Ex deo natus est Рожденный богом. Глава 8

Сергей Сергиеня
Ссылка на предыдущую главу http://www.proza.ru/2016/07/26/504

                Глава Восьмая.

       Ветка сирени била в окно, разбавляя мерный шум дождя тревожными звуками. Ненастье в последние дни поубавилось, грозы утихли, но дождь продолжал поливать землю, и низкие тучи прочно удерживали небо в сумраке.

       Ольга давно проснулась и оставалась в теплой постели, проваливаясь временами в дремоту мыслей, и снова просыпаясь на удары ветра и далекие раскаты грома. Утро было мрачным и обещало такой же день.
         
       Ирина уже встала, но вопреки обыкновению не пыталась поднять ни Ольгу, ни Катерину, которая уже окончательно переселилась к ним. Их ведьмовская практика набирала силу, и женщины быстро осваивали новые фокусы. Ольга преуспела лучше остальных, и стала замечать проявления ревности у Ирины, которая заметно отставала. Даже Катерина, не имевшая силы от природы, научилась видеть энергетические потоки, хотя и не освоила технику их касания. Для Ирины это таинство так и осталось закрытым.

       Накануне под аккомпанемент грозы Ольга завела с подругой тяжелый разговор о детях. Она откровенно рассказала о своих непростых отношениях с Валерой и о том, что не может по-настоящему воспринимать его как сына. Она видела в нем прототип существа, рожденного в лаборатории, и не могла избавиться от этого ощущения. Ирина со свойственной ей прямотой и жесткостью сказала много обидных слов о ней, как о матери. И хотя Ольга понимала правоту слов подруги, ей было тяжело их принять. Они расстались поздно ночью, раздраженные друг другом.
       
       Теперь она вслушивалась в угасающий шум дождя и думала о том, что скоро они с Ириной разругаются окончательно, и она опять останется одна, упрямая отшельница, плохая мать и плохая подруга. От этих мыслей настроение быстро портилось. Тем более это было тяжело сейчас, после самых интересных и счастливых недель за долгие десятилетия, когда ее жизнь заполнилась столькими открытиями и яркими впечатлениями.

       Поэтому, когда Ирина вдруг бесцеремонно отдернула занавеску, и прыгнула с ногами к ней на кровать, возбужденно выкрикивая с вытаращенными глазами что-то нечленораздельное, Ольга испытала волну теплых чувств. Подруга вела себя как обычно, непринужденно и искренне. А это означало, что вчерашний разговор не оставил у нее осадка, а все свои печали, навеянные дождем, она навыдумывала себе сама.

       – Чего ты лыбишься, блаженная?– кричала на нее Ирина.– Ты слышишь, что я тебе говорю?

       – Что-то про Везелву,– пыталась сосредоточиться Ольга.

       – Дракон проснулся,– по слогам повторила та.– Это ты не гром слышишь. Это Везелва бьет лапами по земле. Понимаешь?

       – Ну не все же время ему спать…

       – Дура!– подытожила Ирина.– Он же страж. Раз он спит, значит, опасности нет. А сейчас он мечется и рычит. Он учуял опасность. Понимаешь?

       – Ты вчера говорила, что послы братства про третью мировую рассказывали. Значит, это правда?

       – При чем здесь это? Какая третья мировая? Думаешь, он радио слушает? Я тебе про реальную опасность говорю!

       В дом с улицы вбежала Катерина с горящими глазами:

       – Кажется, он собирается взлетать!

       – Шутишь,– выдохнула Ирина.– Это надо видеть своими глазами.

       Она прыгнула к комоду и принялась вытаскивать невероятных размеров плащ. Ольга только успела сесть на кровати, не в силах поддержать выбранный подругой темп.

       – Да нет там уже дождя,– поторопила ее Катерина.– Скоро и тучи растянет.

       – Тогда полезли на крышу!– загорелась Ирина.– Тащи лестницу из амбара. Тогда мы вообще ничего не пропустим.   

       Ольга едва поспевала за ними. Когда она оделась и выбежала на улицу, прихватив дорожный плащ, подруги уже забрались на соломенную крышу и оседлали ее конек верхом, всматриваясь куда-то поверх деревьев. Карабкаясь по скрипучей лестнице и вдыхая запах мокрой соломы, которая царапала ладони, Ольга пыталась сообразить, почему она не взлетела на крышу привычным способом, а последовала примеру остальных. Но устроившись рядом с Ириной и почувствовав ее крепкое объятие, когда та помогала ей зацепиться за скрытые в соломе жерди кровли, поняла, что иначе нельзя было.

       Они сидели, обнявшись, и кутались в холодный груботканый плащ, от которого пахло сыростью. В том, как они жались друг другу и поддерживали, чтобы не покатиться с мокрой крыши, было что-то особенно приятное и трогательное. А перед ними разыгрывалось зрелище, достойное древних сказок и легенд.

       Хребет Велезлы вздымался над лесом и был хорошо различим. Всего в нескольких километрах огромный дракон глухо сопел и ворочался, сминая близлежащие деревья, как траву. Он явно нервничал и каждым своим движением выражал недовольство. Иногда он поднимал вверх голову и широко раскрывал пасть, словно собирался крикнуть. Но после снова прижимал ее к земле и фыркал, поднимая над деревьями фонтаны камней и сломанных веток. Этот танец продолжался довольно долго, прежде чем Везелва встал на свои огромные лапы по весь рост и вытянул хвост.

       Женщины синхронно выдохнули, когда дракон расправил гигантские крылья над верхушками деревьев, представ перед их взорами во всем своем величии. Они замерли, ожидая удара этих крыльев о воздух и взлета огромного ящера.

       Но, когда огромное тело легко поднялось над землей, под медлительным взмахом крыльев, Ольга испытала разочарование. Слишком легко это произошло, неожиданно слабым был удар ветра, под которым деревья лишь нехотя прогнулись. Она машинально сконцентрировала внимание на силовых линиях неба, и загадка драконьего полета раскрылась перед ней во всей ее простоте.

       Везелва не летел. А точнее его полет не имел ничего общего с полетом птиц. Она это знала по себе. Дракон мог вообще не расправлять крыльев – он поднимался в небо по силовым линиям, которые вздымали его тушу, не опираясь на воздух. Перебирая лапами, и размахивая крыльями, ящер машинально тянулся к ярким струнам энергии, которые так и не научилась видеть Ирина.

       Этот полет был жульничеством, и Ольга почувствовала себя обманутой. Ей было обидно за подругу, для которой это зрелище было чудесным и сказочным.

       Дракон кругами взбирался к поднебесью, изредка издавая глухие гортанные звуки. Он выглядел настолько большим и тяжелым, что казался неуместным на фоне поредевших туч.

       Увлеченные воздушным танцем Везелвы, женщины не обращали внимания на силуэт крылатой твари, приближение которой побеспокоило дракона.               
   
                *****

       Вал продолжил свой путь, едва неистовство стихии пошло на спад. Он летел сквозь грозу и дождь, чтобы тяготами путешествия изгнать беспокойство мыслей. Антоник и Кулина разрывали его разум. Он парил над землей, ощущая на лице удары дождя и холодный ветер, и в то же время он сидел с ними за грубым столом в странной темной комнате без стен.

       Было очень тягостно присутствовать сознанием сразу в двух местах, и ни в одном из них полностью. Стоило закрыть глаза и отдаться дремоте, как черная комната расширялась, захватывая все пространство вокруг, а лица брата и сестры вставали перед взором в мельчайших деталях. Можно было рассмотреть каждый волосок, каждую морщинку на их коже. И появлялось ощущение падения…

       Вал даже пытался удержать концентрацию на реальности, причиняя себе боль. Но это были лишь короткие просветления, после которых чувство падения усиливалось. Он выбивался из сил, но понимал, что проигрывает эту нескончаемую битву с безумием.

       Вал удерживал своих «пленников» немыми, пока это еще было в его власти. Он боялся, что стоит впустить их голоса в голову, и обратного пути уже не будет – они окончательно его одолеют, обретут власть над его разумом.

       Он летел, задыхаясь в разряженном воздухе, на предельной для себя высоте, и едва различал землю за периной холодных облаков. Но эта высота была смешной в сравнении с той бездной, что разверзлась под ним.

       Мысли Вала часто возвращались к образам Али и Ольги – желание открыть им свое сознание  преследовало его. Он не понимал причины этого наваждения, старательно избегая любых слабостей, которые могли разрушить его хрупкую защиту.

       Если присутствие Али поддавалось контролю, то ощущение матери становилось ярче по мере приближения к цели. Они все были рядом, братья, сестры, тетки, мать и… ненавистная Тереса. Вал с трудом мог вспомнить, что заставило его выбрать этот путь, и почему он с таким неистовством искал поединка с сестрой. На раздумья просто не оставалось сил.

       Вал почувствовал стража задолго до того, как увидел его.

       Это была Тереса, ее кровь и плоть. Это была неотъемлемая часть его битвы. И он торопился ее начать, пока его разум еще подчиняется ему.

       Дракон тяжело поднимался навстречу. Он не летел, а взбирался по силовым линиям неба, которые прогибались под его тяжестью. Это создание было само соткано из энергии, наполнено ей, подобно сосуду. Враг был сильным и опасным, но битва была желанной.

