило?
- Да нет. 13 – это круто. Просто квартира была уже занята. А на 11-м – точно такая же. С таким же белым диваном.
Отворив дверь ключом, Максим пропустил девушку вперёд и зашел следом.
- Даа. Здесь так ничего...
Вика прошла вглубь и, осмотревшись, села на диван.
- Помоги мне снять обувь.
Максим опустившись перед девушкой на колени, принялся расстегивать застёжки на её светлых босоножках. Сама в цветастой лёгкой блузке и такой же воздушной хлопковой юбке с молнией на боку, девушка производила на парня неотразимое впечатление. Из-под светлых бретелек на блузке виднелись черные кружевные полоски бюстгальтера. Освободив ножки Госпожи от, пусть и ласкового, но кожаного плена, Максим остался стоять на коленях со взглядом, опущенным вниз.
- Молодец. Всё правильно делаешь. Только… почему в квартире так жарко? Я же уточняла – «сними квартиру с работающим кондиционером».
- Виноват, Госпожа. Кондиционер – работающий. Я подумал не в том смысле..
- А-ха! Да, не в том. Быстро беги включай. Работающий – это значит включенный.
Максим в спешке развернулся, и заскользив на коленях по полу, схватил пульт, лежащий на кухонной стойке позади. Раздалось электронное «пик» и кондиционер заработал.
- Ага, вот хорошо подуло!... А знаешь…это моё любимое занятие – оставлять такие вот зацепки, для того, чтобы нижний уже изначально мог в чём-то чувствовать свою провинность. Так. Будешь за это наказан. Ты писал, что у тебя есть ремень? Кстати, неси сюда все свои девайсы.
- Слушаюсь, Госпожа.
Вручив девушке небольшой клетчатый пакет с привезенными им подручными девайсами, Максим, потупив взгляд в пол, стал покорно ожидать своей участи. Девушка стала выкладывать на диван предмет за предметом, комментируя содержимое пакета.
- Тааак. Это у нас прищепочки.. Смотрю не поленился, привёз целую упаковку. Хорошо, деревянные, как я и просила.
- Да, Госпожа. У меня дома было их только две. А потом я подумал, что нужно же больше, и потому поехал за ними специально на Привоз.
- Это ты правильно сделал. Они нам очень и очень скоро пригодятся… Да! А почему ты до сих пор в одежде? Раздевайся.
- Да, Госпожа.
Конечно, Максим знал, что этот миг наступит, и представлял себе эту картину с закрытыми глазами, но какими будут реальные ощущения – сказать точно не мог. И вот оно повеление. Нужно раздеться, и девушка смотрит на него не отрывая глаз. Стоя прямо на коленях Максим расстегивает все пуговицы своей клетчатой рубашки, снимает её, обнажая загорелый торс с почувствовавшими возбуждение сосками, и откладывает в сторону, на пол у окна. Дальше расстегивает ремень, пуговицы на джинсах, присаживается на блестящий светлый линолеум и стягивает с себя предпоследний на нём предмет одежды. Оставшись в коротких белоснежных трусиках-шортиках, плотно обтягивающих ягодицы, Максим несмело бросает из-подо лба вопросительный взгляд на свою Госпожу, гадая, не следует ли снять и трусики?
- Ну что ж.., - помогает ему Вика, - Белоснежные трусики на загорелом теле смотрятся, что надо. А у тебя, гляжу, и верёвочки тут есть! Одно время я увлекалась хитросплетениями искусства бондажа. Так, не забыли ли руки…
Девушка с лёгкостью делает из длинного серого джута короткую упряжь и велит Максиму стоять ровно.
- Сейчас посмотрим, какая у тебя кожа. Надолго ли задерживаются следочки.. Колени поставь чуть шире… Так..
Максим проглатывает подступивший к горлу ком, выпрямившись на коленях. Тут же конец верёвки легко попадает по ягодицам. И затем еще и еще раз. Но уже более хлёстко. Краем глаз Максим замечает лицо девушки в то время, как она наносит удары, и мгновенно приходит в возбуждение от того, что ему открывается. Губы девушка прикусывает в красиво изогнутую линию, подергивающуюся при каждом взмахе.
Встав с дивана и обойдя своего раба сзади, девушка обеими руками едва-едва приспускает трусики парня.
- Мда. Ну вот и краснота. А я ведь даже еще и не начинала.. Кстати, следы – это ведь не твоё табу?
- Нет, Госпожа.
- Да, помню, ты говорил как-то, что они тебе даже нравятся.
- Совершенно точно. Мне нравятся следы на теле, от всех тех действий, что причиняет мне моя Богиня. Как и все те следы на душе.
- А следы на душе, это надо понимать твоя проза?
- Да. И не только она. Это все те улыбки взглядов Богини, что проникает мне глубоко под кожу, и там прорастают теплом и признательностью. Это все те слова Богини, которые звучат во мне стихотворениями… Любые-любые… Звучат музыкой, которую невозможно слушать равнодушно или забыть…
- Гмм. Вот оно как. А язык у тебя, смотрю, подвешен. Это хорошо… Мне приятно. Но всё же, думаю, не всё будет звучать в тебе такой музыкой. Расскажи о своих табу. Перечисли мне их.
