Отдел воспоминаний

Екатерина Привольнева
  Кнопки зажигались одна за другой. Двадцать первый, двадцатый, девятнадцатый. Люди возле лифта ждали. Кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то нервно теребил ручку сумки, кто-то гипнотизировал панель, по которой медленно скользили цифры. Восьмой, седьмой, шестой. Входная дверь открылась и в в прохладный холл на секунду ворвалась жара. Все дружно обернулись. В холле появился молодой человек в длинном поношенном пальто с усталостью в глазах. Он подошел и тихо спросил:
- Отдел воспоминаний. Какой этаж?
- Номер офиса? – бесстрастно окликнулся рыжебородый мужчина средних лет.
- Две тысячи сто сорок шестой.
- Это этаж пятнадцатый будет, - пропела блондинка на высоченных каблуках.
- Какой же пятнадцатый! – фыркнула пожилая дама в фиолетовом костюме с пышной прической.
- А какой по вашему? – в голосе блондинки звучало явное раздражение.
- Я думаю не ниже двадцать второго. Если не выше.
В холле появился администратор – мужчина лет тридцати с помятым лицом. Похмелье заставило его отлучиться в туалет и задержаться там довольно долго.
- Что вы ищете? – обратился он к молодому человеку, котрый интересовался Отделом воспоминаний.
- На каком этаже находится офис две тысячи сто сорок шестой?
Снова вопрос об этой конторе. Какая-то мутная, и чем только они там занимаются. Подозрительные личности шастают туда – сюда. А название какое! Отдел воспоминаний. И смех, и грех.
- Этот офис на двадцать первом этаже. На будущее – первые две цифры и есть этаж.
- Напутают, напутают и радуются. Этажей столько, что крыша почти из атмосферы выходит, не запомнить что где, - посетовала дама в фиолетовом.
- Для этого и сделали так – первые две цифры – этаж. Для вашего удобства.
Большинство офисов огромного небоскреба были настолько временными, что сотрудники и посетители  не успевали запомнить нехитрые правила нумерации. Они часто переспрашивали, как найти ту или иную организацию. А потом она съезжала и все начиналось сначала. Только Отдел воспоминаний прочно засел на двадцать первом  и пользовался достаточно большой популярностью. Первый дзенькнул лифт и двери открылись. Толпа ринулась внутрь. Двери закрылись, и лифт плавно двинулся в путешествие вверх к вершине здания.  Люди выходили и заходили, а молодой человек безучастно стоял, забившись в дальний угол. Двадцать первый, зажглась кнопка на табло.
- Молодой человек. Ваш этаж – блондинка теребила его за рукав.
Он как-будто очнулся от сна  и быстро вынырнул из лифта в неприглядную бесконечность коридора.
Возле нужного офиса молодой человек на несколько секунд замешкался, затем решился и вошел. Небольшой уютный кабинет. Стол у окна, за столом мужик. Огромный мужик в футболке с надписью названия футбольной команды совершенно нелепого розового цвета и золотой цепью на бычьей шее. Ему бы вышибалой где-то в кафе, подумал гость и поежился.
- Вы ко мне? – задал совершенно простой вопрос совершенно приятным голосом здоровяк и радушно улыбнулся.
Ему сразу стало сразу как-то очень спокойно и он подошел к столу, где присел на указанный стул.

- Итак, что вы можете нам предложить, дорогой молодой человек? –  всем своим видом здоровяк давал понять, что вряд ли его сможет заинтересовать предложение гостя.
Гость не спешил, он держал паузу. Или просто встать и уйти, или все же попытаться. Погруженный в свои мысли, он одновременно рассмативал сидевшего перед ним хозяина Отдела воспоминаний. А что он и есть хозяин, молодой человек абсолютно не осомневался.
Какое у него квадратное лицо,  но в то же время приятное. И руки тоже квадратные. Он не отрываясь следил, как человек за столом теребит дорогую ручку, которая поблескивает в лучах солнца. Затем собрался с духом и начал.
- Предложить вряд ли. Дело в том… он замялся, - что у меня нет и никогда не было воспоминаний.