       Вал спикировал навстречу дракону, сложив крылья. Он видел его уязвимость.
   
                *****
       Везелва тяжело набирал высоту, извиваясь могучим телом. Подобравшись к рваным краям низких серых туч, он выпустил из пасти струю яркого пламени, которое алыми сполохами света осветило все небо.

       Ирина восторженно вскрикнула и крепко сдавила руку подруги. Но Ольга не смотрела на дракона. Ее взгляд выхватил в небе хрупкий силуэт крылатого противника Везелвы, который казался крошечным и был едва различим.

       Ольгой овладело беспричинное беспокойство, которое росло по мере того, как небесные противники приближались к развязке схватки. Гигантский Везелва и крошечная на его фоне  крылатая тварь неслись навстречу друг другу.

       Ольга высвободила руку из захвата подруги и судорожно сжала пальцы до хруста, не понимая, что заставило похолодеть ее тело. Ирина обернулась и удивленно посмотрела на нее:

       – Ты вся бледная…

       Ольга вздрогнула, когда озарение ускользавшей догадки выплеснулось на нее жаром:

       – Вал,– беззвучно зашевелились ее губы. И в следующее мгновение она закричала во весь голос.– Вал!

       Ирина округлила глаза, всматриваясь в лицо подруги, и не смела поднять глаза к небу, где противники, наконец, сошлись в битве.

       Вал, ухватившись за силовую линию, легко увернулся от струи пламени, брошенной ему навстречу, и скорректировал траекторию крылом, чтобы поднырнул под брюхо дракона. Он уверенно раздвинул столбы силовых линий, выбив опору из-под противника.

       Везелва с чудовищным воплем завалился на бок, ухватившись за другую опору, но грузно просел в воздухе. То, что произошло, было для него полной неожиданностью. Воспользовавшись его смятением, Вал сомкнул разнонаправленные потоки энергии под брюхом врага, и разряд молнии ударил дракона.

       Через несколько секунд раскат грома докатился до хижины и трех женщин, оседлавших ее крышу. Ирина перевела взгляд на воздушный бой, а Ольга, словно по сигналу ухватилась за ближайший поток и устремилась вверх.

       Везелва заполнил небо стоном, который мог соперничать с громом, и расплескал пламя вокруг себя.  Но Вал успел к тому времени переместиться вверх и, опять соединив потоки энергии, ударил молнией. Дракон содрогнулся и вновь потерял опору, проваливаясь в падение.

       Ольга едва понимая, что делает, стремительно набирала высоту, приближаясь к месту сражения. А Вал хлестал обезумевшего от боли дракона молниями и выбивал из под него силовые линии, пока Везелва окончательно не сорвался в падение.

       Ольга успела подняться на несколько сотен метров, когда силовая линия, которая несла ее вверх, неожиданно отклонилась и ударила о поток с противоположным направлением. Яркий свет залил все вокруг, и звенящая тишина окутала женщину.

       Ольга падала, лишенная чувств, ощущений и надежды на спасение. А следом за ней в сверкании молний падал сраженный дракон. Вал неустанно бил его силовыми линиями, толкая гиганта навстречу земле. Его расчет был безошибочным – преимущество врага стало его слабостью.

       Удар Везелвы о землю в последний раз сотряс громом небеса в это хмурое утро. Земля глухо вздрогнула и подняла в месте падения дракона фонтан из камней и сломанных деревьев.

       Вал жадно хватал ртом наполненный озоном воздух, ощущая прилив сил и почти позабытое единство рассудка. Он не замечал Антоника и Кулину в себе, он не чувствовал боли и усталости, сомнений и страхов. Им владело торжество победы и ее сладость.

       Вал расправил крылья, отстранив гудящие силовые линии неба, и отдался прикосновению ветра. Он летел легко и непринужденно, плавно снижаясь к группе построек, где его ждала встреча с Тересой. Теперь между ним и его настоящим соперником не осталось преград.         

       Вал предвкушал долгожданную схватку.
   
                *****

       Небо над Плимутом посветлело, и свежий ветер торопился очистить его синеву от хлопьев облаков, оставшихся после урагана. Полковник Насферы щурился на солнечный диск, с удовольствием подставляя лицо его теплым лучам.

       Адмирал Барнз был занят, и у полковника появилась возможность хоть на какое-то время отстраниться от хлопот и суеты последних дней. Со смотровой палубы авианосца открывался чудесный вид на акваторию порта. И если не оглядываться на берег, где щупальцами к небу поднимался дым пожарищ, залив выглядел умиротворяюще. Мелкая рябь волн, соленый ветер и вопящие чайки оставались непричастными к людским трагедиям, словно существовали в параллельном мире.

       Полковник и сам чувствовал себя отстраненным от потока бессмысленных событий, которые наслаивались друг на друга, сворачиваясь в спираль хаоса, но проходили мимо него. Многолетнее напряжение неожиданно спало с его плеч вместе с расформированием Насферы. Гонка за призраками старого мира закончилась, а вместе с ней исчезла и связь с происходящим. Новое назначение и секретность проекта ка раз предполагали удаленность от падающей в бездну цивилизации и затворничество – то, чего так желала утомленная душа. Оставалось поставить в этой истории жирную точку.

       – Что Вы еще придумали, полковник?– услышал он раздраженный голос адмирала за спиной.

       Барнз подошел в сопровождении двух вышколенных офицеров. Их мундиры сидели идеально, а с выправки можно было писать картины – флот отличался щепетильностью и чутким отношением к традициям. На их фоне полковник выглядел мешковатым увальнем.

       – Вы получили от меня больше, чем может позволить ситуация,– адмирал Барнз поджал губы и забросил руки за спину.– У меня только несколько минут на этот бессмысленный разговор.

       – Я не займу много времени,– улыбнулся полковник, демонстрируя противоположность угрюмым морским офицерам.– Как раз собирался вернуть лишнее.

       Он махнул рукой в сторону эсминца, стоявшего на рейде.

       – Что Вы задумали?– лицо адмирала заметно побагровело.– Конвой сформирован… Вы должны были выйти в рейс еще до полудня. У меня нет времени на эти игры. Вы злоупотребляете полномочиями. Хочу Вам напомнить…

       – Уверяю, Вам понравится мое предложение,– полковник постарался сосредоточить в своем взгляде всю кротость, на которую был способен.– Буквально, на пару слов…

       Барнз кивнул сопровождавшим офицерам, и те, щелкнув каблуками, поспешили удалиться:

       – Только что пришла сводка. Флот противника разворачивается в боевые порядки у наших берегов. Атаку ожидаем в ближайший час. Вам стоит убраться из акватории немедленно.

       – Я видел эту сводку. Адмирал, я хочу убрать из конвоя все Ваши корабли сопровождения, и оставить только две субмарины среднего класса и два взвода морской пехоты. Мы будем выглядеть, как гражданский конвой, который торопится покинуть зону боевых действий… Мне незачем привлекать к себе внимание эскадрой военных кораблей.   

       – Вы рискуете,– ответил Барнз после долгой паузы, но в его тоне звучало согласие.– Они в любом случае обратят на Вас внимание.

       – Вопрос в том, как они отреагируют, и сколько ресурсов решатся отвлечь перед началом атаки. Когда здесь все начнется, никому до нас дела не будет.

       – Возможно, Вы правы. И мне лишняя ударная мощь не помешает. Передавая Вам корабли в сопровождение, столичные умники не слишком беспокоились о том, как мне строить оборону. Не знаю, какой важности Ваша миссия, но лишь Плимут стоит на пути врага. Американский флот в двух днях пути от нас. Как обычно, придется все делать самим.

       – Есть еще один щепетильный вопрос,– осторожно начал полковник Насферы, заглядывая в глаза адмирала.– Я не стану ждать последнюю колонну с пассажирами. Они застряли из-за беспорядков в пятидесяти милях от Плимута. Мне сообщили, что там уже идут настоящие уличные бои. Им потребуется больше часа, чтобы добраться сюда, если повезет. Сейчас заканчивается погрузка на борт прибывших. А через четверть часа я подниму якорь. Так что у меня освободилось две сотни коек. Я знаю, сколько семей моряков осталось на базе. Я предлагаю Вам выбрать тех, кому достанутся счастливые билеты.

       Барнз сначала вздернул возмущенно подбородок, но быстро отвел глаза.

       – Я даже не представляю, куда Вы направляетесь и с какой целью,– хрипло выдавил он из себя.

       – Мы направляемся как можно дальше от этого места. Я бы показал списки пассажиров, чтобы Вы понимали, ради кого столичные умники готовы были ослабить защиту Плимута. Но какое это имеет значение? Мы с Вами старые вояки, и понимаем, что здесь произойдет. Я не заберу всех, но хотя бы часть Ваших людей сможет не беспокоиться о своих близких.

       Адмирал снял фуражку и обтер ладонью лысину, покрывшуюся испариной:

       – Это не тот выбор, который престало делать морскому офицеру… Не знаю, что будет милосерднее… Дать им умереть в самом начале, или заставить жить в том мире, который останется после всего этого…

       – У меня есть одно условие,– понизил голос полковник.– Обе Ваши дочери должны взойти на борт «Апонгетона». Я отправил за ними своих людей. Они уже ждут у порога. Остальных определите сами… Катера ожидают у пирса. Они могут вернуться на «Апонгетон» с людьми или пустыми… Четверть часа, может быть полчаса… И двести мест.