- Да, Госпожа. На самом деле, у меня почти нет табу. Разве что… прокалывание кожи… И наверное всё..
- Вот как? И что и даже копро – не табу?
- Нет, Госпожа. Признаться, у меня никогда еще такого не было... Но мне хочется думать, что ради своей Богини я способен зайти как можно дальше… Горизонт в небе – он всегда недостижим.
- Ну надо же. Не было у меня еще таких нижних с таким минимумом табу. Это… радует.
- И я рад Вашей радости, Госпожа.
- А как же отношения с другими мужчинами? Это тоже не табу?
- Нет, Госпожа.
- И что… Вот если я сейчас позвоню какому-нибудь би-активу и скажу, чтобы он сюда подъехал – ты на это согласишься?
- Да, Госпожа. Как Вам будет угодно. Мне будет приятно знать, что могу доставить Вам удовольствие. А уж с чем оно будет связано – это уже мои проблемы.
- Ммм. Хорошо. Надо будет над этим подумать! А пока… налей мне воды.
- Одно мгновение, Госпожа.
Максим на коленках переместился к кухонной стойке, откупорил бутылку минералки, отчего раздался звук, похожий на выстрел шампанского, и наполнил бокал Госпожи. Подойдя на коленях к девушке, усевшейся к тому времени в белое мягкое кресло напротив дивана, Максим протянул бокал Госпоже.
- Такс. Неплохо-неплохо. Склоненная голова.. Ровные плечи… Наклонись чуть ко мне… Да, вот так.. И руки повыше… Угу.. Вот!. Теперь вообще хорошо… Просто хочется даже заснять этот миг… Вот был бы рядом еще какой-нибудь слуга и делал бы снимки! Было бы совсем замечательно.
Виктория взяла из протянутых рук раба бокал и сделала один короткий глоток.
- Ффух! Хорошо. А ты – хочешь пить?
- Да, Госпожа.
- Ну что ж, тогда открой рот… Куда руки! Они тебе не понадобятся. Подними голову… Вот, лови аккуратно...
Девушка приподнялась, и стала поить своего раба из своего бокала, наподобие того, как поливают из лейки горшок с цветами. Один глоток… Второй…. Третий… Губы и лицо раба увлажнились от попадавшей не совсем по адресу воды… Часть – пролилась на пол… После каждого глотка, раб делал долгий вдох и вновь открывал рот навстречу струйке, текущей с бокала…
«Ммм… как хорошо!.. Вот так бы всё время – пить из рук Госпожи.. Как же это здОрово!… Еще чуть-чуть, и кажется помимо губ, влажными станут и мои глаза…»
- Ну что, напился?
- Да, Госпожа. Спасибо Вам!
- Вижу, что-то еще мне хочешь сказать.. Хочешь?
- Да, Госпожа.
- Говори.
- Я очень Вам признателен, за то, что меня напоили. Вода из Вашего бокала, кажется, самой вкусной! Самой жаждоутоляющей… Самой-самой..
- Ну я поняла. А что это там… Хмм.. Смотрю – ты возбудился? В чём причина?
- В том, что Вы меня напоили.
- И часто такое с тобой?
- Нет, Госпожа. Первый раз. Вы первая, кто поит меня таким… оригинальным способом.
- Ах вот оно что! Хорошо. Теперь возьми салфетки и вытри с пола. Хотя… погоди. Замри так и стой.
Госпожа прошла за спину раба и остановилась, рассматривая почти обнаженную коленопреклоненную фигуру раба. Десять секунд, двадцать… В комнате наступила удивительная тишина, которую вдруг нарушило громкое, участившееся дыхание парня. А по телу его пошла дрожь, одна волна другая..
- Это из-за чего?
- Наверное, из-за ожидания неизвестности..
- Вот значит, как ты вкусно реагируешь… Но ты готов к ней?
- Да, Госпожа.
- Хорошо. Тогда подними шею и не крутись, я одену на тебя тот самый ошейник, о котором тебе говорила. Мне его подарили мои новые тематические знакомые из Днепропетровска. Его можно носить двумя сторонами – белой и черной. Когда белая снаружи – значит я в хорошем расположении духа. А если черной – то по идее на шее должна отпечататься буква V. Тебе известно, что она обозначает?
- Конечно, Госпожа.
- Смотри, одеваю белой. Пока ты меня радуешь. Да и с твоими шортиками будет отлично сочетаться.
- Спасибо, Госпожа.
- Ну как – не жмёт?
- В самый раз, Госпожа.
- Хорошо. Будешь носить. И только я могу с тебя его снять. Когда захочу.
- Да, моя Богиня.
- А вот теперь будет и неожиданность. Открой рот!
Кляп, сплетенный из всё той же бандажной верёвки, плотно сел в рот Максима, обтянул края губ и затянулся петлёй затылке.
- Проверь, язык – двигается?