- Но это невозможно! – здоровяк был искренне удивлен. – Я работаю здесь не один год, и с уверенностью могу сказать, что у всех есть воспоминания. Даже если вы забыли, все равно они хранятся в глубинном уголке вашей головы.
- Еще как возможно.  В моей голове ничего не хранится, я стерилен как младенец. И то, у него наверное есть воспоминания о жизни в утробе матери.
- Ну что же поведайте мне свою историю. Я ждук с нетерпением.
Гость впровел ладонью по лбу, на секунду задумался и начал говорить.
- Некоторое время  назад я очнулся в больнице. Врачи сказали, что меня нашли на улице без сознания и доставили в их частную клинику. У них была неделя милосердия и поэтому меня приняли. На совершенно бесплатной основе. Затем они задали простой вопрос – спросили – кто я. На этот вопрос у меня не было ответа! Я ничегошеньки не помнил. Совсем ничего! Нет, не так. Я точно знал, что у меня НИКОГДА, понимаете, никогда не было воспоминаний! Я конечно был им очень благодарен, что вернули меня к жизни, а тут еще этот пожилой сосед. Он так прикипел ко мне, да и я кроме него никого в целом мире не знал. Фишер. Его фамилия Фишер. А мне он дал имя Филипп. Я не возражал. Какая разница. Мне, человеку без воспоминаний. Три Ф – шутил он – Франц Фишер и Филипп. Все было неплохо, если не считать этого и того факта, что мой сосед очень болен. Третий инфаркт. Врачи шушукались в коридоре, перед тем, как войти в палату. И однажды я отважился спроисть, какие шансы у Франца. И они ответили – никаких. Ни один врач в мире не сотворит чуда. Я спросил – почему не пересадить сердце? Потому что мы бедняки и не можем оплатить это дорогое удовльствие. Но ведь мы тоже имеем право на жизнь! Врач долго сыпал медицинскими теринами, в которых я мало что понимал. Но вердикт был таков – в данной ситуции пересадка невозможна. Когда Франц стал совсем плох, он почти не приходил  всебя, я целыми днями рыдал у его кровати. Но однажды наступило просветление. Мой дорогой друг пришел в себя, посмотрел на меня и со слезами на глазах прошептал – сынок…Я не стал его разубеждать. Какая была разница. Если одинокий человек перед концом обрел сына. Кому какое дело? Тем более, что старик попал в больницу тоже в неделю милосердия и проходил лечение на такой же бесплатной основе как и я, так что никто не смог бы заподозрить меня в корыстных мотивах, когда я подыгрывал ему. Если бы я знал тогда! На следующий день я вышел прогуляться в парк. Надо сказать, что парк на территории больницы просто замечательный! Хотя тогда он был первым, который я видел в своей жизни. Нет, может я видел и другие раньше, но ничегошеньки об этом не помнил. Когда я вернулся, то увидел скопление народа возле нашей палаты. Что случилось - хотел закричать я, но смог лишь прошептать. Он умер, ответил одни из врачей. И это слово больно застучало у меня в висках. Мне хотелось подбежать к окну и броситься вниз, чтобы не чувствовать этой страшной боли, которая пронзила меня насквозь как острый нож, но я не мог пошевелиться. Затем в голову пришла другая мысль, за какие деньги похоронить бедолагу. Я спросил у врача, что теперь будет? Где он сможет обрести последнее пристанище. Я не дам вам его просто выбросить. Врач мрачно расхохотался. Выбросить? Да вы что? Он один из багатейших людей на планете. Да пожелай он, его бы похоронили в золотом гробу. Час назад он вызвал нотариуса и составил завещание. Которое пожелал огласить сразу после своей смерти. Я не перебивал его, от удивления и одновременно радости, что моего единственного близкого человека похоронят со всеми почестями, на сердце стало легче. Он продолжал. Сказал, что завещание оглашено. Какое мне до этого дело? – спросил я. Все свое состояние Фишер оставил вам. Вот так я стал миллионером поневоле. Миллионером без воспоминаний. Но в завещании был еще один пункт, который велел мне идти в Отдел воспоминаний и ваш адрес. И вот я здесь. Да, забыл, еще мой новоявленный отец дал мне свою фамилию. Так что теперь я Филипп Фишер.