       – Подождите,– Барнз остановил собравшегося уходить полковника.– Я не знаю, что Вы за человек, и не знаю, на какую судьбу обречете тех, кому предлагаете спасение. Мой ад сегодня закончится так или иначе... Если Плимут падет, нас ожидает мучительная агония, а уцелевшие будут жалеть, что выжили. Но если мы выстоим… они нанесут ядерный удар и сожгут всю страну дотла. Вы должны помнить, между чем и чем я выбираю. Потому что Ваш ад еще впереди. Вы понесете ответственность за тех, кого взяли на борт. Я не скажу Вам слов благодарности, но пожелаю не иметь выбора, который есть у меня.

       Полковник молча кивнул и уверенно направился к трапу смотровой площадки, где его ожидал матрос сопровождения. Ему предстояло пересечь половину акватории до «Апогнетона», принять рапорт капитана и выполнить несколько формальностей. А времени совсем не осталось. Остальные корабли конвоя закончили погрузку еще утром, и сейчас снимались с рейда, выстраиваясь в караван.      
      
       «Апонгетон» был не только флагманским кораблем и уникальным научно-исследовательским судном. Это была гигантская и сложная конструкция, специально созданная для единственной цели, которую полковнику предстояло воплотить в жизнь. Остальные транспортные корабли конвоя на фоне этого гиганта казались неприглядными суденышками. Но лишь избранные знали истинное назначение «Апонгетона».

       Поднявшись на борт, полковник первым делом спросил у встречающего офицера, как проходит посадка последних пассажиров.

       – Были небольшие проблемы с учетом. Они поступают без вещей, без документов. Многие напуганы, задают вопросы. Последний катер уже отошел от пирса. Через десять минут, будем готовы поднять якорь. Получилось двести пятнадцать человек. Сейчас работаем над размещением дополнительных людей.

       – Лучше больше, чем меньше,– пробормотал полковник.– Состав?

       – Гражданские. В основном женщины и дети.

       Вой сирен воздушной тревоги всколыхнул акваторию, но полковник, встретив озабоченный взгляд офицера, спокойно улыбнулся ему в ответ:

       – Видите? Нас торопят. Самое время отправляться в путь.

       Экипаж «Апонгетона» действовал быстро и слаженно. Выполнив свой ритуал на мостике, полковник поспешил удалиться в каюту, чтобы не путаться под ногами людей, которые хорошо знали свое дело. Ближайшую неделю ему предстояло оставаться простым пассажиром, и он уже составил для себя планы на это время.

       Но не успел он устроиться за столом, как в каюту настойчиво постучали. Бывший начальник аналитического отдела Насферы имел растерянный вид.

       – Что не так?– полковник указал ему на кресло у стола.

       – Мы принимаем сигнал,– прошептал офицер.

       – И что с ним не так?

       – Атака на Плимут… Работают средства радиоэлектронной борьбы. Все каналы, все частоты подавлены. Никакая связь не работает. Не может работать... Но мы принимаем сигнал.

       – И что это за сигнал? Китайцы?

       – Нет. Я не знаю. Он направленный. Наш файрвол был взломан за несколько секунд. И как в прошлый раз, на сервер грузятся данные. Они зашифрованы нашими же ключами, ключами Насферы.

       – Опять доброжелатель,– равнодушно подытожил полковник.– И что там?

       – Пока не известно. Разворачивается какая-то база данных. Пока она целиком не установится, мы не узнаем.

       – А как идет сигнал? Экипаж его тоже принимает?

       – Нет. Я представления не имею о природе сигнала. Его вообще не может существовать.

       – Значит, никто о нем не знает. Пусть так и остается. Позовете меня, когда получите доступ. Информация, которая попадает к нам с такими приключениями, должна представлять какую-то ценность.

       Оставшись один, полковник отложил свои планы и улегся на койку поверх покрывала, закрыв глаза. Ему нужны были время и покой, чтобы сосредоточиться на своих размышлениях о доброжелателе. Первая информационная посылка стала настоящим подарком – в ней были «сырые», необработанные данные со спутников и разного измерительного оборудования за последние несколько лет. Парадокс заключался в том, что эта же информация из тех же источников, от тех же самых спутников уже была в распоряжении Насферы. Но данные отличались. Результаты их обработки и выводы, также были совершенно иными.

       Этим жестом доброжелатель давал понять, что вся предыдущая деятельность Насферы основывалась на подделке и дезинформации. Источником фальсификации данных был исследовательский центр в чернобыльской зоне, очаге нашествия. Попытка его захвата обернулась громким поражением. Только в этом центре были технологии, превосходящие все известные человечеству.

       Получив первую информационную посылку, полковник задался вопросом, был ли доброжелатель новой, третьей силой, столь же технологически оснащенной, как и источник дезинформации. Или это он сам и есть. Вчерашний враг, который долгие годы вводил в заблуждение информационные системы всех государств, теперь хочет установить контакт.

       Вспомнилась и удивительная история «случайного» обнаружения его вмешательства. Удачное стечение обстоятельств, которое не только раскрыло информационную диверсию, но и прямо указало на автора. Это больше походило на «хлебные крошки», череду подсказок.

       Все указывало на то, что доброжелатель и был исследовательской базой. Сперва он дал себя обнаружить. Потом убедительно показал свое превосходство, выдав хорошую затрещину. А затем подбросил подарок. Его первая посылка была интересной, но бесполезной – Насфера уже прекратила свое существование, и использовать эти данные было некому. Это была демонстрация намерений, жест доброй воли, а не попытка снабдить ценной информацией.
      
       А теперь новая посылка. Наверняка, она тоже будет эффектной и любопытной, но не более. Суть послания не в его содержании, а в том, как и когда оно пришло. Для игры, которая тянется так долго, и просчитывается так точно, случайных совпадений не может быть.

       Вторая информационная посылка не случайно пришла именно в этот момент. Атака на Плимут? Отплытие конвоя? Не работающая связь?

       Полковник открыл глаза и резко сел на койке. Отсутствие связи. Чудес не бывает – доброжелатель уже находится на «Апангетоне». Бритва Оккама: не следует множить сущее без надобности – самое простое объяснение и есть правильное. Вот, что означала вторая посылка. Это вежливый стук в дверь, предупреждение о том, что он уже рядом.

       Полковник пересел за стол, вслушиваясь в гул мощных двигателей, вибрация которых мелкой дрожью проникала в каждый уголок корабля, в тело каждого члена его экипажа и пассажира. Вездесущая и неотвратимая вибрация в замкнутом пространстве. Где-то рядом ее также отчетливо ощущал и доброжелатель, или его посланник.

       Полковник не сомневался – следующим этапом этой игры будет их личное знакомство. Ему просто дали время подготовиться к встрече.

       Ночь резко сменяет день на большой воде, и иллюминатор заполнился тьмой быстрее чем, полковник успел это заметить. Он давно хотел проводить закат в открытом океане, но и в этот раз эта долгожданная человеческая радость осталась для него недоступной. Он так и сидел в темноте, не включая свет, пока из задумчивости его не вывел резкий стук в дверь.

       – Получили доступ к данным?– спросил полковник у офицера, который замер в освещенном проеме двери.

       – Капитан срочно зовет Вас подняться на мостик...

       По надломленному голосу офицера он понял, что произошло что-то чрезвычайное. В полном молчании они быстро поднялись через несколько палуб, и прежде чем капитан заговорил, полковник понял, что произошло.

       С мостика открывался почти круговой обзор на океан.

       За кормой горело алое зарево, напоминавшее закат. Но солнечного диска не было – узнаваемые грибовидные облака вспыхивали белым, а потом разливались по всему спектру от желтого до насыщенного красного цвета. Линия горизонта мерцала подобием северного сияния, размазывая по небосклону переливы странного свечения.

       – Мы зафиксировали уже более тридцати электромагнитных импульсов,– без вступления прокомментировал капитан. Он говорил отрывисто и резко, чеканя каждое слово.– Это ядерная атака. Очень мощные всплески. Избыточная мощь. Сомнений быть не может. Великобритания уничтожена.

       Полковник, который не просто допускал такой вариант развития событий, но и считал себя готовым к нему, удивился тому, какой эффект на него произвели слова капитана. Это было подобно падению в бездну. Он вдруг ощутил пустоту вокруг себя и щемящее чувство одиночества. Перед глазами встала нелепая картинка из раннего детства, когда он отстал поезда. Родители и пассажиры уехали в грохочущем составе, а он остался на перроне один, потерянный, ощущая непоправимость совершенной ошибки. Только что он бегал по вагону, смеялся, дразнил сестру, и вот он провожает взглядом уходящий поезд, не представляя, что делать дальше.            

       Глупый образ занял все мысли, а разум отказывался принимать реальность происходящего. Офицер аналитического отдела Насферы – полковник никак не мог вспомнить его возраст, двадцать восемь, тридцать лет – смотрел на него выпученными по-детски глазами, словно ожидая, что полковник вмешается, остановит капитана и опровергнет его заблуждения. 

