"Меж болотных стволов красовался восток огнеликий..." Эта высокого стиля гомеровская строка как-то не вяжется с последующей тональностью текста. Что хотел подчеркнуть Николай Рубцов, начиная таким образом свое поистине гениальное стихотворение "Журавли"? Далее ведь следует очень лирическая, хватающая за душу глубокой нежностью и печалью картина пролета "этих гордых прославленных птиц".
Сколько поэтов России переболело этой бередящей наши чувства темой! Казалось бы, предшественники уже все сказали. Но Николай Рубцов излил в стихотворении сугубо свое, лично осмысленное и прочувствованное. Он до конца выразил все, что у него было на душе при виде высоко в небе журавлиного клина. Это несколько переиначенная цитата. Относя свои мысли и свои высокие переживания к журавлям, поэт не написал, а буквально вырвал из своего сердца:
Все, что есть на душе, до конца выражает рыдание
И высокий полет этих гордых прославленных птиц.
И невольно хочется пофантазировать, порассуждать о том, что волновало и будоражило поэта в момент вызревания этих дивных стихов. И начинает казаться: а ведь тут все до последней капельки о самом поэте, его творчестве, где каждая написанная им строка- пища для серьезных размышлений. Где каждая строка, как нежно и тревожно звучащая струна, бередит наши чувства. Чувства давят на совесть. И человек, внимательно вникший в стихи Николая Рубцова, уже не может оставаться прежним. Прежним ему не дает возможности оставаться его растревоженная совесть.
Впрочем, сам поэт рассказывать нам о психологическом состоянии в момент творчества, возможно, вовсе и не собирался. Предмет его поэтического осмысления не творец стихов, а эмоциональная наполненность,прорвавшаяся в написанных им строчках по случаю важнейшего для него события. Он весь устремлен к этим гордым, прославленным птицам.
И, возможно, есть веские причины для такого страстного устремления. В стихотворении просматривается резкий контраст между земным и небесным. "Журавлиные крики" будят поэта от дремотной отупляющей будничной повседневности.
И разбудят меня, позовут журавлиные крики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали...
Вот и все, что Рубцов счел нужным сказать о своем местопребывании в момент пролета журавлей. Но ведь сказано все что нужно в этом стихотворении. Картина вполне четкая и красноречивая. "И разбудят меня...".Совсем не обязательно понимать, будто поэт действительно нежился в сладких грезах под одеялом. Больше напрашивается представление, что он в этой непроходимой болотной глуши был в дремотном умственном бездействии, в оцепенелой отупленности чувств и мыслей.
У талантливого поэта в стихотворениях не бывает ничего случайного. И болото, забытое вдали, по всей вероятности,отнюдь не случайная деталь. И тут вполне возможно предположить, что это гиблое место- аллегорическое воспроизведение образа жизни человека в беспредельной оторванности от большого мира. Когда не с кем поделиться своими сокровенными мыслями, некому излить накопившееся на душе.
У Рубцова такие моменты оторванности от Москвы были неоднократно, когда его в очередной раз отчисляли из Литературного института за разного рода проступки и он уезжал в свое родное архангельское село. Земляки к неработающему человеку относились не самым лучшим образом. И жил там Рубцов не обласканным и не понятым.
Впрочем, это только предположение. У Николая Рубцова в стихах всегда преобладает предельная ясность и лаконичность. Он не маскирует свой замысел в сложных и туманных образах. Он дает нередко четкую незамысловатую картину. Она просматривается ясно и недвусмысленно и для фантазии. казалось бы, не оставляет никаких вариантов. Давайте вспомним стихотворение "В горнице", слова которого впоследствии так удачно были положены на музыку. Поэт находится в душевном оцепенении. Мать молча берет ведро и приносит воды. Обстановка в горнице и обстановка за окном, где у героя " завтра будет хлопотливый день". "Буду поливать цветы, думать о своей судьбе, буду до ночной звезды лодку мастерить себе".
И собственно. все. Незамысловатая бытовая картина. Но какая гамма чувств будоражится при прочтении этого стихотворения! Какой сгусток мыслей начинает бурлить в голове! Ведь очевидно, что поэт что-то такое перенес, что его потрясло до предела. Он от потрясения впал в оцепенение. Им всецело завладела апатия. Сохнет не только сам поэт, но и окружающий его мир: " Красные цветы мои в садике завяли все, лодка на речной мели скоро догниет совсем."
Но суть не в этой безрадостной безнадежности. Поэт находит в себе силы побороть все и вернуться к активной жизни.