- Да, интересная история. В любом случае вы обратились по адресу. И все же странно, что вы считаете, будто у вас никогда не было воспоминаний! Скорее всего, вы потеряли память от удара или возможно от сильного стресса. Итак, чего вы ждете от нашего Отдела воспоминаний? – он пошарил на столе и протянул гостю визитку.
Молодой человек прочел имя Мартин Дарон, поерзал на стуле и ничего не ответил. Он не собирался отказываться от своей идеи – человека без воспоминаний и точно не знал, для чего конкретно пришел сюда.
Отдел Воспоминаний перевидал немало людей с разными судьбами и проблемами. Тех, кто продавал воспоминания, часто приводило сюда большое горе. Привозили горнолыжников после комы, пострадавших в ДТП, жертв насилия. Им всем были уже не нужны или нежелательны воспоминания. Но если жертвам насилия просто пересаживали новые воспоминапния, чтобы они могли жить дальше нормальной жизнью, то после комы воспоминания зачастую были уже просто не нужны ми родственники, которые потратили уйму денег на лечение , а потом все же сдались, приходили сюда в надежде вернуть хотьк акую-то часть потраченных средств. Не так давно привезли яхтсмена. Не просто яхтсмена, а победителя не одной регаты. Жена и брат. Сразу стало пнятно, что жена и брат уже какое-то время вместе. А яхтсмен стал просто ненужной дорогостоящей обузой. Его собирались отключить от аппарата жизнедеятельности, так что почему бы не продать напоследок его воспоминания. Такие воспоминания стоят дорого. Потому что они сами по себе дорогие, а потом сколько усилий стоит коррекция, ведь не пересадишь их в таком виде как они есть. Сначала нужно почистить все ненужное. Ну, например, зачем купившему воспоминания помнить чужую жену. Или полученную травму. Это называлось адаптацией под покупателя.
- Итак, - повторил здоровяк, Мартин Дарон, - что вы ждете от нас?
- Воспоминаний, - осторожно ответил гость, Филипп Фишер. – Да, думаю, что мне будет легче, если у меня появятся воспоминания.
- У нас есть очень хороший вариант для вас. Как вы сами понимаете, это буду недешевые воспоминания. Но для вас мне кажется цена не проблема.
- Да, конечно. – он умолк, потому что боялся спросить, что за воспоминания у нго будут и кому они принадлежали раньше. А главное, где сейчас их хозяин.
- Тогда не будем тянуть время, пройдем в лабораторию. Необходимо сделать ряд анализов на совместимость. Вы себе даже не представляете насколько тесно физиологические процессы связаны с духовными, не всегда донор воспоминаний и их получатель подходят друг другу. Но я очень расчитываю на удачу. Хотя если что, у нас найдутся и другие неплохие воспоминания, но эти подошли бы вам идеально.
Они одновременно поднялись и прошли в лабораторию. Дверь со скрипом захлопнулась, ограждая их от посторонних глаз.

- Алло? Ларион?  Как отпуск? В море плещетесь. Это круто. Даниэла мне привет передает? Скажи крестнице, я ее очень люблю. Кстати, у меня есть для нее отличный молодой человек. Да, нет не закипели у меня мозги от работы. Ты прекрасно знаешь, что в такую жару у нас всегда затишье. Ладно, не буду больше ее подначивать. Сводничеством тоже не буду заниматься. И все же ей уже пора бы было обзавестись достойным парнем . Нет, не за этим позвонил. Хотел рассказать тебе один интереснейший случай. Но теперь передумал, зачем отрывать от отдыха, пусть подождет до вашего возврашения.
В трубке раздалось недовольное сопение. Он знал своего партнера. Теперь тот ни за что не успокится, пока не узнает все.
- Выкладывай. – безапеляционно прозучало на другом конце сети.