       – Первая фаза проекта завершена. Полковник, я принял командование проекта согласно расписанию и передам Вам полномочия после завершения второй фазы. Запущен протокол камуфляжа. Все активное оборудование и приемопередающие устройства каравана деактивированы и опечатаны. Для остального мира нас больше не существует. Ваши подразделения располагают автономным оборудованием. Оно должно быть отключено. Сопроводите старшего помощника в расположение Вашего персонала, чтобы он удостоверился, что все процедуры исполнены.

       На мостике находилось около десяти офицеров, и взгляд каждого был прикован к зареву ядерного пожара. Только капитан старался держаться так, словно владел собой, но скрыть своего напряжения, не мог. Такое не под силу никому.

       В нескольких сотнях миль от них радиоактивным пеплом к небесам поднимались свидетельства безумной трагедии, которую ничто не могло оправдать. Миллионы жизней, тысячелетняя история народа, могилы предков, пропитанная потом и кровью земля, судьбы и чаяния – все, что наполняло смыслом существование, исчезло. Непоправимо и необратимо.

       – Делайте свою работу,– полковник не узнал собственный голос. Он завидовал капитану, потому что в отличие от него, не знал, ни что делать, ни что говорить.– Необходимо снять с вахты персонал, чьи близкие остались на берегу.   

       – Экипаж «Апонгетона» формировался не случайным образом,– жестко оборвал его капитан.– В команду отбирались только те, у кого не осталось привязанностей. Мой персонал хорошо подготовлен для таких ситуаций. И для пяти тысяч гражданских пассажиров у нас есть разработанные мероприятия.

       Полковник хотел возразить, что к такому подготовиться невозможно, но для подобных высказываний не было места:

       – Капитан, я Вас попрошу провести полную инвентаризацию груза.

       – Мы только сегодня закончили погрузку.

       – Вот именно. И до начала третьей фазы я должен знать, чего не хватает.

       – Согласен. Это уместно в данной ситуации. Я отдам необходимые распоряжения.

       – Мне еще что-то надо знать?– полковник почувствовал слабость, и ему не терпелось вернуться в каюту.

       – На одной из субмарин произошел инцидент. Капитан отказался следовать курсом и попытался развернуть лодку. Он и часть экипажа взяты под стражу. Порядок восстановлен. В настоящий момент обе субмарины идут в строю. Но у нас теперь не будет связи с кораблями конвоя. А на этих лодках военные без подготовки для целей проекта. И еще на «Апонгетоне» два взвода вооруженных морских пехотинцев. Без подготовки. Вам это необходимо учитывать при начале третьей фазы.

       Полковник вернулся в каюту с ощущением невероятной усталости. Он с трудом преодолел последнюю сотню футов коридора и повалился на койку.

       Перед его глазами стояло лицо адмирала Барнза, а в голове стучали слова: «…пожелаю не иметь выбора, который есть у меня…».

       Был ли это выбор адмирала? Осознавал ли он, между чем и чем выбирает? Что он имел в виду, предостерегая его от такого же выбора? Теперь эти вопросы звучали для него совсем иначе.
   
                *****

       Ольга очнулась от тряски и болезненных ударов по спине. Она открыла глаза и увидела, как замшелые деревья медленно проплывают мимо и удаляются куда-то к ее ногам. Она оперлась на локоть, но тот провалился между сучковатыми ветками.

       Женщина осмотрелась, постепенно возвращая себе ощущение реальности.

       – Наша царевна проснулась,– услышала она голос Ирины.

       Ольга лежала на волокуше, которую тащил запряженный олень. Наскоро сооруженные оглобли одним концом были подвязаны к спине животного, а другим волочились по влажной земле, оставляя канавки, быстро заполнявшиеся болотной водой. Наспех закрепленные между оглоблями толстые ветки образовали ложе, приютившее женщину, и всякий раз, когда жердь натыкалась на кочку, ветки вздрагивали и болезненно толкали в спину.

       Ирина шла следом, положив руку на холку навьюченного оленя, которому досталось нести на спине смотанные узелки и котомки. Она выглядела угрюмой и беспокойно всматривалась в подругу.

       Процессия остановилась, и Ольга осторожно села на покатом ложе, чувствуя головокружение. Подоспевшая Катерина подхватила ее под руку и помогла встать.

       – Я упала?

       – Попыталась,– хмыкнула Ирина.– Когда в тебя попала молния, ты падала, как половая тряпка, вся в растопырку. Благодари Катю. Она сразу сиганула с крыши и полетела.

       – Ты летела?– Ольга изумленно посмотрела на девушку.

       Та засветилась от радости и часто закивала:

       – Даже не знаю, как получилось. Просто потянулась к этим цветным линиям на небе и меня понесло. Как-то все само вышло.

       – Теперь у нас две летающие ведьмы,– съязвила Ирина, но голос выдал нотки зависти.– Она тебя у самой земли подхватила. Я уж думала, обе ушибетесь.

       Ольга вздрогнула в ответ на вернувшиеся воспоминания:

       – Валера! Что с ним?

       – За него можешь не беспокоиться. Он забил молниями Везелву, сбросил его с неба и полетел к Сельбищу.

       – А мы куда направляемся?– Ольга недоверчиво завертела головой, всматриваясь в пейзаж заболоченного леса.– Мы не на пути к Сельбищу…

       – Одурела?– Ирина даже подалась вперед от возмущения.– Ты видела, что он творит? Или ты думаешь, он к Тересе прорывается для душевного разговора?

       – Я должна с ним увидеться,– почти закричала женщина.

       – Очнись! Там сейчас такое месиво, а когда подтянется Вечная стража…

       – Ты не понимаешь…

       – Ольга, успокойся,– Ирина старалась понизить голос.– Он убил Везелву. В любую минуту здесь будут Кромункул и Тефан. Дракон мне всегда нравился. Но с этими тварями лучше не встречаться. У них на троих одно сознание, а контролирует его Тереса. Сейчас они мчатся сюда. Когда они сцепятся с твоим Валерой, на десятки километров вокруг ничего живого не останется. Ты тоже не вечная. Один раз повезло – радуйся.

       – Он мой сын,– застонала Ольга.

       – Не сейчас. Потом ему колыбельную у кроватки споешь.

       – Как далеко мы от Сельбища?– не сдавалась женщина.

       – Недостаточно далеко. Единственный путь из этих мест по южному тракту, который идет от Сельбища к ремесленному поселку людей, а дальше земля Белого Братства. Мы выйдем на тракт через болота, обогнув Сельбище. В поселке людей есть у меня молодой кузнец. Он мне кибитку сладил и держит пару лошадей на такой случай. Оттуда рванем в город Света.

       – И что дальше? Ты едешь к своему сыну, а я бегу от своего.

       – Ты всмотрись, где остальные! В Сельбище никого не осталось, кроме Тересы. Остальные дернули оттуда еще до того, как Везелва с землей встретился. Ты его не остановишь и ничем ему не поможешь. А будешь под ногами у этих чудовищ путаться, враз сгинешь.

       – Правда,– взмолилась Катерина.– Так Вы только хуже сделаете. Можем в поселке переждать пару дней, посмотреть, как все обернется. А тогда и решим, дальше ехать или вернутся. Но сейчас в Сельбище идти нельзя.   

       Ирина была права: Ольга всмотрелась и почувствовала Тересу отдельно от остальных членов семьи. Женщина задумалась.

       Ее по-настоящему беспокоили только две мысли. Она не знала, зачем рвется к сыну, и что собирается делать, встретившись с ним. Дорога к нему была такой долгой и заполнила все ее сознание. А теперь, когда он был совсем рядом, она растерялась. Нужных слов для встречи она еще не нашла.

       Но больше ее ранило другое. В отличие от нее, Валерий мог видеть и чувствовать ее в любой момент. Он буквально пролетел у нее над головой, и не мог ее не заметить. Но он даже не обратил на нее внимания – проследовал мимо, словно она была пустым местом.

       – Мы подождем пару дней в поселке людей,– согласилась Ольга.

       – Слава богу,– Ирина выдохнула и хлопнула в ладоши.– Распрягай своего лося. Без этих рогатин мы сможем быстрее двигаться. И так столько времени потеряли…

       – Это не лось, а олень,– нехотя поправила ее подруга.

       – Ну конечно. А рога тогда где?

       Ольга обреченно махнула рукой.

       Она все еще не чувствовала земли под ногами. Ее падение продолжалось. 
   
                *****

       Вал отдышался и сложил крылья.

       Он стоял в центре мощеной площадки Сельбища, перепачканный чужой кровью, в окружении поверженных им тварей. Это были многочисленные выродки Тересы: кентавры, змеи с львиными головами, шестилапые медведи, быколюди и прочие порождения больного воображения его плодовитой сестры. Они напали, едва он коснулся земли, но годились только на то, чтобы пугать своим видом впечатлительных крестьян. Многие твари были откровенно неуклюжими и едва владели своими телами. Любой хищник с рефлексами, отшлифованными тысячелетней эволюцией, дал бы им фору.

       Тереса стояла на краю площадки, выставив вперед живот, и исподлобья смотрела на брата. Вал не был расположен к разговору – между ними все было предельно ясно. Он уверенно подошел к ней и одним движением вскрыл ей горло. 

       В следующее мгновение он удивленно отпрянул. В ней не было крови отца. Он отчетливо ощущал ее рядом, и не было сомнения в том, что перед ним была Тереса, но кровь не позвала его к себе.

