- Да, совсем забыла – придешь домой и снимешь с себя прищепки.
- Доброго вечера Вам…
Дверца такси захлопнулась за моей Госпожой, и я остался один. Проводив взглядом завернувшую за угол двора машину из вида, я отправился прямиком в одиночество, целиком и полностью наполненное вкусом только что отзвучавшего дня. Только сперва я еще зашел в магазин, не сразу стал подниматься на 11-й этаж. Прямо с прищепками под рубашкой прошел через арку, проделав вновь тот самый путь, с которого начинался мой день, и мой поиск Госпожи. Я вспомнил то самое кафе на третьем этаже, её высокий коротко стриженый затылок… И то, как потом вернулся с купленными фруктами, а на том кресле, где я сидел – лежали Её ножки, и я, не знал, удобно ли спрашивать разрешения присесть вновь, и просто остался так стоять перед Ней… Я вспоминал, и от этих видений невольно начинал улыбаться и издавать какие-то звуки, то ли напевая несуществующую еще песню, то ли просто – это пыталось заговорить со мной моё встревоженное одиночество.
« …Мне бы стать на минуточку Буддою,
Чтоб замечать как без Неё – всё превращается в пыль...»
Когда я зашел в квартиру и включил свет – по всей комнате можно было обнаружить следы недавнего действия. Тут и там разбросанные девайсы: смотанная в кляп верёвка свисала с дивана коричневой змеёй… Прищепки, валявшиеся абсолютно везде, словно упавшие с дерева плоды… Белая свеча, которой пока так и не довелось воспользоваться по назначению…. Хотя… Пришлось всё-таки её пососать, будто мужской х**… Черный ремень, под которым еще совсем недавно – так плясала моя задница… На полу валялась моя одежды – белые шортики, которые я так не одел, когда собирались в город поужинать… Моя Богиня это заметила, и отметила, что вполне одобряет мою идею: «незачем нижнему трусики – его тело должно быть для Госпожи в максимальной доступности»…
Но больше всего на меня подействовал оставленный на диване ошейник. Пока я просто наблюдал за ним издали, словно охотник за диковинным животным, не зная, как поступить. Это уж потом, когда приведя комнату в порядок, приняв душ и освободившись от самых первых признаков грусти, я лёг на диван, распластав руки, и уткнулся в него щекой… Ошейник Госпожи, с её инициалом… Я закрыл влажные глаза, снова чувствуя его прикосновение, и думал о том, как снова доведётся его примерить… но это будет только послезавтра! Целый вечер и весь следующий день – бродить одному по незнакомому городу, фотографируя Днепр и передавая ему приветы… На планшете я включил ту самую мелодию, о которой говорил Госпоже в кафе.. Я слушал её звуки, распластавшись осьминогом на диване, и из моих глаз разве что не текли чернила… Звуки пробивали насквозь, как будто были материальными, живыми… Они касались моего тела и забирались через него в самую душу… Глаза были разве что чуть-чуть влажными, а вот внутри – я рыдал от музыки… От всей той музыки дня, которая к вечеру приблизилась финальным аккордом… Да и то – что то был за аккорд, из непонятных мне нот и созвучий, я определить не мог… У него не было названия, и только можно было услышать и почти потрогать его затухающую вибрацию.
«Ночью от него пришло письмо. Очень приятное для меня короткое письмецо. Из посещений его странички на проза.ру мне то известно, каким он может быть чувственным романтиком. Да, люди с такой формой губ обычно и есть чувственные романтики, утоляющие душевную жажду не в женщинах и вине… А в доминирующих женщинах и посвящаемых им стихотворениях…»
«Упал как убитый. Ночью проснулся и почувствовал, как сильно скучаю по Вам. Сижу на диванчике, а ведь это Ваше место. Рядом душу греет оставленный Вами ошейник. Время от времени посматриваю на него и вспоминаю как мне в нем было хорошо. Если я напишу, что Вы волшебница - Вы же правда не рассердитесь, и не придумаете заклинание, которое бы заставило меня позабыть этот день? Ловлю себя на мысли, что сейчас как никогда счастлив просто от возможности что-нибудь Вам написать. Может просто, что у меня все ок. С улыбкой жду завтра. И желаю Вам хорошего и удачного дня!»
Проснувшись утром ближе к полудню, первым делом заметил на губах всё ту же, сохранившуюся со вчера улыбку… Не стоит тут и говорить, о ком была первая мысль нового дня…
Позавтракав хлопьями, купленными вчера в универсаме, и запив их крепким чаем с колбасой, я снарядился на экскурсию по городу, гидом которой, был я сам. Интересно идти куда глаза глядят, разве что мельком разбрасывая отметки, чтобы можно было найти обратный путь.
Если выйти из дома, откуда вышел я, и идти всё время прямо и прямо – то дорога непременно приведёт тебя к детскому парку с аттракционами. Получается, ты идешь прямо в детство: по грязному, усыпанному опавшими листьями озеру плывёт катамаран с крышей, а в нём две босоногие девочки. Солнце высветлит пушок на их ногах, и в этот миг, вспоминаешь, что никогда не дружил с девочками. Никогда не плавал с ними на катамаранах, не догонял во дворе, чтобы ухватить за прямоугольные плечи… Катамаран скрывается в тени моста, и всё, что у тебя остаётся от этого мгновения – это щелчок фотоаппарата.