- Ва, Вовофа…
- Что-что? Я тебя не понимаю?
- Вда.. Хосфоффа..
- Ах, «да, Госпожа»! – вооот что ты говоришь, это хорошо, что я всё-таки хоть что-то могу разобрать.
Виктория прыснула смехом. Ей забавлял этот момент - раб, изо всех сил пытающийся ей что-то сказать, и в итоге выходит что-то смешное и невнятное. Она наконец совсем расслабилась и почувствовала, что сполна управляет своим нижним и может делать с ним всё, что захочется.
- Слушай, а что у нас в комнате так тихо? Включи телевизор и найди там какую-то музыку. А чтоб тебе веселей было искать..
Госпожа прицепила на грудь раба пару прищепок.
Максим не почувствовал особой боли, но он знал, что в этом случае – она приходит со временем. Как долго Госпожа решит держать соски своего раба в напряжении – этого он ведать конечно не мог.
Как назло – телевизор отчего-то не реагировал на команды пульта. После включения – экран так и застыл в разделе «меню». И сколько Максим не нажимал те или иные кнопки – процесс никак не мог сдвинуться с мертвой точки. А прищепки – уже начинали потихоньку давать о себе знать. И взгляд Госпожи – улыбающийся и любопытный – сбивал с толку раба. Наконец, сообразив, что жмёт на кнопки не того пульта, Максим вышел из ситуации и каналы стали переключаться один за одним. Однако на всех – кто-то постоянно говорил по-арабски и казалось, никакой музыкой и не пахло. Когда вдруг… при следующем переключении канала с экрана начала доносится нечто похожее на музыку. Пусть и арабская, но вроде звучала спокойно и ненавязчиво.
- Хорошо, оставь. Но только сделай по тише. А теперь нагнись ко мне… Вот..
Госпожа резко сняла прищепки с сосков раба, отчего через кляп донеслось его приглушенное постанывание.
- Больно?
- Немфофко..
- Что-то? Ааа.. «Немножко»!
- А так?
Госпожа притронулась прохладными подушечками пальцев к затвердевшим соскам Максима и стала нежно, но вместе с тем с небольшим нажимом, водить из стороны в сторону.
- Так думаю больней? Когда действует ласка.. И ты беспомощно должен её терпеть… И не мочь на неё никак ответить.. Во рту у тебя кляп…Руки сзади в замке.. А могу их и связать… Только всё равно ты же не станешь двигаться без моего на то разрешения… Ведь так, раб?
- Фа. Вофафа.
- Ну вот и отлично. Кажется, я уже начинаю потихоньку понимать твой особый язык с кляпом во рту… А теперь опять пару прищепочек… Чувствую, ты с ними становишься как-то красноречивей)
Виктория всё больше увлекалась происходящим. Порой она даже ловила себя на том, что уже вовсе не нужно придумывать новое задание или игру со своим рабом – она приходила сама, словно волна, следовавшая за волной. Её новый нижний мальчик вёл себя так непосредственно и старательно, как будто всю жизнь знал, что нужно делать и как вести себя в данный момент. Ей нравилась его реакция на её повеления, на голос, на то, как терпит боль от прищепок, постанывая и кривя пухлые губки.
«Конечно, многому его нужно будет еще учить, но тем интересней мне будет»
- Хорошо. Вижу теперь, какой ты… Не хватает немного взгляда и жестов… Но зато у тебя есть голос… Что впрочем логично, ты же аудиофил… Постарайся теперь придумать такой жест, который бы сообщил мне, что «ты на грани, и нужно сделать паузу…» Ну-ка, ну-ка – как я могу понять это?
После секундной паузы Максим сложил вместе ладони в намастэ и показал Госпоже знак мольбы.
- Ах, ну это да. Это я поняла. А еще? Хочу, чтобы придумал что-нибудь еще. Ну? Думаешь? Или мне простимулировать тебя, подкрутив немного прищепки?
Но вместо этого, Вике захотелось вдруг поподбивать прикрепленные к соскам прищепки пальцами, отчего Максим снова протяжно замычал.
- Ну что? Показываешь? Мольбу? Или что?
Вместо сложенных теперь вместе ладоней, Максим показал распрямленные указательный палец с мизинцем. Знак рокеров.
- А это что значит? А? Круть?? Что ты круче всех, да?
- Та, Осфафа. Уть!
- Что типа с тобой всё порядке и я могу продолжать, да?
Раб кивнул головой.
- Да, ну ты забавный. Хорошо, буду знать теперь твои знаки. Впрочем, хочу уже и услышать нормальный твой голос.
Девушка развязала узел и сняла кляп со рта раба. Максим тут же глубоко и громко вдохнул.
- Да, знаю. С кляпом не так просто дышать, и уж тем более говорить. Но зато бывает как весело. А если еще устроить хорошую порку, умм!
- Спасибо, Госпожа. За то, что вернули мне возможность говорить.
- Пожалуйста. А знаешь теперь что… Принеси-ка мне на тарелочке фруктов.. А то, что-то у меня аппетит разыгрался.