       Тереса опустилась на колени, прикрывая шею руками, а ярко красное пятно быстро расползалось по светлой блузе. Ее глаза смеялись и горели торжеством.

       – Как ты это сделала?– не удержался Вал.– Ты разделила кровь, как это сделал отец? Или ты научилась ее прятать?

       Он спрашивал, не ожидая ответа, но Тереса изо всех сил пыталась заговорить. Наконец, у нее это получилось и, брызгая кровавой слюной, она быстро зашептала:

       – Ты всегда был упрямым, но никогда не отличался умом. Тебя еще ждет много сюрпризов.

       Слова отняли последние силы, и Тереза, закашлявшись, упала навзничь замертво.

       Вал чувствовал, как растет его гнев, а вместе с ним крепнут голоса Антоника и Кулины. Они были свидетелями его позора, и он отчетливо ощущал их злорадство. Тело сестры лежало перед ним бездыханным, но сама она оставалась где-то рядом, скрытая от него, неуязвимая. Она могла быть травой под его ногами, деревьями вокруг Сельбища. Она могла ютиться в любом живом существе или сразу в нескольких. Но она оставалась для него недосягаемой.

       Вал зарычал во весь голос и сосредоточил всю волю, призывая кровь отца, хотя заранее понимал тщетность попытки. Коварство сестры его взбесило – она отняла у него долгожданную и заслуженную победу, оставила одного в пустом Сельбище.

       Раздавленный неожиданным поражением, Вал почувствовал опасность в самый последний момент. Он обернулся, когда над стоящим рядом срубом уже показалась голова десятиметрового гиганта. Он больше походил на глиняного голема, чем на живое существо. Его покрытая вонючей слизью кожа была испещрена глубокими трещинами как высушенная солнцем грязь. Узкие щелки не по размеру маленьких глаз безучастно взирали куда-то вдаль.

       Вал поморщился от едкого зловония, исходившего от гиганта, и с опозданием понял, какую ошибку допустил. Это была не просто вонь. Миллионы микроскопических организмов ворвались в его легкие, легли на кожу и вцепились в плоть. Боль обожгла тело, потекла по вздувшимся венам, а кожа вздулась пузырями и расползлась язвами. Такой агрессивной атаки он не ожидал.

       Вал ударил крыльями о воздух и тяжело поднялся в воздух. Он сцепил несколько силовых линий и ударил молнией в неповоротливого гиганта. Слабость быстро сковывала тело, которое все силы забрало на то, чтобы противостоять нашествию убийственных микроорганизмов.

       Великан покачнулся и присел на землю, выдохнув облако розового пара. Вал едва удерживался в воздухе, выбрасывая молнии в ядовитую тварь. Он смещался назад, чтобы розовое облако не коснулось его. Наконец, великан завалился на бок и замер. От ударов молний слизь в почерневших ранах врага занялась пламенем, и через несколько секунд голем заполыхал, укутавшись голубым огнем. Он горел как сухое полено, потрескивая и выгибаясь от нарастающего жара.

       Вал упал на землю, жадно хватая воздух. Поселившиеся в нем микроорганизмы заполнили все нутро нестерпимой болью, въедаясь в кожу и разъедая мышцы. Судороги сковали тело. Вал вонзил пальцы себе в грудь, чтобы выпустить жар, заполнивший легкие. Он готов был раздвинуть ребра, чтобы избавиться от боли, и растаявшая кожа расползлась под нажатием пальцев, открыв кровоточащие язвы.

       В этот момент он почувствовал в себе Антоника. Брат, утопавший в той же боли, сражался на его стороне. Антоник умел врачевать раны и изгонять болезнь из тела. Его кровь создавала таких же микроскопических убийц, которые обрушивались на чужеродные организмы, отвоевывая каждую клетку у этого нашествия.   

       Он все еще корчился на земле и бился в агонии, но враг уже начал отступать. Разорванные мышечные ткани срастались, а язвы затягивались, выдавливая с гноем агрессоров. Боль полыхала и жгла, но глаза опять увидели свет, и Вал смог почувствовать свои руки, пальцы, постепенно возвращая власть над телом. 

       Он с усилием сел и повернул голову навстречу странному звуку, который заметно выделялся на фоне гулких ударов пульса.

       Лес на окраине Сельбища стонал и трещал. Сначала ему показалось, что разбросав деревья, из леса выкатилась волна грязевого потока, которые случаются при наводнениях или оползнях. Колышущаяся черная масса неслась прямо на него.

       Кромункул… Вал услышал истошный вопль Кулины внутри себя. Она металась в безумной панике, повторяя единственное, ничего не значащее для него слово. Выбрасывая гигантские щупальца, черная масса вытекала из леса, набегая на него неотвратимой волной.

       Кромункул… Вал отпустил Антоника, доверив ему сражаться с мелкими тварями в истерзанном теле, и сосредоточился на потоках энергии. Он попытался подняться с ними, оторваться от земли. Но небо отвергло его, почувствовав слабость заносчивого повелителя.

       Кромункул… Вал почувствовал онемение, которое заслонило от него боль и, собрав все силы, схлестнул потоки энергии. Молния ударила в набегающую волну черной массы, и стон разочарования вырвался из сдавленных легких.

       Кромункул даже не вздрогнул. Разряд прошел сквозь него в землю, а в следующее мгновение черная масса чудовища комком извивающихся щупалец накрыла Вала, подхватила его, поглотила, и закружила, перемалывая тысячами острых зубов.

       Кромункул не был существом. Он был соткан из миллионов копошащихся существ, примитивных, голодных, объединенных единой волей. Они непрерывно рождались и умирали, пожирали друг друга и все вокруг, превращая любую живую ткань в Кромункула.

       Если бы Вал был в состоянии кричать, он бы разорвал связки от крика, который родился при прикосновении к нему Кромункула. Теперь боль была не только в нем, но и вокруг него. Она стала бесконечно огромной. Его тело было разорвано на тысячи фрагментов, и он чувствовал каждый из них. Кости перемалывались в пыль, а ткани разжевывались в тончайшие нити.

       Но черная кровь отца не давала облегчения смертью, удерживая сознание у края безумия и наполняя его всей полнотой ощущений.

       Мучения, которые испытывал Вал, не способно было познать ни одно живое существо с момента сотворения мира. Таким был дар его отца.

       Растворенный в Кромункуле Вал открыл сознание и закричал. Это был немой крик, в который влились голоса Антоника и Кулины. Это был крик, который услышали все, даже неразумные твари.

       Вал взывал о помощи к матери…    

                *****

       Ольга застыла на месте и обернулась к Ирине с немым вопросом. В ее глазах был ужас. Но Ирина молча покачала головой.

       – Я тоже это слышу,– всплеснула руками удивленная Катерина.– Это Валера?

       Ольга опустилась на землю и закрыла лицо руками. Боль сына, которую она услышала, выходила за границы ее восприятия. А потом наступила тишина, в которой не было ничего. Она закрыла глаза и опустила потяжелевшие руки. Мягкая слабость приняла ее в объятия, освободила разум от мыслей, подарив облегчение.

       Ирина успела подхватить подругу, прежде чем она упала:

       – Тащи жерди,– раздраженно прикрикнула она на Катерину.– Будем опять мастерить волокушу.

       – Он погиб?– шепотом спросила девушка, осторожно поглядывая на лишившуюся чувств Ольгу.

       – Уймись ты! Думай о наших бедах. Вечная стража совсем рядом. А нам еще до поселка два часа пилить. Вся семейка уже давно сбежала дальше на юг. Нам повезет, если наши лошади нас дождутся. Иначе так и въедем на перекладных лосях в город Света.

       Ирина продолжала ворчать, но девушка ее не слушала – в жизни Катерины это был самый удивительный и счастливый день. Сегодня она впервые летала. Это было настоящим чудом, сказкой. А через пару недель, или и того раньше, она увидит город Света, самое невероятное место на земле.

       Катерина, конечно, сопереживала своим старшим наставницам, которые внешне выглядели сверстницами. Но все, что происходило вокруг, не могло затмить ее радости. Когда-то она маленькой девочкой с завистью наблюдала за небожителями Сельбища. Они могли творить настоящие чудеса. Кто-то почитал их как богов, кто-то проклинал как нечисть. А сегодня она стала ровней им. Будучи обычной от рождения, Катерина получила их силу.

       В отличие о тех, кому эти возможности были дарованы кем-то, она понимала, что у этой силы нет границ, а у нее самой нет ограничений. Для нее было возможно все. И однажды она превзойдет своих учителей.
   
                *****

       Майя не могла избавиться от наваждения бабочек – они занимали все ее мысли, переворачивали мир с ног на голову. Она пыталась вспомнить что-то подобное из прошлой жизни, но память хранила только угрюмые картины. Резервация, воспитатели, холодные казармы, заносчивые сослуживцы – бессмысленная суета. Все, чему она посвятила свою жизнь, было серым и мрачным – ни единой бабочки.

       А зараженные территории за несколько дней раскрыли перед ней сокровищницу новых ощущений. Она еще до конца не осознала, но уже приняла новый мир, стала его частью. Перед ней лежала таинственная и непознанная земля, таящая в себе прекрасное и опасное одновременно. «Большая земля» осталась в прошлом, крошечная, тесная, душная и чужая.

