Чтобы совершить прыжок прыгуну необходим разбег. Первые небольшие шажки на месте, дальше всё быстрей и быстрей, пока наконец не появляется эта толчковая линия – и тогда уже вперёд всем телом, загребая в воздухе воздух. Может быть даже это будет и тройным прыжком. И ты установишь рекорд по дальности, и зрители станут тебе рукоплескать… Но всё начинается – с мелких шажков на месте..
...Какими и начался третий день пребывания Максима на 11-м этаже серого великана. Проснувшись за полтора часа до объявленного прихода Госпожи, Максим потянулся, зевком прогнал неясное ночное видение и неторопливо побрёл в душ. Накануне вечером, он получил от Виктории короткое сообщение: «завтра приду к 10-ти».
«Завтра… приду… приду.. к 10-ти…» - повторял он про себя перед сном эти слова, обнаруживая в них куда большее значение.
И вот оно – начинающееся лениво завтра. Встав под горячие струи душа, Максим позволил себе на минуту погрузиться в теплое и мокрое ничто, оставив все прочие мысли на потом. Но выйдя из ванной, вытерев себя своим полотенцем (белое полотенце Госпожи висело рядом со вчерашнего дня, навевая приятные воспоминания), Максим вдруг почувствовал, что что-то незримо быстро меняется, а вот что определить – не мог. Подойдя к кухонной стойке и включив электрочайник, Максима вдруг словно током ударило. От былого созерцательного спокойствия не осталось ни следа, и всё тело вдруг начала пробивать мелкая дрожь. Он закрыл глаза и плюхнулся на диван. Дрожь не переставала, покрывая всё тело бегущими волнами мурашек. И вместе с этой дрожью разом вернулись все мысли, чувства о себе с Ней... До прихода Госпожи оставалось меньше часа. В это время он мог делать, что угодно. Рисовать картину или сочинять стихи, или, предавшись беззаботности, вообще включить телевизор и смотреть детектив на немецком языке. Но.. как только время неизбежно истечёт – словно песок в песочных часах - тут же наступит другое время… Время после 10-ти… И если оно будет хоть каплю похоже на тот вчерашний день, если в воздухе опять запахнет грозой и начнут летать молнии…
«Ах, я вновь увижу Госпожу! И это же не шутка. Сейчас я сижу и слышу как закипает электрочайник, а потом -.. потом придёт Она, и закипит вся моя душа… Поднимется паром, который Она сможет вдохнуть… Я снова окажусь её рабом, и ведь она сможет сделать со мной всё, что хочет… Я не ведаю что, и от этой мысли мурашки начинают бежать еще быстрее… Она может меня связать, выпороть.. Заставить вновь стать под её дождь… А может ведь прийти и с каким-нибудь парнем… Вдруг ей удалось найти за вчера подходящего фут-фетишиста?»
«Интересно, как он там без меня? Через… эмм.. уже двадцать минут это узнаю. Будет ли он таким же как в первый день? Таким же старательным и учтивым… Или всё это вдруг пройдёт, как это бывает с нижними, получившими долгожданную конфетку, и потерявшими вдруг всю неподдельную радость своего желания служить?.. Хотя, после того письма, что прочитала вчера перед сном.. Думаю, это было бы совсем невероятным!..» :
«Почти весь день наслаждался видами Днепра с Набережной. Дошёл даже до Зелёного острова. Сделал множество фотографий. И вот теперь вечер... Вечер наедине с собой и своими ожиданиями. Думал ли, что в первый день будет настолько чудесно? Да, я чувствовал. И этот редчайший почти невозможный случай, когда ожидания ни капли не померкли на фоне реальности. Я ещё конечно напишу о том более подробно, меня просто терзает желание рассказать это Вам, всему свету и... тихонечко самому себе. Ничего не забыть. Словно тот ремарковский герой из романа «Ночь в Лиссабоне». Нельзя, нельзя, чтобы ушло так просто. Хочется ещё подержать его за руку, дотронуться до плеча, спросить что-нибудь... Но пока час для исповеди ещё не настал, просто хочу рассказать о том, что запомнилось больше всего. А это конечно те три глотка воды, которыми меня напоили из Вашего бокала. И что с того, что потом салфетками пришлось вытирать пол?! Я был бы счастлив каждый раз так утолять жажду. Из Ваших рук.<…>… но хочется ещё, ещё... Делиться с Вами своими чувствами, тем более, что они так меня сейчас переполняют. Хорошо, что оставили мне ошейник. Он так и лежит на диване. Время от времени я подхожу, ложусь рядом и прижимаюсь к нему щекой. Трепет и нежность растекаются по моему телу. Я просто лежу наедине со всем миром, и весь мир тогда для меня - это Вы.»