- Ладно. Ты помнишь случай. Который произошел пару лет назад? Я спас мальчишку от прыжка с моста?  Ты тогда говорил, чтобы я бросил его, а не тащил к нам в Отдел. Да, не послушался. Нет никакой полиции! Все совсем не так. Не перебивай меня, послушай. Сегодня на моем пороге появился очередной клиент. Очень молодой и симпатичный. Я хотел было его сразу выпроводить, в его возрасте ему нечего было нам предложить, а судя по состоянию его пальто, он врядли мог заплатить за имеющиеся у нас воспоминания. Но я решил его выслушать. Сидел без дела третий день, так что решил хоть как-то скрасить длинный рабочий день. Тем более парень в такую жару был в пальто и мне стало интерсно узнать его историю.. Именно это пальто и стало решающим моментом, почему я не выставил его за двери. Потому что это пальто показалось  мне знакомым. И не зря я его выслушал. Он оказался наследником самого Фишера, Филипп Фишер. Почему я решил, что мой найденыш-самоубийца и Филипп Фишер один  и тот же человек? Я начал подозревать это где-то в середине нашей беседы, когда он начал настаивать, что у него никода не было воспоминаний, а ведь это я стер их в тот злосчастный вечер, когда он хотел лишить себя жизни, чтобы больше глупостей не делал.  Плюс пальто, я вспомнил где его видел. Не узнал я этого чудика сразу, потому что он изменился. Тогда он был худ как щепка и жалок с серым лицом и тусклыми волосами. Тем более все происходило вечером и я особо если честно не рассматривал его  тогда. Но сейчас я сравнил его анализы и анализы этого парня, Фишера. Они совпали. Идентичная модель ДНК. Так что сомнений быть не может. Это был он. Чьи воспоминания я ему пересадил? Ты не поверишь одни из наших самых дорогих воспоминаний, ну, того яхтсмена, который во время своей последней гонки ударился головой так сильно, что впал в кому.

Небольшой уютный ресторанчик был забит до отказа. Поэтому Даниэла устроилась у барной стойки. Она не могла отказать себе в удовльствии поесть суп с ракушками, который был самым вкусным на всем побережье. Отец уехал домой и девушка впервые была предоставлена сама себе. Она была свободна, но не знала пока, что делать с этой нежданно свалившейся на голову свободой.
- Молодой человек, вы почему на меня так смотрите?
- Мне кажется, я видел вас раньше.
- Как банально! Могли бы придумать что-нибудь поинтереснее, как повод для знакомства.
- Возможно и звучит банально, но я определенно видел вас раньше. Ладно, не важно.
Он повернулся, чтобы уйти. Но она окликнула его:
- Вы так быстро сдались?
Он обернулся.
- Сдался? Да нет. Я не привык сдаваться.
Она вгляделась в его лицо. Она определенно недавно где-то его видела. Да, вот где - в новостях, в интернете. Во всех новостях. Он стал победителем престижной парусной регаты. Она прочла об этом, вчера, после того как отец уехал домой, а ей стало так одиноко, что хоть и давала себе слово на отдыхе никакого итернета, не сдержала его.
- А ведь я вас тоже знаю! Вы Филипп. Филипп Фишер. Я права?
Он усмехнулся:
- Ну вот, не удалось остаться инкогнито. Раз вы знаете кто я, может назовете свое имя?
- Даниэлла.
- Красивое имя.
Она не отвечала.
- Снова банальность? Но ваше имя действительно красивое.
- А? Вы что- то сказали? Простите, я задумалась. Вернуться на пляж или вызвать такси и поехать в отель.
- Если вы решите ехать, могу подвезти.
- Вы знаете, почему бы и нет.
Он улыбнулся, вытащил из кармана телефон и набрал номер:
- Эд? Вы еще на мойке? Уже закончили? Тогда будьте у входа в ресторан «Легенды виртуоза» через пять минут.
Он вежливо взял девушку под руку и они вышли из ресторана. Водитель открыл дверь автомобиля и они устроились на заднем сидении.