       Они последовали совету Криворожего и встали на ночевку, не доехав до железного города. Дорога оказался длинной и запутанной. Приходилось объезжать множество грязных городов и заброшенные поселки старой Европы. Дороги были сносными и хорошо сохранились, но их было много: они петляли, путались и норовили завести на улицы старых городов. Только под вечер удалось выбраться в глухие места и подобрать уютное место для стоянки. 

       Михаил научил девушку разводить бездымный костер и прятать его свет так, чтобы не привлекать внимание хищников и людей. Он был удивительно приспособлен для этого мира и, казалось, знал о нем все. Майя вслушивалась в его иногда несвязную речь и впитывала знания, которыми тот охотно делился.

       Каэм бережно относился к их общению и умел оставаться незаметным, проявляя себя только по необходимости. Когда робот, уличив момент, поманил Майю в сторонку, она даже удивилась – обычно он не отвлекал ее от Михаила.

       – Я должен кое о чем проинформировать,– произнес он вкрадчивым голосом.

       – Это какая-то тайна?– игриво спросила Майя, пребывая в приподнятом настроении.

       – Нет. Но это важная информация. Если я ее скрою, это вызовет недоверие ко мне. И еще я боюсь, что это плохие новости.

       Майя рефлекторно выпрямилась и изменилась в лице:

       – Говори.

       – Китай нанес серию ядерных ударов по Великобритании. Мне жаль, но тот мир, в котором Вы выросли разрушен.

       Девушка долго, не мигая, смотрела на робота и пыталась осмыслить его слова:

       – Много жертв?

       Каэм сделал длинную паузу, прежде чем ответить:

       – Да. Это была интенсивная бомбардировка. Насколько мне известно, выживших нет.

       – Выживших нет где?

       – Великобритания, Ирландия и прилегающие острова. Целью атаки было тотальное уничтожение. Цель достигнута. Даже рельеф и береговая линия изменились до неузнаваемости. Мне жаль, что приходится сообщать это.

       Каэм предупредительно отступил в полумрак, оставив девушку наедине с услышанным. Он понимал, что сейчас ей никто не был нужен рядом.

       Майя простояла почти час, не пошевелившись. Она не могла вспомнить ни одного человека, смерть которого могла бы ее растрогать. Но бессмысленную гибель такого количества людей она не могла принять. Девушка осознала, как сильно ненавидит покинутый мир, который способен приносить такие жертвы в угоду никчемных амбиций. Человечество уже разрушило свою цивилизацию и, оказавшись на краю, также стремительно торопилось к гибели.

       Майя презирала людей. Теперь она была уверена, что они заслужили вымирание. Для них просто не было места рядом с бабочками нового мира.

       Она не помнила, как заснула, и как прошла ночь, но окончательно пришла в себя только с рассветом, заметив, что лежит с открытыми глазами и всматривается в уходящие звезды. В залитом утренним светом лесу мыслям о страшной трагедии не было места. Теплое солнце всегда несет легкость восприятия. Тем более, когда его свет падает на чудесный новый мир.

      Майя разом стряхнула с себя переживания ночи – рассудок не мог удерживать дольше ее дух в угнетенном состоянии, и встала на ноги. Она даже отметила легкость в теле и с удовольствием увлеклась хлопотами лагеря.

       Михаил заварил кофе, и его аромат окончательно вернул девушку в реальность, которая торопилась преподнести свои сюрпризы. Сосредоточенная на себе, она не заметила перемену в поведении парня, не обратила внимания на неподвижность Каэма, который явно чего-то выжидал.

       Обжигая губы о края железной кружки, она смаковала горячий напиток, когда Михаил неожиданно произнес:
 
       – Можешь не прятаться, ты же понимаешь, что я чувствую тебя.
   
       Девушка не успела сообразить, что его слова адресованы не присутствующим, а кому-то за пределами лагеря. Она выронила кружку из рук, судорожно вспоминая, где оставила карабин, когда из-за деревьев к костру вышел гигантский волк.

       Это было невероятно грозное создание. В его движениях сочетались грация дикого хищника и мощь танка. Угловатая морда была украшена непропорционально длинными клыками, но взгляд приковывали голубые глаза, за прищуром которых скрывалось сознание разумного существа. 

       В несвойственной для волка манере – Майя знала повадки зверя – создание вышло к огню, уставившись в упор на Михаила. Они долго смотрели друг на друга, игнорируя присутствие девушки и робота.
 
       То, что произошло потом, Майя до конца не поняла, потому что разум не всегда верит собственным глазам, выдавая желаемое за действительное или игнорируя невероятные вещи, противоречащие здравому смыслу.

       В ее восприятии волк присел, странно зашевелился, меняя позы, и у костра напротив Михаила уже сидела девушка с великолепной фигурой и милым личиком. Только тело ее было покрыто короткой шерстью, и голубые глаза горели также ярко, по-звериному.

       – Что тебя сюда привело? Его ищешь?

       Создание говорило глубоким женским голосом со странным акцентом, в котором шипящие звуки выделялись тверже и резче. Майя вспомнила рассказ полковника Насферы о классификации мутантов, где одну из высших ступеней занимали оборотни. Несомненно, перед ней был настоящий оборотень, удивительный, противоречащий логике и самой природе.

       – Я искал тебя,– спокойно возразил парень.

       – Зачем?– девушка-оборотень говорила не просто требовательно. В ее голосе звучал вызов.

       – Пришло время всем собраться. Я направляюсь в город Света. Хочу, чтобы ты пошла с нами.

       – Зачем тебе это?– девушка сверкнула глазами и резко встала.

       Ее движения были резкими и отрывистыми. Она подалась грудью вперед и отвела руки за спину, слегка наклонив голову к парню. Это было сделано странно, по-звериному. Майя зачарованно рассматривала оборотня. Она не понимала смысла их разговора, но была увлечена им. Если это была сестра Михаила, то Каэм оказался прав – он парень не простой.

       – То, что сейчас происходит – важно. И это касается всех нас,– рассуждал Михаил.– Спрятаться от этого или переждать не получится. Ты сама это понимаешь.

       – Их это тоже касается?– девушка-оборотень уверенно подошла к роботу и стала бесцеремонно разглядывать его с расстояния нескольких шагов.– Кто твои попутчики, и зачем они тебе?

       Ее манера говорить о присутствующих в третьем лице, задевала Майю, но она все равно не могла не восхищаться этим красивым и диким существом. Все в ней было притягательным – голос, внешность, искренняя эмоциональность. Она была сродни бабочкам зачарованного леса. Она была настоящая.

       – Этот похож на оружие людей. Ты охотишься за Валом!

       Девушка оскалилась и резко повернулась к брату. Теперь в ее голосе звучала угроза.

       – Перестань,– спокойно, почти устало, ответил Михаил.– Я потерял его из вида больше десяти лет назад. Он умеет скрываться от всех. Только сегодня под утро я услышал его зов к матери. Похоже, с ним что-то стряслось.

       Майя даже вскочила, напуганная реакцией девушки-оборотня. Та, вдруг, опустилась на землю и обхватила руками голову, словно, ее ударили.

       – Он страдает!– не причитала, а кричала она.– Он оставил меня здесь… Одну… Дожидаться его… Я нужна ему… Я его подвела, разочаровала… Все из-за меня…

       Она рыдала, вздрагивая всем телом, но в этих рыданиях была не слабость, а злость и ярость. Михаил подошел к сестре неторопливо и спокойно, словно боялся вспугнуть дикого зверя. Он опустился рядом и бережно обнял за плечи, прижав ее голову к груди. Девушка крепко обхватила его руками и залилась в слезах:

       – Я ждала, как он сказал… Я бы все сделала для него… Я не могу тут одна, вся извелась … Слишком долго… Я сделала плохие вещи… Всех этих людей… Они ненавидели его, всех нас… Я это сделала для него… А он даже не обернулся!

       – Аля, я пришел за тобой,– голос Михаила звучал ровно, но в нем было щемящее сердце тепло. Майя почувствовала, как у нее самой от его голоса подкатывает комок к горлу.– Мы найдем его, встретимся с остальными.

       Аля резко отстранила брата и снова оказалась на ногах. Ее глаза были еще мокрыми, но уже горели гневом:

       – Мне не нужны остальные! Им лучше держаться подальше от меня и от Вала. И тебе тоже!

       – Мы все разные,– проигнорировал ее агрессию Михаил.– Но мы одно целое. Можем любить друг друга или ненавидеть, но этого не изменить.

       – Что ты знаешь об этом?! Ты знаешь, что задумали Торин с Тересой?

       – Мы все узнаем. Время пришло для этого. Поэтому нам надо идти к остальным.

       – Как мы найдем Вала? Не чувствую его… Он сказал дожидаться здесь… Я никуда не пойду!

       Аля неожиданно перевела взгляд на Майю:

       – Ты кто? У тебя красивая одежда…

       Ее голубые глаза были прекрасны! Как бабочки… Особенно это выделялось на фоне звериного образа. И хотя девушка-оборотень скалились на нее и сверлила свирепым взглядом, Майя не чувствовала в ней опасность. Наоборот, с каждой секундой ее симпатия к Але росла.

       – Свою не отдам,– улыбнувшись, ответила она.– Но в машине есть еще такая. Одевать ее сложно, но я помогу. Хочешь?