Читаешь и много раз мысленно повторяешь это внешне незамысловатое стихотворение и все больше им очаровываешься. А ведь все слова в нем вполне обычные. И сюжет в общем-то довольно банальный. Сколько людей переживало жизненные драмы и сколько по этому поводу написано в художественной литературе-не счесть. А вот поди ж ты, все внешне очень обыденно, а родилось талантливое стихотворение. В обыденные слова гений вложил душу. А душа эта очень богата на чувства и интеллект. И в общем-то затертые от постоянного употребления слова, словно жемчуг, заиграли дивными красками.
Такие же метаморфозы можно наблюдать и в стихотворении "Журавли". Неоспоримо и безусловно одно: пролет "этих гордых прославленных птиц" для поэта- не обыденное сезонное событие. Это всплеск благостных эмоций. И журавли- не просто пролетающие над чердаком и болотом птицы. Это открытие самого себя и окружающего тебя мира.
Трудно судить, как к сезонному пролету журавлей относятся в других странах. Но для русского человека это высокое, очищающее душу магическое явление. Словно побывал он в храме на исповеди, словно приобщился к чему-то такому прекрасному, что возвышает и окрыляет его безмерно. Словно сам факт пролета и плач журавлей открывает нам глаза на самих себя и окружающий нас мир.
И очень жаль, что такое невыразимое блаженство длится так кратковременно.
Вот замолкли- и вновь сиротеют душа и природа,
Оттого что-молчи!- так никто уж не выразит их...
Сколько чувств и переживаний за этот дивный короткий миг! И выражены они в двух строках. Все на пределе эмоционального всплеска. Поэт даже по-мальчишески задирист. Его запальчивое "молчи!" доводит эмоциональную насыщенность стиха до высшей степени напряжения.
Николай Рубцов замечательный лирик. В его стихах столько чувства, столько нюансов душевных переживаний, что все это просто не вяжется с его реальным, не поэтическим образом. С Николаем Рубцовым одновременно, но, правда, на разных курсах в Литературном институте учился наш земляк, ныне покойный поэт Иван Николюкин. В свое время на вопрос, кто из литинститутовцев самый многообещающий, Николюкин, не задумываясь, ответил- Рубцов. Тогда же он многое рассказал об этом сложном, но несомненно одаренном человеке. Нежный, душевно тонкий в своих стихах, Рубцов был нередко просто жесток с окружающими. Иван Николюкин утверждал, а потом об этом пришлось прочитать в воспоминаниях, что Рубцов запросто мог в момент пирушки ударить человека бутылкой по голове, нимало не задумываясь о последствиях.
Критики писали, что Рубцов был обделен женской любовью. Потому у него нет любовной лирики. В общем-то- да. В стихах Рубцова есть намеки на прежние любовные связи, но они написаны с некоторой тональностью сдержанной обиды к объекту своего прежнего обожания.
В реальной жизни поистине непостижимы человеческие характеры. Даже при быстром, поверхностном чтении стихов Николая Рубцова невольно обращаешь внимание, что этот несомненно душевно тонкий чуткий человек так нуждался в ответном нежном чувстве. Судя по всему у него было мало близких людей, кому бы он мог без оглядки открыть душу, излиться в откровенной исповеди весь без остатка.
Создается впечатление, что Рубцов по своему душевному складу был неуверенный в себе человек. Стыдясь этой своей слабости, он нередко совершал резкие, не украшающие его яркую личность, поступки. Еще будучи студентами Рубцов и Николюкин были приглашены в Дом литераторов для обсуждения их стихов. Об этом давнем событии недавно говорилось в радиопередаче, посвященной одному литературному светилу. Он присутствовал на этом событии и поделился о нем своими воспоминаниями.
Рубцов читал стихотворение "Стукнул по карману- не звенит..." В нем есть такие строчки:
Но очнусь и выйду за порог,
И пойду на ветер, на откос
О печали пройденных дорог
Шелестеть остатками волос.
У поэта еще в молодости наметилось заметное облысение. Как и все молодые люди он, вероятно, болезненно переживал это свое положение. Когда Рубцов читал эти строки, он вызывающе тряхнул головой и на лице его был написан вызов то ли природе. так его обделившей, то ли слушающим его литературным мэтрам.
В этот же раз, при чтении этого стихотворения поэт снова занял вызывающую позу.
Стукну по карману- не звенит,
Стукну по другому- не слыхать,
Если только буду знаменит.
