Их привезли в колхоз от медучилища убирать картошку. Кого-то на помидоры, кого-то на виноградники. А им ,, повезло,, больше всех. Поселили в сельский Дом культуры. Пятьдесят шесть коек в ряд. С удобством в виде туалета на улице, баней за два квартала и краном для воды в соседнем дворе, вернее даже не во дворе, а в доме-интернате для стариков. Им просто разрешали брать воду, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Девчонки разбили ,, полевой лагерь,, натянули веревки для белья на улице. За сценой натянули веревки для сушки нижнего белья. Первые дни сходились тяжело. Пятьдесят шесть девчонок с разных мест, с разными характерами, воспитания притерлись быстро. Как-то разбились на группы и не враждовали. Да и некогда было. Жара на поле, соревнования, чья бригада больше соберет, ещё обещали за работу заплатить. Доходило до курьезов и споров. Но хилять не получалось. Первые шли быстро, за ними шел трактор или грузовая машина, в которую грузили вёдра и отстающим приходилось тоже наращивать темп. Решили работать без перерывов и перекуров до обеда с выполнением дневной нормы, чтобы потом не возвращаться назад на осточертевшую картошку. После их везли в колхозную столовую. И сердобольные повара девчонок кормили на убой, наливая полные тарелки и выкладывая на стол больше нормы всего, в том числе огромные ломти пахучего и свежего хлеба. Хлеб был большой, круглый, с румяной корочкой. Ещё девчонкам отдавали всё, что осталось на кухне и они потом вечером устраивали ужин. Самым приятным было посещение бани. В округе никого не было и девчата резвились , как могли. По очереди подкладывали дрова, нагоняли пар и с визгом обливали друг друга холодной водой. И спать. Вечером простирывали вещи и собирались на танцы. Танцы были прямо у порога клуба. Местные работники ДК организовали летнюю музыкальную площадку. Приезжали местные ребята и девчонки на танцы прихорашивались, как на выход в большой свет. Развлечений не было никаких, да и усталость валила с ног и местная дискотека была единственным приятным времяпровождением. Потом ситуация изменилась и на танцы стали приезжать взрослые, наглые и самоуверенные мужики на машинах по несколько человек. Вели себя по-хозяйски, что могут увезти любую на их выбор, что до них здесь жили девушки из училища связи и не выпендривались. Обстановка накалялась с каждым днём. Молодые мужчины , как принято говорить, кавказской национальности ( а дело было в предгорье Северного Кавказа, где давно народ имел многонациональный состав, приезжали каждый день, гарцевали на машинах, ругались матом, приставали к девушкам. Так вели себя не все, были и нормальные парни, кто-то после познакомился со своими будущими жёнами и после создали крепкие семьи. На танцах за порядком присматривали преподаватели, которые так же жили в ДК. Четверо девчонок, кровати которых стояли рядом со сценой как-то быстро подружились. Вместе становились на рядки, ходили в баню, ужинали. На танцы выходили редко. Двух девушек ждали дома их парни. А другие две просто не хотели связывать себя отношениями с местными ребятами, впереди учёба и как-то не до любовных приключений. Единственным вечерним променадом их было путешествие через площадку и до середины парка в туалет. Две подружки возвращались назад и попали в кольцо ухмыляющихся молодых и не совсем молодых людей. Они чувствовали себя самоуверенно, предложили поехать покататься с ветерком на авто и « приятно провести вечер». Девушки остолбенели от страха. Обе были небольшого роста, кругом темнота, из-за музыки навряд-ли кто услышит их крик о помощи, до отбоя, чтобы кто-то обнаружил их отсутствие ещё больше часа. Наташа стояла и лихорадочно перебирала в памяти то, чему её учил её дядька. Да и дядькой то он был только по названию. Сводный брат отца, старше на девять лет её, свою племянницу воспитывал на своё усмотрение. А усматривал он в ней мальчишку. Соответственно ругаться матом и драться, как мальчишка, она научилась раньше, чем ходить и говорить. И сейчас вспоминала: удар жёсткий ребром