— Говорят, о возрасте шамана можно судить по длине плаща, ведь лицо остается таким же, как и в день коронации, — Белла аккуратно вплела золотые бусины в волосы девушки и тихо спросила: — Тебе страшно?
— Я ждала этого дня столько лет, — улыбнулась юная шаманка, рассматривая себя в зеркале. Она пыталась унять дрожь в руках, засовывая их под тонкую бордовую ткань. — Но боюсь увидеть Великого Духа. Мурашки бегут по спине от одной мысли.
— Главная церемония — это всегда волнительно, — женщина опустила руки на плечи и ласково произнесла: — Ты получишь имя и узнаешь правду.
— Имя, — задумчиво сказала заклинательница духов, пробуя слово на вкус, — а разве оно так важно?
— Конечно. Люди им дорожат и получают его еще до рождения.
— Но я ведь не человек, — зеркало исказило грустную усмешку, превратив ту в мираж.
Фиолетовое небо распростерлось над громадным храмом из костей. Дорогу к святому месту устилали опавшие красные лепестки. И небольшие фонари искрами освещали путь юной шаманки. Она судорожно сжимала прозрачную ткань, закрепленную острыми заколками вокруг бедер. Девушка медленно подходила к храму, что должен был стать в скором времени ее постоянным домом. Длинные черные волосы, закованные в золотые цепи и обруч, закрывали лицо.
«Назад пути нет, поэтому не волнуйся. Все хорошо, — скомканные мысли одна за другой вили паутину в голове шаманки. — Когда я увижу Великого Духа, сразу успокоюсь. Я действительного ждала этой ночи, и теперь мечта осуществилась».
Девушка глубоко вздохнула и попыталась расслабиться. Перед глазами появилась заросшая цветами дверь. А молочного цвета храм отразил испуганные желтые глаза.
Шаманка неподвижно стояла в сердце костяного святилища, опираясь на мраморный фонтан. Она прислушивалась к тишине. Слабый звон колокольчика и почти незаметный хруст веток. Девушка задержала дыхание. Легкая дымка серым шлейфом заполонила храм. Запах ладана ударил в нос, и страх, проделавший дыру в душе заклинательницы, испарился.
— Бойся того, что нельзя услышать, — низкий голос эхом прокатился по стенам, и шаманка, опьяненная благовонием, склонила голову набок. — Ты сможешь только услышать меня, но не увидеть. Помнишь, что тебе сказал учитель в день посвящения?
— Шаманы — это мертворожденные дети, которые стали частью природы, — настороженно прошептала девушка.
— Верно, — усмехнулся Дух. — И сегодня ты навсегда соединишься с природой.
Невидимые руки аккуратно опустили на плечи заклинательницы красный плащ. На мраморном выступе фонтана возник посох с кровавым рубином в сердцевине.
— Твое имя — Везувий, — прогремел Дух, отчего шаманка на мгновение оцепенела. — С каждым годом плащ будет становиться все тяжелее и тяжелее. И когда-нибудь, через тысячелетия, ты не сможешь нести его. Тогда тело воспламенится, и вулкан, дремлющий в тебе, заполонит городские поселения. Ты не человек, а стихия.
— Я вулкан, — протянула девушка, приложив руку к неживому сердцу. — Однажды кто-то смоет людей водой, а кто-то — огнем?
— Верно. Ведь так умирают шаманы, убивая не только себя, — прошептал Великий Дух. — С сегодняшнего дня ты обязуешься поддерживать гармонию в храме и природе. Люди, приходящие сюда с молитвами, могут быть услышаны, если ты того захочешь.
— Они меня увидят?
— Нет, потому что шамана можно увидеть лишь перед смертью.
Холодный дождь крупными каплями опускался на озадаченное лицо Везувия. Шаманка стояла спиной к храму, пересчитывая серебряные монеты на тонкой веревке. Левой рукой она крепко обхватила деревянный посох.
— А что будет после? Неужели сердце никогда не застучит? — тихо спросила девушка луну, прикрытую черной тканью облаков. — Шаманы не люди, а безжизненная стихия. Я стану огнем и уйду в другой мир. Снова…
Ведь так умирают шаманы.