«Да, не зря мне пришло в голову оставить ему о себе зримое напоминание"!.
Максим думал, что этот последний час ожидания растянется на день, но вышло так, что он пролетел словно брошенный с высоты камень. Дрожь ушла с той же внезапностью, что и появилась.
«Ушла, и как ни странно забрала с собой почти всё лишнее волнение. Остался только лёгкий ветерок-шевеление, там внизу, когда вдруг ловишь себя на мысли, что возбужден, и совсем не от мыслей. Может, от самого пребывания, в котором пока еще только витает образ Госпожи, но… оу! Уже через каких-то пятнадцать минут нужно будет выходить и встречать Её на улице. А я – всё еще не одет!.. (Одеть сегодня светлые клетчатые шорты и черную футболку) И фрукты, фрукты – надо же их еще помыть и разложить по тарелкам...»
Нажав кнопку вызова лифта, Максим как раз услышал сигнал пришедшей смс.
«Vstrechai menya na Kirova cherez 10 minut»
«Yes, Mistress»
Виктория спускалась по улице. Максим увидел Её еще издали, хотя и высматривал останавливающиеся неподалеку такси. На этот раз девушка была в лёгком синем с цветными узорами платье, колышимом свежим утренним ветерком. Солнце находилось прямо за её спиной, и она – словно выходила из его лучей. Максим пошел навстречу. Поцелуй протянутой ручки.
- Ну что? Как ты там без меня день провёл?
- Гулял по Днепру. Но Вы всё равно словно были где-то рядом.
- Это хорошо. У нас сегодня есть время только до двух. А потом я записана на массаж.
- Всё моё время – оно Ваше, Госпожа.
И они вновь поднялись на 11-й этаж.
- А-ха! Ну вот это другое дело! В квартире – работающий кондиционер.
- Естественно, Госпожа. Может сделать похолодней?
- Да, сделай. Я люблю прохладу. Но сперва – обувь. Да, вот видишь – уже знаешь! Только… отнеси туфли подальше, чтоб они нам тут не мешали. Так. И разложи все наши девайсы на столе. Что, свечу мы так и не использовали? Сегодня это наверстаем. Ты же готов к воску?
- Да, Госпожа.
- Хорошо. Ты говорил у тебя где-то есть кофе?… Свари мне его.
- Кофе есть, Госпожа. А вот турки здесь нет…
- Ничего, свари в кастрюльке.
- Хорошо, Госпожа.
«Хмм. А однако отвыкла я от такого зрелища!.. Наблюдать за тем как почти обнаженный мальчик стоя на коленках варит мне кофе. Ты смотри – помешивает так старательно ложечкой, поигрывая обнаженными ключицами…»
- А это у тебя такой ровный загар – потому что ты на нудистский пляж ходишь?
- Да, Госпожа. Мне нравится чувствовать себя свободным без всякой одежды… И чтобы ветер на солнце обдувал тело…
- А сейчас – ты чувствуешь себя свободным?
- Сейчас?.. Да, Госпожа. Конечно. Я свободен отдаться Вашим желаниям…
- Даже если они могут и расходиться с твоими?
- Да. У меня есть свои особенные желания, но главная моя жажда – это чувствовать, что Вам со мной нравится...
- Ну и плут! Смотри, кофе сбегает!..
Максим вытянулся на коленках и увидел, что и правда, кофе в кастрюле начинает подниматься. Бережно, так чтобы соринки не попали внутрь, Максим наполнил белую чашку горячей пахучей жидкостью, бросил ложечку сахар и помешивая, понёс на блюдце своей Госпоже. Коленки ступали по полу осторожно, чтобы не разлить напиток.
- Давай, аккуратно. И пока я пью кофе – можешь мне сделать лёгкий массаж.
- С радостью, Госпожа.
- Вот… Горячий, пусть чуть остынет.. А я вчера шла по городу, и ловила себя на мысли, что хочется продолжения темы. Ты так вчера старался... Знаешь, мне нравится твой правильный настрой. У тебя есть красивое тело. Вместе это даёт потрясающий эффект.
- Рад это слышать, Госпожа.
- Ну а ты… когда гулял по городу – не заметил вокруг чего-нибудь тематичного?