ладони в кадык, локтем в солнечное сплетение, ногой в голень, пах. И только смотреть в глаза, не отводить взгляда и блоки, блоки, пресс, выдох лишнего воздуха. Но ничего из давних уроков не могло сейчас быть применено. Их было много, тех, кто стоял вокруг. Скорее всего под кайфом (речь тягучая, постоянное хихиканье), значит болевой порог снижен. «Думай, думай, ищи выход! Чёрт побери, Ленка вообще сейчас свалится в обморок, можно было попытаться прорваться, но она весит, как цыплёнок, эффект неожиданности не сработает. Просить, плакать -бесполезно, только больше раззадоришь. Одной можно было попробовать, тот , что на пути мелковат ростом и наверняка не ожидает, что кто-то может его звездануть и пойти на таран. Но Ленку не бросишь одну, а их уже оттесняют друг от друга. Стисни зубы, не дай показать страха». Пока это молниеносно кружило в голове, сзади кто-то резко и грубо рыкнул « Ну-ка б…ь, руки твари убрали! Это мои девочки, кто-то с этим не согласен?». Повисла тишина. Долгая, тягучая. Что-то в этих словах было жёсткое и страшное. Толпа расступилась. Кто-то, видимо старший в этой компании ответил: « Не вопрос, братан. Твои-забирай!». И, как шакалы растворились в летнем позднем вечере. Наташка стояла в полном отчаянии, что если эти ушли, то кто это такие, что сзади и что их ждёт теперь с Ленкой. Медленно обернулась. Никто их никуда не пытался тащить. Напротив них стояли два парня. Один небольшого росточка, второй высокий. Они стояли очень близко и видно было, как меняется выражение лица у парней. От напряженного и злого, до радостно-растерянного. Он её узнал. Когда-то до армии он несколько дней приезжал к ним в станицу на улицу, где собиралась молодёжь. И уже парень с радостью кружил на руках Наташку. «Сашка, милый добрый Сашка, ты даже не представляешь, как мы тебе сейчас рады, как мы испугались!» -вопила девчонка, тихонько и незаметно смахивая слёзы. Перезнакомили своих спутников. Второй пошёл провожать Лену. А Саша и Наташа остались стоять в парке. Говорили, говорили, без умолку, перебивая и дополняя друг друга. Столько новостей, общих знакомых. Как -будто вечность прошла с последней встречи. Каждый хотел в маленький промежуток времени что-то рассказать, услышать и порой один начинал, вторая подхватывала. Но смолкла музыка и всех позвали на ежедневную перекличку перед сном. Действовало строгое правило –в 23.00. все должны быть в кроватях и если кто-то нарушит, то будет « разбор полётов», вплоть до отчисления. Нравы были строгими, никаких поблажек. Она побежала, оглянулась. Он стоял и улыбался, потом опомнился и крикнул вдогонку « До завтра!». На следующий вечер ребята приехали снова. Наташа весь день думала о нём.
Ведь и парень у неё есть, встречаются уже полгода. Трудно как-то понять эти отношения. Всё началось со спора с девчонкой с соседней улицы. Они дома на дискотеке обе обратили внимание на незнакомого парня и поспорили кто его уведёт сегодня, чтобы проводил домой. Тот стоял гордо, даже высокомерно. Тонкие черты лица, волосы по воротник, в длинном кожаном плаще. Первая девчонка просто потому что парень приглянулся. Наташка ж , из вредности. Её сердечко было разбито, как ей тогда казалось самой несчастной любовью. И с жаром и уверенности свойственной ранней юности , категорически отказывалась верить в эту чёртову любовь. Ей захотелось увлечь этого высокомерного типа, влюбить в себя (и не меньше), а потом бросить. Вот такая у неё была маленькая, но пакостная мысль. Она пошла приглашать на белый танец. Он принял приглашение. Боковым зрением Наташка заметила, что её партнёр с кем –то в зале обменялся какими-то жестами. Назначение их поняла смутно. Её партнёр показал большой палец сначала вверх, потом вниз, как бы сравнивая. Ему парень у стены показал палец вверх. Она поняла, что немой разговор о ней, но глядя на знакомого парня у стены и его широкую улыбку, успокоилась. Девчонка, с которой спорили тоже пригласила его на танец. И так, как обеим было в одну сторону, а шли все вместе компанией домой и этот парень тоже, то