Дальше встречаешь игрушечную железнодорожную станцию. Вагоны – как настоящие. Вокруг никого. Только ты, да рельсы, уходящие в затворенное депо. Иду вдоль них, сворачиваю, оглядываюсь в последний раз на станцию, и ухожу вниз, кажется, там вдали бьёт какой-то фонтан.
Фотик всё время со мной, болтается на плече. Чуть что – готовый повторить мой взгляд. Остановить его и даже прищуриться от удовольствия. Перехожу трамвайные пути, внизу – и правда фонтан, а за ним уже подрагивающее марево Днепра! Длиннющий красный сигнал светофора, под музыку, чтоб было не скучно ожидать дальше… О, будь моя воля – я бы около каждого светофора поставил свою, уникальную музыку! И тогда бродить по городу – означало бы перелистывать музыкальный альбом.
Ах, вот он какой, оказывается, Днепр! Суровые серые воды и темный мост, тающий вдалеке, словно шоколадное мороженое на солнце… Там, на другой стороне – своя жизнь. И так вдруг трудно представить, что может иметь что-то общее с этой – там, где сейчас стою, нахожусь, хожу, по которой думаю, там, куда предстоит к вечеру вернуться и снова вкусить прелести одиночества на 11-м этаже. Там за мостом – в подрагивающем на солнце мареве – наверное сам Вчерашний День. И живут там вчерашние люди, едят вчерашнюю пищу, читают вчерашние газеты… И даже любят – вчерашней любовью… Ненавидят они тоже по-вчерашнему.. Там дует вчерашний ветер, и восходит вчерашнее Солнце..
И я перестаю заглядывать в эту, почему-то показавшейся мне неприветливой, даль. Иду вдоль Набережной, рассматривая пришвартованные к берегу кафешки и их необычных весёлых пассажиров. Почему-то хочется вдруг оказаться там со своей Госпожой. Даже выбираю столик, за которым было бы удобно молчать и разговаривать… Вот, небо над ним как раз рассекает стайка стрижей! Я достал с плеча фотик – и сфотографировал.
Фотография, как и светлоглазые девочки – мои две неразделенные любви. Только наведу объектив ходящей ходуном от удивления душой на что-то невероятное – оно ускользает, словно мыло по ладони. Так и с девочками. Тут я уже сразу предусмотрительно поднимаю мыло с пола. Кладу обратно в мыльницу. Какие светлоглазые девочки? Разве же им будет нравится делать со мной всякие славные гадости? Разве же захочется какой из них поплевать мне в рот, и чтобы такая же светлоглазая и ослепительная в своей непорочности подружка – смеялась от такого невероятного лицедейства? Да что там поплевать, пусть спустит трусики и написает мне на лицо. А я ей за это буду долго и нежно гладить хрупкие как мотыльки плечики, сидя на скамеечке в вечереющем парке. Буду шептать разные нежности… И думать о том, какую бы еще гадость мне захотелось, чтобы она со мной сотворила. Естественно, на пару со своей подружкой.
Оставив сии лирические размышленья о жизни, я побрел дальше по Набережной. Вдалеке виднелся остров с сияющим на солнце куполом церкви. Оказывается, на тот остров можно было добраться, перейдя по небольшому мосту над рекой. Чем я и не преминул воспользоваться. Еще несколько, надо надеяться, красивых кадров остались в памяти жесткого диска. Огромный как динозавр памятник Кобзарю, а мне даже не до того, чтобы вспомнить хоть пару его строк… Вместо стихов в голову потихоньку забредает усталость и вечер. Но, впрочем, на то, чтобы сфотографировать себя на фоне восхитительного водопада меня еще хватает. Как и мастерства у случайного парня-прохожего, запечатлевшего меня в этом славном здесь и сейчас. Буду пересматривать фотки – обязательно услышу шум того водопада.
Вот так идешь, идешь, возвращаясь назад, и уже почти свободно ориентируясь в топографии местности, и в каждом шаге – вдруг начинаешь замечать всё вокруг. И не скажешь, что вот это – «кафе у берега», а это – «бьющий фонтан». Потому как кто-то вдруг отбирает у картинки слова, оставляя одни картинки. И это чувство восхитительно! Когда ты не отягощен названиями, а если они еще и из двадцати букв! Восхитительно, словно девочка, дающая мальчишке пощечину. Ну вот, я опять за своё. Со своим необыкновенным ощущением прекрасного , - тут как тут. Впрочем, уже почти пришел домой. Забрался по лестнице на 20-й этаж и оттуда сфотографировал панораму города. Потом спустился на 11-й. Прыгнул в душевую кабинку и растворился в горячем пару. По-крайней мере, исчез навсегда из вторника, оставив за собой только воспоминание.