- Я могу прокатить вас на своей яхте, если вы захотите. – Вдруг сказал Филипп.
- Это было бы здорово, - Даниэла захлопала в ладоши.
- Значит, договорились.

- Мартин, я вернулся! – прокричал Ларион с порога. – Ты у себя? Если да, то выходи, будем разбираться, что ты начудил.

Дверь кабинета Мартина открылась и он появился на пороге. Лицо его выражало полную уверенность , что все сделано правильно и гордость за успех.
Он размашистыми шагами подошел к Лариону, потряс за плечи и вглядываясь в загорелое лицо партнера пробасил:
- Ты здесь дружище! Как же я рад тебя видеть! А где Даничка? Она не с тобой?
- Нет, она осталась в Италии. А я вернулся. Потому что твои выходки не шли у меня из головы и портили отдых. Кроме того, я постоянно думаю, как  тяжело воспитывать дочь одному. С тех пор, как Алисия умерла, мне все время кажется, что я делаю что-то не так. Излишне забочусь, все время держу в поле зрения. А ведь она уже взрослая и должна строить свою жизнь!
- Не мучай себя. А  то можем, если хочешь сделать тебе новые воспоминания.
- Снова ты об этом. Да ни за что я не променяю свои на какое-нибудь чужое барахло!
- Зря. Точно зря. Они могли бы помочь тебе начать новую жизнь. Даничка ведь не всегда будет с тобой. Рано или поздно она найдет кого-нибудь…
- Ага, особенно если ты подсуетишься.
- Нет, ты же запретил мне. Поэтому я ни за что…
В глазах Мартина заплясали чертики.
- Ах ты проходимец, неужели таки без моего согласия что-то сделал!
- Да ничего я не сделал, вернее почти ничего.
- И что это за почти ничего?
- Ну…Вложил в пакет воспоминаний тому мальчишке всего одно о Даниэле. Маленькое, незатейливое. Из воспоминаний Алисии. Шансов, что они встретятся, почти нет, а у него будет в голове образ светлой красивой девушки. Разве это плохо?
- Мартин, скажи мне, кем ты себя возомнил?
- Да ни кем не возомнил, ничего не случится, он уехал, я видел в интернете, что он далеко на юге. Регату вчера выиграл. Ему явно не до того.
- До того, не до того, сводник ты, вот кто! В каком городе проходила регата?
Мартин запинаясь назвал город
- У них нет шансов, нет шансов! Негодяй ты, они в одном городе – моя Даниэла и этот проходимец.
- Да подожди ты! Все совсем не так, как ты думаешь. Филипп не проходимец.
- То, что какой-то богач оставил ему состояние, еще не делает его человеком нашего круга. Ты знаешь, кто были его родители?
- Это как раз самое интересное, Ларри. Я нашел в наших архивах этого Фишера. Он был у нас, менял воспоминания. А его воспоминания я не удалил, оставил, подумал, вдруг когда-то кто-то купит. И ведь пригодились! Из его воспоминаний двацатидвухлетней давности ясно видно, что он встречался с девушкой, которую бросил, когда та забеременела. А девушка как две капли воды похожа на нашего парнишку. Тогда я не стал медлить. Я сделал экспертизу ДНК Филиппа и этого Фишера . Фишер и есть отец Филиппа!   Так что никакой он не проходимец, а завидный жених.
- Слушай, Марти, мне кажется мы заигрались в этот Отдел Воспоминаний. Может, прекратим, пока не поздно? Чует мое сердце беду…Мы же не боги, чтобы вот так менять судьбы людей.
- Что ты такое говоришь, Ларри! Все же хорошо. А дальше будете еще лучше. Ведь мы можем попробовать сами создавать воспоминания. Представляешь что это будет значить, если у нас получится! Да, мы не боги, мы почти боги. Почти.
На горизонте алел закат. Яхта мчалась вперед распустив паруса. Они были такими же алыми как заходящее солнце. Филипп и Даниэлла стояли обнявшись у руля и неслись навстречу своей неведомой судьбе. Или ведомой. Кто знает…