девчонки всю дорогу шли посмеиваясь и подшучивая друг над другом. Он пошёл провожать Наташку. Она « сопернице» показала язык и обе девушки разразились смехом. Это была своего рода игра. Тем более 8 марта, отмечали на природе большой компанией. Хоть и не любители спиртного, но в голове ощущалось легкое опьянение . Да и парень тоже чуть под шафе. Проводил домой. Не стояли, коротко пожелали спокойной ночи и разошлись. На следующий день она его не ждала. Ей никто не был нужен и даже испытала лёгкую досаду, что кто-то тихонько насвистывает за окном. Звук доносился не совсем под двором. Пришлось отложить книгу, идти на улицу. А он пришёл, только не помнит в какой двор она вошла. Она расхохоталась, представить сколько счастья было бы у соседской старушки, если-бы к ней дружить пришёл молодой и симпатичный парень. Начали встречаться и было это как-то не серьёзно. Толи она не доверяла, толи он был сдержан на чувства, но встречались странно. Он мог не прийти или пойти на танцы сам. Она совершенно равнодушно к этому относилась. У неё своя компания, свои друзья и в конце-концов есть книги. Тем более ей уезжать учиться, он взрослый. Его друг как-то глядя на неё сказал « Что он в тебе нашёл? Ты знаешь какие у него бабы были? Все красотки, фигурки точеные, волосы в пояс. А ты зелёная ещё, что вообще с тобой можно делать?». Друг уже имел распавшийся брак за плечами, сына. А Наташка стояла напротив , как пацанка в рубашке в полосочку, в штанах-бананах с множеством карманов и молний, с причёской «химией», из макияжа только чуть ресницы, тронутые тушью. И ей было глубоко фиолетово, кто и что думает. Она не хотела никому нравиться, не хотела быть влюблённой дурой и её вполне устраивало такое положение вещей. Уже прошло зачисление в медучилище и почти собраны вещи. А будет ли парень с нею или нет –это уже вопрос времени. Она конечно привязалась к нему, им было хорошо вместе, с ним можно было поговорить, он был очень начитан и она уважала его за его ум. Это было скорее дружбой, чем какой-то там любовью. Но его холодность и даже порой эгоизм её отталкивал. Так и расстались вроде бы и пара, а вроде бы ничего и определённого. И за месяц в колхозе от него никаких вестей, ребята приезжавшие сказали, что кого-то провожал, видели на танцах. Ни разу не приехал, хотя с их станицы ребята и были.
И сейчас она смотрела на Сашку и думала, какой он всё-таки интересный парень. Смелый, добрый, улыбка во всё лицо. Такому другу можно только позавидовать. Но Саша просто сгрёб её в охапку, поцеловал нежно в губы и не дав опомниться сказал: « Пошли гулять!». Она опешила от такого начала. Но чувствуя себя в безопасности, пошла приняв его руку, следом. Он её обнял и ей стало так спокойно, так тепло, что казалось она этого очень долго ждала. Они бродили по парку, листья шуршали под их ногами. Говорили, говорили, редко целовались и снова говорили. Ей приятно было его слушать. Объятия были пропитаны такой трогательной нежностью, что казалось, что он просто её укутал ими. Не было страсти, какого-то вожделения. Только что-то смутное и приятное горело в груди и покой. Доверие безграничное и тепло. Она спросила, как он её узнал, когда защищал? Он ответил, что и не узнал. Просто стояли смотрели на площадку и увидели, что две девчонки, одетые в домашние халатики и тапочки прошли в парк. Это так не вязалось с общим фоном нарядно одетых и накрашенных девушек на площадке, что стало интересно. Но интересно стало не только им, но и толпе молодых ребят явно не с дружескими побуждениями. И просто переклинило. И Саша рассказал, что сейчас в отпуске. Их часть выводят из Афгана, дали отпуск домой. У него недавно умерла сестрёнка. Что поднялось в душе столько ненависти, боли, что здесь в мирное время нормальных девчонок кто-то обижает. Что просто в восторге от пребывания в родной станице, что осточертела жара на чужбине и всё, что вообще связано с тем, откуда он вернулся. Она спросила : « Страшно там? Столько ребят возвращаются с раненым телом и раненой душой. Боялся смерти?». Он