- Да нет, Госпожа… Как-то ничего такого на глаза не попадалось… Разве что увидел одну девушку – всю в черном… Длинное платье-комбинезон с развивающимися рукавами.. Я подумал, что она может быть чьей-то Госпожой…
- Вот как? Может и так. А может и нет… Часто внешность и одежда обманчивы… Добрая на вид фея, может иметь очень властный характер… И наоборот, иная девушка за суровым макияжем и темной одеждой – просто прячет свой тонкий внутренний мир.. А у меня вот другое вчера была…
Госпожа сделала небольшой глоток кофе и отставила чашку на стол.
- Когда была на педикюре. мастера же знаешь, как это делают? Ты сидишь, а они наклоняются близко-близко прямо к самим пальчикам, чтобы там всё рассмотреть… И вот эта девушка-мастер нагнулась… И знал бы ты, каких усилий мне стоило, чтобы не взять её так за волосы и не ткнуть лицом прямо в ступни!.. Вот так вот, вот так!, – Госпожа схватила раба за загривок и стала прижимать лицо к своим ножкам, - Поставить, так сказать, на место… Прям так мне того хотелось!... Ууух!.. Да, вот такое у меня вчера было желание… Но работа в итоге вышла быстрая и отличная.
- Да, Госпожа. Я Вас понимаю! Как сложно порой бывает не пойти на поводу у соблазна… Я вот.. не смог сдержаться.. и написал Вам с надеждой о встрече…
- И видишь, как вышло в итоге замечательно!.. Да, не всегда нужно сдерживать наши желания. Хотя иные, конечно же, лучше всё-таки попридержать… Чтоб они навсегда остались волшебными… Вот, один мой нижний… У него была мечта, чтобы Госпожа выставила его из спальни и велела спать на жестком полу в прихожей. Ну я ему коврик подстелила. Всё равно, смотрю – пол жёсткий! И как тут можно нормально спать! А он такой довольный… Благодарит меня, ножки целует… А потом на утро признался, что «было так классно!.. но только... первые пять минут… А потом так поясницу вломило! Что уже было совсем не до тонкостей ощущений…» Вот так некоторые мечты лучше оставлять мечтами... Принеси-ка мне персиков.
Максим, раскладывая с утра по тарелкам фрукты, совсем и забыл о существовании свежих персиках! Но в холодильнике, нарезанные ломтиками, оставались еще те, что Виктория не успела доесть в первый день. И тарелка с ними, по глупости раба, оказалась в руках Госпожи.
- Я правильно тебя понимаю… Это ты мне сейчас подаешь старые обветренные персики??!
- Ой… Простите, Госпожа…
С негодованием Виктория наколола на вилку дольку обветрившегося персика и зашвырнула её от себя подальше прямо на пол.
Максим почувствовал, что тут он конкретно накосячил, раз вызвал такой гнев своей Богини. («Но, черт побери – как прекрасен был этот её жест!») Чтобы хоть как-то сгладить свою провинность, раб тут же подполз к выброшенному фрукту и, с виноватым видом, съел его прямо с пола. Потом подлез к Госпоже и со взглядом, опущенным вниз, стал умолять его простить. Но вместо слов прощения, Виктория притянула его к себе за ошейник, и веля смотреть ей прямо в глаза начала осыпать со всех сторон быстрыми и увесистыми пощечинами. Слева-направо, Справа-налево.. Одной рукой, потом и попеременно двумя… Максим лишь плотнее вжал голову в плечи и покорно терпел… Даже когда в самом конце последовала серия из почти дюжины пощечин справа подряд по одной и той же щеке, Максим не отводил от глаз Госпожи полного чувства раскаяния, но вместе с тем и восхищения, взгляда..
В комнате воцарилась тишина… Щеки предательски горели, как будто кто-то только что разогревал на них яичницу…
- Вот, видишь к чему может привести твоя невнимательность!
- Простите, Госпожа! Больше такого не повторится.
- Ладно. Иди неси мне ремень.
У Максима потеплело на душе от вновь изменившегося тона голоса Госпожи, в котором можно было почувствовать, что она уже не так сердится, а может и вовсе смягчилась.
- Вот, Госпожа.
- В позу покорности!
Вытянувшись и опустив лоб на пол, Максим открыл свою попу для экзекуции. Только в отличие от первого дня – на нём были не белые трусики, а клетчатые шорты.
- Раздвинь колени пошире.
- Да, Госпожа.
Виктория обхватила плечи раба своими ногами, и стала наносить удары по пяткам. Случайно ли, или так было задумано, но первый же удар пришелся по пятке и соскользнул на ягодицу Максима.
- О! Какой интересный звук. Ну-ка, еще раз! Та-да!.. Та-даа… О, как мне он нравится.. Как хорошо рикошетит..