       Девушка-оборотень удивленно вскинула брови и наклонила голову на бок, как это часто делают собаки, всматриваясь во что-то с интересом.

       – Хочу.

       Майя направилась к машине, и девушка немедленно последовала за ней, совершенно забыв о Михаиле. Увидев, как из пакета для нее извлекли камуфляжную гидру, Аля стала торопливо отряхивать с себя шерсть, обнажая белую кожу и человеческий облик. Когда Майя повернулась, перед ней стояла обнаженная девушка с тонкой талией и мускулистыми бедрами. В ней не было ни следа зверя, и даже глаза немного потускнели, поубавили цвет. Но все равно эти глаза были чистыми, прекрасными, и приковывали к себе.

       – Красивая?– Аля перехватила на себе взгляд растерявшейся девушки.

       – Очень,– призналась Майя.– Тебе это будет к лицу.

       Она расправила комбинезон гидры и уверенными движениями стала расстегивать многочисленные застежки, подгоняя их под размеры Али. Михаил наблюдал за этими переодеваниями с задумчивостью. Он был явно озадачен тем, как легко его сестра переключилась с тяжелого разговора на бытовые хлопоты.

       Аля не скрывала восторга – она поглаживала упругую ткань гидры, пыталась заглянуть себе за спину и даже опробовала несколько рискованных движений, пробуя комбинезон на растяжение. Она осталась довольна результатами теста и бросила на Майю короткий, но выразительный взгляд, в котором сплелись признательность и искорки озорства.

       Довольная собой Аля вернулась к костру и расположилась напротив брата:

       – Как ты предлагаешь туда добираться?– она обсуждала их путешествие как свершившийся факт, непринужденно и деловито.– Это далеко, и мы искали поезд.

       –  Это Майя и Каэм,– с опозданием представил Михаил попутчиков.– А это моя сестра, Аля. Они не попутчики, а друзья, и очень помогли мне. Благодаря им я так быстро до тебя добрался. Они знают, как попасть на поезд. И мы ехали в железный город…

       – Ничего не выйдет,– перебила его сестра и помрачнела.– Мы тоже так хотели. Но поезда там не было… А тем более теперь.

       – Скоро в этот железный город придет поезд,– попытался возразить Михаил.

       – Ничего не выйдет!– начинала терять терпение Аля.– Они не берут пассажиров! Тем более в этом железном городе…

       – Все твердят, что они не берут пассажиров…– Майя присела рядом, но, перехватив взгляд Михаила, осеклась, и замолчала.

       – А что в этом городе не так?– тот не сводил глаз с сестры.

       Аля явно нервничала. Она заламывала ладони и отводила взгляд, неумело пытаясь скрыть свое состояние, но быстро сдалась.

       – В этом железном городе никого нет... Больше никого нет... Там Вал встретился с Кулиной, и они сражались… А потом я… не сдержалась. Если кто-то и уцелел, они давно убежали. Там все было в крови… и тела. Потом птицы налетели, падальщики всякие. Я и сама там больше не показывалась. Так, бродила окрест. Место это теперь плохое.

       Она виновато посмотрела на брата и пожала плечами:

       – Не думаю, что, если мы там будем встречать поезд, нас хорошо примут.

       Михаил стал хмурым, но причиной его подавленности были не рухнувшие планы. Майя, наоборот, прониклась к девушке уважением.

       – По моим оценкам, поезд будет здесь уже сегодня вечером,– дал о себе знать Каэм, присоединившись к сидящим у костра.– Осмелюсь предложить вариант поведения.               

       Глаза Али загорелись изумлением, когда она услышала мягкий баритон механического существа. Майя хорошо помнила, какое впечатление этот голос производит при знакомстве.

       – Впереди они пустят дрезину с разведчиками. И разведчики встретят на подступах к городу двух миловидных девушек и безобидного парня, у которых при себе есть целехонький внедорожник, набитый очень ценными для этих мест безделушками и оборудованием, включая меня. Историю разрушенного города они услышат именно от этой группы. А еще они увидят реальную перспективу наживы, подтвержденную доказательствами. Это для них будет иметь большее значение, чем очередная гибель никчемного поселения.

       –  Но город Света в обратной стороне,– напомнила Майя.– Этого будет достаточно, чтобы они развернулись из-за нас? Ведь куда-то же они направлялись.

       – Это тупиковая ветка путей,– не унимался робот.– Дальше, за железным городом, только несколько грязных городов. Но они давно разорены и разграблены. Уверен, они делали заход сюда только, чтобы отметиться в этом поселении. А теперь его нет. Зато есть несколько слабых, на вид, путешественников с информацией о сокровищах… Я оцениваю вероятность успеха более чем высоко. Так что нам осталось придумать историю, которая устроит железнодорожников.
   
                *****

       Юрка был счастлив.

       Он не только получил признание товарищей, но и занял достойное место в команде «Черного лотоса». За последние дни им пришлось выдержать целый ряд жестоких атак и даже понести потери. Если от хищников и диких тварей им удавалось отбиваться с успехом, то стычка с мародерами, которые устроили на них засаду, сильно потрепала поезд. А накануне рейд через грязный город едва не стал для них последним.

       Они оказались на пути миграции мелких насекомых, размером с кулак, которые просто текли рекой, заполняя все пространство и забиваясь в каждую щель. Если сами насекомые и не были опасными, то птицы, слетевшиеся поживиться ими с окрестностей, стали реальной угрозой. Грязный город превратился кашу из жуков, птиц и прочих тварей, пожиравших друг друга. Они проникали в вагоны, ползали под ногами, разрывали решетки на окнах и даже залетали в топку паровоза. «Черный лотос» пробирался через эту массу наощупь, не имея возможности выдвинуть вперед разведчиков. О том, чтобы сделать вылазку наружу и пробежаться по прилегающим зданиям не могло быть и речи.

       А потом, проходя через самую толчею насекомых, «Черный лотос» начал заваливаться на бок и проседать. Старая насыпь, размытая дождями, не выдержала веса состава и поплыла под ним. Машинист не растерялся и дал полный ход, чтобы проскочить этот участок. Но последние платформы состава уже потеряли колесами рельсы, и катастрофа становилась неизбежной.

       Вот тогда Юрка и вспомнил Оррика, который, не смотря на свои скромные размеры, обладал завидной волей и смелостью. Пока остальные вопили и пророчили неминуемую гибель, молодой железнодорожник бросился к последнему вагону и успел отцепить крайние платформы прежде, чем они опрокинули «Черный лотос». Оказавшись снаружи, он не думал о насекомых, ползавших по нему, о птицах, сновавших рядом. Он думал об Оррике, который, наверняка, сделал бы то же самое, не раздумывая.

       Им повезло.

       Повезло «Черному лотосу», сумевшему вытянуть состав и выбраться из грязного города. Повезло Юрке, отделавшемуся несколькими ссадинами, но не сорвавшемуся с поезда. Но на этом везение закончилось.

       Команда уже начала роптать. Юрка замечал, что железнодорожники собирались группами и шептались. Начальник поезда, суровый и угрюмый, перестал разговаривать нормально – ему приходилось рвать горло и пинками добиваться подчинения. Молодой железнодорожник, хотя и понимал, что назревают неприятности, остался в стороне от группировок. Он был слишком молодым, чтобы был интерес втягивать его в заговор, но и показал храбрость, чтобы оставаться дальше незамеченным. Он слышал разговоры недовольных, но не придавал им значения – такое происходило и раньше, всякий раз, когда добыча была скудной, а смерть ходила совсем рядом.

       Начальник поезда определил его в группу разведчиков, наиболее опытных и выдержанных железнодорожников, которые всегда держались отдельной кастой. Для него это было не просто повышение – это было начало новой жизни, о которой он мечтал, впервые ступив на платформу «Черного лотоса».

       Он пребывал в радужных раздумьях о будущем, сидя на площадке впередсмотрящего, когда увидел, как на насыпь впереди взбирается группа людей. Юрка ударил в люк дрезины и закричал: «Люди на путях!!!»

       – Вижу,– буркнул стрелок и высунулся наружу, чтобы развернуть станковый пулемет.

       Дрезина была сварена на четырехколесной базе из листов толстой стали и чем-то напоминала автомобиль. Тем более что и в движение она приводилась старым химическим двигателем, снятым с обычного автомобиля. Угловатая кабина вмещала четырех разведчиков, но один всегда дежурил на смотровой площадке, выглядывая опасность впереди. Это была самая неблагодарная и рисковая вахта, но Юрка нес ее с гордостью.

       Дрезина замедлилась и остановилась в сотне метров от трех силуэтов, которые теперь бежали по насыпи навстречу и размахивали руками. Стрелок смотрел на них в прицел и чертыхался.

       – Там две женщины и парень,– прокомментировал Юрка.– В руках оружия нет…

       – Так оно обычно и случается. Эти останавливают, а остальные из зеленки начинают палить.

       Люди остановились в десяти шагах с опаской поглядывая на направленный на них пулемет.

       – Не надо в нас из этого целиться,– громко возмутилась девушка.– Мы же на вас оружие не направляем.

       – Чего надо?– крикнул стрелок.

       – Надо поговорить с вашим старшим. Нам помощь нужна.

       – Ага... Бегу – волосы назад. А еще чего надо?

       – Так и будем перекрикиваться?

       – А почему нет? У меня горло луженое…

       Девушка сделала несколько уверенных шагов навстречу.