подумал. Закурил и очень серьёзно ответил: « Только дураки не боятся смерти. Не хочу перед тобой выделываться и строить героя, но всякое бывало. Много хорошего, много плохого. Друзей встретил таких, что на гражданке мог и не встретить никогда. Самое хреновое это не понятно зачем мы там вообще были. Напрягает, как два разных мира. Разные жизни. Наташ, давай не будем говорить об этом, хорошо? Мне так с тобой здорово, спокойно. Вокруг всё родное, просто не могу надышаться этим». Он притянул её к себе, вдыхая запах её волос. Они так и стояли, каждый думая о своём. Потом она тихо спросила: «Почему он за незнакомую девушку хотел заступиться, их же много было, а если бы погиб здесь, в пяти километрах от родного дома?». Он мрачно усмехнулся : « Ну допустим я бы не дал себя убить –это раз. Если бы и пришлось умереть, то прихватил бы ещё кого-нибудь-это два. ВДВ так просто не дают себя в обиду. И три- самое главное, что я такой есть и таким буду». Она отстранилась от него, подняла голову, с сочувствием посмотрела в его глаза и легонько провела пальцами по его щеке, нащупывая небольшой, но заметный рубец. « Это ранение?»- спросила она. В ответ раздался такой заразительный смех, что она как-то опешила. « Нет, Наташа, это меня петух в детстве поцарапал». Ей хотелось пригладить его непослушные волосы, которые стояли торчком от езды на мотоцикле, погладить лицо, просто стоять и слушать его дыхание. В душе зарождалось что – то нежное и робкое. Помимо воли пробуждалось светлое чувство и покой. С ним рядом было спокойно. Она с детства была задириста, могла легко вляпаться в драку, постоять за себя. А тут просто плавилась и растворялась в этих тёплых объятиях. Уже что-то понимая о взрослых отношениях спросила почему не хочет провести время с кем-нибудь попроще. Он ответил, что попроще он всегда может успеть, таких в базарный день рубль кучка. А он хочет простого и искреннего и очень рад, что встретил её. Времени побыть просто рядом не было. Сначала сидели компанией, потом немного одни. Её подружка , при своём субтильном телосложении была на редкость большой любительницей покушать. И от имени Наташи раскручивала на всякие вкусности ребят. Саша с радостью на это покупался и привозил то сыр, то мёд, то конфеты. Как-то днём привёз на поле огромный арбуз. Наташка смущалась, отнекивалась, брать ничего не хотела. История с привозом арбуза получила продолжение, когда девчонкам на поле пришла мысль обменять картошку на арбузы у проезжавших мимо продавцов арбузами. Было весело. Тайком нанесли несколько вёдер картошки в лесополосу и потом перетащили в автобус, потом поменяли и довольные лопали их весь вечер. Не обошлось без курьёзов. Одной девчонке стало плохо, болел живот. Вызвали Скорую помощь, врачи посмотрели выписали лекарства и уехали. Диагноз звучал, как кишечная колика. Потом из девчонок кто-то переврал и получилось , что к больной пришли какие-то коленьки. Потом уже спрашивали, кто такие Коленьки и в итоге вышло, что какие-то парни приходили к девчонке и теперь уж и не понятно, что с ней будет дальше. Наверное отчислят. Потом уже , когда истина была ясна, две группы хохотали при каждом удобном случае, что ни к кому сегодня Коленьки не приходили? Как –то ночью девчонки проснулись от шума, кто-то грохнулся за сценой. Включили свет и от общего хохота чуть здание не рухнуло. За экраном были натянуты верёвки с женским бельём. Девчонок много и верёвок ещё больше. Молодые ребята решили пробраться через маленькое окошко. Как-то пролезли и в темноте запутались в белье. А когда включили свет, то один из неудавшихся героев-любовников стоял с верёвкой вокруг тела и обвешенным женскими принадлежностями с венцом творения в виде бюстгальтера второго размера на голове, со свисающими лямочками через лицо. Парень явно был в отчаянии и смущении и не ожидал увидеть столько девушек одновременно в ночных сорочках и после чьей-то язвительной фразы : « Ну вот ты нам и попался»-вылетел в окно обратно, таща за собой злополучную верёвку, которую никак не мог снять.