То поеду в Ялту отдыхать.
Это он слушающим его маститым литераторам. Многие из них ездили на юг каждое лето.
Была одна телепередача, в которой своими воспоминаниями о поэте поделились люди, близко его знавшие. И в самом начале было сказано, что Рубцова убила любимая женщина. Причем сказано это было без тени всякого сомнения.
Боже! Как мы скоры на суд. Можно кратко рассказать и другую версию этого трагического события. Тем более, что его участницей и, по мнению многих, "злодеем" в истории гибели поэта стала наша землячка Людмила Дербина. В свое время она закончила наш Воронежский университет. Работала библиотекарем в университетской библиотеке. Издала в нашем Центрально-Черноземном книжном издательстве своей первый сборник стихов, который вызвал бурное обсуждение в прессе. Уже одно это говорит. что поэт она далеко не ординарный.
За гибель Рубцова Людмила Дербина отсидела большой срок. Пережила ненависть и презрение от коллег по литературному цеху. Пыталась снова вернуться в Воронеж. Но местная литературная братия встретила ее таким презрением, что несчастной женщине пришлось с горечью в душе покинуть столицу Черноземья.
Со слов Дербиной и по свидетельству юристов она и в мыслях не держала лишать талантливого поэта жизни. Она приехала в Вологду с горячим желанием скрасить ему одинокую жизнь. Но гармонии любящих сердец не получилось. Пьяный Рубцов несмотря на свою тщедушность жестоко избивал дебелую женщину. Дело иногда доходило до того, что он прижигал бедной благодетельнице тело зажженной сигаретой.
Примерно то же происходило и 19 января 1971 года. Рубцов был основательно пьян и буен. Дербина укладывала его в постель и придерживала за руки. Чтобы не слышать брань, накрыла лицо подушкой. Слабому здоровьем поэту этого вполне хватило.
Возможно, и не надо было касаться этой страшной и необъяснимой с точки зрения нормальной человеческой логики стороны характера поэта. Но эта тема постоянно всплывает при любом разговоре о творчестве Рубцова. И возникает она с непременным уклоном безусловной виновности Людмилы Дербиной в смерти Николая Рубцова.
Возможно, и не стоило бы касаться этой темы, если бы в стихах поэта при внимательном их прочтении не просматривались признаки предстоящей трагедии. В тех же "Журавлях" явно чувствуется душевный надрыв. При осеннем пролете этих птиц поэт находится в высшей точке эмоционального напряжения. Событие, которое обывателя лишь слегка щиплет за душу, Рубцова доводит почти до исступления. Поэт самозабвенно и как-то порывисто нервно любил природу. Можно предположить, что эти чувства обострены так и потому, что человек был обделен любовью ближних. Мальчик рано остался без родителей. Друзей у него было немного.
Да и к душевной близости он относился с такой высокой меркой, что нормальный земной человек на мог соответствовать этому уровню. Соответствовал бы лишь тот, кто был бы сам предельно откровенен и понимал до конца душевную конституцию самого поэта. И не только понимал, но и во всем всегда сопереживал.
В нашей повседневной жизни такое вряд ли случается..
У многих молодых людей есть прозвище. Рубцова в литинститутской среде называли "Шарфиком". Он всегда его носил и тщательно его наматывал вокруг шеи. Говорят, таким образом он прятал свою крайнюю нищету. А можно предположить и так: прятал от постороннего взгляда, или того хуже,-постороннего в ней копания свою душу. Так она и осталась многими непонятая. Не потому ли о поэте теперь такие крайне противоречивые воспоминания.
Ушел из жизни человек, бывший в полной гармонии с природой. Она до конца выражала его, а он, в своих стихах, -ее. А вот гармония с окружающими его людьми наблюдалась далеко не всегда.
И только разведешь руками. Человек так искренне, так полно, и так зовуще открывал в стихах свою душу. Казалось, встань рядом с ним, ответь на его душевный зов взаимностью и зазвенит голос поэта с удесятеренной нежностью.
И благодарный читатель получит новые дивные поэтические откровения. Но все кончилось так нелепо трагично.
А первая строка стихотворения "Журавли" звучит так эпически величественно, возможно, потому, что она определена автором стать лейтмотивом для всего текста. Возможно, пролет "этих гордых прославленных птиц"-событие, о котором надо писать высоким гомеровским стилем. Ведь недаром у поэта журавли возвещают нам "предназначенный срок увядания"-осень, "как сказание древних страниц".