- Ой! - вдруг вскрикнул Максим, почувствовав, как кончик ремешка задел его выпяченные наружу яйца.
- Что такое? Опять у нас выходит боллбастинг, да? Ну уж терпи! Тем более мне так нравится как оно рикошетит.
«Моя Богиня… Как же замечательно, словно ребёнок, она радуется своим попаданиям и тем звукам, что выходят… Тем звукам, что издает ремень… Тем звукам, что издаю я… «Уу-гу!» - этот её звонкий голос, на последнем слоге уходящий резко вверх… Раз за разом повторяет эти детские словечки, и я – самый счастливый ребёнок в мире! Меня шлёпает по попе взрослая девочка и ей весело от того. Она улыбается и смеётся, она скорее всего сейчас даже возбуждена.. А теперь начинает сложенным вдвое ремнём уже конкретно проходится по моим яйцам и х**. Не так сильно, но увесисто, отчего замечаю как он неожиданно растёт. Растёт как огурец. Еще!… Еще.. Как хорошо… Вы бы только то знали!…»
- Ну вот. Это я хорошо размялась. Вместо утренней зарядки…
- Благодарю Вас, Госпожа.
- А вот теперь… ты наконец узнаешь для чего нужен был скотч. Интересно?.. Только сначала налей мне бокал.
- Да, Госпожа!
- Сам пить хочешь?
- Хочу, Госпожа.
- Ну можешь попить…
Максим отправился к кухонной стойке с бутылкой «Моршинской» без газа. Взял уже знакомую ему глубокую тарелку, наполнил её водой, и, поставив на пол у ног своей Госпожи, принялся лакать языком.
«Быстро учится» - подумала Госпожа, но вслух ничего не произнесла.
- Всё, Госпожа. Напился. Спасибо Вам.
- Но если напился, тогда закрой рот и стой смирно.
Госпожа встала с дивана, взяла со стола скотч и замотала им рот своему рабу.
- Дышать ртом не можешь?
Максим качнул головой.
- Хорошо. Смотри мне прямо в глаза.
С этими словами Виктория с проворностью фокусника зажала пальцами его ноздри, отчего тут же прекратилась подача воздуха. Или кислорада с углекислым газом.. Вообще всего. И только тут до Максима дошло истинное предназначение скотча.
Десять долгих секунд, за которые Максим пропустил цикл как минимум из трёх вдохов-выдохов, и пальцы Госпожи разжались. И тут же на её лице выскочила довольная улыбка, дескать, «ну что, теперь тебя ясно кто тут в доме хозяин? Захочу – разрешу дышать, не захочу – будешь не дышать... Умм.. Как же это, однако, заводит!..»
Максим только успел набрать в рот побольше воздуха, как пальцы девушки вновь сомкнулись на его ноздрях. На этот раз Максим был уже готов к такому повороту событий, и экономил тот воздух, что всё равно – с каждым мгновением потихонечку иссякал внутри. А пальцы Госпожи всё не размыкались. А в её взгляде, казалось, растекается всё больше и больше безумства. Уже почти целое озеро. Как вдруг – бултых! И Максим снова задышал, жадно, громко и часто, как дышат собаки после бешеной погони за дичью. Только дичью – был он сам.
Госпожа по-прежнему молчала. И только говорил один её взгляд:
«Ну как тебе, хорошо дышится? Правда это удивительная возможность – дышать? И кто как не я –могу тебе её подарить? Ты благодарен мне за это? Вижу, что очень… Твои глаза пылают огнём, без всякой метафоры… И ты сжигаешь в них всё без остатка… Всё-всё-всё…»
«И только одна Вы в них остаётесь… Только Ваши глаза… Ваш взгляд… Ваш…»
Пальцы Госпожи вновь сжались. В этот раз, почти не дав отдышаться с предыдущего кислородного голодания. Дышать уже сразу было почти нечем. Максим вдруг почувствовал, как взметнулся его член.
«Как хоро-шоооо… воздуха уже нет, и я дышу одним её взглядом… Взглядом её чудесных глаз, в которых сейчас вдруг мелькнула вся Вселенная… Значит Она – это Вселенная.. Совсем мало… Нет.. Должно быть, я сейчас сойду со своей орбиты и разобьюсь о её Космос.. Даа.. Даааа… Умереть, остаться навечно в её взгляде… это так… так прекрасно.. так прекрасно… оооОООуф!»
Госпожа наконец разжала пальцы и Максим задышал. Их взгляды по-прежнему крепко связывала невидимая волшебная нить жизни… Они улыбались друг другу… И лишь это одно имело сейчас какое-то значение.