Время летело быстро. Неделя прошла, как один день. Саша и Наташа сидели на лавочке. Он обнял её через накинутую на неё свою куртку и не знал с чего начать разговор. Девушка ему нравилась. Но всё было так неопределённо. Закурил, откашлялся и сказал: « Наташка, я не могу просить тебя меня ждать, мне ещё служить, с самого начала навёл о тебе справки, знаю, что есть парень или был парень. Тут уже ты сама решай. Ты мне нравишься, очень нравишься, я не наглел с тобой и наглеть не буду. Пока не буду. Подумай хорошо. И если захочешь со мной встречаться дальше, то у Витьки возьмёшь мой адрес. Я просто и сам толком не знаю, где буду служить дальше. Нас снова возможно перебросят. Я буду скучать по тебе. Но навязываться не буду. Решать тебе». Она сидела и молчала. Хотелось сказать многое, что он для неё просто герой, что неизвестно ещё чем бы всё закончилось тогда, если бы не он. Что ей с ним так уютно и спокойно, что чувствует в нем огромную силу, что он радует её своими лёгкими и добрыми шутками. Что ей не хочется его отпускать. Но разве можно об этом говорить вслух? Вместо этого она сказала, что подумает. Время отбоя, ему завтра тоже рано в дорогу, вокруг уже стояли ребята и девчонки, чтобы попрощаться, они обнялись и он тихонько поцеловал её в щёку.
Потом через неделю случилось одно ЧП, которое прошло бы незамеченным, если бы не случилось второе. Сначала одна девушка не пришла к отбою, потом пришла и одетой легла на кровать и всю ночь проплакала. На расспросы преподавателей ничего не ответила и рано утром уехала домой. Через три дня ещё одна девчонка не пришла к отбою и уже на утро все знали, что произошло жёсткое изнасилование группой лиц. Все поняли, почему первая уехала, чтобы не проходить унизительное разбирательство. И на утро все девчонки с ужасом и гневом ждали результатов. Вторая девчонка прошла все круги ада милицейского дознания. Ей не позволили привести себя в порядок, долго проводили обследование , потом дознание и она вернулась только к обеду, разорванных вещах, зарёванная, свернулась калачиком на кровати и лежала до самого вечера. Все подняли бунт и к вечеру были на месте все: руководство училища, комсорги, профсоюз, милиция, прокуратура и милицейское оцепление. Девушку забрали домой. Студенты наотрез отказались выходить на работу и жить в этих условиях. Виновников нашли быстро. Потом их родственники долго собирали прекрасные характеристики, в которых расхваливали какие они ценные работники и примерные отцы семейств. Их жёны не давали прохода потерпевшей. Сначала пытались запугать, потом договориться, потом приезжали со своими малолетними детьми и просили не забирать их отцов. С милицией тоже было не совсем понятно, уговорили на согласие сторон с выплатой морального ущерба. Кто-то девушку осуждал, кто-то понимал, что оттого, что эти любители насилия сядут ничего в её жизни по-прежнему не будет. Забегая далеко вперёд, девушка закончила училище с красным дипломом. Мечтала стать врачом, но была из многодетной семьи и просто родители не потянули ВУЗ в разваливающейся стране 90-х. Замуж она вышла поздно, сказались последствия тяжёлой психической травмы. Долго не могла переносить один вид мужской щетины. Рвала отношения, толком не начав. Потом всё-таки влюбилась и родила девочку.
А Наташа вернувшись домой, хотела окончательно разорвать непонятные отношения со своим парнем. Надоела неопределённость. Не было понятно его отношение. Она сказала, что в курсе его провожаний других девушек, рассказала, что встретила Сашу. Они поссорились, потом не было красивых слов и обещаний от него. Просто парень четко дал понять, что его намерения серьёзны. И они решили начать всё сначала. Дружба переросла в уважение, уважение в доверие, а доверие во что-то очень уж похожее на любовь. Саше она так и не написала. Да и у Саши до армии была девушка, которая не захотела его провожать и ждать. Вдруг вернётся и вспыхнут чувства к ней. Саша с Наташей встретились случайно, у каждого было желание прикоснуться к теплу и они его друг другу подарили так, как могут быть только чистые отношения.
Они встретились случайно в поликлинике, где Наташа работала. Она пришла со своим двухлетним сыном на приём к врачу, он приехал за справкой для своей знакомой. Он схватил её в охапку, чем очень смутил. Широкая и белозубая улыбка, широкая распахнутая душа, высокий, темноглазый красавец. У неё семья, у него семья. Она помогла ему со справкой, а он подвёз их с сыном на Камазе домой, бережно опустил ребёнка на землю, потом помог Наташе, потом открыто и дружелюбно поздоровался с мужем Наташи и уехал. Наташа хотела объяснить кто такой этот парень, но муж сказал, что он знает кто. В его голосе не было ни обиды, ни ревности. Уверенный в себе мужчина, который знает, что его Наташка всегда будет с ним рядом…