Улица с виду была самая обыкновенная. Кое-где асфальт, кое-где тротуар, остальное ямы. Как-то один гражданин пошел по этой улице и вывихнул сразу две ноги. Но он не растерялся, кое-как отполз в безопасное место и там написал, куда следует.
Поднялась буря возмущения. Пришли тысячи писем, где каждый написал, что он вывихнул на этой улице. Кого-то сняли, кого-то назначили, и кто-то принял меры. Поставили столб со знаком, запрещающим хождение пешеходов.
И все было хорошо. Пока на улицу не заехала какая-то машина и потеряла все четыре колеса. Поднялась буря возмущения. Пришло десять тысяч писем, где каждый писал, сколько колес он потерял на этой улице. Кого-то сняли, кого-то назначили, и кто-то принял меры. Поставили столб со знаком, запрещающим движение автомобилей.
И все было хорошо. Пока на улицу не заехал танк и не потерял обе гусеницы. Поднялась буря возмущения. Пришло сто тысяч писем, где каждый писал, сколько танков наша страна может потерять в результате такой нерадивости. Этак по количеству танков на душу населения мы откатимся чуть ли не на второе место в мире, что неизбежно приведет к глобальной катастрофе. Кого-то сняли, кого-то назначили, и кто-то принял меры. Танк оттащили на безопасное место. Поставили столб со знаком, запрещающим движение танков по данной улице.
И все было хорошо. Пока на улицу не заехал дивизион ракет стратегического назначения. И пропал. Приехала комиссия, но ничего не могла определить, так как не было средств, которые могли проехать по улице. Никто не хотел рисковать, кроме одного бравого генерала.
- Не пройду, так пролезу, - сказал он и стукнул кулаком по ржавому танку, который стоял теперь в начале улицы и заржавел. Танк покачнулся, словно приготовился к бою, и все с уважением посмотрели на генерала. Генерал взял автомат и пополз по-пластунски, но не удержался, упал и потерял тридцать два зуба. И только тут все поняли, что улица не обыкновенная, а особенная. То есть абсолютно непроходимая и непролазная. И ее назвали в честь храброго генерала «Улица имени тридцати двух зубов».