       – О-о!– предупредительно выкрикнул стрелок.– Такими темпами наш разговор одной очередью ограничится. Стой, где стоишь.

       – Нам помощь нужна. Мы от группы отбились.

       Из кабины выбрался старший разведчик и хлопнул Юрку по плечу:

       – Пошли со мной, малый. Ствол с предохранителя сними. А ты на зеленку справа наведи.

       Последние слова он адресовал стрелку. Старший разведчик уверенной походкой направился к девушке, а молодой железнодорожник, удерживая наготове тяжелый дробовик, поспешил за ним.

       Троица незваных гостей выглядела нелепо.

       Это были пришельцы из другого мира. Парень с отрешенным взглядом, две ухоженные девушки, одетые в новые форменные комбинезоны. Одна из них была невероятно красива, с голубыми глазами и кротким взглядом. Люди с такой внешностью не могли здесь выживать.

       Старший разведчик даже заулыбался под дерзким взглядом бойкой девчушки, вышедшей им навстречу:

       – Что за помощь вам нужна, и откуда вы такие нарядные взялись?

       – Мы отбились от основной группы нашей экспедиции и нам надо выбраться отсюда на восток,– быстро заговорила она.– Мы в безвыходной ситуации. Все летит к чертям, и нам угрожает опасность.

       – Тише-тише,– остановил ее старший разведчик.– Здесь всем угрожает опасность. Но пока мы рядом, можете не суетиться и говорить спокойно. Так что это за экспедиция?

       – Это международная научная экспедиция. Мы развернули исследовательскую базу две недели назад. Она в двухстах километрах к югу отсюда, на краю болот. Но мы не успели начать научную программу, как пришли новости о начале войны. Военные, которые нас охраняли, снялись и вернулись назад, бросив весь научный состав на произвол судьбы. А потом из лагеря ушли, нет, сбежали несколько групп. С центром мы связаться не можем, об эвакуации приходится самим беспокоиться. Без охраны лагеря нам не выжить…

       – Ну, это понятно,– вставил старший разведчик, воспользовавшись паузой, пока девушка переводила дыхание.– Так где, говоришь, ваша научная база?

       – Уже нигде! Я же говорю, здесь без охраны не выжить. У нас оставались три внедорожника. Вот три группы и направились на поиски путей эвакуации. Наша была одна из трех. Мы исколесили все окрестности, но ничего не нашли. А когда вернулись на базу, там уже никого не было. То, что осталось было разорено, но людей не было. Их либо эвакуировали, либо другие группы нашли выход…

       – Либо до них добрались местные твари,– добавил разведчик.

       – Мы не нашли следов борьбы. Да, и какая разница? Мы остались одни и нам надо самим выбираться отсюда!

       – Раньше сюда частенько всякие научные экспедиции наведывались, но за последние лет пять ничего такого не вспомню.

       – Мы три года готовили экспедицию,– заговорила низким голосом вторая, более симпатичная девушка, с едва уловимым акцентом.– А сейчас нам надо идти на восток. Но на своей машине мы вряд ли далеко уедем. Это большая удача, что мы вас встретили. Здесь вообще людей нет.

       – А куда именно на восток вы направляетесь?

       – Город Света,– хлопнула ресницами симпатичная.– Мы знаем, как оттуда выбраться.

       – Город Света?– удивился железнодорожник.– Далековато. И это в другую сторону от вашего центра…

       – Через границу нашествия мы живыми не пройдем,– вмешалась бойкая.– И там идут боевые действия. А из города Света мы сможем связаться с правительством и безопасно убраться отсюда.

       – Город Света очень далеко отсюда,– хмыкнул разведчик.– Вы даже не представляете себе это путешествие…

       – Нам есть, что предложить,– спохватилась голубоглазая.

       – Да, мы сможем заплатить,– поддержала ее бойкая.– Тут недалеко есть законсервированное хранилище. Там мы пополним свои запасы провианта, и вы тоже сможете взять, что захотите. Там не только еда. Есть амуниция, оборудование, топливные картриджи и даже оружие. Я дам координаты. 

       – Хранилище, говоришь,– сверкнул глазами старший разведчик.– На это надо посмотреть. Давайте так. Впереди, километрах в двадцати есть городок. Мы едем туда. Добирайтесь своим ходом. Там и поговорим.

       Девушки переглянулись, и бойкая перешла на шепот:

       – Мы там уже были. И нам там делать нечего…

       – Что, плохо встретили?

       – Там только мертвецы и стаи безумных птиц, которые их выклевывают,– девушка надула губы, сдерживая слезы.– Там произошло что-то ужасное… и уже давно.

       – На карте покажешь, где вы это видели?– старый разведчик помрачнел лицом и протянул девушке потрепанный планшет с картой.

       – Седых!– крикнул он, повернувшись к дрезине, когда девушка показала место.– Поставь антенну. Надо с начальником связаться. Сканер запускал?

       – Запускал,– из дрезины высунулся раздраженный связист с мотком выкидной проволоки.– На десять километров вокруг все ровно. Кроме них никого не видно. А там какое-то оборудование фонит.

       Он ткнул пальцем в сторону невысоких деревьев.

       – Там наша машина и автономный модуль,– закивала головой девушка.

       – Какой модуль?

       – Это такой робот исследовательский. Уникальная модель. Специально для нашей экспедиции разрабатывался. Современное измерительное оборудование.

       – Ладно. Пошли, покажешь свою машину и робота. Твои дружки пусть здесь на виду останутся. Малый, ты тоже со мной.

       Юрка был счастлив, что голубоглазая красавица впервые увидела его с дробовиком в руках, а не с тряпкой, когда он драил ржавые стены вагонов или туалеты. Девушка несколько раз бросила на него взгляд, и от этого всякий раз он вздрагивал, чувствуя, как кровь стучит в ушах. Проходя мимо нее, он больше всего боялся споткнуться или оступиться, растерять свой бравый вид

       Старший разведчик с нескрываемым восхищением разглядывал новенький внедорожник и странного скелетообразного робота, который разговаривал и жестикулировал как живой человек. Но эти устройства не произвели на молодого железнодорожника такого впечатления, как голубоглазая девушка. Он чувствовал жар от одной мысли о ней, и ему не терпелось снова оказаться у нее на виду, чтобы почувствовать на себе ее взгляд.

       Вернувшись к дрезине, старший разведчик закрылся в кабине. Обычно ироничный и скупой на слова, он оживленно о чем-то говорил по рации с начальником поезда, иногда начиная громко и возбужденно повторять «Да-да-да! Вот именно! А я тебе о чем говорю!». А Юрка стоял совсем рядом с девушкой, которая теперь открыто его рассматривала, и горел от восторга.

       Она была не просто красива, она была особенной и даже двигалась иначе. Переминаясь с ноги на ногу или закладывая руки за спину, она умудрялась делать это изящно. Изгибаясь всем телом и натягивая ткань одежды, чтобы та плотно обнимала ее формы, она провоцировала всплески  воображения у юного железнодорожника.

       – Вам улыбается удача,– наконец старший разведчик выбрался из дрезины.– Оказывается, наше командование как раз планировало вернуться на базу, а это считай полпути до вашего города Света. Так что нам по дороге. Начальник поезда с вами обсудит вопросы по хранилищу, и как вам дальше сможем помочь.

       – Замечательно!– хлопнула в ладоши бойкая.– Это счастье, что мы вас встретили. Давайте знакомиться. Меня зовут Майя, я младший администратор. Аля, ассистент. А Михаил микробиолог, научный сотрудник.

       – Успеем еще познакомиться,– добродушно махнул рукой приветливый разведчик.– Пойдем, младший администратор, подвинем машину с роботом поближе к путям. Сейчас состав подойдет, надо будет ваши пожитки погрузить на платформу.

       Он повернулся к Юрке и продолжил вполголоса:

       – Слышь, малый. При них останешься. Поселишь в командный вагон, рядом начальником поезда. Там сейчас им камору освободят и подготовят. Ни на шаг не отходи. Проследи, чтобы они разговаривали только с тобой и начальником. Состав придет, я возьму еще пару ребят, и проверим город. Проследи, чтобы машину нормально погрузили, и чтобы они сразу к начальнику попали.

       – Ну что, молодежь,– снова подобрел и заулыбался железнодорожник, повернувшись к молодым ученым.– Теперь за вас отвечает Юрка. Он вас и разместит и покормит. По любым вопросам сразу к нему обращайтесь.

       Он увел бойкую девушку к машине, а голубоглазая, не отводя глаз, подошла вплотную к молодому железнодорожнику:

       – Юрка…– тихо повторила она его имя своим бархатным голосом и протянула руку.– Меня зовут Аля. Теперь, видимо, ты за меня отвечаешь.

       Едва удерживая землю под ногами, он послушно взял протянутую руку и почувствовал в рукопожатии девушки неожиданную силу. А еще он почувствовал тепло ее ладони, приятный запах, который исходил от ее волос, и прилив слабости во всем теле. Он не нашелся, что сказать в ответ, и старательно избегал смотреть в глаза голубоглазой красавицы.

       А она смотрела прямо на него, играя улыбкой в уголках губ, и видела больше, чем он мог себе представить.

Ссылка на следующую главу http://www.proza.ru/2016/08/18/1460